Глава пятнадцатая.Несчастья Черного принца.
Опасно гладить пса чужого,
И незнакомцу помогать,
Но как же бросить человека,
Коль он один, а против-рать?
И не кори потом охрану,
Советников и мудрецов,
Уж очень трудно человека,
Не прожив с ним и доли века,
Причислить к сонму подлецов.
Земля бешено неслась под копытами вороного арабского скакуна, и Черный принц, как прозвали в столице Хазарского каганата* и в крепости Итиль младшего брата великого каганбека* Кассиля Бессмертного, то и дело оглядывался на догоняющих его всадников. Он мысленно проклинал свою несчастную судьбу и влюбчивую эфиопскую принцессу, которой не понравилось быть тридцать первой женой его старшего брата, прозванного Кощеем за невероятную худобу и ужасный облик. Кощей узнал об их тайных свиданиях, несмотря на то, что Зольдея каждую ночь обращалась в лилипутку и совершенно незаметно проникала в покои своего возлюбленного, красивого сводного брата ее Бессмертного мужа. За время своих путешествий по замку она узнала главную тайну Кощея и много раз обещала раскрыть ее своему статному и могучему возлюбленному. Но неясные опасения заставляли ее оттягивать раскрытие тайны бесконечной власти Кощея над золотом. Пойманная Кощеем на месте преступления, она все-таки избежала смерти от клыков и когтей диких зверей, которым обычно отдавал Кощей непокорных или неверных жен.
Исхлестанная плеткой Зольдея смогла вымолить у Кощея прощение и он неожиданно пожалел свою последнюю и самую молодую жену. Но судьба младшего брата была решена. Кощей сначала казнил семерых жен принца на глазах у последнего, а через день должна была пасть и голова главного преступника.. Но черная колдунья оказалась в чем-то сильнее Кощея. Она усыпила его ласками, а затем пробралась в подземелье к возлюбленному. Заколдованной спицы оказалось достаточно, чтобы сковать сном полдюжины задремавших сторожей, а пантер она усыпила известными ей заклинаниями. Принц Обадий* скакал, слушая хриплое дыхание коня и кричал, кричал ему в ухо. Все было напрасно. Шестеро упустивших его стражников боялись лютой смерти от рук Кощея и не хотели снова упускать свою добычу. Внезапно вдали у поворота реки заклубилась пыль и Обадий увидел скачущих навстречу тяжело вооруженных витязей. Впереди на сером скакуне мчалась женщина в развевающемся алом плаще. Принц засмеялся. Шестерка лазутчиков не сможет сразиться с витязями в могучей броне. Он радостно закричал и обернулся, но воины Кощея не хотели отпускать близкую добычу и, выхватив легкие луки, пустили шестерку стрел. Маленькие злые осы укусили Черного принца в едва прикрытую тонким дорогим бархатом спину и Обадий вывалился из седла. Но стрелы поразили его на излете и один отчаянный преследователь спрыгнул на полном скаку, чтобы добить Обадия кинжалом. Он опоздал. Разъяренный Гаркун, как вихрь пролетел мимо, подчиняясь звенящему крику своей повелительницы и могучий меч рассек несчастного пополам. Вооруженные небольшими саблями преследователи пытались отбиться от налетевших богатырей, но длинные мечи и копья сделали свое дело. Обливаясь кровью пятеро легких всадников, подняв тучу пыли, унеслись в ближайшую рощу.
А в это время Любава попыталась повернуть раненого на бок и положить его голову себе на колени. Когда он открыл свои глаза, она почувствовала, что сходит с ума. Она уже влюбилась в прекрасного черноволосого воина. Его статная худощавая фигура, дорогая одежда и красивое смуглое лицо выдавали в нем знатного человека. Взгляд княжны упал на воткнутую в отворот куртки спицу и она поразилась ее чудесной отделке. Прозрачные и черные алмазы усыпали ее рукоять. Однако раненый внезапно схватился за эту спицу и не позволил к ней прикоснуться. Княжна заговорила с ним и оказалось, что он вполне сносно говорит по-русски. Он признался, что узнал язык от своей русской няни, но при этом поспешно отвел глаза. Он врал, так как слишком любил сечь белокожих северных красавиц, ощущая себя при этом сверхчеловеком. Ему нравилось, как они корчились у него в ногах, вымаливая пощаду любой ценой, а на их белых телах ярко светились кровавые полосы. Он представил на миг и эту надменную властительницу распростертой перед собой, но жуткая вспышка, пробежавшая в его глазах, осталась княжной незамеченной и она приказала соорудить носилки для раненого. Их привязали меж двух лошадей и воины повезли Черного принца в город. Княжна поколебалась, но решив, что Кожемяка все равно никуда от нее не денется, тоже повернула коня назад.
Глава шестнадцатая. Полет над рекою.
Когда последняя надежда
В тебе безмолвно умерла,
Взлети душою в поднебесье
И обопрись на два крыла.
Оттуда кажется все мелким,
И горе мельче и бледней.
Не стоит жалиться и плакать.
А впрочем, там тебе видней!
Когда же вновь твои подошвы
Родную землю подомнут,
Встряхнись, уйдя из под обломков,
Хотя б на несколько минут.
Надежда вновь в глазах забрезжит.
Не упусти ее опять,
Ведь ты не птица, чтобы вечно
Под звездным куполом летать.
А пока происходили эти события Василий и его друзья: долговязый русоволосый иконописец Роман, мощный и жилистый воин и путешественник Свенельд, его кузен толстый забияка и обжора корабельщик Свельд, набожный и строгий столяр Степан и могучий кузнец Никола с Подола, все вместе с уханьем стягивали с телеги Летучий корабль, чтобы спустить его на воду. Когда сняли со второй телеги крылья и стали их приспосабливать к длинному и легкому корпусу, сделанному в виде длинного челнока, поднялся ветер и, к ужасу друзей, корабль приподняло над высоким берегом и он плавно скользнул с обрыва. Роман вцепился в него, что было сил, но порыв был так силен, а корабль-птица, так легок, что после непродолжительного полета, иконописец, истошно вопя и ругаясь, сорвался и плюхнулся в воду. Корабль снова чуть приподняло и он плавно скользнул на воду поодаль. Отплевываясь, Роман забрался в него и скоро к нему присоединились остальные товарищи, резво попрыгавшие с обрыва в реку. Команда поспешно достала приготовленные длинные и легкие весла. На длинных лопастях была также натянута легкая и прочная кожа дракона. Шестёрка весел быстро разогнала узкий корабль и друзья высадились под обрывом. После взаимных упреков в неосторожности летуны решили подложить в корабль мешки с песком, что и сделали довольно быстро, набрав желтый веселый песок на прибрежном откосе. Переплыв на пологий противоположный берег, вбили два толстых кольца по обе стороны небольшого залива и зацепили за переднее кольцо тетиву гигантского носового лука, которая тоже была свита из чудесной шкуры. Через второе кольцо пропустили сложенный вдвое канат. Его натягивала вся команда. С огромным напряжением дружной шестерке удалось почти дотронуться кормой до другого берега залива. Кожемяка, потянув за шнуры на небольшой мачте, быстро расправил сложенные крылья и громко воскликнул:
-Отпускай, ешь вас Стрибог!
Но последний вовсе не собирался их съедать, а улыбаясь в длиннющие усы, выглянул из-за облака и озорно подул навстречу. Получив мощный удар под крыло Летучий корабль кругами начал набирать высоту и скоро оказался над облаками. Расправили хвостовое оперение и, описывая огромные круги, устремились еще выше к солнцу. Река мелькала между облаками серебряной ниткой.
-Ой, сгорим, ой сгорим !-смеясь, кричали храбрецы, но, к их изумлению, становилось все холоднее и холоднее. Меняя разворот крыла с помощью мачтовых растяжек и правя хвостом , улетели очень далеко, но Роман не растерялся, а с помощью Свенельда чертил на вощеной дощечке главные приметы. Стрибог, катаясь на белой тучке, снова протянул невидимую ладонь и чудо-корабль повернул к Владимирским холмам. Никола радостно закричал:
-Чует мое сердце, что теперь я свою Переславу обязательно разыщу!
Стрибог весело ухмыльнулся и, докрасна надув щеки, начал дуть на рукодельную птицу. Она стремительно полетела над дорогой и вдруг Никола закричал:
-Не может этого быть! Купца вижу, братцы!
И действительно, среди каравана подвод и телег, что тянулись к городской заставе, ехала длинная подвода, влекомая живописной гнедой парой. На ней, рядом с возницей, сидел отменный молодец в немецком кафтане и высокой шапке. За подводой ехала еще пара телег, а за ними под охраной верхового, шагала дюжина молодых девчонок, закутанных в платки до самых глаз. Они мели дорожную пыль своими длинными юбками. Завидев летучий корабль весь обоз остановился. Возчики и купцы, странники и невольники все бросились за ним вдогонку. Летуны стали кричать и смеяться. В ответ полетели шапки и платки. Никола схватил Кожемяку за плечо:
-Смотри, да вот же моя Переслава, она серым платком машет! Сажай же корабль! Сажай!
Поодаль от веселых молоденьких невольниц бежала хрупкая черноволосая женщина и, грустно улыбаясь, размахивала платком. Ее тоже развлекло нежданное чудо и она плавно махала рукой, чтобы привлечь и к себе внимание команды крылатого корабля. Кожемяка крикнул в ответ:
-Давай вернемся и поедем навстречу! У него три подводы битком, да девиц более десятка. Он только к вечеру будет в городе. Там мы ее и заберем. А иначе разобьемся.
Никола сел на плетеную скамейку и обхватил голову руками, а Кожемяка со Свенельдом направили корабль к той самой отмели, откуда начался их чудесный полет. Их уже с нетерпением ожидали.
Около оставленных нашими друзьями подвод с возчиками толпилось человек двадцать верховых во главе с Гаркуном, которого везде можно было отличить по блестящему посеребренному бехтерцу и островерхому чужеземному шлему с черными перьями. Но Кожемяка уже почуял неладное и приказал Свельду со Свенельдом сложить крылья корабля и плыть к городу на веслах. Его опасения оказались не напрасными. Едва Василий с товарищами высадился на берег и поднялся по откосу, как Гаркун объявил друзьям, что по предсказанию нового знакомца княжны, несчастного раненого принца, на Владимирское княжество надвигается беда и беду эту принесет Человек, умеющий летать. Поэтому Любава приказала схватить Кожемяку и заточить его в клети вместе с товарищами, после чего они должны предстать перед судом.