На дурнину, по злобе стрела пущенная, прочертила в небесной синеве крутую дугу. Нашла таки цель свою, наискось в спину вонзилась, пробила щуплое тело мальчишки наискось. Из груди на вершок наконечник вышел. Ударом швырнуло Киана вперед, на шею лошади припал мальчишка. Слабея вцепился ручонками в гриву конскую, теряя сознание прососвывал ступни под ремни подпруг - чтоб не скинула лошадь в скачке. Не себя берег - стрелу чужую, вместе с ним принесет конь в стойбище. Поймут люди - чужие идут. Близко. Тускнеющий взгляд мальчика далеко впереди ловил силуэт всадницы. Эйнеш - сестренка, впереди мчится. Ни одной стреле, алмаскам даже, не достать ее.
Не оборачивается Эйнеш, гонит, хлещет коня своего пучком стрел охотничьих. Не страх ее гонит, не стрелы чужие заставляют коня гнать. Племя, племя узнать должно о чужих. Падет конь - себя с той же жестокостью неистовой погонит Эйнеш, себя будет хлестать стрелами, просекая кожу до крови. Киан, братик младшенький, сзади. Видела Эйнеш, как рухнул он на шею лошади, поняла сразу - ранен. Братик любимый сзади, а впереди - племя. Остановится Эйнеш - догнать могут стрелы вражьи. Не оборачивается Эйнеш, дальше и дальше скачка уносит ее от Киана.
Четыре часа спокойной езды. Час - скачки, даже меньше, надо - меньше, быстрее. Мчится Эйнеш, слезы глаза застилают туманом, сердито отирает их девчушка, сердясь на себя. Не велел плакать Старик - мешают слезы воину.
Старик. Он остался там, позади. Улыбка его - просветленная, спокойная - последнее, что видела Эйнеш перед этой бешеной скачкой.
- Не жалеть коней. Себя не жалеть. Сказать людям - идут чужие, к ним идут. Не с миром - с войной идут чужие. На час задержит их Старик, может - чуть больше. Часа три - четыре есть у алмасок, чтобы встретить чужих в узком проходе ущелья. Сразу в мах пустили ребятишки коней, да вот - не повезло Киану, догнала его стрела, кочевником вдогонку пущенная.
Хлещет, гонит коня Эйнеш. Сама - словно на крыльях впереди него летит, пронзает пространство взглядом, за собой тянет. Вот и стойбище. У первых же аилов грохнулся оземь конь запаленный. Полетела кубарем в пыль Эйнеш
- Чужие идут!!! - успела крикнуть девочка перед падением, кувыркаясь в пыли кричала еще и еще
- Чужие идут, чужие! - услыхали, поняли ее алмаски. Одна лишь к ней подбежала - помочь встать, повела, на себе потащила к аилу Ай-Яны. Ни суеты, ни паники - каждая давно знает, что делать. Несколько - на неседланных конях, без уздечек и сбруи к табуну несутся уже. Другие - оружие тащат из аилов, развешивают тут же, у аилов на вешала специальные. Сами облачаются спешно в амуницию воинскую. Обояш, пчах в подвеске заплечной, луки, стрелы - в колчанах. Через полчаса - стройные ряды сотни Назек стояли перед Ай-Яной.
Не нужны команды - двинула коня Ай-Яна, сотня за ней двинулась. Сразу - в мах, не сберегая сил конских. Не для боя кони - те рысью уже давно по ущелью идут, сберегая себя для битвы. Через полчаса скачки догнали коней заводных. В четверти часа чужие. Смотрят за ними алмаски тайно. Пересела на свежих коней сотня. Десятками, с паузой короткой, отправляются в бой алмаски. Не лавиной конной - за версты слышен гул от копыт сотни, десятка же рысь - почти не слышна.
Опушка. Вскинула руку Ай-Яна. Тихо десятки подходят, готовятся. С полкилометра - суета всадников, пешие по поляне рыщут. Видит Ай-Яна - таскают что то кочевники. По всему - людей стаскивают в кучу, кони без всадников до сих пор по полю скачут. Только - только закончилась схватка жаркая. Нет, не видать нигде Старика. Уйти, улизнуть - не мог он. Значит... Не хочет верить Ай-Яна предчувствиям черным, но мрачнеет лицо, ползут грозно брови к переносью, жесткие складки ложатся по углам рта. Алмаски - тоже. Смурны стали, каменеют лицами. Складки жесткие старят лица девчонок молоденьких. Не считают врага робко - назрячь сосчитаны сразу и каждой - сотни две, три от силы перед ними.
Медленно вытянула Ай-Яна обаяш. В другую руку - пчах улегся рукоятью ухватистой. Не бывало у алмасок щитов. Думать о них алмаски забыли. Каждая, а девчушки, Стариком ученые, в особенности, в обе руки рубить могут одинаково. Высоко взметнулся обояш Ай-Яны, и - наклонился резко, лезвиями в степняков уткнулся.
Вздыбилась поляна вылетевшей из-за деревьев конницей. Разошлась веером сотня. Встали над спинами коней тела девичьи, струнками тянутся вверх, единым порывом рвут до уха тетивы луков. Не враз, тучей - ливнем непрерывным пошли стрелы перед летящей галопом сотней. Сложно попадать в цель с коня на две - три сотни шагов, да и зачем? - плотная ватага степняков - хорошая мишень, дождь стрел находит себе жертвы и сеет не панику еще - растерянность и желание укрыться. Летят секунды, летят за речкой стрел алмаски, на ходу перестраиваются в клин для удара. Мечутся степняки, теряя время, коней ловят, от стрел укрыться щитами пытаются.
Луки - в колчаны седельные, обояш и пчах пишут размашисто кровавые свои письмена. Зачем рубить надсадно, дробя кости, на части разваливая плоть? - стремительные молнии стали секут тела, едва касаясь лезвиями. Что может воин с порубленным лицом, руками, телом посеченным? Не сражаться - вопить от боли, сея растерянность и панику среди своих. Нетрудно потом расправу творить - при нужде, сейчас - сечь, стремительно, быстро.
До сшибки еще из строя алмасок сверкающими молниями полетели звезды. Пущенные умелой рукой, раскручиваются кресты кривых, бритвенной остроты лезвий, в сияющие диски. Не вонзаются в плоть, коснувшись - секут до кости, рикошетом уходят в сторону в поисках очередной жертвы. Так - пока не упадут, или не застрянут в чьем либо теле. Не грозный, азартный визг атаки - крики боли и отчаяния над оравой степняков. Как косой по траве прошлись алмаски сквозь нестройную орду, разошлись веером, окружая противника, кругом пошла сотня. Обояш, пчах, звезды, стрелы - каждая сама выбирает оружие, на ходу меняя по надобности. Секунды боя быстротечного - нет противника, мечутся по полю, ища спасения спешенные степняки. Уцелевшие - вскачь уходят, подставляя спины под стрелы. Грозными, молчаливыми фуриями кружат над поляной алмаски, сеют смерть без жалости и милосердия.
Кончен бой. Трех степняков - по богатству одежды выбранных, для допроса живыми взяли. Все остальные - раскиданы по полю, мертвые. Кружат по поляне алмаски - Старика ищут все.
Крик - протяжный, горестный прокатился по полю. В дальней, узкой части поляны машет руками девчонка, стоя на крупе стоящей лошади. Подскакали алмаски. Спешилась Ай-Яна. На небольшом пространстве вытоптанной травы густо навалены тела степняков.
Старик. По одежде только и признали его алмаски. Жутко изрублено худое тело, обломками стрел утыкано. По всему - долго секли саблями уже мертвого, глумясь над павшим. Понятна ярость степняков - поболее десятка тел округ Старика лежат. Да в поле сколько - не счесть теперь. Щедро сеял смерть, защищая племя, давая время собраться, встретить напасть боем. Смерть встретил - как и жил. Достойно, без страха и суеты - Воин Поющего Меча.