По дороге Олег рассказывал разные страшилки: про то, что не нужно ходить в тайгу одной, как зимой на Пидане замерзла девушка, которая сломала ногу. А так как она была без GPS-навигатора и связи, её никто не нашел и не спас. На мои вопросы, есть у нас этот самый навигатор, Олег предпочел промолчать.
А потом я услышала какой-то непонятный шум впереди. Даже не шум, а рокот. Так рокочет где-то вдалеке гром или море, накатывая волны на берег.
- Горная речка! - торжественно возвестил Олег. - Мы на правильном пути. Сейчас пройдем вдоль речки, и прямиком дойдем до подножья Пидана, думаю, начнем подъем.
- Позитивно, - пробормотала я про себя.
Навстречу нам попался спортивного вида дядечка, с палками для ходьбы в руках. Я отметила про себя отсутствие рюкзака у него за спиной и наличие перчаток.
- С Пидана идете? - начал светскую беседу Олег. Я примостилась у братика за спиной и всячески улыбалась.
- А сколько идти до подножья?
- Ну, за час дойдете, - ответил дядечка, потом посмотрел на меня и добавил, - за два часа точно доберетесь, тут минут сорок хода.
- А подъем тяжелый? - встряла я.
- Сначала очень круто, а потом ничего, втягиваешься. Я за утро поднялся, вот сейчас иду обратно.
Я, честно, говоря, озадачилась, посмотрела на часы: 11:45. Это во сколько же надо встать, чтобы сгонять на гору, и к обеду вернуться обратно?! Дядечка пожелал нам удачи, и мы продолжили путь.
Вы когда-нибудь видели горные речки? Да? Отлично. Тогда у меня нет необходимости описывать эту массу воды, шириной около двух-трех метров, перегороженную валунами, падающую всей своей громадой с каменных уступов, маленькие радуги, которые зависают над такими вот водопадиками; спокойные бухточки, похожие на ванночки, в которых так и хочется искупаться, но вода - хрустальный лед. В таких бухточках плавают рыбки - не золотые, но форель! И опавшие листья кружатся в водоворотах, и пахнет свежестью. Вы никогда не видели горных речек? Тогда я бессильна рассказать вам, насколько это завораживающее зрелище.
Вдоль такой горной речки без названия и проходил наш путь. Тропинка, как выпившая барышня, то плавно скользила по самому берегу реки, то скакала по уступам, огибая жуткие черные ущелья, заросшие ельником (да-да, тут уже стали появляться первые ёлки и кедровые сосны). Начиналась горная тайга. Мы пока ещё практически незаметно поднимались вверх, пролезая под раскидистыми корнями неопознанных мною деревьев, Олег по пути разыскал несколько подберезовиков, пообещав накормить меня жарёхой (хотя потом выяснилось, что такого названия блюда, у жителей Владивостока нет).
За два часа до подножия Пидана мы не дошли, не дошли и за четыре. (Наверное, всё дело было в моей подготовке хождения по горам и предгорьям). Солнце клонилось к закату, точнее не так, солнце пряталось за близлежащую сопку, хотя на часах было только начало пятого. Спускались сумерки, потихоньку уходило тепло, становилось немного жутко и холодно.
- Мда, ищем ночлег, - вынес вердикт Олег. - посиди немного здесь, я быстро разведаю, где можно поставить палатку. - И скрылся среди деревьев.
Я присела на древний и мшистый валун, размышляя о том, что Дальневосточные и Питерские валуны так похожи меж собой. Вот только моря, прямо тут, у подножья валунов и ёлок, увы, нет. А так - было бы один в один Гаркалово (на Финском заливе, в Питере). В общем, сумбурные мысли, и обрывки воспоминаний закружились в моей голове. Вынырнув из оных, я поняла, что Олега до сих пор нет рядом. Я встала и решила пойти поискать своего братика. Сунулась в одну сторону - никого, в другую - только ветер шумит. Похоже, я в тайге заблужусь на "раз" и с навигатором, и с компасом.
- Маша! Ау! - Олег появился с третьей стороны, откуда я его не ждала. - Я нашел полянку! Идем, только будь готова, придется переходить через реку.
Я вздохнула, идти через реку не хотелось, было страшно.
Потихоньку, зависая над скользкими валунами попой кверху, пытаясь обхватить их руками, я начала свой переход через речку. Олег отобрал у меня рюкзак, куртку, и тогда я распрямилась и смогла преодолеть переправу.
***
Сумеречный лес. Жилище тюхов.* С обеих сторон были сопки, мох, поваленные деревья. Мы разожгли костер, он дымил и горел слабо.
- Давай заварим бадан, - предложил Олег.
- Что это? - валяясь на одеялах и валандаясь, поинтересовалась я.
- Трава такая, от всех болезней.
И мы полезли за баданом. Ноги проваливались в мох, тюхи сердились и были недовольны. Мы забрались почти на самый верх сопки, ограничивающей ущелье, и увидели солнце.
- Солн-це! - стала звать я светило, звук терялся, пропадал, солнце меня не слышало.
Бадана мы набрали две охапки, спустились к нашему затухающему костру, стали готовить ужин. Олег поставил палатку, достал бутылку "Капитанского рома".
- И это даже не подножье, - устало выдохнула я.
Пропитавшись дымом до самых кончиков ушей, поедая мясо с фасолью и запивая это всё "Капитанским ромом" вперемешку с баданом, мы принимали у своего костра любопытных бурундуков и белок, и вдруг услышали тихий тоскливый вой. Меня мгновенно охватил первобытный ужас и какое-то непонятное оцепенение, волосы на моем загривке встали дыбом.
- Ты слышал? - прошелестела я.
- Волки, - покивал головой Олег.
Приподнятое настроение куда-то пропало, мы быстренько провели регоцентровку местности. Река рядом - это успокаивало. Из оружия - топор и нож. Немного посидели неподвижно. Вслушивались. Вой прекратился. Допили "Капитанский ром", пошли спать. Засыпая, я прижимала к своей груди топор.
***
(А, забыла сказать, тюхи - это сказочные жители лесов, придуманные А. Лингрен в "Рони - дочь разбойника", больше чем уверена, во Владивостокской тайге они точно живут)
***
Утром я проснулась невыспавшаяся и злая, замерзшая, как фруктовый лед, ехидная и жутко непозитивная. Всю ночь я мерзла, вокруг палатки слышались тихие шаги каких-то неопознанных животных, а полусне мне грезились зубастые бурундуки, поедающие наши запасы. Поэтому, ещё не вылезая из палатки, я предложила Олегу развернуться и идти домой.
- Давай хотя бы позавтракаем, - предложил он мне.
Кстати, идея была хорошая, наевшись шоколадных ирисок и напившись непонятного, но такого полезительного баданового чая, я воспряла духом, и была готова покорять горные вершины. Мы запрятали все наши вещи в кусты, перешли речку, (я прыгала по камням, аки горная серна), и двинулись в путь.
Спортивный дядечка не обманул нас, сказав, что подъем будет тяжелым. Освещенная солнцем тропинка, усыпанная желто-красным ковром листьев, резво убегала вверх. Мы шли так: десять минут идем, пять - отдыхаем, потом снова идем и снова отдыхаем. Вокруг нас бушевал настоящий таежный лес, на привалах мы поднимали с земли недогрызенные белками кедровые шишки, жевали гибкие стебли лимонника, солнышко просвечивало сквозь листья деревьев, щекотало лицо. Всё бы ничего, если бы не подъем.
Через некоторое время нас обогнала спортивного вида пара - мужчина и женщина, идущие налегке, уверенные, улыбающиеся, радостные.
- Первый раз идете, - улыбнулась мне женщина.
- Угу, - вздохнула я.
- Ну, ничего, подниметесь. Назад уже поворачивать нельзя. Только вперед, все когда-нибудь поднимаются на Пидан в первый раз.
- А почему поворачивать нельзя? - испугалась я.
- Недоделанное дело будет тяготить вас потом. Раз уж пошли вверх, дойдите до вершины. К тому же Пидан - волшебная гора, вы отдаете ему свои силы и энергию, он взамен делится своей энергией с вами. Да, к тому же, если вы повернете на полпути, то не увидите стен полуразрушенного замка. Разве не интересно?
Мне было о-очень интересно!
- Мы поднимаемся на гору каждый год, - продолжала женщина.
Я всё ждала, когда же братишка начнет своё соло выступление, ведь слова незнакомки не могли оставить его спокойным. И он не подвел мои ожидания.
- Не может быть на горе замка! Во-первых, это экономически невыгодно строить замок на склоне горы. Во-вторых, на горе нет воды. Вода только внизу, в горной речке, на горе нет никакого, даже маленького ручейка. (На этих словах я как-то напряглась, посмотрев на ополовиненную полуторолитровую бутылку.) Ну ты представь сама, Маня, кому нужно строить замок на горе?!
- Не знаю, - честно призналась я. - Давай поднимемся и сами посмотрим, что и как.
Мы поулыбались спортивной паре, которая спринтерски рванула с места, и поковыляли следом.
А потом мы вышли из леса. Саней не было, лошадки тоже, впереди - каменистая пустыня, даже не так, огромное поле камней, которое уходило вверх. Растительности - почти никакой, лишь изредка в поле зрения попадались чахоточные ёлки, цеплявшиеся из последних сил за каменюги, и их скелеты. Где-то далеко впереди и вверху была вершина.
***