Зимний этюд
Ни слова о любви
Снег тихо падал.
«Все правильно в этом мире», - думала я, смотря как снежинки тихо кружа, опускаются на твои плечи, волосы, губы,…
Мы стояли у арки дома.
Ты осторожно касался меня, и, подняв голову к небу, словно спрашивал его повеления: «Можно ли», - и после несмело наклонился и, прислонив губы ко лбу, целовал…
Снег падал на мои глаза…
Ты обнимал мое лицо теплыми ладонями, и мягко трогая пальцами, погружался взглядом в снег, как попало разбросанный у наших ног, а после поднимал взор снова к небу, словно ища в нем поддержки. Глаза твои делались огромными, и закрывали небо собой, и мне хотелось растворять себя в их неизмеримой глубине кроткой нежностью, снова и снова переполняясь, литься через края своего сердца на тебя.
Звезды мерцали на небе, в тебе, сверкая ослепительно, и я не могла более видеть их - ты весь сиял звездами, и я отводила взор – больно смотреть, как ярко.
Меня стало много - сердце ширилась неотвратимо и неизбежно, плеская собой на затоптанный нелепо распластанный складками снег вокруг нас, пятная весь тротуар у арки, и наши тела утопали в нем, не находя себя в вечном и прекрасном вокруг.
Мы стояли у арки над пропастью времени задумчиво - падал снег …
Твои губы, слегка приоткрытые в робком молчании хотели прошептать безмолвное, но глаза, потемневшие с бесконечной надорванной нежностью, молчали. И тогда я осмелилась за тебя, что тебе было немыслимо тяжело, и ты не смел произнести, боясь ранить меня, оберегая мой хрупкий хрустальный мир, я сказала то за тебя, спасая твое сердце от будущей боли: «Прости меня…».
И свет воссиял в тебе!
Он лучился в твоих глазах свободно, признательно, отражаясь от моих слез и делая все светлее вокруг, и тебе стало легче дышать - я спасла тебя от того, что могло причинить тебе боль, и неба стало так много над нами, и руки мои стали еще прозрачней от холода и дыхание невидимым,… и снег падал снова и снова…
Небо застывшим звездным куском нависало над нами и серебрило капли снежинок растаявших в моих глазах и ты, улыбнувшись печально, хотел коснуться губами, не дать слезинке упасть на запачканный грязью снег, но не успел, и жгучая капля предательски выскользнула из них, и я опоздала ее подхватить, чтоб не разбилась об острые тротуарные выступы, спасти - она упала, отчаянно разметавшись брызгами вниз, и сердце, не выдержав боли ее, тоже стремительно бросилось вслед на омертвелые камни, на их замершие бесчувственные, равнодушные лики…, а снег опять падал и падал …
Ты взял ладонь мою, ставшей еще прозрачней от холода в свою теплую мягкую руку и повел к метро, ноги послушно плелись за твоей сильной и тяжелой поступью, и я почти не касалась мостовой.
Ледяная невидимая рука хлестнула по лицу и, пронзив холодом, остановила. Молча, не глядя, ты выпустил мою ладонь. Я обернулась: «Как прекрасно все вокруг, - подумалось мне, - как прекрасно все…»!
Снег падал и падал…
Небо роняло снежные хлопья прикрывая обнажившиеся проталины под стенами дома оставшегося вдали, в котором зияла темною раною арка, под нее тихо слетали снежины засыпая насупившихся прохожих, в сонной задумчивости куда-то спешащих мимо, все проносилось тоже, припорошенное белым, чистым, а я… я, лежала там, на грязном, оледенелом тротуаре у арки… и снег падал и падал на распахнутые небу прозрачные от холода руки…
….и все было правильным в этом мире.