Кроме молодого человека и водителя в маршрутке не было больше никого. Он сидел спереди, от водителя его отделяло одно сиденье. Они не разговаривали. Да и какие тут разговоры, когда в наушниках на полную громкость орет музыка. Наверно, с другого конца салона слышно. Человек, сидящий за рулем тоже слушал музыку, по всей видимости, радио. И шепотом подпевал. Парню стало интересно, что же за песня играет, и он нажал кнопку «пауза»… « ну здравствуй, здравствуй, ночная гостья, и ты не уйдешь в рассвет.. здравствуй, здравствуй, ночная гостья, ты пришла, а ведь я ждал тебя столько лет..» Что за бред… Он снова включил плеер.
Ехать оставалось совсем недолго, но что-то дернуло его попросить остановиться. Захотелось пройтись. Моросил мелкий дождь, но это не проблема. Так даже лучше – пыль прибита, и воздух свежее. Идти сразу домой не хотелось, и он решил сделать небольшой крюк и пройти по набережной. Уже было темно, вода казалась почти черной. Если бы не блики, можно было бы подумать, что она абсолютно неподвижна. Он остановился, чтобы понаблюдать за игрой отсветов. Потом поднял голову. Сверху на него смотрела луна. Большой фонарь. Только в отличие от обычных, от нас не зависит то, когда он будет освещать нам путь… облака – они как шторы, то открывают, то закрывают. Люди почти научились отгонять или задерживать тучи, когда это очень сильно нужно. Только кому будет настолько нужно увидеть луну?
Не спеша он пошел дальше. Вдруг впереди показался чей-то силуэт. С узкой улочки слева на набережную свернула девушка. Он заметил, что слышит, как пока еще тихо стучат каблуки. Плеер сел, а он и не обратил внимания. На ней было надето что-то черное и длинное. Толком пока еще не рассмотрел, что. Над головой она держала зонт – светло-серый, с каким-то непонятным рисунком. Даже с его отличным зрением было не разобрать с такого расстояния. Она шла не спеша, видимо, тоже гуляла. Интересно, о чем думают люди, гуляя в такое не раннее время. О чем-нибудь вечном… или о том, как не хочется домой, потому что там ждет гора немытой посуды.
У девушки были темные волосы, которые сливались с одеянием, поэтому сложно было сказать точно, какая у нее прическа, но казалось, они были распущены и просто лежали на спине. Ему захотелось посмотреть на ее лицо. Интересно, как выглядит человек, который делит с ним этот вечер.
Он пошел чуть быстрее. Девушка – тоже. Очевидно, испугалась. Он пошел медленнее, но она шла дальше все так же быстро, даже постепенно прибавляя шагу. Почему-то ему стало все равно, что ей, наверняка, страшно. Он-то ничего плохого делать и не думал. Он снова пошел быстро. Расстояние постепенно стало сокращаться. Она почти перешла на бег. Ему это стало казаться похожим на игру. Он тоже побежал.
Резко подул ветер. Девушка споткнулась и выпустила зонт из рук. Его отнесло назад, как раз в руки преследователю. Он догнал-таки девушку и молча протянул ей зонт. Когда она посмотрела на него в ее взгляде отображались примерно следующие эмоции – недоумение, стеснение и еще.. можно было заметить по ее лицу, что страх постепенно уступает место обиде. Она обижалась на то, что страх ее, кажется, был напрасным. Она еще не была в этом уверена, но почему-то уже не хотелось убегать. Она снова подняла зонт над головой, хотя дождя почти уже не было. Пошла дальше, глядя только перед собой. Он шел рядом. Они оба никуда не торопились.
Он посмотрел на нее украдкой. Девушка была очень даже мила. Небольшой носик, длинные темные ресницы. Кажется, она не красилась вовсе. Но в этом не было нужды. Правда, губы были несколько более пухлыми, чем следовало бы, но это придавало ей какую-то детскую трогательность и непосредственность. Как только он понял, что она заметила его взгляд, он сразу отвернулся.
Девушка совсем тихо вздохнула. Он, казалось, догадывался, что ей было неловко и странно находиться в подобной ситуации. Да и с ним впервые. Всякое в жизни бывает, и подобные знакомства, наверное, тоже. Ему почему-то стало тепло. Нет, на улице было прохладно. Это было, наверное то, что зовется душевным теплом. Как будто приснился удивительно приятный сон, ты просыпаешься не спеша, потягиваешься, смотришь на часы и обнаруживаешь, либо что есть еще достаточно времени, чтобы поспать еще, либо вспоминаешь, что сегодня выходной, и можно заняться любимыми делами. Это было похоже, но все же нечто иное. Но это состояние определенно ему нравилось.
Он попытался поймать на ладонь несколько капель дождя, но тот уже и правда, закончился. Он молча продемонстрировал девушке руку. Она так же молча протянула ему зонт, и он его сложил.
Парень поймал себя на мысли, что он бы хотел, чтобы эта набережная не кончалась, чтобы они шли и шли, и шли… Девушка снова едва слышно вздохнула. Он обратил внимание, что ее плечи слегка дрогнули. Холод. Ему ужасно захотелось, чтобы она последовала за ним. Вот так вот молча. Просто пошла за ним, приняв неозвученное приглашение разделить остатки вечера, и быть может, даже ночь. Просто молчать и понимать друг друга без слов. Как можно дольше. Да, потом это покажется глупостью. Но останется лишь форма, оболочка. Не будет этой атмосферы и этих эмоций. А может, и нет. Останется в памяти и в сердце, как об этом пишут в романах. Может, он пронесет это через всю жизнь, и редко, совсем иногда, ему будет сниться, что он вот так вот идет вдоль бесконечной набережной.
Он прекрасно знал, что до его дома можно дойти узкими улочками гораздо быстрее, чем если повернуть назад. Он взглянул на нее и смотрел долго, пока она, наконец, тоже не посмотрела ему в глаза. Он постарался вложить как можно больше эмоций и мысленно повторял, что не хочет, чтобы она бросала его сейчас.
Они вместе свернули в боковую улицу, все так же не произнеся не слова. Он внезапно понял, что не знает ее имени. Более того, что он не хочет его знать. Ведь для этого нужно задать вопрос. Вопросы были лишними. Они никому не нужны.
А вот и дом. Он жил на пятом этаже. В подъезде был лифт, но они им не воспользовались. Постепенно поднимаясь, они прислушивались к мерным шагам друг друга. Света не было, и в том как они пробирались наверх в темноте было нечто немного мистическое. По крайней мере, им так казалось. Он нащупал в кармане куртки ключи. Чтобы открыть дверь, пришлось воспользоваться зажигалкой – слегка посветить.
Войдя в квартиру, он знаком предложить ей снять пальто. На ней был темно-синий джемпер высоким воротом и длинная серая юбка.
Они прошли на кухню. Он не стал включать верхний свет, а включил только лампочки, что были встроены в вытяжку над плитой. Не свечи, конечно, но все же. Девушка подошла к окну. Ветки растущего за ним тополя двигались в каком-то странном танце, который был понятен только им одним. Казалось, ей нравилось наблюдать за ними.
Он поставил чайник, вытащил из холодильника торт, который только сегодня как будто специально купил. Из ящика достал остро заточенный нож из немецкой стали. Под мирное бульканье чайника она отошла от окна и присела за стол. Все так же внимательно, как она смотрела в окно, она стала наблюдать за тем, как он разрезал торт. Несколько зачарованно и с легкой улыбкой. Он положил кусочек на блюдце и поставил перед ней. Она ела аккуратно, как птичка. Он даже внутренне хихикнул. Горячий чай, наверно, делал их еще ближе. Он читал, что люди более кажутся друг другу приятнее, когда беседуют за чашечкой горячего кофе или чая. Не известно, чем обоснованно, но – факт. А они так уже стали достаточно близки. Она была ему ближе, чем друзья, которых он знал уже много лет. Ему хотелось сказать ей это. Но их молчание уже стало чем-то вроде игры, правила которой они соблюдали оба. Соблюдали ревностно, как будто если они их нарушат случится что-то… что-то случится.
Он не знал ее мыслей по этому поводу, но он боялся, что это рано или поздно, но это обязательно закончится. Им придется попрощаться. Он хотел бы попросить ее остаться, остаться хотя бы до утра. До рассвета. Но не знал, как сказать. Это было даже смешно, но он, правда не знал. Ему казалось, что эти моменты – удивительный подарок судьбы. Об этом нельзя никому говорить. Они сохранят этот маленький хрупкий секрет. Им было хорошо.
Он осторожно, чтобы ничего не уронить, собрал посуду. Была у него привычка мыть посуду сразу после еды. Это экономит и время, и силы. А звук льющейся воды нисколько им не помешает.
Она снова ушла наблюдать танец ветра.
Теплая вода нежно касалась его пальцев, согревала еще больше. Нашептывала ему что-то. Он попробовал представить, что будет с ней после. Она уйдет, непременно уйдет. И будут другие дни, другие ее прогулки с друзьями, с подругами. Возможно, она расскажет кому-то об этой удивительной встрече. Наверняка друзья посмеются, скажут что это сумасшествие и глупости. Она засмеется. И скажет, что и правда, все это глупо. Это ведь просто игра. Ей захотелось поиграть. Почему она стоит и смотрит в окно? Почему? Чтобы не смотреть ему в глаза? Что она прячет? Искорки смеха в глубине глаз? Она понимает, что нельзя смеяться ему в лицо, и потому отвернулась? Сколь было таких прогулок? И таких первых встречных, с которыми она вот так же играла в молчанку? А потом они, выходили по вечерам и искали ее темный силуэт на городских улицах и набережных? Искали эту девушку-молчунью, своим поведением так напоминавшую призрака? Он догадывался, что вот так же и сам стал бы проводить время, безумное количество времени в бесплодных поисках. В бесплодных, потому что дважды такого не бывает. Будет искать и думать, что это судьба, еще чуть-чуть и снова встретится с ней.
Ему почему-то вспомнились строки из песни, что он слышал недавно. Теперь она не казалась ему такой дурацкой. Девушка ведь и правда была ночной гостьей.
“Ну здравствуй, здравствуй, ночная гостья..” Нет, нельзя так. Она не бросит его на этой одинокой кухне. У него задрожали руки. Не бросит. Он не позволит ей уйти. Сам не понимая, что делает, он схватил нож, на котором еще были остатки торта. Стремительно подошел к ней, что она даже не успела обернуться. Одной рукой зажал ей рот, и прежде чем она успела осознать, что происходит, полоснул ножом по горлу. Через некоторое время она обмякла, повисла у него на руке – безжизненная волшебница. Он посмотрел на нож. Красные капельки стекали, находя себе путь среди прилипших крошек. Он провел по лезвию языком. Сладковато-соленый, ни с чем не сравнимый вкус. Теперь он провел языком по губам и едва слышно прошептал: “и ты не уйдешь в рассвет..”