От директора небольшого театра города N, Василия Петровича Карамурзаева ушла молодая жена. Прожили вместе они недолго, но только он один знал как он бы счастлив когда они были вместе. Василий Петрович, обожал свою жену, которая была актрисой его театра. Она пришла в него год назад, молодая, подающая надежды, играла хорошо, но всегда оставалась на вторых ролях, пока, наконец, не заметил ее директор. Однажды на репетиции он заинтересовался ей, вспыхнула любовь и влюбленный директор бросился жить заново, сбросив десять лет и снова став молодым.
Через два месяца, в мае, они поженились, сыграв свадьбу всем театральным коллективом и зажили счастливо. Директор расцвел, прибавил сил, разрешил все накопившиеся в театре проблемы, и поставив театр на ноги стал собирать полные залы. Летом, во время театральных каникул, они поехали с женой в Европу и провели там два самых замечательных месяца в своей жизни. Вернувшись, вдохновленный директор стал готовить премьеру. И хоть это и было не в его обязанностях, но сам он принимал участие во всем, готовил декорации, правил диалоги, подбирал актеров. Он сблизился с актерами и, наконец, хорошо узнал характер и привычки каждого, до этого он мало проводил времени вместе с ними. Были счастливые дни и вечера, когда после репетиции они все вместе собирались в его квартире, пили вино и чай, читали стихи. В труппе царила атмосфера радости и любви. Премьера предвещала быть шумной и удачной.
Главные роли были у его жены Алины и трагика Алексея Хабина, старого приятеля директора. Василий Петрович знал Хабина еще с семинарии, закончив которую каждый пошел своей дорогой. Василий Петрович, в душе сентиментальный и творческий человек, занялся администраторством и вскоре создал в первый в городе крупный театр. Алексей же долгое время ходил неприкаянный, переходя с одной работы на другую, пока Василий Петрович не пригласил его к себе.
В день премьеры директор нервничал больше всех, как все пройдет, овация или провал? Театральная публика не терпит осечек, всего один провал и потом публику не затянешь в зал и пряником, как никто другой знал он. Однако успех был грандиозный, люди восхищенные трогательной, берущей за душу постановкой искренне поздравляли Василия Петровича, который довольно улыбался радуясь за свое дело и за успех жены.
Хабин отвергнутый очередной своей возлюбленной тоже сыграл великолепно. Слезы его были настоящими, когда он плакал на сцене. Он дополнил и сыграл свою роль намного глубже, чем того требовал сценарий. Хабин вообще был по жизни личностью трагической, однако всегда старался казаться оптимистом. Жизнь его удивительным образом не складывалась, хотя характер он имел добрый, был нежадным, всегда помогал чем мог другим, но не принимали его люди, видимо не верившие в такую бескорыстную открытость и доброту и считали его за человека, который был немного не от мира сего.
Он страдал чахоткой и постоянно ездил лечиться в Кисловодск, всегда вместе со своей матерью, опекавшей его с детства и которой он не мог ни в чем отказать. По жизни он был аккуратист все у него было разложено по полочкам и стояло в алфавитном порядке. Карандаши он всегда носил в футляре, был всегда чисто и опрятно одет и мог бы быть очень успешным человеком, если бы не постоянная спрятанная за улыбкой маска трагичности на его лице. Карамурзаева вечно державшего свое холостое и роскошное жилище, в, как он его называл, творческом беспорядке, забавлял подобный педантизм товарища.
До премьеры Хабин, находившийся в депрессии, стал часто захаживать к Карамурзаеву и делиться с ним своими переживаниями. Влюблен он был в известную актрису того же театра, «роковую женщину» Екатерину Лихачеву, которая меняла мужчин как перчатки, оставаясь при этом все таки несчастной. Ухаживания, а потом и сопли Хабина она восприняла цинично. Сначала она по инерции приблизила его к себе, проверяя видимо силу своих чар и одновременно не давая расслабиться своему тогдашнему любовнику, но увидев нездоровый блеск в глазах Хабина испугалась и стала избегать его. Хабин от этого ужасно страдал и делился переживаниями со многими кого он считал своими друзьями, а точнее с теми кто готов был его выслушать, в числе таких был и Карамурзаев.
Многоопытный, каким он себя считал, Карамурзаев усаживал его в кресло, угощал чаем, спиртного Хабин не употреблял, и по-отечески поучал. Он говорил ему весьма правильные вещи, о том что не нужно пугать Лихачеву своими истериками. Надо успокоиться постараться показать себя спокойным уравновешенным, а где-то может быть и равнодушным человеком. Хабин соглашался, а Карамурзаев входя во вкус, продолжал расписывать, то каким сейчас кажется Хабин со стороны, анализировал поступки Лихачевой по отношению к нему, чем, сам того не замечая сильно бил по чувствам Хабина. А может быть даже он и замечал, но искренне считал, что именно это ему сейчас и нужно, чтобы привести в порядок голову. Не забывал Карамурзаев и о том, что не может актер играющий главную мужскую роль впасть в депрессию прямо перед самой премьерой.
Поучения видимо пошли на пользу и Хабин собравшийся с духом на время премьеры сыграл замечательно. Преследуемый поклонницами и набравшийся от них внутренней энергии он снова упал к ногам Лихачевой, та приняла его на этот раз более благосклонно, но в тот же вечер прямо с праздничного банкета вновь укатила с другим.
Пару дней Хабина никто не видел, он был наедине с собой принимая важное решение. Наконец он появился в театре, и ловя насмешливые взгляды сообщил, что он берет отпуск после которого он собирается разрубить этот «гордиев узел» и стать другим человеком. Если меня никто не любит доброго, то я стану злым! – театрально воскликнул он. На галерке кто-то прыснул со смеху. Карамурзаев которому уже понравилось поучать Хабина, пригласил его к себе, но тот отказался. Скоро о нем все забыли. Его роль в премьере занял другой и хотя уже не было на сцене тех чувств и страстей, публика продолжала аплодировать.
Тем временем у самого Карамурзаева вдруг резко ухудшились отношения с женой, а в один из вечеров она обескуражила его, сказав, что не любит его и никогда не любила. Карамурзаев сам редко употреблял слово «любовь» и поэтому никогда не требовал этого от других, но эти слова жены были для него подобно удару кинжала в самое сердце. Как известно в браке чувства слегка притупляются и человек перестает считать свою половину такой же идеальной, какой считал ее до брака, но после разрыва иногда чувства вспыхивают с новой силой. Так случилось и с Карамурзаевым, после премьеры он получил столько внимания от юных и не очень претенденток мечтавших попасть в его труппу, что голова у него в какой то момент пошла кругом и стал он замечать в жене то один недостаток, то другой и думал даже о том чтобы завести интрижку на стороне. Но после сказанных женой слов, он словно прозрел и любовь засаднила его сердце. Он забыв обо всем принялся обхаживать жену, надеясь, что сказанное ею был лишь минутный порыв: «Не может этого быть», оглушенный думал он. Но к его изумлению жена была непреклонна и подала на развод. В конце концов, не вынеся всего этого он собрал свои вещи и переехал жить на дачу, надеясь что хотя бы разлука как-то повлияет на нее.
Через месяц принесли пришла к нему записка, которую он схватил боясь обжечься, но она оказалась не от жены, а от Лихачевой, которая приглашала его к себе для «для важного разговора». Стояла поздняя осень, с дач уезжали последние жильцы, перебираясь обратно в город. Было холодно, и страшно наедине со своими мыслями, и Карамурзаев, хотя и не любивший подобных, полных таинственности записок, все-таки поехал.
Отношения с Лихачевой были у него довольно теплыми, чувствовали они что созданы из одного теста, быстро понимали людей, были одиночками, и в то же время всегда жаждали внимания. Поэтому разговоры у них всегда клеились, им было о чем поговорить и прекрасно они понимали друг друга. Но видимо именно из-за этой похожести, никаких чувств Карамурзаев к Лихачевой не испытывал, не поддаваясь ее женским чарам. Они вновь проговорили несколько часов без перерыва и в самом конце увлекательного разговора, она как бы ненароком сообщила:
«Знаешь, что Алина сошлась с Хабиным».
Словно молот ударил по голове Карамурзаева, но он устоял.
«Да слышал», ответил он
«Вот как в жизни бывает», - сказала Лихачева, немного даже расстроенная тем, что потеряла поклонника, «скоро может быть на свадьбе их гулять будем».
«Да-да», ответил он и не в силах больше продолжать разговор покинул, простившись, ее гостиную.
На первых порах спасало его то, что он не верил в это. Просто не верил и все. Как могла она, разумная, красивая, обожаемая им, полюбить такого идиота. И как мог он ничего не сказав ему начать отношения с ней. Ведь только недавно, в разговорах, он клялся ему зачем то, Хабин всегда говорил много лишнего, что жена друга для него табу. Нет это не возможно.
Придя домой он попросил слугу принести ему все письма, что накопились за месяц. Он уже давно, погруженный в свои раздумья велел не передавать ему писем, кроме тех что были бы от его жены. Даже недавнюю записку он потребовал думая, что она от нее.
Когда принесли ему письма, сразу бросился ему в глаза конверт с аккуратным подчерком Хабина. Тот был весел, шутил и писал, что наконец-то подавил свою депрессию, бывает часто в гостях у его бывшей жены и чувствует с ее стороны знаки внимания. «Как ты отнесешься к тому, если у нас с ней завяжется небольшой романчик?», то ли в шутку, толи в серьез спрашивал Хабин в конце письма.
Карамурзаев сел за ответ и перепачкал кучу листов, в попытках скрыть свою обиду и презрение, вспыхнувшее в нем по отношению к Хабину. Затем он отправил ему письмо в котором была одна только строчка: «Поступай, как знаешь».
Жить с мыслью о них было невозможно, поэтому он уверил себя, что такие они разные(он отлично знал их обоих), что в итоге у них ничего не получиться. Вторая мысль была такова, что они его просто решили разыграть. Но через два дня не выдержав поехал он к Алине, под предлогом, что нужно расставить все точки над i. И одновременно ощущая неимоверную радость от того, что вновь увидит ее. В итоге у них состоялся разговор, в котором Алина призналась ему, что питает чувства к Хабину. Услышав это из ее уст, он наконец поверил в случившееся, и, осознав все, более недели не разговаривал ни с кем, даже со своим слугой, который уже больше месяца жил в беспокойстве за своего хозяина.
Тем временем начинался новый театральный сезон и артисты собирались в театре, обсуждая главную новость: Хабина, Алину и директора. Карамурзаев предполагал, что Хабин не посмеет явиться в театр, но тот пришел радостный и мало того, сразу стал приглашать всех на дружескую вечеринку по случаю своего дня рождения. Он был на подъеме и старался не обращать внимания на директора.
Тогда Карамурзаев, взбешенный подобным хамством, направил ему записку: «Сударь, я надеюсь, что вы будучи честным человеком не станете больше досаждать мне своим присутствием и покинете навсегда наш театр» и получил твердый и лаконичный отказ сделать это. Сразу же после этого, директор, человек в первую очередь деловой, дал приказ об увольнении Хабина и приказал швейцару не пускать его больше на порог театра.
Театральный люд, либеральный по своей сути, и подстрекаемый старыми противниками директора, взбунтовался. Тут же было положено ему на стол пять, в основном от женщин, одна из которых была Алина, заявлений об уходе из театра. Директор одевший на лицо неподвижную маску был непреклонен и даже как-то флегматичен в своем упорстве. Тогда четыре из пяти подавших заявление действительно ушли, пятая же, подумав, осталась. И хотя после подобного скандала в начале года почти невозможно было наладить нормальную театральную жизнь, но директору, отдавшемуся этому, чтобы хоть немного забыться, это удалось, настолько, насколько это было вообще возможным. Спектакли возобновились, и хотя публики, обиженной отсутствием любимых актеров, поубавилось, но все таки не развалился театр, а оставался наплаву, мало помалу вновь начиная набирать обороты.
Вскоре вернулась одна из ушедших актрис, потом вторая, а через какое-то время в театр вернулась даже Алина, причем ни одна из вернувшихся ни слово ни сказала директору. Карамурзаев был рад всему этому и принял их обратно без лишних вопросов. Чувства к Алине к тому времени уже остыли и даже не смотря на свои успехи, в душе директора что-то изменилось, не радовали его больше шумные спектакли, сборы, казалось ему что вокруг одни интриги. Коллектив и правду ополчился на него, постоянно требуя вернуть Хабина.
Получили наконец свою власть интриганки, с которым он рассорился когда-то давно и начались бесконечные козни, кляузы и доносы.
Душно ему стало в театре и взвалив все дела на плечи престарелого администратора, он ушел в составе маленького гастролирующего театра колесить по России, в должности простого товароведа. В этом переездном театре, казалось ему все простым и честным, люди были новые, улыбчивые, и хотя приходилось терпеть лишения, обходясь без благ к которым он привык, душа его постепенно излечивалась от ненависти к Хабину и даже смог влюбиться он ненадолго в тамошнюю молодую акробатку.
Вернулся он через год, совсем уже другим человеком. Театр существовал, основываясь на том фундаменте который он построил еще давно, нового же в нем ничего не было и вообще показался он ему теперь чужим. В соседнем городе предложили ему доходное место почтмейстера и он с радостью согласился.
Перед отъездом внезапно пришел к нему Хабин. Он долго мялся в кресле, отказавшись от чая и начал разговор о том, что все что произошло между ними глупое недарозумение.
- Ты ведь сам написал мне: «Поступай как знаешь», без конца повторял он.
- Тебе следовало бы научиться читать между строк, - ответил сдержанно Карамурзаев
- Если ты не хотел моих отношений с Алиной, то тебе так и следовало об этом мне сказать.
Карамурзаев не могу объяснить ему, что это было бы для него унижением, а Хабин все не мог или не хотел понять этого.
- Ладно, что было то прошло, - сказал тогда Карамурзаев, - возвращайся если хочешь в театр, друзьями мы конечно теперь уже не будем, но это лучше чем-то что есть сейчас.
Но Хабин все не мог успокоится:
- Ну ты же тоже был виноват, - продолжал доказывать он.
Карамурзаев рассердился и высказав ему все свое отношение к нему, выпроводил его за дверь. Примерения не получилось.
Через пять лет Карамурзаев стал уважаемым в городе человеком, имел свой дом, был удачно и счастливо женат. Но тем не менее часто с теплотой вспоминал он театр, труппу, тот год перед премьерой, когда все вокруг были счастливы, молоды и влюблены. Как они интересно сейчас, Алина, Хабин, Лихачева. Вспоминают ли меня? И вот однажды дворецкий сказал ему, что просить принять его некто Караульский. Василий Петрович обрадованный, Караульский был комиком в его театре, просил звать его к себе. Он накормил Караульского ужином и стал расспрашивать о делах. Тот с ленцой отвечал, что идет все хорошо, но нету роста в провинции поэтому и надо перебираться в столицу, а там «как бог пошлет».
- Ну а люди там как, кто играет? – сросил он, пряча волнение.
- Этот играет, этот ушел, этот спился, - отвечал Караульский
Василий Петрович хотя и хотел узнать судьбу совсем других людей, но спросить напрямую у него не хватало духу. Приятель же поняв, а может быть оставив напоследок все самое интересное сказал:
- Алина вышла замуж за перспективного литератора Линькова, который уже проявил себя и был отмечен самим губернатором.
Хорошо, внутренне порадовался за нее Карамурзаев.
- Хабин скончался в прошлом году, - продолжал Караульский, тем же ровным и равнодушным голосом.
- Как скончался, - опешил директор.
- От чахотки, поехал было поправляться, да так и не доехал, умер в пути, за ним потом Симонов ездил. Забавная история кстати вышла с гробом … - начал было Караульский с появившимся, впервые за весь день, энтузиазмом в голосе, но директор оборвал его.
- Извините дорогой, я совсем забыл, обещал зайти сегодня на ужин к градоначальнику. Обидится, если я не приду. Вы располагайтесь, а я скоро буду.
И бредя по тихой улице, по направлению к дому градоначальника, про то что стоит во дворе по его приказу запряженная всегда бричка он позабыл, он думал, а стоило ли вот так, на всю жизнь обрывать отношения с Хабиным. Кому и чего он хотел доказать? Какова была конечная цель этого разрыва? И не находил ответа. И если раньше, он внутренне, полностью был на своей стороне, считая что поступал справедливо, то теперь смерть бывшего друга непоправимо сдвинула его убеждения. Внутренней душевной пустотой и тоской обернулась для него эта новость.
На следующий день, проводив Караульского, он сказал жене:
- Поеду в N-ск, похлопотать насчет Костика.
- Наконец-то, ответила обрадованная жена и стала собирать ему чемоданы.
Приехав в N-cк , он быстро нашел кладбище, но долго бродил среди тысяч могил и все не могу отыскать могилу Хабина. Наконец найдя сторожа, кормившего хлебными крошками птиц, и отыскав в книге учета номер могилы, он нашел ее, на самом конце кладбища, возле начинающейся уже опушки леса. Могила выглядела свежей, но сильно поросла травой. Накренившись стояла деревянная доска с именем и фамилией усопшего, которую потом обычно меняют на мраморный памятник. Фотографии на табличке не было. Оперевшись на ржавую ограду, Карамурзаев смотрел на могилу и вспоминал свою жизнь. «Надо бы здесь прополоть траву, выкрасить ограду и поставить наконец памятник», - подумал он уходя.
А птицы весело пели, радуясь яркому солнцу, и не замечая скорби по усопшим, встречали весну.