Я сказала ему: привет!
Я сказала ему: пока!
Я улыбнулась.
И шла домой улыбаясь.
Я влюбилась.
Он сказал мне: привет!
Он сказал мне: до завтра!
Он улыбнулся мне.
Может, он тоже влюбился?
Я сказала «доброе утро» и улыбнулась.
Он ответил «доброе».
Но сказал это без улыбки.
И отвернулся.
Я сказала «до завтра».
Он ответил «пока».
Я хочу плакать. Я могу плакать.
У меня дурацкая улыбка.
Он не может меня любить.
Это все ерунда.
Глупо считать слова приветствия и прощания. Улыбки считать еще глупее.
Больше всего на свете хочу, чтобы наступил завтрашний день, чтобы снова сидеть и смотреть на его профиль. И отворачиваться, когда он ловит мой взгляд. У него такое интересное лицо. Интреснее всех книг и фильмов. Интереснее природы.
Он сказал «привет» и улыбнулся.
Я сказала «привет» и спросила, как его дела.
Он сказал, что хорошо.
Я заметила, что погода сегодня скверная.
Он сказал, что на его взгляд вполне сносная, бодрит.
Я не нашлась, что ответить.
Вы понимаете, нельзя любить неинтересных людей. Я неинтересная. Я пресная, скучная и банальная. Я не могу поддержать разговор о погоде.
Как здесь душно. Над верхней губой выступают капли пота.
Это нелепо.
Едва досидела лекцию до конца.
Убежала, не попрощавшись.
В туалет, плакать.
Все время плачу.
Как смешно.
Какая разница, что носить? Какая разница, красить лицо или нет?
Обладать или нет?
Да я уже обладаю.
Я сказала «привет».
Он сказал то же самое.
А я улыбаюсь и ничего с собой не могу сделать.
И не отвожу взгляд. Он улыбается в ответ и спрашивает о причине моего веселья.
Я отвечаю, что так, просто, настроение хорошее.
Да это же наиглупейшие слова. Такие смешные слова.
Не говори со мной, дай мне спокойно любоваться на твой профиль. Дай мне безмолвно тебя обожать.
Я есть нежность.
Мы вместе вышли из аудитории. До выхода нам по пути. И мы идем рядом.
Я смотрю на его обувь.
Он спрашивает мое мнение о лекции.
Я смотрю на его ботинки. Я хочу убежать. Эти чувства меня разрывают.
Мое мнение о лекции… А я ее не слушала. Я размышляла о том, что форма твоего носа с каждым днем все больше занимает меня. С тебя надо лепить скульптуру. А вчера я думала, что нужно нарисовать твой портрет. И о твоих ушах. Может лучше поговорим об этом? На кого ты больше похож, на маму или на папу? У тебя есть домашние животные? А я люблю собак больше, чем кошек. То есть, я бы и любила кошек, только они не любят меня. Наверно, я для них слишком простая.
А если честно, животные меня не интересуют.
Мое мнение о лекции. Ну, ничего, хотя бывали и интереснее. Ах, это твой любимый исторический период.
Ну, вообще интересно, конечно… но мне больше нравится 19 век. Я считаю, что весь 20й век… он про то, как провалились мечты и чаяния 19го.
Почему провалились?
Ну, сам посуди. Тогда возлагали такие надежды на науку. А литература какая была. А дальше все как-то выродилось… И была романтика. И кодекс чести. И традиции. Все было таким разноплановым, а 20й век принес с собой штампы, блоки.
Говоришь, блоки были и раньше.
Ну, были. Понимаешь, у меня есть такое ощущение, что 20й век лишил мир невинности, ясности, нежности. И музыка… Прости меня, но то, что теперь так называется – это не музыка. Хотя Рахманинов из 20-го века.
Запуталась.
Никогда не умела рассуждать на такие темы. Не хватает эрудиции, что тоже странно.
Я же читала много книг.
Не могу собраться.
Молчим.
И я прощаюсь.
Мне пора идти.
Искать в туалете свою самодостаточность.
Ла-ла-лай-ла…
Атомные бомбы лишили мир невинности.
И мир теперь и не дева, и не жена.
Ссспать..
Все эти мысли неправильны.
Неправедны.
Правда в слухе, зрении, обонянии, осязании…
Внутри меня правды нет.
И в многоточиях ее нет тоже.
И сегодня будет, как вчера.
И хорошо.
Но. Но. Но…
Не пришел.
И я..
Я уронила голову на руки.
И задремала.
То состояние, когда ты и не здесь, и не во сне.
И каждый звук заставляет что-то внутри дергаться.
Я теперь так много сплю.
И так мало ем.
Я звала эту любовь.
Как говориться, на каждом перекрестке выкликивала.
И что теперь?
Новый сезон пришел.
А я не вижу.
День за днем одна и та же песня.
Конечно, я дура, что хочу себе тебя.
Сегодня ночью случилась гроза. Молнии били так часто, что это раздражало. На каждую молнию, помимо грома, приходился вой сигнализации. И собака скулила. А я не могла заснуть, потому что злилась и еще потому, что у меня затекла нога.
Ужасно быть одной из многих. Вокруг столько красивых людей, столько интересных людей. И что самое худшее, они суют повсюду свой нос. Заполняют Интернет своими красивыми черно-белыми или цветными фотографиями, своими мнениями. Слушают ту же музыку, что и я. И сыплют цитатами.
Быть похожей – отвратительно. Быть серой – серо. Быть цветной – режет глаз. Приемлемо лишь одно – быть единственной.
Если бы мне в руки огромный тесак, я бы покромсала действительность, вырезала все, что нравится мне, склеила, и выкинула бы.
Я не буду бороться. Не буду соприкасаться с вами.
Я не буду ревновать.
Я сдержусь.
Я задерну шторы и буду ждать завтрашнего утра.
Может быть он придет, то есть ты наконец придешь, и я буду смотреть на тебя изо всех сил.
Сегодня утром я поняла, что вчера небо было очень высокое. Я так и не выглянула из окна. Я же злилась.
Я думаю, что было так: высоко в небе, таком же круглом, как купол цирка, висели лиловые, бардовые, как бледный винегрет цветом тучи, и рыгали молниями. А молнии завивались в спирали, чтобы перед землей развернуться, разветвиться и жахнуть собой об землю со всей дури.
Интересно, он заболел или прогуливает?
Если заболел, то есть ли кому лечить его?
Если прогуливает, то зачем?
По работе?
Или просто так?
Незачем было надевать эти туфли в такую погоду.
Губку не взяла, а просто водой – разводы остались.
Блин, да может он наркоман.
Или игрок.
Или бабник.
Но я же не стану любить игрока, наркомана и бабника.
А что я стану делать тогда?
Эти мысли ходят по кругу, взявшись за руки.
От них уже во рту горько.
А хочется, чтобы было сладко.
Утро. Опять утро.
И ты наконец-то пришел, осиянный солнцем.
И сел со мной рядом.
Непривычно.
Обычно я сижу с другого бока.
В эту сторону неудобно поворачивать голову.
Пожалуй, что это-то все и решает.
Я смотрю на него, смотрю. Он поворачивается. Конечно, нельзя не повернуться на мой взгляд.
- Человек в сиянии солнца.
- Девушка в тени…
Мы оба улыбаемся.
Боже мой, боже мой, боже мой.
- Ты поправился?
- А я и не болел.
- Прогуливал, значит.
- Прогуливал.
Я качаю головой, прикрываю глаза рукой и криво улыбаюсь.
- Послушай…
- Слушаю.
- Сначала мне было очень грустно, а теперь мне очень смешно.
Ты слушаешь меня и ничего не спрашиваешь.
- Мне теперь настолько смешно, что я сейчас тебе все скажу. Давно можно было понять.
- Я понял.
Я опускаю глаза.
Я зажмуриваю глаза.
Я морщу нос.
А теперь я открываю глаза.
И вижу твое лицо.
А стены исчезают, уступая место деревьям, скамейке.
И разделяя с тобой тепло, я думаю:
«Пожалуйста, люби меня, люби всегда и с той же силой, что и я. Люблю тебя».