Яйца, как ни странно, оказались целы, а вот пару мидий треснули. Всё ёще стоял вопрос: как их приготовить? Пока я думал, дочка сообщила, что хочет кушать "это", а также, мимоходом бросила:
- Печка галяцая!
- Да, Лапуля, она должна быть горячей, только у нас нет газа, а конфорки так просто не зажгутся.
Кажется, мои слова несколько озадачили девочку. Она подумала и решительно взяла меня за руку:
- Идём! Печка галяцая! – Малышка потащила меня в дом, прямиком к печке.
Над печкой что-то происходило. На первый взгляд – никаких изменений, не было видно язычков пламени, однако, приглядевшись, можно было заметить едва уловимое движение воздуха над конфорками. Я бы даже сказал: искривление воздуха или искривление пространства. Потрогать "ЭТО" как-то не тянуло, впрочем, сомнений уже не было: печка горячая! Ай да дочка!
- Лапуля, ты – гений! Где у нас тут кастрюля и сковородка? Вот так обед у нас будет!
Мидии были высыпаны в кастрюлю, вымыты, залиты водой и водружены на горячую печку, очень горячую, поскольку пятилитровая кастрюля воды вскипела секунд за сорок! Передо мной стояла нелегкая задача – объяснить моей гениальной малышке, насколько горячей должна быть печка, чтобы наша яичница не сгорела.
- Лапуля, понимаешь, это слишком горячо, надо не так сильно, меньше горячо надо, - у меня не было слов, подходящих к ситуации, ну как объяснить ребенку в год и семь месяцев, что такое больше - меньше, сильнее - слабее, горячее - холоднее? Про градусы я, вообще не думал, это понятие непостижимое.
- Папа, хацю кусать "это"! – У малышки кончалось терпение, она и так долго ждала. В каждой руке она держала яйцо и, кажется, намеревалась стукнуть их одно о другое.
- Понимаешь, милая, это не так просто… Ну как тебе объяснить? Горячо слишком! – И тут мне пришла в голову идея – а чем черт не шутит? Я представил себе мысленно это "искривление пространства" над конфоркой и мысленно же уменьшил его объем. При этом мой взгляд был направлен в дочкин лобик, уж не знаю, почему, но мне казалось, что так надо телепатически передавать информацию.
Малышка подошла к печке, протянула ручку к рычажкам:
- Это! – Сама она не могла дотянуться.
- Надо покрутить? – Спросил я в сомнении. Ну, давай попробуем.
Наобум я повернул рычажок вправо. "Искривление" усилилось, по его поверхности пошли голубые искры. Повернув влево, я добился уменьшения жара, а вскоре и догадался, что его можно убрать совсем. Ручка крутилась свободно, и я решил не экспериментировать, чтобы проверить, насколько жар может быть сильным – этак можно и дом спалить и самим пострадать, не дай бог.
Масла у нас, конечно, не было. Но были остатки Касиного молока, на котором отслоилась обильная сливочная пенка. Мы обычно использовали сливки на ужин – было вкусно мазать их на хлеб. Сегодня же сливки оказались достойной заменой масла.
Яйца оказались удивительно прочными. Лапуля не смогла их разбить одно о другое, а мне пришлось стукнуть, как следует, чтоб скорлупа треснула. Внутри они были ярко-оранжевыми, однако на вкус это было воистину божественное блюдо! Хищник разделил с нами трапезу, даже Кося присоседился попробовать.
Теперь мы регулярно ходили на озеро. В открытой его части было мелководье, вода прогревалась на солнышке, и в полдень приятно было побегать с Лапулей по теплой водичке, поплескаться, устроить подводную борьбу или заплыв верхом на мне. В глубокую темную часть озера мы не плавали, ходили туда по берегу за мидиями и яйцами – вокруг ив было много кустов с гнездами, а вот птиц мы не встречали.
У Золотого ручья была глинистая почва. Я решил попробовать лепить с малышкой из глины. Нам обоим это занятие пришлось по душе, и пришлось выделить во дворе место для размещения наших работ – фигурок зверей, людей, деревьев – маленьких подобий окружающих нас предметов – похожих и не очень.
Дальние походы перестали нас интересовать, то есть, конечно, было интересно, что там, за горизонтом, но без приличного транспорта нечего было и помышлять о дальних переходах, а ближняя местность нам открывалась до горизонта.
Я попробовал плавить золото в кастрюле на сильном "огне". Оно плавилось, но вот что потом с ним делать, мне так и не пришло в голову. Для изготовления ювелирных изделий, наверное, нужны какие-то инструменты, а больше ни для чего этот хрупкий металл не годился. Кастрюля пришла в негодность и стала постаментом для очередной скульптуры – залитой золотом, то ли пальмы, то ли ивы.