Виталий Вавикин
Утроба
1
Двери монастыря закрылись, оставив за спиной Риты и Константина декабрьскую вьюгу. До нового года оставалась пара дней, но церковная елка была уже наряжена. Она стояла в центре просторного помещения, окруженная подсвечниками и молчаливыми иконами.
- Здравствуйте! – Матушка Ольга раскинула руки, заключая в объятия Риту. – Замерзли, наверное?
- Ничего страшного.
Константин молча наблюдал, как Рита стряхивает с одежды снег.
- До нас не просто добраться. – Продолжала ворковать матушка. – Но от этого результат будет более желанным.
- Думаете, у нас получится?
- Не вы первые, кто приходит сюда. Эти стены созданы, чтобы творить добро. Пойдемте, я напою вас горячим чаем.
Они прошли в столовую. За длинными столами могли разместиться десятки людей.
- Сколько вас живет здесь? – Спросил Константин матушку.
- Сколько бы ни жило, все мы дети божьи. – Сказала она и снова заворковала возле Риты.
Чуть позже Ольга отвела гостей в отведенную для них комнату.
- Когда я смогу увидеть отца Виталия? – Спросила ее Рита.
- Он будет к ужину.
- Очень бы хотелось с ним поговорить.
- Конечно. – Матушка взяла Риту за руку и улыбнулась. – Все в руках божьих.
2
Ужин был более чем скромным. Сидевший за столом напротив Константина мальчишка лет восьми строил мордочки.
- Если бы ты был моим сыном, я бы надрал тебе уши. – Сказал ему Константин, устав от этих кривляний.
Мальчишка засмеялся, и мимика его лица стала еще более изощренной. Теперь к нему присоединились еще двое.
- Они всего лишь дети. – Сказала Рита.
Константин кивнул. Отец Виталий поднялся из-за стола и отошел в сторону. Маленькая девочка, держа его за руку, на что-то жаловалась. Он внимательно слушал ее, кивая головой. Странное лицо, думал Константин. Вытянутый, лысеющий череп, узкие глаза, женственный рот.
- Я оставлю тебя не надолго.
Константин смотрел, как Рита и отец Виталий уходят. Это будет последняя попытка. Твердо решил он. Если Рита не забеременеет и сейчас или снова будет выкидыш, то он больше не будет даже пытаться. Строивший рожицы мальчишка перегнулся через стол и насыпал Константину в чай соли.
- Ах, ты, засранец! – Константин поймал его руку.
- Пусти! – Мальчишка принялся разгибать мужские пальцы. У него были сильные руки для ребенка.
- Пусти его!
Еще несколько детей пробравшись под столом, начали бить кулачками ноги Константина. Он схватил одного из них за ухо.
- Черт! – Константин отдернул руку, глядя на глубокие царапины, оставленные детскими ногтями.
- Что с вами? – Подняла на него глаза матушка Ольга.
- Дети. – Он заглянул под стол, но там уже никого не было.
- У вас кровь. – Она указала ему на его руку. – У вас в комнате есть бинты. Сходите и перевяжите рану. Дети не должны видеть кровь.
3
- Я ей не нравлюсь, да? – Спросил Константин, когда Рита вернулась в их комнату.
- Кому?
- Ольге.
- С чего ты взял?
- Она…. Они все так смотрят на меня, словно я здесь чужой.
- Мы оба здесь чужие.
Рита легла на кровать и начала массировать виски.
- Я не хочу, чтобы все снова повторялось.
- Постарайся не думать об этом.
- Я пытаюсь.
- Отец Виталий сказал, что завтра будет служба, а после мы сможем исповедаться.
- Это еще зачем?
- Чтобы мы зачли ребенка очищенными.
- Я никогда этого не делал.
- Возможно, поэтому у нас и нет детей.
4
Коптившая лампада слабо освещала икону в углу комнаты. Константин поднялся на ноги. Он был один здесь. Каменный коридор проглотил эхо его шагов где-то в своей утробе. Тяжелая дверь, возле которой остановился Константин, была закрыта.
- Кого держат в этом подвале? – Спросил он закрытую дверь, слушая доносившееся из-за нее рычание.
- Вы не должны здесь находиться. – Услышал он голос матушки Ольги за спиной.
- Я искал Риту.
- Она с отцом Виталием.
- Могу я вас спросить?
- О чем?
- Этот монастырь…. Я не вижу никого кроме детей.
- Вас смущает детский дом при церкви?
- Так у них нет родителей?
- Есть, но они решили оставить их. Вам не стоит разгуливать здесь ночью.
- Тогда отведите меня к жене.
- Она придет к вам, как только освободится.
5
Константин смотрел прямо перед собой. Ходившие мимо люди смущали. Шум паствы сбивал с мысли.
- Эта девушка, всегда говорила, что родит мне ребенка. – Выдавливал он из себя признания.
- Вы были близки с ней?
- Более чем. Ради нее я был готов оставить Риту.
- Ты сделал правильный выбор. Таинство брака священно. - Руки священника осторожно легли Константину на плечи. – Наклонись, я отпущу тебе грехи.
Он что-то зашептал.
- Если сейчас ничего не получится, то я вернусь к ней. – Сказал ему Константин.
- Господь прощает тебя.
6
Стоя в стороне, Константин наблюдал, как отец Виталий исповедует его жену. Она рассказывала о чем-то слишком долго. У женщин всегда много секретов.
- Я не пойду на ужин. – Сказал ей Константин, когда они вернулись в отведенную для них комнату.
Он попытался поцеловать Риту, но она отстранилась.
- Позволь моим губам побыть еще немного чистыми.
Открылась дверь и вошла матушка Ольга.
- Отец Виталий хочет видеть вас. – Сказала она. – Обоих.
- Обоих? – Растерялась Рита.
Они шли по коридору.
- Могу я узнать, что ты делала вчера у него ночью? – Спросил ее Константин.
- Разве это важно для тебя?
- Ты все еще моя жена.
- Я думала, ты оставил ревность за этими стенами.
7
Отец Виталий стоял возле окна. К пронзительному завыванию ветра добавлялся дребезг стекол.
- Я долго думал о том, что ты рассказала мне на исповеди. – Сказал он, обращаясь к Рите.
- Нам обязательно говорить в присутствии мужа?
- Он должен узнать, а затем либо уйти, либо смириться с твоим решением.
- Что я должен знать?
- Ребенок, которого твоя жена сможет зачать в этих стенах, не будет принадлежать тебе.
- Что это значит?
- Не строй удивленное лицо. – Скривилась Рита. – Ты прекрасно понимаешь, что это значит. Если я не могу зачать ребенка от тебя, то я сделаю это кого-нибудь другого. Я хочу стать матерью, Константин.
- Теперь оставь нас. – Сказал ему отец Виталий. – Матушка Ольга проводит тебя.
- Я….
- У тебя будет время подумать.
8
- Ты хотела забеременеть от него, да? – Спросил жену Константин, когда она вернулась.
- Нет. – Ее голос был тверд. – Он всего лишь очистит мое чрево. Остальное сделают другие.
- Я не смогу полюбить этого ребенка.
- А тебе и не нужно будет. – Она села на кровать рядом с ним. – Я оставлю его здесь, в этих стенах и буду лишь изредка навещать. Он найдет здесь друзей и семью. Отец Виталий вырастит их всех, как своих детей и отправит в мир.
- Эти дети….
- Ты хочешь спросить, все ли они были зачаты подобным образом? Я не знаю. Разве это имеет значение?
- Для меня имеет значение то, что хочешь сделать ты.
- Я уже это сделала. Отчасти сделала. Завтра ночью я смогу зачать.
- Мы все еще можем уехать.
- Нет. Я, по крайней мере. Женщина создана для того, чтобы дарить жизнь. С тобой или без тебя. Я не прошу тебя понять. Ты мужчина, ты этого не сможешь. Я прошу тебя, принять решение.
- Я буду ждать тебя дома.
9
Матушка Ольга открыла входные двери монастыря. Впереди Константина было солнечное декабрьское утро и морозная свежесть, позади – полумрак и запах воска.
- Только не надо меня ненавидеть. – Сказал он, поймав на себе презрительный взгляд Ольги.
- Скажешь это своим детям.
- Надеюсь, что они будут зачаты вне этих стен.
- Ты не знаешь, что такое надежда.
Константин вышел на улицу. Игравшие в снежки дети замолчали.
- Что, тоже меня ненавидите?! – Огрызнулся Константин. Снег под его ногами хрустел, дополняя зловещее молчание. – Выродки!
Он сплюнул себе под ноги, сел в машину и включил зажигание.
10
Рита не чувствовала боли. Кадмы, так называл их отец Виталий. Они приходили в этот монастырь уже ни одно столетие. Поднимались из недр земли, безошибочно выбирая дорогу в это священное место. Монстры, олицетворявшие надежду у тех, кто не смел даже надеяться. Они дарили жизнь. Их дети наполняли монастырь своим веселым смехом. Счастье, прикоснуться к которому многие женщины не могли даже мечтать.
Рита лежала, широко раздвинув ноги, а отец Виталий держал ее за руку. Он шептал молитвы. Кадмы слушали его напевы, подчиняя свои фрикции их ритму. Плоть к плоти. Жизнь к жизни. Надежда не должна умирать раньше хозяина. Для Риты ее надежда скоро разродится громким детским плачем. И неважно будет, насколько чудовищной она была в своем первоистоке.
Закрыв глаза, Рита сильнее сжала руку своего пастыря. В эту ночь она готовилась стать матерью.
конец