День настал. Уже неделю Макс чувствовал, что близится час расплаты. Обстановка накалялась, среди окружающих его людей росло напряжение, к утру сегодняшнего дня оно достигло своего апогея. Люди не могли спать, не хотели есть, не собирались группами, как раньше. Нервное возбуждение приводило к тому, что, едва соприкоснувшись друг с другом, люди взрывались громкой, но короткой ссорой. Они уединялись, и каждый по-своему переживал ожидание предстоящей казни.
Макс сел на скамейку и, прислонившись спиной к холодной стене, закрыл глаза. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, пульс пробивал виски, в животе поселился страх. Камера заключения, где он находился, была забита людьми. Все они были смертниками и знали, что нынешний день – день расплаты за их преступления.
Двое заключённых, сидя на корточках неподалёку, разговаривали вполголоса. Обострившийся от страха слух, доносил до Макса каждое их слово – Там, за свинцовой дверью всех ждёт смерть, но я уверен – это не правда. Я не раз слышал, что можно остаться в живых, если думать головой. Говорят, что за дверью – лабиринт, из которого может выбраться умный и хитрый человек. Я думаю…
Мужчина не успел договорить, потому что в камере раздался неприятный для слуха писк. Все заключённые посмотрели на свои браслеты. От лязга открывающихся дверей холод предчувствия пробежал по спине. Макс с ужасом смотрел на свои браслеты, спавшие с его рук. Они лежали на полу среди других таких же, чьих хозяев, возможно, уже не было среди живых, и переливались разноцветными огоньками. Стараясь не встречаться глазами с сочувствующими взглядами сокамерников, он направился к дверям в конце коридора, раскрытых на этот раз для него. Он перешагнул белую линию на полу, которая отделяла всю камеру от выхода.
- Прощай, друг – услышал он за спиной голос Билла. Макс обернулся. Сегодня он с утра ни разу не вспомнил о друге, а тот стоял бледный, растерянный. Он оставался один на один со своим страхом. Один, в камере, набитой людьми.
- Нет, не прощай! – неожиданно для самого себя, сказал Макс и, ему показалось, что страх съёжился от его смелости – Не прощай, а до встречи!
Он уверенно протянул другу руку. Билл потянулся пожать её, но над белой линией браслет на его руке остановился, встретив невидимую преграду и, скользнув к локтю, застрял, не давая руке Билла продвинуться дальше. Они оба улыбнулись, Макс пожал руку Биллу и направился к свинцовой двери. Все притихли и с напряжением ждали, пока Макс вглядывался в темноту проёма.
- Ну, что там? – спросил кто-то.
- Там темнота – ответил Макс и шагнул за порог.
Дверь тут же автоматически закрылась. Темнота не долго окутывала его, вскоре зажглись лампы, висящие на стенах.
- Да это же не лабиринт! Это не лабиринт, ребята, это коридор, метров двадцати, наверное! – прокричал Макс в сторону двери, но его уже никто не слышал.
Макс осмотрел стены, потолок, пол в поисках ловушек. Ничего подозрительного. Осторожно сделал первый шаг. И тут же спину прострелила острая боль, через секунду болью прожгло шею, пронзило голову. Он облокотился о стену, но внезапно судорогой свело все его мышцы, страшная боль сбила его с ног. Макс рухнул на пол. Ослеплённый болью, которая горела в каждой клеточке его тела, он с облегчением почувствовал, что теряет сознание.
- Всё-таки, смерть – подумал он, погружаясь в темноту забытья.
Сознание приходило постепенно. Сначала Макс почувствовал боль в ушибленном плече, затем темнота стала медленно рассеиваться, он оглядел изменившийся за время обморока, коридор. Теперь он превратился в тесное помещение. Впереди и позади Макса вместо стены поблёскивала некая желеобразная субстанция, время от времени по ней пробегали мелкие волны, при этом, серый в основном цвет стен, переливался разноцветными пятнами. Макс протянул руку и дотронулся до помутневшей на глазах, задней стены. От прикосновения по поверхности побежали концентрические круги. Стена почти бесшумно начала двигаться. Таким образом, стена передвинулась на метр. Ошарашенный метаморфозами Макс, оглянулся на стену, загораживающую выход и увидел на ней чёткие картинки, напоминающие игральные карты. В голове, сквозь шум, послышался мелодичный женский голос – Я автономная электронная система исполнения приговоров – Джил.
Макс похолодел.
- Приговор уже вынесен, выхода нет? – спросил он срывающимся от страха голосом.
- Выход есть, но ты сам должен будешь его выбрать. Перед тобой на двадцати картинках находится различная информация, которую я отсканировала с твоей памяти. Выбирая определённую картинку, ты отказываешься от этой информации, и я извлеку её из твоей памяти.
- А зачем тебе эта информация, как ты хочешь её использовать?
- Никак – ответила Джил – Мне она не нужна. Мне нужно, чтобы её не было у тебя. До выхода десять шагов, как ты заметил, картинок намного больше. Информацию, которой ты дорожишь можешь оставить. Не медли, начинай!
Макс начал лихорадочно вглядываться в картинки, пытаясь найти среди них бесполезные для себя воспоминания. Подумав немного, он прикоснулся к одной из них, та сразу исчезла из-под пальца. Макс ничего не почувствовал, но, пытаясь вспомнить, что было изображено на картинке, он ощутил пугающую пустоту.
- Значит, работает? – с ужасом спросил он – Раньше я ничего не забывал.
Джил молчала. Экран, тем временем, отплыл от Макса на метр и, тут же, задняя стенка, как бы, подгоняя его, переместилась на такое же расстояние вперёд.
Теперь он понял правила этой игры, немного успокоившись, он продолжил. Выбирая картинку за картинкой, Макс делал иногда по два-три шага в минуту. Он старался отказываться от тех воспоминаний, которым можно будет обучиться заново, потом, оказавшись на свободе. Он тщательно обходил картинки, которые каким-либо образом связывали его с преступным прошлым. Эти знания нужны ему, они обеспечат ему безбедное будущее. Эта информация накапливалась годами, и приобретать её заново будет трудно, тем более, под неусыпным всевидящим оком государственной законно-исполнительной системы.
И, вот, наконец, остался последний шаг. Макс заметно нервничал. Он очередной раз просматривал картинки, как вдруг, заметил, что экран начал светиться и через некоторое время, стал полупрозрачным, сквозь него стали видны двери. Раздался щелчок, двери медленно открылись, яркий свет ворвался в коридор. Сердце Макса яростно заметалось в груди. Синяя рябь пробежала по экрану и перед ним снова появились картинки. Макс торопливо осматривал их, близость свободы пьянила его разум.
- Фотография Билла, нет, он нужен мне. Вождение автомобиля, я вожу автомобиль как бог, куда я без неё. Пароль для открытия секретных файлов, ни за что. Коды на замках сейфов, которые хранят, уже почти мои деньги, ради этого я жил последние годы. А это что? - на картинке изображён ребёнок. От него змеёй вьётся пуповина. Надпись: Воспоминания глубокого детства.
- Что может знать этот малыш. Он не умеет ничего, что могло бы мне понадобиться – решил Макс. Он не заметил этой картинки раньше, поэтому с облегчением нажал на неё.
- Удачи! – бесстрашно произнесла Джил. Стена, преграждавшая путь к выходу, расплылась желеобразной массой по потолку и стенам, освобождая дорогу к долгожданной свободе. Макс с лёгкой эйфорией шагнул вперёд. Зажмурившись от яркого света, он вышел на балкон. Перед его взором простирался большой суетливый город. Подняв голову, он увидел яркое пламя восхода, уже не зная, как называется это удивительное зрелище. Он восхищался розово-золотыми облаками так, как будто видел всё это впервые.
И, вдруг, Макс почувствовал, что что-то не так, он замер, прислушиваясь к ощущениям своего тела. Ужас холодил затылок, он ощутил, как голову начало ломить от тяжести, лёгкие жгло, они горели нестерпимой болью. В висках стучало всё сильнее, громче. Ноги подкосились от слабости, его качнуло. Придерживаясь за перила, он скользнул на пол, развернувшись лицом к выпустившему его коридору.
Обдуваемый порывами ветра, которые Макс слышал и ощущал всей кожей, он не мог сделать самого главного – он не мог его вдохнуть. Сознание озарила запоздавшая мысль – выбирал не то. Оставляя суетные воспоминания, никчёмное, ненужное вот сейчас, сию минуту, желая владеть чем-то большим, чем-то, без чего нельзя, без чего – смерть, он отказался от умения дышать. От самого главного рефлекса, без которого живой человек превращается в холодное тело. Сделай он хоть один шаг на то, чтобы забыть что-то из своей преступной жизни, он был бы жив. Взгляд его медленно угасал. Последнее, что вспомнил Макс, было его обещание Биллу, как теперь, оказалось, пустое, обещание встретиться.
Двери закрылись, свет погас. Страшный коридор замер в ожидании следующего. И в этот момент в переполненной людьми камере снова прозвучал ненавистный всем писк, знаменующий уход в неизвестность очередного заключённого. Браслеты упали к ногам Билла. Он потёр запястья и шагнул к дверям.