Пике
Стареем, хотя не седеют виски.
Куда бы укрыться от серой тоски?
Где мой причал?
Где мой привал? Все растерял...
Словно бы в бурю. Мертв я без пули...
Где же твой кров, обескровленный дурень?
Коль это б я знал,
Я б не стонал. Пусть я так мал.
Пусть я устал. Я бы молчал.
Но я не молчу. Но я кричу...
Все беспределье темно.
Отблеск лучит сквозь стекло
Лишь вино.
В вине утешенье одно.
В бокале покажется ль дно?
Сколько осталось?
Страшно умаясь,
Смеяться стараюсь.
О, я бы все бросил,
Свернув в пропасть с кросса.
Ведь кросс не для тех, кто путь выбрал ночной.
Для тех он, кто знает с
пеленок:
У финиша даже подонок -
Герой.
И я полюбил бы, но это мираж.
Мой лет одиночества страшного стаж -
Бездонный провал.
Все он забрал. Все растоптал,
Высосал душу. Но я не трушу.
Где б на стоянку поставить мне душу?
Коль это б я знал,
Я б не стонал. Пусть я и мал,
Пусть я устал. Я бы смолчал.
Но я не молчу. Но я кричу:
“Ин вино веритас? Да-ссс!!!
Средь выпивошек я ас.
Да я ас!”
Но бой лобовой не по мне.
В вине, в старине и в слюне
Весь я погрязнул.
Однообразно
Всё, пошло и грязно.
У праздности в пасти
Боюсь всякой страсти.
Ведь АС - две коротеньких буквы в строке.
И асы боятся другого
Короткого, грозного слова:
ПИКЕ!!!
1985
Стена
Как горько безумье.
Как страстно желанье!
Ничем не поможешь беде:
Стена вольной думе
И цепи дерзанью
Воздвигнуты в жизни везде.
Пылая от страсти,
Борясь с роком краха,
Рвется на клочья душа,
Под силою власти,
Давлением страха
Гнется она, чуть дыша.
Может быть, свыше
Кто-нибудь властный
Тебя и приметит во мгле,
Когда ты дышишь
Уж безучастный
К славе иль спрятан в земле.
Но рано иль поздно
Ты волей народа
Будешь на гребень поднят.
Час грянет звездный -
В мгновение взлета
Пополнишь ты гениев ряд.
1981
Мир скуки
Давно уж нет грозы ненастной.
Огонь сердец не лижет. Гром
Не бьет давно, а мир кругом
Охвачен скукою бесстрастной.
Покойно всё. Да, утверждён
Уклад во всем однообразный.
Один лишь царствует канон,
Один лишь холод скуки праздной.
И шмоткам каждый подчинён.
Не ангел я, не херувим.
Святых не много среди нас.
И не за пользу мы горим,
Но жалко тлеем каждый час.
Да, всё умеренно не в меру,
А ветви хмелем буйным вьёт
Мораль, что всяку губит веру,
Плодя мещан безмолвных род,
Всё покупает, всё берёт…
А сердце гаснет, дух гниёт.
1980
Куплеты сибарита
От Батума до Камчатки
Путь лежит -
И недлинный и некраткий.
Сибарит
Не захочет уж, конечно,
Вдаль идти.
Только Солнце ходит вечно
Вдоль пути.
Солнце ходит. За собою
Лишь влечет
Сильных, храбрых, с головою.
Им — почет!
От Батума до Камчатки
«ТУ» летит.
Там душонку прячет в пятки
Сибарит.
И летит он над страною
И кричит:
"Я владею всей Землею –
СИБАРИТ!»
1980
Тени былого
Былые шалости и глупость
Пустых и мелочных затей
Смердящим, пошлым, цепким трупом
Преследуют меня теперь .
И этот труп рукой когтистой
В меня вцепился, словно тень.
И леденящим душу свистом
Он портит самый лучший день.
Сегодня обманул я гада
И вырвался из мертвых рук.
И пала черная преграда,
Свалился тягостный клобук.
...И я уверенным галопом
Несусь вперед. Авторитет
Нажил опять... И, тьфу ты, пропасть:
Труп рядом снова: я в пике.
1982
Тоска
Цепями унылой мертвящей тоски
Охвачено сердце, в бессилии горя
Как дождь за оком истекает. Ни зги
В душе не видать, как в бушующем море.
И струнные звуки из арфа небес
Рвут бедную душу как будто клещами.
Возможно ль стерпеть, коль в тебе пляшет бес,
А дождик льет легкое скерцо слащаво?
Терзанья измученной скорбью души,
Где чувства отрадные ЧЕРТОМ спалены,
Ты, Дождь, заливаешь. Прошу не туши
Огня рокового . Услышь мои стоны!
...Но кончена битва с проклятым огнем,
И слезы небесные дух обновили:
На углях пожара вновь выстроен дом,
И розы уж корни под золу пустили.
Ведь пламя погасло - душа обновилась.
Ведь слезы для сердца – как дождь для земли:
Была там пустыня... А влага пролилась,
И вновь зеленеет оазис вдали.
1982
Страх
Облекаемый кровавою зарею,
Перед тлеющей громадою стою
И, охваченный незваною тоскою,
Хилым горлом жар колючий долго пью.
Накалился солнца шар, но леденящий
Сгусток в горле застывает, как свинец.
Что несет из тьмы огонь входящий
В мир агонии сгорающих сердец?
Пепелящим, смерть несущим ураганом
Или светлым, но холодным огоньком
Ты коснешься лона жизни, иль нежданно
Вдруг растопишь лед своим теплом?
Этот первый луч из мглы небесной
Мне вонзается всегда стрелою в мозг:
Как же ему радоваться, если
Ты не знаешь, что с собой он в мир принес?
1982
Блеснул лишь парус
Блеснул лишь парус. Он далече.
Синь неба, зыбь померкших волн,
Все-все объял багровый вечер,
Неся в мир мягкий, страшный сон.
Багровой рябью листьев жухлых
Подернут на исходе день.
Судьба его - удел старухи,
Давно узревшей смерти тень.
Уж много лет в огне заката
Нет проблеска голубизны.
Лишь вечер вечный, злой, проклятый...
Осталась осень. Нет весны,
Лишь вечер; уж ночи не будет,
Не будет юного луча,
Что день из мрака раздобудет.
Пожару жизнь не даст свеча.
Да, больше с днем не будет встречи,
В багрянце меркнет и звезда.
Блеснул лишь парус!!! Он далече,
И вместе с ним плывет мечта.
1984
Ко дну
Морской пучиною захлестнут,
Ко дну шел маленький фрегат.
Как страшно быстро, страшно просто
Из жизни мы уходим в ад.
Он в экзотические страны
Спешил с надеждой и мечтой,
Но рок настиг беднягу рано,
Пьянив обманчивой стезей.
Застыл навек, порвавши путы
Из снасти, старый капитан
И больше юнге-баламуту
Не свидеть утренний туман.
В окно с гримасою застывшей
Ребенок смотрит. Его взор –
Судьбе, всего его лишившей,
Невинных жертв немой укор.
За что, природа, так жестоко
Ты судишь нас, простых людей,
Отдав во власть слепого рока.
Щади хоть маленьких детей.
Но мы ль не сами виноваты,
Что всюду их берем с собой?
Ведь от интриг, стихий, булата
Детишки – щит, увы, плохой.
И все ж другой фрегат иль третий
Свершенья выспренней мечты
Достигнет. И увидят дети
Мир новой светлой красоты.
1982