Вторая часть.
«Надежда»
Без митингов и торжественных речей точно в назначенный срок «Меч-39» отстыковался от «северной» мачты Базы и взял курс в заранее вычисленную точку пространства, куда также по своей орбите стремился, сопровождаемый научно-исследовательской станцией «Дырокол», невидимый портал юпитерианского тоннеля. Трое суток занял неспешный перелёт, в ходе которого экипаж проверял и отлаживал все системы и механизмы судна, нуждающиеся в регулировке, а трое учёных вновь и вновь калибровали и тестировали свои приборы в отведённом под лабораторию «тёплом» трюме.
По плану была проведена учебная тревога, руководил которой не командир, а майор Стрижаков. Капитан посчитал себя не компетентным, в этом сугубо военном искусстве. И с удовольствием передал руководство «боевыми действиями» своему заместителю.
«Условный противник», дерзнувший бросить вызов самому современному в Системе «Мечу» был условно же поражён лазерным ударом и «сдался» под угрозой применения аннигиляторов.
Экипаж сработал на «пятёрку» по мнению капитана и на «четвёрку с плюсом» по мнению его заместителя.
Учёные, к сожалению, несмотря на тщательный инструктаж, оказались не готовы к тревоге. Хотя от них требовалось всего лишь по сигналу занять места в амортизационных креслах в своих каютах. Только один из троих, профессор Зингер успел это сделать, но уже второй, профессор Ларин, забыл местоположение своей каюты. И следующий за «тревогой» сигнал «к бою» застал его почему-то в коридоре, в районе шлюзовой камеры. Там он оторвал несколько настенных и потолочных ремней, пытаясь зафиксироваться при начавшихся экстренных разворотах, торможениях и наборах скорости, сопровождавших течение виртуального боя. Впрочем, он почти не пострадал. Несколько синяков и растяжение сухожилий левой кисти не в счёт.
Третий учёный, академик Квашнин, – дядечка, лет сорока пяти – пострадал значительно сильнее: сигнал «тревога» застал его, извините, со спущенными штанами, осваивающим индивидуальное гигиеническое приспособление, без которого люди, даже конца 21 века, ещё не научились обходиться, особенно в условиях космоса.
Вместо того, чтобы бросить своё занятие, хотя бы и не завершённым, и метнуться со всей возможной скоростью к своему креслу, к слову, находящемуся всего лишь в двух метрах от занимаемой им позиции, уважаемый академик, обуреваемый ложной стыдливостью, попытался придать себе сначала приличный, по его мнению, вид. За что и поплатился: вид его, побитого о стены и потолок, о столик и пресловутое гигиеническое приспособление, был ужасен.
Учёный был немедленно доставлен в лазарет «Меча». И, хотя по собственному утверждению сознания не терял и в углублённом лечении не нуждался, подвергнут был там всестороннему обследованию. Судовой медик лейтенант Владимир Бауэр, с молчаливого согласия командира опробовал на подвернувшемся пациенте весь комплекс штатной медицинской аппаратуры.
Но, в результате, с огромным сожалением, ограничился только установкой швов на рассечённые академические щёку и губу и реставрацией двух зубов. И, конечно, обработкой ссадин и синяков. В ответ на предложение врача остаться в лазарете «для наблюдения», академик апеллировал к командиру. В результате, пострадавший был выпущен под честное слово, являться раз в сутки на перевязку.
Воссоединение научных кадров в «тёплом» трюме сопровождалось бурным смехом и дружескими подначками: ведь только один из учёных сохранил свою внешность в целости, другие два, в повязках, пластырях, а Ларин ещё и с фиксатором повреждённой кисти, представляли собой незабываемое, живописное зрелище.
Зато Маркиз заслужил несколько тёплых слов и удостоился неловкой попытки поглаживания со стороны старшого, за то, что по сигналу «тревога» одним из первых, оперативно занял место в своём убежище, установленном в рубке управления. Второе такое убежище, кстати, имелось в капитанской каюте.
Даже по окончании тревоги кот не покинул ящик, а только выглянул из него в ожидании команды хозяина. Поощрительный кивок, и с длинным «мррр!», пушистик одним прыжком занял место на коленях капитана.
- Настоящий космонавт! – Резюмировал майор Стрижаков. – Где вы его взяли, мастер?
- На Базе подобрал, три года назад. Он ещё только глаза открыл. Тощий был, как сосиска, зато орал, как сирена оповещения. А откуда он там взялся в техническом трюме, я уж и не знаю!
Капитан тогда и сам сначала не понял, что заставило его проникнуть в плохо освещённый станционный трюм и бродить там, в недрах технологии жизнеобеспечения и канализации. Пробирался он сквозь нагромождение коммуникаций до тех пор, пока впереди не раздалось душераздирающее мяуканье, и ему навстречу из-под какой-то трубы не выкатился дрожащий от холода пушистый комочек. Сначала, ещё в коридоре, он вдруг почувствовал беспредельную тоску, голод и одиночество какого-то существа. Люк с надписью «Только для персонала станции» был рядом и, пренебрегая правилами, капитан открыл его и спустился вниз. Он просто чувствовал, что должен спуститься.
- А он... в туалет, как ходит? В невесомости?
- Так же, как и вы, Василий Александрович. И значительно удачнее, чем наш академик!
Собеседники рассмеялись. Не объяснять же майору, что этот результат достигается только после замены стандартного сиденья упомянутого уже устройства в капитанской каюте на мягкое и покрытое чем-то вроде искусственной кожи. Для того, чтобы коту, не умеющему пристёгиваться ремешком, было за что держаться когтями во время деликатной процедуры. Небольшой доработке подверглась также автоматика прибора
- Капитан! – раздался вызов судового компа. За голосом Арнольда капитану в очередной раз послышались интонации Маруси. – Я перехватываю трафик «Дырокола» с патрульным «Мечём», у них какая-то проблема с метеоритом. «Меч» обстреливает его лазерной батареей. Попадание... Капитан! В месте расположения «Дырокола» наблюдаю мощную аннигиляционную вспышку. Даю картинку на экран.
Появившаяся на экране картинка была не очень информативной: яркая вспышка, затем несколько мгновений экран оставался чёрным. После чего изображение появилось, но на середине экрана зияло безобразное чёрное пятно частично выжженной матрицы оптического устройства.
Изображение мигнуло и восстановилось, уже без пятна: Маруся сменила датчик. Среди звёзд на мониторе виднелось быстро расширяющееся и остывающее облако газа, мгновение тому назад разогретое до звёздной температуры.
- Связь с «Дыроколом»! Они целы?
- Они целы, капитан. Вызываю... Пока не отвечают, заняты. У них интенсивный обмен с патрульным «Мечом». Интеллект «Дырокола» рассказал мне, что у них произошло.
- Не будем отвлекать, сними запрос связи. Что там у них случилось?
- Станция постоянно сканирует окружающее пространство. В этой зоне довольно много ледяного мусора. Пятнадцать минут назад они засекли небольшую, если судить по отражённому сигналу, размером в несколько сантиметров, ледышку. Она шла по пересекающейся орбите и должна была разминуться с «Дыроколом» в нескольких сотнях метров. Это обычное дело, такие снежки появляются тут раз в несколько суток.
Интеллект поднял тревогу, когда ледышка резко увеличила эквивалентный отражающий диаметр и начала изменять орбиту. Новая траектория вела к столкновению со станцией. Это было интерпретировано моим коллегой как включение двигателя на искусственном объекте, каковым он и оказался. «Меч» вышел на перехват и обстрелял объект лазерами. В результате произошёл аннигиляционный взрыв. «Меч» получил незначительные повреждения, экипаж его не пострадал. «Дырокол» повреждений не получил. Капитан «Меча» пошёл в поиск в сектор предполагаемого запуска.
- Ну, если он освободился, вызови его, Маруся. Кто там капитан, я его знаю?
- Майор Гюнтер Сколик.
- Да, помню смутно… ах, да! Такой крупный, белобрысый немец…
Загорелся индикатор связи и раздался голос:
- Майор Сколик на связи!
- Приветствую, майор, вызывает полковник Кондратенко.
- О! Васили! – майор перешёл на русский – Ви стали полковник? Так всегда, один стреляйт, а другий становится полковник!
- Так я и постарше буду, так, Гюнтер?
- Так, так, Васья! А ми тут пять минут стреляли фернфункштоермине видел? Это по-руски: по радио управлянемый...
- Я понял, Гюнтер. Конечно, видел! А ты врагов на радаре не видишь?
- Я думать, они использовать антирадар покритие, и если их двигатель на стоп, то увидеть их трудненько, так? Только оптик и их двигатель в инфракрасен цвет.
- Гюнтер, попробуй расфокусировать носовой лазер и посканируй им, если повезёт, засечёшь отражение километров за триста.
- Яволь! Я помню, ты рассказывать это раньше на семинар. Сейчас дам айне директива, командира команде, да?
- Нет, не так. «Команду команде».
- А, да, руски язик такой трудни, как ви сами не запутайтесь?
- Счастливо тебе, майор.
- Будь здорови, герр оберст!
Индикатор связи на дисплее погас, и майор Стрижаков удивлённо воззрился на командира:
- Лазерная подсветка? Это работает?
- Ещё как! Мы используем этот метод, чтобы в газовое облако или в «метель» не влететь на полном ходу. Это иногда опасно. На локаторе ноль, а с подсветкой всё видно.
- «Метель»?
- «Метель» или «пурга», это облако кристалликов льда. Они образуются при соударении ледышек, или когда те разваливаются. Через несколько суток уже не опасны – испаряются и рассеиваются, а свежие могут здорово подогреть, если в них влепиться с разгона.
- А разве на «Охотниках» есть боевые лазеры?
- Нет, конечно! Зато есть «разделочные» на случай... На всякий случай! Раньше их часто использовали, если ледышка очень большая попадалась. Резали её на несколько частей. Теперь таких мало уже.
Крупняк почти весь от Юпитера собрали. Теперь, говорят, к Сатурну будем перебазироваться. Базу там уже строят.
- Да я в курсе! Я про лазеры не знал.
- А вы думали, майор, что «Меч», это оригинальная разработка? Это тот же «Охотник», только бортовые лазерные и антипротонные батареи добавлены. И броня получше.
Как прозорливо предположил полковник Кондратенко, попытка догнать предполагаемого саботажника не удалась. Скорее всего он работал с большого расстояния и корректировал наводку своего снаряда по телеканалу. Однако и посторонних излучений в ближайшем пространстве зафиксировано не было.
Так или иначе, «Меч» вернулся из поиска ни с чем и возобновил патрулирование вокруг «Дырокола».
Особое внимание теперь уделялось наблюдению за эфиром. Кроме того, экипаж патрульного «Меча» освоил подсвечивание окрестностей расфокусированным лучом лазера. Но никаких подозрительных целей не обнаруживалось. Зато мелкий ледяной мусор, по факту появления которого теперь всегда объявлялась тревога, стал засекаться на гораздо больших дистанциях. Даже если траектории этих фрагментов проходили далеко в стороне и были совершенно безопасны, майор Сколик испросив на это заранее санкцию руководства, приказывал испарять их лазерным ударом на максимальной дистанции для острастки возможных соглядатаев и для тренировки экипажа.
Достигнув района портала, экспедиционное судно вышло на связь с «Дыроколом». После небольшого подготовительного периода, был проведён совместный виртуальный «круглый стол» с базирующимися на этой исследовательской станции учёными. На нём было принято решение приступить к эксперименту. Причём, «Дырокол» должен был выступить исключительно в роли наблюдателя и поста связи: войти в портал «Мечу» предстояло своими силами.
Для начала была опробована «открывашка», так стали называть устройство накачки портала. Попадая в зону электромагнитного излучения, срывающегося с параболы, установленной на «Мече», портал послушно проявлялся в нашей реальности в виде сферы, блистающей всеми цветами радуги и чем-то напоминающей мыльный пузырь гигантского размера. Размером, впрочем, можно было управлять, меняя мощность накачки.
Раз за разом, «Меч» на разных скоростях подходил к пузырю портала и каждый раз, подобно не решающейся напасть на кашалота акуле отворачивал в последний момент в сторону. Пробные заходы продолжались двое суток, команда измоталась в обстановке почти непрерывного аврала. Учёные не отлипали от приборов, но всё чаще спрашивали «когда?». Наконец, «когда?» спросил и майор Стрижаков. И полковник Кондратенко ответил «завтра».
«Меч» пришвартовали к «Дыроколу», пополнили «под завязку» запас рабочего тела и команда получила распоряжение «отдыхать». Отдых продолжался почти двенадцать часов, а затем прозвучала уже привычная тревога, и экипаж занял места, согласно боевому расписанию. Ученые пристегнулись к ложементам около своих приборов, «Меч» отстыковался от станции и неторопливо отошёл на несколько сотен километров. Развернулся и прицелившись носом на невидимый пока портал начал набирать скорость, ведомый своим компом.
Естественно, командир и старший помощник находились в рубке, готовые перехватить управление в случае чего. Случая им не представилось: В оптике было видно, как приближался со скоростью полтора километра в секунду раздутый до почти километрового диаметра портал, затем «Меч» легко тряхнуло и по связи из «лаборатории», ранее тёплого трюма, донёсся восторженный вопль в две глотки и нарочито сдержанный доклад профессора Ларина:
- Капитан, мы в тоннеле!
- Принято, профессор. Экипажу, осмотреться на постах, жду докладов. Комп, включить прожектора.
Хотя это зрелище было и ожидаемо, тем не менее, в реальности, на экране мониторов было завораживающим: зрители увидели себя летящими вдоль оси совершенно зеркальной, круглой трубы, не определимого на глаз диаметра. Но труба виделась не гладкой, её поверхность была покрыта рябью, волнами и небольшими воронками. Отсветы прожекторов от этого волнения слепили глаза даже на экране монитора, и капитан распорядился уменьшить силу света.
Когда-то давно, чуть ли не в другой жизни, он уже видел подобное зрелище: отдыхая на каникулах в Крыму, ему с друзьями пришла причуда пойти понырять в море с маской и ластами ночью. Нырнув и посветив фонариком вверх на поверхность воды, он увидел подобную картину. Как это было давно! Впрочем, не отвлекаться, прозвучали доклады о полной исправности и отсутствии иных проблем.
- Принято. Комп, доложите обстановку.
- Докладываю, кэп. Связь с «Дыроколом» была утеряна в момент перехода. Затем восстановлена на других частотах. Похоже на эффект Доплера.
Диаметр тоннеля 1800 метров, немного меняется. Имеется гравитация, вектор направлен от стенок к оси. Поэтому по инерции судно движется по оси тоннеля...
- Стоп, принято. Задай судну смещение от этой траектории на, скажем 500 метров, мало ли что тут ещё по оси летает! Продолжай!
- Наша скорость относительно входной мембраны 520 метров в секунду. Её уже не видно за поворотом, поскольку тоннель несколько изгибается. Внимание! Впереди локатор обнаруживает неоднородность. До неё 47 секунд полёта.
- Сбавь скорость, будь готова эээ… готов, дать задний ход!
- Принято, кэп! Похоже, впереди выход из тоннеля. Но не в пространство, а в более широкий тоннель.
- Хорошо, выходи и затормози.
- Принято!
И в оптике и на компьютерной реконструкции тоннель расширился. Кишка превратилась в то, что капитан про себя назвал желудком: Зеркальные стенки раздвинулись на десяток километров, на них зияли отверстия иных тоннелей, диаметром, пожалуй, не меньшим, чем тот, из которого вылетел «Меч». Два тоннеля выделялись среди прочих, диаметр их был, судя по компьютерной реконструкции, не менее пяти километров. Расположены они были на противоположных стенках «желудка».
- Капитан, профессор Ларин. Разрешите дать свои соображения?
- Пожалуйста.
- Похоже, мы вышли в тоннельный коллектор. Теория Макарова постулирует, что тоннели от всех крупных тел Солнечной системы должны собираться воедино. Мы как раз находимся в точке их объединения. Поскольку диаметр тоннеля это функция массы тела, то можно предположить, что один из двух самых широких тоннелей ведёт к солнечному порталу, тот, что на реконструкции под номером пятым ведёт к Сатурну, прочие, к другим планетам. Чуть позже мы сможем определить, к каким именно.
- Профессор, а куда ведёт второй широкий тоннель?
- Хороший вопрос, капитан! Мы полагаем, и коллеги с «Дырокола» нас в основном поддерживают, что этот тоннель ведёт к коллектору высшего порядка, куда сходятся тоннели от всех светил «Солнечного Мешка».
«Солнечным Мешком» когда-то, в прошлом веке, назвал окружающие Солнце звёзды один писатель. Название прижилось и стало использоваться и в научном обиходе.
- А тоннель от коллектора «Солнечного мешка» ведёт к галактическому коллектору?
- Скорее всего, нет! Не сразу. Наверно существует ещё несколько градаций иерархии тоннелей, прежде чем мы выйдем на уровень даже галактических ветвей Стрельца или Ориона.
- Принято, профессор! Твои замечания Мару… тьфу, Арнольд! Впрочем, надоело! Маруся, хватит притворяться! Доложите теперь свои наблюдения и выводы.
- Хорошо, кэп! Мы полностью согласны с выводами учёных. Полагаю, мы смогли определить, какой из широких тоннелей ведёт к Солнцу, а какой к коллектору Солнечного Мешка. Тот, который на вашем мониторе под номером два, шире на несколько процентов. Мы думаем, это как раз исходящий. Кроме того, извините капитан, я отключила учёных, сейчас они слышат мои разглагольствования на тему теории Макарова и ваши вопросы.
- Что случилось?
- Случилось то, что из этого тоннеля исходят мощные радиосигналы неземной и нечеловеческой природы.
- Может помехи?
- Нет, не помехи, капитан. Сигналы когерентные и промодулированные, а значит искусственные. Модуляция вроде нашей кодово-импульсной. Есть и другой тип сигналов: с шумоподобной модуляцией. Арнольд сейчас пытается дешифровать, но вряд ли получится. Капитан, это не люди!
- Это сигналы для нас?
- Думаю, нет. Скорее всего, тоннели используется чужими как волновод для междусистемной связи. Или для связи со своими космическими кораблями в тоннелях. Так что, мы имеем большой шанс встретить чужаков.
- Мы постараемся никого не провоцировать. Эту информацию передай на «Дырокол» в закрытом режиме для руководства.
- Принято. Боюсь, что если мы продолжим продвижение по тоннелям то связь с «Дыроколом» скоро пропадёт. При выходе в этот коллектор мне уже пришлось перейти на узкополосный режим. Помехи очень сильные.
- Может в створе юпитерианского тоннеля подвесить ретранслятор? Какой-нибудь зонд приспособить?
- Можно, конечно. Я запрограммирую разведывательный зонд, подвесим его около створа.
- Только не на оси тоннеля!
- Ясно. Но ресурса рабочего тела надолго не хватит. На несколько дней, максимум.
- Почему?
- Ему придётся постоянно компенсировать гравитацию стенок и подруливать, чтобы не унесло в другой тоннель.
- А можно интегрировать зонд-ретранслятор и бустер? Ему то ресурса надолго хватит.
- А не жалко, капитан? У нас только пять останется.
- Конечно, жалко! Придумал: вызови «Дырокол» и дай Сенцову радио за моей подписью. Попроси их, пускай направят к нам в тоннель бустер с патрульного «Меча». Они там перетопчутся, а нам нужно. Будем возвращаться – верну.
- А мотивировка?
- Ты же уже сообщила Сенцову о посторонних сигналах? Вот и скажи: помехи – ретранслятор из бустера сделаем. Иначе, связь пропадёт.
- Принято, капитан, радиограмма ушла.
- Хорошо, а теперь учёных подключи.
- Минутку. Там сейчас «вы» вроде задаёте вопрос Ларину. Включаю.
Из динамика местной связи донёсся голос, в котором капитан с некоторым удивлением узнал свой собственный:
- Скажите, профессор, а почему тоннели сходятся в коллектор? Я раньше читал, что они должны соединять все тела Солнечной системы отдельно.
- Это очень упрощённая трактовка теории, вульгарная, я бы сказал. Впрочем, так бы и было, если бы во Вселенной осталось только два тела и один тоннель. Если же их несколько, то тоннели взаимно притягиваются и интегрируются в иерархическую систему, которую мы и наблюдаем. Извините, капитан, мы отключимся на некоторое время. Нам нужно обменяться впечатлениями и обсудить полученные данные в своём кругу.
- Да, пожалуйста.
Лаборатория отключилась. Но в разговор вступил удивлённый старшой, ранее безмолвствовавший в своём ложементе. Раньше ему не как-то не удавалось вставить свой вопрос:
- Капитан, извините за глупый вопрос, а кто это, «Маруся»?
- Это, майор, псевдоинтеллект с моего судна. Я прописал её аватару в комп «Меча».
- А как же Арнольд? Вы его стёрли?
- Добрый день, майор! – раздался в динамике бархатный голос Арнольда. – Со мной всё в порядке, мы с Марусей отлично ладим. Она столько знает, и многому меня научила. Спасибо, что беспокоитесь обо мне.
- Ну и дела! Похоже, она у вас, мастер, действительно многое умеет!
- Глаз, да глаз нужен! Вот и сейчас: там моё компьютерное «альтер эго» не слишком глупые вопросы учёным задавал? Или задавало? Вон, Ларин даже не знал, как отвязаться!
- Ну, что вы, кэп! Вы даже употребляли такие словесные конструкции как: «многомерный пространственно-временной континуум» и «анализ топологии тоннелей Макарова». И ещё упомянули про «графики Минковского».
- Гм... А кто это? Ладно, ты мне потом расскажешь. А сейчас...
- Извините, что перебиваю, кэп, получено радио от Сенцова, вывожу на дисплей.
- Ага! «Соблюдайте осторожность»... ля, ля, ля. «Не провоцируйте»... ля, ля, ля. «Сразу же сообщите…» А, вот самое главное: бустер отправят через сорок минут. Это хорошо! Лови его, Маруся. Ты код управления приняла?
- Приняла. Будет сделано!
- Давид! Как у нас с обедом?
- Всё готово, капитан, - отозвался Давид. - Мне только от боевого поста до камбуза добраться и можно разливать.
- Принято, спасибо. Команде: отбой боевой тревоги, половина личного состава приступить к обеду, остальным оставаться на постах. Потом обедает вторая половина. Василий Александрович, я схожу Маркиза проведаю и покормлю, а то он там замаялся в своём ящике. Да и сам поем, а то не завтракалось мне сегодня перед стартом. Через полчаса тебя сменю. Если бустер раньше времени прилетит, ты его не упусти, а то, вовек не расплатимся!
- Так точно! Никак нет, мастер, не упущу!
Почти шесть часов потребовалось на «уговоры» компа бустера, вынырнувшего из родного юпитерианского тоннеля, пока он «согласился» интегрироваться с зондом-ретранслятором. И ещё три часа ушло на проверку работы, как ретранслятора, так и его нового носителя. Инженерная группа несколько раз надевала тяжёлые защитные скафандры и выходила на внешнюю оболочку «Меча». На тяжёлых скафандрах настоял командир, хотя причин для этого, вроде, и не было: фон был невелик, в тысячи раз меньше, чем в радиационных поясах Юпитера.
Тем не менее, когда инженеры уже готовились вернуться со «свежего воздуха», уровень радиации вдруг подскочил на два порядка, о чём немедленно сообщила Маруся. И если б милитары, подчинившись приказу «перестраховщика» командира, не надели свои неуклюжие скафандры, то каждый схлопотал бы в итоге порядочную дозу.
По информации Маруси «протонный заряд» пришёл из «исходящего» тоннеля и проследовал в тоннель, ведущий к Солнцу. Причём, основная масса протонов летела по оси тоннеля, по «линии наименьшего сопротивления», как пояснили подтвердившие этот феномен научники.
Таким образом, интуитивное предчувствие командира, ощущавшего явный дискомфорт при нахождении «на оси» также получило своё подтверждение. Хотя этот заряд, даже и в точке своей максимальной концентрации не пробил бы защиту судна. Но в следующий раз он мог бы быть и мощнее.
Учёные продолжали выдавать «на гора» данные наблюдений и свои прогнозы топологии и свойств тоннелей. Хотя и эти доклады сопровождались зачастую жаркими спорами, вплоть до переходов на личности. Суть академических разногласий, правда, ускользала от капитана и старшого, прилагавших все усилия, чтобы сохранить мир в учёном коллективе.
По прошествии суток после открытия «солнечного коллектора», капитан принял решение двигаться вперёд. Снова милитары заняли боевые посты и «Меч» двинулся по исходящему тоннелю. Он, как уже отмечалось, был шире, и испещрявшие его стены воронки имели больший размер. При ближайшем рассмотрении, эти воронки оказались тоже входами в тоннели. По крайней мере, в предсказаниях куда эти тоннели ведут, учёные оказались едины во мнении: к достаточно большим объектам пояса Койпера, так в конце века ещё до конца не исследованного.
Да и где он кончается? Это тоже ещё не было выяснено, но картографирование пояса в функции экспедиции не входило. Впрочем, большинство этих тоннелей, даже самые крупные, были настолько малого диаметра, что капитан и не рискнул бы направить в них своё судно.
«Меч» медленно, не быстрее километра в секунду, плыл по прихотливо изгибающемуся тоннелю и наконец, на одном из поворотов Маруся вызвала капитана:
- Кажется тут, кэп!
В стене прямо по курсу зияло отверстие вливающегося в него второстепенного тоннеля, диаметром поменьше юпитерианского, но вполне безопасного для входа.
- Заходи, Маруся, если что, сразу задний ход!
- Принято, капитан.
- Что это за тоннель, мастер? – спросил старшой, бессменно дежуривший в рубке вместе с командиром.
- Если это то, что я думаю, точнее мы с Марусей думаем… Да скоро узнаем!
В свете прожекторов, заливающем не очень длинный тоннель, показалась его выходная мембрана, как это назвали учёные, капитан же про себя называл это место чёрной заглушкой.
- Маруся, тормози в километре перед мембраной и запускай зонд. Если всё в порядке – выходим.
- Есть!
Корпус «Меча» слегка дрогнул, и небольшой цилиндр зонда, пролетев оставшийся до чёрной завесы мембраны километр, канул в неё. Несколько секунд…
- Всё в порядке, капитан. Там свободное пространство, помех для выхода нет. Выходим?
- Погоди. Учёная группа!
- На связи, капитан!
- Смотрите внимательно. Я попытаюсь активировать портал изнутри.
- Мы готовы.
- Маруся, включай открывашку, прожектора на минимум.
- Есть!
На дисплее, в свете померкшей подсветки завеса мембраны заколебалась, её поверхность закружилась спиралью, и вдруг в центре спирали разгорелось знакомое радужное сияние открывающегося портала.
- Маруся, попробуй завести зонд обратно!
- Сразу не получится, капитан! Ему нужно отлететь подальше, развернуться, набрать скорость…
- Да, время потеряем. Снимай накачку.
- Есть!
Сияние портала стало пригасать, сосредоточилось в светящуюся точку в центре мембраны и погасло вовсе.
- Теперь выходим!
- Есть капитан!
Небольшое ускорение вдавило экипаж в ложементы, чёрная завеса мембраны приблизилась и «Меч» вынырнул в привычное космическое пространство. Дисплей мигнул, и на нём появилась компьютерная реконструкция окружающего пространства. Почти прямо по курсу корабля лежала планета.
- Мы всё правильно рассчитали, капитан, - доложила Маруся, - я принимаю сигнал аварийного маяка «Скаута-30». И координаты по звёздам почти совпадают. Это Маркиза!
Услышав последнее слово, кот на коленях капитана муркнул, потянулся и снова задремал.
- Маруся, ты портал не потеряешь?
- Обижаете, капитан! С закрытыми сенсорами найду!
- Как вам удалось вычислить тоннель, ведущий к этому планетару? – спросил кто-то из учёных.
- Мы с Марусей занялись теорией и предположили, что если взаимное расположение тоннелей в солнечном коллекторе меняется синхронно с движением соответствующих планет вокруг Солнца, то тоннель планетара должен менять своё положение очень медленно, поскольку он на порядки дальше. Тридцать лет для этого не срок. Далее проштудировали записи капитана «Скаута» и постарались наложить его на сегодняшнюю конфигурацию. Получилось, что тоннель Маркизы выходит не в солнечном коллекторе, а дальше в исходящем тоннеле, скорее всего на повороте.
- А почему на повороте?
- Рубэн Азарян пишет, что всё время летел по инерции. Он миновал коллектор в темноте и не заметил его. Прожектора включил уже только в исходящем тоннеле. Поскольку двигатели были выключены, он летел по оси тоннеля и в боковой мог попасть только на повороте. Что и произошло.
- Блестящий анализ, капитан. Поздравляю!
- Спасибо! Маруся! Связь со всем экипажем! Господа офицеры и сержанты! Мы находимся около планетара Маркиза. Все знают, что это такое и где находится. Почтим память наших коллег-космонавтов. Просто помолчим!
Когда истекла минута молчания, к капитану обратился академик Квашнин, планетолог:
- Раз уж мы тут, нужно исследовать поверхность планетара.
- Садиться не будем. Спектрограммы поверхности вас устроят, академик?
- Более, чем!
- Готовьте приборы! Какова дистанция до Маркизы, Маруся?
- Сейчас 3560 километров.
- Принято! Носовой лазер! К бою! Цель – планетар. Произвести пять выстрелов по разным точкам цели. Мощность импульсов 30 процентов. Интервал – десять секунд. Готовы?
- Готов, мастер! – отозвался оператор носового лазера.
- Наука, готовы?
- А… Да, готовы!
- Огонь!
Еле заметно пригас свет, корпус «Меча» содрогнулся пять раз, и на изображении планеты возникли поочерёдно пять маленьких огоньков, быстро гаснущих по мере остывания испарившихся в эпицентрах газов.
- Успели, наука?
- Всё успели, капитан!
- Готовьтесь, сейчас повторим.
- Готовы!
- Носовой лазер! Повторить выстрелы, цели прежние, мощность 100 процентов. Огонь по готовности.
- Есть, повторить!
Последовала новая серия. Теперь огоньки на тёмном лике замёрзшей планеты были ярче и дольше не гасли.
- Как там спектры, наука?
- Отлично, капитан! В первой серии водород, метан, вода, азот, аммиак, неон, аргон и ещё по мелочи. А во второй уже и кремний и железо в двух спектрах. Так что планетка не целиком ледяная, под слоем льда силикаты. Земной группы, так сказать. Вообще данные ещё нужно обрабатывать. Да и на месте хорошо бы посмотреть.
- Принято! Мы отсюда уходим, так что «на месте» когда-нибудь потом.
- Что поделаешь, спасибо и за это!
- Не стоит благодарности, академик! Я чувствую число планет, нуждающихся в исследовании, теперь резко увеличится. Так что, вы и ваши коллеги-планетологи будете нарасхват.
- Вашими бы устами, капитан…
- Хорошо! Маруся, активируй портал, и по готовности заходим.
- Принято, капитан! Прогнозирую заход в тоннель через 130 секунд.
- Экипажу: Внимание! Заходим в тоннель, через 120 секунд ожидается толчок.
«Меч», уже достаточно далеко улетевший от портала, развернулся и, набирая скорость, устремился к невидимой пока точке входа в тоннель. Заработал генератор накачки, радужным цветком прямо по курсу расцвёл портал и судно бликуя своей зеркальной поверхностью, кануло в него и пропало из привычной нам Вселенной. Впрочем, наблюдать за ним было некому.
- Маруся! Держи прежний курс, попробуем добраться до следующей развилки, или там, коллектора. Как у нас со связью?
- «Дырокол» всё время на связи, телеметрия идёт нормально.
- Как там наши друзья-инопланетяне? Не глушат?
- Активность упала, но сигналы прослушиваются.
- Арнольд ничего не расшифровал?
- Очень много повторяющихся макросов, но расшифровать на этой основе ничего не получится.
- Да я и не надеялся. Внимательно слушай эфир, при любом изменении эфирной обстановки сразу докладывай.
- Принято. Я как раз хотела доложить. Стал прослушиваться странный сигнал: очень мощные, но короткие периодические импульсы. Я бы сказала, что это работает локатор.
- Кто-то сканирует пространство тоннелей?
- Не исключено.
- Что же! Значит этот «кто-то» уже знает о нас?
- Возможно.
- Пока не обращаем внимания, никого не трогаем, летим по своим делам.
- Внимание! Протонный заряд!
- Прижмись ближе к стенке!
- Сделано, капитан.
На дисплее в рубке, показывавшем внутренность тоннеля, на его оси, появился, окрашенный в условный оранжевый цвет, поток протонов. Сначала в виде тонкой линии, потом эта линия превратилась в толстую, пульсирующую, извивающуюся змею, затем похудела до пунктира и пропала.
- Наука! Какие соображения насчёт этих протонных зарядов? Будут ли они опаснее?
- Это профессор Зингер! Пока точно неизвестно, но мы считаем, что «заряды» появляются в момент активации порталов, погружённых в недра соответствующей звезды. И этот поток распространяется по системе тоннелей, преимущественно по самым крупным. Или какой-то ещё неизвестный эффект.
- Значит, «звезда с звездою говорит»?
- Именно так, капитан! Процесс обмена веществом, который мы наблюдаем, играет важную роль в физике «Вселенной Макарова». Вдобавок, нужно говорить не о «протонных зарядах», а скорее, о «плазменных», поскольку по нашим данным это вещество в целом имеет нулевой электрический заряд и состоит…
- Извините, что прерываю, профессор, – вступила в разговор Маруся, - но мы выходим в новый коллектор!
- Экипажу, внимание! Маруся, выходи осторожно, держись у стеночки!
- Принято, капитан!
Новый коллектор казался не крупнее предыдущего, но жерл входящих в него тоннелей были заметно больше, чем в предыдущем. В результате, эти жерла занимали почти всю поверхность, которая в результате напоминала поверхность гигантских сот. В месте наибольшего скопления устьев, они даже деформировались и приняли шестиугольную форму. Один только тоннель располагался на особицу – явно выходной. На тут же появившейся на мониторе схеме ему был присвоен №1.
- Капитан! Это снова Зингер. Мы полагаем, что тоннель номер один – выходной.
- Принято, профессор. Маруся?
- Так точно, капитан. Как раз из него исходят радарные импульсы и связные сигналы.
Капитан с досадой махнул рукой…
- Кэп, всё в порядке, утечки информации не произошло. Учёные этого не услышали.
- Всё никак не привыкну, что ты всё фильтруешь!
- А как же! Информация, в части их касающейся…
- Достаточно, я уже понял! Наука, как вы оцениваете протяжённость этого тоннеля, так сказать, высшего порядка иерархии?
После небольшой паузы ответил снова профессор Зингер:
- Из теории это прямо не вытекает, но по аналогии с предыдущими, мы думаем, что не на много протяжённее.
- Исследуем его позже. Как я понимаю, мы сейчас находимся в коллекторе солнечного кластера и эти, сколько их? – сорок шесть устьев ведут к ближайшим к Солнцу звёздам?
- Вообще-то «солнечный мешок» насчитывает порядка двух сотен звёзд. Скорее всего, в этом коллекторе представлены только самые ближайшие.
- Спасибо, профессор. Я выбираю для исследования тоннель под номером 16. Маруся, осторожно заходим и по стеночке, по стеночке…
- Принято, капитан.
Небольшое ускорение вдавило экипаж исследовательского «Меча» в ложементы и скоро он уже входил в устье неизвестно чем понравившегося капитану тоннеля. Полёт был недолог. Через двадцать минут судно уже выходило в очередной коллектор.
Он, почему-то, мало напоминал солнечный, зато на предыдущий был очень похож, только устьев на компьютерной схеме насчитывалось семьдесят два. Как и в предыдущем, они напоминали пчелиные соты.
- Куда мы попали, как думаете, профессор? На системный коллектор не очень похоже!
- Действительно! Судя по диаметрам устьев, этот коллектор соединяет объекты с массой не меньшей, чем предыдущий. В этом случае, мы сделали открытие. Теория Макарова получит существенное добавление: оказывается, между коллекторами одного порядка существуют, так сказать, горизонтальные связи.
- Иными словами, мы в коллекторе другого «мешка»?
- Судя по всему. Но подтвердить это может только выход в нашу четырёхмерную Вселенную.
- Что же, давайте и выйдем. Маруся, курс на устье номер… номер…
Капитан замялся, номер можно было выбрать любой, только что-то ему подсказывало, что отнестись к этому выбору нужно в высшей степени ответственно.
- Так, куда летим, капитан? – спросила Маруся.
- Погоди, я думаю.
Капитан уже давно привык внимательно относиться к своим предчувствиям, особенно, когда они были тревожны. Однако, теперь никакой опасности, вроде, не чувствовалось, по крайней мере, не выше, чем обычно. Зато теперь интуиция подсказывала поступить именно так…
- Номер 33!
- Принято капитан! – привычно подтвердила команду Маруся, а майор Стрижаков, бессменный дублёр спросил:
- А почему именно, 33-й, мастер?
«Не знаю почему!» - хотел ответить капитан, но слукавил:
- Любимое число!
И чтобы завершить тему, обратился уже к компу:
- Маруся, я смотрю, связь ещё держится?
- Уже плохо, шеф. Сигнал подвержен глубоким федингам. Но, пока контакт есть.
- Передай на «Дырокол» наш маршрут и сообщение, что приступаем к исследованию неизвестного системного коллектора. Связь может прерваться.
- Отправлено, шеф!
- Вперёд!
Очередной коллектор оказался, как и предполагал капитан, системным. Только система неведомого солнца оказалась бедновата: в «желудок» выходило только шесть тоннелей, кроме солнечного. Уже нисколько не сомневаясь в своём выборе, капитан показал на дисплее тоннель номер два:
- Маруся, сюда!
- Из научного отсека вышел на связь профессор Ларин:
- Капитан, это, судя по всему, тоннель ко второму компоненту системы, если она двойная, или к газовому гиганту. Что там может быть интересного? Коллеги того же мнения.
Его поддержал и старшой:
- Капитан, может, выберем другой? Глядишь, и найдём кислородную планету?
Капитану, несмотря на всю свойственную ему тактичность захотелось рявкнуть на коллег, но он подавил недостойный порыв и ответил оппонентам достаточно вежливо:
- Профессор, я, несомненно, прислушиваюсь к вашим рекомендациям, но решение в конце концов, принимаю сам. Майор, когда вы будете командовать этим судном, то тогда и будете сами выбирать маршруты. Тем не менее, за советы спасибо.
Профессор Ларин красноречиво промолчал, а Стрижаков ответил по уставу:
- Так точно, господин полковник!
Однако, судя по всему, надулся. Но, капитан уже забыл об этом происшествии, «Меч» шёл по тоннелю, впереди показалась его чёрная «заглушка».
- Тормози, Маруся! Выпускай зонд!
- Есть, шеф!
Яркое пятнышко зонда воткнулось в мембрану, и уже через секунду Маруся доложила:
- По данным зонда, впереди чисто, можем выходить.
- Внимание команде, боевая тревога. Отсчёт 120 секунд, выходим из тоннеля!
Уже привычный толчок и тоннель Макарова перестал существовать для корабля и его команды: «Меч» вышел в четырёхмерный Космос. Почти прямо по курсу светило солнце Системы, а в сорока градусах в стороне ярким полумесяцем сияла планета, окружённая туманным кольцом и несколькими спутниками.
Прозвучал доклад компьютера:
- Капитан, солнце Системы – жёлтый карлик класса G2, светимость и расстояние до него уточняю. По наблюдениям звёздного неба, установлено, что мы находимся в 352 световых годах от Солнца в направлении созвездия Индейца. Каталожный номер светила и его расположение на звёздном небе Земли у вас на дисплее. Наблюдаю пока четыре планеты. Самая большая, через портал которой мы вышли, имеет пять крупных спутников. Данные уточняются.
- Спасибо. Наука, что скажете?
Ответил академик Квашнин:
- Удивительно, капитан! Судя по неполным данным, эта планета, около которой мы находимся, может принадлежать к семейству «горячих юпитеров». Но она, скорее «тёплый юпитер». Находится далеко от светила и не сильно разогрета. Но не она так интересна, как её спутники. Мы находим в спектрах трёх из них кислород и пары воды. Значит, там возможна жизнь! Там просто должна быть жизнь! Такое количество кислорода может быть только биогенным. Я беру свои претензии назад, капитан!
- Конечно, возьмите, зачем мне ваши претензии? Внимание команде: отбой тревоги, можно отдыхать посменно, на усмотрение командиров подразделений. Маруся контакт с «Дыроколом» потерян?
- Так точно, капитан.
- Не удаляйся от портала. Зонд с донесением в портал.
- Принято! Что в донесение?
- Вся полученная на настоящий момент информация.
- Принято.
«Меч» уже несколько часов сопровождал портал по его орбите вокруг газового гиганта. Непрерывно поступала информация и от сенсоров Маруси и от исследовательской группы:
- Два внутренних спутника имеют диаметр около тысячи километров. Поверхность – в основном ледяная. На обоих замечены проявления криовулканизма. Выбросами с этих сателлитов поддерживается кольцо гиганта.
- Следующий, третий спутник побольше, его диаметр семь тысяч километров, атмосфера не прозрачна.
- Два внешних спутника покрыты океаном. Температура поверхности +26 градусов по Цельсию на дневной стороне. На два градуса ниже на ночной. Оба имеют диаметр около 11 000 километров. Атмосфера прозрачна, облачность умеренная. На внешнем видны группы островов.
Информация была заложена в память зонда, и он снова вошёл в тоннель. Через час зонд вернулся с кучей откликов и поздравлений от коллектива «Дырокола». Читать их было некогда. Маруся процитировала только послание от директора проекта Сенцова, с рекомендацией начать исследование системы гиганта с внешних, кислородных планет.
- А то бы я сам не догадался! – проворчал в ответ капитан.
Впрочем, он уже не догадывался, а почти точно знал, куда ему предстоит лететь. И когда. Вот, сейчас! В динамике зазвучал доклад Маруси:
- Капитан! Принимаю слабые сигналы на частоте аварийного маяка. Сигналы идут с внешнего спутника. Совершенно неразборчиво. Сейчас пройдёт несколько циклов, информация накопится…
- Кто тут может быть? Раньше нас? – лицо старшого выражало крайнюю степень изумления.
- «Артур Кларк». – Спокойно ответил ему капитан.
***
Тамара выскочила из долблёнки прямо в воду, дождалась подходящей волны, и с её помощью вытолкала лодочку на прибрежный песок. Захватила из неё сумку с самым необходимым и пошла к деревьям, чтобы отдохнуть в тени и подкрепиться. Зелёное, прозрачное, летнее море было спокойным, но махать веслом три часа на солнце, как назло и не подумавшем спрятаться хоть разок за облака, было не самым большим удовольствием. Но дело того стоило. Если ей повезёт, и если Питер ничего не присочинил, то у неё будет нож на зависть всем. Как у отца, или даже лучше.
В мечтах Тамара уже видела этот нож: Звонкий, обоюдоострый, блестящий, с выемкой – «кровоспуском» и с малопонятной надписью «CHROM-VANADIUM». Наверно, это название инструмента предков. Конечно, они были великие, летали по космосу, но в чём-то глуповатые. Зачем, спрашивается, они делали такие штуковины, которые, пока в нож переделаешь, семь потов сойдёт? Делали бы сразу ножи, больше бы пользы было!
А теперь, сначала нужно будет сточить загогулины на концах, одну полностью, а от другой немного оставить, чтобы ручку лучше закрепить. Затем, заострить и с конца и с обеих кромок. Наверно, всё же придётся пойти на поклон к кузнецу. У него есть точильный круг. Кузнец, он отец Питера, а значит, возможный будущий тесть – не откажет! Иначе, если всё делать самой, несколько дней провозишься. Но уж ручку она сделает сама!
Тут делов то! Выстрогать половинки из каменного дерева по руке, укрепить стальной проволокой – запас у неё есть, – затем обернуть акульей шкурой и проклеить.
Питер сам обещал подарить ей такой нож, уже готовый, но его услали на катамаране на дальние острова вместе со сверстниками за мясом. Вернутся они не скоро, а подарок Тамаре захотелось сейчас и она начала канючить, аж самой противно стало. В ответ Питер и рассказал ей, где у него на острове тайник с разными интересными вещами.
Вообще-то на остров Кларка плавать не разрешалось, особенно в одиночку. Родители говорили, что это запрещали даже и им, когда они были детьми. Всегда нужно было просить поехать кого-нибудь старшего. Чаще всего команду добытчиков металла сопровождал капитан. Но в последнее время он состарился, и почти не выходил из дома. А когда выходил, здоровались с ним, конечно, уважительно, но на его многочисленные, часто мелочные, по много раз повторяемые указания почти никто не обращал особого внимания. Кроме того, он, похоже, начал забывать английский язык и чаще всего начинал говорить по-итальянски и только через некоторое время, убедившись, что его речи непонятны, с трудом переходил на общепринятый.
«Хорошо, капитан! Будет сделано, капитан!» И на этом всё. Да и на заседаниях совета он чаще всего задрёмывал. В результате часто важные решения принимались без его участия. Только когда голоса совета разделялись, его осторожно будили, чтобы спросить мнение формального руководителя колонии.
Но, вот запрет на посещение острова Кларка поддерживался неукоснительно, даже вошедшими в силу новыми руководителями.
«Вы, малолетние мародёры можете что-нибудь испортить в корабле – читал мораль «мародёрам» избранный заместителем капитана, отец Тамары, придя как-то пару лет назад на уроки – полезете в рубку, отключите аварийный маяк или антенну спилите. И нас никогда не спасут!»
Больно нужно! Все и так знают где можно добывать металл, а куда ходить не стоит. Правда, Питер лазил с другими мальчишками везде, даже в искореженных кормовых отсеках, куда взрослый не пролезет. Вот и находил разные разности. Посмотрим, что он там припас для «свадебного подарка». Говорит, три заготовки для ножей, несколько лент резины для рогаток, полную зажигалку, пять бутылок и ещё кучу непонятных штучек.
Интересно, что такое полная зажигалка? Пустую-то, Тамара и дома видела. Мать ей огонь в печке зажигает. Расколет косточку от плода эфирного дерева, уложит её под стружки и ткнёт зажигалкой. Да, ещё на кнопочку нажмёт! Тамара и сама так делать умела с раннего детства. На зажигалке щёлкнет искорка, косточка вспыхнет, а от неё и стружки с дровами загорятся. А полная зажигалка, мать рассказывала, сама горит, без косточки. Интересно, как?
Но, только интересно. Какая от неё польза, если она тоже кончится? А огонь Тамара и без всяких зажигалок добывать умеет. С косточкой, конечно, проще, но они быстро выдыхаются. А кремень и кресало, конечно, в умелых руках, никогда не выдохнутся.
Расположившись под деревом, Тамара сняла крышку с корзинки, достала завёрнутые в грубую материю куски вяленого мяса, поджаренные плоды хлебного ореха и флягу с водой. Достав из ножен свой «детский» ножик, девушка нарезала мясо, ловко расколола тонкую скорлупу ореха и отхватила ломоть серого, ноздреватого содержимого.
«Хлеб как у бабушки!» - всегда ностальгически повторяла мать, подавая на стол нарезанные ломти этого плода, – «И пахнет так же! Только с косточками».
Девушка поела и аккуратно замотала остатки в тряпицу. Пора, наверно, и идти. Но, сначала… Тамара подвесила корзинку на ветку дерева – стоит отвернуться, и землерои тут как тут: мигом всё растащат! Где тут ручей?
Да вот он, журчит в десяти шагах! Девушка дошла до ручейка и с удовлетворением обнаружила, что устроенная уже давно вместе с Питером в их прошлый поход сюда на запретный остров, запруда выдержала дождливый сезон и в образовавшемся прудике вполне можно ополоснуться.
Скинув с ног сандалии, добытчица приданого освободилась и от майки с шортами, аккуратно развесив их на прибрежных кустах. Подумав, подвесила рядом в развилке и обувь, – а то землерои погрызут, а может, и утащат.
И бултыхнулась в прохладную воду. Стесняться тут некого: никто из взрослых сюда не собирался, а то она поехала бы с ними. Ребятня сюда не заплывает, далековато всё-таки, да и запрет. А сверстники уехали за мясом.
Да и когда они купались тут с Питером, тоже друг друга не стеснялись: всё-таки с детства бегали и играли голышом, как и все малолетние дети колонии. Летом тут тепло, так что детям незачем одежду снашивать – зимой пригодится.
Недавно ещё Тамара норовила отправиться на охоту в одних шортах, но тут уже мать стала возмущаться:
«Ты уже взрослая девушка, тебе пятнадцать скоро, неприлично тебе титьками трясти!» Ну вот, по материну счёту уже пятнадцать исполнилось, а где они трясущиеся титьки? Так, недоразумение одно! И почему пятнадцать? В школе, конечно, объясняли, что год на Земле в три раза короче, а день короче в двенадцать раз.
Конечно, когда объясняли в школе, всё было понятно: учитель, хромой Мюллер рисовал на куске обшивки, служащем доской, орбиты их Надежды вокруг Обманщика и Обманщика вокруг Солнца. А рядом орбиту Земли вокруг тамошнего Солнца. И рассказывал, что когда Обманщик с Надеждой приближается к Солнцу, то наступает лето, а когда улетает подальше, то зима.
Надежда по размеру почти как старая Земля, только суши на ней гораздо меньше. И ещё она всё время смотрит одной стороной на Обманщика. На этой стороне мы и живём. Когда наши острова обращены к Солнцу, у нас день, а когда Надежда отворачивается, то ночь. Но, не такая тёмная, как на Земле, потому, что в небе ярко светит отражённым светом Обманщик со своими кольцами и другими спутниками. А вот когда Надежда заходит в его тень, то прямо посреди дня ненадолго наступает уже Тёмная Ночь и тогда видны звёзды. Звёзды, это другие солнца, и среди них Мюллер показывал неприметную звёздочку, от которой и прилетел «Артур Кларк».
Звезда, как звезда! Мюллер говорил, что даже поменьше нашего Солнца. А про Землю он рассказывал очень подробно. И когда удавалось оживить школьный компьютер, то показывал фильмы. Очень интересные. Там в поселениях, города называются, живёт огромное количество людей: в одном доме больше, чем во всей колонии. А этих домов и городов вообще не сосчитать. А на охоту никто не ходит, еду берут в магазинах, это вроде нашей лавки. А туда привозят с ферм, где животных разводят, а всё остальное выращивают на полях, как у нас.
Мы тоже сразу попробовали выращивать на полях земные растения, давно, когда колония обосновалась вокруг корабля на острове Кларка. Но тут почва оказалась плохой и ни просо, ни ячмень, ни пшеница, ни подсолнечник почти не давали урожая. Росла только кукуруза.
«Вы спросите, где мы взяли семена?» – трагически вопрошал своих учеников Мюллер, - «Ведь на туристическом лайнере им негде взяться?» И сам же отвечал:
«Попугаи! На судне было три попугая, и один петух, они путешествовали со своими хозяевами. Вот и взяли их запасы корма, рассортировали и посадили!»
Тамара видела последнего попугая. Он теперь живёт у капитана Витторио. Смешная такая леталка, называется «птица». И весь покрыт «перьями», а не кожистый, как нормальная леталка. Он живёт в клетке, чтобы не улетел, хотя летать давно разучился. И его зовут Сильвер, что значит Серебро. Это очень странно, потому, что он не белый и даже не серый, а зелёный. Он иногда разговаривает, скрипучим голосом, как и старик Витторио.
А ещё Тамару поразило, что люди в городах иногда ходят с хищниками на верёвочках.
«Зачем?» - спросила она у учителя, - «Зачем держать дома хищников и леталок? Может, они и рыб дома держат?»
«Да, некоторые и рыб держат в огромных стеклянных… ну… бутылках с водой!»
Это было совсем непонятно. Тамара представила огромную бутылку с акулами, такими, что отхватили когда-то учителю пол ступни, и поёжилась. Оказалось, что рыб держат, в основном маленьких и разноцветных. Затем, что, «на них приятно смотреть». А за хищниками и этими, птицами, «приятно ухаживать».
Странные люди живут на Земле! Ну, хищников, конечно, не едят, у них мясо не вкусное, а рыб приятнее зажарить и съесть, чем смотреть на них каждый день, да ещё кормить. Да и леталки, особенно те, что едят хлебные орехи, очень приятны на вкус.
Кстати, удачной охоте на этих леталок и была обязана девушка своим сегодняшним статусом «вольной охотницы». Пока другие её сверстницы занимались домашними делами, работали в поле, ухаживали за малышнёй, Тамара ходила на охоту вместе с парнями, а чаще одна. И никогда не возвращалась без добычи.
Ещё когда она, как другие младшие ребята и девушки работала в поле, оказалось, что ей лучше всех удаётся сбить камнем нахальную леталку, прилетевшую поживиться, на обихаживаемые детьми кусты хлебных орехов или на поле с подсолнухами.
Узнав о подвигах дочери, отец сделал ей рогатку, хотя мать и ворчала, что «негоже девочке заниматься такими делами!» Отец же, только посмеивался и говорил, что всегда хотел мальчика. Но девочка ничем не хуже, если она умеет метко стрелять из рогатки и приносит домой еду.
«Вот же тебе мальчик!» - восклицала мать, показывая на копошащихся в углу с игрушками младших близнецов, Витю и Сильвию.
«Он когда ещё вырастет!» - смеялся отец, а сестрёнка Сильвия в ответ серьёзно заявляла:
«А я тоже вырасту и буду как Тома!»
«И я буду как Тома!» - поддерживал сестру Витя.
И мать оставалась в меньшинстве.
Рогатка оказалась хорошим подспорьем в охоте. В качестве снарядов Тамара использовала маленькие золотые самородки. Они были увесистые и летели далеко. Их даже не нужно было искать: сумасшедший старик Клаус набрал их в своё время несколько корзин. А после того, как он умер, их высыпали на краю Хоупвиля в большую кучу, а добротные корзины отнесли в лавку. Уходя на охоту, всегда можно было порыться в куче и положить в карман подходящие золотяшки, не очень крупные.
Мюллер говорил, что на Земле они очень ценятся. Так то, на Земле! А на Надежде не очень: куда их девать? Только на снаряды для рогатки и годятся! Ах да, ещё на грузила для рыболовных сеток.
После того, как Тамара в совершенстве освоила рогатку, кстати, даже лучше пацанов, совет освободил её от полевых работ и поручил охранять поля и посадки от леталок, а работавших там от хищников. И конечно, снабжать «крестьян» мясом.
На Большом острове, где теперь находилась колония, раньше водились крупные хищники, от которых рогаткой не отобьёшься, но потом их истребили, а часть бежала от людей на другие острова. А мелочь, в основном ворующую еду, отогнать было не трудно.
Другое дело леталки! Они появлялись целыми стаями, так что закрывали пол неба своими кожистыми крыльями, и с писком и клёкотом набрасывались на посевы и на посадки. Почти бесполезно было пытаться их отогнать: прогонишь с одного поля, а они уже пакостят на другом. Отец посоветовал сделать чучела. Но это не помогло: на чучела вредители не обращали ни малейшего внимания. Зато, если подбить парочку, то вся стая взмывала в небо и, покружившись над полем, с возмущёнными криками улетала подальше.
Тогда Тамара установила возле полей шесты, оставшиеся от никчемных чучел, и подвесила на их верхушки подстрелянных ею леталок. Это подействовало, лучше некуда! Теперь прилетали только «разведчики». Обнаруживали дохлятину на шестах и уводили стаю подальше. Конечно, не очень красиво, и запах, зато урожай в целости и сохранности!
Теперь же, когда урожай был собран, Первое Лето кончилось и наступало Второе, Жаркое Лето, поля были сжаты, кусты почти не плодоносили, девушка могла оставить на время свои обязанности и заняться просто охотой, там, где ей нравится. Половину добычи она должна была сдавать в лавку, а другой половиной её семья могла распоряжаться по своему усмотрению: съесть или обменять на что-нибудь полезное: корзины там, сладкие земляные груши, рыбу или стройматериалы. Отец давно собирался расширить дом, поскольку близнецам уже не хватало места.
Да и дров нужно подкупить уже сейчас, пока они дёшевы. Пускай лежат, есть не просят. А ближе к зиме, хоть она ещё и не скоро, за одну леталку будут давать только восемь охапок. Да ещё чтобы жирная была! А сейчас двадцать дают. Лучше сейчас покупать. А зимой за леталкой набегаешься! Вкусные отправляются куда-то зимовать, только мелкие остаются.
Правда зима, как говорил однажды Мюллер, тут не очень холодная: дуют пронизывающие ветры, каждый день идёт дождь, а вода за все три зимы замерзала только раз, потому, что климат морской.
«Как это замерзала?» - спросил тогда один из младших.
«Очень просто, становилась как ледяные метеориты!»
Это-то все знали хорошо! Два раза за сутки Надежда проходила через жиденькое, кольцо Обманщика и с неба порой падали ледышки, иногда и крупные. Тамара не раз поднимала с земли осколки метеоритов. Они таяли в руках и чем-то воняли. Неужели вся вода в холодную зиму может стать такой? Как же её пить с таким запахом?
Освежившись в воде прохладного ручья, девушка ловко выхватила из воды парочку нахальных рыбин, опрометчиво подплывших слишком близко, вышла на берег и растянулась на траве. Добычу можно поджарить попозже, а пока, - в сумку их! Жаркое солнце быстро высушило её бронзовую от загара кожу, и она, одевшись, сорвала с куста несколько широких листьев, завернула в них трепещущую добычу и уложила в сумку. Иначе стухнут на такой жаре и на корм землероям пойдут. Их тут в лесу видимо-невидимо! Всё-таки стряхнули паразиты сандалию с куста и уже утащили к дереву. Там у них нора. Вон, вцепились вчетвером и пытаются затащить под корни! Да пищат! Не получается! Нора-то маленькая. Отдавайте добычу, ворюги! Хорошо, хоть не погрызли. Ну-ка, с глаз моих! Пропали живо! А то, зажарю! Да, какой там «зажарю», только маленькие дети ловят их и жарят, когда играют в охотников.
Тем не менее, землерои мигом порскнули в нору, испугались голоса человека, наверно. Только один, самый маленький не оставил попыток завладеть сандалией, которую Тамара держала в руке. Даже подпрыгивал от усердия и громко пищал. Он ведь её наверно и сбросил с ветки, настырный! Девушка сунула руку в сумку, отщипнула кусочек «хлеба» и кинула привязчивому и глупому паразиту. Тот поймал подачку на лету и живо поволок в норку, откуда сразу же раздались писк и энергичная возня.
«Всё в семью!» - как любила выражаться мать.
Юная охотница подхватила свои пожитки, засунула рогатку за пояс шорт и, отыскав заросшую после дождей тропку, отправилась к лежащему в отдалении от берега «Артуру Кларку».
Мать и отец ещё не старые, Землю помнят хорошо и много рассказывают о ней, хотя улетели, когда им было по «12 лет». Это значит, поменьше были, чем Тамара сейчас. Местных четыре года. Родители взяли их в полёт на «Артуре Кларке» чтобы показать Марс и Юпитер. Это планеты тамошние такие. Этот полёт «стоил дорого», но и родители были «большие люди», поскольку у них было «много денег». В общем, родителей отца, бабушку и дедушку Тамара смутно помнила: не такие уж они были и большие. «Большие» означало должность на Земле. Ну, как капитан, в поселении, пока ещё не старый был.
А мамина мама жива и сейчас, бодрая старушка, раньше лавкой заведовала, а потом совет освободил её от этой тяжёлой работы, так она в школе стала преподавать. Комп лечит, когда он отказывает. Мяса почти не ест, в лавке по-прежнему молодым помогает, ведёт учёт. Даже бегает трусцой перед обедом. Тамару научила борьбе «русбой», так что перед задиристыми пацанами «в детстве» она не пасовала. А сейчас, кто её тронет? Живёт бабушка, правда, отдельно, около школы, но в гости приходит, чуть ли не каждый день, возится с малышами, сказки им рассказывает и тоже грозится «русбою» научить, когда чуть подрастут. И ведь, научит! Потому, что до ста лет жить собирается. Это по земному счёту. И, глядя на неё, почему-то верится!
А мамин папа погиб при посадке, у него сердце было плохое, врачи даже не хотели его в полёт пускать, но он упросил. А при посадке были «перегрузки» он и умер. И похоронен он на первом кладбище здесь, на Кларке. Нужно будет нарвать земных цветов, тут их много выросло, и положить на могилу. Так они с мамой, папой и бабушкой делали, всегда, когда на Кларк приезжали «в годовщину».
«Зачем это ему нужно? Он ведь мёртвый, ему ничего не нужно!» - спросила как-то ещё маленькая, несмышлёная Тамара.
«Это нужно не ему, это нужно тебе!» - ответила мать.
«А зачем?»
«А вот когда поймёшь, «зачем», то и станешь взрослой!»
Кажется, Тамара начала это понимать, неужели она взрослой становится?
А мама с папой познакомились ещё в полёте. Каюты у них были рядом, когда родители с Тамарой приезжали на Кларк и посещали корабль, мама всегда их показывала, хотя в них только голые стены остались. Так вот, они подружились, хотя не сразу научились друг друга понимать, мама была «русской», а папа «наполовину австралиец, наполовину канадец». Как поняла Татьяна, это значило, что на Земле они жили на разных островах, очень далеко друг от друга, на лодке не доплыть. Но мама учила в школе английский язык, (Англия, это ещё один остров такой) поэтому всё же понемногу начала понимать, что тараторил улыбчивый парень.
Они вместе ходили на обзорную палубу, «австралиец» показывал девочке Марс, потом какой-то крупный астероид, около которого пролетал «Артур Кларк». А потом, пока они летели к Юпитеру, дети каждый день встречались в «спортивном зале» и в комнате компьютерных игр. Что это за зал, Тамара так и не поняла. Точнее поняла, конечно, она не поняла только зачем нужно по часу ворочать тяжести или танцевать до седьмого пота, хотя без этого вполне можно было обойтись.
А игры на компе ей и другим детям бабушка показывала, но играть разрешала только по очереди и по несколько минут после занятий. И только тем, кто хорошо учится. А больше было нельзя, в колонии осталось только два исправных компьютера: в школе и у совета. И если школьный сломается, то фильмы о Земле уже не посмотришь.
Тропинка меж тем вывела Тамару на запущенное кукурузное поле. За ним уже виднелась серая туша «Артура Кларка». Родители рассказывали, что космический корабль приземлился каким-то чудом, поскольку садиться на планеты вообще был не приспособлен. Но у капитана не было другого выхода, помощи ждать было не от кого: полосатый газовый гигант, которого сначала приняли за Сатурн, поскольку он тоже был опоясан системой колец, оказался вовсе не Сатурном. За что и получил название Обманщик. Кольца у Обманщика были жиденькие и туманные, иногда они даже почти пропадали, испарялись на Солнце.
Несколько месяцев «Артур Кларк» блуждал в системе «Обманщика». Оказалось, что гигант находится в «зоне жизни» своего светила, имеет несколько спутников, среди которых нашлась и землеподобная планета, почти полностью покрытая океаном, с атмосферой богатой кислородом, одна её сторона, испещрённая островами, была подобно Луне, постоянно обращена к своему партнёру.
Основной причиной вынудившей капитана Витторио идти на посадку, оказалось исчерпание рабочего тела: лайнер не мог заправиться у любой болтающейся в космосе ледышки, а только от специального заправщика. Кроме того, запасы воздуха на борту подходили к концу.
Конечно, в школе рассказывали всё подробнее, но многое оставалось девушке неясным: что такое, например, «ре-ге-не-ра-ция» и почему она испортилась?
Так вот, хотя капитан мог принять решение о посадке и сам, но он предпочёл обсудить этот вопрос с измученными неизвестностью пассажирами и экипажем.
Предстояло выбрать между обязательной и близкой смертью от удушья на орбите и возможной смертью при посадке на неведомый спутник Обманщика. Или смертью после посадки, если планета окажется враждебной человеку.
Подавляющее большинство выбрало посадку, никто не хотел верить, что Надежда, как назвали свою будущую возможную родину, тоже обманет ожидания потерявшихся в космосе людей.
Десять земных дней лайнер вращался на низкой орбите, капитан и нашедшиеся среди пассажиров более-менее квалифицированные специалисты пытались выбрать лучшее место для посадки и заодно определить, что ждёт людей при её благополучном исходе. В конце концов, выбрали группу островов в районе экватора, богатых растительностью, на стороне обращённой к Обманщику. С орбиты разглядели, что у планеты есть и животный мир, а в её океане имеется жизнь.
Итак, решение было принято, капитан рассчитал траекторию спуска, обратился по громкой связи к людям с просьбой прочитать известные им молитвы и зафиксироваться ремнями на своих ложах пассажирам и в своих ложементах команде. И «Артур Кларк» начал торможение.
Компьютер лайнера просчитал вероятность удачной посадки и оценил её в 5%, но капитан никому об этом не рассказал. Пусть люди верят в лучшее.
При соприкосновении с плотными слоями атмосферы, гигантское, неповоротливое судно начало баллистическое торможение и на пассажиров навалились перегрузки. Корабль быстро потерял внешние антенны и почти ослеп, только расположенные под обшивкой носовой и хвостовой локаторы позволял капитану ориентироваться в пространстве. Точно по графику капитан Витторио включил носовые дюзы, однако двигатель вскоре засбоил и вышел из строя. Он не был предназначен работать в атмосфере и это просто чудо, что он хоть как-то сумел запуститься. Но одного этого чуда было не достаточно.
Капитан попытался стабилизировать, теперь уже не снижение, а беспорядочное падение судна маневровыми двигателями и это ему почти удалось. Прекратилось вращение, «Артур Кларк» летел теперь вперёд более тяжёлой кормой. Ощутимо поднялась температура, внешняя обшивка теряла прочность и ещё немного и начала бы плавиться. Корпус лайнера стонал и сотрясался. У нескольких пассажиров сорвались ремни, и несчастных швыряло по каютам от стенки к стенке.
Капитан воззвал к Деве Марии и Двенадцати Апостолам и дал команду на запуск основного двигателя. Двигатель не запустился. «Перегрев двигателя» меланхолично сообщил компьютер.
«Знаю, что перегрев, порка мадонна!» - заорал капитан и повторил попытку, блокировав капитанским кодом автоматику. Со второй попытки заработало три кормовых двигателя из четырёх. Перегрузки увеличились, но и скорость стала падать быстрее. Уже не так пронзительно завывали за бортом огненные вихри, стремящиеся сорвать обшивку и пройтись всё сжигающим смерчем по внутренностям неповоротливого планетолёта. На экране локатора почти ничего не было видно, и капитан рискнул выключить на несколько секунд двигатели, чтобы оценить расстояние до поверхности. Интуиция подсказала ему, что до неё недалеко.
Вовремя! Кто знает, что бы произошло, если бы разваливающийся гигант воткнулся в поверхность океана с работающими дюзами. Наверно, его бы разнесло вдребезги.
Но, благодаря своевременным действиям капитана судьба отнеслась к «Артуру Кларку» сравнительно милостиво.
Уже позже, когда капитан пытался смоделировать падение на компе, у него постоянно не сходились концы с концами. По расчётам работа двигателей на всей траектории спуска, как это зафиксировал компьютер, плюс торможение атмосферы не смогли бы затормозить такую кучу металла до приемлемой скорости посадки.
Учитывая, что, в аэродинамическом смысле корпус «Кларка» был не лучше, чем утюг, то он должен был или сгореть, или соприкоснуться с поверхностью на скорости не менее полукилометра в секунду, в самом лучшем случае, и вдобавок под углом около 20 градусов.
Лайнер же, вопреки всем расчётам, почти что, скользнул по водной поверхности, как заходящий на посадку гидросамолёт и, зарываясь тяжёлой кормой, в клубах пара, теряя с грохотом полопавшиеся дюзы, несколько секунд пропахивал поверхность океана. Затем его развернуло, заскрежетал песок под корпусом, и останки гордого корабля вынесло по широкой дуге на низкий берег острова.
Дисплеи в ходовой рубке погасли, по всему судно загорелось аварийное освещение, где-то свистел пар и лилась вода.
«Посадка произведена! Проверить реактор на утечку!» - объявил по трансляции капитан и обвис в своём ложементе. Когда в рубку пришли и обнаружили его без сознания, то оказалось, что его шевелюра, совершенно белая. Хотя некоторые и утверждали, что поседел он уже давно, но просто носил постоянно фуражку, легенда распространилась и люди, вполне справедливо, впрочем, стали видеть в капитане Витторио своего спасителя. А потом единогласно избрали руководителем колонии.
Тамаре иногда снилось, как объятый пламенем корабль рушится с небес, плюхается в воду, взрывая гигантские волны, вылетает на берег и, наконец, замирает в клубах пара. Как выбивают, чуть было не сгоревшие заживо люди, оплавившийся вспомогательный люк, - вон он люк, уже его видно – выходят, озираясь, на почву неведомой планеты. И среди них её родители.
Впрочем, они вышли только через несколько земных дней, а дети ещё позже. Врачи, которых на судне оказалось пять человек, - четыре члена экипажа и один турист - оказывали помощь пострадавшим, а так или иначе пострадали все. А пятнадцать человек погибло, семь членов экипажа, рабочие места которых находились в корме и восемь пассажиров, среди них и тамарин дедушка. Вот, кстати и старое кладбище, тут они лежат. С самого края дедушкина могила, на плоском камне выбит крест, под ним надпись «Фролов Владимир Иванович» и даты жизни. Цифры совершенно не понятно, что значат, но это и не важно.
«Вот тебе, дедушка, подарок от внучки, которую ты никогда не видел» - подумала Тамара. Положила на плиту букетик местных и земных цветов и, постояв с минуту, как это делали мать и бабушка, направилась к запретному люку «Кларка».
Над девушкой навис покрытый узорами побежалости корпус поверженного, но не сдавшегося судна. Его окружал вал земли, вздыбленной при аварийной посадке. Он давно уже зарос травой, цветы с Земли и местные покрывали его, как могильный холмик, но гораздо более высокий.
«Могила корабля» - подумала Тамара. Но, это было не совсем верно: корабль ещё не умер, в нём была энергия, можно было даже включить свет, и тогда загорались редкие, оставленные добытчиками осветительные панели. Колонисты хотели сначала демонтировать все, но потом выяснилось, что на Надежде почти никогда не бывает полной темноты. Тёмные Ночи наступают редко, и надобности в электрическом освещении почти не бывает. Электричество нужно только для школьного компа, изредка включавшихся медицинских приборов, да и заседания совета традиционно происходят при свете панелей, снятых с Кларка.
Но, внутрь корабля ей идти пока рано. Не терпится посмотреть, что там намародёрил Питер. Тамара отправилась вдоль вала к искорёженным остаткам кормы. Где-то тут должно быть засохшее дерево с дуплом. Вот, кажется и оно. Питер наверно спутал, оно вовсе не засохшее, вон и листья, просто болело, а теперь после дождей снова в рост пошло. Спугнув несколько мелких леталок, которые собирали со ствола насекомых, (на Надежде летучих насекомых не было, как это они на Земле летают?) маленькая охотница ловко подскочила. Затем, ухватилась за ветку, подтянулась и увидела заткнутое пучком высохшей травы дупло. Расшвыряв траву, Тамара засунула руку в тайник, нащупала приличных размеров свёрток из лоскута теплоизоляционной ткани и, прижав его к груди, спрыгнула на землю.
Что тут у нас Питер насобирал? В свёртке оказались, во-первых, - Ура! – три заготовки для ножей, две мелковатые, а одна как раз Тамаре по руке. А из двух других можно сделать детские ножики для близнецов! Несколько совершенно непонятных предметов, плоская бутылка с коричневой жидкостью и надписью «Brandy» и цилиндрик, похожий на мамину зажигалку, только зелёный, а не голубой. Через мутные стенки было видно, что в нём плещется какая-то прозрачная жидкость. Наверно, это как раз полная зажигалка.
Тамара повертела её в руках, нажала на клапан, зажигалка щёлкнула, зашипела, но больше ничего не случилось. Домашний её двойник не шипел. Девушка нажала ещё раз, щелчок, и на торце возник почти не видимый при солнечном свете огонёк. Вот, оказывается, как! Внутри, это, наверно эфир от эфирных орешков, и колоть их не нужно. Нажал, и сразу огонь! Молодцы предки!
Отпустив клапан, исследовательница погасила огонёк и сунула зажигалку в сумку. Эти две чёрные, продолговатые штуковины, наверно радио. Она видела похожие в фильме: сюда нажимали, а потом говорили. И слышно было далеко, но только в такую же рацию. Тамара понажимала большую кнопку, но без толку, ничего не произошло. Отложив радиостанцию, она занялась бутылкой.
Интересно бы попробовать, что пили предки, вкуснота, наверно, неописуемая! Но, Питер обидится, поэтому подождём, когда он приедет. Во многих фильмах, которые иногда показывали по компу, какие-то люди стреляли из длинных палок, - «ружей», во! – друг в друга и в разных животных. Так эти люди на привалах постоянно пили этот «Brandy».
А ещё они ездили на животных, только других, и звери их не боялись, а позволяли на себя садиться. Тоже, домашние, наверно. Вот таких зверей, лошадей, кажется, держать можно, сел и поехал куда нужно. Не то, что, рыбок в бутылке!
Как вообще можно стрелять в других людей? Хотя, если только они очень плохие? На уроках истории колонии им рассказывали, что когда они обосновались на Надежде, какие-то люди из экипажа и пассажиров хотели «захватить власть» и заставить всех на себя работать, потому, что они сильные. Но капитан Витторио застрелил двоих главных из пистолета, а других побили палками колонисты. Те попросили прощения, и больше никто не бунтовал.
А пистолет теперь хранился у отца, потому, что капитан уже старый, а отец его заместитель. Тамара видела, где он прячет это оружие и однажды, когда никого не было дома, достала его и разглядела поближе. Тяжёлая железная штучка, но как он убивает, непонятно. И в фильмах тоже не понятно. Его направляют на человека, нажимают на крючок. Ба-бах! И человек падает мёртвый.
Но в колонии с тех пор людей не убивали, и пистолет был просто «символом власти», как говорил отец. Конечно, всегда хватало споров и склок, кому какую работу делать, кому, сколько и чего получать в лавке. Но, на это был совет, а мелочи решал капитан или его заместитель. Наверно, отца выберут капитаном, когда старик Витторио умрёт.
И дети часто дрались, не без этого. Катрин, полная и симпатичная девчонка, одногодка Тамары, жутко завидовала охотнице, но и побаивалась, поэтому в лицо ничего не говорила, а зато подзуживала подружек и обзывала за глаза «пацаном с …» - фу, даже повторить неудобно! А ещё она подговорила своего «жениха» Роберта побить Тамару. Катрин вообще без зазренья совести помыкала этим крупным, но глуповатым парнем.
Тот подстерёг Тамару, когда она возвращалась с охоты, и напал сзади. Девушка вовремя услышала шум за спиной, наклонившись, ушла от захвата за шею, быстро развернулась на одной ноге, а другой несильно ударила в мягкий живот застывшего от такой неожиданности парня. Вообще-то нога удачно шла немного ниже, но Тамара пожалела рохлю. Нападающий взвыл, ухватился за живот и скорчился от боли. Девушка обошла его сзади и тычком ладони в спину послала незадачливого противника в дорожную грязь.
Пока он стонал и ругался то по-английски, то по-французски, не очень понятно, но красиво, а потом, когда боль утихла, стал приводить одежду в порядок, Тамара сидела на удачно случившемся рядом с полем брани пеньке и задумчиво чистила тряпочкой свой и без того чистый «детский» ножик. Когда ругательства со стороны поверженного прекратились, она спросила:
- Катрин?
- Да. Я штаны испачкал…. мать заругается.
Штаны из грубого полотна, когда-то серые, действительно годились теперь только для чучела, если бы в чучелах была потребность.
- Может быть, мне их тебе постирать? Снимай! – Тамара потянулась к парню, как будто и правда, готова была снять с него штаны.
- Не надо… - засмущался тот и отодвинулся.
- А зачем она? Завидует?
- Она говорит, это потому, что у тебя отец заместитель капитана, вот он и приказал совету…
- Разве отец за меня охотится?
- Ну-у, нет, конечно! Но, всё равно...
- Понятно. И не стыдно тебе, Робби, держаться за юбку этой неумехи? У неё же всё из рук падает!
- Ну, она красивая…
- Ага! И она тебе «пообещала»? Да не стесняйся, она сама хвалилась перед девками!
Робби потупился и кивнул.
- Ну, жди! Ладно, мне домой пора, а то добыча стухнет, пока мы тут болтаем!
На этом последняя стычка с завистниками и закончилась.
Ещё в свёртке оказалось несколько пустых бутылок и неразрезанный лист резины. Тамара не удержалась и отрезала от листа запасную ленту для рогатки, завернула всё остальное, кроме заготовок обратно, залезла на дерево и засунула свёрток в дупло. Домой это тащить незачем, увидит ещё кто!
Солнце уже приблизилось к краю висящего почти в зените Обманщика, скоро оно закатится за него и наступит Тёмная Ночь. Правда, сегодня она будет короткая, Солнце зайдёт только за краешек и скоро снова покажется с другой стороны. Так что время терять не стоит: леталки Тёмной Ночью впадают в оцепенение и их можно брать голыми руками. Если достанешь, конечно, потому что они ночуют на верхушках деревьев, крепко вцепившись в ветки задними и передними конечностями. На деревья она, конечно, не полезет, рогатка-то на что? Удачное попадание, и леталка рушится на землю, и не подумав уцепиться по дороге за другие ветки.
«Только бы их разглядеть этих леталок в темноте. Но ночь будет короткой и не очень тёмной, вокруг Обманщика, особенно с той стороны, где прячется Солнце, возникнет сияние. И его спутники, Адам, Ева, Каин и Авель тоже дадут достаточно, отражённого от Солнца света. Особенно Ева.
Мюллер говорил, что она просто двойняшка Надежды, тоже вся покрыта океаном, но островов на ней нет вовсе. Но в океане кто-то водится и там, наверно, можно было бы жить, если это не акулы, конечно.
Авель тоже ярко светится, но он покрыт всё время облаками и что там на его поверхности неизвестно. Хотя там тоже есть этот... «бинагенный кислород», а значит, есть, наверно, растения.
Адам просто ледяной шарик, и Каин такой же. Только Адам серебристый, а Каин красноватый.
И ещё ночью видны кольца Обманщика. Их даже днём немного видно. Если приглядеться.
Так, есть немного времени, заглянуть в «Кларк», хотя делать там особо и нечего, но это у Тамары уже такой обычай: пройти по коридору от аварийного люка до рубки управления, заглянуть в каюты родителей, хоть и нет в них давно ничего. И можно возвращаться».
Тамара подхватила сумку и по заросшей тропинке поднялась на вал к зияющему в корпусе «Кларка» проёму люка. Подняла лежащую под ним грубо связанную из жердей лестницу, установила её, проверив устойчивость, и влезла в квадратное отверстие высотой и шириной с её рост. Раздался писк и хлопанье перепонок потревоженных вторжением леталок – опять они тут свои гнёзда устроили! Несколько вторженок вылетело из люка над её головой и, усевшись на ближайшие деревья, устроили скандал с писком и клёкотом.
«Да больно вы нужны, мелочь эдакая! И гнёзда я ваши не трону. Живите на здоровье!» - подумала девушка и прошла к внутреннему люку. Эта дверь сохранилась. Тамара нажала на неё, и та со скрежетом отворилась, открыв проход в тёмный коридор. Радом с люком имелся когда-то наспех установленный выключатель. Тамара повернула его, и коридор озарился неярким, красным светом аварийного освещения. Девушка постояла немного, дав привыкнуть глазам, и пошла в сторону рубки управления.
Коридор выглядел как всегда: на потолке светились аварийные панели, а нормальные были почти все сняты, выходящие в коридор двери кают были частью демонтированы и унесены рачительными колонистами, а частью накрепко закрыты. Открывать их не разрешалось. Что там за ними было спрятано, знал только совет и некоторые взрослые. Что-то очень ценное, наверно. Обшивка стен была демонтирована почти полностью, из паттерн торчали обрывки проводов и клочья теплоизоляционной ткани.
Ближе к рубке управления стены были целые, тут почти ничего не снимали, опасаясь повредить что-то важное. На обшивке были даже выцветшие надписи от руки: «Не снимать!»
«Вот бы попасть в рубку! Тамара была там один раз с экскурсией. Там столько компов! А школьный уже почти не работает: чтобы увидеть что-нибудь на экране, приходится все окна занавешивать. А там они стоят и без толку пропадают. Но приказано рубку не трогать! Да она и не будет ничего трогать, ей бы только посидеть в кресле капитана, как во время той экскурсии. Кажется, она в жизни не сидела так удобно.
Вот и дверь в рубку. На ней экранчик под толстым стеклом, а под ним ряд кнопок с английскими буквами. Нужно нажимать кнопки и дверь откроется. Только какие, вот, нажимать, неизвестно, секрет! Попробовать наудачу, что ли?»
Тамара нажала крайнюю кнопку, и вдруг экран осветился зелёным светом, и кнопки осветились тоже. На экране появилась надпись по-английски:
«Введите пароль, после введения пароля нажмите Enter».
«Ну, пароль, это значит «слово» по-французски. Так сказал отец. Правильно, слово запомнить легче, чем просто разные буквы. Только, вот, какое слово? Погодите-ка! Где-то она уже слышала слово «пароль»? Точно! Старик Витторио приходил к отцу, и они говорили о пароле. Тогда же Тамара и спросила папу, «а что значит «пароль»? Значит они этот «пароль» тоже, наверно, говорили, но она занятая своими делами не обратила внимания.
Что же они там говорили? Девушка попыталась припомнить этот недавний разговор. Так, отец и капитан сидят в отцовой комнате и что-то: «бу-бу-бу», «пароль»... «бу-бу-бу». Кричат близнецы, мать возится на кухне, ничего не слышно. Ага! Помнится, вроде Витторио сказал «Артур Кларк». Почему это он так сказал? Все давно называют корабль просто «Кларк»!
Точно! Значит, это и есть секретный пароль! И забыть его невозможно и сразу не догадаешься. А она догадалась!»
Девушка набрала ARTURKLARK одним словом, поскольку пробела не было предусмотрено, и нажала «Ввод». Промах! На панели появилась надпись:
«Вы ввели недействительный пароль, попробуйте снова», и экран очистился.
«Вот дура! По-английски же пишется совсем по другому! Это же не по-русски, где всё понятно. Нужно писать ARTHURCLARC. Enter! Опять мимо? Да что же это такое! Ведь эти слова написаны, чуть ли не на всех предметах с корабля, даже на её любимой тарелке, треснувшей, но ещё хорошей. Эх, и землеройка ты, а не охотница! Нужно же ещё «Е» на конце! Пробуем: ARTHURCLARCE, Enter. Ага! Появилась надпись: «Пароль принят. Вы можете войти». И внутри двери что-то щёлкнуло. Конечно, войдём!»
Девушка потянула за ручку, дверь открылась неожиданно легко, и Татьяна вошла в святая святых корабля – ходовую рубку. Автоматически загорелся свет, неяркий, но на мгновение ослепивший привыкшую к полумраку нарушительницу всех правил.
«Эх, и достанется ей, если кто-нибудь узнает! Из охотников прогонят, заставят туалеты чистить. Потом, конечно, простят…
Да ладно, она на минутку! Что это там мигает?» Хоть в рубке было и не очень светло, но мигающую на экране одного из дисплеев надпись Тамара заметила не сразу. Наверно дисплей «сел», как говорит бабушка.
Подойдя поближе к экрану и наклонившись, чтобы прочитать надпись, Тамара обнаружила, что дисплей просто покрыт толстым слоем пыли. Девушка провела пальцем по экрану, тот в ответ неожиданно мигнул, что-то щёлкнуло, и в тишине рубки неожиданно раздался, как показалось Тамаре, громовой мужской голос:
- …тур Кларк, вас вызывает Меч тридцать девять, Земля! Принимаем ваш аварийный маяк. Отвечайте на любой частоте.
Испуганная девушка подхватила свою сумку и выбежала в коридор. Пробежав несколько метров, она подумала, что испугалась зря, что это, наверно, всего лишь кусок фильма, случайно включившийся на компе, и его стоит посмотреть. «Да ещё и дверь не закрыла, леталка трусливая!» Тамара развернулась и поспешила обратно в рубку, чтобы ничего не пропустить. Однако, изображения на экране так и не появилось, зато голос, вовсе не такой громкий, как показалось сначала, не унимался:
- Почему вы молчите? Мы принимаем только несущую вашего сигнала. Если у вас неисправен передатчик, то выключите его и снова включите. Мы будем знать, что вы нас принимаете.
Некоторое время голос молчал, а Тамара стояла тихо и ждала, что будет дальше. Голос помолчал, а затем завёл снова старую песню:
- Артур Кларк, вас вызывает Меч тридцать девять. Вы нас слышите?
- Это мы уже слышали… - пробормотала Тамара: кино оказалось не очень интересным, зато «Артур Кларк» упоминается…
Однако голос из динамика в ответ поперхнулся своей речью и заорал по-русски:
- Мы вас слышим! Девушка, как вы нас слышите? Говорите погромче!
«Это что, он мне, что ли?» - подумала Тамара, а вслух спросила:
- А что говорить?
- Скажите, как вы нас слышите?
- Хорошо…
- Девушка! Вы в рубке? Вы не могли бы говорить поближе к микрофону, а то мы вас очень тихо слышим!
«Это не кино!» - подумала Тамара, а вслух спросила:
- А где он, этот микарфон?
- Он должен быть рядом с дисплеем, это такая ребристая штука на длинной стойке.
- А! Вижу! – Тамара подошла к дисплею и наклонилась к неведомому «микарфону»:
- Я его нашла!
- Отлично слышу вас, девушка! Как вас зовут?
- Тамара…. А вы кто?
- Я Василий, капитан корабля. Мы с Земли. Знаете, что это?
- Конечно! Так это не комп? Вы живой? Мы что, по радио разговариваем?
- Конечно по радио!
- А я думала…. Так… вы на самом деле прилетели? Или вы с Земли говорите?
- На самом деле прилетели. Скоро мы собираемся садиться, где это сделать лучше, чтобы никого не напугать и не повредить ваши поля?
- А тут на острове нет никого, кроме меня, а поля эти заброшенные… Василий, скажите, что вы не шутите? Мы вас так ждали! Мои родители и бабушка…
- Нет, я не шучу! Мы все тоже очень рады, что вы нашлись. А сколько всего человек на планете?
- На «Надежде»? Кажется двести шестьдесят, или чуть больше. Я даже не всех знаю. Некоторые поехали жить на разные острова и редко приезжают.
- «Надежда»? Вы так назвали планету?
- Да, а по-английски «Hope»!
- Скажите, Тамара, а капитан Витторио Панчетти ещё жив?
- Вы его знаете? Да он жив, только старый очень!
- Нет. Сам я его не знаю, но слышал про него…. Тамара! Мы скоро будем садиться около «Артура Кларка», там, где морская отмель… Вы не выходите из корабля, потому, что будет очень шумно и опасно. Хорошо?
- Хорошо. Только... а вы сможете сесть? Наш «Кларк» чуть не развалился при посадке.
- Думаю, сможем. Сейчас связь прекратится, вы не пугайтесь. Мы сядем и снова вас вызовем.
- Хорошо, я буду ждать!
- До встречи на «Надежде»!
- До встречи!
Несмотря на данное Василию обещание, Тамара и не собиралась сидеть в Кларке.
«Неужели она пропустит такое зрелище: посадка космического корабля? Посмотрит осторожненько и назад!» Девушка покинула рубку и поспешила по коридору к аварийному люку.
Выглянув наружу из шлюза, девушка увидела, что солнце уже скрылось за Обманщиком. Стемнело, подул прохладный ветерок.
«Что же они не садятся?» - подумала она, – «А вдруг мне всё просто почудилось? Да нет, не может быть! Василий сказал, что они скоро сядут, значит нужно просто ждать. Столько мы их ждали, подожду ещё немного».
Меж тем на безоблачном фиолетовом небе появилось маленькое круглое облачко. Оно росло в размерах, и от него исходил еле слышный треск. Облачко не стояло на месте, а медленно приближалось к острову, поднимаясь в зенит и увеличиваясь в размерах. Небо становилось всё темнее, зато облачко с каждой минутой светлело. Тамара увидела, что всё оно пронизано как бы яркими, белыми нитями. Они вспыхивали на мгновение и тут же гасли, но тут же появлялись новые. Видимо они и подсвечивали это странное облако.
«Да это же корабль садится!» - вдруг поняла девушка и стала приглядываться ещё внимательнее к невиданному зрелищу. Несомненно, белые нити были молниями, они били во все стороны от невидимого пока корабля. А трески, это гром! Стал слышен и высокий, на грани восприятия свист.
Облако всё росло, оно уже заняло четверть небосвода, и вдруг молния из него ударила в океан, почти ослепив Тамару. Через секунду раздался оглушительный треск, будто само небо разорвалось на две части. Стало темно, уже не облачко, а чёрная клубящаяся туча закрыла и Обманщика и почти всё небо. Внезапно налетевший ветер швырнул в стоявшую в проёме внешнего люка девушку целый ворох листьев, веток и прочего мусора, щедро сдобренных морским песком и наверно, несколькими вёдрами воды.
Молнии били непрерывно, корпус «Кларка» содрогался от их ударов, гром слился в непрерывный вой.
Пригибаясь и почти на ощупь, неудачливая наблюдательница пробралась в глубину шлюза, споткнулась о порог и, оказавшись в коридоре, закрыла дверь. Шум рукотворной бури сделался почти не слышным, и Тамара почувствовала себя в безопасности. Только глухие удары грома свидетельствовали, что конец катаклизма ещё не наступил. Волоча за собой сумку, промокшая до нитки, охотница притащилась в рубку, где было более-менее светло и там принялась приводить себя в порядок.
«Теперь понятно, что имела в виду бабушка, когда говорила: «пойдём, Тома, пока ветер без сучков!» Сучков, листьев и песка у неё полная голова, несколько горстей под майкой и даже в шортах...
Но, какая мощь! Она и не думала, что человеку подвластны такие силы! В кино всё выглядит гораздо бледнее. Вот бы прокатиться на таком корабле, это тебе не на лодочке, через пролив!
Да с меня тут целая лужа натекла! И мусора по колено! Теперь точно будет на орехи! А может и не будет? Конечно, простят на радостях! Да всем и не до этого будет. Но, как же я появлюсь перед землянами в таком виде? Хоть из волос песок вытрясти!»
Вдруг Тамара заметила, что громовые раскаты прекратились, и почти сразу же ожил динамик. Но заговорил он женским голосом:
- Тамара! Слышишь меня? Мы уже сели.
- Да, слышу. А где Василий? А кто вы?
- Капитан сейчас очень занят и попросил меня поговорить с тобой. Меня зовут Маруся, я компьютер.
- А разве компьютеры умеют так разговаривать? Ой, я, конечно, не хотела вас обидеть, но наши компы…
- Ничего страшного, Тамара! Я вовсе не обиделась. Просто ваши компы уже старые, а люди за тридцать лет придумали много чего нового. И, кстати, можешь говорить мне «ты».
- Я бы хотела поговорить с тобой, Маруся!
- Я тоже. И мы ещё наговоримся. Но, послушай: мне сказали, что можно открывать люк. Приходи, мы тебя встретим.
- Я побежала!
Тамара подхватила сумку, вышла из рубки управления, не забыв на всякий случай закрыть за собой дверь, минута, и она уже рассматривала совершенно новый пейзаж, открывшийся её глазам с высоты шлюзового отсека «Артура Кларка».
Бывшее заброшенное кукурузное поле, почти примыкавшее к «Кларку» было теперь усеяно обломками деревьев, среди которых попадались и вывороченные с корнем стволы, совершенно лишённые веток. На земле появились чёрные пятна, ещё дымящиеся, наверно, места попадания молний.
Но, не эта картина привлекла взгляд девушки. На отмели сидела огромная, зеркально-блестящая леталка, может быть чуть меньшая по размерам, чем старый «Кларк», но, такая красивая! Выглянувшее из-за Обманщика солнце тысячи раз отразилось от корпуса космического корабля, так что казалось, он и сам огромный кусок солнца, опустившийся на землю.
Лесенку, конечно, унесло неведомо куда. Тамара легко спрыгнула на землю и поспешила по недавно появившимся тут холмам из морского песка и гальки к приземлившемуся кораблю. Дорога, несмотря на труднопроходимую местность, оказалось не долгой: ноги сами несли девушку. Скорее, скорее увидеть настоящих, живых землян!
В зеркальном боку судна открыт люк, с него на песок спущена металлическая лесенка. Около неё стоят три человека, одетые, почему-то одинаково.
«Это называется форма» - подумала Тамара. Один из людей, выглядевший постарше, седой и крепкий стоял немного впереди и улыбался приближающейся девушке.
Наверно, это и есть капитан Василий. И вот они уже рядом. Капитан протянул руку и спросил:
- У вас руки пожимают?
- Пожимают…
Но тут в глазах девушки вдруг всё расплылось, в носу защипало и она, вместо того, чтобы как солидный человек пожать гостю руку, с детскими рыданиями бросилась ему на грудь. Капитан неловко погладил её по грязным волосам и прошептал:
- Ну, всё, все…. Всё хорошо, чего теперь плакать!
Остальные земляне нашли себе дела и тактично удалились.
- Мы… вас… ждали… - в перерывах между рыданиями пыталась что-то сказать Тамара.
Наконец она с трудом успокоилась и, обнаружив в своей руке носовой платок, попробовала привести себя в порядок.
«Ну и видок у меня, наверно!» - подумала она – «Разнюнилась ещё, как маленькая!» Капитан с улыбкой сказал:
- Похоже, вы юная леди, не послушались меня и не спрятались в убежище на время нашей посадки. А я ведь предупреждал!
- Да я только одним глазком глянуть!
- Ну, хорошо! Обошлось и обошлось. А теперь, добро пожаловать на корабль, сначала в душ, а потом обед и разговоры! Нет возражений?
«Неужели я увижу эту железную леталку и изнутри?» - подумала Тамара и поспешно ответила:
- Нет!
А сама подумала: «А что такое душ?»
- Тогда, прошу подняться на борт…
И капитан сделал приглашающий жест.
Попав в шлюз, Тамара сразу поняла разницу между живым кораблём и заброшенным, умирающим: нигде ни пылинки, яркое освещение, не могильная тишина, а пение и гул каких-то механизмов, шум шагов и приглушённые разговоры. И сразу же с потолка, как только она ступила в коридор, раздался знакомый женский голос:
- Привет, Тамара!
- Маруся, ты? Привет!
- Я думаю, капитан не будет возражать, если я сама провожу тебя в душ и расскажу, что там и как?
- Нет, конечно! – ответил капитан и, обратившись к Тамаре, показал направление:
- Душ там! Потом приходи в кают-компанию.
- Хорошо, Василий! А что такое душ?
- Ну, это… баня такая! – капитан выглядел почему-то смущённым. – Маруся всё тебе расскажет.
- Баня мне сейчас не помешает! – мечтательно улыбаясь, сказала Тамара, и вся напряжённость как будто растворилась в воздухе.
- Это точно! – капитан рассмеялся и, махнув рукой, отправился по своим капитанским делам.
Но, не успел он сделать и нескольких шагов, как одна из дверей с надписью «Камбуз» открылась, и оттуда вышел человек в белой одежде с какой-то доской в руках. На доске стояли…. Тамара не успела рассмотреть, что стояло на доске, потому, что вслед за человеком из двери выбежал и направился прямо к ней…
- Осторожно, хищник! – крикнула девушка.
Капитан обернулся на крик, человек в белом пытался удержать свою заставленную чем-то доску. А Тамара уже стояла в отработанной позиции отражения нападения хищника: ноги расставлены для устойчивости, сумка в левой руке прикрывает живот и пах и немного вынесена вперёд, чтобы спровоцировать зверя вцепиться в неё. Спина чуть сгорблена, правая рука с «детским», но отточенным до бритвенной остроты лезвием отнесена в замахе.
Зубы оскалены – в знак того, что дёшево свою жизнь она отдавать не собирается.
- Тамара, стой! Это всего лишь кот! – крикнул капитан.
В этот момент с доски человека в белом что-то, наконец, звонко упало на пол, хищник, вздыбивший шерсть на теле и распушивший хвост так, что стал на вид чуть ли не в два раза больше, отпрыгнул в сторону и зашипел. Но не напал, а обежал Тамару вдоль стенки и накинулся на капитана.
Тамаре показалось, что зверь собирается вцепиться ему в горло, она рванула следом на помощь Василию, но притормозила, поняв, что капитан и не думает сопротивляться нападению. Наоборот, он одной рукой поддержал «кота», а другой принялся успокаивающе поглаживать его по шёрстке. Тот урчал с переливами, будто жалуясь, и пытался залезть капитану под куртку.
- Ты мне совсем кота запугала! – упрекнул ошарашенную девушку Василий – это же просто кот, он совершенно безвреден! Его зовут Маркиз. У вас что, нет домашних животных?
- У нас есть попугай! – смущённо ответила Тамара.
Кажется, она и на самом деле повела себя глупо: ну откуда на корабле взяться вредному животному?
- А почему вы его тогда не на верёвочке водите? – вызывающе спросила она, как бы оправдывая своё не вполне подходящее к этому случаю поведение.
- Он не любит, «на верёвочке». К тому же, он абсолютно безопасен для людей, если на него не бросаться с ножиком. Подойди, погладь его!
Если Тамара была бы и не прочь сделать это, то Маркиз возражал категорически: при её приближении он снова зашипел, запаниковал и влез таки капитану под куртку. Капитан поморщился, кажется, кот зацепил его своими когтями:
- Что же, видно дружбы не получилось!
- Что-то он у вас трусоват!
- Это же не собака! Ничего, зато для мышей он грозен!
- Мышей?
- Грызунов разных.
- А! Так вы их держите, чтобы они на землероев охотились?
- Раньше так и было. Да нет, так и сейчас есть кое-где. Но в городах их держат просто для удовольствия.
- Потому, что «за ними приятно ухаживать»?
- И за этим тоже. И вообще, он создаёт в доме уют.
- Это я не очень понимаю! – ответила Тамара, хотя потихоньку стала уже жалеть напуганного кота, который, судя по всему, не задумывал никакой агрессии, а просто хотел с ней познакомиться.
- Ладно, иди, купайся, победительница котов! – вздохнул капитан, махнул рукой и ушёл с ворчащим за пазухой любимцем.
А человек в белом, подметавший осколки какой-то посуды тоже неодобрительно покачал головой и заметил, по-русски, но с каким-то акцентом:
- Нэхорошо котов обыжать, дэвушка!
- Я больше не буду! – сказала на всякий случай Тамара и поспешила к неведомому душу.
Никого не встретив по дороге, она дошла, наконец, до двери с лаконичной надписью «Душ». Внутри оказалось, что душ, это прихожая с мягкими диванчиками и шесть одинаковых, пустых кабинок с какими-то коробками и кнопками на голубых, пластиковых стенках. И ещё в каждой было небольшое зеркало.
На диванчике лежало несколько пакетов из прозрачного хрустящего материала. А в них, судя по цвету, форменная одежда. А где же ванна и кастрюли с горячей и холодной водой?
- Заходи смелее! – подбодрила её вездесущая Маруся. Я всё расскажу. Можешь раздеваться, сюда никто не войдёт.
Тамара раздевалась, а на дырчатый пол опять сыпался песок, набившийся ей под одежду.
- Не волнуйся, я всё уберу, – сказала Маруся.
- Маруся, ты вообще всё видишь?
- Конечно, это моя работа! Заходи в кабинку, закрой дверь, видишь кнопки?
- Да.
- Набери температуру воды…
- А какую нужно температуру?
- Набери 30 градусов. Нажми «три» и «ноль».
- Готово!
- Теперь нажми кнопку со стрелочкой вниз.
- Хорошо.… Ой!
Сверху с потолка на Тамару полился редкий дождик. Он показался ей обжигающе горячим, и она от неожиданности отпрянула к стенке. Однако, тут же поняла, что вода вовсе не так уж горяча и встала в центр кабинки под струи.
«Эх, и хорошо! Молодцы земляне! А нам приходится и воду таскать из ручья и греть её на печке в кастрюлях. А дров сколько уходит!»
- Если хочешь прибавить воду, нажимай ту же кнопку несколько раз. Если убавить, то нажимай кнопку под ней.
Некоторое время Тамара экспериментировала с душем. А когда она нажала кнопку с двумя горизонтальными стрелками, то от неожиданности снова взвизгнула: струи воды ударили и с боков.
«Век бы отсюда не уходила!» - подумала она, - «это тебе не в ручье полоскаться!»
- Будем считать, что песок ты уже смыла, - заговорила неугомонная Маруся – теперь открой коробку на стене… да воду-то убавь! Розовое – это мыло, а рядом мочалка. У вас есть мыло?
- Есть, только оно жидкое и вонючее, мы его в бутылках держим.
- У нас тоже есть жидкое, но, надеюсь, не очень вонючее. Видишь синюю трубочку? Подставь ладонь и нажми кнопку.
На ладонь купальщице вылилось немного приятно пахнущей жидкости.
- Вот, можешь пользоваться им, если тебе так привычнее. Нет, нет, голову мылить им не нужно! Для этого особое мыло из красной трубочки.
«Надо же! Отдельное мыло для волос! Впрочем, мама что-то такое рассказывала. «Шамбунь»... Интересно, они видели, как садится космический корабль? Наверно, видели. Тогда они сюда уже плывут. Отец-то уж точно!»
- Маруся, а ты и снаружи всё видишь!
- Конечно!
- А наш Хоупвилль?
- Это ваше поселение? Как на ладони! Я запустила атмосферный разведчик, и он парит над тем большим островом.
- Мы его тоже называем «Большим», хотя есть и ещё больше. И что там видно?
- Самое начало я не застала, сажала корабль, а потом видела, что люди собирались на площади и смотрели в нашу сторону. А теперь они пошли к морю и готовят лодки.
- Значит, скоро приплывут, а я тут раскупалась, как дура!
- Ещё не скоро, часа через два. Ветер встречный. У вас часы есть?
- Есть, только пользоваться ими не удобно. Но, что такое два часа я знаю. Всё, я и голову помыла!
- Тогда сушись: нажми кнопку с лопастями.
- ?
- С крестиком.
- Понятно!
В кабинке возник вихрь сухого тёплого воздуха, и за пару минут процедура была закончена. Тамара вышла из кабинки, пошатываясь, с мыслью, что до сегодняшнего дня как будто вовсе никогда не мылась.
- Тамара, давай одевайся быстрей, капитан ждёт! Да брось ты свои шорты и майку, вон в стенке щель, туда засунь, я постираю и тебе отдам. Сначала маленький пакет, я там примерно на твой размер подобрала…. Это отложи, тебе пока, пожалуй, не нужно.
Из душа вышла молодая девушка в форме космоавиации России, но без знаков различия, уставную внешность портили только лёгкие кроссовки, заткнутые за пояс самодельные ножны и кожаная сумка с ремнём через плечо. Рогатку, по зрелому размышлению, девушка положила в сумку. Беседуя с Марусей, Тамара прошла до кают-компании, где её уже дожидались капитан и корабельный врач. И кот Маркиз тоже был тут, дремал на диванчике в углу.
- Ну, прямо вылитый юнга! – похоже, капитану её новая внешность понравилась – и не скажешь, что сорок минут назад она была готова сразиться со всеми котами на свете! Садись на диванчик, нет, на другой, подальше от Маркиза, а то у него снова истерика случится.
Тамара уселась.
- Это наш врач и биолог, его зовут Владимир Бауэр.
Биолог, молодой парень, примерно восьми местных лет привстал, улыбнулся и кивнул.
- Я хотел сначала подробно расспросить тебя о вашей жизни, но пока ты купалась, наши специалисты сходили на «Артур Кларк» и скачали его бортовой журнал и последующие заметки. Так что, в общих чертах мне всё известно. Но вопросы всё-таки есть. Конечно, мы подробно расспросим старожилов и капитана Витторио, но не знаешь ли ты, не казалось ли им странным благополучная посадка вашего корабля?
- Конечно, казалась! Капитан говорил, что мы должны были разбиться, но дева Мария и эти… апостулы нас спасли.
- Апостолы… понятно! Доктор, вы что-то хотели спросить?
- Да. Тамара, а вы не болеете аллергией? Не вы, конкретно, а все колонисты?
- Раньше болели. На истории рассказывали, что как только колонисты стали есть местную еду, то почти все заболели этой «алергрией». Опухли и плохо себя чувствовали. Даже задыхались. Доктора стали лечить людей, и стало полегче, но у них скоро кончились лекарства. И тогда доктор Вайль привёз с соседнего острова «траву Вайля». Целую корзину листьев и семена. Если её пожевать…. Да у меня с собой!
Девушка полезла в сумку, достала из бокового кармашка несколько мясистых, почти фиолетовых листьев и положила их на столик. Листья источали тонкий приятный аромат.
- Нужно съедать один листок в день и всё как рукой снимает. А тому, кто родился тут на Надежде, можно и пореже, но всё равно, нужно.
- Можно взять листочек для анализа? – спросил капитан.
- Конечно, у меня ещё есть! У нас, в Хоупвилле она везде растёт.
Капитан кивнул биологу и тот, взяв двумя пальцами листочек, удалился.
Никто не заметил, как проснулся Маркиз. Он неожиданно для всех заскочил на стол и уверенно направился к листьям «травы Вайля». Тамара застыла в замешательстве, капитан успел только крикнуть «Маркиз!» А кот уже жевал листок и мурчал от удовольствия.
- Кажется, ему понравилось! – заметил капитан.
- Да, они и на вкус приятны, только много их есть, не стоит, станешь сонным.
- Тогда спрячь их. Зачем мне сонный кот?
Маркиз между тем доел листочек. А на остальные положил свою довольную мордочку и стал тереться об них, то правой щекой, то левой. А затем ещё и перевернулся на спинку и повалялся.
- Что это с ним? – тревожным шёпотом спросила Тамара.
- Запах понравился! Он хочет этим пахнуть. Как женщины духами. У вас есть духи?
- С Земли только у бабушки, наверно, сохранились. Она их очень бережёт. А есть ещё местные, их делают из синих жучков....
- Капитан! – раздался с потолка голос Маруси, – Делегация из Хоупвилля в составе 9 человек отчалила от острова. Прибытия ожидаю через 110 минут. Готовится ещё несколько лодок.
В кают-компании зажёгся экран, и на нём появилось слегка качающееся изображение людей в лодках, гребцов и пассажиров на фоне океанских волн.
- Это папа, – указала Тамара на одного из гребцов в первой лодке, - А это, почему-то, бабушка. Папа у меня заместитель капитана колонии! – с гордостью сообщила она.
- Пожилая женщина идентифицирована, – сообщила Маруся, – С вероятностью в 96 процентов это Фролова Елена Юрьевна. Вместе со своим супругом, Фроловым Владимиром Ивановичем владеет компанией «Росбиосинтез» и рядом других крупных российских и европейских фирм.
- Конечно, это она! – заметила Тамара – я бы вам и сама сказала. А дедушка Володя уже давно умер, ещё при посадке.
- А твой папа, как его зовут?
- Мама зовёт его Полли, а когда сердится – Поля!
- Рискну предположить с вероятностью в 67 процентов, - снова вступила в разговор Маруся, что это Пол Рональд Бейкер. Ему было 12 лет на момент пропажи «Артура Кларка».
- Да, Маруся, папа говорил, что его фамилия Бейкер, и что я, значит, тоже Бейкер. А мама говорит, что я Фролова-Бейкер.
- А папины родители живы? – спросил капитан.
- Нет, они тоже умерли.
Дверь в кают-компанию открылась, и на пороге появился кок с подносом в руках:
- Разрешите, мастер?
- Заходи, Давид! Я думаю, Тамара не прочь немного подкрепиться. Как ты, Тамара?
- С удовольствием!
Давид поставил поднос на край стола и с негодованием обратился к Маркизу, растянувшемуся на столе в кучке листьев:
- Что ты дэлаешь? Как тэбе не стыдно на стол заходить?
- Не ругай его, Давид! – вступился за кота капитан, - это был научный эксперимент! Сейчас я его на диван перенесу.
И капитан ухватил было Маркиза, но тот, не желая расставаться с заманчиво пахнувшими листьями, ухватил ещё один зубами, и в таком виде, урча, переехал на диван, где принялся дожёвывать лакомство.
- Чего он рычит? - спросила Тамара.
- Боится, что отнимут, – улыбнулся капитан – хищник, что с него возьмёшь!
Кок между тем убрал со стола остатки «научного эксперимента» и поставил перед Тамарой глубокую тарелку со своим «фирменным» супчиком, блюдце с ломтями серого хлеба и ложку:
- Ты пока первое кущай, а я сейчас картощку принесу. – И удалился.
Суп, хотя и имел непривычный для Тамары жёлтый цвет, пахнул потрясающе!
Только сейчас она почувствовала, как голодна после всех приключений, да ещё и после купания в бане. Вкус тоже не подкачал, и тарелка опустела очень быстро.
- А что же вы? – спросила вдруг запоздало, смутившись, девушка у Василия.
Ведь в одиночку есть не очень прилично!
- А мы попозже поедим, может быть вместе с вашей делегацией. Давид много наготовил! Тебе понравилось?
- Очень! А наш хлеб, точнее, хлебные орехи, всё же вкуснее! Вот, попробуйте. – Тамара полезла в сумку и достала несколько недоеденных ломтей местного «хлеба».
Капитан с сомнением попробовал и вынужден был согласиться: плоды сочетали и классический, хлебный вкус и вкус чего-то ещё, неуловимого, неземного, видимо...
Что-то звонко упало на пол, Маркиз насторожился, спрыгнул с диванчика и метнулся под стол. Тамара хотела ойкнуть и поджать ноги, но удержалась. «Вот ещё! Нисколько она не боится этого кота. И покрупнее видали!»
Маркиз же выскочил из-под стола и погнал по каюте жёлтый камешек, точнее золотяшку – снаряд, случайно выпавший из сумки.
- Похоже, он не сильно сонный! – заметил капитан, – чем это он там играет?
- Это золото, снаряды для рогатки! – и Тамара достала из сумки и подала Василию горсть самородков.
- Богато живёте! – удивился капитан, - и много у вас таких «снарядов»?
- Много! Девать некуда! Только у нас на них ничего не купишь...
- Теперь, я думаю, многое изменится... – капитан вернул Тамаре самородки, – советую их больше не разбрасывать и уж, конечно, не пулять ими из рогатки.
Тем временем, Маркиз, загнавший игрушку под диван и потерявший к ней интерес, подошёл к столу и вдруг запрыгнул Тамаре на колени. Девушка инстинктивно сжалась, но «хищник» не обратил на это никакого внимания, а полез лапками и мордой в сумку, которую девушка положила на стол.
- Хватит с него листьев! Брысь! – прикрикнул на любимца капитан.
- А больше и нету. – Ответила Тамара.
- Он запах чувствует, запах-то остался.
- Он меня больше не боится! – Тамара осторожно погладила кота по спинке. Он оказался мягкий и приятный на ощупь
- Конечно! Ты после душа пахнешь, как любой из команды, чего ему бояться!
Маркиз между тем извлёк из сумки одну из рыбин, про которые Тамара совсем забыла, спрыгнул на пол и нахально принялся за «добычу».
- Нет, ну каков нахал! Отдай! – возмутился капитан и попытался отобрать у кота сворованное.
Тот, однако, не отдал, но, громко заурчав и вытянув шею, поволок рыбину под диван, откуда сразу же донеслось упоительное чавканье.
- Да пускай ест! Я себе ещё наловлю! Вы же его не накажете?
- Ну, если ты так просишь...
Вошёл Давид и поставил перед девушкой «второе». Оказалось, что это «жареная картошка» с мясом, как пояснил он. На «третье» был «компот».
- Капитан! Вас просят зайти в лабораторию! – раздался с потолка голос Маруси.
Капитан извинился и, оставив Тамару на попечение кока и компьютера, вышел.
В лаборатории его ждал учёная группа в полном составе, биолог и старший помощник. Гудели какие-то аппараты, учёные увлечённо тыкали пальцами в экраны и в распечатки и доказывали друг другу что-то специфическое, а старшой просто сидел на диванчике, также поглощённый в изучение какой-то распечатки.
- Что у нас? – спросил капитан, войдя и плотно прикрыв за собой сдвижную дверь.
- Мастер! – обратился к нему биолог – у нас странные результаты анализа «травы Вайля». Такого содержания специфических, лекарственных веществ в ней просто не может быть. Это просто химзавод, какой-то! Производные димедрола и прочие антиаллергены ...
- Я понял, лейтенант! Переходите к выводам.
- Понимаете, кэп, я специализировался в прикладной генетике и готов прозакладывать голову, что эта «трава Вайля» артефакт. Мы производим сейчас более углублённое исследование, но уже и сейчас ясно, что это... это... А колонисты, как раз, страдали от аллергии ... Это ...
- «Сернокислый хинин»?
- Что? – учёные подняли головы от дисплеев, – при чём здесь «хинин»? – удивился биолог.
- При том, что вы книжек в детстве не читали. Ладно, замнём пока. Что у вас, майор?
- Собственно, тоже, непонятка мастер. Мы с Марусей посчитали вероятную траекторию посадки «Артура Кларка» на основании данных его компа...
- Ясно, и у вас получается, что его посадили «апостолы и Дева Мария»?
- Как-кая дева...? – старшой даже поперхнулся, – он просто обязан был развалиться! Его аэродинамическое качество...
- Ясно, майор! Спасибо, я всё понял. Если это всё...?
«Неужели этого недостаточно?» - выразили озадаченные лица всех присутствующих, оставивших свои дела и недоумённо смотревших на капитана.
- ... Тогда я пока вернусь к нашей гостье. Маруся!
- Слушаю!
- Объясни этим детям конца 21-го века, что такое «сернокислый хинин» и при чём тут он.
- Есть, капитан!
Капитан вышел и направился снова в кают-компанию. Там юная аборигенка уже прикончила картошку и смаковала под беседу с Марусей второй компот. Ублаготворённый Маркиз лежал вытянувшись у неё на коленях и сыто мурчал под её осторожным поглаживанием.
- Скажи, Тамара, а доктор Вайль тоже давно умер?
- Да. Нам рассказывали на истории, что он убедился, что лекарство действует и уехал. И больше его никто не видел. Его потом не нашли ни в его хижине и нигде.
- Понятно. Пропал, значит.
- Пропал... Может, утонул, или звери...
- Капитан! – вступила в разговор Маруся – делегация колонистов на подходе. Будут у люка через двадцать минут.
- Хорошо, выходим встречать. Пригласи ещё Стрижакова и Бауэра. Тамара, ты с нами, конечно?
- Конечно! Только где тут у вас...?
- Что? А! Маруся! Покажи и проинструктируй!
- Есть!
- И догоняй!
Капитан улыбнулся Тамаре и вышел. Девушка с сожалением отставила пустой стакан и встала из-за стола. «Да, компот, это вещь!»
Окончание следует:
Третья часть.