Наступил тихий, вечерний, воскресный вечер. Только старый будильник задает размерность времени. Теперь можно. Можно сосредоточится на ощущении скоротечности воскресного бытия, да и бытия вообще, и на собственной ограниченности во времени и в пространстве.
С появлением домашнего интернета, наш телевизор, такой новый, большой и очень плоский, выполняет массу ненужных вещей. Он висит, собирает пыль, дает тепло, сообщает температуру, служит экраном для приставки,но иногда, что-то показывает. Футбол не считается.
Телевизору разрешены к показу несколько передач, типа Галилео, немного Культуры, ночной джаз и что-то еще. Подозреваю, что когда господин адвокат отбывает в присутствие, телевизор слегка пошаливает. Но его покрывают, клянутся что молчал весь день и демонстративно натирают специальной мастикой. Смотри, - говорят, - даже мастика еще не просохла!
А когда-то, году в 1974 , папа , по огромному блату, приобрел новейший, цветной телевизор. ТЕМП - 7М. Размером с полкомнаты, весом с танк, с деревянными панелями, непонятными значками и гетеродином. На заднике была предупредительная надпись. "Осторожно! Высокое напряжение! И это было счастье. Хоккей, фигурное катание, Утренняя почта, Голубой огонек, Мелодии и ритмы зарубежной эстрады, Очевидное -невероятное, Сельский час.
Я помню все или почти все названия передач, которые тогда выходили. Помню их ведущих, дикторов. Один канал центральный, один - местный. Вот такое окно в мир.
В какой ? - спросите Вы. Не знаю - отвечу я. Иллюзорный, искусственный, идеологизированный. Разве это важно сейчас? В иной, не такой как сегодня. Что-то общее есть, чего-то нет совсем. Изменились темы, форматы, герои, интерьеры, стили, эпохи. Столько всего изменилось за эти 30-35 лет!
Телевизор технически обновился, машины -тоже. Многое из ранее запретного разрешили. А изменились ли зрители? Безусловно да! А насколько? На тридцать пять лет, на три войны, на две реформы, на одну страну. Или нет? Скорее нет , чем да.
То есть это конечно все тоже было. И было, и грело, и возмущало, и болело, и сыпалось. Но не то, не здесь и не в этом суть ощущений времени. Не в измерении, не в перечислении лиц и событий, и даже не во вздохах по поводу скоротечности и охах ,по поводу быстрого роста детей.
Когда я прихожу к маме, в дом где я родился и вырос, я всегда подхожу к окну в кухне. Оно выходит во двор. А под окном растет огромный, старый тополь. Когда я был маленьким , тополь закрывал листвой все окно, а когда пушился - казалось, что идет снег.
А теперь я вижу подпиленный ствол, без веток, и широкоформатный двор -такой новый и такой незнакомый. А где-то позади, но совсем рядом, мама накрывает на стол. И я мечтаю чтобы у меня осталось хотя бы это.