Угол. Если смотреть в угол любого помещения или какого-нибудь внутреннего двора и отвлечься от всего происходящего, то порой тоже начинает казаться, что выхода нет.
1.Второй угол.
- Слушай меня внимательно, - торопливо говорил его голос, - все, что ты сейчас услышишь, ты обязательно должен запомнить и передать другим новым. Если удастся, может быть, ты и сам добавишь что-то в эти слова. Это очень важно. В этом мире ты неизбежно окажешься загнанным в угол, с этим нет смысла спорить. Не я это придумал, и никто еще не смог этого опровергнуть. Все, что ты можешь сделать – это как можно дольше избегать своего конца и передать все что знаешь и узнаешь как можно большему количеству новых. Иначе, мы все будем обречены. Твой век, да и мой - неминуемо коротки, и если ты будешь думать только о себе, ты поставишь под сомнение жизнь всех остальных. Запомни это.
Этот кто-то еще некоторое время сосредоточено рассказывал мне все, что знает, пока не произнес, наконец – «Теперь ты уже не новый, помни, что я говорил, Удачи». Он ушел, а я еще некоторое время не двигался, сохраняя перед глазами его чуть сгорбленный силуэт, лишенный половины одной из рук. Я смутно представлял свои дальнейшие действия. Будто меня пробудили от очень глубокого сна и решили обрадовать – «теперь ты можешь жить!». Только вот я еще не совсем осознавал, что значит жить, и кто такой собственно – я. Единственное, в чем я был уверен, так это в том, что надо было действовать, и что мое время явно ограничено. Я решил подняться и оглядеться.
Судя по тому, что мне было рассказано, я находился в землянке - пустом помещении прямоугольной формы, освещенном лишь квадратным отверстием, через которое только что ушел тот, кто рассказал мне все то, что мне теперь известно он этом мире. Снаружи периодически были слышны взрывы. Этот отдаленный звук настраивал на мысль, что не надо никуда идти, что тут я в безопасности и взрывы меня не тронут. Но я уже был предупрежден, что эта безопасность мнима. Первое прямое попадание может уничтожить мое убежище вместе со мной, а может просто засыпать землей выход, похоронив меня тут заживо. Возникающие в голове варианты развития такого рода событий быстро убедили меня выйти наружу.
Мир вполне подходил под те описания, которые я получил. Я находился около склона одной из множества дюн оранжевого песка, покрывавших все, что можно было увидеть. Вокруг возвышалось множество силуэтов. Как и я стояли только что ставшие не новыми, и осматривались вокруг. Кто-то с опаской поглядывал вверх. Кто-то суетливо бежал от ведомой только ему опасности или же в сторону землянок новых, чтобы передать им свой короткий, но такой важный жизненный опыт. Были и настолько сильно покалеченные, что уже с трудом могли вообще что либо делать. В их движениях улавливались те же цели, что и у остальных, но с той лишь разницей, что они и сами наверное знали, что больше уже ничего не успеют. Несколько силуэтов просто лежали, слегка засыпанные песком.
И все-таки первый взрыв оказался для меня полной неожиданностью, хотя я и был осведомлен об этой опасности. Взрыв произошел совсем недалеко, оглушив меня и сбив с ног. Возможно, то, что я не остался стоять, стоило мне жизни, или как минимум – пары спасенных конечностей. Пока я лежал, надо мной пронеслось несколько осколков. Какое-то время не было ничего видно. Когда же пыльное облако, образовавшееся после взрыва, почти растворилась, я увидел нечто, сильно меня потрясшее. На месте, где произошел взрыв, вместо дюны был большой кратер. Совсем недавно здесь был кто-то такой же как я, видимо только что вышедший из своей землянки. Теперь его не было видно. Лишь на дне кратера плескалась прозрачная лужа расплавившегося песка. Лужа была красного цвета, и было не совсем ясно, был ли цвет лужи обусловлен только цветом песка, или же эта лужа была наполнена и кровью только что исчезнувшего. Я двинулся в сторону кратера. В ушах еще жутко шумело, и не было никакого желания осматриваться вокруг. Идя, я просто смотрел под ноги, пока не наткнулся часть того, что было раньше тем новым, что стоял на дюне, сменившейся кратером.
Я каждый раз разворачивался и шел к месту нового взрыва, как будто мог увидеть что-то новое. Совсем быстро окружавшая меня смерть стала вещью обыденной. И все же я понял, что искал, следуя в сторону каждой маленькой трагедии. Рядом со мной лежал кто-то знакомый, то самое тело без половины одной из рук…
- Он мертв? – спросил я случайного прохожего.
- Какой смысл спрашивать очевидные вещи, ответит тот не останавливаясь, - лучше смотри вверх, чтобы не потерять свою жизнь напрасно, и попробуй придумать или найти что-нибудь ради чего будет хотеться существовать или существовать перестать…
Чтобы поймать последние слова его фразы, мне пришлось чуть ли не бежать вслед за ним. Когда, же он заметил, что автоматически иду за ним, он сказал, что ему больше нечего мне сказать, и чтобы я оставил его в покое.
Тогда я впервые посмотрел вверх. На фоне фиолетового небосвода множество кругов от красного до белого цвета пролетали в разных направлениях. Большинство небесных тел, приближаясь к земле, увеличивалось, пока на глазах не превращались в огненные шары, которые со свистом достигали земли и взрывались. Сдвинулся с места я только когда осознал, что одно из этих небесных тел летело прямо на меня. Я бежал, и не было времени думать, есть ли смысл бежать, смогу ли я избежать гибели…
Первой мыслью, когда я очнулся, было удивление от того, что я еще жив. Второй - что я явно был уже не совсем здоров. Горело все лицо. Я бы мог увидеть свое отражение в стекле на дне кратера, что еще совсем не был засыпан песком. Только что-то мне подсказывало, что то, как выглядит мое лицо не имеет никакого значения. К тому же, боль в ногах давала понять, что эта ставшая внезапно такой сложной задумка, не стоит усилий. Я осознал, что в следующий раз мне не спастись бегством, даже если бы я среагировал намного раньше, чем в этот раз.
И я поплелся в сторону одной из дюн, уже некоторое время не подвергавшейся падению метеоров. Чувствовал теперь себя я совсем не новым, и уже продумывал слова, которые следует сказать тем, кто покинет свою землянку, чтобы выйти в этот мир.
Вход в укрытие нового, до которого я все-таки смог добраться, представлял собой всего лишь небольшое углубление в песке. Чтобы увидеть его, что не только пришлось приблизиться к землянке вплотную, но и пару раз обойти ее вокруг. Раскопав вход, я снова очутился в казавшейся такой родной полутьме. Но, несмотря на то, что эта комната почти ничем не отличалась от той, в которой я впервые открыл глаза, воспринимал я ее уже совсем по-другому. И дело было не в том, что посреди на небольшой подушке песка лежал новый, которого мне предстояло разбудить и обучить и не в том, что теперь я обратил внимание, что источником света был не только вход, но и зеркальный пол комнаты. Сейчас эта комната представлялась мне символом жизни, ее начала – нового лежавшего в центре и конца – меня, из последних сил, добравшегося до этого укрытия. Но хватить размышлять, пора торопиться и будить нового.
2. Бегущий.
- Смерть может прийти сверху в любой момент, и ты всегда должен быть начеку и быть готовым бежать чтобы выжить, – продолжал говорить кто-то с окровавленным изуродованным лицом.
Настойчивость его наставлений пугала меня, но я также боялся и пропустить хоть слово. Я понимал, что всего лишь несколько пропущенных важных слов, могут стоить мне жизни в мире, в который мне только предстояло выйти.
- И еще, не трать время на очевидное. Жизнь и так слишком коротка, и может из-за этого стать еще короче. Запомни это.
Закончив говорить, изуродованный развернулся и медленно двинулся к прямоугольному выходу, которого не было до его прихода. Я двинулся вслед за ним. Оказавшись снаружи и поняв, что ничего нового изуродованный мне больше не в состоянии сказать, я двинулся в путь.
Первые взрывы, очевидцем которых я был, происходили на безопасном от меня расстоянии, но все же увиденное произвело на меня впечатление большее, чем все слова изуродованного. Я живо представил, что может со мной произойти, если метеор упадет на меня. Непроизвольно дернувшись всем телом, я направил взгляд на небо, с которого в любой момент могла прилететь моя смерть. Где-то вдалеке в сторону меня уже направлялась маленькая яркая точка. Стоять на месте уже совсем не хотелось, и я побежал. Больше я почти никогда не останавливался.
Казалось, весь мир был разделен на две части. Одной из этих частей было бесконечное небо. Бесконечность неба заключалась не только в его бескрайности, но и в бесконечной опасности, от него исходящей. Я всегда смотрел вверх в ожидании приближающейся смерти. Со временем мне стало хватать лишь беглого взгляда, чтобы оценить - насколько опасно сейчас находиться на этом месте и определить когда на меня обрушится очередной метеор. Второй частью мира был тот небольшой островок песка, что находился непосредственно под моими ногами. В какой-то момент я поймал себя на том, что никогда не смотрю вдаль, на линию горизонта. И порой насколько предсказуемым для меня было то, чего можно ждать от неба, настолько неожиданным оказывалось то, на что я натыкался на земле. Под ногами часто оказывались чьи-то трупы, иди просто кем-то оставленные части тела в разной мере поглощенные песком. Видимое мною на земле постоянно служило подтверждением той опасности, которую представляло собой небо. Все это еще больше усиливало мой страх перед неизбежным. В конце концов, я стал смотреть под ноги лишь для того, чтобы не споткнуться, и чтобы смерть не застала меня врасплох.
За все то время, что я пытался убежать от моей смерти, я не замечал вокруг никаких значительных изменений. Все то же изрытый кратерами песок, те же неуверенные взгляды тех, кто порой мне встречался, тот же шум взрывов. Лишь тепло, исходившее от недавно упавших метеоритов, сменялось холодом долгое время не подвергавшейся взрывам пустыни. Только вся эта смерть вокруг перестала вызывать такой страх как раньше, и бежал я уже не так быстро. Однажды, уверенный в своей безопасности, я остановился, и, как всегда глядя вверх, попытался вспомнить свое прошлое. И не смотря на то, вряд ли нашелся бы хоть кто-то, кто смог прожить столько же времени, как и я, все мои воспоминания можно было пережить за каких-то несколько минут. Таким однообразным оказалось мое существование. Будто проснувшись, я решил наполнить хоть чем-то свою память, а заодно, и сделать хотя бы часть того, о чем говорил мне изуродованный.
Долгое время я лишь подбирался к еще неоткрытым землянкам, но никак не решался зайти внутрь, боясь быть погребенным заживо. С каждой неудачной попыткой обучить хоть кого-то нового я все больше терял уверенность в том, что вообще когда-либо смогу залезть под землю. Все тоскливей и бессмысленней становился этот мир.
Я как всегда бежал от очередного падения метеорита, который заметил совсем не так быстро, как обычно. Привычная боязнь смерти уже не была мотивацией для спасения, скорее мое поведение было просто привычкой. И в этот раз привычка меня подвела, убегая от одного взрыва, я приближался к месту, где будет второй. Я был пойман в ловушку и времени, чтобы убежать, было явно недостаточно.
И все-таки я вернулся к жизни. Но лишь наполовину, я не чувствовал ни одной из своих ног. Ног больше не было. Но видимо жар взрыва прижег мои раны, не дав умереть от потери крови. Больше ничего не боясь, я потихоньку полез к землянке с новым.