Из серии "Рукописи не горят".
---------------------------------------
Доводилось встречаться с удивительнейшими людьми - мастерами своего дела. Знаю таких поэтов, художников, певцов, музыкантов, композиторов, рыбаков, лётчиков, космонавтов, учителей, врачей, военных, которые не знали себе равных. Расскажу об одном из них.
Пересеклись наши пути совершенно случайно. Я о нём ничего не слышал и мог бы никогда не узнать, что рядом живёт такой уникальный, неординарный и необычайно талантливый человек. Неброская внешность. Неприметное лицо. Тонкие губы и очень аккуратная причёска. Взгляд - чуть мимо глаз собеседника, если беседой можно назвать его молчание. Вот и весь портрет. Вежливо пригласил в кресло.
Когда же он начал работать, то преобразился. И причём не сразу, не вдруг. Вот губы его стали ещё тоньше и ироничнее, а глаза сощурились. Затем он весь подался вперёд, и его руки казались крыльями, предохраняющими от падения... При этом губы уже вытянулись трубочкой с переходом в крайне серьёзное выражение уже всего лица. Я невольно стал сопереживать ему. Мне уже не надо было смотреть на его руки, которые в совершенстве знали своё дело. Всё происходящее настолько адекватно отображалось на лице мастера, что в какой-то момент я стал читать его мысли, предугадывая малейший жест.
То, что передо мной виртуоз своего дела, чувствовалось даже на подсознательном уровне. Захотелось закрыть глаза и расслабиться. Пришло осознание того, что он знает нечто такое - чего не знает никто. Строит планы и тут же воплощает один замысел из тысячи! При каждой очередной удаче на его лице вспыхивала едва заметная улыбка. И в этот момент казалось, что ему не то что пятьдесят, но и сорок не дашь. Лицо - поражало многообразием выражений: океан чувств и эмоций. Ему никто не мог помешать творить красоту. Вот челюсть его напряглась и мнилось, что уже никогда не вернётся на своё место; вот он запрокинул назад свою голову, как бы прицеливаясь к своей добыче. И за всё время - только пару беглых взглядов в большое зеркало! Такого внутреннего состояния я достигал разве что в театре на постановках пьес Шекспира.
Вскоре я уже благодарил мастера за его работу. Он сотворил не причёску, а моё лицо. Правда комплименты я оставил при себе.
Настоящий мастер и без них знает себе цену. Выйдя из парикмахерской я так и не осмелился примять его произведение искусства головным убором. Сел в машину и убыл, чтобы изложить на бумаге всё, что прочёл мой терпеливый и взыскательный читатель.
Везёт мне на мастеров.
19.2.1990
Рига