«кап» - сперма протекает меж пальцев, мимо спущенных трусов, на лица каких-то знаменитостей. в окне – ветви деревьев и белое небо. синица влетает в открытую раму, скачет, зависает, противно треща крыльями.
«кап». газета, задетая ногой, раздирается надвое. присохла к паркету. встаю и иду в туалет, потом – на кухню, съедаю завтрак.
за окном - женщина в короткой юбке и чёрных чулках. высокие сапоги облегают стройные ножки. курит, повернувшись спиной. болт встаёт уже – ах ты ж сука! уже уходит, отбросив окурок. как идёт!.. провожаю её взглядом до границы окна и дальше, дальше...
лежу, переключая каналы. чего только не было за годы, что я смотрю туда. пьянки с еблей в траве, сборища джанки, глухие удары по уползающему, вжимающемуся в тень забора.
...серый уазик стоял утром у теплотрассы. посмеивались, переговариваясь, «пэпээсники» . двое осматривали бродягу, стоящего в тесной щели меж труб. голова, грудь, руки лежали на трубе. вытащили тело с трудом. я хотел видеть его лицо. за ветками было не разглядеть...
включаю газовую колонку. раздеваюсь. в зеркале толстые ляжки, живот выпирает. озноб по телу. холод кафельных стен.
...жара 41о в тени. порывы сильнейшего ветра. розы вянут на глазах. лепестки загибаются и рвутся. я сижу с букетом и все посматривают на меня и даже спрашивают – кому? я делаю невинное лицо. не знаю, правда, как это у меня выходило тогда...
о, первые шеренги, атакующих в полный рост! о, ножевые удары хулиганов! о, холерные бараки! о, всеочищающие струи...
резиновый коврик, мыло, вода, голова, грудь, руки... волосы в сливном отверстии волосы.
прохожу на кухню. густая белая жидкость лениво заполняет стакан. уже стемнело. не видно даже ветвей и неба. и огоньков... на которые смотрел маленький мальчик. они мерцали таинственно на горизонте. голубые, оранжевые, зелёные. земные созвездия. «когда-нибудь я буду там и узнаю». да где они. всё темно.
экран светился. уже поздно. хотелось задержаться ещё. но когда-то ведь надо выключать свет.