22
Алексей ехал на свидание с Аней, на последнее свидание, так он решил после долгого раздумья. А подумать ему было над чем.
Взаимоотношения между ними были, на его взгляд, странными, и до конца непонятными ему. Гуляя по паркам и улицам, разговаривая с ней, обнимаясь и целуясь с ней его душа, да и тело испытывали такое наслаждение, что он не шел дальше, боясь испортить всю прелесть их встреч, боясь, что ощущения радости и счастья исчезнут, превратятся в обычную связь женщины и мужчины. Такие отношения – заверения в любви, секс и последующее отчуждение – ему были хорошо знакомы, и он не хотел, чтобы все это повторилось и с Аней. Она была права, говоря, что не может быть настоящей любви между мужчиной и женщиной без секса. Права, но что будет потом, когда они переступят эту границу? Но может между ними будет совсем не так, как было у него с другими женщинами, и сложившиеся между ними отношения останутся и после начала интимной связи?
Возможно, это и есть подлинная любовь? Ведь по-настоящему он ощутил какие-то чувства к ней, которые тронули его, только после произошедшей между ними близости на квартире у деда. Он со стыдом до сих пор вспоминает те минуты, когда он не сдержался. Она, он точно это знает, даже не поняла, что произошло между ними. Кроме боли и осознания того, что она стала женщиной, она больше ничего не почувствовала, и считает, что большего и не должно быть, а он, как неопытный и нетерпеливый юноша, не помог ей тогда познать всю прелесть этой интимной стороны отношений мужчины и женщины. Хотя, надо признаться, это была его первая девственница, и от неожиданности он, растерявшись, все скомкал.
Связать сейчас свою судьбу с Аней, он боялся. Он был уже в таком возрасте, когда поступки, меняющие жизнь, обдумывают, взвешивают все за и против. В данном случае он считал, что они встречаются совсем недолго, еще мало знают друг о друге, и, кто знает, может они совершенно не подходят друг другу, и говорить о настоящей любви рано. Конечно, она вызывала в нем нежные чувства, дарила ему счастье общения с ней, но любовь ли это? Он боялся того, что пройдет некоторое время и эта девочка, разочаровавшись в нем, в их совместной жизни, может обидеться на весь мир, в который она только входит. Он вновь поймал себя на мысли, что думает об Ане не как о женщине, а как о девочке, которая еще не в состоянии позаботиться о себе. Это так, но все это время он, вольно или невольно, давал ей повод думать, что он ее любит.
И вот теперь он собирается объяснить Анне, что он ее любит, но обстоятельства складываются так, что он должен жениться на другой, нелюбимой. Парадоксы жизни! Ему всегда была противна ссылка на обстоятельства, он чувствовал себя при этом пойманным мелким воришкой, который свой поступок тоже объясняет сложившимися обстоятельствами. Но это действительно же так, если не вдаваться в тонкости происходящего. Все другое будет ложью, а обманывать Аню он не хотел. Пойти против воли родителей и связать свою судьбу с ней он не решался. Почему? Для себя повод для расставания он уже нашел: они мало знают друг друга, и ему не хочется морально травмировать Анну последующим разводом, который, зачастую, бывает в таких случаях. Хотя это ему и было неприятно, но он сознавал, что этот предлог ему требуется для оправдания решения женитьбы на Авроре. С Авророй было все ясно: это и любовь родителей, и положение в обществе, и материальное благополучие, а это, как он уже понял, не последнее в нынешней жизни.
Мать когда-то говорила ему, что он вскружит голову Анне, и она влюбится в него. Здесь она была права. Аня влюбилась в него, а он, возможно, влюбился в нее. Быть может, любовь его еще не захватила полностью, может и не захватит? Вполне возможно, что свою любовь к Ане он выдумал, ведь говорила же она, что их любовь похожа на дружбу. Может это и есть дружба? Так и надо ей сказать. По крайней мере, такое объяснение их разрыва не вызовет у нее большого недоумения и принесет ей меньше страданий.
Они встретились вечером, как обычно, у дома Анны, он усадил ее в машину, и они поехали в свое любимое кафе. Аня была рада встрече с Алексеем и от этого была немного возбужденная, говорила не переставая. Алексея всегда восхищала ее болтовня, способность находить темы для разговоров – надо же, сколько, оказывается, всего интересного в мире. Он всегда, по мере своих возможностей, поддерживал такие беседы, но сегодня он угрюмо молчал. Наконец, она заметила это.
– Алеша, что с тобой? Ты сегодня не такой, как всегда. Грустный.
– Да? А я не чувствую этого. Мне кажется, что я всегда такой. Просто, я слушаю тебя.
– Я уже задала тебе тысячу вопросов, пусть ответы на них меня и не интересуют, но ты не прореагировал ни на один из них. Это уже неуважение ко мне.
– Прости, но дорога загружена, я боюсь отвлекаться. Видишь, какая пробка образовалась?
– Плюнь ты на эту затычку, куда нам спешить?
Аня с интересом и весело смотрела по сторонам.
– Ты лучше посмотри вокруг, какой снег белый-белый.
– Какой же он белый, – нехотя ответил Сергей, – грязь с солью.
– Вот люди! Когда им плохо, то они всегда грязь найдут. Ты не туда смотришь. Вон посмотри направо, на сквер. Видишь, какое все белое, деревья ватой укрыты, а елки в белых серебристых платьях, словно девочки на выпускном балу. Ты что, не видишь эту красоту?
– Что-то похоже, – Алексей неохотно повернул голову направо.
– Что-то похоже!? Эх ты! Ну, смотри тогда на свою соленую кашу под колесами.
Она обиженно и демонстративно отвернулась от него и стала смотреть в боковое стекло. Так она просидела минуту, не более, затем быстро повернулась к нему.
– Действительно, зачем это нам? Лучше поцелуй меня.
После долгого поцелуя она отстранилась от него.
– Нет, сегодня ты совершенно другой, губы неживые и холодные. Это я виновата? Что-то не то сказала? А ты не обращай внимания на мои тары-бары. Просто мы давно не виделись, вот я и радуюсь, а радость моя проявляется через болтовню. Во, здорово я сказала?
– Нет, Аня, виноват я.
Раздался сигнал телефона, Алексей долго молча смотрел на него, не беря в руки, затем так же молча отключил его.
– Не хочу никого слышать, – пояснил он удивленной Ане.
Он хотел, как и решил, сказать, что он ее не любит, что между ними была лишь дружба, не более, что просит прощения за то, что дал полюбить себя, но, взглянув на прильнувшую к нему Аню, вспомнив ее горячие губы, на своих холодных, он не смог произнести задуманное. Вместо этого он начал ей говорить о том, как он ее любит, потом перешел на ненавистные ему сложившиеся жизненные обстоятельства, и, сбиваясь и холодея, закончил свою сумбурную речь словами:
– Родители хотят, чтобы я женился на другой девушке, на Авроре. А я не в силах идти против их воли.
Сказал и почувствовал, как сердце в груди остановилось и, оборвавшись, стало медленно падать, кровь отхлынула от головы, лица: здоровый, самостоятельный мужик, как малое дите, подчиняется родителям в вопросе, который он должен решать сам. Но слова были сказаны, и он, устремив взгляд на стоящую впереди машину, ждал взрыва, ждал мольбы и слез.
Улыбка, которая минуту назад озаряла всю Аню, застыла на ее лице. Раздавленная его признанием, она долго молчала, затем тихо произнесла:
– Выпустите меня из машины.
Алексей повернулся к ней, хотел что-то сказать, но Аня остановила его.
– Не переживайте, я даже рада, что не успела связать свою жизнь с такой тряпкой.
Это был удар сильнее, чем он ожидал, чем нанес он себе сам. Он хотел что-то возразить в свое оправдание, хотел не отпускать ее, но Аня уже открыла дверь и ушла в снежно-оранжевую мглу. На призывы Алексея вернуться, она даже не оглянулась. Ему хотелось броситься за ней, кричать, биться головой о руль машины, плакать, но он, оцепенев, бездумно сидел, глядя невидящим взором перед собой, до тех пор, пока рев сигналов сзади не заставил его двинуться вслед ушедшим машинам.
* * *
Аня долго шла по обочине дороги, не зная куда. Остановилась лишь тогда, когда ноги, обутые в легкие сапоги, перестали слушаться. Она плохо знала город, денег на такси у нее не было, а попутные машины не останавливались, а если кто и останавливался, то требовал плату деньгами или натурой, но сразу. Она уже совсем окоченела и перестала надеяться на удачу, просто стояла у обочины дороги и стыла. Но, все же, в мире еще встречаются добрые люди: заснеженный огромный джип, проскочив мимо, остановился, а затем вернулся к ней. Молодая женщина, открыв дверь, крикнула ей:
– Садись, дуреха, а то замерзнешь.
Аня, с трудом поднимая непослушные ноги, забралась в высокий салон, закрыла дверь.
– Ты что в такой холод здесь стоишь, замерзла вся, – напустилась на нее хозяйка джипа.
– Так получилось, – с трудом ворочая непослушным языком, пробормотала Аня.
– Куда тебя везти?
Аня назвала адрес.
– Только у меня сейчас денег нет. Вы меня довезите домой, отец выйдет и расплатится.
– Не до денег сейчас. Тебе надо согреться. Вот, возьми.
Она достала из сумки большую красивую бутылку водки, отвинтила крышку и протянула Ане.
– Пей прямо из горлышка, стакана нет.
– Что вы, я водку не пью, – испуганно отодвинула Аня руку с бутылкой.
– Коньяка у меня нет. Давай, пей, если не хочешь заболеть. Отпей несколько глотков.
Аня испуганно сделала два глотка, закашлялась.
– У, гадость какая.
– Разбиралась бы. Это самая дорогая водка, какую я знаю. Тебе эта гадость сейчас в самый раз.
Она поставила бутылку в сумку, стянула с себя красивый меховой полушубок.
– Разуйся, разотри ноги, залезь на сидение и укройся, – командовала хозяйка машины.
– А вы? Вы не замерзните?
– У меня есть еще кофточка, а в машине тепло – не замерзну. Тебе надо согреться.
Она помогла Ане устроиться на сидении, укрыла полушубком.
– Так теплее?
– Да, теплее. Здесь теплее, чем на улице, – попыталась шутить Аня.
– Ну и прекрасно. Теперь поехали. Нам только надо где-то развернуться.
Проехав к ближайшему перекрестку, они развернулись и поехали в обратную сторону.
– Давай уж познакомимся, раз нас свела судьба. Меня зовут Аврора.
Анна испуганно застыла. Из головы еще не ушла последняя фраза Алексея: «Родители хотят, чтобы я женился на Авроре».
«Нет, такого быть не может, чтобы это была та Аврора. Мало ли Аврор по дорогам ездит», – подумала Анна.
– Так как же тебя зовут?
– Анна.
– Ну вот и познакомились.
Какое-то время ехали молча.
– Значит, говоришь, так получилось, что ты оказалась одна на обочине дороги далеко от дома.
Аврора закурила и предложила Ане, та отказалась.
– Догадаться не трудно, что случилось, – продолжила разговор Аврора. – Кстати, тебе в милицию не нужно?
– Зачем в милицию, – не поняла Анна.
– Ну, может, тебя изнасиловали и выбросили из машины. Такое часто бывает.
– Нет, – испуганно ответила Анна, – со мной все в порядке, меня никто не трогал.
– Тогда единственно правильное объяснение твоего «так получилось», это то, что тебя высадил парень, которого ты любила, а может, любишь и сейчас. Правильно?
Анна молчала, но слезы, показавшиеся на глазах, говорили, что это так.
– Нет, я сама ушла, – тихо ответила Аня и еще плотнее завернулась в куртку.
– Ох уж, эти Анны, чуть что – и под поезд, – с усмешкой произнесла Аврора, не глядя на пассажирку.
– Никуда я не собиралась бросаться, тем более под поезд, – обиженно проговорила Аня.
– Конечно, где здесь поезд найдешь?
Они некоторое время ехали молча, затем Аврора, словно продолжая прерванную мысль, сказала:
– Я не хочу сказать, что все мужчины сво…, но таких, все же, много.
Она затянулась и выпустила клубы дыма под потолок машины.
– Я вот тоже к своему парню ездила, даже бутылку водки купила на всякий случай, но его дома нет. – Она нервно и коротко засмеялась. – Тащила ему свое напомаженное тело через весь город, думала, обрадую его, а он куда-то смотался, несмотря на договоренность. Я не удивлюсь, если у него есть другая женщина.
– Может, он на работе задержался? – робко предположила Анна.
– На работе его нет, дома нет, а мобильник он отключил, почему-то. Ждала, ждала и уехала. Пусть теперь он меня поищет, найдет – я еще подумаю, соглашаться на его любовь или нет, – зло подытожила она рассказ о взаимоотношениях со своим парнем.
Снова долгое молчание.
– У вас хорошая машина, – проговорила Аня, желая как-то отблагодарить Аврору. – Наверное, дорогая, – окинула она взглядом салон автомобиля.
– Да тачка дорогая, – Аврора бросила взгляд на Анну, улыбнулась одними губами, – ты даже не сможешь представить, насколько она дорогая.
Аня вспомнила случай с платьем, ей стало грустно и обидно, и она не стала рассуждать о стоимости машины. Она лишь удивилась про себя, откуда у молодой женщины такие деньги?
– Отец подарил, – ответила Аврора на немой вопрос Анны, – Хотел, чтобы все знали, какая я богатая невеста. А он… – она хотела сказать что-то о своем парне, но передумала и замолчала, устремив взгляд на дорогу.
Мелькали машины, фонари то ярко, то приглушенно освещали салон автомобиля, в котором встретились две обиженные женщины. Аня искоса смотрела на Аврору, в глазах которой временами сверкали молнии. Наконец, Аврора, на правах старшей, заговорила вновь.
– Ты особо не переживай, – утешала она Аню. – Запомни одну простую истину: женщины созданы для мужчин, а не наоборот. Даже Бог это подчеркнул, когда создавал первых людей: вначале создал Адама, а затем, чтобы этому бездельнику в раю не было скучно, Еву. А раз это так, то пусть мужики бегают за нами, а не мы за ними, так?
– Так, – согласилась Аня.
Она, словно испуганный зверек, сидела, сжавшись в комочек под теплой шубкой Авроры. Мысль, что это та Аврора, вновь вернулась к ней.
«Если это так, то становится понятным, почему Алексей никогда не приглашал меня домой, почему между нами не было настоящей любви. Просто мы были друзьями, не больше. Так что, нечего трагедию разыгрывать. Я его любила, а он нет, а вот Аврору, наверное, любит, любит как женщину. – Аня посмотрела на Аврору, злую на своего парня, но эта злость ничуть не портила ее ухоженного лица, наоборот, строгость разгладила все морщинки, а темные глаза вспыхивали и гасли в свете фар встречных машин – красивая. – Может эту он любит? Красивая, умная, гордая, не то, что я. В такую влюбиться можно. И добрая, она одна остановилась из сотен проехавших мимо машин. И богатая, у нее вон какая шикарная машина. Такую любить можно. А меня за что любить?».
Успокоенная и согретая теплом и водкой, Аня начала дремать, слушая сквозь сон, как Аврора беззлобно поносила всех мужиков и отдельно своего парня.
– Вот твоя улица, – донеслось до Анны, – а где дом?
Анна сбросила с себя дремоту, осмотрелась.
– Вон тот, угловой.
Машина въехала во двор и остановилась у указанного Аней подъезда.
– Спасибо, я сама дойду, – Анна пыталась стянуть с себя полушубок.
– Нет уж, давай я тебя твоим родным передам прямо в руки, чтобы больше ничего не случилось.
Они прикрылись полами полушубка и быстро вбежали в подъезд.
Дверь открыла бабушка.
– Что случилось, Аня? – заволновалась она, почувствовав что-то неладное.
– Я заблудилась. Вот Аврора меня подвезла домой.
– Большое спасибо вам, – поблагодарил появившийся отец. – Может, останетесь, чаю выпьете, согреетесь?
– Спасибо. Я поеду. Вы ее разотрите спиртом, на всякий случай, уж очень она замерзла, – обратилась она к бабушке.
– Еще раз спасибо. Сколько мы вам должны? – спросил отец Аврору.
– Что вы, ничего мне не надо. Я пойду, уже поздно.
– Я вас провожу, – заторопился отец, набрасывая на себя куртку.
В лифте Аврора коротко рассказала, где она встретила Анну.
– Я вам не вправе давать советы, но она у вас еще молодая, вы не разрешайте ей гулять, с кем попало, – закончила рассказ Аврора.
– Да ее парень, вроде, хороший, надежный. Даже представить себе не могу, чтобы Алексей так поступил.
– Всякие бывают Алексеи, надежные и не очень. – На ее лице появилась грустная улыбка. – Теперь мне кажется, что не очень.
– Спасибо вам за Аню, – Андрей Михайлович распахнул дверь автомобиля.
– Не за что меня благодарить, – сказала Аврора из автомобиля и плавно тронулась с места.
Бабушка и без Авроры знала, как надо согреть замерзшую внучку. Она растерла Аню настойкой на травах, закутала в одеяло, дала горячего молока с медом и малиновым вареньем.
– Пей, внученька, пей, мед липовый, а варенье я сама варила из малины, которую соседка вырастила на своей даче. Пей все, быстрее согреешься.
Аня отрешенно глотала мед, малиновое варенье и запивала все это молоком.
– Бабушка, достаточно, я уже согрелась, мне жарко.
– Это хорошо, что жарко. – Она дотронулась до шеи под волосами. – Вот хорошо, даже пот выступил. Отдыхай теперь, горе ты мое. И как тебя угораздило так замерзнуть?
Ане было жарко, натертые грудь и спина горели, но в сердце был ледяной ком, который, несмотря на все старания бабушки, не таял.
Воротился отец, сел на край дивана, взял ее руки и долго сидел, глядя на дочь. Бабушка еще немного повздыхала и отправилась на кухню.
– Ну, рассказывай, – отец по-прежнему не выпускал ее руки, – что произошло?
Аня смотрела на него, не в силах вымолвить ни слова. Потом на ее глазах появились слезы.
– Папа, он меня бросил, – прошептала дочь.
– Кто, Алексей Борисович?
Аня кивнула головой и слезинки, оторвавшись от ресниц, скатились по щекам на подушку. Отец слегка улыбнулся, вытер ей слезы.
– И в этом все дело? Порядочный человек всегда отказывается от того, чего он не достоин. Он не достоин тебя, – пояснил он дочери свою мысль.
– Но я люблю его, и он меня любит, но родители хотят, чтобы он женился на другой, на богатой, наверное. Я ведь бедная, у меня никакого приданного нет, а Алеша богатый, значит, и невеста должна быть богатой.
Разъяснив все это отцу, Аня вновь залилась слезами. Отец, как мог, успокаивал дочь.
– Не плачь, он не стоит твоих слез, раз бросил такую девушку, как ты. Ты сейчас заснешь, а завтра проснешься, все плохое забудется, останется только хорошее, и ты будешь дальше жить своей жизнью. В таких случаях ты всегда вспоминай, что за набежавшими облаками, даже если их много, небо голубое. Облака когда-нибудь развеются, а небо, высокое и чистое будет вечно. Надо только верить в это и ждать. Помнишь стишок:
Тучи развеются,
Солнце покажется,
Горе забудется,
Доброе скажется.
Но на утро облака не рассеялись: у Ани поднялась температура, подташнивало и, обеспокоенный этим, отец вызвал врача. Пришедшая к вечеру врач, узнав, что вчера Аня очень замерзла, внимательно выслушала ее легкие, заглянула в горло.
– Ничего простудного у тебя я не нахожу, горло немного красноватое, – сказала она Ане, – давай я тебя пропальпирую. Осмотрев и прощупав всю, она задала неожиданный вопрос:
– Ты не беременна?
Аня испуганно посмотрела на нее.
– Не знаю.
– А это может быть?
– Да, – после некоторого молчания, чуть слышно сказала Аня, – я уже сама стала догадываться об этом.
Врач начала задавать Ане обычные в таких случаях вопросы.
– Тебе нужно провериться в женской консультации, – посоветовала врач. – Мужа нет, и не будет? Понятно. Твой отец знает? Нет? Надо сказать, тебе одной будет трудно справиться с этим. – Она помогла надеть Ане рубашку. – По моему мнению, у тебя срок почти три месяца. Так?
– С двадцать третьего сентября, – тихо ответила Аня.
– Я почти угадала, – врач осталась довольная собой. Пометив что-то в своем блокнотике, она позвала отца.
– Ваша дочь не простужена, и легкие у нее чистые, а температура – следствие ОРЗ. Но ее общее состояние мне не нравится: вялая, тонус очень пониженный… У тебя не было нервных срывов, потрясений? – обратилась она к Ане. – Ну, ты не с кем не поругалась, например?
Аня молчала. Тогда отец, вздохнув, ответил за нее.
– Она вчера поругалась со своим парнем. Я ее успокаиваю, говорю, что в этом ничего нет страшного.
Узнав, что совсем недавно она также пережила потрясения, связанные с ранением отца и со смертью матери, врач сказала:
– По всей видимости, у нее, кроме ОРЗ еще и нервный срыв. Ее надо показать специалисту. Я бы могла при таком расстройстве выписать лекарство, но дело в том, что ваша дочь беременная, и ее надо лечить, исходя из этого.
– Как беременная? – отец присел на стул.
– Как обычно. У нее ведь был парень? В наши времена ничего особенного здесь нет.
– Что же делать?
– Я не знаю, что вы будете делать потом, но сейчас ей нужно снять стресс. Посмотрите, как она выглядит. Ей нужно полежать, подлечиться, а потом сходить в женскую консультацию. Там вы все и решите. – Она немного подумала. – Я даже не знаю, какое лекарство ей можно принимать. Настойку валерианы, отдых без всяких волнений, и хорошее питание, а остальное вам расскажет психотерапевт.
Сделали так, как советовала врач. Через десять дней Аня поправилась, в женской консультации, куда она наведалась, все догадки врача подтвердили.
– Ничего, – бодро говорил Ане отец, – буду гулять с внуком или внучкой, мне все равно. Будет забота у инвалида, а то со скуки можно будет умереть.
Однажды Аня спросила у отца:
– Папа, а роковая женщина только другим приносит несчастья? С ней они не случаются?
– Нет, с роковой женщиной несчастья не случаются. Какая же она тогда роковая женщина, если все будет брать на себя? Если несчастья и случаются с ней, то случаются как с обычной женщиной. – Он посмотрел на Аню, улыбнулся. – А почему ты спрашиваешь об этом?
– Да так, просто интересно.
Андрей Михайлович несколько раз пытался заговорить с Аней об Алексее, но на все эти попытки Аня отвечала:
– Папа, мне нельзя волноваться, ты же знаешь. К тому же, ты сам говорил, что он не достоин меня. Так зачем же говорить о нем?
И папа старался не волновать дочь. Не искал он встречи и с Алексеем, так как не знал подлинной причины их разрыва, к тому же, надеялся, что пройдет какое-то время, дочь успокоится, все расскажет ему, вот тогда и надо будет принимать решение, а сейчас надо ждать. Возможно, все это решиться само собой, без его вмешательства. Мало ли молодые ссорятся, а затем мирятся. После этого они даже крепче любят друг друга. Так думал он, но с этих пор Андрей Михайлович стал часто приходить домой пьяным. На немой вопрос матери он отвечал, что встретил во дворе друзей детства, вот они и отмечают эту встречу. Но однажды он все-таки признался.
– Этот подлец Алексей выбил меня из колеи. Таким порядочным казался, я ему верил, а вот, поди же, узнал о беременности и бросил. Она же ребенок, мы ее все время оберегали от всяких бед, трудностей, а теперь должна сама воспитывать ребенка. Ты пенсионер, я инвалид, я даже до конца не знаю, что со мной дальше будет, как я буду жить. Трудно будет. Но ничего, – бодрился он, – как-нибудь вырастим твою правнучку.
Мать соглашалась, – куда же денешься, – и тихонько утирала слезы.
– Но просить Алексея о помощи, я не буду. Да и Анька не такая, чтобы в ноги падать. Вырастим без них.