С шести утра я выстаивала нескончаемую очередь на собеседование в Американское консульство. Выслушала рассказ старой еврейки, о её успешном сыне Додике. « Он лоер, адвокат», - докладывала она, обнажая длинные зубы.
- А вы не евреечка?- на всякий случай поинтересовалась она. Видимо, личная жизнь у Додика не была столь успешной, как его карьера.
- Нет,- отрицательно покачала я головой.
- А папа ваш очень похож,- не унималась она.
Я уже открыла рот, чтобы рассказать историю третьего замужества моей мамы, но поймала на себе строгий взгляд отчима: «Мол, не болтай лишнего.»
Девица с роскошными волосами нервно теребила руки: « Он разорвал мой паспорт с визой, чтобы я не уехала. А я всё равно свалю. Как вы думаете, они восстановят паспорт и визу?»
Мне больше всего на свете, хотелось есть, и спать. Но это желание быстро осуществится, не могло, очередь продвигалась крайне медленно.
Какая-то идиотка возбуждённо помахивала официальной бумагой и тараторила:» Они мне отказали, но как! Госпожа Симанова…Госпожа!!!»
Был 1990 год, обращение « госпожа» было фантастикой.
Я заметила полного высокого мужчину лет сорока. Он был очень аккуратно одет, светлые волосы явно уложены. Он внимательно осматривал толпу.
- Простите, вы не мисс Литва? – обратился он ко мне. У него был сильный прибалтийский акцент.
-Нет, конечно! – удивлённо ответила я.
Что за день такой, то евреечка, то мисс Литва. Но его вопрос меня явно развеселил.
Вскоре я увидела его с высокой девицей, её лицо ничего не выражало.
«Рыба варёная, а не мисс,» - пробурчал отчим.
Время шло, а мы всё еще стояли на улице. Ожидание явно затягивалось. Наконец, нас небольшой группой впустили внутрь. Отчима пригласили на собеседование первого, а мама убежала искать давно желаемую дамскую комнату.
Полный мужчина с акцентом решительно направился в мою сторону.
- Извините, не хорошо, получилось, -начал он.
-Ничего, - заверила его я , не понимая что он имеет в виду.
-Гунар, - произнёс он и протянул мне пухлую ладонь.
- Света,- произнесла я. Почему меня назвали Светой, я не знаю. Ведь только родившись, я уже имела тёмные волосы и глаза. Но мама так захотела и всё тут.
- Света, я живу в отеле «Ленинград», знаете?
Я кивнула, хотя была уверена, что ни в какой отель я никогда нос не суну. На тот момент моя женская биография ограничивалась несколькими поцелуями с мальчиком немного младше меня.
Гунар сунул мне в руку клочок бумаги с телефонным номером.
- Это телефон ресепшена. Попросите соединить с номером 213.
Забавно,- подумала я ,- это был и номер моей квартиры тоже. Но я не стала на этом зацикливаться и сунула бумажку в карман. Я знала, что не позвоню никогда.
Собеседование прошло быстро. Человек в сером костюме спросил, где я учусь и какие у меня жилищные условия. Мои ответы его вполне удовлетворили.
Родители, вздохнув с облегчением, отправились по делам. А я пошла к метро, желая, наконец, приехать домой, съесть тарелку плова и лечь немного поспать.
У метро Чернышевская, я увидела белый Мерседес. По тем временам невиданная роскошь и редкость. К моему удивлению, из дверей резво выскочил Гунар.
- Садись!- сказал он, открывая мне пассажирскую дверь.
- Мне домой! – сразу заявила я.
-Поесть не хочешь? – его переход на «ты» меня настораживал.
-Хочу!- призналась я.
Меня возмутило, что он свернул в сторону гостиницы « Ленинград».
-Мне домой! – холодно и настойчиво повторила я.
- Поешь и поедешь,- спокойно сказал Гунар.
«Старый толстый идиот нашёл с кем связаться,» - думала я.
Тем не менее, мы очутились в гостинице. Прошли среди растений по зимнему саду и оказались в полукруглом банкетном зале. К нам подошел услужливый администратор и проводил за столик. Официантка положила на стол меню и улыбнулась мне дурацкой улыбкой. Взглянув на цены, я сказала, что хочу только салат из огурцов.
Моего новоиспеченного знакомого насмешила моя скромность и не избалованность. Он посоветовал мне перечный стейк средней прожарки. Есть хотелось очень, и я согласилась. После стейка было кофе и невообразимое пирожное. Спиртное Гунар не заказывал, и меня это очень устраивало. Я поблагодарила за обед, и он предложил отвести меня домой.
Как наверное, удивились старушки, сидящие на лавочке, у моей парадной, когда я, сутулая и угловатая девица, о которой и сплетничать то нечего, подкатила на Мерседесе с международным номером.
Гунар достал авторучку и маленькую книжечку : «Телефон, я записываю». На секунду я задумалась соврать или нет. Я сказала свой настоящий номер телефона и гордо удалилась под осуждающими взглядами бабулек. Они ещё не подозревали сколько пищи для размышлений я им дам в ближайшие пару лет.
Он не звонил неделю или две. Меня это радовало, и я испытывала облегчение, что эта история закончена и мне не придётся больше общаться с этим странным толстым человеком.
Июльская жара была труднопереносима, но ездить с родителями на дачу и быть свидетелем их скандалов я не хотела. Да и им было не до меня. И я тупо слонялась по городу, не зная, куда себя деть.
Его звонок раздался поздно вечером.
- Я внизу! – услышала я в трубке. Ни « Здравствуй!», ни «Как дела»…- Спускайся!
Хорошая девочка двадцати лет не должна на ночь глядя спускаться вниз, чтобы встретиться с мужчиной, в двое старше – это я знала твёрдо. И между тем, одела короткую красную юбку и туфли на высоких каблуках. В ход пошла мамина помада и тени всех цветов радуги.
В таком «великолепии» я и предстала перед ним в жаркий июльский вечер. Он стоял около Мерседеса, по-заграничному лощёный в модном тогда костюме с блеском, который ещё больше подчёркивал его полноту. В руках держал букет роз, которые вручил мне с галантным или шутовским поклоном.
- Хочешь танцевать? – спросил он, его акцент был чудовищен.
- Где? – настороженно спросила я.
Ответа не последовало, и мы мчались куда-то загород. Тогда я плохо знала пригородные шоссе.
Прибыли в какой-то милый ресторанчик на берегу Финского залива. К моему удивлению, вместо динамиков с музыкой в стиле диско, были пианист и рояль. Мои розы официант заботливо поставил в вазу. Моё внутреннее напряжение было столь велико, что от еды я отказалась наотрез. А Гунар ел что-то невообразимое из овощей и рыбы. Затем он встал и галантно поклонившись, пригласил меня на танец.
В зале кроме нас никого не было. И мы медленно топтались под музыку, полную тайной грусти. Гунар прижал меня к себе. Я не могу сказать, что это было неприятно, скорее наоборот, но я в ужасе отшатнулась. И дальше мы выдерживали «пионерское расстояние». Мы танцевали так долго, что я начала жалеть пожилого пианиста, но наверно напрасно, ему хорошо заплатили, и он играл с чувством.
- Я скоро уеду в Америку, у меня бизнес,- начал Гунар, - может, мы там сможем встретиться.
- Не думаю, что я там окажусь, - неожиданно для себя я сформулировала то, что висело в воздухе, но никак не могло облечься в слова, - Родители, похоже, разводятся.
Гунар посмотрел на меня внимательно.
- Плохо, - вот и всё, что он сказал по этому поводу.
Было раннее утро, когда мы сели в машину и поехали в сторону города.
- Я не смогу с вами…- Я запнулась, подбирая нужное слово. Все глаголы, обозначающие это , казались мне неприличными.
- Не можешь или не хочешь?- уточнил Гунар.
- Не могу. У меня ещё не было этого.
-Ты думаешь, что с двадцатилетним идиотом будет лучше? –усмехнулся Гунар.
- Не знаю, но я буду любить его, это точно, - твёрдо сказала я.
Гунар молчал. Потом он сказал странную фразу : « У нас ничего не будет, но можешь просто взять в руки?»
Догадка о том, что мне предлагалось, взять в руки удивила.
-Могу,- ответила я , скорее из любопытства.
Когда мы подъехали к моему дому, он застегнул штаны и сдержанно попрощался со мною. Я вышла из машины, ошарашенная. Дома долго мыла руки и складывала пальцы в кольцо, держа в руках нечто невидимое.
« Я точно шлюха или чокнутая,»- решила я. Но ощущение его плоти в руках, почему-то помогало переносить все трудности.
У меня была тайна, страшная тайна.