Как и полагалось в то время, через две недели мы отправились помогать сельскому хозяйству (на картошку). И физики, и математики были в одном районе, но в разных деревнях (отделениях совхоза). Нас было человек десять, поровну с девчонками. Дежурство, в основном, - готовка еды, осуществлялось по очереди и, признаюсь, для меня это были не лучшее занятие. В воскресенье у нас был нерабочий день. Узнав, что агроном в пять часов вечера едет в другое отделение (где есть наши, кто именно, непонятно), я напросился к нему в машину. Думаю, Вы догадались, что это был ни "БМВ", ни "Ауди-100", а разбитый, скрипящий и кашляющий козлик. Дорогу я не замечал, но агроном сказал, что там - математики (Ура!)
Я оказался у нужного дома как раз к их возвращению с трудового фронта, они работали без выходных. В этой разношерстной толпе я сразу разглядел Галю, ни ватник, ни шаровары не могли испортить ее фигуру и походку. Мне так хотелось неотрывно смотреть на нее, но я повернул голову в сторону и таким неестественным образом направился к Гришке, который был весьма обрадован моему появлению. Меня пригласили разделить с ними трапезу, но я так боялся, что не смогу скрыть причину моего появления здесь, что поспешно направился в соседнюю деревеньку километрах в трех или пяти отсюда, где было несколько человек с Галкой Сорокиной, как-никак, официальной версией моего визита была встреча со своими. А еще подальше были уже физики, но пусть они мне простят, уйти отсюда было бы выше моих сил.
Ориентироваться в незнакомом месте довольно сложно, шел я через поля (и леса), так что, уже стемнело, когда я нашел, наконец, свою одноклассницу, ребят там не было, и особого восторга в связи со своим появлением я не наблюдал. Отдав "долг вежливости", пришлось поспешать обратно, стало уже совсем темно и холодно. Там, куда стремился всей душой, я оказался уже поздно, народ допивал чай и начинал укладываться. Итак, намотавшись за весь день, я, кажется, удовольствовался только завтраком да кружкой остывшего чая.
"Спальня" располагалась в сарае - сеновале, примыкавшем к дому. Вдоль одной стены были уложены доски, на них - матрасы с соломой один к одному, и все в один длинный ряд укрывались тонкими армейскими одеялами. На женско-мужской границе на веревке висела простыня, у которой с женской стороны лежала крупная "бой-баба", наш "пограничник" был ей подстать (Сенька Хазин ?) Днем было жарко, и я приехал в одной ковбоечке. Лежал с краю, и одеяло не было на меня рассчитано, посему, половина меня "дышала воздухом". Даже ощущение того, что ОНА лежит в пяти метрах отсюда, грело меня только часа два, а потом я начал мерзнуть и вертеться, пытаясь согреть, то спину, то замерзший бок, поворачиваясь ими к соседу. Увы, Гришка не справлялся с должностью печки. Я не раз мысленно возвращался к своему постоянному месту работы, где у девчонок были кровати, а все ребята располагались на русской печи. Там крайнее место числилось буржуйским - было не так жарко, и Юрка Цуканов норовил занять его вне очереди (вот бы его сейчас сюда, на это крайнее место!) Но и эти воспоминания не грели.
Наконец, настало утро. Я спускаюсь к ручью с ледяной водой, где они умываются, а навстречу - ОНА, "девушка моей мечты", сияющая, свежая, с румянцем на щеках. Я не споткнулся, не упал, просто застыл и впитывал ее сияние, пока она проходила мимо. Сегодня я кивнул ей, она глянула на меня, слегка улыбнулась и ответно наклонила голову. Боже мой! Да ради этих нескольких секунд я готов пройти еще десять километров и проехать двести, на таком расстоянии находится от Петрозаводска тот городок, откуда она приехала (тоже по Гришкиной информации). Конечно, я изъявил желание поработать с ними, получил чью-то куртку, шел со всеми, чувствуя это внутреннее тепло, и волнение, и ожидание. Но не посмел оглянуться, чтобы еще раз наполниться ее светом. Ах, как мне этого хотелось!
На грядку они становились по два человека, дуэты уже были сыграны в предыдущие дни, так что я остался без грядки. Оттаскивать полные ведра и ссыпать их в мешки, было не самым приятным делом для девчонок, поэтому они с удовольствием приняли мою помощь в этой части. Я летал по полю, не чувствуя под собой ног, так как, с каждым ведром, пока я дотаскивал его до мешка, или на обратном пути, у меня была возможность видеть ЕЕ! Сначала я боялся подойти к ней с напарницей, но такая "дискриминация" быстро бросилась бы в глаза, поэтому я включил их грядку в поле своей деятельности. Ведер было больше, чем сборщиков, они стояли на грядках, дожидаясь меня, пока я их освобожу и подкину на грядку перед "хозяевами". Светило солнце, куртка давно была снята, будь у меня богатырская грудь, думаю, и рубашка, и майка тоже были бы скинуты, как бывало на нашем поле, но здесь я не мог этого сделать. У ребят я принципиально не брал ведер, к тому же, почва была песчаная, картошка - крупная, так что, я едва справлялся с девчоночьими ведрами. Как, почему это получилось, но в какой-то момент моя мечта оказалась без напарницы, и скорость ее движения снизилась. Мог ли я упустить такой случай? Нет, не мог! И я бросил все ведра на произвол судьбы, а сам опустился на корточки в желанной борозде. Я не поднимал глаза на мою волшебную фею, да и говорили мы очень немного, я только отвечал на ее вопросы. Перед глазами были ее руки, сноровисто выбирающие картофельные клубни. "Наши ведра", конечно, была моя прерогатива. Никоим образом не являясь специалистом в области сельского хозяйства, но и, не будучи сачком, да еще с такой напарницей, я и не заметил, как мы прилично оторвались от остальных ребят. Я даже не обратил внимания на плотного мужчину, что остановился около нас и смотрел, как мы работаем. Совершенно неожиданно рабочий день кончился, и я уже не мог быть с НЕЙ вдвоем, как было в этом волшебном сне, что длился часа два. Возвращались обратно гурьбой, и я старался быть от нее подальше, чтобы не заметили, не подумали...
Пообедать я не успел, в наше отделение шла легковая машина, мне открыли дверь, и я вскочил туда, даже не успев попрощаться ни с Гришкой, ни с той, ради которой я здесь оказался. На переднем сиденье оказался тот мужчина, что был около нас на поле. Весь этот день, с момента, как я ее увидел утром, у меня было ощущение, будто я лечу или плыву над облаками. В отличие от нашего отделения, где в клубе крутили только кино, здесь после кино были танцы, но я не хотел остаться на них, хотя мечтал о том, чтобы станцевать с ней. Страх гнал меня отсюда, чтобы не случилось чего-то, чтобы все еще было впереди, и потом, и потом, и потом…
Наши девчонки холодно встретили мою информацию о поездке (понятно, что там не было многих подробностей, что Вы здесь почерпнули). А вот ребята очень заинтересовались, особенно, в части культурной программы, имеющей место быть по воскресеньям в том отделении. Ровно через неделю, в воскресенье после обеда, стоило мне только заикнуться, что через час киномеханик отвозит в то отделение бобины (металлические коробки с кинолентой), все ребята стали бриться и доставать нарядные рубашки. Тут кто-то из наших девчонок не выдержал и стал мне выговаривать, мол, если мне уже не можется иначе, но зачем всех увозить? Я мягко ответил, что никого не увожу, просто ребята склонны к путешествиям, открытиям и исследованиям, - это у них в крови. И стояли мы пятеро в кузове грузовика, был теплый солнечный день, ветер трепал наши волосы, ожидание заставляло сильнее биться сердца, всем было по семнадцать - восемнадцать лет, что Вы хотите?
Наше появление произвело фурор. Надо сказать, что ребят у математиков было вдвое или втрое меньше, чем девушек. Что было до кино, я не помню, само кино мы посмотрели у себя в субботу. Танцы были живые, кроме городских, были и деревенские, с переходами, элементами хоровода и прочим национальным колоритом. И опять я ничего не помню относительно основной цели моего приезда... Появилась информация, что деревенские ребята хотят "разобраться" со студентами. Кто-то из наших "горячих голов" (наверняка, опять Юрка) уже снял пояс с массивной металлической пряжкой, но здравый смысл восторжествовал, ребята и девушки организованно покинули клуб, а потом уже ребята проводили нас до дороги. К сожалению, у меня есть ощущение, что я, едва ли не был виновником назревавшего конфликта. Ребята - математики или не танцевали вообще, как Гришка, или довольствовались своими девчатами, благо, их хватало. Думаю, математички и, особенно, математики совершенно зря игнорировали "местные" танцы. Я же, признаюсь, так старался скрыть, к кому я стремлюсь, что мне и математичек не хватало. Наши ребята, видя, как я расхожусь на деревенских танцах, также пустились во все тяжкие. Надо сказать, я впервые так танцевал, и живость и непосредственность деревенских девушек были приятной неожиданностью. Они же, танцуя со студентами из столицы (пусть, даже, Карелии), начинали чувствовать себя принцессами, и это было прекрасно. Понятно, что местным ребятам не очень понравился такой поворот событий.
Обратно мы шли пешком, и, если бы не яркая луна, думаю, нам было бы трудно ориентироваться. Ночью стало совсем холодно, и нам приходилось шевелиться, чтобы согреться и быстрее добраться до места, где скорее забраться на нашу печь и сколько-то поспать, понедельник - день тяжелый. Главное, мы не пропустили те два поворота, не заметив которые и пройдя еще часов шесть, могли оказаться у финской границы. Думаю, не только мне запомнились те высоченные и прямые сосны, что стояли по обе стороны дороги. Днем они завораживали своей стройностью, а ночью, подсвеченные луной, стоящей почти в зените, вызывали религиозный трепет. Да, после этого уик-энда мы все на поле клевали носами. Прошло почти 50 лет, но, думаю, не только у меня эта прогулка осталась в памяти.