ГЛАВА ПЕРВАЯ. Общая картина природы у Бэкона.
Здесь рассматривается бэконовское понимание природы (мира), его происхождения и общего устройства. Обсуждаются следующие вопросы:
1. Общее понятие о природе (мире, Вселенной) и отношение человека к природе.
В целом позиция Бэкона представляется нам таковой. Источник всего знания – Бог, хотя Бэкон пишет, что знание, «как воды, частично дается свыше, а в другой его части на него указует свет природы» (8а, 40). Бэкон не высказывает сомнений в Божественном происхождении природы и ее, как он говорит, «высшего и общего закона» (the supreme and summary law of nature; 8a, 3). Этот закон, как и прочие существующие в природе законы, неизменен (9а, 87). Но человеческое знание, взятое в целом, ограничено. Человек, хотя и может видеть истину в мире, не способен ни полностью познать этот мир, т.е. Книгу Творения, ни даже понять «книги о делах Бога, теологические и философские» (9а, 89). Ни знание о мире, ни книжное знание, однако, ему не запрещены и в этом Бэкон видит онтологическое основание человеческой истории (исторической антропологии) и в том числе дальнейшего прогресса человечества. «Философские теории человека либо служат познанию Бога, либо смотрят в природу, либо отражают [человеческий образ], обращаются на самого человека. Все вещи тройственны – они несут печать либо Божественной силы, либо разнородной природы, либо человеческой практики» (8а, 40). Человек является одновременно духом, частью природы и господином над ней (говоря о связи человека с природой, Бэкон остается представителем Возрождения (17а); мысль о подчинении себе природы кажется многим авторам характерной для Нового и даже Новейшего Времени (28а)). При этом в своем движении в истории , в том числе в истории познания, человечество должно постоянно помнить о Боге и требовать от себя благочестия. Чистое знание не может осквернить человеческий дух (8а, 2-3)..
Бог сделал ум (mind) человека «зеркалом, способным к отражению космоса (universal world) и «радующимся этому отражению, как глаз – свету» (8а, 2-3), а чувства человеческие – «его (ума) разведчиками» (9а, 86). Цель человека – открыть для себя первую философию; ее предметом являются общие для всех наук аксиомы и характер действия «относительных и изменчивых черт (свойств) субстанций (вещей)» (в русском переводе – трансценденций). Из этой цитаты следует, что бэконовские «аксиомы», по-видимому, принадлежат к разряду не только гносеологических, но онтологических понятий. (О субстанциях и свойствах см. в Главе второй.) Таким образом, аксиомы тоже есть законы природы. Имея в виду все вышесказанное, мы будем реконструировать онтологическую схему Бэкона.
Говоря о мире, Бэкон называет его «космос, весь мир» (the universal world), «мир» (the world), «великий град мира, вертоград» (the great city of the world), «великое сооружение мира» (the great building of the world), «природа (nature), и, возможно, бытие (бывание, being). Нами, по крайнем мере, отмечены эти употребляемые Бэконом названия. (О строении таким образом словесно определенного «мира» мы будем говорить в следующем параграфе.) Вопрос о том, что под этим имеет в виду Бэкон, разные исследователи решают по-разному (ссылки). Относительно собственно природы пока скажем, что ее изучают «физики», причем гносеологическая позиция их при этом, согласно Бэкону, имеет определенный онтологический коррелят. Природа едина, но в ней можно увидеть «целое» («one entire total»), или познаваемую «структуру или схематизм вещей, [которые можно назвать] de mundo (мир), de universitate rerum (мир вещей, тварный мир)» (8а, 43), принципы или оригиналы (начала) вещей (principles or originals of things), разнообразие вещей и особенный характер каждой вещи (all variety and particularity of things) (там же). Вещи состоят из различных субстанций, качеств и природ, что, согласно известному нам переводу трактата 1623 года «О достоинстве и приумножении наук» (9а, 210), есть «низшие роды бытия». Эта структура характерна для всего многообразия вещей, которое неисчислимо (8а, 43). Нам еще предстоит прояснить, возможен ли подсчет количества структурных характеристик вещей (субстанций, качеств и природ).
«»
Бытие (ens) (слово, редко употребляемое Бэконом) имеет ряд привходящих признаков (extern characters), из которых в работе 1605 г. Бэкон отмечает многообразие, количество и сходство (в трактате «О достоинстве и приумножении наук» перечислены также «большое и малое, подобное и различное, возможное и невозможное, а также бытие (ens) и небытие (9а, 202-203). Указание среди этих признаков самого бытия, возможно, является логическим парадоксом, который можно разрешить, понимая привходящие признаки сущего как modum vivendu, или просто вызвано неточностью перевода.) Отметим, что эти признаки, по мнению Бэкона, тоже познаваемы и их следует изучать для исследования сущности явлений (в цитируемом фрагменте такой метод познания для Бэкона тождествен отысканию причины, т.е., как можно заключить из этой цитаты, силы причинения и соответствующего процесса, и/или сопутствующих по аналогии (?) обстоятельств. О понятии причины см. Главу вторую.). Привходящие признаки, чем бы они ни являлись, по-видимому, некоторым образом определяют вещь и задают структуру тварного мира (?).
«»
Как уже было сказано, в природе существует неизменное, и как уточняет далее Бэкон, абстрактное (8а, 43). Термин «абстрактное» можно понимать в гносеологическом смысле, как абстрагированное от природы рациональным образом. Однако, возможно и иное его понимание, а именно опять же онтологическое. Приведем наш перевод цитаты из трактата «О достоинстве и приумножении наук»: «И снова [скажем], что физика должна иметь дело с тем, что предполагает в природе лишь некоторое пребывание и движение; а метафизика – с тем, что предполагает более первичные в природе рассудок, разум и основание». Итак, на каком-то уровне мироздания существует неизменное и абстрактное. Бэкон говорит, однако, что присущее ей внутренне является изменчивым (transitory), «предполагающим некоторое существование и движение».
«История природы делится на три вида: природы обычной; природы изменившейся или многообразной; и природы измененной или принужденной; то есть истории тварей, истории чудес и истории искусств» (8а, 33). Об обычной природе говорится в онтологии Бэкона (см. ниже?). Под природой, поименованной второй, понимаются действия природы, имеющие в своей истории «отклонения от обычного развития родов вещей, [обычного хода] действия следования и движения; это могут быть предельные случаи положения [места] и религии, или необычайные проявления времени и случайности, или следствия еще до сих пор неизвестных качеств, или же случаи [инстанции] исключительных видовых отличий». Все это – «отклонения или иррегулярности природы» (там же) . Природой искусственной (находящейся «в скованном состоянии») считаются результаты человеческого труда; для нас здесь существенна мысль Бэкона о том, что эта природа управляется человеком в соответствии с ее же законами (27а, 219). Какую бы природу мы ни изучали, мы должны изучать ее не логически, то есть начинать не с исследования слов-имен, а с исследования онтологических коррелятов этих названий (т.е. явлений). Человечество, по Бэкону, за всю свою историю не смогло дать верные названия для явлений; кроме того, поскольку природа неисчерпаема, а человечество неразумно, имена даны не всему, ряд имен дан несуществующим вещам, многие верные имена утрачены (27а, 25). Важно также то, что природа проявляется в малых ее частях (малых вещах) и их первичных гармониях (согласиях; concordances). (8а, 34; 9а, 155). Занимаясь своей жизнью и изменяя природу, человек должен действовать сообразно ее законам. Это – одна из посылок методологии исследования по Бэкону. (Подробнее – в Главе третьей.)
Говоря о взаимоотношениях человека и природы, Бэкон в основном останавливается на познавательной деятельности человека. При этом он осуществляет рефлексию над положением дел в прошлом человечества, в его настоящем и в будущем. Собственно о человеческом будущем он пишет мало; программной формулой является фраза: «Знание и могущество человека совпадают». Подход Бэкона к исследованию взаимоотношений человека и природы методичен (Бэкон начинает со ссылок на исторические свидетельства, анализирует существующее положение дел и, исходя из на каком-то этапе поставленной им перед своими современниками задачи, ищет методы ее решения на основе проб и ошибок прошлого и новейших достижений и неудач). Взаимоотношения природы и человека в будущем (что тоже описано в его текстах под углом метода и цели исследования природы) Бэкон проектирует, основываясь на требованиях собственной методологии исследования. Цель человека применительно к природе, как мы уже говорили, есть это исследование, или, говоря словами Бэкона, «истолкование» природы. Он говорит, что «[В]сем управляет природа» (9а, 152). Истолковывая ее, человек должен исходить из ее путей в своих опытах, что значит быть «слугой... природы» (27а, 12); однако, он может, зная ее пути, повторить и продолжить их. Человек своими действиями, с одной стороны, «призывает природу к ответу» (bring it to trial) и меняет сочетания форм (см. Главу вторую). Это – путь к достижению власти над природой и в какой-то степени – сама власть человека над природой. Ограничена она или нет, сказать на основе наличных источников мы не можем (?). В любом случае, как уже замечалось исследователями (1а) и как пишет сам Бэкон (), только так человек может подчинять себе мир, а это необходимо ему для усовершенствования (perfection) своей жизни, чего не дано и не нужно животным (27а, 286).
Разумеется, поскольку нам надо выполнить требования к объему работы, мы не можем полностью рассмотреть данный вопрос. Проблема соотношении природы и природ, о которой писали некоторые авторы (17а, 24а, отчасти 10а, 11а, 12а), будет обсуждаться в Главе второй.
1.2. «Лестница природы». Строение, размеры и общие принципы устройства мира.
Сформулируем иными словами то, что мы уже отмечали: в разделах философия Бэкона можно усмотреть симметричность структуры (с современных позиций, системность). Так, его классификация наук, которую следует отнести к гносеологии и методологии, имеет сложную, но иерархическую структуру. Онтологические взгляды Бэкона также можно рассматривать сходным образом. Первопричиной природы, как и знания, для Бэкона является Бог. Останавливаясь на его взглядах на природу, мы видим следующее. Вслед за схоластической или иной, нами здесь не определяемой традицией Бэкон говорит о «великой лестнице природы» (the great ladder of nature) и о цепи причин двух порядков (первичная и вторичные). С известной степенью приближения знаменитую метафору Бэкона о природе можно трактовать так: цепь причин есть одновременно цепь природы. Первое кольцо в ней «приковано» к трону Бога (9а, 89). Это – высшая точка в строении природы. Природа проста (27а, 274).
Описывая небесную иерархию, Бэкон ссылается на Дионисия Ареопагита, не высказывая при этом о ней своего суждения (8а, 17). Поскольку речь в настоящим разделе должна идти о природе, мы не будем пытаться решить те вопросы, которые могут возникнуть в связи с этим. К нашей теме здесь относится то, что ангелы (spirits) не отличаются от всех остальных творений, а познавать их можно, в частности, поднимаясь по «лестнице телесных вещей» (9а, 205-206). В аналогичном фрагменте оригинала сказано также, что ангелы есть интеллигибельные формы, а прочие творения есть формы чувственно воспринимаемые и материальные (8а, 17).
«Книгу природы, говорил Галилей, невозможно понять, если не овладеть ее математическим языком, знаки которого суть треугольники, круги и другие математические фигуры» (2а, 185-186). Несмотря на то, что онтология Бэкона не определялась его отношением к математике (которое, впрочем, менялось в течение жизни, см. Главу третью), Бэкон использует свойственные для средневековья математические метафоры и видит в «природе» знаки и стройность. Знаки – это «метки и печати Бога на вещах» (stamps and marks of God on substances; (8a, )); стройность же существует в устройстве мира. Высшее в природе есть общие идеи (universal ideas); они же, если мы правы, называются Бэконом «общими категориями». В своем описании природы вещей Бэкон использует понятие «пирамида Вселенной», трактуя свою онтологическую схематизацию реалистически. «[В] конце концов природа соединяется как бы в одной точке». Это Бог и общие идеи. Бэкон признает реальное существование не только «бесконечного» числа индивидов, но и видов и родов. «Ведь индивидуумы бесконечны; они, в свою очередь, объединяются в многочисленные виды; виды же – в свою очередь – в роды; а эти последние, поднимаясь все выше, соединяются в более общие категории», которые «некоторым образом соприкасаются» с Божеством (27а, 249).
Когда речь идет о вещах (thing, substance, particular) и природе (nature), Бэкон чаще всего указывает на следующие характеристики: тонкость, темнота; наличие сходств (подобий; resemblance) и различий между ними; превратность; судьбы вещей; простота природы. У всех этих предикатов, кроме превратности и судеб вещей, есть очевидное гносеологическое и онтологическое значение. Превратность вещей определяется их материей (27а, 274; 27а, 478?), а судьбы вещей есть законы, управляющие их рождением и смертью (27а, 274; 9а, 184). Иная метафора для описания телесных вещей – это метафора «лестницы». Эту метафору можно понимать трояко: как указание на метод познания природы, как символическое обозначение уже оговоренной родо-видовой иерархии («пирамиды»), и как иной способ описания устройства природы вещей. Обоснованность первого понимания очевидна, если исходить из работ Бэкона; второе и третье – наши гипотезы. В главе второй мы попытаемся обосновать третий тезис.
Теперь о размерах мира в понимании Бэкона. Здесь существенно следующее. Несмотря на то, что Бэкон заявляет о неисчерпаемости мира, этот мир (world) не есть бесконечная Вселенная, а есть Земля и, возможно, ее ближняя сфера. Это прямо следует из цитаты (). То, что это -- не случайная оговорка Бэкона, подтверждается другими фрагментами, свидетельствующими о известной антикоперниканской позиции Бэкона. «Космос» (universe) Бэкона, по нашему мнению, сходен с «природой» Аристотеля, Земля же шарообразна и плотна. Но о полной геометрии рисуемого Бэконом мира и об устройстве его «Космоса» мы говорить здесь не будем, поскольку это вопрос, требующий отдельного исследования.
В своих работах Бэкон выделяет ряд метафизических принципов устройства мира («аксиом»). Эти принципы (часть из которых современные физики и философы назвали бы, исходя из их степени общности, законами, относящимися к разным формам движения материи или уровням мира) характерны для науки и богословия его времени. Из них надо исходить, действуя в целях исследования, чтобы, как Бэкон уже говорил, управлять материальным миром и человеческим обществом. Сформулированы они следующим образом:
(1) «Изменяется все, но не гибнет ничто» – этот общий принцип, -- пишет Бэкон, -- формулируется в физике следующим образом: «Количество материи не увеличивается и не уменьшается». Но это же принцип в применении к естественной теологии принимает другой вид: «Создать нечто из ничего и обратить нечто в ничто – доступно лишь одному всемогущему Богу» (9а, 201).
(2) Связанный с ним принцип заимствован Бэконом непосредственно из Священного Писания: «Я знаю, что все творения Бога – вечны, и мы ничего не можем ни прибавить к ним, ни убавить» (там же).
(3) «То, что сохраняет большую форму, производит более сильное действие». Это, с точки зрения Бэкона, «физический принцип, ибо, не давая возможности распасться всеобщей связи вещей, препятствуя тем самым образованию, как говорят, вакуума, он способствует сохранению всего мироздания». Он же объясняет притяжение тяжелых (плотных) тел массой земли (там же).
(4) «Сведение вещи к первоначалам – предотвращает ее уничтожение» (там же). Первоначала, как видно из дальнейшей части цитаты, можно трактовать как генетические, а не структурные.
(5) «Природа проявляет себя преимущественно в самом малом». Этот принцип Бэкон называет первым и считает его важнейшим физическим принципом, скорее всего потому, что опыт привел его к приятию атомистической теории (там же).
(6) «Сила действия возрастает благодаря противодействию противоположного». В иной формулировке этот принцип, для Бэкона, объясняет явления отражения, связанные с комплементарностью (?) (9а, 201-202).
(7) «Всякое действие и всякое распределение происходят в жидком состоянии» (9а, 263). Этот принцип можно использовать для реконструкции бэконовского решения проблемы движения материи.
7. На настоящем этапе мы ограничились принципами, четко определенными самим Бэконом, и привели их в его формулировках. Порядок изложения их наш и выбран по структурным соображениям.
3. Происхождение мира и материи.
Происхождение мира Бэкон описывает на основании Книги Бытия, но, поскольку он имеет опыт богослова (29а), то трактует библейский фрагмент о Творении по-своему. Бэконовский текст, возможно, звучал так: «Таким образом, в деянии Творения мы видим двойную эманацию щедрости Бога: первая часть в большей степени происходит от мощи [Творца], вторая от мудрости; первая выражена в Творении [Им] всего бытия материи, вторая в направлении на него [бытие материи] красоты формы. Установив это, надо иметь в виду, что для всего, что появилось в истории Творения, смешанная материальная масса небес и земли была создана сразу; а упорядочение и устроительство этого хаоса или массы творилось шесть дней; такое различие было угодно Богу для того, чтобы создать мир деянием силы и деянием мудрости; ибо не говорят относительно первого, что Бог повелел: «Да будет небо и земля», как говорят о последующих [Его] деяниях; но в действительности – что Бог сотворил небо и землю: и одно было Творением, а другое Законом, Указанием и Установлением» (8а, 17).
Приведем еще одну, возможно, малоизвестную русскому читателю цитату из «Исповеди» (Confession, 1593) Бэкона, в которой также говорится о происхождении мира. «Бог создал землю и небо, и всех их обитателей во все времена [armies and generations], и дал им неизменные и вечные законы, и это мы называем Природой, и это есть только [одни и те же] законы Творения. Тем не менее, у этих законов было три перемены или три стадии, и должна быть четвертая и последняя. Первая: материя небес и земли была создана не имеющей форм; вторая: перерыв в каждодневной работе; третья, [после] проклятия: была не новым Творением, но обретением части от милости первого Творения; и последняя, в конце мира, до сих пор не открывшаяся [человеку]. Таким образом, законы Природы, которые есть сейчас и ненарушимы будут до конца мира, обрели силу, когда Бог в первый раз отошел от трудов Своих и не стал творить; но часть законов была отозвана Им после проклятия, [остальные же] с тех пор не менялись» (Цит. по: 29а, 255).
Коротко выскажем суть: в данных фрагментах Бэкон пишет, что Бог создал небо и землю лишенными формы, но упорядочил этот первичный хаос, дав ему «красоту формы» (форму?) и законы, управляющие природой. Если Бэкон не прибегает к метафоре, то природа есть совокупность законов Творения; однако, не все они остались в силе после грехопадения человека. Следовательно, природа изменилась. В этом фрагменте важно также то, что на протяжении дальнейшей истории человечества и до конца света законы, действующие в природе, изменяться, говорит Бэкон, не будут.
Мысль о неизменности законов природы характерна уже для новоевропейских философов и естествоиспытателей. Так, А.В. Ахутин цитирует Спинозу: «... Природа всегда и везде остается одной и той же... Законы и правила природы, по которым все происходит и изменяется из одних форм в другие, везде и всегда одни и те же...» (17а, 4). Очевидно и различие между позицией Бэкона и только что приведенной «внеисторической» (формулировка А.В. Ахутина) позицией в отношении природы. Но это просто к слову.
Теперь о материи. Это понятие можно трактовать разными способами. С одной стороны, она, как иногда замечает, а иногда настаивает Бэкон, имеет корпускулярное строение. Это структурный подход. С другой стороны, она с некоторой точки зрения первична. Если ее элементы (слово, использованное здесь в качестве синонима корпускул или атомов) неизменны в своей истории и постоянно проявляют актуально присущие им свойства и качества, то это следует понимать как онтологическую («перманентную» -- О.Б.), или тоже структурную первичность материи. Если же эти элементы имеют только потенциальные свойства (это возможное теоретическое следствие из атомизма Бэкона и будет рассмотрено ниже), хотя и существуют со времени Творения, то такой способ ее рассмотрения можно счесть вариантом генетического подхода. Также, исходя из текстов Бэкона, можно предположить и третий способ рассмотрения материи – через движение ее самой или ее элементов (оно также может быть актуальным и потенциальным). Как нам кажется, сам Бэкон придерживается структурного (генетического) подхода (?). Это мы хотим показать, обратившись к рассмотрению бэконовской теории о происхождении материи.
Прежде чем сделать это, скажем, что логика предложенной нами классификации способов рассмотрения этого понятия не описывает еще один вариант его описания, который мы определим как физический. Из всех работ Бэкона ясно, что он признает материю субстратом всего тварного мира; даже душа, по Бэкону, есть телесная и материальная субстанция, а ни в коем случае не энтелехия тела (9а, 272). О небе, впрочем, он говорит, что материя располагается под сводом неба, как бы под сводом пещеры, из чего можно сделать вывод о том, что небо не материально (27а, 263-264). Однако, в других работах он упоминает, что между светилами находится воздух, являющийся «большим собранием материи». Поэтому фразу о небе как своде пещеры можно считать фигурой речи. Впрочем, это соображение скорее относится к проблеме элементов.
7. Возвращаемся к нашей теме. Бэкон говорит о происхождении материи в своем проведенном с рациональных позиций истолковании древних мифов; как он говорит сам, он доверяет им как источникам. Другими словами, он рассматривает их как род онтологической схематизации (27а, 72; аналогичную позицию занимал Аристотель (5а, 368)). Что касается проблемы происхождения материи, то ее можно разделить на две проблемы меньшего порядка: проблему возраста и прочих временных характеристик материи (пока мы сознательно отвлекаемся от проблемы ее формы) и проблему развития материи.
8. Возраст материи определяется Бэконом по-разному. Материя – «древнейшее из всего сущего после Бога» (27а, 263-264), создана Богом в первый день творения, как небо и земля. На основании же фрагмента другой работы, где говорится: «ибо там [в Священном Писании] не сказано, что Бог вначале сотворил материю, а лишь что он сотворил небо и землю» (27а, 310-311), можно сказать, что по мнению Бэкона, материя появилась после дня Творения или, по крайней мере, не в день Творения. Однако, в том же трактате он продолжает: «В самом деле, тот, кто философствует в соответствии с чувственным опытом, будет утверждать вечность материи, но отрицать вечность мира (как мы его созерцаем)... О том же свидетельствует и Священное писание, с той лишь разницей, что последнее представляет и материю как созданную Богом, первые [античные философы] же считают ее существующей изначально» (27а, 336). Здесь возможны три утверждения: 1) материя появилась в первый день Творения вместе с небом и землей; 2) материя была сотворена в иной момент (возможно, не использовалась при создании неба и земли); и 3) материя обладает достоинством вечности. Последние две позиции – это позиции античных философов (в частности, платоников и Парменида); первую Бэкон считает библейской. С ней он и соглашается, повторяя положение веры о том, что материя была создана из ничего (27а, 337). О такой же позиции свидетельствует и другая его мысль о материи: «Эта первая материя, равно как и свойственные ей сила и действие, не могут иметь никакой естественной причины (Бога мы всегда исключаем), ибо до них ничего не было. Поэтому не было никакой производящей их причины и ничего более первичного в природе. Следовательно, ни рода, ни формы» ( 27а, 304). Итак, Бэкон говорит о материи как о созданной Богом и первичной. В связи с вопросом о первичности материи мы снова вынуждены использовать предикаты «структурный» и «генетический». Для решения проблемы выбора нужного термина нам, по нашему мнению, следует рассмотреть структуру и генезис причинности и характеристики свойств и качеств материи, в том числе их актуальность или потенциальность. К обоим вопросам мы вернемся в соответствующих разделах. Что же касается специфически теологической концепции Бэкона, то ее нужно рассматривать особо, что не входит в задачи настоящей диссертации. Кроме того, нам следует осторожнее относиться к идее о том, что Бэкон разделял мнения античных философов.
9. Относительно дальнейшего развития материи. В последней приведенной нами цитате есть еще одна интересная мысль: «.. ни рода, ни формы». Материя, как мы уже упоминали, не имела естественной причины, но имела силу и действие (27а, 304). Бэкон пишет: «А вопрос о том, могла ли эта сотворенная материя при той силе, которая была в нее вложена, сложиться и оформиться в течение долгих веков в это совершенное устройство (как она это сделала сразу, без всяких околичностей по велению слова Божия), является, пожалуй, праздным вопросом» (27а, 336-337). Итак, самостоятельно материя не развивается. Развитием материи управляют законы, которые менялись трижды. Но цель материи – «установление» видов. Оно имеет место только на одном из этапов ее существования, который можно обозначить как этап «потенциальности». Подтвердим это. Бэкон говорит так: «Все это происходит в ... подходящее, как бы законное время для создания и формирования видов из должным образом подготовленной и предрасположенной материи; время это приходится на период между их первыми зачатками и их упадком. Мы достаточно хорошо знаем из священной истории, что материя находилась в таком состоянии как раз перед самым моментом Творения» (27а, 263-264). Другими словами, виды были созданы самой материей по глаголу Творца из ее потенциального состояния в их «средний период существования» («между зачатками и упадком») и сделано это было, как известно из Библии, в один день. Видов получилось конечное число.
10. К данной проблеме имеет отношение принадлежащая Ю.П. Михаленко трактовка «пирамиды природы по Бэкону». Он обращает внимание на существующее в природе восхождение «от единичных явлений через виды и роды к всеобщему». Мы связывали проблему Творения материи с его некоторыми временными характеристиками и способами причинения в материи, а проблему эволюции ее – с проблемой установления видов (то есть стремились использовать только строгий контекст соответствующих фрагментов текста Бэкона). Проблема всеобщности нами не затрагивалась. Однако, из этого способа рассмотрения имеющегося текста следует возможность иного, чисто логического, а не нашего «логико-контекстуального» анализа проблемы эволюции материи, т.е. используя категории общего и особенного применительно к анализу понятия материи, а также, безусловно, вида, рода и формы. (О связи материи и формы в философии Бэкона мы скажем ниже в Главе первой и в Главе второй).
11. Наконец, выскажем еще одну мысль, которая кажется нам совершенно очевидной. Хотя решение Бэконом теологической проблемы о Сотворении мира сходно с деистическим, но им оно не является, по крайней мере потому, что Бэкон признает происходящую по воле Бога историческую смену законов, управляющих материей.
4. Общие свойства материи.
1. Как известно, Бэкон в целях классификации условно разделяет природу на три части: природу в свободном состоянии, природу в скованном состоянии и природу, появляющуюся в результате труда человека (9а, 150). В данном разделе для нас существенно то, что и искусственное, и естественное (в разряд чего Бэкон включает «обычные явления»), с точки зрения Бэкона, различаются не формой, не сущностью, а действующей причиной. Иными словами, указанные две природы имеют одну форму и одну сущность. Для дальнейшего рассуждения мы допускаем, что материя едина. Далее. Бэкон говорит, что человек имеет власть только над ограниченными видами движения (соединение и разъединение), все остальное «делает» природа. Здесь проще говорить об объемах понятий. Итак, действующая причина, которую может создавать человек, «меньше» действующих причин природных. Бэкон считает, что человек управляет материальными телами, хотя может управлять и духами. (Таким образом мы ограничили объем понятия создаваемой человеком действующей причины, но не область ее применения.) Возникают два вопроса. Материальна ли действующая причина и является ли материя сущностью? В принципе действующую причину, которую применяет человек к материи, можно назвать материальной, поскольку в материи протекают начинающие ее и материальные процессы (в данном разделе мы не рассматриваем проблему духа). Из всего вышесказанного вытекает, что материя не есть сущность.
2. Это же рассуждение можно провести логически, применив разработанную И.С. Нарским логику определений. Пусть П1 – природа в свободном состоянии, П2 – природа искусственная; ДП1 – природная действующая причина, ДП2 – действующая причина, которую применяет человек; М – материя, С – сущность, Ф – форма. Кавычки используются для обозначения определения. Используем способ доказательства «от противного». Пусть «М» = «С». Известно, что П1 (Ф, С, М) = П2 (Ф, С, М).
1) Если «М» = «С» и «ДП2» = «М», то «ДП2» = «М» = «С».
2) Тогда П1 (Ф, М) = П2 (Ф, М); следовательно, сущность не оказывает никакого воздействия на природу. Этого не может быть. Но это возникло из допущения, что материя есть сущность. Что и требовалось доказать. Таким образом, материя не есть сущность.
(Отметим, что в нашем доказательстве использовались номинальные определения, не требующие разрешения вопроса о равнообъемности понятий (24а, 11)).
4. Значит (по крайней мере, как следует из философской традиции), материя не субстанциональна. Впрочем, надо сказать, что это попытка логического вывода из конкретного фрагмента текста Бэкона. Поэтому оговоримся, что сам он, возможно, такой модели материи не предполагал. В дальнейшем мы попробуем на основании других фрагментов из трудов Бэкона опровергнуть или подтвердить наш тезис относительно его понимания материи. Вопрос о том, материальна ли действующая причина, мы оставим для дальнейшего рассмотрения.
5. Бэкон рассматривает материю в ее соотношении с формой (проблема Хаоса, 27а, 304); в ее первоначалах («начала вещей», 27а, 304); в меньшей степени в ее корпускулярном строении (); как мы уже говорили, в ее связи с причинами (); в связи с ее силами и действиями (); в ее отношении к движению (); также обсуждает проблему элементов (); в новоевропейской и во многом в греческой философской традиции эти вопросы обычно решаются исходя из того, что материя есть субстанция, а ее свойства есть акциденции (7а, 33а). Мы будем анализировать те подходы Бэкона к формулировке понятий материи и ее свойств, которые представляются нам наиболее существенными для ответа на поставленный нами вопрос. Но начнем мы с того, что Бэкон говорит о материи в доступных нам источниках. Значительная часть его мыслей по этому вопросу изложена в рассуждениях об античных мифах (9а, 179-189; 27а, 247-253; 27а, 263-264; 27а, 266-269; 27а, 301-349). О его понимании мифов как парабол, служащих передаче знания, мы уже коротко говорили.
6. Хаос является «беспорядочной массой или собранием материи» (27а, 304). Эта материя лишена причины (кроме Творца) и имеет силу и природу. В некотором отношении к ней находятся начала (принципы, истоки; principles) вещей. Онтологические корреляты всей этой совокупности или системы категорий Бэкон, метафорически истолковывая мифологию, называет одним именем («Купидон, или Атом»). Это генерализация, причем, как мы предполагаем, проведенная по одному признаку. Если это так, то сила и природа материи есть ее свойства, как и наличие в ней «принципов» вещей. С точки зрения современного аналитика мысль Бэкона звучит так: «[Вся или некоторая] материя есть нечто, что имеет силу и природу и бытие «принципов» вещей и лишенное некоторой [естественной] причины» (известно, что Бэкон, следуя аристотелевской терминологии, использует в рассуждениях понятия четырех родов причин). Поскольку, как мы уже упоминали, в первоначальном состоянии материи нет «ни рода, ни формы», то формальная причина не относится к разряду «естественных» (там же). А обладает ли «род» свойством причинения, по нашему мнению, зависит от степени проявления у Бэкона платонической тенденции (что есть вопрос в литературе не решенный).
7. Итак, материя беспричинна, утверждает Бэкон на основании мифа. Он продолжает, что способ ее существования (модус) не может быть уяснен обычным научным методом, т.е. через познание причины; для того, чтобы сделать его более прозрачным для человека, нужно использовать «метод [логических] отрицаний и исключений» (там же; о методах см. Главу третью). Однако, существуют вторичные причины. Предположим, что это материя, действие, форма и цель (четыре называемых Бэконом причины). Рассмотрим это утверждение. По Бэкону, материя беспричинна и является первичной после Бога причиной; форма, с позиций Бэкона, есть также основная причина; цель, если и рассматривается Бэконом, то, само собой разумеется, определяется телеологически, то есть не вторична; остается действие, которое есть эманация и «следствие» материи (27а, 310-311). Если это так, то к группе вторичных причин принадлежат только действующие причины. Их же можно рассматривать как ряд событий, определяющих материю и определяемых ею. Подробнее о материальной причине мы скажем чуть ниже.
8. Материя, пишет в другом месте Бэкон, имеет атрибуты, она не есть абстракция (пустое понятие); взгляд на материю как на «абстрактную, только возможную и бесформенную» Бэконом оспаривается. Материя же пассивная, «лишенная качеств и форм» есть, с его точки зрения, «фикция человеческого ума», возникающая в результате его испорченности «идолом рода». Основная мысль здесь – что материя обладает атрибутами и активностью и что она реальна. Реально и ее действие, хотя оно изменчиво. Реальность материи доказывается Бэконом исходя из реальности мира вещей, из нее полученных. Кроме того, материя скрыта и материя есть начало. (27а, 308-310).
9. Вообще говоря, в большинстве работ Бэкон полагает материю активной и несущей форму. Но известна цитата: «Те же, кто (подобно Платону и Аристотелю) утверждал, что материя вообще лишена каких бы то ни было свойств, аморфна и безразлична к формам, значительно ближе подходили к смыслу мифа» (9а, 181). Мы полагаем, что данное противоречие является лишь внешним и, хотя оно может быть объяснено колебаниями самого Бэкона, его можно разрешить, приняв, что мифологическая позиция Бэконом не принималась, а добросовестно пересказывалась.
10. И последнее о материи в связи с формой. Бэкон говорит, что почти все древние мыслители – Эмпедокл, Анаксагор, Анаксимен, Гераклит и Демокрит, -- «сходились в том, что все они определяли материю как активную, как имеющую некоторую форму, как наделяющую этой формой образованные из нее предметы и как заключающую в себе принцип движения». «Да и никто не может мыслить иначе, если он не желает совершенно покинуть почву опыта», замечает Бэкон (27а, 308-310). Таким образом, из цитат, относящихся к материи в ее связи с формой, нами выделены следующие бэконовские предикаты понятия материи: отсутствие естественных причин, реальность, активность, сила, изменчивое действие, скрытость, восприимчивость к форме, порождающий характер. Возможно, что некоторые из них имеют равное содержание и/или равный объем. Также Бэкон пишет, что материя обладает свойством движения. Это – умозрительные выводы из теологии, античной философии и, как утверждает сам Бэкон, опыта. О том, какую роль играет здесь опыт, будет сказано в Главе третьей о методах.
11. Согласно Бэкону, материя порождает «всякую силу [наличествующую в природе], сущность, всякое действие и естественное движение». Это -- ее «следствие и эманация» (27а, 310-311). С одной из современных точек зрения, порождающий характер присущ действующим причинам (32а, 33а). Материя есть начало, начало есть причина, материя есть причина. Заметим, что Аристотель также считает материю материальной причиной.
12. Материю познает физика, наука о ней и преходящих причинах: действующей и материальной. Может показаться удивительным, что Бэкон называет материальную причину преходящей: ведь материя, по его мнению, практически вечна. Однако здесь можно вспомнить о текучести и изменчивости материи. Если материя изменчива, то она в некотором смысле, конечно, преходяща. Теперь внимательнее рассмотрим вопрос об изменчивости материи.
13. Действие материи изменчиво. Материя порождает следствия, т.е., по Бэкону, индивидуумы, явления и виды. Виды установлены одномоментно и неизменны. Индивидуумы, как пишет Бэкон, есть те же виды, и их индивидуальные отклонения не имеют онтологического статуса (). Явления всегда происходят по одним и тем же законам, а потому одинаковы независимо от времени их образования. Таким образом, следствия действий материи (материальной причины) одинаковы, то есть не характеризуются изменчивостью. Можно показать посредством логики высказываний, что достаточное условие этого (выполнимости соответствующей функции) есть изменчивость самой материи. Доказательство достаточно кратко, но мы его приводить здесь не будем. Таким образом, утверждая изменчивость материи (материальной причины), изменчивость ее действия и при этом неизменность следствий, Бэкон не допускает логического противоречия. Интересно заметить, что положение об изменчивости материи совпадает с положением Аристотеля, высказанным им при обсуждении проблемы места. Аристотель говорит о материи: есть нечто, что меняется (5а, 339).
14. Исходя из другой серии принципов, которые мы называли метафизическими и которые, как мы полагаем, были заимствованы в философской и научной традиции, Бэкон перечисляет другие свойства материи: сопротивление и непроницаемость («косность непокорной материи» 9а, 151), делимость до определенного предела, связность, сцепление, боязнь пустоты, стремление к разрушению своей формы и возвращению в первоначальный Хаос. Сила согласия, предотвращающая воздействие последнего, с точки зрения Бэкона не присуща материи и дается ей извне (27а, 252). Однако, проблема сил и законов, вызывающих к жизни данные свойства, хотя фрагментарно и затронутая Бэконом, в нашей диссертации рассматриваться не будет. Скажем только, что вопрос о логической связности подразумевавшейся Бэконом структуры порождения свойств должен стать предметом дополнительного исследования.
15. Отметим здесь еще один логический парадокс в текстах Бэкона: сопротивление и непроницаемость материи, как мы уже отмечали, названы «косностью» материи. В другом месте Бэкон пишет следующее: то, что на материю накладывается форма, и из того, что все силы, сущности, действия и естественные движения есть ее следствия и эманация, может привести к ложному представлению о косности материи (27а, 310-311). Таким образом, материя косной не является. Можно полагать, что понятие «косность» здесь употреблено в разных смыслах («косность-1» и «косность-2»). Но, на наше взгляд, этот парадокс можно попытаться устранить, рассмотрев атомистическую концепцию Бэкона.
16. В качестве обоснования скажем, что Бэкон видит решение поставленной им проблемы косности (по нашему предположению, «косности-2»), как и проблему видимого разнообразия вещей, в использовании принципа реальности («не-абстрактности») движения. Этот принцип, в свою очередь, имеет непосредственное отношение к проблеме связи между материей и формой и с первым началом движения. А объяснить, что есть первое начало движения, может позволить атомистическая теория, о которой далее и говорит Бэкон.
17. В настоящей диссертации мы ограничились обсуждением лишь ряда самых основных свойств материи, не обсуждая пока проблему их соотношения с качествами. Еще одно наше выбранное из методологических соображений ограничение – это отказ от рассмотрения философских оснований собственно физики Бэкона. Объясним это. На настоящем этапе мы не склонны разделять физические и метафизические принципы, равно как и свойства, тем более что к такой позиции, как нам кажется, склоняется и сам Бэкон (). Как мы уже говорили, одной из наших основных установок является то, что философия, решающая онтологические вопросы, есть структурная целостность, содержащая в себе методологию и гносеологию как зависимые друг от друга структурные же единицы (20а). Отсюда вывод применительно к проблеме свойств или качеств: выявление их характера есть традиционный вопрос чистой онтологии; но ни рационально, ни материально (в терминологии Бэкона «логически» и «физически»), ни как-либо иначе определяемые свойства (качества) нельзя считать только онтологическими. Прояснение вопроса о том, что является основанием бытия свойств, не входит в задачи настоящей диссертации.
18. Заметим, что в фрагменте о видах движения (9а, 220-222) Бэкон употребляет для характеристики состояний материи в точности те же слова, которыми он называет свойства или качества (плотное, разреженное и т.д.). Эти же качества он призывает рассматривать в целях нахождения формы. Таким образом, материя и форма оказываются гносеологически (а по принятой нами гипотезе, и онтологически) связаны через качества или свойства. По меньшей мере ряд качеств или свойств присущ самой материи; есть ли какие-то качества или свойства у формы, представляет собой проблему. Однако, в длинном списке понятий для определения состояний материи есть некоторые, относящиеся к (различным образом определяемому) составу, структуре материи, акцидентальным характеристика бытия (ens) или его трансценденциям. Здесь нами не определены родовые названия для качеств «обладающее видом и не обладающее видом» и «одушевленное и неодушевленное». Здесь мы не можем решить, является ли это список классификацией (по какому принципу он образован); если он классификацией не является, то формально выпадающие из него понятия возможно отнести к другим «единицам» мира, например, к форме (относительно которой был поставлен вопрос).
19. Ряд качеств материи может определяться влиянием существующих в мире элементов (если Бэкон действительно следует за Телезио, как иногда утверждают ()). Это «плотное», «сухое», «жидкое», «горячее». Бэкон признает четыре элемента – огонь, воздух, воду и землю, но считает их не первоначалами, а «большими собраниями материи» – однородными массами материи (27а, 221-222). Другими словами, эти качества материи определяются либо самой движущейся материей, либо, прямо или косвенно, ее структурой (если это не одно и то же, то есть если движение материи не связано с ее структурными характеристиками). Отметим на будущее, что бэконовское решение вопроса о движении материи можно выявить, рассматривая рассуждения Бэкона о перемещении элементов в связи с его отношением к актуальной для того времени проблеме места. На этом мы заканчиваем настоящий раздел.
5. Атомизм Бэкона.
1. Теперь перейдем к атомизму Бэкона. Как я уже сказала – хотя Бэкон эту точку зрения явно не высказывает, -- атомизм позволяет непротиворечиво объяснить разнообразие вещей и отстранить возможное возражение о косности материи. Сразу отметим, что о своих взглядах на атомистическую (корпускулярную) проблему он говорит сравнительно мало, именно: в трактате «О началах и истоках» (27а, 301-349) и сборнике эссе «О мудрости древних» (27а, 231-297). Тем не менее, здесь нам потребуются развернутые цитаты.
2. Бэкон, принимая принцип сохранения материи (о чем мы уже говорили), принимает и первоначала: единственный способ «сохранить материю» – это свести ее к первоначалам. Однако, он критически рассматривает теории ионийских философов, Парменида, Эмпедокла, атомистов, Анаксагора и делает хорошо обоснованный вывод о том, что выбирать в качестве начала какой-либо элемент – значит вступать в противоречие с наблюдаемыми фактами (27а, 311-316). На его критике указанных теорий я останавливаться не буду.
3. В пользу атомизма он приводит следующие рассуждения: «будем считать общепризнанными следующие два положения: во-первых, что сущее не возникает из не-сущего, как начала не должны выводиться иначе как из начал; и во-вторых, что явное противоречие недопустимо. Но абстрактное начало не есть сущее, а тленное сущее не есть начало. С неизбежной необходимостью, таким образом, человеческая мысль (если она желает быть последовательной) приходит к атому, который есть истинно [читай «реально» – О.Б.] сущее, обладающее материей, формой, объемом, местом, сопротивляемостью, стремлением, движением и эманациями и который также при разрушении всех естественных тел остается непоколебимым и вечным. И так как разрушения более крупных тел многочисленны и разнообразны, то отсюда с необходимостью вытекает, что то, что остается неизменным центром, должно быть или чем-то потенциальным, или минимальным. Но оно не есть нечто потенциальное, ибо первичная потенциальность не может быть подобна другим потенциальностям, которые бывают актуально чем-то одним и потенциально чем-то другим. Первичная потенциальность должна быть чем-то абсолютно абстрактным, лишенным всякой актуальности и содержащим в себе все возможности. Остается поэтому думать, что это неизменное будет минимальным, разве только кто-нибудь будет действительно утверждать, что начал вообще не существует и что всякая вещь может считаться началом; что постоянным и вечным являются лишь закон и порядок изменения, сущее же непостоянно и изменчиво. И было бы лучше утверждать прямо что-нибудь в этом роде, чем, желая установить некое вечное начало, допустить еще большую нелепость, а именно сделать это начало воображаемым» (27а, 338).
4. Таким образом, Бэкон считает атом первоначалом; «сущим»; не потенциальным; и обладающим рядом признаков, из которых наиболее важны материя, форма, объем, движение и сопротивляемость. Теперь подробнее.
5. Обращаясь к аллегории Купидона, Бэкон говорит, что она обозначает атом (27а, 301-349) или его естественное движение (27а, 231-297). Но в целом изложенное в обеих работах об атомизме совпадает. Атом, как и материя, не имеет естественной причины; следовательно, можно предположить, что он возникает вместе с материей. Ни атом, ни его способ существования не постигаемы ни чувственно, ни умозрительно. Это гносеологическое утверждение фактически сделано самим Бэконом. Им он обосновывает правильность философской позиции Демокрита, сформулированной так: «атомы или семена и их свойства не похожи на что-либо, что может быть воспринято ощущением, и ... по своей природе они абсолютно невидимы и недоступны» (она цитируется по Лукрецию Кару; 27а, 305-307).
6. «Атомы поэтому не похожи ни на искры огня, ни на капли воды, ни на воздушные пузырьки, ни на пылинки, ни на частицы воздуха или эфира», продолжает Бэкон. Кроме того, атомы имеют особые свойства, отличные от свойств макротел: «Точно так же и в отношении силы и формы они не являются ни тяжелыми, ни легкими, ни горячими, ни холодными, ни плотными, ни редкими, ни твердыми, ни мягкими в том виде, как эти качества проявляются в больших телах, ибо все перечисленные качества и другие подобные им являются продуктом соединения и комбинаций». Таким образом, он отрицает теорию гомеомерий Анаксагора и примыкает к мнению Демокрита о том, что свойства тел обусловлены самими атомами или их свойствами (если наличие свойств у них можно признать; об этом подробнее дальше – О.Б.). Отметим, что в теории Демокрита говорится о форме, величине и движении атомов; наличие силы у атомов признают уже Эпикур и Лукреций Кар (7а, 13-23), если тяжесть атомов, которой у них объяснялось движение, можно считать силой. Бэкон же в данном фрагменте пишет только о силе и форме, а затем о естественном движении; он применяет понятие «качество» к качествам макротел. Если Бэкон сказал здесь все, то можно предположить, что единственными качествами или свойствами (поскольку оба термина мы в данной работе считаем синонимами) атома являются сила и форма; движение к разряду качеств атома относить в наше время не принято и в принципе его можно было бы назвать «свойством». Различие позиций Бэкона и античных атомистов отмечено. В целом же нужно сказать, что в рассуждении Бэкона, как нам представляется, можно усмотреть по меньшей мере один силлогизм; его посылками являются посылка Демокрита о несходстве атомов и других тел и посылка самого Бэкона о наличии у атомов силы и формы. Заключение этого силлогизма, естественно, содержит в себе новую по сравнению с античной атомистической теорией гипотезу.
7. По аналогии Бэкон выделяет так называемое «естественное движение атома» и отличает его от движения падения тел, которое в его времена считали естественным, а также от противоположного падению движения (обусловленного толчком). Равно естественное движение атома не совпадает ни с «движением растяжения и сжатия, или движением отталкивания и соединения, или вращательным движением небесных тел и вообще каким-либо из других движений, свойственных большим телам» (27а, 306). Приведу цитату: «Тем не менее, в теле атома есть элементы всех тел, а в его движении и силе – начала всех движений и сил» (там же). Здесь у нас возникает вопрос: актуально или потенциально содержит атом эти элементы и начала? Атом лишен, как пишет Бэкон, любой потенциальности, он «минимален» (27а, 338). Но если он содержит элементы, начала и, возможно, что-то еще актуально, значит, он физически делим и не является атомом в тесном смысле этого слова. По-видимому, этой проблемы Бэкон попросту не замечает.
8. Продолжим цитату о движении: «Впрочем, в этом пункте, а именно в отношении движения атома по сравнению с движением больших тел, философия мифа, по-видимому, расходится с Демокритом. Действительно, то, что Демокрит далее говорит об этом, не только не согласно с мифом, но и непоследовательно и почти противоречиво само по себе. Ибо ему следовало бы приписать атому особого рода движение, подобно тому как он наделил его особого рода материей и особенными силами, между тем как он из движений, свойственных большим телам, выбрал два вида движения, а именно движение вниз тяжелых тел и движение вверх легких (объясняя последнее действием силы или толчка более тяжелых атомов, толкающих менее тяжелые вверх), и приписал их атому в качестве первичных движений. Миф же, напротив, сохраняет особенность и исключительность атома как в отношении субстанции, так и в отношении движения» (27а, 305-307) Кроме того, он пишет, что теория Демокрита «слишком узка и неприменима ко многим случаям. Ведь, по-видимому, ни круговое движение небесных тел, ни сжатие и расширение объемов не могут быть подведены под этот принцип. Мнение же Эпикура об отклонении атома и произвольном движении – это чистейшие пустяки, оно свидетельствует о незнании предмета» (27а, 267-268.) Движение атома, по Бэкону, должно сочетать элементы всех движений.
9. Однако, в мифе о Купидоне, как он цитирован Бэконом в первой работе (27а, 301-349), нет ни слова об особом движении Купидона или атома. Возможно, несмотря на использование различных терминов, он трактует Купидона в точности так же, как во второй работе об атомизме, то есть непосредственно как «естественное движение атома». «[Е]стественное движение атома» – это «та самая сила, первоначальная и единственная, которая создает и формирует из материи все сущее». «Поэтому, какова бы она ни была, она положительна [действует актуально – О.Б.] и невыразима (глуха; surda)» (27а, 267-268). Таким образом, движение атома есть его актуальная активность. Оно сочетает элементы всех движений; атом обладает силой и эманациями (если, конечно, это не одно и то же).
10. «Изящно изображение Купидона в виде вечного крохотного младенца: ведь вещи сложны и велики и имеют возраст; первоначальные же семена вещей, т.е. атомы, малы и остаются в вечном младенчестве. Очень верно и то, что он изображается обнаженным, ибо все сложное для правильно мыслящего представляется как бы замаскированным и одетым и, строго говоря, ничто не является обнаженным, кроме первоначальных элементов вещей». «Наконец, Купидон вооружен стрелами, т.е. сила его такова, что действует на расстоянии. А все, что действует на расстоянии, представляется как бы пускающим стрелы. Ведь всякий, кто признает атом и пустоту (хотя бы он и считал эту пустоту смешанной с атомами, а не существующей отдельно), неизбежно должен признать силу атома, действующую на расстоянии, ибо если исключить такую силу, то невозможно было бы никакое движение (из-за пустоты, разделяющей их) и все оставалось бы в полной неподвижности и оцепенении» (27а, 268.) Критикуя Телезио, Бэкон говорит о неприемлемости для его философии «абсолютной большой пустоты» (27а, 342-343). Из этого видно, что сам Бэкон считает, будто в природе пустота равномерно смешана с атомами и не существует как отдельная субстанция. Это позволяет ему сохранить в принципе не оспариваемый им принцип «Природа не терпит пустоты». Однако, Бэкон знаком со спорами о толковании экспериментов, доказывающих или опровергающих наличие пустоты, и не приводит вышеуказанный принцип в числе основных качественных законов физики.
11. Казалось бы, на основании вышеизложенного можно сказать, что Бэкон является атомистом, хотя и имеющим не очень хорошо разработанную атомистическую теорию. Но я не могу не привести два следующих соображения. Во-первых, при всем стремлении Бэкона свести вещи и явления к материи, он всего дважды, могу я сказать на основании изучения всех изданных на русском языке его работ, объясняет их исходя из атомистической теории. Первое – это его знаменитое корпускулярное объяснение природы тепла исходя из индукции в «Новом Органоне» (НО), книга вторая: теплота есть движение мельчайших частиц. Второе (приведу цитату, тоже из НО, книга первая): «остаются скрытыми более тонкие превращения в частях твердых тел – то, что принято обычно называть изменением, тогда как это на самом деле перемещение мельчайших частиц» (27а, 22.) Во-вторых, в том же «Новом Органоне» он пишет: «Мы поэтому не будем сводить вещь к атому, который предполагает пустоту и нетекучую материю (и то и другое ложно), а к истинным частицам, как они открываются... Пусть никто опять-таки не устрашится множества или раздробленности. Ибо в вещах, которые рассматриваются посредством чисел, столь же легко думать и говорить о тысяче, как и об одном, или о тысячной части одного, как об одном целом» (27а, 87). И в другом месте: «Не меньшее зло состоит и в том, что в философии и размышлениях своих они [философы] направляют усилия на исследование начал вещей и последних оснований природы, в то время как вся польза и практическая действенность заключаются в средних аксиомах. Отсюда и получается, что люди продолжают абстрагироваться от природы до тех пор, пока не приходят к потенциальной, бесформенной материи; и не перестают рассекать природу до тех пор, пока не дойдут до атома. И если бы даже это было истинно, то немногим могло бы содействовать благосостоянию людей» (27а, 32) То есть в своем наиболее зрелом, хотя также оставшемся незаконченным, произведении он отрицает сам выбор термина «атомы», сводя их к математически исчисляемым корпускулам, и отказывает атомизму в практической применимости.
12. Эти противоречия в позиции Бэкона по отношению к атомизму на основании доступных нам текстов разрешить не удалось. Впрочем, надо полагать, что взгляды Бэкона менялись со временем; возможно, в других работах Бэкона найдутся ответы на эти вопросы На основании нашего анализа скажем пока что следующее: Бэкона последовательным атомистом считать нельзя, хотя проблема активности и движения атома Бэконом продумана. В целом 1) его теория атома основывается на несвязанных друг с другом посылках античных атомистов и его собственных (как нам кажется, наличие у атома силы и формы просто декларируется); не решена проблема актуальности / потенциальности качеств (свойств) атома. Кроме того, 2) Бэкон почти не применяет корпускулярную гипотезу в своих объяснениях форм и вещей. И, наконец, 3) его афоризмы в НО показывают, что он по тем или иным причинам не намерен отстаивать атомизм.