1. Проглотилитилипроглотили? Зачем вы открыли эту книгу? Потому что хочется почитать что-нибудь интересненькое? Зачем вы хотите почитать что-нибудь интересненькое? Чтобы просто убить время? Зачем вы хотите убивать время? Чтобы оно хоть на несколько мгновений перестало убивать вас?..
Вы уверены в том, что мы все умрём, потому что знаете, что все мы живы? Вы уверены в своих планах на будущее и целях на жизнь? Вы уверены в очевидности происходящего-вокруг и реальности-вокруг? Вам перечислить количество призывов к пробуждению во всей истории человечества? И, тем не менее, даже после этих призывов, иногда слишком откровенных и революционных, вы предпочитаете дальше жить точно так же и еще больше жить точно так же?
Вы давно отказались от поисков, борьбы и честности, смирившись с существующим порядком вещей? Вы не спите? Вы счастливы? Вы живы?
Кажется, вы еще на что-то надеетесь, раз открыли эту «похабную книжонку»? Вы думаете, я не знаю, что такое угасающая надежда в условиях возрастающего смирения? Вы думаете, что я, как и все, своим творчеством лишь создаю антигламур как часть гламура? Но не приходилось ли вам ошибаться даже в самых очевидных ситуациях?
Вы хоть верите во что-то? Вы верите в то, что человек способен прорваться? Вы верите в самопожертвование? Вы верите в силу последнего рассказа, когда автор уже точно знает, что умрёт сразу же после его написания?
Вам хочется пробуждения?
Вы готовы?…
2. Начнем с того, что мне сразу же предложили выбрать себе служебную машину самому. Достойную, но в разумных ценовых пределах. Соответствующую моему статусу. Чтобы я выглядел солидно, но не солиднее, крутым, но не круче, обеспеченным, но не богаче. Машину, на которой я бы уверенно ездил по родному Стамфорду, и даже смог (если вдруг срочно припрёт) рвануть в Калифорнию, канадские леса или в мексиканские пустыни.
Поэтому теперь я езжу на Audi A4 3.0 T. Полный привод, очень резкая, чёрная- идеальное современное средство путешествия по потре****ской жизни. Идеальная первая машина будущего рекламиста- карьериста. Или не совсем рекламиста?..
3. Сказать по правде, я просто несостоявшийся писатель. Мой послужной список- это очень недописанная книга «Сценарист» и три просто недописанных рассказа в стиле разных авторов…
Но писатели в нынешнюю эпоху Потре****ства еще более гротескное явление, нежели криэйторы. Я писатель и криэйтор. Я одновременно пишу и говорю правду. Одновременно пишу и делаю рекламу. Пишу и рекламирую счастье. Возможно, лучший способ стать Сценаристом в наше время…
Это мой последний рассказ, после которого я точно собираюсь умереть. Это дневник будущего самоубийцы, который взорвёт мир. Не-унабомбер начала 2000-х годов. Возможно, вы читаете эти строки уже после всего произошедшего. Но строки остаются строками, а я мёртвый остаюсь мёртвым собой.
Это моя последняя попытка написать и дописать хоть что-то в своей жизни толковое. Даже ценой этой самой, никому не нужной, жизни. Это моё первое законченное творение.
4. Ах да, совсем забыл сказать... Стамфорд, город, который работает, вы же помните. Порт Честер, книга рекордов Гинесса, самое длинное село в мире. И Гринвич, город богатых пидоров, самая дорогая земля в мире.
Но я забыл сказать еще про одну штуку. Есть в Стамфорде и своя гинессовская гордость (не считая заводу по разливу «Гинесса экстра стаута»). Связана она не с искусством, как вы уже догадались. Наша гинессовская достопримечательность- это здание-офис швейцарского банка «USB». Во всех Штатах только два таких здания, два таких main office,- в Стамфорде и где-то в Техасе. Но стамфордский офис главнее. Гинессовский же рекорд – это пятнадцать тысяч компьютеров в одном здании. Именно из-за него здесь так выросли цены на жилье, на жизнь. Именно из-за этого здания я чувствовал постоянное беспокойство, а потом, в конце концов, решил познать поте****скую жизнь, ведь я видел какие машины там припарковываются. Именно из-за этого здания (и, конечно же, из-за Бегбедера) я решил написать этот очередной разгон….
5. Правда, сделать это будет весьма уже трудно, ведь я совсем забыл, как это писать на бумаге. Не прошло и месяца… Оказывается, человек еще больший подлец, чем заметил Достоевский в лице Раскольникова. Даже сейчас, прямо сейчас, я с трудом выдавливаю эти слова, кидаю их наугад, не зная в правильном ли порядке. Я не чувствую того, что пишу. Произвольно кидающиеся на бумагу слова без связи с предыдущими словами. Без намека на связь со словами будущими. Хотя, ведь они, слова, все равно врут. Но, несмотря на это, я буду писать, я буду пробовать, и напишу этот, еще сам не знаю про что и какой, рассказ. Тебе, читатель, легче - ты будешь лицезреть уже готовый продукт, результат, зрелище. Стоит лишь перевернуть страничку, и увидишь, что там произойдет дальше. А я могу переворачивать лишь чистые страницы…
6. Но, тем не менее, попробуем. В измененных условиях, когда Нету пишет Бегбедера (другие варианты- «Нету пишет про Бегбедера», «Нету пишет в стиле Бегбедера», «Нету пишет бегбедерчики»), Октав Парранго или его архетип под каким-нибудь именем, работает в «USB». Main office, Stamford, CT. Если властелины мира делают деньги на рекламе, то эти деньги должны где-то оседать. Говорят про Флориду, говорят про оффшорные счета и банки на Каймановых островах…. А я как работник «USB» заявляю - деньги оседают здесь, прямо у нас. Их здесь так много… Или просто я не знаю, как их много на самом деле…
7. Почему «99 франков бегбедеров»? На самом деле, Бегбедера зовут Фредерик, а не Франк. Просто есть его самое знаменитое произведение «99 франков». Шедевр, на мой взгляд. А бегбедерчики- это определенная форма построения произведения, рассказа в большей степени. Этого рассказа, если быть еще точнее. Бегбедерчики - это как бы небольшие, отдельные и цельные куски текста. В большинстве случаев, это ординарные абзацы (маленькие, огромные буниновские и обычные) вмещающие в себе некое содержание. Построить осмысленную цепочку из таких бегбедерчиков, превратив её по ходу еще и в целый рассказ, - очень классная форма современного рассказа. « Романтический эгоист» Бегбедера - один из примеров такого текста. Огромные повествовательные бегбедерчики смешиваются с короткими, на пару строчек, бегбедерчиками-афоризмами, бегбедерчиками - мыслями автора, с независимыми бегбедерчиками. Самое главное, чтобы в итоге получился очень цельный текст, состоящий в то же время, из многих отдельных элементов. Голографическая вселенная, атомы и пустота, часть, равная целому. Так в некоторых местах пишет сам Бегбедер. Так пишет Нету данный разгон (рассказ).
Прямо сейчас пишет…
Догадались…
Но вы уже привыкли к этим моим штучкам…
8. Мы с Бегбедером…
Он назвал «Windows on the world» не романом, а «попыткой романа». Этот рассказ (разгон) тоже попытка. Попытка представить вымышленного героя (его имя, например, Октав Дюфрен) на моем месте, но в его роли. Репетиция написания потре****ской карьеры Пола. Это тоже мой двойник.
Итак, место жительства - город Стамфорд, штат Коннектикут, «город, который работает». Только на сей раз, в отличие от «Кизи. Просто Кизи», место работы- main office USB в USA.
9. Бегбедер называет властелинами мира рекламистов. Именно они- современные геббельсы- продуцируют разношерстное общественное сознание, гламурность рваных джинс и сальных волос. Но миром, на самом деле, правят те, кто получают средства от продуцирования такого нынешнего сознания. Властители мира - это держатели средств этого мира.
Я- рекламист- властитель мира в банке властителей мира. “USB»- это коннектор к сердцу Потре****ства. Я оказался в нужном месте и в нужное время?..
10. Из-за сходства названия банка со знаменитой коннекторской штучкой наше здание называют “flash main building”, “flash building”….. У нас даже есть свой собственный слэнг. Если кого-то завербовали на работу, мы говорим «его зафлэшовали».
Есть у нас и еженедельная «форматировка» по понедельникам. Нет, это не молитва Большому Брату, не «пятиминутка ненависти». «Неопределенные собрания на неопределенные цели для содействия сближения членов коллектива через их неформальную составляющую». На самом деле неформальностью там ни капли не пахло. Это длиннейшие лекции и дискуссии по корпоративной философии. Эдакое глубочайшее разъяснение всех деталей с целью последующего принятия этой идеологии, но…конечно же, в призме интересов нашей компании. Это пытки, но пытки захватывающие, это энергетическое пожирание, но зато с невероятной игрой ума по ходу. «Форматировка» - это одновременно выравнивание, устранение всех дефектов, антивирусное сканирование, освежение (персонала) и освежевание (туш персонала перед бойней). Каждый понедельник нам дают флэш-дозняк-самой-навороченной-и-убойной-кислоты. Каждый понедельник я плаваю во флэш-экстазе, получая огромную дозу знаний о том, что такое современное Потре****ство.
А если некая заблудшая овца чувствует сомнение в своем предназначении, то такого несчастного чела вызывает к себе менеджер по кадрам, он же главный специалист по человеческим ресурсам. И тогда мы с полным на то правом говорим «подконнектили к серваку». Но это слишком длинно, поэтому чаще стало встречается слово «коннектикут» в отношении «подконнекченных». Как название штата, да, вы правы. После «окончательного коннектикута» (ещё одно название этой операции) сотрудник перестает быть заблудшей овцой, и верой с правдой за плечом служит нашей фирме. «Коннектировка» или «окончательный коннектикут»- это край. После нее человек, как и в случае с ЛСД или лоботомией, уже никогда не бывает таким, как прежде. Здесь людей не выбрасывают, а переделывают для вечного служения фирме. Ни одного увольнения за последние пять лет, даже уборщики остаются на своём месте. Официально это называется «усовершенствованным подходом взаимодополняющего сотрудничества всех звеньев компании для достижения максимально возможного результата; и улучшения своего имиджа». Обратного пути отсюда нету, лишь только в урне, лишь только «из уважения к требованиям и правам родных и близких».
Поэтому мне нужно как можно дольше быть своим в этом строгом гламуре и радоваться своему предназначению. Если меня вычислят - меня не станет. Лишь верная тень, очередной геббельс Потре****ства…
11. А если честно, то мне всё это «единство коллектива», «ни одного уволенного», эти постоянные «улучшения качества персонала» напоминали секту, общину, церковь - короче, всё то, чего я терпеть не мог, и от чего убегал всю свою сознательную жизнь. Я был маленькой осознающей-все-и-себя-как-осознающего-субъекта песчинкой в огромном нескончаемом океане всеобщего отупления и успешнейшего тотального зомбирования потре****скими установками. Беззащитный давид против непобедимого Голиафа. Религиозное братство и единство, религиозные навязывания и религиозные осуждающие взгляды в сторону несогласного, религиозные манипуляции и религиозная одержимость. Действительно, современное Потре****ство - это мощнейшее образование, матрица, которая тотально и непрерывно has you, вселенская церковь, церковь денег, праздник гламура, непрерывная месса наслаждений и удовольствия. Давид или Голиаф?..
12. Возле самого здания «USB» расположена ж/д станция Стэмфорда. Я там бываю лишь, когда надо ехать в Манхэттэн. Ведь там моя любимая «А4 3.0 Т» превращается в тот самый «железный контейнер для пробок». Пелевин прав.
В самый знаменитый нью-йоркский район же я езжу лишь по делам или на концерты. В ближайшее время никаких корпоративных попоек не намечается, а вот концерт Alice in chains кажется весьма привлекательным. Захожу по этому поводу на концертный сайт, где можно узнать различную информацию. И интереснейшая деталь - в разделе «людям, которым нравится эта группа, нравится также» узнаю, что любителям Alice in chains «также нравятся» Mad season, Stone temple pilots, Soundgarden, Jerry Cantrell и… Alice in chains. Получается: людям, которым нравится Alice in chains, также нравится Alice in chains. А знаете почему? Потому что им действительно нравится Alice in chains. Мне тоже.
13. Теперь экзистенциальная тревога - это тревога, обусловленная неудовлетворённой потребностью в потребительстве. Онтологическая неуверенность - это неуверенность в обеспечении себя потре****скими благами. Мы дарим вам экзистенциальную уверенность каждый день по несколько раз со всех видов СМИ. Вот только здесь одно упущение - именно мы и порождаем экзистенциальную тревогу, порождаем и побуждаем к поискам нашей онтологической уверенности.
Потре****ство перетусовало понятия, подменив их значения в свою пользу. Доказательства вы можете видеть каждый день вокруг вас. Вы еще надеетесь на просветление? Тогда вспомните хотя бы того же Бегбедера: “одна из танцовщищ на сцене засовывает себе во влагалище карманный фонарик для того, чтобы достичь внутреннего просветления”..
Мы перекроили, перепрошили реальность незаметно даже для вас. Мы переклассифицировали человеков разумных в потребителей управляемых. Мы создали свою типологию людей на основе типологии потребителей. Мы превратили реально существовавшие классификации, типологии людей по разным признакам в реально существующие типологии и классификации потребителей по разным признакам. Мы прививаем вам потре****ское чувство, потре****ское осознание, потре****скую зависимость, потре****ский трип и потре****ское счастье. И мы никогда не забывем про вас - постоянный апгрейд среди потре****ских установок - упаковок смысла. Мы как main office Microsoft в Сиэтле (пару раз бывал и там), регулирующий и «внимательно следящий» за своими пользователями. Отличие лишь в количестве пользователей (всё-таки всеобщая компьютеризация намного проигрывает глобальной потре****изации)…
14. Потре****ское чувство...
Когда одеваешь новые шмотки - значит хочется пройти по улице среди себе подобных и выделиться среди себе подобных своим сочетанием своих шмоток. Движения более уверенные, размашистые, вальяжные, я бы сказал. Майка тоже часть тебя, обувь, штаны. Снисходительная улыбка, может даже, - любовь ко всему человечеству. Потому что сыт, модно и удобно одет, а самое главное - всё это подкреплено определенным денежным счётом.
Я настоящий иду по Стэмфорду в шмотках GAP и OLD NAVY, я вымышленный, которого зовут Октав Дюфрен, одеваюсь только в JOHNSTON&MURPHY, RALPH LAUREN, DOLCE&GABANA, VERSACE, ABERCROMBIE&DEBRA. Всё одинаково на всех уровнях современной человеческой организации, разница лишь в подкрепляющем денежном счете. Поэтому я, Октав Дюфрен, по Стамфорду езжу, в основном, только на своей А4 3.0 Т, снисходительно поглядывая на всё остальное и с уважением выглядывая вышестоящие BMW M5, PORSHE 911 CARRERA, ASTON MARTIN VANQUISH V 12 COUPE (Особенно, на 911… Они мне кажутся наиболее доступными, подходящими для меня. Ничего, такими темпами я скоро себе её куплю.). У тех же ребят американская улыбка с чёрными очками просто зашкаливает. Их уже не волнуют многие проблемы - как и большинство патриотичных американцев они даже не подозревают что с кем-то воюют (Ирак и Афганистан на момент написания этого разгона), и что с кем-то воевать собираются (Иран - реально, Китай - финансово, Россия - также холодно, как и раньше).
Выхожу я из машины лишь в супермаркеты (привет Уэльбэку) и общаюсь там свободно лишь потому, что чувствую себя вышестоящим. Кто такой маленький дрочун для меня. Тот, кем я никогда не хочу уже стать. Я зайду в его душную комнатушку и, перефразируя Пелевина, провозглашу: «говоришь и пишешь ты, конечно, красиво, и, может быть, верно, только вот живешь ты реально убого.»
Мой теперешний девиз: «Если ты такой умный, то покажи мне свою «Порше»…»
15. Потре****ское чувство…
Это то, над чем ты работаешь. Каждый рекламист в своей фирме способствует глобальному наращиванию потре****ского чувства. Мы постоянно продуцируем новые виды счастья, еще более удобное потребление и упрощение всего, чего только можно. Но в основе рекламной деятельности, потре****ского чувства, потре****ского трипа, потре****ской зависимости и вышеупомянутого упрощения - в основе всего этого, как ни крути, лежат обычные деньги. Поэтому я работаю в USB - создаю не рекламу, а приглашение для капиталов - я тонко регулирую многие денежные потоки, оставаясь, как и положено писателю, в стороне.
Я выбрал самый лучший вариант: писатель, рекламист и незримый начальнег денежных потоков. Повторяю свой вопрос: не это ли лучший способ в наши дни стать Сценаристом?..
16. Упаковки смысла...
Поверьте, я, как и вы, постоянно испытываю на себе их действие. Вернее, не действие, а осознание их наличия. Придуманные Дмитрием Нету и реализуемые на этих строках Октавом Дюфреном, они, как вы помните, и являются основой, кирпичиками Потре****ства. Маленькие паттерны реальности, плавно перетекающие друг в друга, упаковки смысла, все (!) абсолютно все- скоропортящиеся. И все (!), абсолютно все будут скоропортящимися. Наслаждайтесь еще жизнью, если читаете эти строки до наступления сего неминуемого момента. Один из апокалипсисов...
Недавно послушал альбомы CARAVAN - ай не хочу, надоело, пошёл покурил, но пачка заканчивается, почитал со скрипом начало Уэльбэка «Мир как супермаркет»- а-ай, не хочу; попробовал пописать- у-ух, и туго же идёт; послушал Victor Wooten; посидел за компом; почитал про футбол- а-ай, надоело; сходил покурил- всё надоело; прилёг поспать под нежную музыку Anvil Salute; нехотя встал, хоть и не хотел спать; чашка зелёного чая и сигарета ( а пустота внутри всё разрастается и разрастается), и о чудо ! Уэльбэк вдруг читается, 50 страниц взахлёб проглочены, но только книгу отложил, и всё - не хочется (в падлу). Уэльбэк спортился! Как всё вокруг надоедает быстро...
Беру тетрадку и пишу эти строки, нормально пописал, но мало, мало, лишь только отвлекусь от действия какого-нить, как тут же пустота, как лонгольеры, всё больше завоёвывает пространство.
Невыносимо, снова сигарета, oh shit, что делать, ведь не хочется, мне ничего не хочется… всё спортилось всего лишь за один день. И даже через 10 минут, когда я закончу писать этот бегбдедерчик, всё та же пустота - нет пять минут я отвоюю сигареткой. А потом всё та же пустота. До того момента, как мне удаётся заснуть. Если удаётся.
17. Потре****ское осознание…
Это осознание того, какую майку, штаны, обувь ты оденешь сегодня, какое шмотьё ты напялишь завтра. Осознавать каждый момент, какая шмотка на тебе, включать эту шмотку в качестве значимой переменной как поведения, так и его составляющих - собственной личности и данной ситуации.
Я вырабатываю в себе потре****ские паттерны, чтобы знать, что я вырабатываю во всех вас. И что я должен вырабатывать во всех вас…
18. Каким образом, вы спросите, каким образом я, начальнег рекламного отдела USB, вырабатываю определенные поте****ские черты во всех вас? Как соотносится швейцарский банк с властью надо всеми. Ответ прост и будет вам представлен в качестве одного знакомого примера…
Для выработки более разносторонних гламурных образов мы налаживаем контакт всё с тем же Манон. Какие при этом задействуются денежные потоки я не скажу. Но, поверьте мне, они задействуются, и задействуются эффективно, ведь я выбрал идеально правильное место. Направление рекламы задаю я, я присутствую на встрече руководства Манон с рекламным агенством (например, «Rosserys & Witchcraft»). Это я был одним из тупых дюлеровских замов, сказавших тупую фразу «этот путь требует тщательного изучения». Никто меня не заподозрит: серое кардинальство - лучший способ власти.
Мне пришла идея развить и разнообразить гламур, лучший способ - через рекламу какого-нибудь женского продукта. Манон - подходящий глобальный брэнд. Я придумываю концепцию и даю её как директиву дюлерам. А потом, в результате совместной работы вашего слуги, денег манон, которые, на самом деле, деньги USB или нам подобных, марионеточных Манон и криэйторов «Rosserys & Witchcraft» рождаются новые гламурные образы, новое гламурное разнообразие. А они все думают, что реально что-то делают и знают для чего это делют. Напоминает концовку «Сирен Титана» Воннегута, когда оказывается, что все произошеедшее произошло ради «бесполезной железяки».
Нужны постоянные нововведения в Потре****ство, в рекламные образы, в навязываемые рекламой стереотипы поведения и желания. Мы создаём образ офисной работницы: идеальная служащая, красивая и сексуальная - она ест йогурт, потому что так здоровее и легче. По вечерам, как легко догадаться, она предаётся гуляниям по ночным клубам и активному using потенциала своего тела и своей сексуальности. Красота в наше время должна постоянно использоваться и потребляться. Чтобы не пропасть и не заплесневеть.
Про это можно бесконечно долго рассуждать, но сейчас мы о другом. Я показал вам, как не собственноручно, но создал новое ответвление гламура. Или незаметно запустил по созданию нового образа. Или - на основе существующих стереотипов и моделей создал новый комбинированный образ. Неважно, это всего лишь разновидность, всего лишь способ говорить. Остаётся результат - новый гламурный образ, новый виток потребления, новая упаковка смысла. А источника никто не знает…
19. Вышеописанное становится возможным из-за общего состояния дел. Говорят, что экономика США настолько огромна по всем параметрам, что её попросту невозможно уничтожить. Идентично рассуждает и Уэльбэк про литературу. Различаются лишь плоскости применения. Глядя же дальше, за пределы очевидного и демонстрируемого, мы можем узнать, что почти весь мировой капитал находится в руках нескольких групп людей. Их можно называть масонами, другими тайными сообществами - мне это неинтересно, я говорю про суть двигателя, а не о названиях деталек. Все эти деньги находятся в каких угодно местах, в каких угодно качествах. Одно обесценивается, другое возвеличивается, но баланс остаётся. А маркетинговые войны лишь для глаз обывателей, для развития системы через противоречия и конфликты.
Кардинальное изменение произошло и с понятием «деньги»- основой всего современного потре****ского существования. В наши дни, в эпоху постиндустриального, постсовременного потре****ства, деньги, как мы их привыкли знать, превратились в cash (наличка), которых в тридцать три раза меньше, чем денег электронных. Деньги, бывшие раньше деньгами вообще, стали наличкой, непрактичной частью денег вообще.
Система усложняется гигантскими шагами, чтобы всё труднее было добраться до сути. Я успел приспособить свой ум к развивающемуся потре****ству. Я успею сделать то, что хочу сделать. А что - узнаете чуть позже..
20. «В какой-то момент я решил, что могу стать той самой песчинкой, которая остановит этот убийственный механизм». Эта мысль пришла одновременно сразу в две головы, поэтому Октав Парранго и Октав Дюфрен также одновременно ринулись «внедряться». Только Октав Дюфрен залез глубже, он захотел стать сценаристом.
Мой замысел на словах почти прост - я не хочу украсть миллиард, как в самом начале своей карьеры. Я хочу испарить или исчезнуть этот миллиард. Добравшись, влившись в этот единый, целостный глобальный механизм денег как основы, рекламы как двигателя и развивателя денег, и творчества как механизма, способа работы машины, я захотел немножко взорвать мир. Миллиард, общий электронный, ничейный миллиард, исчезнет просто в никуда. Заметьте, при том, ни одного цента из всё еще настоящих и ощущаемых денег, то есть, кэша, не пострадает.
Несколько моих знакомых программеров из Гринвича, Нью-Йорка, Йельского университета в Нью-Хэвене, разрабатывают, каждый по частям, этот вирус, это будущее спасение человечества. Они не знают, что делают целиком, лишь мой самый близкий из них друг, живущий отшельником в маленькой, но не душной (2 кондиционера и 2 вентилятора) комнатке в Стамфорде, «догадывается», что я хочу украсть немножко электронных деньжат у кого-то, кто мне когда-то недоплатил. Еще раз говорю, количество налички не исчезнет, ни один доллар ни уничтожится сам по себе в вашем кошельке. Пару оффшорных счетов, пару липовых счетов, пару несуществующих имён - и всё готово. Миллиард, символический миллиард, электронный и общий, миллиард- он просто исчезнет в никуда. Обесценятся несколько домов, машин, валют, упадёт Доу Джонс. Я знаю, где и куда копать - миллиард исчезнет из самого сердца системы, поэтому я работаю в USB- они предоставляют мне доступ в самое нутро Потре****ства (иногда я чувствую, что оно чуть ли не живое). Многие останутся без своих рабочих мест, зарплат, смыслов. Особенно, если это коснётся непосредственно USB- уволенные вскоре станут самоубиенными. Кроме меня, а зачем?..
Зато наступит момент, как во Франции в 68-м году, когда «гигантская, подавляющая машина каким-то образом застопорилась на несколько дней. Появилась некая зыбкость, неясность. Всё замерло в подвешенном состоянии, и по стране разлилось умиротворение». И самое главное - никто не будет знать причины - разве «властители мира» раскроют свои секреты. Потом, естественно, как и в 68 году, всё станет на свои места: «общественная машина завертелась опять, еще быстрее».
Я научен горьким опытом своего собрата-рекламиста. Я уже знал, что главное- это не участвовать. «Давид никогда не победит Голиафа. Нужно просто свалить подальше, как Рембо, Сэлинджер, Кастанеда», исчезнуть вслед за несчастным миллиардом. Зато наступит «какой-то момент остановки, нерешительности; момент метафизической неясности». На некоторое время исчезнет экономика, литература, реклама и, самое главное, - Потре****ство. Всё это потеряет смысл. На пару дней, я уже знаю. Но этого будет достаточно, чтобы несколько людей пробудилось и не захотело возвращаться в привычный ритм. Пожертвовав безнадёжным собой, я выдерну из Потре****ства нескольких не безнадёжных. Как террорист-смертник, я хорошо считаю, мой замысел честен. А не потре****ское значение слова «просветлённый» - это «пробуждённый». Я стою на правильном пути, я верю, я отрешён, я решителен.
Поэтому сейчас я разрабатываю очередную глобальную рекламную концепцию, за которую меня должны премировать новым RANGE ROVER SPORT. Кто меня заподозрит, если я не признаюсь в своём замысле даже самому себе.
Даже в своих мыслях…
21. Вы спросите, как? Как я докатился до такой успешной, но отчаянной жизни?
Вы скажете, а ведь столькие мечтают о твоей должности, но не могут, потому что она, эта должность, уже надолго занята. Он еще чем-то недоволен!!! Жалкий нарцисстичный ублюдок. Сначала выйти на источник денег, а потом начать прибедняться и ныть - не это ли делают большинство вокруг?..
Я вам отвечу - именно вы и мечтаете о какой-нибудь такой должности; именно вы, заявляющие в предыдущем абзаце именно то, что вы заявили в предыдущем абзаце, больше всего мне и завидуете.
Поэтому я не отдам свою должность, деньги, машины (А4 3.0 Т; Infiniti G 35). Усритесь от зависти. И продолжайте дальше усираться от зависти. Что не дано вам - дано мне. Еще раз не перестаю наслаждаться ежедневно прослушиваемой песней RADIOHEAD “Everything in its right place”
Ведь реклама- это такая многогранная работа со словом. Столькие возможности, комбинации, перестановки - и вдруг какая-то фраза зазвучит магически, да и сам ты, глядишь, уже околдован собственным творением. Одна фраза, абсолютная цель которой - выразить и фирменные цвета, и ожидания целевой группы, и умонастроение эпохи. Мегаискусство, совершенство постсовременности. Заткнитесь литературные консерваторы, а лучше побыстрей отправляйте своих детишек в школы бизнеса.
22. Нет, я действительно мечтал и к чему-то стремился, хотел стать писателем, пошёл изучать литературу, психологию и стыкующие их психосемантику и психолингвистику. Я витал в небесах, точнее - жил в произведениях Достоевского, Пелевина, Паланника, Воннегута, Маркеса, Сарамаго, Кизи.
Как я стал «писателем ненаписанной книги»?
23. Когда-то мне резко понравилось писать письма. Я стал это делать много и с удовольствием. Не найдя же взаимности, моя графомания вышла из этого узкого жанра. После написания нескольких эссе ни о чём я взял передышку на год. Пока не наступил странный день. Небо было зеленоватым, воздух разреженный, как в горах, а её ноги лежали на моих. Катерина улыбалась и говорила, что мне посрать на неё. Мол, я лишь думаю о своём друге. Мы пили пиво, и я действительно хотел её всё больше. Но она предпочитала играться чувствами и гормонами (моими, конечно же). Её ноги по-прежнему лежали на моих, они были по-прежнему горячими, мой друг по-прежнему выпрыгивал за свою территорию, а она по-прежнему оставалась недоступной.
И вдруг, когда количества нежности, необычности и возбуждения достигли неких пределов, я отключился. На секунду, она ничего не заметила. Парень звонит девушке и говорит, что он умер. Реально умер. Но звонит. Я был до сих пор с Катериной, но не в ней. Я умер. Катерина всё еще рядом….
Это было как просветление, как заглядывание в иной мир. Именно о таком заглядывании я всегда мечтал. Парень звонит девушке и говорит, что он умер. Это была реальная ситуация, реальная проблема. Я чувствовал, что чувствует девушка, я должен был ей помочь. Эта ситуация касалась непосредственно меня, я обрёл смысл.
Я снял аппетитные ноги Катерины и сказал: «Я тебя люблю. Поэтому не трахну». Я пошёл восвояси.
24. Больше Катерина не попадалась мне по жизни. А была ли она вообще? Но меня волновала проблема той девушки. Как парень мог умереть и позвонить? Как такое вообще может произойти. А ведь может, и от нахождения ответа на вопрос «как может» зависит вся моя жизнь.
Момент прошёл, а жизнь продолжилась. Лишь через пару лет я засел за эту книгу. Не написав ни одного серьёзного даже рассказа, даже эссе, я наивно полагал, что задача мне по силам. Лениво почитывал Паланника, Миллера, Фишера и Пелевина. Лениво пописывал наброски. Лениво проживал свою жизнь, не особо представляя зачем.
Но, тем не менее, слог улучшался, и книга писалась. Я придумал концепцию Сценариста. Кастанеда был спасительным кругом, позволяя писать, не пишучи; верить, не веря в написанное; вовлекаться в книгу, не будучи в неё вовлечённым.
Написав страниц так двести я зашёл в тупик. Я не знал о чём писать, и, самое главное, не знал, есть ли о чём писать в данной ситуации. Необходимо время, но сколько?
25. Правда, решение всё-таки нашлось. Я понял, что недостаточно знаю Потре****ство и литературу. Я понял, что не знаю, как стать сценаристом. Поэтому я снова полноценно вышел в жизнь. Я думал, что карьера поможет мне просветиться. Это что касается Потре****ства. Литературные же пробелы восполнились бы рассказиками в стиле моих любимых авторов. Сначала Миллер, потом Пелевин, потом Кизи, и, наконец, Паланник. Это не всё, просто именно эти авторы должны были дать ответ, как написать «Сценариста». Правда, после третьего подряд недописанного разгона (Кизи) мой пыл угас до состояния еле тлеющего уголька.
26. Я всегда всё делал неправильно. Не до конца. Я загорался на идею, но потухал на её каждодневном исполнении. Мне хотелось быть лёгким, но я был легкомысленным. Мне хотелось писать книги, но я ленился действительно думать. Я предпочитал наслаждения.
27. В какой-то момент я понял, что представляю из себя никому не нужное ничто. «Писательишко, бесполезный шмяк». И я настоящий, и я вымышленный каждый день сталкиваемся с одной и той же проблемой ненужности. А ведь я еще не говорю о пустоте, бессмыслице, депрессии творческих поисков, параноидно-шизоидном реагировании - всему тому, что может сопутствовать писательству.
«Если смотреть только на небо, только «высоко вверх», забывая о существовании земли, по которой идёшь, то, в конце концов, споткнёшься о камень (другой вариант- наступишь на грабли) и больно ударишься».
Эта фраза стала моим девизом на жизнь. Немножко длинноватый, конечно, но какой-никакой девиз..
28. Я быстро успел переквалифицироваться из несостоявшегося писателя в состоятельного криэйтора. Благо дело, у нас часто берут на работу не по специальности, а по внешнему виду и по знакомствам. Писатель во мне не сдох, а просто стал писателем-ненастоящего-счастья. Я стал сытым и удовлетворённым. Я портил девочек, поливая их джекдэниэлсом, а наутро, выпив пару банок Рэдбулла, шёл создавать рекламные шедевры. Мне нравилась полная и полноценная жизнь. Мне хотелось жить с широко выставленной грудью. Мне хотелось «хватать на все 18 часов в день». Конечно, впоследствии это вылилось в хроническую усталость. Так я подсел на всякие энергетические напитки в придачу к имеющимся пристрастиям к марихуане, табаку, всем видам алкоголя, мастурбации и смешиванию-всего-этого-каждый-вечер-воедино.
29. Смуглотомная Полина, выставив свою обалденную попку, лижет клитор стонущей польке Еве, которая, оплетя ту ногами, схватила её голову руками.
В такой ситуации у меня есть выбор - минет от Евы или смачная попка Полины.
Такие ситуации (я против Евы с Полиной) всегда характеризуются выбором.
Знаете, в чём еще одно различие между Октавом Парранго и Октавом Дюфреном?
Пенсионные мечты первого - это юношеская реальность второго…
30. Мне хватало сил. Я был полон энергии. Девочки, наркотики, алкоголь, вечеринки, учёба, работа. Мне хотелось «хватать на все 20 часов».
Тогда я еще ездил на хорошем «Сивике» и трахал девок, словно пронзая их насквозь. Я хотел знать их суть, их нутро; я их энергетически поедал.
«Для меня секс не был ежедневным занятием. Придавая ему определённое значение, я всегда был предан самой женщине. Больше всего меня интересует её суть» говорит Миллер в созданном уже на исходе творческого пути эссе «Моя жизнь и моя эпоха». Вот только и Генри Миллер, и я добираемся до «внутренней сути» именно через «ежедневные занятия сексом».
31. Девочки тоже товар - сначала они новинка, не доступная и не твоя, а потом, после траха, ты выбрасываешь уже не новинку. И только во время секса они были в том уникальном и одноразовом качестве доступной новинки. Как вы понимаете, такое состояние возможно лишь в процессе акта потребления девушки. Потре****ство и здесь все расставило по местам. По своим местам.
Иногда я им просто кончал на лица, затем минут пять лежал уставший и обесточенный, а потом брал и выгонял нахер из дома. Зачем мне нужна обычная, да к тому же еще и использованная не новинка. Ведь она для меня уже никогда не станет доступной новинкой.
32. Живя постоянно в таком бешеном ритме (мне хотелось «хватать на весь 21 час»), я сам сильно удивился собственному решению пойти в школу бизнеса.
Нет, я по-прежнему драл дипломированных сестёр по определённым дням недели. Я уже висел на спиде, не отказывался от травки, любил жить под кислотой. Acid rock и acid jazz, Iron butterfly и Red Snapper. In a gadda-da-da la vida… I smoked my fi-irst weed…
Я сочинял слоганы памперсов и узнавал про кривую Портера, ставил раком пуэрториканку Сару и просветлялся знанием денежных потоков Земли. Как незримые капиллярчики, вены, артерии, они пронзают весь мир, особенно родные USA. Потом я узнал, где находится аорта…
33. Я нашёл то, что искал, поэтому я работаю там, где я нашёл то, что искал. Я работаю в main office USB в USA.
USB в USA.
USA в USB, USB в USA, USA в USB.
Целое заклинание получается. Причём заметьте, заклинание, «основанное на реальных событиях». Молитва божеству Денег.
34. Именно тогда я познакомился с Вероникой.
Хотя нет, подождите, чуть раньше. Тогда я как раз пошёл учиться, благодаря ей.
«Я шёл по улице и увидел ясные глаза». Это была не она. Но тоже ничего. Уже хороший знак - одна из программок развития ситуации, кстати, самим же собой и созданная в своём же творчестве, не сработала. Значит дальше пойдёт чистой воды импровизация, чисто неизвестность, настоящий фри-джазз (не поленитесь ещё раз послушать John Coltrane “Sun ships”).
Я пошёл по улице далше. Было довольно странное состояние растроганного восхищения миром. Восторг всем происходящим. Я любил людей, люди любили меня. Мне казалось, что им всем подсознательно хочется скакать и прыгать от радости, но социальные условности не позволяют этого делать. «Внешний контроллёр становится внутренним».
Было так хорошо и таинственно…следовало сразу обратить внимание на тот вечер… тёмно-огненное небо…следовало сразу обратить внимание на неё…люди не замечают своего возвышенного состояния… я не помню, как с ней заговорил.
Я не помню, о чём мы с ней говорили.
Не помню её лица.
Как мы оказались у меня в машине.
Помню лишь тот искренний и полный страсти стон. Он адресовался мне. Я удивился такому стону, я впервые в жизни слышал такой стон. Эта удивительнейшая и загадочнейшая красивица стонала подо мной! Только тогда я окончательно очнулся. Эта… она…такая…она… стонала, так искренне стонала подо мной!
John Coltrane. “Sun ships”…
35. Она была сексуальна в такой же степени, в какой была женщиной, в какой степени она улыбалась. Сексуальность была её составной частью, без которого целостный образ распадался на набор личностных черт. Улыбалась она загадочно, причём рот её был уже приоткрыт. Приоткрыт больше для обычной улыбки и недостаточно много для того, чтобы считаться открытым. Её движения головой- легко вбок и потом посмотрит на тебя с коварной улыбкой - я не могу сдержаться даже когда пишу эти строки. Хотя, перечитывая эти самые строки, замечаю, что выходит как-то попсово. Совсем не то, что хотелось передать. Эх, словами точно это не выразишь.
Она редко носила мини-юбки, честно говоря, это и не было её коньком, несмотря на красивые ноги. А вот стринги, выглядывающие из-под джинс, когда она грациозно нагиналась (она любила грациозно нагинаться). Частенько она одевалась а-ля Лолы в «Беги, Лола, беги», меняя имидж хрупкой грациозной кокетки на мощную славянку, которая «и в горящую избу войдёт, и любого коня оседлает»…
36. Во время нашего совместного оргазма я улетал куда-то далеко и высоко. Я обожал, когда она в момент моего непосредственного семяизвержения сжимала свои вагинальные мышцы - я чувствовал окончательное возвращение в лоно Матери-Земли, возврат к Истоку, к началу в конце. Иногда мы вместе плакали от счастья, потом я плакал ещё больше, ведь было трогательно и удивительно, что такое ничтожество как я способен довести кого-то до слёз счастья.
37. Я обожаю минет. Мужчины вытесняют своё презрение к женщинам, поэтому со снисходительной улыбкой благодетелей соглашаются, чтобы им грамотно отсосали. Я обожаю подсознательно унижать женщин посредством минета. Она должна стать на колени, я же - во весь рост, она будет старательно наяривать, я же - схвачу её за волосы и начну сам руководить процессом…
Вы скажете, я злобный антифеминист? Помилуйте, ведь после минета можно с таким же удовольствием лизать её уже мокрое местечко. Я унижаюсь, чтобы быть униженным, я даю отсосать, чтобы полизать самому….
Да, в этом мире уже не осталось места для любви, она устарела, стала неактуальной. Есть лишь разновидности получения удовольствия. А равенство заключается в моём новом девизе на жизнь «Ты мне, я тебя»
38. Да, я не был единственным у Вероники, её естественная сексуальность самым что ни есть естественным образом не могла концентрироваться только на мне. Она любила групповухи, сама рассказывала, что раньше иногда встречалась с двумя французами лет под сорок, и они трахали её одновременно. Причём, негласно и абсолютно естественно поделили роли - один брал её сзади, а второй невозмутимо входил спереди. Сексуальная жизнь у неё была не бурной, а активной, не скучной, но многообразной. Мы не затрагивали эту тему, тем более, что я продолжал грешить с евами, мануэлами, наташами, джейн и габриэллами. Одно тело быстро надоедает, даже самое любимое. Это закон рынка, закон гламура, закон Потре****ства, закон природы, закон эволюции, закон выживания вида. Это часть программы сохранения человеческого генофонда. Поэтому 6 миллиардов современных людей, соотнеся социальные стереотипы и природную предопределённость, создают хаотичные сексуальные комбинации, сохраняя «живую жизнь» Достоевского хотя бы в самих себе.
Вероника была тому прекрасным примером. Поэтому я с болью в сердце, но с реализмом в голове, осознавал, что её искренние стоны, когда она садилась задом, чтобы я вошёл в неё глубже и так же нежно, адресованы мне только в этот момент, но не навсегда и не всегда. С таким же рвением, как и мне, она отсасывала другим парням, девочкам и толстосумам. Так же честно она дарила себя, свою красоту и сексуальность в других ситуациях другим людям. Она жила сегодняшним днём, но не была легкомысленной, изменяла мне, но не была проституткой, спала с другими, но… любила меня. Да, я всё-таки был её любимым любовником, тем, с кем она трахалась ровно половину своего сексуального времени. Она открылась мне полностью, потому что с другими даже и близко не была так много вместе.
И я засыпаю счастливым, с ещё мокроватыми глазами, кончив минуты три назад на её соски…
39. Нам нравилось проводить время так, как мы хотели проводить время, а не как принято. Мы даже и не думали обращать внимание на осуждающие снаружи и завистливые внутри взгляды окружающих. Эдакие социально озабоченные церберы. Проповедующие равенство с целью отхапать и себе кусок. Не свой кусок. И ради таких «взрывать мир»?!
Мы могли встать посреди ночи и поехать заниматься любовью в ледяной ночной воде Атлантики. Утром же я любил брать Веронику за голову, чтобы она, с еще закрытыми глазами, ублажала моё сердце, мозг и душу, соединённые в одном органе.
Мы ездили по свету, мы ездили по родным USA. В каждом месте мы метили территорию, мы оставляли свои следы, метки в виде плодов нашей бурной страсти. Мы не задумывались о том, как построить семью, мы лишь плавали в океане обоюдно создаваемого наслаждения- это было наше единственно верное и единственно возможное представление о совместной жизни.
40. Ах, да, совсем забыл добавить- меня уже «хватало на все 22 часа».
Получилось же это вследствие некого внутреннего подъёма, сопровождавшегося несколькими событиями. Про Веронику вы уже знаете достаточно. Про мою тогда новую машину - пятилетнюю «Acura TL»- вы узнаёте прямо сейчас. Ну а непосредственно про школу бизнеса вы узнаете в следующем бегбедерчике.
41. Школа бизнеса была той упаковкой смысла, той целью, которая могла бы упорядочить мою жизнь, сделать её хотя бы менее бессмысленной. Естественно, это решение невозможно представить вне контекста произошедшего - новая машина, новая девочка. Новые смыслы, новые горизонты.
Оставляя в себе бунт против системы, я, конечно же, хотел знать природу этого бунта. Умея оставаться сторонним наблюдателем происходящего, даже погрязая по уши в грехах и разврате, можно многое откопать и в себе, и в других. Большинство бунтующих оказывались попросту лузерствующими лентяями и слюнтяями, оказавшимися отброшенными от места под солнцем. Множество бунтов делалось, на самом деле, с целью искусственного создания противоречия для последующего развития системы, её перехода на более высокий качественный уровень. Множество бунтарей спонсировались, а их бунты гармонично вписывались в систему, создавая образ целостной, с полезными и контролируемыми противоречиями, структуры. Вы помните, что сказал Пелевин про «грамотно расфасовыные и политкорректные бунты»…
Зная, что ничего не знаю, я решил, что при всех вероятностях развития собственной жизни и знания о мире можно и полезно просто познавать суть денег. Интуитивно я знал, что это даже не просто полезное занятие, а чуть ли не верная ориентация на жизнь в этот конкретный период.
Поступая в школу бизнеса, вы в любых случаях получаете реальные знания о деньгах. Если же вы еще с азартом на это наброситесь, если вы еще шарите в рекламе, если вы еще одержимы невербализуемой идеей сценариста. Короче, нужный человек попал в нужное место…
Кроме того, школа бизнеса сразу же дала возможность к старту зарабатывания хороших денег. А это дало нам возможность частенько заново осуществлять мечту в виде путешествий в какие-нибудь центры и уголки Земли.
42. Приезжая в Париж, мы направлялись в свингерские клубы («Крис и Маню»…..) и предавались обоюдно разрешаемым утехам…
Человек прежде всего существо гедонистическое, заявляю вам еще раз. Потре****ство целенаправленно увеличивает в нас тягу к удовольствиям, ибо люди с именно такой ориентацией становятся самыми зависимыми потребителями. Речь идёт даже не о конкретном поведении, а о стиле и образе мышления, построенном на удовольствиях и их поиске. Именно такая мировоззренческая ориентация, потре****ская по сути, и опредмечивает нашу непомерную и всё возрастающую тягу к удовольствиям в непомерное потре****ство..
… Особенно нравилось повторять гениальную ситуацию, описанную Уэльбэком в «Платформе»- вы с кем-то стоите и с невозмутимо-уверенными лицами говорите о делах, в то время, как ваши путницы отсасывают вам, меняясь местами….
… Вероника со своей естественной сексуальностью так же естественно принимала правила этой игры под названием «современная сексуальность» или «современная любовь», доставляет наслаждение любыми путями по обоюдному согласию.
Впервые в жизни я трахал свою девушку с кем-то еще. Пришлось даже принять порнушную позу «один спереди- второй сзади». У-ух, я чуть не набил ему морду…
43. Прикиньте, в обычном музыкальном магазине в Лусаке, столице Замбии, можно приобрести все 4 альбома на компакт-дисках местной группы Witch. Обязательно послушайте их гениальный альбом «Lazy bones». Песня «Look out»- фанковый загон, звучащий как припопсовленный фьюжн восьмидесятых . Следующая за ней «Havoc»- предшественник «My game» группы The Cardigans. Есть песня типично в стиле White Stripes, есть вылитый “Californication” Red hot chili peppers. И заметьте, всё это - 75-й год, какая-то Африка, какая-то Замбия. Люди должны знать, что Замбия не всегда была в состоянии, подобном нынешнему. В семидесятых они были так счастливы, just livin` and lovin`…
Гигантский естественный Национальный парк - едучи в джипе по огромному куску естественной природы, натыкаемся на cтадо носорогов, настроенных как минимум враждебно. Едущий с нами священник-миссионер начал свою окончательную молитву, свой «окончательный коннектикут». Мы как-то выбрались из этой проблемной ситуации. Мы как-то выжили. Мы занялись любовью, а священник смотрел на нас. Мы сказали на прощание «Long live, Zambia!», а священник-миссионер бросил миссионерство, укатил навсегда из Замбии (в родную Польшу) и стал просто священником….
44. В Москве мы сидим в ресторане на Останкинской башне. За два кофе я победнел на 50 баксов. What a hell! Каких-то сраных два кофе и 50 баксов. Нет, похоже, коммунизм и капитализм уже давно и окончательно поменялись своими геополитическими ориентациями.
Почему-то это сильно напомнило Уэльбэка «Возможность острова», когда главный герой, заговорив с белоруской в испанской забегаловке, узнал, что та согласна сделать ему минет. Правда, потребовала за это 500 евро. Тут даже Уэльбэк удивился. Представьте его все больше осувающееся и пьянеющее с возрастом лицо безразличного ко всему пессимиста. Представьте это лицо, которым транслируется текст всех его книг. Одно и то же, безразличное, всё больше осувающееся и пьянеющее,- на протяжении всех книг. И тут, в такой просто наглой ситуации, даже это лицо вышло из своей пожизненной спячки, изумлённо выпятилось. Ну ни хера себе! 500 евро за минет, да ещё, наверное, и в презервативе! Да кто ты такая, наглая славянка»! Да кто вы все такие, славяне?
Москва, бывший оплот и символ коммунизма, Третий Рим, теперь самый дорогой город мира. Повсюду щеголяют новые русские на своих «шестисотых». Но здесь этим уже никого не удивишь. «Новые русские» покруче разъезжают на «Майбахах», «Феррари», новом лимузине «Роллс-Ройс Фантом». Родной Коннектикут выигрывает только среди «Астон Мартин» - их у нас действительно больше. Вечерами к общей картине подтягивается самая большая коллекция «Ламборжини», собранная в одном городе, но принадлежащая разным людям.«Excalibur»! Fucken «Excalibur»- американская редчайшая ретромодель, а так и не увидел её дома, а тут в Москве…Серебрянная, она стояла со старыми советскими номерами напротив главного русского католического собора, построенного в стиле нео-готик из красного кирпича…
Москва, бывший оплот и символ коммунизма…
45. Амстердамские трамвайчики гораздо уже обычных. Все они сделаны по типу двойной гармошки (три отсека). Они такие же маленькие, как и сама Голландия. Глядя на карту, удивляешься, как могут там вместиться железные дороги, целые города, самый большой в мире порт в Роттердаме…
Амстердам радует своими каналами, своими улицами. Амстердам радует своими барами…В этот город следует приезжать только для того, чтобы законно покурить травки. В этом городе можно сесть в баре и абсолютно законно покурить травки.
Мечта обкуренного потре****ского эгоиста, Октава Дюфрена, - выйти на гипотетическую трибуну, выставить там перед переполненным залом своего друга секунды на три, спрятать назад и невозмутимо уйти. Клал я на вас всех!
Амстердам радует своими барами…
46. Мы знали, мы были предупреждены, что любовь живёт три года. Мы знали, что время убивает, мы знали, о чём подумал Раскольников когда-то. Поэтому первый год мы безудержно трахались, второй - бесконечно путешествовали в атмосфере обоюдной нежности. А третий год мы подогревали мёртвый интерес друг к другу с помощью постоянных романов на стороне.
Третий год длился всего пару месяцев…
47. Две белоруски, две настоящие белоруски (господин Уэльбэк, усритесь от зависти)! Обе хороши во всех компонентах, со всех сторон; обе хороши по отдельности, вместе, и вместе со мной. Я трахаю двух настоящих белорусок сзади, их упругие славянские попки как будто бы и созданы для этого, а думаю о Веронике. Я пытаюсь любить Веронику, а думаю в это время о белоруских нимфоманках.
Я не могу трахнуть их трёх сразу. Я не могу прожить трёх лет с одной женщиной. Я существо не свободное, я существо обусловленное…
Пошёл третий год.
48. Нет, это нечестно. Это крайне несправедливо ко мне, ранимому и чувствительному человеку, весь смысл жизни которого был построен на любви, что эта любовь не может быть всегда. Даже чисто биологически. И здесь генетические программки берут верх над различными духовными идеалами. Дальнейшее продолжение вашей любовной карьеры, если вы материалист,- любовь на стороне, дальнейшее продолжение вашей любовной карьеры, если вы идеалист,- продуцирование и воспитывание новых человеков.
И всё-таки наиболее нечестным во всей этой ситуации является то, что она ушла от меня. Не я, видящий всё насквозь, и знающий давно, что происходит между нами, а она - потрахушка, думающая лишь своим причинным местом. Она была ходячим, непрерывным, сексуальным возбуждением. Жизнь как эрос (ведь эрос – это и есть влечение к жизни) бурлила в ней ураганным потоком, заставляя, попутно, бурлить жизнь во мне. Раньше.
Куда подевались те сладкие мгновения волшебного уединения, отгороженности от всего мира, только мы вдвоём, в каком бы то ни было уголке земного шара, мы всегда умели создавать такую атмосферу вдвоём. Раньше.
Это неземное существо, ангел наслаждений, экземпляр «живой жизни», она заставляла меня жить на пределе, но со смыслом. Меня хватало на все 23 часа. Меня везде и всегда хватало. Я жил, потому что знал зачем живу. Раньше.
49. Эта девка, возбуждающее каждое мужское создание вокруг себя, сама была не прочь возбуждаться от каждого мужского создания вокруг себя. Её безудержное стремление дарить себя выливалось во вполне осознаваемые оргии.
Она думала только своим причинным местом. И именно когда её причинное место почувствовало, что любовь умерла (вслед за богом, автором и сатаной), то тут же перенаправило её поиск наслаждений. Не куда-то конкретно, а просто подальше от меня. Это была абсолютно естественная реакция молодой репродуктивной самки, носительницы действительной жизни.
Она ушла не с другим, а с другой. Она не оставила мне записку, а просто забыла о моём существовании. Как только допёрла своим причинным местом, что происходит, вы понимаете, о чём я! Сразу же. Ушла с кем изменяла в данный момент. Не попрощавшись. Чтобы выкинуть меня навсегда из своей жизни уже на следующий же день.
Она отняла у меня надежду, потому что сама же ею и была. Потому что мне не принадлежала. Она просто любила жизнь. И когда жизнь перестала получаться со мною, когда её упаковка смысла в виде меня оказалась максимально использованной, она просто выбросила меня. Она просто поменяла упаковки смысла, и всё. Она просто….выбила у меня из под ног табуретку. Петля натянулась…
50. Мне хватало сил, потому что я редбуллил.
Хватало веселья, ведь я дубасил.
Денег - я их зарабатывал.
Мне хватало девок, наркоты и удовольствий. Но не было счастья и спокойствия. Те редкие мгновения, когда после мощных взрыв-тяг-тресков разваливаешься на полу под «Live dead» The Grateful dead, были частью современного понятия удовольствие, современного понятия Потре****ства. Всё больше меня поедала пустота (лонгольеры очень близко!). Я придумывал новые виды удовольствия, чередовал старые, создавал комбинации. Но всё быстро надоедало. Удовольствие от каждого способа удовлетворения длилось всё меньше. Я увеличивал дозу, а время прихода уменьшалось, я уже был на грани, а всё равно ничего не помогало. Постоянно увеличивая дозу удовольствий, я уходил от реальности. Это был не запой, это была дорога к смерти, которую я чудом избежал. Но моя «Акура» после той аварии пошла на металлолом. Вместо меня.
51. Говорят, что после чудесного исцеления или чудесного выживания люди обращаются к Богу. Это не по мне. «Когда я был ребёнком, религия давала мне ответы на вопросы, которые я себе еще не задавал». Потом я стал задавать вопросы. Потом отбросил готовые ответы. Мои родители считают себя ответственными за меня до конца своей жизни. Их не волнует, как у меня складывается жизнь, зато они не могут смириться с моим не хождением в Церковь. Я всерьёз задумываюсь о стирании личной истории. Я хочу стать свободным и парить, как орёл в небесах.
52. Когда я пережил не-смерть, когда я понял, что смерть случилась, но не произошла, осталась только странность. Странность ощущения, что еще для чего-то жив. Я глянул со стороны на мир, из которого не ушёл, на свою жизнь, которая прямо сейчас продолжается. Я понял и Бегбедера, и Паланника, и Пелевина. Я понял Хаксли, Замятина и Оруэлла. Уже давно я понял Ницше и Достоевского. А время Кастанеды еще придёт.
53. Я понял Потре****ство, всё такое, как оно и есть, идею Сценариста. Я восхвалил упаковки смысла, траву и музыку. Я заново влюбился в литературу. Жизнь стала напоминать жизнь Пола из «Сценариста» (когда я трахался с несколькими Мэри). Я умер. Даже собственная жизнь мне уже не принадлежит, поэтому я её посвящу Делу. Стерев личную историю, я вольюсь в Потре****ство и стану настоящим Сценаристом. И сделаю маленький взрыв изнутри Системы. Но об этом потом.
54. Я пошёл работать на стройку, чтобы посмотреть, как Потре****ство пронизывает жизнь и провинциального мексиканца, и украинца-нелегала, и важного поляка, и гордого бразильца (бразильцы у нас говорят на сморщенном потругальском).
На стройке всегда можно выработать жизненную стойкость, силу духа и, конечно же, силу тела. Это была моя Абиссиния, мой Корниш. Только я собирался вернуться. Уже умершим и обновлённым. Решительным и крепким. Я улыбался насыщенно и чувствовал, как «по жизни шагается крепче». Залезая (в оригинале- залазя) после работы на крышу и выкуривая там сигаретку, глядя на залив и закат, я достигал просветления. Не бегбедеровского, внутрифонариковского, в-кого-то-входяльческого. А настоящего. Сурового. С пролетарской радостью на лице.
55. Американская стройка это такая же Америка. Это вся Америка, локализованная исключительно в одной из сторон американской жизни. Процентный состав эмигрантов и национальностей вообще - тоже другой. Если в школе бизнеса большинство составляли индусы, узкоглазые и европейцы, то строительный мир наполнен итальянцами и евреями в самых высших кругах, поляками в средних слоях полячков-посредников, мексиканцами, украинцами, гватемальцами, поляками, остальными латинос, словаками в слое низшем, в слое непосредственных работников. Американская стройка является зачастую трамплином для первого поколения эмигрантов, которые жертвуют собой ради более благополучной, чем на родине, жизнью поколения последующего. Ну чем не генетическая программка по сохранению генофонда? А поколение последующее становится уже образованными американцами, сохраняющими в себе еще ту национальную оригинальность. А вот их дети… становятся тупорылыми америкосами. Поэтому я, поколение второе из вышеописанной цепи, не хочу иметь детей.
Это трамплин для «бывших». Первое поколение эмигрантов на стройке- это «бывшие». Бывший украинский стоматолог, бывший осетинский боевик, бывший русский интеллигентный человек, бывший польский торгаш, бывший мексиканский колхозник, бывший белорусский политзаключённый, бывший украинский безработный, бывший гватемальский военный, бывший польский алкаш, бывший словацкий водитель, бывший бразильский телеведущий, бывший польский перегонщик машин. Все они бывшие кто-то, но настоящие строители. Los carpenteros, guatemalos y pintoros, сказал бы Педро. И только однажды я встретил уникума, у которого бывшее совпадало с настоящим. Я встретил бывшего настоящего колумбийского наркомана смольно- чёрного цвета кожи.
Я, поколение второе в вышеописанной цепи, провожу целые дни с поколением первым из вышеописанной цепи или с поколением приезжим (в основном, поляки и украинцы). Они знают отлично и наизусть одну фразу «No english», которую предъявят вам сразу, как захотят. Вот и приходится развивать уже имеющиеся знания языков.
56. Однажды я назвал украинца Мишу Михуилом. Поляки, работающие со мной (обоим за 40), просто по земле катались. А на следующий день решили воспроизвести это в оригинале. Вот только видно деталек в голове не хватало, потому что они оба секунд пять тужились, а потом один подошел к Мише и сказал прямо в лицо: «Эй, ты, ***бол». Миша, конечно, немного обиделся, но натуры он был добродушной, поэтому всё забылось и успокоилось вскоре. Теперь был мой черед кататься по земле, теперь был черёд поляков быть объектом смеха, вызывающего катание по земле. Это ж получается - в их коммуникативно- смысловом пространстве слово «михуил» равняется слову «хуебол». Они не видят абсолютно никакой разницы между ними. Когда они хотят сказать «михуил», у них само собой получается слово «хуебол», при этом они всё равно думают, что говорят «михуил». Когда же я спокойно говорю настоящее слово «михуил» их перцепторы ну ни грамма не улавливают разницу между этими двумя словами. Вот такие вот интересные поляки на американской стройке.
57. Я работаю в Вилтоне и слушаю Вилсона . Босоногий начальнег Porcupine Tree в последнем альбоме “Fear of a blank planet” (на презентацию которого мы не попали в Нью-Йорк, но попали в Бостон (читай «Гламурного Димку» из «Кизи. Просто Кизи»)) поет про потерянное поколение современных английских тинов, висящих на экстази, суицидах. Бегбедер пишет про потерянное поколение себя самого, поколение появившегося в результате «романтического эгоизма, рожденного в шестидесятых».
А кто, скажите пожалуйста, напишет про мое затерянное поколение, выросших на Nirvana, Metallica, Offspring, Prodigy, и на драках между группировками Nirvana, Metallica, Offspring, Prodigy? Мы пили водку и болели за московский «Спартак». Мы были хулиганской футбольной группировкой, дружившими со многими бандитами и ходившими в костел. Нас любил и уважал ксендз, весь город любил и уважал ксендза, зная, кто ему прислуживает за алтарём.
А, может, это просто неинтересная тема? «Востребованность того, о чём вы хотите написать, слишком низкая. Вам следует поискать чё-нить более актуальное, что ли?..». Вы хотели сказать, «более продаваемое», я понял…
Но, почему-то никто из нас не сказал «более читаемое»…
58. Но тем не менее, в итоге мы видим, что в наше время модно быть «потерянным поколением». Прямо сейчас сделайте срез всего населения и в возрасте от 10 до 60 обнаружите под десяток всяких потерянных поколений. Поколение неактульаных хиппи, никому не нужных битломанов, меломанов от хард- и прогрессив-рока, «поколение икс» Коупленда, «поколение следующее» Паланника, «generation P» Пелевина, неинтересное поколение Нету, экстази-подростки Вилсона… Каждому придумали свой уголок в Исключительности. Каждый по-своему убегает от Пустоты.
59. «Я замечаю, что курю всё больше и больше. Курение- единственное проявление свободы, возможное в моей жизни. Единственное занятие, которому я предаюсь всецело, всем моим существом. Моя единственная программа на будущее»- говорит Уэльбэк в «Расширении пространства борьбы». Как же он чертовски прав!
«Мы с Уэльбэком- сексуальные марксисты»- говорит Бегбедер в «Романтическом эгоисте». А мы с Уэльбэком заполняем пустоту курением. Мою и его пустоту. Это жест, ритуал, нечто орально-психоаналитеское. Что-то сущностное. Момент экзистенциальной свободы. Фиксированный способ получения удовольствия. Удовлетворения потребности. Опредмечивание потребности глобальной. Потре****ство постоянно придумывает и дарит нам наркотики. В 60-е года в Штатах все поголовно курили. Потому что это было модно. Сейчас в Штатах все бегают по утрам и занимаются спортом. Потому что это модно.
В этом мире Бог уже давно умер….
60. Как писатель я замечаю, что моя жизнь- это смесь сигарет «Parliament» и музыки группы Porcupine Tree. Как криэйтор, я отвечаю на это: «Parliament Tree- buy 2 get one free.»
61. А мы с Бегбедером…
Он справедливо замечает, что «в этом мире становится всё меньше спермы». Что он мастурбирует часто. Схожи ли мы с ним, ведь именно я вытянул из глубин своего и коллективного бессознательных маленького дрочуна. Похоже, я не знаю ответа на этот вопрос. Как будто меня и на самом деле нету. А какие могут быть претензии к Нету? Ведь его же нету…
62. Еще один случай из жизни.
Из жизни поляков. Тех, что захуеболили Михуила. Едучи как-то с работы, они завели разговор про жизнь, уничтожая по ходу уже вторую шестёрку «Хайнекена». «Жизнь» в их понимании- это кто сколько зарабатывает и где можно заработать больше. Так вот один говорит, что заебала его уже эта Америка. Денег мало получается, плюс к тому на билет много отдавать. Второй с ним соглашается, и так бла-бла-бла, пока не первый не говорит, что у него еще в Штатах кузен есть, не плохо было б с ним увидеться…
-Нахуй тебе кузен.
-??? В смысле- нахуй?
- нахуя тебе этот кузен сдался. Бабу себе ищи, кузен, ****ь. Есть баба- есть и ужин готовый, когда после работы приходишь. Есть баба- и хата убрана. Есть баба- есть кого дупчыць (пёхать по-польски]. А кузен, что? Что с кузена возьмёшь? Дупчыць что ли его будешь?
- (неуверенно) Но я его 30 лет уже не видел…
- …и *** с ним. Еще 30 лет не увидишь. Нахуя этот кузен нужен….
63. Улыбнулось.
А так поляк ,сам того не осознавая, выразил чуть ли не мысль эпохи. Что кузен- это самая бесполезная штука в этой вселенной….Перекликается с этой мыслью и Уэльбэк, чью лучшую книгу «Возможность острова» 2005-го года я читаю. Вот знаменательная цитата:
«"Извечная мужская цель, в наши дни замечательно выраженная в порнофильмах,- лишить сексуальность любых сентиментальных коннотаций, вернуть её в пространство чистого развлечения,- в этом поколении оказалась наконец достигнута. Эта молодежь не могла не почувствовать, ни даже толком понять то, что чувствовал я, а если бы и смогла, то пришла бы в замешательство, словно столкнувшись с чем-то постыдным, с каким-то пережитком прошлого. У них получилось- после десятилетий усиленной дрессировки им наконец удалось изгнать из сердца человеческого одно из древнейших чувств, и теперь это свершившийся факт, разрушенное уже не востановится, как осколки чашки не могут склеиться сами собой; они достигли цели: в своей жизни они никогда, ни в какой момент, уже не узнают любви. Они свободны."
64. На самом деле, я не знаю, как выбраться со стройки, потому что сам еще на ней нахожусь. Не знает этого и Октав Дюфрен, книжный герой, потому что не знает этого и твой автор. Такая же ситуация в «Сценаристе». Маленький дрочун просто не знал, что писать о родителях и Мэри, и Пола. Поэтому мы и не знаем почти ничего о них на протяжении всей книги, от начала до конца. Вот только в книге той говорится про идею сценариста, про то, что единственный выход в нашем мёртвом потре****ском мире - становиться сценаристом. Сценаристом своей жизни и своей судьбы. Сам написал и сам же и не реализуешь!
Нет, пора пробовать. Пора пробовать быть сценаристом своей жизни и своей судьбы.
65. И я встретил его. Самого Великого Французского Писателя из Ныне Живущих.
Фредерика (франка)
Бегбедера (бегбедерчика).
Нет, он не валялся в канаве. Он был только пьян, одет в гламурный костюм с гламурной донжуанской рубашкой в полоски. Он шёл по улице, а я размышлял, как долго мне еще следует оставаться на стройке. Он, шатаясь, приостановился, а я продолжал «по жизни крепко стоять». Он попросил сигаретку. Я сказал, это будет стоить 99 франков. Он пьяно удивился, и, говорит, у меня нет ручки, чтоб аффтарграф дать. Я говорю, у меня нету ни ручки, ни автографа. Он, удивлён уже на полном серьёзе, а сам то ты есть. Я отвечаю. Нету.
Так мы и познакомились. Бегбедер и Нету.
Так мы больше и не увиделись…
66. Так я и ушёл со стройки. Самый Великий Французский Писатель Из Ныне Живущих подарил мне смысл. USB подарило мне опредмеченность смысла. Школа бизнеса дарило мне средство. У меня же еще есть дело. Моя идея. «Стать Ротшильдом»
Только я не собираюсь отдавать миллиард бедным. Ведь те попросту станут точно такими же богатыми ублюдками, чей миллиард будет украден. И я не собираюсь становиться знаменитым. Это просто изменение мира. Маленькое и точечное.
Вся проблема в деньгах. Весь смысл в деньгах. Вся власть в деньгах.
Поэтому надо просто добраться до этих денег. Бегбедер и USB- они придали моей жизни конкретное направление.
67. Мне нравилось чередовать тупых латинос- герл с умненькими и развратными европейками, особенно, итальянками и француженками. Девочки из Восточной Европы. Чешки это не вовремя-да-люди, это всегда-да-девочки. Польки дают трахать себя в попку, но даже при этом думают о своей грёбаной карьере. Поляки как народ - идеальный свежий рабочий материал для всех уровней нашего общества. Наших людей-эмигрантов на американском континенте. Украинки в меру красивы, в меру сексуальны, в меру тупы, но отличные домохозяйки и жёны. Американки хороши лишь как пара лесбиянок или пара нимфоманок. Были в моей жизни и Мэри. Минетная Мэри, Мэри-всегда-одинокая-лесбиянка, и Мэри-которую-мне-так-и-не-удалось-трахнуть.
68. Нет, я не стал просветлённым после просветления. Только действительно сильные люди способны жить своей жизнью и противостоять Системе. Как Кафка, например,- пожертвовал своей карьерой, семьёй и благосостоянием ради своего дела. Я не из таковых.
Мне приснился наш мир, весь наш мир, пронизанный Потре****ством. Я слабак. Я не могу откинуть все свои удовольствия, а просто опять кинусь с головой в них. В удовольствия. Уже кинулся, если говорить точно. Я понял, что обречён, что связан по рукам и ногам Потре****ством и гедонизмом.
Я не мог стать воином, потому что постоянно растрачивал жизненную энергию на удовольствия (в основном, секс и наркотики). Я никогда не достигну даже первых врат сновидения. Так, лишь раз в году увидеть свои руки во сне, и даже не понять, что это такое.
Я знал, что представляю из себя ничтожество, так решил хоть проничтожествовать с пользой.
Я знал, что куплю Infiniti G 35, новое купе, японская машина под американский рынок. Японская надёжность с американским лицом. Уже купил.
Я знал, что закончу школу бизнеса, буду трахаться с двумя колумбийками (даже не помню их имён), не начну нюхать кокс, но зато дам вечный обет верности травке. Я пущусь во все тяжкие, ибо это неизбежно. Но даже у слабака хватит сил, чтобы взорвать систему, это вы уж поверьте.
69. Ах, да, совсем забыл…я ведь писатель. Я возродился как писатель, потому что решил писать этот рассказ. Свой последний рассказ, свой последний танец воина перед лицом смерти. Я решил, в этот свой последний период, период самопожертвования, написать о себе этот рассказ. Я решил написать его в стиле Бегбедера, Самого Великого Французского Писателя Из Ныне Живущих, вдохновившего меня. Вдохновившего отрицательно. Если такое может быть писателем… Почему я нет. Свои последние месяцы, живя на пределе (всё равно скоро умирать), я смогу написать свой последний рассказ. Наконец-таки законченный. По этому поводу, кстати, иногда меня «хватает на все 24 часа». Чисто по этому поводу. Перед смертью я стану Автором. Я уже Сценарист. Я осмысленно проживу и доживу свою жизнь, потому что я осмысленно и вовремя её закончу.
70. Оно возникает как смутное представление на тёмном фоне. Фон-это чёрные, с огненными просветами, тучи. Представление о музыке текста, о его ритме. Переживание настроения текста. Или нет, переживание еще не совсем отчётливого настроения текста. Да, так лучше. Ощущение выражения лица текста. Как вживаешься в текст, в это еще сырое и бесформенное тесто. Ты-текст. Ты чувствуешь это неопределённое настроение и музыку. И вот это вот выражение лица тебя-текста. Или твоё представление о твоём выражении лица во время думания, создавания, переживания этого текста. Вернее, отрешаешься от мира полностью секунд на десять и становишься этим сырым текстом, бесформенным тестом.
У-ух, целая лекция получилась. Так что записывайте.
«Представление о будущем тексте, «о сыром тесте» (О. Дюфрен) состоит из трёх компонентов (классификация по Октаву Дюфрену):
1) «музыка текста» (определённый музыкальный стиль, инструменты, пассажи, звук и его качество, ритм, который чувствуется телом, состояние возвышенности и отречённости…)
2) «настроение текста» (эмоции, эмоциональный фон, плач, злость, страх, радость, опьянение, просветление, наркотическое блаженство, депрессия, кинжальный пессимизм, суицидальный реализм, кофейный оптимизм, состояние неадекватности и несоответствия, вне контекста, онтологическая неуверенность, битва и борьба…..)
3) «лицо текста» ( концепция «я-текст» О. Дюфрена о десятисекундном отождествлении себя самого со своим текстом, решительность, закалённость, радость, неуверенность, лукавство, тщеславие, эмоциональный проповедник, гламурный пидорок, просто ясный взгляд).»
Записали? Почувствовали себя на университетской лекции, то есть, разобрали явление, кусок текста на составные части, дабы структурировать и систематизировать, дабы можно было законспектировать? А теперь вернитесь сначала в реалии, а потом в реалии текста - соберите вновь это целое…
71. (в черновом оригинале классификация была представлена как «классификация Нету», что повлекло за собой написание еще нескольких строчек. Нам кажется, что маленькое изменение выбросило этот кусок, поэтому необходимо дать возможность читателю увидеть другой, возможный ход развития текста и сценария, если была бы «классификация по Нету». Мы считаем, что читатель как активный со-творец текста, должен иметь альтернативные возможности, возможность выбирать тот вариант развития ситуации, который ему нравится.
«Этот сгусток едва осязаемый, сгусток «Сценариста». Fuck! Ведь придётся переписывать всего «Сценариста». Довольно интересное ощущение неопределённости и «веры-не-веря». Я-Нету, которого нету, или которого не станет?
Уже не становится…»)
72. Я - верую. Я – тоже нет. Я, погрязший в разврате, наркоте, удовольствиях и потреблении, задумал этот терракт, направленный не на людей, а в самое сердце системы, в самое нутро Потре****ства. Ведь Тайлер Дерден тоже никого не убивал. Лишь экономический терроризм. Как и герои всех книг Паланника. Неприятие и неподчинение Системе, максимальное отклонение от псевдонормы. Любые способы убежать от обычной и самой от этого ужасной жизни.
Я не «прерываю ваши телефильмы», а программирую и «ваши телефильмы» и их «прерывание». Это я, безнадёжный и суицидально настроенный, определяю ваше настроение. Вашу радость и стремление к лучшему. Поэтому, взяв всю ответственность на себя, заявляю - это я нажал спусковой крючок, это я нажал красную кнопочку.
73. Я знал, что несусь и ускоряюсь навстречу своему концу, своей наконец-таки-смерти. Смерти по собственному выбору. Поэтому, напоследок, заявлю о себе. Не знаю, хочу ли геростратовой славы. Не знаю, хочу ли успеха. Возможно, я просто хочу наконец-таки дописать хоть рассказ. Сделать в своей жизни хоть что-то стоящее!- кусок текста. Даже ценой своей никчемной жизни.
Мне уже все равно. Уже омертвел. Онемел. Ангедония от передозировки гедонизмом. Всё меньше смысла жить. Жить так. А по-другому не умею.
Это одни из моих последних строк. Потому что это - последний мой текст. Автор в последние дни своей жизни пишет свой последний и окончательный текст. Меня переполняет величие данной ситуации и удивление от контраста. Такая никчемная жизнь и такой грандиозный замысел!…
74. Недавно, из чистого любопытства, начал смотреть новую версию «300 спартанцев». Не прошло и пяти минут, как я это дело прекратил. Не мог уже. Не смотря телевизор вообще, я только сейчас узнал, как деградировал Голливуд. Как пошло, тупо и просто невеждественно. Опять приходится обращаться к М. Уэльбэку. "Прежние различия между фильмами, клипами, новостями, рекламой, актуальными интервью и репортажами стали постепенно стираться, и появился новый жанр универсализированного зрелища".
Оно самое. Неужели не видно во что пустое и упаковочное превращаются голливудские фильмы?! «Спайдермен-2», «Пираты Карибского моря-3», «Обитель зла-3», «Пила-4», «Дум», «Трансформеры»! Из-за отсутствия идей и не-совсем-их-нужности ввиду расширяющегося отупления и сужения мышления потребителей, процесс создания компьютерных игрушек на основе фильмов стал обратным. Но это лишь следствие. Или последствия… глобально же происходит всеобщее «универсализированное зрелище».
Уэльбэк- гениальный теоретик Потре****ства…
75. Мой метод прост: я слушаю много музыки. Немного сочиняю. Правда, то, что сочиняю, быстро забываю. Но главное, - это определённое настроение, как и музыка. Как не-музыкант с музыкальным образованием я знаю, что никогда не смогу воплотить сиеминутно сочиняемые мелодии. Как писатель без литературного образования заявляю - эта музыка может быть словами!. Примеры вы читаете прямо сейчас и на протяжении всего этого рассказа. Почти не важно, что вы слушаете, и что вы читаете- комбинации бесконечны. А в результате дивный слог рождается.
Часто фраза может не подходить по смыслу. Нет, она не бессмысленная, просто я бы её не употребил. Но она звучит! Звучит она, звучит звук её произношения- именно это идеально подходит в это место!..
Мой метод прост: я стараюсь, чтобы в голове постоянно звучала музыка (радио Сценариста), плелась пелевинская паутина. Хоть наброски, хоть обрывки, хоть нескладные мелодии… Главное в таких ситуациях - это состояние of being постоянно на этой волне, позволяющее действительно писать.
Преобразовываешь в слова внутреннюю музыку в своей голове. Коктейль сегодняшнего вечера: неожиданно просто великолепный альбом Gong «Shamal», редкий одноименный альбом редкой французской группы Alice, еще более редкий альбом «47 times it`s our weight» ещё более редкой американской группы Cumulo Nimbus и отличнейший альбом Ame Son «Catalyse».
76. Ты, Октав Дюфрен, ты хоть осознаёшь, что будет после того, как навредничаешь. Ты подставляешь ни в чём ни повинных людей, разоряя, превращая их капитал в ничто. Ты знаешь, что целые состояния будут потеряны. Ты слышишь голос своей совести, на секунду задумываешься, сомневаешься, но потом понимаешь, что даже совесть - это интериоризованный конструкт, образование социальное. Чувствуешь себя вновь решительно.
Может, этот мир не так плох, как кажется, может он прекрасен. Но никто не избавит тебя от чувства подвоха. Чувство подвоха - это честнее, чем cogito ergo sum, и чем любое качество или действие, из-за которого ergo sum.
Включаются мгновенные пересылки по почте друг другу составных частей вируса, пару минут он у тебя, еще через минуту стамфордский затворник высылает код. Код запуска будущего освобождения человеческого от рабства людского.
Чувствуешь свои руки - они ни капельки не мокрые, а лишь безжалостно сухие. Ты, это ты нажимаешь красную кнопочку ядерного чемоданчика финансовой системы. Это ты с крутого рабочего Dell-ноутбука запускаешь смертоносный вирус отложенного действия. Прямо сейчас ничего не произойдёт. Лишь ночью Потре****ство почувствует, что что-то не так.
А пока, удовлетворённый результатом, с безжалостной улыбкой, идёшь (как в насмешку Потре****ству) выпить моки в «Старбаксе». Ведь кто его знает, завтра «Старбакса» может уже и не стать…
77. Он, Октав Дюфрен, он вообще-то странный тип. Приходит с работы, раздевается, ложится на кровать. Этот рабочий день с судьбоносным действием - он уже прошёл. Он спрашивает, а можно ли будет…и с удивлением замечает, что спрашивать то и некого. Он замечает, что шум в голове становится просто невыносимым (видимо, лонгольеры уже за стеной) - невозможно словить тишину. Он хотел бы задуматься, плохо или хорошо он сделал, но не получается. Всё это лишь «танец теней на отблесках реки Лета»
Октав весь вечер лежит на кровати, опустошённый поглощённый полностью мыслями, ведущими из ниоткуда в никуда. Потом, хотя бы для разнообразия, можно включить альбом Bobak Jons Malone «Motherlight». Но ничто не поможет, ничто не спасает от пустоты и собственной никчемности, перед которыми он оказался лицом к лицу.
Дело закончилось, и он вдруг вспомнил, от чего убегал всё последнее время. Лонгольеры приближаются! Они уже здесь! Конечно, можно заглушить звук их пожирания реальности и времени в пустоту. Но от этого лишь больнее напоминание о правде. Весь вечер (!) он лежал и слушал. Ведь разве не похож звук оглушающей тишины («громкой тишины» в «Сценаристе») на скамкывание реальности лонгольерами?
Нет, теперь точно понятно, что больше он не выдержит. Этот искусственный персонаж действительно слишком противоречивый и заводящий в тупик. Такие люди бессмысленны, несмотря на весь их предполагаемый потенциал. Одна им дорога - в никуда, одно им спасение - экономический террорист-смертник. Октав Дюфен всё понял и всё сделал. Вот только что дальше? Это не роман, не литературное произведение, а попытка. Дайджест предполагаемых событий. Главное - идеи, а люди лишь их носители, преобразователи и искажатели. Как у Пирсига.
Тем не менее, попытку создания such a hero, как Октав Дюфрен, нельзя считать неудачной. Просто слишком уж бессмысленной станет его жизнь после запуска вируса. Последняя идея, которая прошла через него. Последний отрезок, когда он жил. Идея воплотилась и исчезла, а её носитель обмяк и вспомнил, как он никчемен. Что самое смешное - Октав Дюфрен пойдёт спать этой ночью. А утром выпьет кофе в «Dunkin Donuts», который останется при любых вариантах. Борисов Достоевского только пил чай, вообще не спал в ожидании своего конца - его жизнь была бессмысленна, и он просто ждал момента, когда ею можно будет пожертвовать. Если раньше Октав Дюфрен был Подростком Достоевского, то теперь - это Борисов.
И теперь он ждёт, застыв в этом произведении. Персонаж застыл в плане жизни в произведении. Он выполняет какие-то формальные жизнеобеспечивающие процедуры. Но он фактически мёртв. Он ждёт. Своего конца. Или своего решения…
78. «Мы» называется самая первая и самая лучшая, на мой взгляд, антиутопия, написанная Евгением Замятиным аж в 1921 году. Позднее, Оруэлл и Хаксли развили этот стиль, чтобы, благодаря правде, описанной Бегбедером в «99 франках», мы могли сказать: «Добро пожаловать в прекрасный новый мир». Сома уже давно изобретена. Мы лишь свидетели её действия. Сома- это потребление ради потребления, покупка ради покупки, реклама ради рекламы, мода ради моды. А мы, работники USB, лишь невольные свидетели и, одновременно, соучастники и сотворцы нашей такой реальности. Но сейчас нам несладко.
Тревожная атмосфера во всех офисах - она проходит сквозь стены и, как «туман Комбината» в восприятии Вождя Швабры Кена Кизи, заволакивает каждого. Мы все вместе одна команда, мы уже знаем: произошло нечто ужасающее каждого и глобальное по охвату. Эта секретная инфа лишь в качестве сплетен распространялась из уст в уста…
Но мы ко всему готовы. Кто-то говорит о финансовом кризисе, кто-то – о компьютерной ошибке, кто-то – о воровстве, кто-то – об общем крахе всей финансовой системы USA. Может быть, крахе USB.
Мы догадываемся, мы предполагаем, но мы не боимся, потому что мы вместе. Взявшись незримо за руки, мы негласно договариваемся, что только сообща преодолеем это испытание. Мы не боимся лишения зарплат. Даже несмотря на то, что не сможем тогда платить наши возрастающие кредиты. Лишь бы механизм заработал с прежней силой.
Октав Дюфрен, он тоже стоит, взявшись за руки, только осведомлён лучше. Мы – это одна команда – и Октав Дюфрен, и остальные. Удивительно, что его еще не вычислили. Но мы с Затворником придумали много хитрого в этом вирусе. Закольцованные ссылки. И только мы с ним вдвоём знали, что мы сделали на самом деле.
Вечерами мы сидели допоздна, яростно обсуждая произошедшее, кто виноват, чтобы потом, в конце концов, обкуриться травой и почувствовать всепоглощающий найс происходящего. Мы чувствуем себя счастливыми во всеобщей нерешительности и неуверенности. А мы с Бегбедером к чему-то стремимся, но каждый по-своему. По-моему, только сам Бегбедер и виноват в своих несчастьях. Несмотря на обоснованность доводов против Потре****ства, надо на себя сначала посмотреть. Но всё это тоже общие слова, которые разлетаются на куски в реальной жизни. Потому что мы с Бегбедером оба- заложники Системы. Потре****ство, пронизывая всё, пронизывает и нас. Мы не можем отказаться от удовольствий, от наслаждений, от потре****ского нарциссизма. Мы с Бегбедером просто несчастные люди…
Поэтому мы, работники USB, незримо берёмся за руки и возносим всеобщую молитву в этой, одной из церквей Потре****ства. Мы, подпадающие под категорию «all living in America» группы Rammstein (ещё один характернейший пример проплаченного бунта), граждане USA, просто надеемся. Чего не скажешь о нас с Бегбедером. Мы с ним рабы Системы навсегда. Без шанса на выход. Поэтому мы с Затворником сделали то, что сделали, и теперь, вечерами, мы обкуриваемся травой, чтобы почувствовать всепоглощающий найс происходящего. Мы сделали это ради нас. И ради вас…
79. Вас, неспокойно сидящих за просмотром вечерних новостей, это заденет, но заденет деликатно. Вас, встающих в 5.20 утра, чтобы успеть совершить утреннюю пробежку, сходить в душ, купить кофе в «Dunkin donuts» («America runs in Dunkin»), чтобы быть в самой оптимальной форме на работе, мы хотели вырвать из привычного потока. Вам, живущим в кредит, покупающим в кредит, оддалживающим в кредит, планирующим кредиты следующие и мечтающим о кредитах будущих, предназначено это невидимое послание, эта остановка мира. Вы даже не подозреваете, что возможна иная жизнь. Без рабства в Потре****стве. А как это, не работать, говорите вы с непонимающим взглядом? А как это, жить по-другому? А как это вообще- жить? У-ух, тяжёлый случай. Тяжёлые случаи. Всеобщие тяжёлые случаи. Вы - продукт нашей эпохи. Или нет. Это слишком легко – всё валить на эпоху. Вы просто продукт. Поскольку глобализация больше не учитывает отдельных людей, вам пришлось стать продуктом, дабы вами интересовались и заинтересовывались. Ужасно! Ужасно! А ещё ужаснее то, что никто ничего не замечает.
Поэтому вам с Затворником хватает тем для разговоров за травкой. В последние дни всеобщего застоя, спокойствия и тишины вы только и делаете, что потягиваете травку. Даже не смотрите, появились ли проснувшиеся, необудды постпотре****ского общества…Октав Дюфрен не хочет оставаться наедине со своей пустотой. А Затворнику просто всё равно. Но вы не совпадаете во взглядах на произошедшее. Затворник не считает Систему такой уж плохой, ко всему ведь можно приспособиться, неучастие вот единственный путь. На что ты, Октав Дюфрен, отвечаешь, что сам факт существования такой Системы – это знак близкого конца света, и что единственное, что тебя сдерживает от преждевременного самоконца, это то, как вам приятно посидеть вдвоём за курением травы. Ну, может быть еще - Radiohead. Ты цитируешь Бегбедера: «Все торговые марки абсолютно неуязвимы. Они имеют право говорить с вами, но вы не имеете права отвечать». Разве не правда?
Прошло три дня после маленького конца света. После остановки мира. Которая еще продолжается. Оказывается, вирус сожрал не миллиард, а уже гораздо больше. И продолжает пожирать бабки. Вам нечего делать. «Поэзия остановленного движения». Вы ганджибасите и ожидаете, что произойдёт дальше. Октав Дюфрен убегает от пустоты. Ваша позиция выжидательная. Поэтому через час вы должны встретиться вновь. Вас ожидают все альбомы Gong и сорт колумбийской, на воде выращенной, шесть штук за кустик, АК- 47. Вы определённо знаете, что будет делать в ближайшее время…
80. «Они там. Чёрные в белых халатах». Белые в розовых костюмах. Всякие во всяком. Неважно какие неважно во в каком. Это всего лишь формы, разновидности костюма-неузнавайки. Главное, что они есть. И там, и здесь. Они существуют, и Октав Дюфрен почувствовал это со всей возможной очевидностью.
День четвёртый, и они с Затворником знали, что проведут его, как и три предыдущих. Благодаря AK- 47, они знали, что делать во время остановки мира двум безнадёжным и безжизненным продуктам. Настолько безнадёжным, что даже эта остановка мира ничего для них не изменила. Оказывается, знал только Октав. Или предполагал, потому что знал как раз таки Затворник. Ибо как можно объяснить его пустую комнату, в которой ещё вчера они пришли к выводу, что новое постпросветлённое, постглобализационное, постиндустриальное и посттворческое общество будет просто абсолютно контролируемым, и всё тут. Они начали придумывать… а потом разошлись поспать по домам. А Затворник взял и улетел в свою родную Россию, успев захапать какого-то левого бабла на всякий случай.
Они существуют, потому что твой лучший друг не свалил бы так резко. Хочется плакать, хочется думать, но ничего из этого не получается. Хочется анализировать ситуацию с позиции шахматного игрока. Хочется знать, элементарно знать.
Они есть. Они могут стоять в окне соседнего дома с подслушивающим устройством, сидеть в твоей комнате, перебирая инфу на компе, или лежать на Форментере. Они, властелины мира, им нанесён удар. Не очень серьёзный, они его перенесут.
Они контролируют…
81. Я полчаса просидел над продолжением предыдущей фразы, пока не бросил это дело. Действительно, зачем мучаться, если точно знаешь, что ничего не получится. Просто взял и прервал бегбедерчик на полупредложении.
Одним это понравится. Таким, как я года два назад, например. Поиск формы и стиля. Побольше нововведений, неологизмов, разрывов слов, англицизмов. Другим это не понравится. Как я год назад. Они устали от не-авторов и не-романов, и не-литературы. Они с жадностью набрасываются на насыщенные текстом тексты Буковски, Миллера. Третьим, как мне сейчас, всё равно. Они устали от текстов и не-текстов, от чьих-то поисков форм в условиях смерти автора. Всем же троим моим ипостасям возражает Уэльбэк : «…Надо бы расширить возможности для обращения к лирике, в идеальном романе должно найтись место для рифмованных, а то и положенных на музыку фрагментов…
- а может быть, и для научных диаграмм?
- Да, это было бы замечательно. Роману бы следовало включать в себя всё.»
Вот только не будет ли такой роман, господин Уэльбэк, литературным примером повсеместно распространяемого «универсализированного зрелища»?
82. На самом же деле, я, наверное, всё-таки решил закончить этот цикл бегбедерчиков. Слишком надоел мне сам Бегбедер
Сегодня прочитал «Каникулы в коме», «Рассказики под экстази», «Воспоминания необразумившегося молодого человека». Все три книги за один день. Не из-за способностей к скорочтению. Просто там ничего нету. Пустота, вода. Особые надежды полагал на «Рассказики под экстази»- всё-таки наркотический опыт, писатель, прямо, как Кизи. Поэтому и объяснимо моё бешенство - чувак, закидываясь экстази, просто шёл и трахал баб. Нет бы про ощущение, восприятие. Про глобальное ощущение мира, глобальное восприятие мира, про вид глобального понимания мира. Так нет же "Ты отсосёшь, если я запушчу язык тебе в щёлку?"
Что, «любовь живёт три года»? Угомони свой хер, и верность всех теорий исчезнет.
Я верую, а, может быть, не верую?
Я тоже нет, а, может быть, и да?
Не важны эти «верую», «не верую»…
Всегда бегу за популярностью,
За спросом, за скандальностью
И за гламурностью, ведь только в ней имею смысл Я!
«Каникулы в коме»? Нет, вечная жизнь вам уготована в коме, «золотые молодёжи», нувориши, гламурная элита, псевдобогема..
«Романтический эгоист»? Я бы сказал, гламурный литературный педрило, проявление феномена «рок-дискотека» в категории людских характеров.
Хотя ведь я, возможно, точно такой же…
83. В предыдущем бегбедерчике есть маленькое шестистишие. Его можно подвергать критике, но, поверьте, я просто не стал отступать от своего принципа- текст как проявление внутренней музыки. Текст всегда должен быть наполнен такой музыкой. Побольше апекствинчиков, господа, чтобы текст был безжизненно сочен. Поэтому слушаю сейчас, после прочтения вышеописанных трёх книг, Aphex Twin “Drukqs”. Да, серьёзное состояние- нужно прийти в себя после прочтения Бегбедера.
Действительно, этот цикл рассказов, как и моя жизнь, скучно и медленно шёл в никуда, пока не зашёл в вышеупомянутый тупик. Я уже месяц тягочусь французской современной литературой, пессимистической и постсуицидальной, во всей красе показывающей загнивание капитализма. Конечно, Бегбедер, очень информативен.
Его метод ещё проще моего. Как если бы он издавал еженедельник «Гламурный вестник» и складывал его номера у себя по определённым тематическим стопкам. Когда же стопка подрастала до определённого уровня – он ее печатал в виде целой книги. Если Уэльбэк называет себя «язвительным наблюдателем социальных явлений», то Бегбедер- «включённый наблюдатель богемной жизни».
84. И всё-таки мы с Бегбедером…
Схожий ход мыслей, характер, «нежелание ничему отдаться целиком - ведь тогда пришлось бы выбирать». Длинные сальные волосы, нарциссизм, псевдописатель-сценарист вместо писателя-литератора, работающего со словом.
Вот уже месяц, как я томлюсь от вынужденного прочтения французов. Надо же дописать данный живой рассказ (разгон), смачно предвкушая, как я наброшусь на Паланника, Буковски и Довлатова, нобелевского лауреата Елинек.
Как большинство французов, он не может разобраться со своим хером. Отсюда все его проблемы, идеи, книги.
Я вовремя сообразил, что иду не туда. Не в том направлении. Шёл. Вовремя увидел свои не желательные с точки зрения писателя черты в другом писателе. Он тот, кем я точно не хочу быть.
Вспоминается «Удушье» Чака Паланника: «Чего бы точно Иисус не сделал»…
85. Мне нравится, что Бегбедер много пишет про других писателей. Много пишет про себя (фактически, только про себя). Прям, как Миллер- описание собственной жизни под аккомпанемент собственных мыслей и соответствующих случаев из жизни других писателей. Вот только в плане текста и литературности написанный простыми отдельными абзацами (бегбедерчиками) «Романтический эгоист» Бегбедера даже ставить в один ряд не хочется с монументальной автобиографической трилогии «Благостное распятие». Заметьте, речь идёт о сравнении произведений сугубо автобиографических .
Миллер успел состояться как писатель до известного, всемирно оглашённого смертельного приговора Автору. Бегбедер пишет в уже-давно-мёртвое время. Как говорится, разница не только очевидна, но и доказуема путём простого прочтения этих произведений.
86. И всё-таки надо что-то делать. Моя жизнь, жизнь персонажа, после выполненного дела перестала иметь хоть какой-то смысл. Я чувствовал себя именно персонажем, которого пишут. К сожалению, моим сценаристом был, видимо, Самый Великий Французский Писатель Из Ныне Живущих. Сами понимаете, что из этого следует.
Я сижу перед этими написанными строками. Мой первый серьёзный рассказ. Даже мини-повесть. Моё первое серьёзное произведение. Снова недописанное. Даже свершив не запланированное системой возмездие, я не знаю, что делать дальше. Я опять пришёл туда, где и был вначале.
87. Моя жизнь прожита бессмысленно. Моё произведение так же бессмысленно, пока я его не закончу. Так-так-так. Стоп! Я придумал концепцию Сценариста. Пока не дописано само оригинальное произведение, эта концепция якобы несостоятельна. Оригинальное произведение уже вряд ли будет дописано. По крайней мере, Октавом Дюфреном. У него другие планы. Его, жалкого продукта и результата своей эпохи, хоть и пропёрло на гениальные идеи, но не хватит на их исполнение. Он - персонаж недописанного произведения под названием «Жизнь Октава Дюфрена, недописанная им самим». Сам он тоже…пока недописан…
Пока недописуем…
88. Концепция сценариста…
Сценарист-тот, кто пишет нас всех. Сценарист-тот, кто пишет нашу жизнь. Сценарист-тот, кто вообще может писать жизнь. Сценарист-тот, кто может писать свою жизнь. Сценарист - реальный начальнег собственной жизни. Не Октав Дюфрен.
Но если подумать. Если помечтать и представить. Если поверить и сильно захотеть. То на последние часы, дни, быть может, даже у него хватит сил, чтобы стать Сценаристом. Чтобы достойно завершить свой путь. Лишь в самом конце, но он сможет сказать «у моего пути есть сердце». Для этого надо лишь перестать бояться смерти. Да, он еще боится. Его жалкое существо, привыкшее к наслаждениям, несмотря на все осознания своей никчемности, продолжает цепляться за такую жизнь. Его же позиция свидетеля, выработанная в совершенстве за время подготовки к Делу, видит всё это. Если попробовать… если получится… быть свидетелем хоть последние 24 часа своей жизни…
Нужно лишь это ощущение. Ощущение собственной жизни просто как книги. Жизнь как фильм, роман или песня. Жизнь как книга. Прямо сейчас пишущаяся, вы же понимаете…
Только, чтоб всё честно было. Чтоб действительно чувствовать свою жизнь как книгу, которая прямо сейчас пишется.
Твоя жизнь.
Ты пишешь.
Твоя жизнь-это книга, которую ты пишешь. И наоборот, книга, которую ты пишешь, - это твоя жизнь.
Когда текст о жизни и сама жизнь совпадают.
Когда, бросая слова на бумагу, бросаешь свою жизнь…
Когда «что спишется- сбывается»…
89. Сначала я хотел написать конец в стиле Бегбедера. Примерно, навеки заключённый a la Октава Парранго, смешанного с каким-нибудь из главных героев одной их трёх вечных антиутопий. Потом я, разочаровавшись в сием авторе, предпочёл что-нибудь из Уэльбэка. Например, что бы было после конца света, предполагаемо спровоцированным моим вирусом? Потом я прочитал «Каникулы в коме». За один день…
На самом деле, я не «прочитал три книги за один день», а решил «прочитать три книги за один день». Сначала я это написал, а потом не сделал. Таким образом, хотелось доказать, что книги Бегбедера полное фуфло, за исключением одной. И первая же книга из списка трёх мне так понравилась, что заняла аж целый день на прочтение. Как он на сыплет словами на эту богему эпитетами (целомудренный бордель и порномонастырь), как он показывает их гротескность. Их музыка на их дискотеках.("звуковая дорожка крушенія аэробуса 320 будет наложена на голос Петулы Кларк, поюшчей "Don`t sleep in subway, darling'. А еще он придумал запись в стиле "грандж": речь маршала Петена, наложенная на уникальный коцерт Лучано Паваротти на стадионе, где ему аккомпанирует AC/DC")... всеобщая абсурдность их бытия, их бессмысленная помесь всего со всем! Ай да молодец, Бегбедер. К жизни меня вернул.
На самом деле, после прочтения «Каникул в коме», я просто решил расписать последние 12 часов своей жизни. И прожить их точно так же, естественно. Но конец не приходил всё равно. Потом я вспомнил Уэльбэка «Расширение пространства борьбы». Два часа пополудни..
90. Я не знал, как решить проблему. Проблему своей жизни. Книги о своей жизни.
Я не знал, как соотнести Уэльбэка и Бегбедера. Я не знал, как закончить мою жизнь. Как соотнести временной промежуток между семью вечера и семью утра с фиксированной точкой в два часа пополудни, не принадлежащей этому отрезку. Такая же проблема, как и в «Сценаристе». Ловите момент редкой искренности. Предсмертной искренности. Ведь я же, на самом деле, так и не решил проблему Пола и Мэри. Как разрешить ситуацию, когда парень звонит девушке и говорит, что он умер. Уже умер. Теперь звонит…
Это мой мини-«Сценарист». Мой мини-Сценарий. Это мой шанс. Если даже безнадёжный я сумею прорваться… Пусть хотя бы в самом конце жизни. Пусть хоть даже ценой этой самой никчемной жизни. Но, если прорвусь я, то прорвутся другие. Значит, даже никчемную жизнь с пользой прожить можно будет.
Это мой шанс - наконец-таки закончить произведение. Наконец-таки в своём стиле. Хватит чужих решений. Да, невозможно написать так великолепно, как какой-нибудь истинный мастер слова. Но ведь можно написать по-другому великолепно. Не так, а по-другому. И тоже великолепно. Нет пределов великолепию, господа…
Это мой шанс - найти решение совместить 12 часов Бегбедера с двумя часами Уэльбэка. Тогда кто-нибудь найдёт решение сценариста. Не то, что я - различные комбинации, фантастика, мистика, просто наивная сказка, трюки с близнецами, подвохи, скачки во времени, параллельные и иногда налаживающиеся реальности Линча. Нет, это все не то, это средство, и не твое.
91. И всё-таки, как совместить полдня между семью и семью с фиксированным моментом в два часа пополудни? Можно менять местами, можно…Ба! Так ведь сейчас же два часа пополудни. Ровно два часа пополудни! Сейчас!
Всё, поехали! Два часа пополудни и двенадцать последних часов жизни. Всё оказалось проще и, как всегда, решение было под носом. Сейчас, прямо сейчас, начинаются 12 последних часов моей жизни. Всё правильно, всё сходится.
Но я не готов. Оказывается. Или через минуту буду готов? Ведь, вроде бы, уже давно отпущены все концы. Ан нет, боязнь смерти еще держит меня на том месте, с которого я не мог начать. Вернее, закончить. Свою жизнь. Раньше держала.
Я чувствую окончательное хорошее настроение. Я побреюсь, вымоюсь и торжественно доживу эти 12 последних часов своей жизни. Уже доживаю.
Итак, на старт! Два часа пополудни, фиксированная точка временного континуума, с которой начинаются последние двенадцать часов моей жизни…
Учтите, я просто поверил, что могу быть сценаристом. Это означает лишь то, что мои строчки о моей жизни должны полностью совпадать с самой моей жизнью. Это означает лишь то, что эти строчки писались до того, как произошло описываемое в этих строчках. Раньше. Теперь одновременно пишется и живётся.
92. …Они контролируют ваше дыхание и ваше страдание.
Они контролируют ваши средства и ваше счастье.
Они здесь. Они там. Два часа пополудни.
Они на самом деле есть. Они придумали боженьку и анти-боженьку, гламур и антигламур, общественность и антиобщественность. Они придумали войну и мир, преступление и наказание, Чапаева и пустоту.
Они по любому меня вычислят и найдут. Даже в Беларуси, Вьетнаме или Венесуэле. Даже на Кубе. Им служат лучшие джеймсбонды и арнольдшварценеггеры. Они меня расколят. Они меня уничтожат с помощью самых изощрённых пыток. Они выведают у меня всё, что им необходимо знать, дабы предотвратить последующие бунты. Они на самом деле такие.
Ты отключил телефон. Ты его выбросил.
Первое, что ты сделал, это уехал навсегда из своей квартиры. Лишь ноутбук и твоя любимая G 35. Ты знаешь, что оставаться живым не имеет никакого смысла. Ты знаешь, что уже не боишься смерти. Но ты ждёшь. Почему?
Потому что ты так и не дописал хотя бы один стоящий рассказ. Этот. И ты знаешь, что тебе осталось на это чуть меньше одиннадцати часов.
93 В последнее время слушаю только Aphex Twin и Calexico. Калексика показывают красоту жизни, а Ричард Д. Джеймс задаёт темп такой жизни. Мой новый и последний девиз - четырёхкратное наполнение смыслом пространства, времени и, естественно, творчества. Мой предсмертный трек-лист:
Aphex Twin “Drukqs”
Calexico “Hot Rail”
Is Real “Is Real”
Calexico “Travellar”
Glenn Faria “Glenn Faria”
И сразу, сразу же закрутилась круговерть. Побольше афекствинчиков в тексте, господа. Это значит - побольше афекствинчиков в жизни…
Вначале нужно выбраться в какое-нибудь людное место. Например, в нашу библиотеку. Уже выбрался.
Будучи безличным инет-пользователем, я узнаю, что на днях с окна выбросился бакалавр Йельского университета, под машину попал программист из Гринвича, нью-йоркский банкир застрелился на глазах у всей толпы на Гранд-Централе. Ты узнаешь своих друзей - их больше нету. Ты узнаешь, что Затворника не пустили в Росиию, заметили кучу незадекларированного бабла и посадили.
Будучи безличным посетителем библиотеки, ты думаешь, что Затворник запросто может тебя выдать. Только что выдал, если быть предельно точным.
Будучи безличным жителем Стамфорда, ты понимаешь, что как раз таки в этом Стамфорде тебя сейчас начнут разыскивать. Ты прям-таки и впрям-таки сценаристом становишься…
94 Жизнь-это сплошной афекствин. Особенно, если ей остаётся длиться меньше девяти часов…
Но девять часов - это очень мало. Вернее, много для меня. Куда мне деть себя на целых девять часов, чтоб не нашли. Я не могу уйти сейчас. Мне надо дописать этот разгон - своё главное произведение, свою жизнь.
В Стамфорде негде так уж и спрятаться - копы быстро отслеживают все узкие улочки. Самое безопасное место в USA, всё-таки. Поэтому я очень быстро и качественно меняю номера на трёх машинах: своей G 35, стоящей в следующем ряду в метрах ста левее Mitsubishi Montero и безобидном Сивике-пятилетке, заброшенном в самом противоположном углу. Ход был следующий- я угоняю Монтеро с номерами Сивика. Сивик получает мои номера. А Инфинити, стоящая далеко не рядом, получает номера угнанного Монтеро.
Я пишу, что хозяин Монтеро хватится своей машины, а невозмутимый Сивик-пятилетка невозмутимо поедет домой. Значит, так будет на самом деле. Американцы в большинстве своём не знают номера своей машины. Поэтому это может затянуться надолго. А пока разберутся во всей этой чехарде, я выиграю время.
Я действую решительно и уверенно. Моя голова работает безупречно и сверхэффективно. Я точно знаю, что умру, поэтому свободен. Я пишу то, что точно произойдёт. Мои планы безукоризненны, как и выполнение этих планов. Я действительно чувствую себя сценаристом.
Я буду незаметно скитаться по своим строительным местам, по пустующим стройкам. Уже скитаюсь.
Я лицезрею просто убийственной красоты закат. Свой последний закат. Свой самый прекрасный в жизни закат. Свой последний самый прекрасный в жизни закат. Я заплакал от величия ситуации. Я заплакал от величия жизни. Меня поразила красота природы.
Я действую безупречно. Воин всегда действует безупречно. Ни один из четырнадцати попавшихся по дороге копов не остановил меня. Ни один из этих четырнадцати даже не подумал остановить меня. Они меня не заметили. Воин должен быть незаметным. Я действительно был сценаристом своих последних 12 часов жизни. (7.00 рм). Уже последних семи часов . Воин должен быть сценаристом…
95. Когда жить остаётся чуть меньше семи часов, единственное, что ты можешь сделать искренне - это восхищаться музыкой Калексико…
Мне действительно нечего особо делать в последние часы своей жизни. Я уже сделал своё Дело…
Я могу просто наслаждаться музыкой. А могу просто совершенствовать свой слог. Просто тренироваться быть сценаристом.
Октав Дюфрен сидит на одной из своих бывших строек. Октав Дюфрен просто пытается быть сценаристом.
Никто не даст мне спокойно досидеть эти часы. Копы как будто бы наполняют смыслом остаток моей жизни. Иначе бы зачем им было рыскать по стройкам .
Октав Дюфрен пишет, что копы обнаружили Монтеро, но не обнаружили его. Пишет, что он спокойно улизнул, а потом легко и незаметно угнал «обычный» гринвичский Lexus IS 200. Что путь его лежал в соседний Дариен, такой же город таких же богатых пидоров.
Копы действительно обнаружили Монтеро и не обнаружили меня. Я действительно спокойно улизнул, а потом легко и незаметно угнал «обычный» гринвичский Lexus IS 200. Мой путь лежит в Дариен, такой же город таких же богатых пидоров.
Эта колокольня, там меня точно не найдут. Я оставлю (-яю) машину подальше, а сам преспокойно перебираюсь(-усь) на очередную свою бывшую стройку. Я пишу и действую. Дорогая прибрежная территория - несмотря на объёмы и затраты строительных работ, дом по-прежнему пуст. Я очень хорошо помню эту колокольню (голубятню на строительном языке), потому что сам её ставил. На такой высоте меня точно не найдут…
96 Этот мир уже давно шёл в тупик. Я лишь ускорил неизбежный ход событий. Ускорил эволюцию. Потреблюцию, если говорить языком, максимально приближённым к действительности.
Я уважаю Ди Фалько, но таковых- единицы в Святой Католической Церкви.
Если раньше религия ещё сдерживала это буйное животное начало, то потом, победив и убив Бога, люди, на самом деле, запустили апокалипсис. Люди ни грамма не умеют жить нормально и морально без страха перед кем-то сверхъестественным. Это судьба отдельных человеков, а не масс, поверьте.
Октав Дюфрен сидит и пишет. Он пишет спокойствие. Он пишет окончательное счастье. Он пишет свои предсмертные часы..
Но всё-таки, этот разгон в стиле Бегбедера (со скрытым влиянием Уэльбэка), а не Достоевского. И я собираюсь и дописать свою жизнь, будучи не Борисовым, а самим собой - типичным бегбедеровским персонажем, продуктом своей эпохи, ставшим на последние часы своей жизни сценаристом. Поэтому я и только я, которого зовут Октав Дюфрен буду дописывать и доживать свою жизнь. Почему Борисов? Потому что это пассивное доживание. Пассивное допивание чая и просто смерть. Сидя долго на голубятне, я понял, что уподобляюсь этому персонажу Достоевского в плане доживания.
Что меня больше всего удивляло так это абсолютно спокойное отношению ко всему происходящему. Состояние абсолютной отрешённости и ясности ума одновременно. Состояние высочайшего осознания. Чувство Сценариста…
97. Я хотел, чтобы место и способ моей смерти определялось метафорами. Способ смерти я придумал ещё сидя дома. После двух часов пополудни, естественно. Способ смерти определялся албанской метафорой в практическом применении, основанном на книге Уэльбэка. Албанская метафора звучит как «аффтар выпей йаду» (без «и убей сибя апстенку»). На практике это представляло смертельный, но кайфовый дозняк морфия. Моя смерть будет проходить в сплошном экстазе. Я умру безболезненно. Как Изабель из «Возможности острова» Уэльбэка.
А вот насчёт места смерти были некоторые трудности. Я определённо знал, что колокольня идеальна с точки зрения незаметности, но не подходит в плане метафоры. Я хотел умереть как автор не только с помощью йаду. Мне надо было место.
Я сидел и усиленно думал. Голова работала, как сверхмощный компьютер на максимальных оборотах. Я был сценаристом, то есть тем, кто способен решить любые проблемы и вопросы. Я был Бегбедером…
… Бегбедер! Точно! Конец «99 франков». «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ПРЕКРАСНЫЙ НОВЫЙ МИР». «Прекрасный новый мир»- великолепная антиутопия Олдоса Хаксли, одного из первых подопытных кроликов на исследованиях по приёму ЛСД. Как и Кен Кизи, Джим Моррисон, Тимоти Лири. Brave new world. И одноименная немецкая краут-рок группа. Обложка с одноимённого альбома. Многоэтажный сюрреалистический бесконечный дом. Всеобщее общежитие в авторском выдуманном антиутопическом мире. В соседнем Норуолке есть очень похожее, и пустынное сейчас, место. Утрамбованный бетонными плитами обрыв создаёт иллюзию огромной бетонной решётки. Как на обложке Brave new world.
98. Я точно знаю, как умереть
Моя метафора способа смерти –« аффтар выпей йаду». У меня есть с собой морфий.
Моя метафора места смерти- «прекрасный новый мир». Туда добираться где-то минут тридцать-сорок.
Притом я собирался «убить себя» около огромной бетонной стенки-решётки. Метафора места почти дополняла метафору способа до полной оригинальной албанской версии.
Я чувствовал себя сценаристом, поэтому я действовал безупречно. Лодка, копы - план срабатывает моментально. Я сначала пишу, а потом действую. События сначала случаются - потом происходят.
Я без всяких проблем добрался до места своей смерти. Теперь я только знаю, что мне остался час. Поэтому начинаю свой окончательный танец перед лицом смерти. Я начинаю со своих самых желанных из нереализованных мечт.
Наконец-таки попасть на концерт Radiohed, Йорк или весь Radiohead записывают что-то на тему маленького дрочуна, неважно, песню или альбом; стать чарльзбуковски при жизни; мирно прожить до конца дней своих бок о бок с верной Вероникой, дописать «Сценариста». А впрочем, последнее косвенно реализуемо с помощью того, что я действительно сценарист последних часов своих.
Прекрасный новый мир, пою я во время своего последнего танца перед лицом смерти, я прощаюсь с тобой. У меня получилось слить воедино творчество и жизнь не только в течение заканчивающихся сейчас двенадцати последних часов моей жизни. Ещё раньше я слил авторский вымысел с действительностью, когда совершил экономический терракт, который приведёт к полному тоталитаризму. Я выпустил джина из бутылки, я выпустил антиутопные сценарии на волю- в реальную жизнь. Хочется лишь верить, что это было неизбежно…
А мне в этой реальной жизни уж точно делать больше нечего. Поэтому я, будучи сценаристом, имею права «выпить йаду». Как настоящий аффтар. Я просто продолжаю свой танец перед лицом смерти непосредственным действием. Я принимаю морфий. Уже принял….
И только тут меня пронзило всего и насквозь полное осознание того, что точно умрёшь. Только вот я тут же понял, что пронзать то некого и нечего. Я уже умер. Просто тело доживает свои минуты. Или наоборот - тело уже умерло, а от меня остался лишь небольшой энергетический сгусток, обладающий осознанием, но вскоре рассеющийся во всеобщем океане энергии. У-ух, как действует. Я определённо буду весело умирать. Всеобщая эйфория от морфия. И в то же время- уже навсегда выработанная отрешённость. Я буду просто делать «улыбнулось» в сторонке, взирая на окутывающие меня наркотические ощущения.
Смиялсо.
Улыбнулось.
Умиралось…
И вот в моём уже бессознательном последнем танце перед лицом смерти пролетают неконтролируемые наркоманские вспышки…зачем быть, как МакДональдс, когда есть уже МакДональдс…окончательный коннектикут…я хочу увидеть босоногого начальнега Поркупайн…сценарист…Porshe 911 Carrera...Потре****ство has you...knock, knock, Neo…brave new world перед глазами… я абсолютно отрешён и спокоен…спасибо Бегбедер…Я УМЕР…я хочу, чтобы появилось побольше новых аффтарав…уже умер, но ещё звонит…аффтар жив и аффтар жжот…прекрасный новый мир, я прощаюсь с тобой…две пуэрториканки лижут друг другу..я продолжаю писать и действовать, вернее, успевать записывать все мои наркоманские вспышки…этот текст пишется для пробуждённых…я знаю, как дописать сценариста!..но уже слишком….пусто это сделает кто-нибудь вместо меня…я буду унабомбером нового поколения…в будущей новой религии мне отведут роль Спасителя, запустившего конец света…
И всё-таки я продолжаю быть отрешённым и сохранять полное осознание при полной неподвижности. Я заметил, что продолжаю механически набирать то, о чём вам прямо сейчас рассказываю. Я помнил, как важно умереть аффтарам, то есть, прямо во время акта написания текста. Я помнил, как я этого хотел.
Я помнил, что стал сценаристом. Я сохранял полное осознание при полной неподвижности. Я знал, что умру в ближайшие минуты. Я заметил, что на моём ноутбуке почти стёрлась за последнее время только одна буква- «я». Да, Сценарист писал мою жизнь в стиле Бегбедера, весь смысл творчества которого можно поместить, на мой взгляд, в одно слово. Вернее, даже, в одну букву. Ту, что почти стёрлась на моём ноутбуке.
Даже умирая, даже, когда жить остаётся меньше минуты, я могу плодить мысли. Я действительно стал сценаристом на последние 12 часов моей жизни. Прекрасный новый мир, ещё незаметный окружающим, но зародышно присутствующий повсюду, я прощаюсь с тобой. Я умираю, как настоящий аффтар - за актом написания текста. Я умираю, как настоящий сценарист - за актом написания своего единственного сценария - своей жизни. Я умру прямо сейчас. Моё последнее обращение к окружающим
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ПРЕКРАСНЫЙ НОВЫЙ МИР.
99 Умиралось.
Два часа пополуно
ЗЫ
Всё, хватит! Получилось ровно 99 бегбедерчиков (включая этот). Осталось лишь написать этот ЗЫ-бегбедерчик. Скрытый, как недостающая монетка в цене, заканчивающейся на 9.
О том, что такое жизнь криэйтора в наше время- роман Бегбедера «99 франков».
О том, что такое жизнь писателя в наше время- роман Бегбедера «Романтический эгоист»
О том, что такое наше время- роман Уэльбэка « Мир как супермаркет».
О том, что такое «попытка романа»- роман Бегбедера «Windows on the world».
Этот маленький разгон (рассказ)- попытка рассказа о том, что такое жизнь писателя-криэйтора в наше время.
Именно попытка, а не роман, ещё раз повторяю. Конечно, эту тему или темы можно было бы развивать. Но формат произведения (ведь это один из рассказов в стиле других авторов, а не отдельный роман) вкупе с его образом сделать этого не позволяют. Да и желания нету. Мы оставили то определённое состояние системы, которое и задумывали. Могло получиться ещё 10 раз по 99 бегбедерчиков, а могло не получиться даже этих 99… но мы застыли на этом числе в силу причин, упомянутых в самом начале. Оставили много неоконченных тем. Но так надо. Так надо было написать этот разгон (рассказ) очень быстро. Как может быстро писаться любой рассказ в таком стиле бегбедерчиков. Как быстро читается сам Бегбедер…