Посвящается моему лохматому четвероногому другу «Барону»
(Хронология 1971 г.)
Этот учебный год для меня не на шутку затянулся. Первые в моей жизни выпускные экзамены! Кто бы знал - чего они для меня стоили. Так до сих пор и не пойму: что же из меня хотели сделать мои дорогие родители? Все эти секции и факультеты... В конце концов они стоили мне детства. Ну Слава Богу всё позади! Одна школа мною выстрадана. Теперь будет полегче... Конечно, я бы ни сказал, что слишком уж надрывался во время учёбы, но всё-таки семь лет приходилось воздерживаться от мячика и велосипеда, а это было нелегко. Теперь-то я точно знаю, что честно заслужил всего обещанного моими родителями за все эти годы. А хочется всего на свете, особенно приключений...
Родители обещали отправить меня на каникулы в Москву к тёте Лиде и дяде Мише. Хорошие, добрые люди. Помню, как было здорово у них на даче в Лианозово. Там у них во дворе, в собственном пруду ловились караси, а в саду жили почти ручные белки. В Академгородке на Октябрьском поле тоже было здорово. Во дворе был настоящий каток и друзья – ровесники, дети тех же академиков охотно принимали меня в свою команду. Я каждый день играл с ними в хоккей, когда был с мамой в Москве на зимних каникулах в пятом классе. Пацаны уже подросли, и я уже взрослый, чтобы самостоятельно посетить столицу. Серёжка, двоюродный, наверное, ждёт. Уже скоро...
Однако моим наивным планам не суждено было сбыться. Впереди меня ожидали события при воспоминании о которых меня до сих пор терзают ночные кошмары... Мои родители хотели подзаработать немного денег и ещё с ранней весны всё своё свободное время проводили на бахче. В те годы было много желающих этим заниматься и это достаточно часто себя оправдывало. Поэтому среди "бахчевников" встречались представители науки, культуры, администрации и прочей интеллигенции, кому повезло с приобретением соответствующего земельного участка. Для моих родителей это было экспериментом и, по их прогнозам, довольно удачным. Отец был начальником и неплохо зарабатывал, но считал, что отказываться от дополнительного заработка было бы глупо. В то время, когда я мечтал о своих каникулах, они надеялись на то, что я освобожусь от занятий и присоединюсь к ним в их нешуточных замыслах. Конечно, это рабский труд, и я понимал, что они рассчитывают на мою помощь. После серьёзного разговора с Отцом, я свыкся с мыслью о своих несбыточных планах на эти каникулы и согласился им помочь, тем более что на меня уже рассчитывали, как на взрослого. Оказалось, что я уже взрослый, наконец-то, а было ли у меня детство как у других моих сверстников?
Бахча находилась на острове, посередине Краснодарского водохранилища, уже наполовину заполнившегося к тому времени водой. На острове, кроме нас, были ещё две семьи, но моих ровесников среди них не было. Этот остров все обитатели называли «Кубой». Потому ли что его омывали воды Кубани или потому что на нём все трудились по-чёрному как негры-рабы на плантациях сахарного тростника у капиталистических эксплуататоров дикого запада. Настоящий "Остров "Свободы" от свободного времени. "Бахчеводы" начинали трудиться ни свет ни заря и так до захода солнца...
Отец строил Кубанское море и хорошо зная рельеф загодя вынашивал свой план о выращивании бахчи на этом месте. Мне наш участок казался огромным и не укладывалось в голове - как они вдвоём с матерью смогли его так обработать. Основная нагрузка ложилась на мать. Отец, работая на производстве, на бахче трудился после смены и в выходные дни. С ранней весны я готовился к экзаменам и был по-своему занят, поэтому о масштабах их деятельности я мог догадываться лишь по натруженным мозолям отца и усталому взгляду своей мамы.
К моему прибытию на "Кубу" наша плантация приобрела вполне зрелый вид, была ухожена и подавала надежды на неплохой урожай. Жили мы в просторном шалаше, обтянутом палаточным брезентом, где мне было выделено отдельное спальное место. Мастерски возведённое жилище было уютным и просторным. Две большие бакенные батареи позволяли свободно читать перед сном, если на это хватало сил… Работы было много, но я вполне с ней справлялся так что оставалось достаточно времени для рыбалки и прогулок по моему острову...
В одной из таких прогулок я и познакомился с Бароном. Это была собака настоящей охотничьей породы. Его хозяин, владелец соседнего участка, оказался бывшим военным, другом моего отца, с которым они часто ходили на охоту. В своих охотничьих рассказах он часто упоминал о собаке, которая не даст ночью заблудиться в лесу, приведёт к стоянке, спасёт от разъярённого зверя, выследит дичь и предупредит об опасности. Настоящий профессионал,
Барон, обладатель десятка медалей, заработанных им на различных собачьих соревнованиях, выглядел скромным приветливым псом. Пытливые глаза оценивающе рассматривали меня, потом, принюхавшись он подошёл поближе, лизнул мне руку и предложил свою лапу. В тот день, дав мне свою лапу, Барон произвёл меня в приближённую к своей особе персону. С этого момента и началась наша с ним короткая полная приключений и взаимности дружба... Его хозяин был занят своими делами и без особых церемоний разрешил мне прогуляться с Бароном по острову. Я сразу понял, что собака доверяет мне и старался относиться к этому серьёзно, пытаясь оправдать надежды пса на взаимность. Я не мог себе объяснить причин, по которым был вынужден вести себя так, а не иначе, я никогда раньше не был привязан к животным, с раннего детства меня кусали чужие собаки, которым я навязывал свою симпатию.
В гостях у бабушки в Великих Луках меня искусала здоровенная овчарка, которую я, по-детски решил угостить липовым мёдом на пасеке, которую она охраняла. Конечно, я не был знаком с её рационом - мне было всего пять лет, но для меня это было тогда настоящей трагедией. Я первый раз потерял старшего друга, на котором когда-то катался верхом, который вытянул меня из лужи по весне, из которой, как мне казалось, я мог бы никогда не выбраться… Потом эти уколы… на мне не было живого места… Мой отец застрелил Аврору у меня на глазах... Я не мог этому помешать и не мог понять, что происходит, наивно полагая что отец был прав. До этого был ещё один нелепый случай, о котором я почти ничего не помню. Остались лишь шрамы на ладонях и запястьях. С тех пор у меня сохранилось особое отношение к взаимности и привязанности, как о священном таинстве кровного братства. Сейчас, вглядываясь в эти шрамы, как напоминание о моём детстве и обо всём пережитом, я жалею, что среди них не оказалось ни одного следа, оставленного настоящим другом…
Мне удалось пригласить Барона к себе в гости. Я угощал его сладостями из своих собственных запасов, потом мы бродил с ним по окрестностям... Когда я отвёл его хозяину, уже стемнело. Идти домой было поздно. Я впервые отошёл так далеко от своего участка. Возвращаться домой в сумерках для меня оказалось настоящей проблемой. Петрович, так звали друга отца, всё понял и откомандировал со мной Барона. Следуя за Бароном, я в скором времени оказался у себя дома. Вот так состоялось моё знакомство с моим вечным другом по кличке "Барон".
Дни на бахче протекали быстро и незаметно. Порой дневная усталость валила меня с ног, и не дожидаясь ужина, я засыпал ещё до захода солнца. Спать хотелось всегда, даже днём. Этому способствовал чистый воздух окружающей меня природы, молодость и физическая нагрузка. Я всеми силами старался проявить себя и порой был не способен как следует рассчитать свои силы.
Через две недели урожай созрел и все «Бахчевики» как по команде приступили к его уборке и реализации. Мои родители покидали остров последними. Собрав долгожданный урожай, я помог родителям перевести его на "большую землю". Время - деньги. Расставание было коротким, а напутствие ещё короче. Мать с Отцом назидательно рекомендовали мне быть взрослым, не шалить и присматривать за хозяйством. Они уехали продавать собранный урожай куда-то на Север, а я остался на острове присматривать за хозяйством и оставшимся урожаем. Обещали вернуться через неделю...
Проводив родителей, я вернулся на остров к своему шалашу, ещё не осознавая до конца суть своего положения. С одной стороны всё выглядело как никогда замечательно и сулило мне полную свободу с намёком на беспечность в течении целой недели. Наконец-то один! С другой стороны, мне впервые представилась возможность быть по-настоящему взрослым и самостоятельно решать все бытовые и хозяйственные вопросы здесь в отсутствие родителей. Мне хотелось проявить себя, почувствовать и обозначить свою самостоятельность и независимость. Я ведь уже взрослый, а это значит что мне позволено все по моему выбору и предпочтению. Оставшись один, я прежде всего нарубил дров, помыл посуду, навёл порядок в своём жилище, придавая желаемый глянец обитаемой территории. Это у меня от матери. Затем развёл костёр и приготовил ужин, как я умел... Только угощать было некого. Я с трудом отгонял от себя грустные мысли о предстоящем одиночестве. Отужинав, не теряя времени я решил осмотреть свои новые владения. Для чего экипировал себя с головы до ног: бинокль, фонарик, компас, транзисторный приёмник "Сокол", охотничий нож, фляга с водой, настоящее охотничье ружьё, камуфляжный костюм, роскошная панама и сапоги. Всё моё снаряжение и сам внешний вид могли на кого угодно произвести неизгладимое впечатление. Жаль, что это не кому было оценить… Взобравшись повыше на единственный на всём острове пригорок вооружившись биноклем, я старался обнаружить хоть какие-нибудь признаки жизни на этом затерянном в море всеми покинутом острове. Никого не было видно, летнее солнце подпекало не шутку, но лёгкий ветерок освежал окружающий меня пейзаж... Похоже я остался здесь на острове совсем один. Приключения начинаются... я наконец решил разведать весь остров, который в моём представлении после недавно прочитанного мною романа Жюля Верна «Таинственный остров» таил свои загадки и, возможно - сокровища. С другой стороны, предстоящее одиночество не предоставляло мне возможности с кем-нибудь поделится своими предстоящими открытиями и не сулило мне беспечно-радужный привкус свободы, на который я рассчитывал. Я это осознал, когда, расставаясь с родителями покидал материк, оставляя за бортом целую цивилизацию, возвращался на свой «Таинственный остров». Вдруг, еле заметный дымок на другом конце острова, случайно замеченный мною, вселил в меня надежду на общение. Может быть, кто-нибудь ещё остался? Я решил проверить своё предположение и двинулся в путь… Едва пересёк границу соседнего участка, как общую тишину нарушил пронзительно-знакомый, свирепый лай. Заметив меня, Барон помчался мне наперерез...
- Барон, свои, успокойся!
Услышав мой голос, пес на минуту замер, и смотрел на меня, недоумевая. В таком снаряжением он видел меня впервые и, казалось, был смущён. Виновато повизгивая, пес поджал хвост, извиняясь за свой промах и уважительно взглянул на меня. Ну, хоть кто-то по-настоящему оценил мой наряд!
- Что, Барон, не узнал меня?
Интересно, признал ли он во мне охотника, каким я себе сам хотел казаться, или нет? Похоже, признал…
- Тебя тоже бросили одного? Ничего, вдвоём будет веселее. Не пропадём!
Окончательно убедившись, что перед ним действительно я, Барон принялся радостно танцевать вокруг меня.
- Барон, пойдёшь со мной в разведку?
Посмотрев в сторону оставленного ему под охрану хозяйства, Барон решил присоединиться ко мне в моём странствии по затерянному острову. Теперь я настоящий охотник! Как я был рад тому, что рядом со мной Барон. Он, конечно, тоже был рад и не скрывал это. Выходит, нам обоим повезло!
Остров оказался огромным и не проходимым. Тропинки я не нашёл и добираться до источника дыма пришлось по компасу через смешанный лес с фонариком в руках. Преодолели два брода. Барон всё время кого-то преследовал, вынюхивая дичь и, расчищая территорию, уводил меня вглубь острова навязывая мне свои собачьи тропы. Пробираться через лес была глупой идей, но Барон так не думал. Поднимая стаи птиц, устраивавшихся на ночлег, загоняя в лужи обезумевших лягушек, Барон как бы демонстрировал мне своё превосходство над лесными обитателями. На мне это отразилось в намокших сапогах и исцарапанных ладонях, которыми я едва успевал защищать свои глаза от бесцеремонных веток дремучего леса, в который меня затянул Барон. Наконец-то мы у цели… на другом конце острова была чья-то пасека и в таком же шалаше, как и у нас, жил дед, которого так же, как и меня оставили сторожить хозяйство. Старик удивился, увидев меня со знакомой собакой без её настоящего хозяина. Узнав чей я сын и что я с Бароном здесь делаю, старик успокоился и предложил остаться на ночь у него, но мы с Бароном вежливо отказались. Я рассказал старику о том, что на острове кроме нас никого больше нет и что я пришёл к нему с Бароном заметив дымок от костра. Услышав про катер, находившийся у меня в хозяйстве, он попросил взять его, однажды, с собой на берег. Забавный старик дал мне с собой банку с мёдом, и мы расстались. «Значит мы с тобой не зря через лес пробирались, Барон, без добычи не вернёмся. А теперь, домой!».
Возвращались домой по тропинке, которую нам указал старик. Незаметно солнце зашло за горизонт и быстро стемнело. При мне был фонарик, но без Барона мне и на этот раз было бы не добраться домой. Тропинка всё время ускользала из-под ног и ночь в лесу не то, что в городе… Звёзд не было видно, кругом стояла абсолютная тьма, а Барон торопился домой, забегая далеко в эту самую непроглядную ночь, но меня не оставлял. Постоянно натыкаясь на невидимые препятствия, я был вынужден снять ремень с ружья и пристегнуть им Барона, рвущегося вперёд. «Извини, дружок, придётся немного потерпеть». Барон, осознав мою беспомощность, размерил свой шаг и без лишнего напряжения повёл меня за собой как поводырь. Его собачий нюх строго по тропе вёл меня домой и вскоре мы были на месте. Я развёл костёр, решив немного подкрепиться добытым трофеем. (Не скрою, сладкоежкой был и остался. Не распух и зубы целы на зло всем стоматологам) Барон разделил со мной поздний ужин и уже глубокой ночью оставил меня лизнув на прощанье руку. Убежал охранять свои владения, не забыл про свои обязанности...
Засыпать пришлось одному. Было немного грустно. Я не в первый раз оказывался так далеко от дома совершенно один на ночь и это чувство мне уже знакомо. Кроме того, я сам просил родителей оставить меня на острове, а не дома. «Всего одна неделя... Что ни говори, а на острове в шалаше у костра жизнь не была так скучна и однообразна как дома. Конечно, не хватает друзей, зато какая собака! Завтра попробую взять Барона с собой...». Я представлял себя настоящим Робинзоном на диком, затерянном острове, посреди океана... Множество планов на завтрашний день не давали уснуть, но день был тяжёлый, и дневная усталость вскоре склонила меня ко сну.
День Первый. «Следопыт»
Тяжело было просыпаться самому, без внешней поддержки. Я кажется проспал зорьку, которую накануне мечтал посвятить рыбалке… Открыв глаза, я увидел Барона, сидящего напротив. Он смотрел на меня и увидев, что я проснулся, протянул мне лапу. Казалось, он не покидал меня всю ночь, охраняя мой сон, ничем не выдавая при этом своего присутствия. Забыв выключить приёмник, я посадил батарейку. "Без приёмника будет скучно, надо будет срочно купить свежие батарейки..." Заправив баки бензином и добавив в них моторное масло, как учил меня отец, я отчалил от берега. Барон уже был со мной на борту. Похоже, он был привычен к таким морским прогулкам и его ничуть не смущал выразительный шум двигателя...
Мне хотелось побаловать себя пирожным, мороженным и другими сладостями, которые можно было приобрести в ближайшем посёлке. Деньги оставили родители немного, но как им казалось было достаточно для приобретения простых, но необходимых внезапно понадобившихся вещей. Что они имели в виду я точно не знал, но оставленная ими сумма было для меня тогда целым состоянием, а самое необходимое, что я мог себе тогда представить, было мороженное, кстати, Барону оно тоже понравилось, судя по тому как в мгновение ока с ним расправился. Местный рынок находился около дамбы не далеко от причала у которого я накануне прощался со своими родителями, провожая их на заработки. Полупустой рынок не отличался изобилием и разнообразием товаров, но я нашёл что искал. Купив всё, что мне приглянулось и казалось необходимым на тот момент, не забыв про запас батареек к фонарю и транзистору, я вскоре возвратился и поделился своим приобретением с Бароном, который был оставлен мною охранять катер. Затем я отправился в своё первое самостоятельное путешествие... Тогда мне Краснодарское водохранилище казалось океаном со своими островами и даже целыми материками. Не догадываясь о том, что меня ждёт впереди, я отправился к манящим своей неизведанностью ближайшим островам... Пройдя несколько километров я приблизился к солидному острову, привлёкшему моё внимание своими выдающимися очертаниями. Появившийся берег оказался обрывистым не позволял мне причалить, и я не сразу нашёл подходящее для этого место. Я аккуратно подошёл к берегу, минуя окружавшие его отмели и сошёл на берег. Остров был весь в цветущей зелени и вместе с травой уходил под воду...
- Вперёд, Барон, вперёд смелее...
Самому войти в нависшую перед тобой непроходимую чащу мне показалось неудобно… Хорошо на этот случай иметь собаку - она всегда впереди, а за ней чувствуешь себя вполне уверенно. На острове не оказалось признаков присутствия жизни. Остров был давно покинут его обитателями и поэтому казался запущенным и непроходимым. Единственная тропа, которую обнаружил Барон, привела меня к полуразрушенным строениям и заброшенному сараю. До моего появления эти развалины облюбовала стая воронья, которую уже разгонял Барон, скачущий впереди. Его звонкий лай, заглушаемый вороньим криком содрогнул пространство, извещая окрестности о нашем прибытии. Вороны не улетали, а лишь тучей носились в воздухе, недовольно передразнивая Барона. Оно и понятно – для ближайшего острова им пришлось бы лететь километров пять, не меньше. Пока Барон сражался с вороньём, я приступи к осмотру местности.
Когда-то здесь жили… При беглом осмотре местности, на глаза не попадалось ничего заслуживающего внимания - кругом только груды строительного мусора, битое стекло, да полусгнившие доски, на едва сохранившейся изгороди вокруг строения, похожего на место обитания прежних хозяев, покоились пустые банки и бутыли. Надеясь отыскать что-нибудь интересное, я вошёл в полусгнившее покосившееся жилище и обнаружил вход-лаз в подвал. Туда вела крутая деревянная лестница. К сожалению Барон не научился лазить по лестницам или не захотел мне это продемонстрировать, а там было темно и страшно... Вот оно - первое испытание, которое выпало на долю неопытного диггера. Что-то мне подсказало соорудить факел, так как без фонарика там делать нечего, а он, как положено, находился на своём месте на моём острове. Это дело не хитрое - тряпок вокруг полно, деревяшек тоже, а какой следопыт без спичек? Соорудив факел, смочив его бензином, я решил спуститься в подвал. Лестница оказалась крепкой, и вскоре я очутился в затхлом, сыром, но просторном помещении. Внутри на полках стояли те же пустые банки и бутыли, в углу у стен какие-то мотыги, на полу были беспорядочно разбросаны ржавые инструменты и гвозди. Ещё я обнаружил точило, большой топор и что-то вроде плуга. Всё было в пыли. Пионеры, собирающие металлолом, наверняка нашли бы другие «сокровища», но мне было достаточно увиденного. На одной из полок под внушительным слоем пыли я обнаружил с пару десятков довольно увесистых книг. Книги оказались в хорошем состоянии. Достаточно было убрать с них пыль, и они одна за другой превращались в увлекательные по своему содержанию, истории, которые невозможно было переоценить. Я был рад такой находке, но удовлетворять своё любопытство в подвале не стал, отложив такое удовольствие до лучших времён в соответствующих условиях. Я решил пополнить свою островную библиотеку, которую, за редким исключением, составляла обязательная для прочтения литература, навязанная школой. Будет чем заняться в свободное время, которого у меня на данный момент было предостаточно… Вот так удача! Удочка! И ещё одна! Две настоящие бамбуковые удочки, банки с леской и крючками. Вот это находка! Ради этого стоило было рисковать. Барон уже звал наверх. Я отобрал всё, что могло пригодиться в хозяйстве и выволок это наружу. Перетащив свои находки в катер, вполне довольный собой я устроил на опустошенных мною руинах преогромный костёр, который оказался фатальным. Стояло знойное лето и дождей не было давно. Достаточно было одной искры и остров вспыхнул как порох. Так получилось, что я спалил добрую половину разорённого мною острова. Уже ночью, перед сном я видел как он догорал вдали посреди «океана»…
Так прошёл день, было весело…
День второй. «Рыбалка».
Что может быть лучше рыбалки? Зорьку я, конечно проспал, увлёкшись перед сном изучением своих находок. Затем, добрую половину дня провозился с удочками, перекопал пол огорода в поисках достойных червей и лишь потом отправился на рыбалку... Оказалось, что прежние удобные для рыбалки с берега места уже залиты водой, поэтому мне пришлось искать новые... В поисках подходящего места прошло ещё время. Наконец, я решил искать такое место на другом острове. Забросив снасти в катер, не забыв взять с собой своего друга, я отправился в неизвестное...
Проплывая мимо некогда утопающего в зелени «оазиса», я невольно содрогнулся от того, что может натворить невинная выходка подростка. Спалённый мною остров ещё дымился словно вулкан, поднимая высоко в небо огромный столб дыма и пепла. Я нисколько не сомневался в том, что вороньё нашло себе другое пристанище, но мне было неведомо что случилось с другой живностью, обитавшей на этом острове... Вырубка лесов, кому это необходимо и стихийные пожары — это совершенно разные вещи. Возможно, сгореть дотла для существ, всю жизнь стремящихся к свету и теплу – лучшее, чем быть затопленными и сгинуть под толщами воды в искусственном водоёме. Так или иначе все его обитатели были обречены. Я лишь упредил их печальную участь. Больше мне нечем было себя оправдать.
Мы с Бароном продолжили своё плавание, непростительно далеко отдаляясь от дома. Рассматривая в бинокль горизонт, я заметил по курсу две большие песчаные косы. Позолоченный косыми лучами солнца ровный песок манил к себе, травмируя самое искушенное воображение. Идеальное место для купания. Почему бы не освежиться в дороге – зеркальная поверхность вокруг, однозначно предполагала полный штиль, а значит вода достаточно прогрелась и отстоялась, что определяло её привлекательность для совершения водных процедур… Причалив, я тут же рванул с Бароном наперегонки по песчаным барханам. Песок был горячим и пушистым, ноги по колено зарывались в песок, оставляя глубокие следы - единственные следы во всей Вселенной, как мне тогда казалось...
Идеальный пляж. Нам повезло! И не очень далеко. Я сразу, про себя, стал называть этот островок «Анапой» - тем местом, в котором я когда-то имел случай отдыхать во время прежних летних каникул. Посреди острова я водрузил свой флаг первопроходца, воткнув двухметровую рейку, которая была припасена мною вместо багра или щупа для пересечения мелководья. Я намотал на неё кусок брезента, под которым укрывался от ливней и штормов, дрейфуя по морским просторам, или проще говоря прятался в катере от дождя во время непогоды. Брезента было много и мне показалось что для такого дела его куска не жалко, тем более что теперь мой пляж будет видно издалека. Как это было опрометчиво с моей стороны…
Ну, а теперь - купаться и загорать. Это было здорово! Время протекало незаметно. Чистая вода, тёплый песок, ласковое солнце, удачно выглянувшее из-за туч! Какая тут рыбалка?! Накупавшись, мы снова бегали с Бароном наперегонки, оставляя после себя замысловатые серпантины следов. И на километры, на бесконечное множество километров - не души…
Осваивая покорённые просторы, мы успели устать и проголодаться, да и солнце незаметно уходило под горизонт. Пора бы домой, но мы не спешили. Устало возвращаясь к своей лодке, я решил последний раз искупаться и случайно набрёл на водоём с идеальной, безупречно чистой водой. Что за чудо! Вода у поверхности была значительно холоднее. Это была ключевая вода. Подземный источник должен быть где-то рядом… Вымытый песок образовал крохотное озерцо и с морем его соединяла лишь узкая полоска воды. Замкнутый временным перепадом уровня воды, заливчик своей прохладой привлёк массу разнообразной рыбы. С моим визитом вся поверхность заводи покрылась рябью от её многочисленных обитателей, но вскоре всё успокоилось. Замерев, я завороженно разглядывал сквозь прозрачную воду их особенно огромные экземпляры. Я чувствовал, как они казались моих ног и билась о мои колени. Глядя на меня, Барон замер у берега, почувствовав азарт настоящей охоты.
Вот такие чудеса! Мне выпала настоящая рыбацкая удача! Жаль, что у меня с собой не было сети или элементарного сачка. Азарт есть азарт, но что делать? Заливчик был около десяти метров в ширину и глубиной не больше метра. Его соединяла с морем еле заметная отмель, шириной около трёх метров, которую при желании можно было засыпать песком, прочно заперев рыбу на месте и если вода до завтра не поднимется настолько что заливчик сольётся с морем, можно будет рассчитывать на приличный улов... Я осторожно, стараясь не потревожить обречённую живность, вышел из водоёма. Меня мучил лишь один вопрос – как сохранить рыбу и не дать ей покинуть водоём? Усмирив Барона, готового, преследовать обнаруженную дичь, я побрёл к катеру, соображая, как мне поступить. Мне надо было время чтобы доставить сюда необходимые снасти. Один заход бредешком и вся рыба у меня в кармане. Для этого мне понадобится напарник и я вспомнил о старике – медоносе, рассчитывая, что тот не откажется от такой рыбалки.
Выход есть! Я решил снять настил с катера (опалубку) оголив шпангоуты и перегородил щитами роковой водоём. Зарыв их в песок поглубже, я как мог соорудил подобие забора. Потом устало присел на песок и взглянул на Барона. Он явно недоумевал, наблюдая со стороны за моими манипуляциями и казалось был чем-то встревожен... Он, как всегда, был прав. Тревожиться было о чём. Увлёкшись сооружением своей плотины, я совсем потерял время - Солнце неумолимо склонялось к закату и сумерки стремительно поглощали дневное пространство. Нам необходимо было срочно возвращаться домой. Внезапно засосало под ложечкой. Хотелось есть и пить, но канистра для воды была пуста. Хорошо ещё что Барона это не волновало. Отчалили быстро, но куда плыть? Направление известно лишь примерно и никаких ориентиров уже не было видно. В тот миг я ещё больше пожалел о том, что накануне опустошил и превратил в пепелище тот злополучный остров сровняв его с горизонтом. Этот остров находился на полпути к нашему остров, и мог бы послужить надёжным проводником домой, но ни его самого ни тлеющей дымки от него я уже не замечал. Его далёкий силуэт таял у меня на глазах, уступая ночным сумеркам...
У деда, сторожа - моего соседа допоздна горел костёр и отблеск от него, как сигнал маяка, бывало видно издалека. Я не раз с отцом ориентировался на этот маячивший в ночи светлячок, не подозревая о его источнике. Мы с отцом иногда ставили сети на мелководье, недалеко от бывшего русла Кубани и порой возвращались домой за полночь. Он хорошо ориентировался и всегда находил верный курс домой обходя отмели и мелкие островки. Навигация у него была в крови, правда тогда, как правило, стояла ясная погода и полная луна освещала поверхность моря не хуже хорошего прожектора. Всё было видно, как на ладони…
Отойдя от берега, я приглушил двигатель - идти наугад я не рискнул. Небо вновь было затянуто сплошной облачностью - не единой звёздочки, не единого знакомого ориентира я так и не смог обнаружить сколько не таращился в окружающую тьму... «Фонарик остался дома, а тут хоть глаз выколи. Барон с его обонянием в данном случае тоже не помощник, хотя дай ему волю и выпусти за борт наверняка бы довёл нас до нашего пристанища. Пёс навигатор - звучит неплохо, интересно бы я выглядел на буксире у Барона», но мне было не до шуток...
Размышлять – не рубить с плеча, и если твои мысли всё дальше заводят тебя в тупик, то знай – пора действовать. У меня оставался компас и я запомнил направление. «Если идти строго в обратную этому направлению сторону, то возможно мы и наткнёмся на наш остров, но можем и промахнуться, тогда придётся до рассвета дрейфовать в открытом море или стать на якорь. А если погода испортится и разгуляется морская волна? В открытом море, даже таком как Кубанское, под тридцать километров только в поперечнике, можно ожидать всего чего угодно. В любом случае - идти по компасу в кромешной тьме было бы занятием достаточно рискованным. Разогнаться не получится - можно легко наскочить на топляк и пробить борт или днище. Мне такие проблемы не нужны… И сколько придётся так плыть? До утра? Был бы отец – он бы что-нибудь да придумал. Что делать? Вот это – влип!»
Кто-нибудь может себе представить ночью в лодке посреди безбрежной глади, да ещё и без ужина? Страшное зрелище, хотя сейчас это можно назвать просто экстримом. Мне ещё повезло что ещё не успел далеко отойти от своего пляжа и вовремя принял единственно правильное решение. Я решил остаться. Разворачиваюсь и пытаюсь представить - что меня ожидает… Кроме песка на косе ничего нет. Значит у костра не погреешься, а я налегке... Ночью у воды прохладно, да ещё на открытом месте… Здорово, что Барон рядом и не просит кушать. Кажется, всё понимает...
Потихоньку подошёл к косе, заглушил мотор и подтащил катер к своей сооруженной дамбе, подперев её левым бортом. Затем, закрепив катер якорем и фалом, уперев носовой киль в песок, я опустил двигатель и зафиксировал им корму. Всё это было исполнено мною в полной темноте – автоматически, на ощупь и на память. Для меня это было - всё равно что гонять разученные гаммы на фоно. Всё по уму - не зря я с пяти лет с отцом на воде...
Отец был морским офицером, точнее - морским строителем. Ушёл в запас в чине капитана второго ранга и всю свою жизнь собирал и строил катера, уделяя этому всё своё свободное время. У него их было трое. Два последних, уже в Краснодаре, помогал ему строить я. Это было очень увлекательно. Первый был «Дунай» с двигателем от «Победы». Его помню по фотографиям. Второй назывался «Ветер». Именно в нём мне и предстояло провести эту ночь.
Коротко о катере: Корпус: бакелитовая фанера 5 мм борта и палуба, 10 мм днище. Стрингеры и шпангоуты – сосна, корпус усилен многослойным стеклопластиком. Длина - 4,7 м, ширина - 1,8 м, красивые обводы, 4 сп. места, водоизм. 2,5т. В то время на нём было установлено два подвесных мотора «Москва-30М», работающих в спаренном режиме. Суммарная мощность составляла 60 л.с., Тяги хватало для того, чтобы тянуть двух воднолыжников со скоростью до 50 км/ч. Скорость в глиссирующем режиме, с 2-мя чел. на борту, составляла около 55 км/час. В то время это было достаточно быстро для воды.
Третий катер был шедевром. (Уменьшенная копия проекта чемпиона мира по гонкам на спортивных катерах Кэмпбэла – «Чёрный принц». Его ТТХ следующие: 6,3Х 2,15 м, жесткая кабина, 2 люка, 4 сп. места, ГАЗ-24 форс., ПОК (поворотно-откидная колонка), монокрыло из нерж. стали. Я его назвал «Дельфин», передняя носовая кнехта была отлита в форме дельфина из меди и покрыта хромом. Всё нерж. сталь, латунь, дюраль, хром. Мореходность 6 баллов. Короче, все навороты для того времени. На воду был спущен в 1976 году. На Кубани равных не было. Остались фотографии… Приятно вспоминать приключения, которые были связаны с семейными уикендами и путешествиями на воде. Это было очень красиво и в других рассказах я обязательно их опишу подробно, но… вернёмся к этому рассказу…
Итак, укрепив дамбу и катер я свил себе гнездо под носовой палубой из того, что оказалось под рукой. Прижал к себе Барона и укрывшись остатками брезента я пытался заснуть. Включил радиоприёмник, стараясь отогнать от себя мрачные мысли и вскоре, несмотря на сосущую пустоту в желудке я уснул…
День третий. «Буря»
Утро выдалось пасмурным и прохладным, рассвет – поздним. Моросил мелкий дождь и кажется надвигалась буря. В полном безветрии чёрное как смоль небо не предвещало ничего хорошего. Неприятности следовали одна за другой. Кажется уровень слегка упал и мне стоило немалых усилий освободить катер из песочного плена. Погрузив щитки настила, забыв о рыбе, о дамбе, я мечтал только о том - чтобы поскорее попасть к себе на остров под крышу и поближе к еде… только не это… от росы или от дождя отсырели моторные свечи, двигатель не заводился… Тут я пожалел о том, что накануне снял один из двигателей в целях экономии топлива. Отец меня предупреждал, чтобы я этого никогда не делал, покидая остров. Помощи ждать было неоткуда. Укрывшись брезентом, я снимаю кожух мотора и насухо протираю провода и контакты свечей зажигания. У меня уже был опыт на этот счёт. Честно говоря - подвесной двигатель был чересчур капризен в эксплуатации и завести его порой, когда он того не хочет, большое искусство. В конце концов терпение и труд – всё перетрут, как поговаривал мой Отец, но это не тот случай... Другого способа убраться домой под крышу не было и если бы мне не удалось завести двигатель - неизвестно что бы ещё со мной могло приключиться...
Я не один раз встречал на Кубани во время бури двухметровые волны, а тут есть где разгуляться приличной волне – от берега до берега по 20-30 км. Меня уже стало сносить в сторону... Подул лёгкий ветерок, и вода тут же покрылась крупной рябью. Срывая мозоли на руках я тщетно пытался завести его... Двигатель зафыркал и всё-таки завёлся. Затаив дыхание, замерев от счастья я дал ему прогреться — это было самым ответственным моментом и я его выдержал - двигатель не заглох. Плавно увеличивая обороты, я дал передний ход и полный газ. Теперь ему уже не заглохнуть. Барон, укрывшись в трюме от дождя замотал хвостом как бы добавляя обороты двигателю. Выглядело ободряюще… умел пёс поднять настроение…. Сидя на корме, замёрзший, насквозь промокший, с кровавыми мозолями на руках я мчался домой сквозь набирающий силу ливень, убегая от надвигающейся бури. Двигатель не подвёл. Как приятен был его ровный уверенный рокот на фоне растущих как грибы волн.
Вот я и дома. Укрыв катер тентом от дождя, мы с Бароном согревали друг друга в шалаше. Ливень усиливался. О костре не могло быть и речи, зато шалаш надёжно укрывал от ветра, дождя и холода. Вчерашний хлеб, сгущёнка, тушёнка и бутылка лимонада – вот всё что составило меню нам с Бароном на ужин этим дождливым утром. Насытившись, я укутался в одеяла и тут же уснул под шум дождя. Дождь шёл два дня, превращаясь время от времени в сильный ливень со шквальным ветром и градом… Так бывает в середине лета… Я помню, как однажды нас с Отцом внезапно застиг такой ураганный ветер. Мы шли гружёные вверх по Кубани. На катере в то время стоял небольшой стационарный дизелёк. Я был за рулём или за штурвалом если говорить точнее и вдруг из-за очередного крутого поворота налетели двухметровые волны. Катер гружёный, маневрировать было очень тяжело. Сносил боковой ветер, руль выбивало из рук. Надо было держаться против волны, а катер бросало как пробку несмотря на его загруженность. То он носом на полкорпуса зарывался в воду, при этом корма с винтом висела в воздухе над водой, и двигатель захлёбывался, то вздымался вверх, становясь почти вертикально на корму, при этом были слышны удары очередной волны о днище… У волн на реке с большим течением свои законы. Это не те пологие большие волны где-нибудь в море... Их можно сравнить разве что с волной, накатывающейся на берег, трансформирующуюся в высокий гребень, падающий с высоты и разбивающий своей массой всё что ему подвернётся на пути. Вот представьте себе такие волны -как рябь, только высотой в два метра, идущие плотно друг за другом, гонимые шквальным ветром с дождём… Плотный поток воды на узком участке с крутым поворотом и сильным сопутствующим ветром, могут превратить спокойно текущую реку в один из кошмаров стихии. Для такого явления другого названия не подберёшь… Катер швыряло, сносило, разворачивало… и водовороты делали своё дело… Конечно, за штурвалом уже находился Отец. Я же, что есть силы цеплялся за борт, за всё что было можно зацепиться чтобы остаться в катере и не быть выброшенным за борт. Благо что этот участок был не более двухсот метров. За очередным поворотом тишь да гладь и покой... Почти как у классика «…чуден Днепр при тихой погоде, когда ровно и плавно мчит он воды свои…», но тогда нам покой и не снился... В тот же день, чуть погодя, уже причалив мы подверглись атаки града, да такого крупного что мы были вынуждены укрыться листом бакелитовой авиационной фанеры, удачно находившимся в катере. Трюм был доверху заполнен строительным лесом, а град был таким крупным, что отбивал руки, которыми мы держали лист фанеры, защищая себя от него. В конце концов, фанера оказалась в нескольких местах пробита, а вокруг лежали градины размером с хорошее куриное яйцо. Короче говоря, после этого случая в катере появились спасательные жилеты...
Извините за отступление. Так вот. Ливень затянулся на два дня. Ночью была страшная гроза. Так как ветер постоянно менял свое направление, мне дважды приходилось перегонять катер и ставить его с подветренной стороны чтобы его не трепали волны. Два дня я провёл с Бароном в шалаше. Читал, слушал музыку, належал бока. Закончился хлеб, сгущенное молоко и очень надоел дождь, который, казалось, никогда не кончится. Лишь под вечер дождь перестал и небо очистилось от свинцовых туч. Не успело солнце скрыться в своём багряном закате как в небе показалась полная луна, а через некоторое время мириады звёзд затмили своим великолепием унылость отступившей непогоды... Вечное и неповторимое в своём мгновении звёздное небо… Сколько бы ты не вглядывался в него в своей жизни - оно всегда поражает тебя своей непостижимой таинственностью и бесконечной глубиной. От такого непреодолимого пространства веет тоской и беспомощностью перед природой. После такого зрелища невольно становится грустно. Но лишь на мгновение... Всё говорило о будущем дне, полном Солнца и тепла, а значит - будет чем заняться... С этими мыслями я уснул в ожидании утра и наступающего дня, не представляя какие приключения меня с Бароном в нём ожидают...
День Пятый. «Заброшенное кладбище»
Встал пораньше с рассветом - надо было проверить состояние катера после проливных осадков, выпавших накануне. Уровень воды в море заметно вырос — это было заметно по залитому водой косому берегу, площадь которого значительно уменьшилась. В катере было полно воды, хотя он и находился под натянутым мною тентом из брезента. Около часа ушло на просушку и очистку катера от воды, песка и грязи. Попробовал завести двигатель – всё в порядке, установил второй чтобы избавить себя от неожиданностей, просушив свечи, провода, попробовал завести оба - работают как часы и наконец заполнил оба бака бензином, готовя свой корабль к очередному путешествию... Для заправки была наполненная бензином 200-литровая бочка, стоявшая недалеко от нашего причала. У моего отца всё, всегда и везде было практично, по – хозяйски, к чему и меня с детства приучил. Вот так было дело… Ещё раз вымыл и просушил катер, потом решил навестить деда…
Оказывается, он навещал меня вовремя бури и очень беспокоился из-за моего отсутствия,собираясь ко мне с очередной проверкой... Без родителей тут не обошлось... Наверняка они просили его присмотреть за мной в их отсутствие. Что поделать - родители есть родители. Я рассказал ему о своих приключениях и о том, что пришлось заночевать в катере. А он всё поражался беспечности родителей, оставивших меня здесь одного. Но сокрушался не долго. Узнав о несостоявшейся рыбалке, он дал мне небольшой бредешек и паук.
У него рыбалка была более успешной. Угощая нас с Бароном свежей горячей ухой, он всё время рассказывал о своих рыбацких хитростях, стараясь научить меня своим премудростям. Договорились вместе прокатиться на материк и сделать запасы. Я хотел удивить старика своим мастерством в управлении катером и мне это, кажется, удалось. Возвратившись назад и проводив деда, я стал основательно готовиться к новому походу. Загрузил в катер провиант с водой на два дня, снасти, одеяло с подушкой, сетку и всё, что могло понадобиться в случае вынужденной ночёвки, плюс комплект батареек для фонаря и транзистора. Впереди целый день и мне так хотелось свежих впечатлений…
Первым делом я посетил последний пункт своих исследований – косу и водоём с рыбой. Коса наполовину ушла под воду и обнаружить её мне помог жезл, который я соорудил накануне. Я было оставил косу без особого внимания, но потом осторожно обогнул её, опасаясь отмели и аккуратно приблизившись, причалил. Решил укрепить флажок, вогнав поглубже в песок рейку, посчитав что он может послужить хорошим ориентиром и предупреждением о мели в будущем. Заливчика уже не было, зато на полном ходу просматривая в бинокль горизонт, я определил для себя очередную цель своих исследований. Это, на вид огромный остров с густой растительностью, но моё внимание привлёк большой крест, который я заметил среди деревьев. На невидимом расстоянии, морской бинокль позволил мне разглядеть что-то похожее на церковь со шпилем и большим крестом на нём. Через полчаса, я уже был на месте. Причалил у дороги, которая круто спускалась с высокого холма у уходила глубоко под воду. Остров действительно был большой. Смело поднявшись наверх, я рассчитывал встретить кого-нибудь из местных обитателей, но тут же замер от картины, представшей предо мной. Это было старое заброшенное кладбище… Кое-где, у могильных холмиков ещё были видны увядшие цветы, но общий вид был заброшенный и унылый. Посередине стояла маленькая разрушенная часовенка, оставшаяся её часть с крестом мною и была замечено. Почтив молчанием усопших, мы с Бароном ретировались...
Не задерживаясь ни на минуту, я покинул это место, мчался на всех парах на полной скорости подальше, гонимый необъяснимым чувством тревоги. Что-то гнало меня отсюда... Мне не было страшно — это другое, новое для меня чувство. Впоследствии, оно не давало мне покоя весь оставшийся день... Стоит ли говорить о том, что я думал на этот счёт. Всё естественно, и я уже видел смерть, когда мы всем классом переживали потерю одноклассника, умирающего от белокровия, я дружил с ним и видел, как он страдал. Ни для кого не был секретом факт его заболевания. К нему внимательно относились учителя и все мы старались поддержать его. Страшнее всего, это - видеть каждый день его увядание, знать наверняка о неизбежности его участи и общаться с ним стараясь ничего не замечать, как общаются подростки… Знать об этом вовсе не значит - верить в это. И никто не верил…, ему было всего десять лет. Мы все, кажется, повзрослели в тот день…
Я думал о том - как не вечна наша память и что будет с этими могилами, когда они уйдут подводу. Кубанское море к этому времени уже два года заполнялось водами Кубани и других рек поменьше... Ещё три года, согласно какому-то плану и море поглотит всё предназначенное для себя пространство, скрывая в своих глубинах всё что раньше было на поверхности. То же самое, однажды, случилось с легендарной Атлантидой. Видимо, это тоже входило в чьи-то несокрушимые планы… С этими мыслями меня занесло к чёрту на кулички... Знакомого берега, служившего мне дополнительным ориентиром, тоже не было видно. Надо было остановиться, перекурить и успокоиться… Да, я уже начал курить, причём никто из взрослых об этом даже не догадывался. До сих пор удивляюсь - как мне это удавалось. Однажды, на родительском собрании в пятом классе, когда перед родителями зачитывали список курящих и лишь однажды отведавших вкус сигареты, не прозвучала лишь одна фамилия – попробуйте догадаться чья? Так как я с детства был правдолюбцем, меня этот факт, конечно, возмутил и я лично дополнил собою этот список. Но мне никто не поверил, посчитав, что проявляю солидарность со своими друзьями. Это был как раз тот случай, когда я впервые незаслуженно избежал справедливой родительской кары, чего не скажешь о других... Да, я уже тогда был личностью. «Висел» на доске почёта рядом с учительской перед входом в школьную столовую. Ни один концерт в школе не обходился без моего участия. Сам выходил на сцену, сам срывал аплодисменты зала… видимо, курящим меня тогда никто из пед. состава не мог представить. Хотя, учился посредственно...
Куда же меня занесло? Солнце в зените, тени нет… выручает компас. На воде без него никак не обойтись. Выбрав правильное направление, разворачиваюсь и мчусь назад. Далековато меня унесло, место не знакомое и берега не видно, но направление менять нельзя. Перешёл с глиссирующего режима в водоизмещающий, иначе говоря - убрал обороты чтобы не палить лишнего горючего, тем более что под днищем может оказаться всё что угодно… лучше даже не думать об этом...
А не пора ли пообедать? Я причалил к небольшому островку. Всё – «сушу вёсла». Развёл костёр. Вынесенный на берег хворост валялся в изобилии и уже успел подсохнуть на солнце. Устроил настоящий пир с печёной картошкой и колбасой. Отдельная колбаса для Барона - ливерная. Хлеб – пополам… Надо попробовать порыбачить! Нашёл подходящее место, закинул удочки, макуху для приманки и стал наблюдать за поплавками…
Кто-то сейчас говорит, что на Кубани нет рыбы. А куда же она подевалась? Когда перекрыли шлюзами старое русло Кубани её из воды доставали граблями и лопатами. Всё очень просто - рыбу на нерест гнал инстинкт по старому маршруту, а дамбу ей было не одолеть, и она не знала что для неё построили отдельный рыбоотводный канал. Судя по всему - она не посещала партийные собрания и была незнакома с последними правительственными инструкциями по преодолению железобетонных конструкций выстроенных на ее историческом пути. Что до меня, то я помню Кубань с полуторакилограммовой таранью, двухметровыми сомами, осетрами, рыбцами и другими чудесами, доступными любому рыбаку-любителю. (Для справки: пол-литровая стеклянная банка с настоящей черной икрой стоила на «Сенном рынке» в Краснодаре у спекулянтов всего 5 рублей, а порой, и того меньше).
Пересчитав свой улов, мы с Бароном отправились дальше. На ужин будет уха из окуней и приличного сомика... Ну, наконец-то показались знакомые места. Добавив обороты, я уже не менял курс. Прибыв домой, разгорячённый рыбацким азартом, я предложил Деду вдвоём потягать бредень. Благо, что, возвращаясь к себе на остров, я заприметил две подходящие для этих целей заводи. Долго его уговаривать не пришлось. Быстро собравшись и, отчалили... Чем хороша такая рыбалка - что никогда не угадаешь что в нём - в бредешке застрянет. И всегда есть возможность отобрать себе по вкусу достойный улов. Долго не церемонились и уже после второго захода, было что отобрать и поделить со стариком. А через пару часов мы уже с трудом волокли бредень с мотнёй, набитой приличным уловом. Довольные такой удачей, мы без суеты поделили рыбу и стали собираться домой... Но только мы отчалили как наткнулись на тонущего лосёнка… Бедняга тщетно пытался доплыть до ближайшего берега, но был настолько слаб что постоянно шёл под воду. Его спасало только то что было не так глубоко и он, фыркая и пуская пузыри, вновь и вновь выныривал едва касаясь дна своими копытцами. Не окажись мы рядом он вряд ли бы доплыл до спасительного берега...
Подойдя поближе, я хотел было спрыгнуть и поддержать его, но старик вовремя удержал меня и был прав. Это дикий зверь и хоть был он ослаблен борьбой со стихией, вполне вероятно мог нанести мне травму своими копытами или маленькими рожками. Поступили иначе: дед удерживал его у поверхности за рога, а я тем временем соорудив петлю зацепил его за шею и грудь и подтянул к борту. Лосёнок не сопротивлялся, только колотил копытами о борт, но всё реже и реже. Почувствовав поддержку, он постепенно успокоился... Зрелище было жуткое. От усталости или от воды его глаза были залиты кровью, дышал часто и хрипло, из горла шла желтая пена. Интересно, что Барон, не сводя пристальный взгляд с лосёнка не лаял, а лишь тихонько скулил... Удивительно, даже натасканная на охоту собака не рассматривала несчастного лосёнка как трофей. Поразительное сочетание профессионального охотничьего инстинкта, отточенного до совершенства и чувства, порой не доступного иному представителю вида человеческого.
Мы отбуксировали его на наш остров. Бедняге нужно было прийти в себя. Вытащив, несчастное животное на берег, мы освободили его. Он не мог стоять и остался лежать на песке. Дед, забрав свою часть улова, поплёлся к себе, а я остался с лосёнком, желая хоть чем-то ему помочь. Я не мог оставить его здесь в таком состоянии одного. Видя его беспомощность, я осторожно приблизился к нему и погладил его между его игрушечных рожек. Ему на вид не более полугода – так определил опекавший меня старик. Он был ещё телёнком. Где же его мамаша? И что с ним будет дальше? Он весь дрожал, но вскоре стал приходить в себя и стал вращать глазами. Тем временем, я вскрыл банку со сгущенкой, решив покормить его. Видимо, ничего не соображая, распробовав вкус он с жадностью принял угощение и пытался встать на ноги — значит будет жить, еще через несколько минут, отдышавшись, он лихо вскочил на ноги и скрылся в лесу. Я не стал его преследовать, зная, что с нашего острова ему никуда ни деться, а травы и другой зелени здесь для него предостаточно. Барона так и подмывало поиграть в охотника, но без команды учтивый пёс только махал хвостом, не трогаясь с места. Мы провожали лосика молча, никто не рассчитывал на его благодарность за спасение, хотя, кто знает, может быть маленький «Бэмби» ещё вернётся…
Я свалил всю рыбу в ближайший колодец, пусть себе живёт, пока. Он был вырыт для установки бензонасоса, но сейчас с поднятием уровня воды в море на его месте был маленький прудик - удобное место для содержания рыбных запасов. Через минуту муть осела и всё было видно, как в аквариуме… Вы любите свежую уху, приготовленную на костре из собственного улова? Говорят, что она до сих пор у меня чертовски здорово получается... Люблю готовить. Это же магия, настоящее колдовство и когда ты им овладел, можешь смело причислять себя к повелителю душ окружающих тебя ротозеев, собравшихся вместе в ожидании очередного рождённого тобою кулинарного шедевра. К сожалению, тогда одним и единственным таким ротозеем с высунутым языком был Барон. Ужинали поздно вместе со стариком, который вновь пришёл угостить меня мёдом...
Я долго не мог заснуть, вспоминая спасение лосика и заброшенное кладбище. Сколько же здесь таких… уже погруженных в воду на такой огромной территории. Кто-то был похоронен дважды: сначала в земле, потом под водой… Неприятные мысли, но от них тяжело избавиться…
День шестой. «Ночной кошмар»
Рано утром я накормил Барона вчерашней ухой, позавтракал сам, без особого аппетита, настроение вчерашнее, позднее. Барону, кажется, всё нипочём - резвился, хочет со мной поиграть размахался своим коротким хвостом поднимая мне настроение. Ничего не скажешь – настоящий оптимист и верный друг. Решили поискать спасёныша, заодно и свой «аквариум» проверить… Издалека заметил что-то невообразимое… Подойдя поближе, мы с Бароном наблюдали жуткую картину неподдающуюся описанию - вся яма с рыбой была заполнена огромными змеями, их было бесчисленное множество... Близко подходить было страшно а они увлечённые своим пиршеством, казалось, не замечали меня. Всё это напоминало один большой блестящий живой клубок. Я с трудом удерживал Барона от разборок. Сколько же их здесь, на острове и как можно было находиться в такой компании…
Я заторопился к деду, всё ему рассказал, а он меня, конечно, «успокоил», говоря о том, что вода прибывает и их может быть ещё больше, что необходимо заменить сандалии на сапоги и выполоть всю траву вокруг палатки как можно дальше, затем заткнуть все щели в жилище и поддерживать огонь, а собака всегда предупредит и отгонит тварь подальше. Змей же надо спалить бензином... Пришлось потрудиться… до обеда полол и жег траву и ближайшие кусты, настроение никакое. Пообедал и решил покататься — это всегда помогало поднять настроение, ничего, переживу, да и родители уже скоро должны вернуться… тогда всё уладится... При одной мысли что всё «ЭТО» скоро закончится становилось значительно легче…
Около часа я мотался на катере между островками, выписывая круги на воде и разгоняя волны. Барон уже лаял на меня, а я не мог остановиться… и вдруг мой восторженный азарт остудил мощный удар в днище. Удар был такой сильный, что я чуть не потерял двигатели, один из которых отскочил и сильно ударил меня капотом. Я едва перевёл дух, когда убедился, что корпус цел и пробоины нет. Двигатель удержали установочные струбцины на корме, которые я вовремя на совесть затянул. Всё на месте и винт цел, слава Богу - удар пришёлся на киль, и он выдержал. Что же это было? Тихонько разворачиваюсь… До сих пор, при этих воспоминаниях у меня в жилах стынет кровь... меня окружали обломки полуистлевшего гроба с его содержимым... У меня перехватило дух. Стараясь не смотреть на окружающий меня кошмар, я на всех порах помчался домой…
Как такое могло случиться!? Скорее всего его вымыло течением. Что ещё скрывает в своих водах разлившееся море, затопившее собой не один район… По пути заехал к деду на другой край острова. Он старался успокоить меня и предложил остаться у него. Поблагодарив старика за гостеприимство, я отправился к своему очагу. Хозяйство оставлять без присмотра нельзя, тем более что вода всё ещё прибывает… Проверил бахчу - урожай отменный, но со стороны леса наш участок был частично обглодан и вытоптан. Кто-то повадился не на шутку…
Мы с отцом в своих плаваниях по затапливаемому морем ландшафту видели разную живность, пересекающую наш фарватер в поисках клочка земли. Встречались олени, кабаны и лисы... Наш остров был большой и мог стать настоящим Ноевым ковчегом, а что будет потом…? Обойдя стороной змеиную яму, я направился к шалашу, развёл костёр. Мне есть не хотелось, а Барон с удовольствием доел уху и закусил своей любимой колбасой. Я смотрел на горящие угли и вновь переживал события проходящего дня… Верный друг устроился у моих ног. Что бы я делал без него? Скорее бы приехали родители, за время их отсутствия уровень воды вырос более чем на метр и кое-где она уже подступала к бахче. Через метр или чуть более начнёт заливать мой шалаш… всему виной прошедший накануне ливень. Сейчас небо чистое и беспокоится нечего. Незаметно стемнело и я, взяв Барона с собой, стал укладываться на покой. Еще раз проверил все щели, плотно задраил вход и не мешкая стал засыпать. Решил встать пораньше и навести порядок к приезду родителей, а ещё хорошо было бы успеть приготовить что-нибудь вкусненькое, например пожарить сомика с луком…, заправить салат…
Посреди ночи я был разбужен безудержным лаем Барона.
- Барон, прекрати! Какая муха тебя укусила? Что случилось?
Я включил свет и замер…. Барон стоял на столе и яростно лаял на расползающееся на глазах, чёрное пятно на полу. Оно быстро заполняло собой весь пол шалаша. Внезапно сильный укус тут же прогнал мой сон и привёл в чувство. На одеяле и столе я обнаружил множество черных жучков, размером около трёх сантиметров с кусачками, вместо головы… Я и сейчас не знаю - какой породы они были и что от них можно было ожидать, а тогда это выяснять было некогда...
Натянув сапоги я пулей вылетел из палатки, но так и не избежал их мерзких укусов замешкавшись у входа. Костёр догорал и мне пришлось на ощупь сбрасывать с себя этих ползучих тварей. Тут же разжёг его посильнее и стал приводить себя в порядок. Ну и денёк… Барон, казалось, лаял на каждого из них в отдельности… Что делать дальше? Решил собрать травы, поджечь её у входа и вытравить насекомых дымом. Это должно было подействовать…, главное - не спалить жильё, ведь рядом стояла бочка с бензином, почти полная… В этом дыму сам чуть не задохнулся. На этот случай хорошо было бы иметь с собой противогазы, в которые нас однажды одевали в школе на занятиях по гражданской обороне…, но всего не предусмотришь… Уже было не до сна… Борон не переставал лаять. К его лаю присоединились ещё какие-то странные, пугающие звуки. А когда он замолкал, прислушиваясь, казалась вся ночная тишина была заполнена только этими хищными ночными звуками. Как в саванне... Я там пока не был, но накануне читал Майн Рида и невольно представлял себе - чем это заканчивается… О шалаше уже не могло быть и речи - неизвестно какие ещё твари могут выползти на поверхность, спасаясь от «всемирного потопа» … Барон уже наводил порядок в ближайших кустах прогоняя какую-то лесную тварь. Я же, достав ружьё и коробку с патронами, занял круговую оборону около костра. Вокруг мерещились чьи-то недобрые глаза. И эти звуки…
День седьмой. «Барон»
Так продержался до самого утра… Ночной кошмар закончился, как будто ничего и не было. Сам себя потом упрекал за паникёрство. Казалось, даже Барон шутливо лаял, мол не дрейфь. Ну, что было - то было. Пора наводить порядок. Вначале убрал оставшихся жуков. Вытрусил одеяла, вымел мусор, нарвал цветов и украсил ими шалаш. Работа спорилась. Приготовил всё что задумал, вымыл катер и поехал встречать родителей. К назначенному часу их не было. Прождал до вечера... Пора домой... Дома, проголодавшись накрыл стол и отпраздновал ожидаемую встречу вдвоём с Бароном. Чтобы не грустить, решил прогуляться. На всякий случай взял с собой ружьё... На выходе, придавая себе уверенности, взял ружьё наизготовку и прицелился. Впереди бежал Барон.
- Барон, стой, стрелять буду…
Пошутил я... Барон остановился и посмотрел на меня с укором...
Я прицелился и нажал на курок… Меня оглушил выстрел и ружьё с отдачей ударило в плечо… Приходя в себя от шока, я увидел, как Барон, тихо скуля забежал в шалаш. Что случилось? Я не мог поверить, что это произошло… На столе лежал Барон. Кровь из него тоненькими фонтанчиками забрызгивала всё вокруг. На глазах у меня он последний раз взвизгнул и замер. Я взял его на руки и отнёс к берегу. Течение медленно уносило его прочь… Я, как заговорщик принялся убирать его кровь со стола и всюду, где она была…. От запаха крови кружилась голова. Скорее, скорее… Я хотел скрыть следы своего преступления. Не знаю - сколько на это ушло времени, но только я закончил как пришёл старик... Он знал, что должны были приехать мои родители. Сказал, что слышал выстрел. Спросил, где Барон... Уже не помню, что я ему наплёл…, только он мне поверил и спокойно ушёл. Меня преследовал запах крови и от этого мои мысли были напряжены только одной проблемой - как от этого запаха избавиться. Я стал натирать всё вокруг чесноком, потом начал вытравливать этот запах дымом…
Родители приехали поздно, самостоятельно добравшись на чужом катере. Я старался ничем не выдавать своего состояния. Всё обошлось для меня… никто так и не узнал, что произошло на самом деле… Я никогда раньше не заряжал ружьё и не помнил когда зарядил ружьё, случайно, и был уверен что оно не заряжено… Вспоминая Барона, я думаю что в тот роковой вечер он своей жизнью спас Деда - старика, сторожа-медоноса и спас меня от случайного убийства невинного человека... Служа офицером в армии, я может быть слишком жестоко наказывал бойцов за подобные шутки…, когда они, играя с оружием, направляли его и целились друг в друга…
Лакай вино погони, гончий пес, ноздрями пей звериную тропу.
Ты не забыл, что твой собачий нос вершит мою охотничью судьбу?
Наверно, нам с тобой гореть в аду за то, что на тебя в лесу молюсь,
как на кресте, на заячьем следу распят четвероногий мой "исус"...
И вот уже крестоподобный след затягивает мертвую петлю,
и зверь идет на выстрел, как на свет, и я стреляю в тех, кого люблю.
Зима бросает снег за ворот мне и хвойной лапой лупит по щекам,
но я горю в охоте, как в огне и верю только русским гончакам.
И я жалею братьев меньших, но мой пращур, бывший первым из стрелков,
подлил мне в рог охотничий вино, настоянное на крови веков.
И я взахлеб вино охоты пью, горячий след сжигает душу мне
и я стреляю в тех, кого люблю и убиваюсь по лесной родне...
Когда смертельной раной плавя снег, добыча распластается у ног,
тогда во мне очнется человек, а зверь во мне отступит на прыжок.
Мы вновь тряхнули стариной, мой пес, ты ткнулся мне в ладонь исподтишка,
твой черный, как печать, собачий нос скрепляет нашу дружбу на века…
(Леонид Корнилов)
***********************************************************