Начало: http://proza.ru/2009/01/11/119
Глава 6. Пограничный класс
«…Пылай камин в моей пустынной келье
А ты, вино, осенней стужи друг,
Пролей мне в грудь отрадное похмелье,
Минутное забвенье горьких мук.
Печален я: со мною друга нет,
С кем долгую запил бы я разлуку, ….»
(А.С.Пушкин)
Жизнью управляет случай. Он и проходной балл в 1972 году собрал из европейской части СССР 18 молодых парней. Разные по происхождению, возрасту и характеру, они разделились еще на два лагеря. Первая половина принадлежала к военнослужащим, заматеревшим и прошедшим горнило дедовщины, а другая же половина состояла из безусых юнцов, оторванных от школьных парт и материнской опеки, по выражению одного из матерых, наматывавших сопли на кулак. Объединял же их пограничный класс военно-морского инженерного училища, наследника училища корабельной архитектуры.
Желтые стены училища*, навсегда запечатленные в памяти его выпускников прошедшим временем и архитектором Стасовым, обращены к Екатерининскому парку, уникальному и яркому сочетанию природы, истории и искусства. Окна же класса обращены внутрь, на липовую аллею далее на плац, избитый ботинками и ледорубами. Здесь в классе под воздействием наук и уставов в окружении красот г.Пушкина проходило преобразование солдафонов и юнцов в инженеров флота. Здесь проходила большая часть времени. Иногда, когда от усталости отказывал мозг, здесь на самоподготовке велись непринужденные разговоры, обсуждения событий, фильмов, прочитанных книг, приключений в увольнении, начиная от репертуара Ленинградских театров, кончая интимными подробностями случайных половых связей. Здесь вырабатывался общий стереотип поведения офицера вообще и инженер- механика в частности. Здесь каждый узнал друг друге все до отдельных незначительных мелочей и деталей, и каждый понимал каждого с полуслова. Здесь впервые родилось и укрепилось чувство локтя.
Класс был девятым по счету на факультете и последним за историю училища. С 1973 года обходились без него. То ли флот поумнел, зачем лишние проблемы, то ли пограничники поглупели, отказавшихся от целенаправленной подготовки пограничных корабельных инженер-механиков**. В дальнейшем для латания кадровых дыр приезжали в училище представители моряков пограничников, совмещая командировку с увлекательным отдыхом в Царском Селе, отбирали тех, кого надо. Разумеется, не трогая лейтенантов с «мохнатыми лапами», жертв флотских династий.
Корабельные инженеры, окончившие пограничный класс, отличались от других тем, что владели спецификой пограничной службы, приобретенной во время практики в морских пограничных бригадах. Впрочем, на этом преимущество и заканчивалось, не считая укрепившим за время практики связям. И, разумеется, после обязательной проверки КГБ, кто учился в пограничном классе, как правило, в пограничники попадал.
Старшие пограничные классы всячески опекали младшие. Все это происходило без влияния командования, инициатива исходила снизу. Уже в начале пути после присяги третий курс привез с Высоцка военно-морской пограничный флаг, торжественно вручил его пограничному классу 21 «Б» роты. Флаг закрепили рядом с классной доской. Большое зеленое полотнище с военно-морским флагом в верхнем правом углу стекало по стене класса до самого выпуска, сплачивая коллектив как знамя - символом чести, доблести и славы. По своим размерам предназначалось для кораблей 1 ранга. В то время был только один такой корабль у пограничников, знаменитая «Пурга» на Камчатке. Таким образом, флаг в Высоцке оказался неликвидом, чем незамедлительно воспользовались ушлые практиканты, оправдав нерадивого начальника ШТО***.
Флагом дорожили, как дорожат им все те, кто служил в морских частях погранвойск, и унес с собой частицу моря, корабельный флаг.
Вручение флага имело огромный успех, первокурсники начали гордиться, тем, что учатся в пограничном классе. Это действительно сплотило. В день пограничника 28 мая разрешено было увольнение. Праздник непременно отмечали. Другие классы начали завидовать его корпоративности. Перед выпуском, когда количество выпускников класса не удовлетворяло потребностям Морских частей погранвойск КГБ при Совете Министров СССР, от желающих не было отбоя. Еще на первом курсе появилась собственная строевая песня. Слова сочинил Костя Харитончук, мотив откопал Володя Делединский из кадетского репертуара. Вскоре класс начали узнавать по песне:
Не далеко до причала,
Выше голову моряк, держи моряк.
Громче песню запева.
Скоро в отпуск говорят, да говорят.
Припев:
Морские границы
Доверят нам с тобой
Наш катер пограничный
Помчится над водой
Будем Родиной гордиться.
Будем Родину беречь, да беречь
Морские границы
Никому не пересечь, не пересечь
Припев:
Морские границы
Доверят нам с тобой
Наш катер пограничный
Помчится над водой
А когда вернемся с моря
Мы отметим свой приход, да приход.
Нам всегда с волнами спорить
Не боимся мы невзгод, да невзгод
Конечно, слова немного наивны, но они исходили от души. В училище, как везде в то время проходили смотры строевых песен. К выпуску незаметно песня стала строевой песней роты и далее исчезла с плаца вместе с ее исполнителями.
Отношения между курсантами складывались вначале не просто. Как в любом коллективе нужно было притереться друг к другу. Знакомство происходило сходу, во время занятий под прессингом военнослужащих. Отдельные лица вначале показались не совсем приятными. Спустя годы это подтвердилось, как оказалось первое впечатление самое правильное.
В последствии класс стал дружный. Сплотил его младший командир, ЗКВ* Сергей Муртазин, немного сутуловатый, с длинными руками, которые висели при ходьбе как у человекоподобного примата. Худощавое бугристое лицо и глубоко посаженые глаза оставляли впечатление чувствительного и осторожного человека. Речь была вкрадчивая и поучительная. Должности ЗКВ отдался полностью, чем снискал уважение с подчиненных. Почему-то боялся немилости начальника факультета Митусова и особенно усердно и следил за уборкой внешнего объекта, плаца и липовой аллеи. Благодаря чему, те, кто был расписан на внешнем объекте, быстро овладели своей новой профессией дворника. Он жил с нами в роте, учился в таком же пограничном классе только на четвертом курсе, друг Коли Товгеня, они некоторое время переписывались после выпуска, что согласитесь бывает редко.
Судьба свела с Сережей в Корсакове Сахалинской области, куда он прибыл из Дальнереченска на должность помощник начальника судоремонтного завода по снабжению, имея за плечами опыт начальника судоремонтной мастерской. Многие из класса, уже к тому времени старшие лейтенанты командиры боевых частей 5 с 205 П проекта сказочно обрадывались назначению бывшего ЗКВ, надеясь увидеть в нем привычную опеку. За дело Сережа принялся со свойственной ему усердием и ответственностью, достойными подражания. Вскоре заводские склады начали пухнуть от скопления металла, оборудования, материалов, запасных частей и инструмента. Была в этом заслуга Муртазина несомненно, но не только его одного. Вскоре стало понятно, Сережа со свойственным ему и непонятным усердием его оберегал склады от корабелов, как будто они были личные. Через него никому получить что-нибудь со склада завода так и не удалось, более того однажды он вырвал из рук шедшего домой мичмана медную трубку, приготовленную для шторы в ванной. Вскоре были отработаны обходные каналы, через заказ на заводе.
Можно было бы подробно не углубляться в эту тему, а ограничиться одной фразой. На кораблях Сергей не служил, считал, видимо это блажью и не понимал забот корабелов.
Старшиной класса был назначен Иван Салахов, бывший матрос из учебного судна «Бородино» дважды Краснознаменного Балтийского флота, худощавый, среднего роста курсант, родом из Астраханских степей. Он хорошо играл в волейбол и умел ходить на руках. Но главное он умел: публично выступать, произносить тосты, убедительно высказывать командованию свое мнение и т.д. Покрасневшее взволнованное его лицо не оставляло никаких сомнений в правдивости и искренности сказанного.
В конце второго курса произошло событие, которое окончательно закрепило репутацию пограничного как класса дружного, сплоченного.
Середина лета наполнило училище ароматом цветущей липы, который, смешиваясь с запахом тухлой рыбы с камбуза, врывался в лаборатории, классы и аудитории. Подошедшая сессия заставила курсантов серьезно заняться учебой, готовиться к экзаменам. Пограничный 229 класс готовился к физике. Ночная прохлада до обеда пряталась в толстых стенах училища, а после обеда скрывалась в зарослях парка, в высокой траве вокруг мраморных статуй и тогда хозяином становился раскаленный асфальт. Учиться становилось невмоготу, хотелось на речку и в парк, где загорали и бродили полуобнаженные женщины. К ночи жара спадала, но из парка и кустарников доносились соловьи. Проводив белые ночи, они то ли от радости, то ли от тоски: рокотали, свистели и щелкали, напрочь прогоняя сон, заставляли вслушиваться в не повторяющиеся трели. Простыни поднимались, грудь наполнялась томлением и ожиданием увольнения.
Наконец и настал день, завтра экзамен. После него можно немного расслабиться. Знания сложены в голове на полочках и в конверте для шпор. В отработанной системе сдачи экзаменов, главная роль отведена Косте Харитончику, бывшему нахимовцу, отличнику по физике. Никто не видел, чтобы Костя учил физику, на лекциях, как и все от недостатка витаминов, он спал. Преподаватель, не высокий, худощавый и лысый интеллигент, образца семидесятых, периодически поднимал спящего Костю и с не по-мужски высоким голосом, создающим впечатление, что заложен нос, говорил:
—Скажите, Харитончук, я правильно написал формулу абсолютно черного тела.
—Так точно. Интерполяция позволяет сфокусировать луч в месте подхода к поверхности элементарных частиц….—четко неспеша, отвечал заспанный Костя. Видимо физика Косте была необходима для правильного написания фантастических сексуальных романов.
И так завтра один из сложнейших экзаменов. Костя в увольнении, так как сдал экзамен накануне, по «бегунку»**. Рота после вечерней проверки готовится ко сну, отдельные уже в постели готовы предаться власти гипноза***. Звонок у стола дневального позвал Салахова на КПП, через несколько минут уже возле кубрика взволнованный Иван обращается к классу:
—Мужики! На КПП пришла Ольга с подругой. (Оля невеста Ивана.) Они сообщили, что Костя подрался с неизвестными гражданскими лицами и скрылся в женском общежитии. Но его не оставили в покое и караулят у двери. Надо Костю спасать. До нолей еще есть время. У кого есть спортивные костюмы, одеваем, у кого нет, переворачиваем робу наизнанку и тоже одеваем. Далее выдвигаемся к забору, перепрыгиваем и за мной.
Класс в одно мгновенье выполнил команду и, намотав вдобавок ремни на руки, убыл с роты. Обработанными на полосе препятствий движениями взяты ворота, в одно касание они вывели гардемаринов на улицу Красной Звезды. Далее по ночному городу тени с короткими прическами побежали вниз к вокзалу, далее по Софийскому бульвару, улице Глинки до улицы Чистякова, где находилось общежитие техникума программистов. У крыльца общежития их поджидала группа парней, но боя не последовало, т.к. это оказалось наиболее прыткая часть класса, первой прибежавшей к женскому общежитию.
Костя освободили, он смущенно улыбался и благодарил однокашников. Обратно на территорию училища вернулись так же. Было тихо и спокойно, ночная прохлада спускалась на город, приятно охлаждала загоревшиеся от бега тела. В старинное здание бывшего расположения лейб-гвардии гусарского полка, где в свое время служил М.Ю. Лермонтов, а ныне находился кубрик 22 «Б» роты, вошли через гальюн, чтобы в случае чего сбить с толку следствие. Уложив на тумбочки робу, молча легли спать. ( По данным Андрея Осинцева: в корпусах 2 факультета никогда не было гусарского полка. Лермонтов служил в 5 запасном эскадроне, деревянная казарма которого располагалась на месте одного из корпусов 1 факультета. В помещениях 2 факультета размещался 4-ый царскосельский лейб-гвардии императорской фамилии пехотный полк. Офицерское собрание было в адмиральском корпусе. Солдаты и офицеры полка вошли в историю России, как проявившие исключительное мужество, стойкость и верность Царю и его семье в 1917-1918 в Царском Селе, на пути из Царского через Тюмень в Тобольск и в Тобольске.)
Система информирования в роте была отлажена вышестоящим командованием безотказно. Утром о коллективной самовольной отлучке уже знал начальник факультета. Он понимал, как и мы сейчас понимаем, что эта, казалось бы, безобидная, благородная вылазка могла закончиться плачевно, с тяжело прогнозируемыми последствиями, если бы класс ввязался в драку. Но 16 грубых проступков на факультете все же были не желательны, поэтому случай не предали широкой огласке, спустив на тормозах. 16 потому, что один не побежал, была холодная голова в классе. Скандал закончился снятием Ивана Салахова, с должности которая, кстати, кроме обузы ничего не давала.
Экзамен по физике был успешно сдан всем классом. Конечно, для некоторых отдельных оценка была декларативной, благодаря системе им было все равно, что сдавать: медицину или физику. Она не пригодилось в дальнейшей службе, знание физики элементарных частиц как-то не отразилось на карьере, тех, кто ее знал. Карьера делалась благодаря знанию других наук, на службе действовали другие ценности. Как не парадоксально, но главное в карьере офицеров, выпускников класса сделали жены. Но прошу не подумать, что они вышли за дочек генералов, капразов и адмиралов, хотя были и такие. Главным оказалось настроение, с каким чувством друзья уходили на службу, т.е. каким был тыл.
Обратите внимание на то, что в образцовых воинских частях и коллективах, опытные командиры всегда делают первую ставку на жен офицеров. Они собирают под различными предлогами офицеров с семьями, отдельным лучшим вручают награды, в надежде, что тщеславные жены заставят других успешно служить. К сожалению такие жены, подбадривающие мужей единицы. Они одержимые идеей заботятся о мужьях, не оставляют их одних, каждый день напоминают о службе, толкают к карьере, делают так, что муж в первую очередь думает о службе. Впрочем, много адмиралов и не надо.
Каждая ступень карьерного роста офицеров, как правило, связана с переездом к новому месту службы и те, кто легко соглашался на переезд, успешно делал карьеру. Все офицеры одинаковые. Они выросли в одной стране, учились в советских школах с одинаковой программой и военных училищах с порядком определенным одним приказом. Читали одни и те же книги, смотрели одни и те же фильмы, курили папиросы "Беломорканал" и болгарские сигареты, пили водку по одному рецепту с одинаковой по всей стране цене. Их командиры тоже одинаковые, тоже люди, изучив своих подчиненных, они всегда думают, что пришедший будет лучше. На вышестоящие вакантные должности назначают тех, кого легко отпустили с других частей. Сами, уезжая к новому месту, тащат своих и, непременно если его фамилия оканчивается на "ко", то и приезжать будут с фамилиями на "ко". Понимая, что карьеры уже в этой части не будет, офицеры пишут рапорта: — езжают, либо увольняются. Так поддерживаются постоянные переезды, пополняются очереди за билетами, наполняются самолеты и поезда. Сплошные переезды наполняют смыслом жизни лиц обслуживающих средства перемещения, дают кусок хлеба их детям. Впрочем, это естественно, в больших государствах, это основа коммуникаций. Все империи держались на этом и гибли от недостатка средств коммуникаций. Это объясняет, почему на Кавказе война, а маневры на Дальнем Востоке, высадка десанта на Русском*.
Как известно один переезд равен двум пожарам. Трудности переезда в массе ненужных вещей, которые приобретают жены, обрекая себя на захолустье. Части пограничников на периферии вдали от Санкт-Петербурга, Пушкина и условия жизни в частях в полной противоположности с жизнью в этих городах.
Независимо, что ты любишь: природу Белоруссии, климат Сочи, море Анапы, жителей Камчатки, романтику Сахалина, неповторимый запах Шикотана, огни Владивостока—тянет всегда в Санкт-Петербург, жить хочется именно там. Одни жены понимали, что карьера это академия, а академия это Санкт-Петербург.
Другие, используя арсенал, имеющий в наличии у любой порядочной стервы, создавали для офицеров такие условия, что последние под напором с легкостью отправляли их к маме. Жены уезжали, оставляя любимых с ****ями**, морем и пьянством….
За пять лет учебы тихий "уездный" городок Пушкин, недалеко от Петербурга, где потрясающая экология и одновременно неподражаемый историко-культурный заповедник, стал родным и близким.
Уезжая на флот, хотелось бы вернуться. Если ты не местный житель, то единственная возможность вернуться, жениться на местной питерской невесте. Или остаться служить, но как. Училище было не институт благородных девиц, там не преподавали психологию семейных отношений, культура отношения к женщине воспитывалась жизнью и общением. Знание же жизни пришло с годами.
А пока опытные будущие тещи учили дочерей. «Офицер хорошая партия в стране, где на оборону ничего не жалко. Жить нужно так, чтобы первую половину жизни тебя кормили родители, а вторую дети. Если разведешься, будут кормить дети, алименты с флота большие. Если нет, будет кормить муж. Если погибнет, не беда, государство не забывает своих защитников и их семьи. Непременно покупай золото, оно не обесценивается, а только дорожает. Мужа береги, пока не получите квартиру. И запомни, волшебник колдует волшебной палочкой, а волшебница волшебной дырочкой, береги свою кормилицу. Ступай на танцы в училище, влюбись в курсанта. Можешь пригласить в гости. Дальше моя забота. Выйдешь замуж, уезжай дочя, вернуться всегда успеешь.».
Так на совпадении интересов зарождались браки. Ничто так не экономит деньги и время, как взаимная любовь с первого взгляда. К выпуску на пятом курсе холостяки в классе составляли жалкую группу из пяти человек. На флоте они не ели масла, наевшись его впрок в училище за женатых товарищей, компенсируя 10 рублей, уходивших на каждую свадьбу. Свадьбы же есть яркие пятна в воспоминаниях жизни. Они были искренни и красивы, полны молодости, радости и счастья.
В последствии семьи начали лопаться как мыльные пузыри, особенно после исчезновения партийных комиссий. Только несколько друзей не сменили жен. Честь им и хвала, они вынесли с честью все испытания жизни и остались преданны своим мужьям.
После выпуска большая часть выпускников класса убыла на Дальний Восток. Туда, где Россия, отправив в плавание цепи Курильских островов, обрывается и сползает в шипящую пену Тихого океана.
Здесь уважаемый читатель позвольте оставить в покое пограничный класс, чтобы вернуться к нему позже.
*Училище окружено улицами: Парковой, Кадетским бульваром, Красной Звезды, Огородной. Автор имеет ввиду, училище имени Дзержинского ликвидировано и его наследие перешло ЛенВВМИУ.Если точнее, то Комплекс зданий, которые образуют квартал нашего училища, строился разновременно. Корпус, где КПП был заложен ещё до рождения Стасова и он предназначался как дворец для первого фаворита Екатерины - 23-летнего генерала Ланского
**По мнению автора причина в том что, что председатель КГБ, куда входили морчасти погранвойск, Ю.В. Андропов в 1973 году стал членом Политбюро и его влияние заметно возрасло.
***Шкиперо - техническое отделение.
*Заместитель командира взвода
**Разрешение на досрочную сдачу от начальника факультета
***Бог сна в древнегреческой мифологии
*Остров во Владивостоке.
**Блять(плеха)—публичная женщина, проститутка (В.И.Даль)
Продолжение: http://proza.ru/2009/01/11/117