Как же это, друзья?
Человек глядит на вишни в цвету,
А на поясе длинный меч!
Басё
Дорога в Камакуру продолжалась еще один день. С утра, как только Инадзума проснулся, он сразу же отправился в путь. Холодный ветер всюду следовал за ним. Горная дорога крутилась без конца, но за все время пути ничего, в чем бы мог проявить себя Инадзума, с ним не произошло. И природа, и люди встречали его мирно. С вершины холма он мог видеть знаменитую столицу Священных Островов, Хэйан Кё, куда ему и надо будет сопровождать Минатомо-но Ёритомо, но сейчас путь его лежал в городок на окраине, Камакуру, откуда и начнется его первое задание.
Наконец горная дорога закончилась, и тогда Инадзума вышел на равнину. Видимо, он уже вошел в город, хотя местность почти не изменилась: дикие деревья обрамляли дорогу.
Шорох за спиной заставил юношу резко обернуться. Он огляделся по сторонам, но уловил только тень, скользнувшую между деревьями.
- Выйди и покажись! – Крикнул Инадзума неизвестному, но никто не явился перед ним. – Выходи! – Но снова незнакомец остался неподвижен.
Внезапно, что заставило юношу немедленно среагировать, раздался за его спиной треск сухих веток и шорох опавших листьев. Меч Инадзумы выскользнул из ножен. Полагаться на лук было бесполезно, похоже ему предстоял ближний бой. Их мечи встретились. Самурай. Он был значительно старше юноши и, возможно, значительно опытнее, но мастерство одного ниндзя, как говорили монахи, заменяет силу десятка самураев. Длинные волосы соперника были затянуты в узел надо лбом, усы и борода были подстрижены тонкими линиями. Одежда была знатная, что не переставало удивлять. Благородный самурай ходит в одиночку по неспокойному городу?
Меч самурая скользнул рядом с плечом Инадзумы, но и этот удар был отражен. Ниндзя отступал с каждым нападением противника, он хотел ввести того в заблуждение своей неожиданной мощью, к тому же, Инадзума был очень юн, что не отвечало его силе. Еще один удар самурая был парирован, юноша специально держал меч как можно слабее, хотя это было уже немного рискованно.
- Ты сражаешься смело, - проговорил сквозь ветер противник Инадзумы, - я расскажу, что ты пал от руки Тайра-но Сайгё! – самурай занес над головой меч, чтобы нанести решающий удар, но юноша превзошел все его ожидания, он отбил его меч, оттолкнув воина ногой в сторону, отсрочив его смерть.
Похоже, Инадзума уже не мог остановиться, он понял, что несет в себе настоящий бой, что для истинного воина бой слаще плодов, юноша заносил меч, но удары его не были смертельны, он вкушал сладость битвы. Сражался уже не он, а его дух бойца. Глаза юноши бешено горели, в них пылал самый яркий огонь, и самурай уже распознал в своем противнике великого воина, хотя и не очень опытного, но необычайно сильного, способного, переполненного силой и желанием. Желанием увидеть то, чего глаза его не видели ныне, услышать то, о чем никогда не мог и догадываться, сделать то, о чем ранее только мог мечтать. И это желание пылало в его глазах, отражалось на его еще совсем юном лице, пробегало по его детским рукам, еще не испачканным грехами и кровью.
Сила ударов нарастала, противник уже не нападал, только отступал, пятился назад, хотел убежать, спастись от неизбежной смерти, но Инадзума не давал ему и малейшего шанса, меч его только и успевал сверкать в лучах солнца. Самурай вновь шагнул назад, но наступил на круглый камень и упал наземь, успевая только прикрываться от ударов мечом. Маленькие глаза старого самурая расширились от ужаса. Игры кончились. Инадзума покрепче сжал во влажных руках рукоять меча и направил его в середину живота противника. Кровь обрызгала лицо и руки ниндзя. Лицо самурая исказилось, но через силу он встал на ноги.
- Я расскажу, что ты пал от моей руки, - Инадзума медленно вытянул окровавленный меч и проткнул шею Сайгё. Кровь хлынула с новой силой. Она заливала одежду и руки Инадзумы, но он только наслаждался последним потоком кипящей жизни первой жертвы, стоял под этим обжигающим фонтаном, вкушал сладость первой смерти.
- А все-таки хороши в это время года деревья… - он смотрел вверх.