Глава двадцать пятая. Княжна создает новый уклад.
У черта дорогу к богу
Попробуй спросить хоть раз,
С поклоном тебя проводит
К демону на Кавказ.
У нищего та же участь,
Не пробуй пытать его,
Где лучше потратить деньги,
И сколько их есть у него?
У воина, если спросишь,
Где его первый шрам?
Он лихо усы закрутит,
А после народ взбаламутит
Байкой, где правды на грамм.
И так будет в каждом деле,
К которому ты подойдешь,
И выйдет оно, друг ситный,
Мечтатель ты мой незавидный,
Как только сам думать начнешь.
Стольный город Владимир не успевал обсуждать нововведения, которые каждый день придумывала молодая управительница. По городу день и ночь скакали стражники Гаркуна, зорко приглядывая за порядком. Однако убийств и грабежей становилось все больше и больше. Городские ворота стояли растворенными день и ночь и какой-то чужой народ постепенно наполнял базары и рынки города. Тенями заскользили по городу маги и прорицатели, предсказывая неисчислимые бедствия. Умельцы и ремесленники стали бежать из города, так как их выгнали приезжие купцы, заполонившие городские прилавки разнообразным заморским товаром. Такого изобилия владимирский рынок не знал никогда. Но также никогда вольные и свободные владимирцы, привычные собираться на зов вечевого колокола не знали и такого обмана на городских рынках.
Любава сердилась на купцов:
-Хватит вам ходить ко мне со своими жалобами. Вот назначу торговый суд, он и будет вас судить. А я буду судной старостой и решения буду принимать наравне с другими судьями.
-Я думаю, его сиятельство подберет мне знающих людей для такого важного суда? -обратилась она к принцу Обадию Кащинскому.
-Я уже знаю таких людей. Все они посторонние в этом городе и будут судить совершенно беспристрастно. Их не будет тяготить ни дружба, ни родственные узы. А впрочем, все зависит от вашего решения.
И принц в изящном поклоне склонился перед блистающей новыми чужеземными нарядами княжной. Она склонила голову:
-А я, в свою очередь, преклоняюсь перед вашей мудростью. Своею милостью возвожу вас в сан не только главного воеводы, но и назначаю владимирским посадником.
Бородатые купцы возмутились:
-Одумайся, матушка-заступница. Посадника-ведь вече выбирало. Зачем ты древние заветы рушишь? Да и где это видано, чтобы чужаков судьями назначать, они в наших делах ничего не понимают, да и языка их мы не поймем?
Княжна капризно надула губы:
-Ваши старые обычаи мне уже так надоели, что словами передать невозможно. Что в них проку? Будем смотреть как в других местах люди живут и все к себе переносить будем. Вот и заживем прекрасно!
-Ты то, может и заживешь прекрасно, правительница сопливая, а мы то точно по миру пойдем-ворчали купцы, но покосившись на неподвижных стражников Гаркуна, среди которых все больше и больше становилось темнокожих наёмников, замолкали.
Старшина текстильного ряда Чурило Корнеев в этот день встал с саднящим чувством чего то недоброго и, быстро перекрестившись, торопливо сотворил молитву богородице. Свидевшись с домоправительницей воеводы Бодрича, он совсем упал духом и, как его не подбадривали друзья и родственники, оделся во все чистое, готовясь к худшему. И действительно, на торговом суде, который приказано было теперь проводить по пятницам, все случилось совсем не так, как они предполагали. Подсунувший ему фальшивые деньги, за дорогие восточные шелка, Ганимед Пальфус был оправдан и награжден, а с него, как с жалобщика взяли дополнительный налог.
-Правильнее будет, если мы позволим торговым людям добиться богатства как можно скорее. Тогда в нашем городе осядет множество иностранных купцов со своими товарами. Когда первые вдоволь наворуются они будут заинтересованы в честной торговле, чтобы расширить круг покупателей. Они то и не дадут больше воровать другим-почтительно вздыхая, говорил второй советник княжны мудрец и прорицатель аль-Маруни.
Княгиня Варвара, как всегда, с горячим одобрением смотрела на важного прорицателя. Она была очарована его мудрыми суждениями, чудесными опытами, стихами и песнями, которые он пел лишь ей одной.
Чурило повалился в ноги княжны, которою хорошо знал с детства:
-Да где же это видано, чтобы воры порядок наводили. Тогда к нам еще большие воры понабегут. Дотла ведь город разграбят. Помилосердствуй, милая княжна. Гостей конечно на почетное место сажают, но казну не несут и в постель к жене не кладут-закончил он сурово.
Хрипя на солнцепеке в колодках на княжеском дворе и, получая по пять ударов кнутом с каждым боем колоколов на часовне, он горько пожалел себя за эти слова. Но зато к вечеру окончательно созрел в своем решении, что от слов пора переходить к делу.
-И не таких князей из города выгоняли под зад коленом -пришел он к мудрому заключению.
-Обычаи старые порушила, а что новое то создала...хазарский каганат? Иудеи из Хорезма правят, магометане и кавказские персы торгуют, а русские работают на разоренных полях и в обветшалых мастерских - рассуждал обозленный купец.
А Любава уже принимала заморских послов и купцов. Она раскраснелась от похвал, которые расточали ей иностранные гости. Аль-Маруни подвел к ней пятерых мусульманских послов с чудесными дарами: огромным попугаем в золотой клетке, шкатулкой с изумрудами, фарфоровой чашей с каменьями и золотым ободком и многим другим.
-Прости нас, великая княжна, за то, что мы решили вступиться за наших купцов и менял, которые торгуют на местном рынке. Часто одалживаются людишки ваши, пресветлая княжна, а отдавать не хотят или не могут. Однако у многих, кто стеснен в средствах, очень большие семьи. Им трудно их прокормить. А в то же время у нас на рынках очень хорошо ценятся белые невольницы. Представляете, как будут счастливы девушки попасть в богатые семьи на Востоке. Их ждет там почет и уважение. Разрешите забирать из семей наших должников старших дочерей, и часть денег от их продажи мы могли бы использовать на развитие торговых путей до вашего города.
Любава сначала нахмурилась, но после переговоров с аль-Маруни и Черным принцем пришла к заключению, что это будет прекрасное решение для обеих сторон.
-Заготовь княжескую грамоту и объяви на площади о моем решении. Хватит жить в бедности, если можно жить в богатстве. Пусть так и будет. Кто не может заплатить, тот не должен иметь большую семью, а коли имеет, так пусть детьми своими расплачивается за долги. Пусть торжествуют порядок и справедливость - объявила она принцу Обадию.
Проведя вечер в беседах и увеселениях, Любава удалилась в покои совершенно разбитая. Она схватилась за голову и уселась на постели. Все попытки Арины и Истомы раздеть ее ни к чему не привели. Она куда-то рвалась и кричала на них, потом садилась и замирала.
-Ох, силы небесные, как же болит моя головушка
стонала она. Изгнанные девушки удалились и в приоткрытую дверь зашла бледная Поляночка.
-Сегодня последний день, Любавушка, чтобы отслужить мне у Черного принца за своего батюшку
потупив голову сказала она. Любава засмеялась и вдруг с ненавистью сказала:
-А вот за меня ты так бы не пошла, хоть ты моя названная сестра?
-Я не хочу с тобой спорить, моя бедная Любава, только тяжело мне так ходить каждый вечер. Маруни мужчин приглашает в терем. Они выходят из комнат и разглядывают меня. А у принца происходит что-то еще более страшное, но что я не помню, не могу вспомнить. У меня все тело в крови после посещения его комнаты. Одно знаю, там есть кто-то черный, чернее самого принца. Поэтому не прошу у тебя никакого снисхождения, сделай только это, сегодня надень на меня обереги сама
со слезами попросила Поляночка свою бывшую подругу. Любава медленно повернулась к ней и сказала:
-Сама оденешь, я тебе не прислуга.
Поляночка плача сняла платье и дрожащими пальцами надела на себя драгоценный головной убор. Она тихо вышла за дверь, а княжна как подкошенная рухнула на постель и закрыла глаза. Через мгновение она застывшим взглядом поглядела на потолок, затем вскочила и бросилась за Поляночкой. Любава сняла с нее украшения и, поцеловав, снова надела их на бывшую подругу. Обе девушки заплакали навзрыд друг у друга на плече, но княжна вдруг отстранилась и сказала:
-Теперь иди. Я не могу потворствовать прихотям своих приближенных. Помни, я княжна и твоя владычица.
Поляночка медленно шла по полуосвещенным коридорам терема, двери открывались, слышались тихие смешки и язвительные замечания.
-Я это выдержу. Я это выдержу
шептала она про себя. А слезы жгуче жалили ее щеки. Наконец она пришла к принцу. Он снова хотел избить ее плеткой, порезать ее кинжалом, но опять обжегся об них и выронил на пол. Снова вокруг нее с хохотом носилась черная ведьма, но наконец она бросилась на пол и стала колотить по нему кулаками.
-Жемчуг белый заблести, прогони тоску с пути, прогони мою печаль, от невзгоды защити, от коварства огради, жемчуг белый заблести!
безостановочно шептала Поляночка, пытаясь спастись от жгучих глаз принца Обадия.
-Закрой глаза, закрой глаза
терпеливо повторял Черный принц, кружа вокруг нее. И вдруг Зольдия вскочила со смехом на ноги.
-Сейчас мы ее проучим!
воскликнула она и торопливо стала смешивать пахучие снадобья. Из золотого кувшина пошел желтый дым и Любава почувствовала, как тяжелеют ее веки. Слова стали медленно покидать ее уста, губы запеклись и, наконец, она зашаталась, не в силах справиться с дурманом. Последнее, что она успела заметить это то, что эфиопская принцесса с криком:
-Кидай ее ко мне на постель, живо!
сама прыгнула в нее, скинув платье и, несколько раз перевернувшись, обернулась огромной змеей с маленькой коронкой на голове. Поляночка рухнула на руки Черного принца и свет померк в ее очах.
Глава двадцать шестая. Знакомство с Варлахом и его дочерью.
Поправь свои кудри , дочура,
Напротив волшебных зеркал.
Ведь ты у меня красавица!
Кто бы что не сказал.
Пусть в зависти мрут от злословия,
“Ей будет сто лет в обед!”
Дай бог, чтоб они так выглядели
В свои восемнадцать лет.
И мудрость тебя не старит,
Но все же ты слишком грустна.
Меня, старика, беспокоит,
Что ты уж давно одна.
К поморам прилетели дня через два и встретились с очень дружелюбным народом. Опытные мореходы подсказали им, как добраться до Беломорских островов, но где живут Василиса Премудрая и колдун Варлах сказать отказались.
-Лучших парней из наших краев загубила эта людоедка. А вам и подавно с ней не справиться. Мы вам погубителями быть не хотим, поэтому либо ищите сами, а нет, так разворачивайте оглобли восвояси
говорили им во всех рыбачьих селах. Еще три дня прошли в напрасных уговорах, и Кожемяка сказал:
-Хотелось мне сберечь последнее желание для Рарога на случай нашего внезапного бегства из рук жестокосердной красавицы, но видно без него нам ее не найти. Давай Степан, уже вечереет, вызывай его снова. Он все-таки к тебе привык.
Степан недовольно проворчал:
-Привыкла кошка гладить мышку, только мышка привыкнуть не может, ее гладят, а у ней мороз по коже.
Но протянутую рукавицу взял и, сошедши на берег, сокола вызвал. На этот раз Огнесокол был в более приятном настроении и без долгих разговоров согласился показать остров с жестокой красавицей. Летели не долго и вскоре оказались на далеком острове. Утром освежились в студеном море и дрожа от холода, разожгли костер. Свенельд беспокойно оглядывался вокруг:
-Ишь, раздымились! Не успеем и остров осмотреть, да разведать, как слуги Василисы налетят да нас повяжут .
Однако, на удивление, завтрак у костра прошел спокойно и, оставив Зверолова и Степана на часах, все разбрелись осматривать окрестности. Иконописец Роман никогда раньше не видел моря и, пораженный его красотой, ушел в скалы рисовать. Вскоре на холсте появились седые волны и черные скалы с раскидистыми соснами. На одну из сосен приземлялся огромный белохвостый орел. Вдали забелели паруса рыбацких челноков.
Принаряженный Варлах уселся за стол, уставленный разнообразной снедью и, немного подождав, начал есть. Однако еда не лезла ему в горло и он, постепенно осерчав, схватил свой резной посох и бросил его в противоположную стену. Посох вошёл в стену, как в масло и оттуда повалил густой дым. Из пламенного отверстия выглянула, кашляя, Василиса Премудрая с огромной книгой и пером в руках.
-Ты, что, один спокойно поесть не можешь?
откашлявшись, ядовито спросила она. Варлах вскочил и, выйдя на середину залы поставил руки в боки и начал ругаться:
-Я к ней всей душой, два мешка заморских подарков и украшений привез, а мне такое обхождение. Ты, что забыла? Ведь я сегодня к себе в Карпаты отправляюсь, между прочим в свой день рождения.
-Ну а мне то, что?
спокойно спросила Василиса:
-Надо, так уезжай. Скатертью дорога. А дни рождения в твоем возрасте уже не отмечают. Подумаешь трехсотлетие решил с дочерью отпраздновать. Раньше надо было праздновать, когда молодой был.
-Ах так! - взвился Варлах.
-Так ты родного отца гонишь, который ради тебя уже сорок женихов на тот свет отправил, чтобы только со мной была. А ты все от меня прячешься, приласкать, приветить не хочешь?
Василиса расхохоталась и, отбросив перо, медленно вплыла в залу. Отверстие за ее спиной тут же затянулось. Она присела рядом с отцом и, чмокнув его в щеку, начала есть.
-Скучища здесь у тебя. Даже музыки нет. Поговорить не с кем
пожаловался Варлах. Василиса ела молча, но затем, покосившись на рассерженного отца снова рассмеялась и, сняв с шеи золотую цепочку с двумя бочонками, бросила ее на пол.
-Квас Разумыч да Хмель Наумыч, покажитесь, и для бала нарядитесь.
Бочонки превратились в деревянные и стали расти. Из них с уханьем выскочили два здоровенных молодца и, заиграв на свирели и балалайке, пустились в пляс. Василиса топнула ногой:
Квас Разумыч, пригласи меня танцевать!
Веселый молодец в коричневом кафтане тут же подлетел к ней и галантно поклонившись, закружил ее в танце. Зеленый кафтан усердно наигрывал на свирели.
-Тьфу!” - плюнул колдун.
-Надоело смотреть, как ты со слугами танцуешь. И ведь поговорить то все равно не с кем. Одни тупые рожи. Ни одного умного лица.
Колдун сердито поднялся из-за стола.
Роман заметил летящего орла и тоже изобразил его в полете над скалами. Второй орел вскоре пропал, но Роману было не до него. Он старательно выписывал море, когда на его плечо неожиданно легла огромная когтистая лапа черного медведя.
-А что, молодец, ты забыл в моих владениях?
спросил он человеческим голосом. Роман не растерялся, он сразу признал в огромном медведе Варлаха и сказал:
-Здравствуй, великий князь, хочу попросить тебя об одной милости.
-Ну, что же, проси. -ответил колдун.
-Не мог бы ты влезть на те скалы и встать под сосной с орлом. Уж очень мне хочется подарить тебе вот это полотно.
Медведь внимательно посмотрел на холст и сказал:
-Пожалуй я помогу тебе, так как по твоей руке видно, что ты большой мастер. А что ты скажешь, если я закажу тебе портрет моей дочери?
Роман ухмыльнулся:
-Ей очень долго придется сидеть со мной наедине. Но надеюсь ты не приставишь ко мне соглядатая, чтобы я ненароком не соблазнил ее?
Колдун отошел в сторону и, перевернувшись через голову, обернулся человеком. Он присел на мшистый камень и пригласил Романа посидеть рядом.
-Ты знаешь сколько я женихов прогнал от нее? А сколько потом погубил по ее капризу. Но ничего хорошего в этом нет, чтобы молодой девушке жить затворницей. Поэтому я последнее время стал поддаваться всем молодцам подряд. Но вот беда, ни один не смог от нее спрятаться. И после третьей попытки мне приходилось всех их казнить. Ты, конечно, можешь попытаться соблазнить ее, но это бесполезно. А вот как бы мне тебя от нее спрятать, есть одно хорошее средство. Тебя мог бы спрятать на дне морском царь Беломор. Но только я с ним двести лет как в ссоре и он не захочет мне помочь, а тебе и подавно. Так что ж, готов ли ты испытать свою судьбу?
Роман вздохнул:
-Если твоя дочь хотя бы вполовину так прекрасна, как говорят, я конечно соглашусь.
Варлах засмеялся:
-Ну парень, теперь держись! От слова не отступайся. А я тебе уж как-нибудь помогу. Но портрет ее за тобой это точно. Встретимся здесь вечером, а товарищам своим пока ничего не говори.
После обеда вся команда корабля разбрелась парами по окрестностям. Свенельд подробно объяснил каждому, что делать и как себя вести при встрече с хозяевами острова. Роман сказался больным и, когда Василий с Николой, Свенельд со Свельдом, Ярослав со Степаном ушли осматривать остров, Роман позубоскалил над Переславой и, закончив помогать ей с готовкой ужина, забрался на скалистый утес. Он спешил закончить свою картину и работал споро с душой. Он даже не заметил, как над его головой мелькнула серая тень. Опустившийся рядом огромный орел перевернулся через голову и превратился в довольного Варлаха. Тот хлопнул Романа по спине:
-Ну что, жених, все в порядке? Молодец, картину свою чудесную закончил. А у меня новость для тебя. Я дочку-то уговорил со всеми друзьями твоими повидаться. Так, что сегодня вечеряем вместе. Пойдем я с вашей красавицей познакомлюсь.
Не дожидаясь пока Роман сложит краски и полотно и поспешит за ним, колдун весело побежал вниз и неожиданно упал. Роман не успел и глазом моргнуть, как вместо Варлаха с земли поднялся громадный тигр и, довольно рыкнув, запрыгал вниз. Переслава не слышала ничего, занятая готовкой пахучего кулеша на ужин. Что-то теплое и большое прижалось к ее боку. Помешивая готовку, она оглянулась и обомлела. Об ее бедро игриво терся головой здоровенный тигр. Ей ничего не оставалось, как хлопнуть его черпаком по носу и вылить на голову горячий кулеш. Тигр взвыл и с разбегу прыгнул в воду. Он рявкнул и вылетел оттуда стрелой, а затем, пометавшись по берегу с кашей на голове, кувыркнулся два раза и обернулся моржом с громадными бивнями. Тогда он смело полез в воду и долго нырял и плавал, обиженно фыркая.
За это время Роман бегом спустился со скалы и побежал к Переславе с криком:
-Не бойся его, это мой друг князь Варлах!
Испуганная Переслава подбежала к нему:
-Он хотел меня съесть!
Пришлось Роману успокаивать до смерти перепуганную женщину. Наконец морж закрутился в воде и полез на берег, снова обернувшись на отмели колдуном Варлахом. С его нарядного камзола ручьями текла вода. Он отер воду с лица и похвалил Переславу:
-Как я вижу ты девушка не из пугливых. Но все таки каша твоя очень горячая, хоть и вкусная.
-Каша с сальцем, ваше сиятельство, потому и вкусна. А вот как же нам теперь быть с вашей одеждой, она ведь насквозь мокрая? На таком ветру вы простудитесь?
-Ты, конечно, права. Пусть Роман отвернется, а ты раздень меня и высуши мою одежду.
Переслава засмущалась:
-Как вы можете такое мне предлагать, бесстыдник вы этакий, я ведь мужняя жена и муж здесь со мной.
Варлах рассердился:
-Во-первых никакого мужа я вокруг сейчас не вижу, а во-вторых меня уже лет двести переодевают служанки, так что мужчин я всегда больше стесняюсь, чем женщин.
Роман засмеялся:
-Ну раздень ты его, раз он просит, а порты пусть сбегает снимет за валун.
Смеясь Переслава раздела колдуна, и ахнула, поразившись полному несоответствию между лицом шестидесятилетнего старика и молодым, опутанным веревками мощных мышц, торсом. Он убежал за валун и оттуда в тот же момент выскочил огромный черный медведь с подштанниками в зубах. Переслава взвизгнула и со смехом спряталась за Романа. Медведь подошел к куче одежды и положил туда последний довесок мокрого белья. Переслава стала развешивать все это у костра, печалясь о потере ужина. Роман сказал:
-Не переживай, мы сегодня ужинаем у его дочки. Я уже набился ей в женихи.
Переслава глянула на медведя, потом на Романа и спросила:
-Мне что-то не верится, чтобы ты смог его одолеть.
Роман открыл рот, чтобы что-то сказать, но Варлах опередил его:
-Он мне понравился и я постараюсь ему помочь, только Василису мою ой как трудно перехитрить. Поэтому я и переживаю. Девке уж скоро лет сто будет, а она все от женихов отбивается.
При этих словах Переслава ойкнула и со страхом посмотрела на Романа. Бедняга тоже побледнел:
-То есть как это сто лет? А на черта ты ее тогда от женихов отбиваешь? Тебе тогда пора красть женихов для нее. И вообще, как тогда понимать твое предложение?
-Да не пугайся ты так, молодец веселый. Она тебе обязательно понравиться, потому как красавица и выглядит на вид не старше тридцати. Могла бы и помоложе выглядеть, но яблоки не любит. Очень они у меня кислые. Вот и приходится ее насильно кормить, да обманом, да посулами разными. В этот раз штук двадцать привез, а она их из окошка да в море из окошка да...
колдун вдруг замолчал и медвежьими глазками подозрительно посмотрел на Романа.
-Что-то я нынче разговорился с вами о том, что вам совсем и знать не обязательно.
Роман понимающе переглянулся с Переславой и хотел было сменить тему разговора, как вдруг она воскликнула:
-Ой, наши идут, вон они родимые!
Ватага возвращалась в полном составе и, увидав оставшихся друзей в обществе черного медведя, ускорила шаг. Но. видя, что тот смирно беседует с Переславой, друзья приостановились. Кожемяка понял, что пока они искали колдуна, он сам явился к ним в гости. Колдун сидел спокойно, но вдруг засуетился и, ни слова не говоря, схватил мокрую одежду и побежал за валун. Оттуда повалил густой пар и, когда друзья подошли к костру, к ним навстречу вышел Варлах в красивом сухом, да еще отглаженном платье:
-Прошу вас любезные гости пожаловать ко мне на вечерний ужин по случаю моего трехсотлетия, а также обручения моей дочери Василисы Премудрой вот с этим красивым молодцом.
Свельд не удержался и съязвил:
-Ты бы лучше нас сразу на поминки пригласил, великий князь.
Но его оттолкнули и все стали наперебой благодарить Варлаха за гостеприимство.
В замок отправились на великолепных скакунах с султанами на голове, в дверях их встречали Квас Разумыч и Хмель Наумыч со свирелями в руках. Они заиграли величальную для гостей. Василиса явилась на зов отца только с третьего раза, она хмурилась, но в сиреневом с белыми оборками платье выглядела великолепно. Ее темные волосы были забраны в жемчужную сетку. Однако она выглядела старше своего жениха не столько из-за возраста, сколько из-за не покидавшего ее лица строго выражения. Её взгляд смягчился только на лице Переславы. Она взяла её под руку и сказала, что сама займется переодеванием молодой женщины к ужину. Уходя она язвительно фыркнула:
-А с этими босяками возись сам. Не мог найти гостей поприличней.
-Доживешь до двухсот и таких женихов надо будет с тиграми ловить
не удержался Варлах. Василиса позеленела от злости:
-Ах, вот как, ты ему и это уже рассказал. Так что же он не отказался? Богатству позавидовал? Значит, предам я его смерти самой лютой, какую только можно придумать.
Но Переслава вовремя вмешалась в разговор:
-Милая хозяюшка, стоит ли сейчас говорить о будущем, если неизвестно настоящее. Давай-ка я лучше тебе помогу приготовить стол.
Василиса махнула рукой:
-Угощениями займутся Квас Разумыч с приятелем, а мы дорогуша, сейчас пойдем наряды примерять.
Надменно подняв голову, она увела Переславу с собой. Переслава обернулась и Кожемяка успел приложить палец к губам. Сметливая молодица понимающе кивнула.
Вечерняя трапеза проходила весело. Варлах расщедрился на наряды, угощения, напитки. Девушек наперебой приглашали танцевать. Василиса Премудрая так нарядила Переславу в шелка и бархаты, что она казалась королевой. Никола не мог поверить своим глазам и от изумления напился. Зато остальные весь вечер весело волочились за красавицей. Василиса тоже не засиживалась, так как каждому было лестно потанцевать со знаменитой волшебницей. Квас Разумыч и Хмель Наумыч играли не переставая на самых диковинных инструментах и в самых разных нарядах, то и дело переодеваясь то под турок, то под арабов, то под скандинавов или негров. Наконец они переметнулись в скоморохов и затянули веселую скоморошью песню:
Как ехал, да на ярмарку Ваня-купец,
Вдруг захромал у него жеребец.
“Ох, что же случилось? Понять не могу.
Видно прогневал я Бабу-Ягу!”
А, ты не плачь, Ванюша, а ведь бывает хуже,
И каждой бабе, ведь не залезешь в душу.
Здесь удалые молодцы ударили друг друга по плечам и выдали новые гусельные трели:
Ваня невесту хотел повидать,
Лошадь под Ваней стала хромать.
“Ах, что же мне делать? Понять не могу.
Видно прогневал я Бабу-Ягу”.
Ваню друзья собрались навестить,
Печка противно вдруг стала дымить.
Ваня заплакал и сел горевать.
С горя из печки стал щи доставать.
На пол огромный горшок уронил,
Щами весь пол до порога улил.
“Ах, что же мне делать? Понять не могу.
Видно прогневал я Бабу-Ягу”.
А, ты не плачь, Ванюша, а ведь бывает хуже,
И каждой бабе, ведь не залезешь в душу.
Ваня оделся, поехал к Яге,
Видно хотел долбануть по ноге.
Смотрит царевна стоит у избы,
Возле царевны большие гробы.
Ваня к царевне с открытой душой,
Она обернулась вдруг Бабой-Ягой.
“Ах, что же мне делать? Понять не могу.
Видно прогневал я Бабу-Ягу”.
А, ты не плачь, Ванюша, а ведь бывает хуже,
И каждой бабе, ведь не залезешь в душу.
Ваня сорвался, душой не стерпел,
Бабку нагайкой с размаху огрел.
Снова царевной Яга обернулась,
Молодцу ласково так улыбнулась.
Ваня остался с Ягою пожить,
Нагайку пришлось под подушку ложить.
А, ты не плачь, Ванюша, а ведь бывает хуже,
И каждой бабе, ведь не залезешь в душу.
Разумыч с Наумычем пустились в пляс и выдали удалого трепака, а затем лихо прошлись под чечетку и скрылись из глаз. По настоянию Варлаха и веселым просьбам захмелевших гостей Роман с Василисой исполнили танец жениха и невесты. Роман не зря очень долго ходил со скоморохами и умудрился переплясать Василису, чем несомненно покорил ее сердце. Перепутав помолвку со свадьбой, пьяные гости закричали:
-Горько! -и заставили молодых целоваться.
К удивлению Романа его невеста безропотно подчинилась общему требованию. Под конец вечеринки Василиса подсела пошептаться с батюшкой, а затем, выйдя на середину залы, подожгла узкий кувшин. Когда клубы дыма рассеялись, на полу показались фигуры трех полуобнаженных восточных танцовщиц. Они медленно встали под ритмичную музыку и стали исполнять свой зажигательный танец вокруг великолепной резной колонны из светлого дерева. Они танцевали с факелами. Светильники в зале потухли и Василиса, улыбаясь, сама подошла к колонне. Покружившись вокруг нее, она вдруг прислонилась к ней и исчезла. Девушки продолжали танцевать, а из колонны по очереди стали выходить разные Василисы. Они были одна моложе другой. Девушки отличались только своими прозрачными восточными нарядами, которые были, тем светлее, чем моложе казалась следующая Василиса. Музыка лилась нескончаемым потоком и танец был бесконечен. Но вот танцовщицы одна за одной исчезли в колонне, она снова окуталась голубоватым дымом и, под восторженные приветствия гостей, из нее вышла прекрасная волшебница. Только под утро удалые близнецы Наумыч с Разумычем развели всех по покоям.
Путешественники медленно собрались утром в гостевую залу, чтобы подкрепить свои утомленные вечерними возлияниями головы. Квас с Хмелем обнесли гостей квасом и пивом. Подали белую и красную рыбу, тертые овощи, соленые орешки. Но хозяев все не было видно. Постепенно разговоры за столом стихли и все стали поглядывать на двери, словно ожидая подвоха. Наконец двери растворились и, сопровождаемые алебардщиками в расшитых серебром и золотом кафтанах, вышли князь-колдун Варлах и его дочь волшебница Василиса. Алебардщиками были двенадцать Наумычей и двенадцать Разумычей. Первые алебардщики громко провозгласили в один голос:
-Великий князь Варлах из закарпатского королевства и его дочь северная волшебница Василиса Премудрая!
Князь и княжна прошли на свои резные кресла во главе стола и, усевшись, заговорили. Первым к гостям обратился Варлах:
-Я знаю, что вы прибыли в северные владения моей дочери с достойной целью найти невесту вашему товарищу. Ни я, ни моя дочь не ищем в женихе ни богатства, ни знатности. Единственными условиями нашего выбора будут простые требования. Жених должен быть сильнее меня, что он уже доказал
кашлянув добавил князь, строго взглянув на ехидно улыбнувшуюся Василису.
-Он также должен быть мудрее моей дочери и пройти для этого соответствующее испытание, о котором она сейчас расскажет сама.
Василиса нежно улыбнулась Роману и заговорила:
-Мой дорогой жених и вы, дорогие гости, должны выслушать условия испытания, которое может закончиться нашей свадьбой с вашим товарищем, но может закончиться и его смертью, так как я не оставляю в живых проигравших женихов. Мои условия просты, я буду искать спрятавшегося жениха от восхода до захода солнца следующего дня и, если не найду его, он выиграет мою руку и мою любовь. Ему будет предоставлено право трижды испытать свою судьбу. После чего он окажется либо на брачном ложе, либо на смертном одре. У него пока еще есть право отказаться от испытания, тогда его с позором выгонят из дворца и он должен будет покинуть остров, выдержав небольшую порку.
Роман встал и подняв кубок с напитком сказал:
-Я не для того прилетел...виноват, то есть приплыл сюда из далекой стороны,
поправился он, ощутив, как Кожемяка наступил ему на ногу:
-Чтобы так легко отказаться от цели своего путешествия. Я принимаю условия прекрасной волшебницы и завтра до зари найду, куда мне спрятаться. Но и я хотел бы выдвинуть свое условие. Оно заключается в том, что моя невеста должна в два раза помолодеть ко дню нашей свадьбы. Мне очень понравился ее танец “Сорок Василис” и я приглядел себе молоденькую Василису. Надеюсь, что мое требование не показалось вам чрезмерным. За твое здоровье, дорогая Василиса!
Прекрасная волшебница нахмурилась:
-Хорошо, я выполню твое условие, если тебе удастся выполнить мое.
Дальнейшее застолье проходило в напряженном молчании и друзья вскоре покинули гостеприимных хозяев. Кожемяка сказал:
-Давайте влезем на утес и там спокойно обсудим наше завтрашнее предприятие. Главное, чтобы вокруг нас ни птица не пролетала, ни зверь не пробегал. Думаю Свенельд со Свельдом и Ярослав со Степаном приглядят за окрестностями.
Друзья расположились на утесе под соснами и под шум прибоя начали выдумывать способы, как обвести вокруг пальца премудрую волшебницу. Наконец Переслава сказала:
-Норы и пещеры это все хорошо, но только на своем острове она их все знает. Давайте думать, чего она не знает про нас.
Ватага призадумалась и наконец Зверолов сказал:
-Они пока не знают, что мы умеем летать. Этого они точно не знают.
-А как мы удержимся целый день в небе, это не возможно, нам придется приводниться хотя бы один раз - засомневался Свельд.
-Ничего, - сказал Василий: - помолимся Стрибогу, он нас всегда выручал.
-Тогда надо предложить ему хорошую жертву, давайте поймаем большую рыбу-белуху или нарвала-единорога или, на крайний случай, хотя бы нерпу и посвятим ее Стрибогу - зачесал голову Свельд. Отправив Переславу , и Николу приглядывать за хозяевами замка друзья деятельно принялись за подготовку к морской охоте.
День выдался относительно спокойный, свежий ветер резво погнал в море шнек, который они выпросили у Варлаха.