Тело Француза взметнулось вверх.
Рея слегка дрогнула, но выдержала.
Хорошо повис, мерзавец, машинально подумал Лось.
Он не любил убивать врагов. Он любил чувствовать напряжение ожидания врагами смерти. Пусть живут и ждут постоянно опасности.
Это жизнь.
И кто скажет, где та грань, за которую нельзя преступить?
Где грань между злом и добром?
И что есть в этом мире зло и добро?
Хороший дом, хорошая жена, что еще нужно что бы спокойно встретить старость?
«Который час?»- спросил Лось у проходящего матроса.
«Около семи, сэр!»
Счастливый мальчик, он может себе позволить сказать "около семи".
Да черт возьми! Остров!
Надо бы поговорить с местными аборигенами.
Сейчас как бы ни представить безвинной смерть Француза, его люди потребуют доказательств.
А может:
Ну почему аборигены съели Кука?
Пока бессильно молчит наука…
Теперь надо переименовать крейсер. Вот неплохая метафора (главное редкая) к имени КАРОЛИНА - ЕЛИЗАВЕТА – НЕОБЫКНОВЕННАЯ.
Нет, не буду! Пусть остается «Людмилой Прокофьевной» - привычнее для уха.
Да, еще на форштевне крейсера надо будет сделать её ростру, есть подходящая фотография из Пхукета.
Да, еще неизвестно как адвокаты назвали остров. Ах, да! Это же остров Святой Елены!
Ну и чудненько! Пусть так и будет!
Батальон охраны. Надо их предупредить, что бы под видом освобождения Педры с Беллою туда не попали Волчара с Мегаилом.
Еще те бабники! Только одинокими прикидываются.
Потом… нет, однозначно хорошо висит…оказывается у Француза были веснушки, Сосчитать надо бы. Да ну их к черту, делать что-ли нечего?
Пробило 7 склянок.
«Хозяйна! Хозяина! А цо сердце не будес кусать? Сердце врага придает силу!» - услышал он крик подбежавшего аборигена.
«Нет!» - сквозь зубы продавил Лось, какие они наивные.
Даже собака не будет жрать его сердце.
Пора уходить…
Легкий бриз нежно холодил кожу Лося.
Наступал вечер…