" Жизнь — улыбка даже тогда, когда по лицу текут слезы"
(Виктор Гюго)
Ян Брейгель Старший (1568—1625) в своем гуманистическом полотне "Драка крестьян за картами" (ок.1620 ) с оттенком лирической грусти искренне рассуждает о малозначительности некоторых человеческих ценностей, одной из которых является жизнь.
Но уже с первого подозрительно озирающегося взгляда дикого восточноевропейского эстета в жизнеутверждающее начало мыслей художника как-то не очень верится. Со второго эстетически нейтрального взгляда на полотно понимаешь, что взаимоотношения персонажей не сложились, что-то в жизни персонажей не задалось, что-то пошло не так. Не сразу бросается в глаза главная причина трагедии: кто-то поставил свою жизнь не на ту крапленую карту.
Обезображенные гневом изображения немытых крестьянских лиц на картине никак не располагают к философским рассуждениям о милосердии и доброте. Скорее, наоборот - невольно задумываешься о соблюдении законности и порядка. Давая оценку работе художника - вольнодумца понимаешь, что криминальная разборка персонажей связанная с нанесением тяжких телесных повреждений преследуется уголовной ответственностью по ст. 111 УК РФ (причинение тяжкого вреда здоровью). Кроме того, данная картина является одной из копий, а не оригиналом (статьи 327, 146, 147 и 180 УК РФ, подделка, изготовление или сбыт поддельных документов, культурных ценностей и произведений искусства).
Так что флюиды пессимизма и подозрительности не зря невольно довлеют над еще не окрепшей психикой восточноевропейского эстета, ошеломленного драматической сценой кровавой картежной разборки.
Метафорически приподнятая трактовка художником потасовки пьяных крестьян за игрой в карты никак не укладывается в традиционные представления западноевропейского крестьянства о гуманизме, культуре, чести и достоинстве. Как-то не верится, что все эти люди духовно «эволюционизировались» от взаимодействия с пашней, навозом, лошадью и сохой.
Наоборот, глядя на этот шедевр — яркий представитель западного искусства — в голове обывателя, не загруженного рекламной паузой банковских аферистов, тотализатора и казино, невольно формируются ассоциации о порочных последствиях деградации западной цивилизации.
С тихой грустью холерической меланхолии в картине ощущается неизбежный закат Соединенных Штатов Европы, обещанный мыслителями философского средневековья — Марксом, Лениным и Шпенглером, сумевших разглядеть в дикой сцене примитивного картежного мошенничества ростки зарождения современных финансовых пирамид, алчного банковского бизнеса, грубых биржевых спекуляций, грязных валютных афер и дипломатического блефа.
В окровавленном лице миловидной крестьянки автор эстетически тонко показывает нам как бы голую задницу, намекая на трагические последствия просчетов в организации досуга и доступных развлечений для трудового крестьянства, с детства не получившего достаточного уровня культуры, образования и воспитания.
Композиция картины построена так, что часть персонажей хотя и сцепились во взаимных претензиях, но до драки дело ещё не дошло. Нетрудно сделать напрашивающийся вывод о том, что художник наивно верит в возможность бесконфликтного решения сложных бытовых и социально — экономических проблем, в возможность бескровных цивилизованных отношений, верит в богобоязнь и законопослушность крестьянства, в то, что всякое веселье хорошо лишь тогда, когда не нарушаются нормы умеренности и благопристойности.
При всей своей гражданской и общественно — политической наивности, автор, все же, достаточно убедительно доказывает наивным созерцателям вернисажа что оборотной стороной псевдо цивилизованного европейского крестьянства является беспробудное пьянство, разврат, невоздержанность, грубые ссоры, поножовщина и кровавые драки.
Таким образом, изображенная сцена не только символизирует гнев, один из семи смертных грехов, но и показывает пребывающей в наивном недоумении мировой цивилизации гносеологические корни социальных пороков человечества.
Исторический документ с грубо подделанной подписью Яна Брейгеля Старшего хранится в фондах музея обезображенного искусства им. А.С.Пушкина в Москве (инв. № 3234) в качестве вещественного доказательства западноевропейского происхождения низменных пороков безнравственности, насилия, унижения, оскорбления чести и достоинства, грязных картежных афер и отпетого мошенничества.
Иллюстрация из личного архива автора. © Copyright: Г.Москвин.