Эйнштейн «продолжал пользоваться понятием «единая физическая картина мира», которое он всегда употреблял... в смысле единого, логически стройного отражения всего многообразия внешнего мира» (Цит. по: 21а, 60).
Философские основания картины природы Фрэнсиса Бэкона
Оглавление
ВВЕДЕНИЕ
1. Актуальность исследования и постановка проблемы.
2. Степень разработанности проблемы.
3. Предмет и объект исследования.
4. Теоретико-методологические принципы исследования.
5. Цель и задачи исследования.
6. Структура работы.
7. Понятие научной картины мира и его методологическая роль.
8. Картина мира в переходную эпоху: взаимодействие с эмпирическим уровнем знания.
9. Индивидуальная картина мира у философа и ее уровни.
10. Обоснование возможности обсуждения картины мира Ф. Бэкона: субъект-объектное отношение, задачи «новой»философии.
ГЛАВА ПЕРВАЯ. ОБЩАЯ КАРТИНА ПРИРОДЫ У БЭКОНА И ОНТОЛОГИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ МАТЕРИИ.
1. Общее понятие о природе (мире, Вселенной) и отношение человека к природе.
2. «Лестница природы». Строение, размеры и общие принципы устройства мира.
3. Происхождение мира и материи.
4. Общие свойства материи и причинность.
5. Атомизм Бэкона.
ГЛАВА ВТОРАЯ. МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ПРИРОДЫ.
1. Индукция, ее общая характеристика и теоретические основания. Отличие от аристотелевской индукции.
2. Анализ индуктивного вывода формы тепла. Теоретические допущения Бэкона.
3. Количественные методы и статус математики. Обсуждение вопроса о «квалитативизме» Бэкона.
4. Разработка Бэконом подходов к исследованию мира, не связанных с индукцией.
ВЫВОДЫ.
ЛИТЕРАТУРА.
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность исследования. Актуальность настоящего исследования обусловлена его целью, которую мы пока определим следующим образом: прояснить ситуацию в комментаторской литературе, сложившуюся к настоящему времени вокруг деятельности и творчества Ф. Бэкона (так как высказано много мнений, которые нам представляются не во всем корректными). Не претендуя заранее на истинность собственной позиции, мы, тем не менее, попытаемся показать, основываясь на доступных нам текстах Ф. Бэкона, что его учение о природе и методе в целом (?) непротиворечиво.
Цитата: «Хотя, конечно, Галилей не был философом ex professo и в этом отношении отличался от Декарта или Лейбница, однако эта точка зрения недалека от истины; правда, нужно при этом подчеркнуть, что Галилей не создавал и не создал завершенного философского учения, философской системы, но его значение в развитии науки нового времени значительно больше (4а, 10)».
Для этого нам представляется удобным рассмотреть его «картину природы», которая будет рассмотрена с тех позиций, с которых обычно рассматривается современная «картина мира». В принципе возможно было бы формально оценить и сопоставимость объемов соответствующих понятий, а также, конечно, поставить и ряд других вопросов. Здесь нас будет интересовать структура используемого нами понятия «картина природы» и его содержание (вопрос, в какой-то степени выясненный в литературе применительно к понятию «общая картина мира» и некоторым его частным случаям (?)). С историко-философской точки зрения это позволяет нам рассмотреть некоторые категории бэконовской онтологии и методологии и выяснить общие (в данном случае не генетические) основания его учения, а с историко-научной – понять принципы, которыми, по-видимому, руководствовался в целях построения «новой» физики Ф. Бэкон. Следует отметить, что мы надеемся на возможность экстраполяции полученных нами результатов на другие физические, а также натурфилософские системы XVI-XVII века. Таким образом, посредством нашего частного анализа «картины природы» Бэкона мы будем реконструировать ее философские основания (остальные методы, которые использовались нами, см. во Введении, ?). Эта задача в комментаторской литературе о Бэконе, насколько нам известно, не формулировалась; недостаточно, по нашему мнению, известны и методы Бэкона (индуктивный метод нужно анализировать формально ?) (ссылка: 24а). Наш метод реконструкции связности философского учения посредством анализа картины природы (мира) представляется нам в какой-то степени оригинальным.
Несколько вводных слов о самом термине (или понятии?) «картина природы». Он выбран в основном по двум причинам: 1) чтобы не рассматривать гносеологию, социально-политические, исторические, этические и антропологические взгляды Бэкона, ограничившись его воззрениями на природу; 2) с целью избежать использования существующих в философии и науке терминов «научная картина мира» и «физическая картина мира» (см. ниже Введение, ?).
Исходя из вышесказанного мы смогли ограничить круг тем и работ Бэкона, которые рассматриваются в нашей диссертации. Из трудов Бэкона мы опирались на изданное в 1977-1978 годах в серии «Философское Наследие» двухтомное собрание его сочинений, а также на издание «Encyclopaedia Britannica», в котором нас интересовали трактаты 1605 и 1620 годов «Advancement of Learning» и «Novum Organum», соответственно. Из двухтомника нами не рассматривалась только «Новая Атлантида»; из «Опытов, или наставлениях нравственных и политических» нами были выбраны отдельные эссе.
Цитата: «Эссе являются собственно первым философским произведением Бэкона. Они представляют собой собрание 58 сравнительно кратких заметок, посвященных различным темам из области морали, экономики, политики и философии («Об истине»), эстетики («О красоте») и др. Эссе являются доказательством (350) большого интереса Бэкона к вопросам, дискутировавшимся в то время. Часто в этих эссе содержатся такие положения и предлагаются такие средства, которые он, как автор «Великого Восстановления» и «Нового Органона», однозначно отверг бы. Они в большей степени являются свидетельством воззрений Бэкона по различным темам, чем ступенями в развитии его философского мышления. В решениях и позициях, которые он здесь приводит, заметно, между прочим, и сильное влияние его трехлетнего пребывания на континенте, в частности во Франции». (3а, 351).
Заметим, что чтение работ любого философа может привести исследователя к мысли о противоречивости излагаемой философской позиции. Это может объясняться исходя из какого-либо (в настоящей работе ближе не определенного) сочетания следующих гипотез: 1) работы могли быть написаны в разное время и автор мог пересмотреть свои взгляды; 2) книги, написанные автором в разных жанрах, могли содержать несовместимые друг с другом положения или в них использовались различные (несовместимые) методы; 3) структура и методы современного уровня знания могут не совпадать с соответствующими элементами исследуемого уровня знания; 4) интересующее нас философское учение действительно позволяет поставить дополнительные вопросы и к автору, и по обсуждаемой им проблеме -- вопросы, которых почему-либо избежал сам автор. Ситуация 1 имеет непосредственное отношение к Бэкону, так как из его наиболее известных работ «Опыты, или наставления нравственные и политические» («Эссе») были опубликованы в 1591 году (работал над эссе всю жизнь), «Новый Органон» в 1620 году (работа начата в 1601, осталась незавершенной), «О достоинстве и приумножении наук» в 1623 году (1598). О приложимости второй гипотезы к работам Бэкона тоже сказано в комментаторской литературе (3а, 351).
Формулировка проблемы. В целом круг проблем, рассматриваемых в данной диссертации, уже задан. Но наша основная задача нами сформулирована так: осуществить то, что можно первоначально определить как попытка «структурной реконструкции» картины природы Бэкона (постмодернистский термин здесь ни при чем). При этом мы исходим из того, что полное описание его картины природы невозможно, но частичное необходимо. Поэтому вторая задача диссертации – создать это частичное описание. Эти две задачи будут решаться одновременно. Третья задача – рассмотрение метода Бэкона как составной части его картины мира. Прояснение вопроса о наличии связи между понятийным инструментарием, использованным Бэконом для описания своих онтологических и физических (?) схем (ограничиваясь только содержанием понятий), его методами разрешения научных проблем и его представлениями о макро- и микромире мы считаем необходимым для данной работы методологическим приемом. Если связь есть, то естественно предположить, что картина природы Бэкона системна; если связи нет, то мы будем считать, что наша гипотеза о строении картины мира неверна, т. е. выделенные нами (?) вначале в понятии «картина природы (мира)» структурные связи несущественны для этого понятия. (?). С последним тезисом, в котором имплицитно заявлено признание нами применимости принципа системности, для нас связан некоторый круг методологических вопросов. Их в данной диссертации мы решать не будем. Однако, в третьей (методологической) задаче нашей диссертации мы видим некоторую перспективу: решение вопроса о применимости современной методологии к работам Бэкона может позволить уточнить разницу между нашим и его методом (?). По нашему мнению, это может послужить одним из путей к разработке иных философских подходов к проблеме развития науки, к лучшему пониманию философских методов и частичному разрешению большой группы вопросов о применимости современной методологии к изучению феноменов эпохи Возрождения (?).
Сформулируем некоторые частные приложения нашей проблемы, которые будут изложены в диссертации. Так, процесс перехода от «донаучной картины мира», которую мы пока будем называть «картиной природы», к «научной картине мира» исследован мало. (На русском языке нами обнаружена только одна работа о генезисе научной картины мира в эпоху Возрождения (15а)). Мы надеемся хотя бы отчасти прояснить проблему (?) генезиса рассматриваемого феномена на примере картины природы конкретного философа исходя из ее структуры и структуры современной картины мира (?). Надо сказать, что существует точка зрения, согласно которой до XVII века картины мира не было вообще и ни у кого, в частности, в связи с отсутствием понятий «субъект» и «объект» (16а) или наличием иных их аналогов (16а?). Мы будем стремиться показать, как можно, опираясь на известные факты (тексты), оспорить эту точку зрения (17а?).
В основной части диссертации будет дан анализ представлений Ф. Бэкона о природе (понимание Бэконом проблем микро- и макроуровня природы, генезиса природы, одушевленности или одухотворенности природы (?)). Также мы обратили внимание на элементы его антропологии, которые, по нашему мнению, являются существенными элементами любой картины мира.
Интересная задача, сформулированная, впрочем, до нас многими авторами, возникает и при рассмотрении бэконовской онтологии. Это – проблема формы (некоторые позиции по этому вопросу см. ниже?). Мы хотим понять роль формы в онтолого-методологической схеме Бэкона, а также реконструировать с позиций современной аналитики содержание этого понятия. Также нами рассматриваются некоторые другие «системные» (?) категории его онтологии.
Еще одна задача этой работы -- показать связь формы с индуктивным методом (методами?) Бэкона посредством выявления теоретических оснований индукции (?) (24а) и анализа индуктивного вывода формы тепла. Это вернет нас, в частности, к атомизму Бэкона и его анализу (описанию?) мира. Рассматривая индуктивный метод (?), мы покажем, что, как видно на примере самого Бэкона, индуктивный метод не всегда в строгом смысле слова количественный. Но (исходя из приведенного Бэконом примера индукции) он и не строго качественный (?). Нами поставлена узкая задача хотя бы приблизительно оценить соотношение количественного и качественного методов в философии Бэкона, или предложить свой вариант решения так называемой проблемы «квалитативизма» философа. Наконец, рассмотрены разрабатывавшиеся Бэконом подходы к исследованию мира, не связанные с индукцией.
В этой связи заметим, что Бэкона, как и Галилеем, часто называют «отцом индуктивной науки» (позитивисты?). Галилей, как в последнее время начинают считать, «ничуть не в меньшей степени теоретик (чем экспериментатор и математик), а его «Диалог о двух главнейших системах мира» – это по существу философско-методологическое и, что не менее важно, мировоззренческое обоснование экспериментально-математического естествознания» (4а, 10). А в работах Бэкона, можно усмотреть определенную тенденцию к философско-методологическому (?) синтезу теории, эксперимента и математики, а также ростки других применявшихся в науке XVII-XX века методов.
Книги Бэкона: «Нравственные и политические очерки» (Опыты), «Мысли и наблюдения», «Двенадцать положений об истолковании природы», «О мудрости древних», «О небе», «О началах и истоках», «О достоинстве и умножении наук», «Новый Органон», «История ветров», «История жизни и смерти», «История Генриха VII», «Новая Атлантида». (1а, 91)
Степень разработанности проблемы. Полный обзор существующей литературы по данным темам оказался невозможен. При работе над диссертацией мы существенным образом опирались на труды В.П. Горана, А. Л. Симанова, М.В. Мостепаненко, А.М. Мостепаненко, В.С. Степина, П.П. Гайденко и др. (разработка проблемы картины мира), А.Л. Субботина, И.С. Нарского, Михайленко, А.А. Александрова и др., Brian Vickers, I. Maclean, B. Milner, H.L. Nadelman (комментаторская литература о Бэконе), М. Бунге, E. Cassirer (разработка проблемы причинности), Д.П. Горского, В.Н. Карповича, B. Russell (логика и теория индукции) и некоторых других философов. Также в работе использован ряд энциклопедических изданий (см. раздел списка литературы «Энциклопедические издания»). В отношении «картины мира» в известных нам текстах можно усмотреть некоторое единство. Суть понятия, мы считаем, изложена В.П. Гораном и А.Л. Симановым. Их определение нами почти не видоизменено; оно будет дано ниже (...). Тем не менее, резюме философских позиций по проблеме картины мира будет изложено в соответствующем параграфе Введения (?). Для целей этой диссертации итоговой позицией будет являться то, что, по мнению многих отечественных и зарубежных философов, первая научная картина мира появилась в 17 веке в результате деятельности Галилея и Ньютона (например, 4а). С другой стороны, резонно полагать (и отечественная традиция придерживается этого мнения), что картина (или картины) мира появилась значительно раньше с развитием религиозных и философских систем (например, 15а). Отметим также, что со времен научной революции начала XX века термины «общая (естественнонаучная, физическая, etc.) картина мира», широко обсуждаются и используются в контексте уже сформировавшейся науки. Рядом философов поставлен вопрос об отношении философии, науки (вплоть до уровней научного знания) и картины мира (3а, 21а, 22а).
При этом многие исследователи обсуждали проблему генезиса картины мира и с точки зрения культурно-исторического контекста научной революции XVII в. (1а, 2в, 3а, 4а, 10а, 11а, 12а, 15а, 16а, 17а, 24а). Один из современных подходов к ее анализу представлен в книге П.П. Гайденко «Эволюция понятия науки (XVII—XVIII вв.). Формирование научных программ нового времени» (4а), а разработка его на других основаниях есть в книге Л.М. Косаревой «Генезис научной картины мира (социокультурные предпосылки)» (15а). В той степени, в которой это необходимо в рамках нашей диссертации, мы будем ссылаться на этот подход (?).
Следует сказать, что в России и СССР Бэкона комментировали преимущественно авторы учебных пособий для философских вузов. Образцами данного рода литературы из числа тех, где говорится о Бэконе, являются учебник И.С. Нарского 1976 года «Западно-европейская философия XVII века» (24а) и учебник 1941 года, изданный под редакцией академика Г.Ф. Александрова (1а). Однако, предложенные в указанных книгах решения интересовавших нас проблем оказались различны, а это есть разночтения относительно творчества Бэкона. Такие философские позиции будут цитироваться в соответствующих местах диссертации.
Верная мысль о бэконовской философии высказана Гегелем. «Философией Бэкона в общем называется философствование, которое основывается на наблюдении внешней природы и духовной жизни человека в его склонностях, устремлениях, в его рациональных и правовых определениях» (3а, 352). В рамках настоящей работы для нас важно то, что Гегель признает в Бэконе философа, видевшего прямую связь между природой и жизнью человека как индивидуума и общественного существа.
Теперь о природе. Рядом авторов высказывается сомнение в том, что природа в разные эпохи понималась одинаково. Особенно четко эта позиция (среди российских философов) изложена А.В. Ахутиным, который сопоставляет античное понимание «фюсис» и новоевропейское понятие «натура» (17а). Также А.В. Ахутин выдвигает тезис о том, что «Природа» для Ф. Бэкона не являлась «фабрикой мира». П.П. Гайденко считает, что понимание «мира как машины... отличает естествознание нового времени не только от античной и ранней средневековой науки... Здесь проходит также граница, отделяющая классическую механику от натурфилософии XV—XVI вв., рассматривавшей понятия «природа» и «жизнь» как тождественные». Однако «в ньютоновской и лейбницевой динамике вместе с понятием силы появляются некоторые отголоски именно натурфилософских представлений о сущности природы, которых не было ни в картезианской, ни в атомистической научных программах». (4а, 15). Существует и полное противопоставление натурфилософской и механистической картин мира (?). Мы пока согласимся с первой частью утверждения П.П. Гайденко.
Онтологическая проблематика Бэкона, включая его атомизм, исследована в ряде работ ( ). Это существенно для исследования научной картины мира, ибо мы согласны с гипотезой, что «второй предпосылкой нового понятия науки является трансформация античного и средневекового понятия материи» (4а, 15). Важный для онтологии и методологии Бэкона вопрос о форме представляет собой известную трудность для исследователя. Известный исследователь творчества Бэкона Т. Котарбинский, к примеру, считает, что у Бэкона «форма» является средоточием хаоса: основой непоследовательности, затором в рациональном течении главной мысли Бэкона» (цит. по 24а)». Цитирующий эту позицию И.С. Нарский, однако, предлагает свое решение этой проблемы (24а, 39-45). На его позицию мы будем ссылаться в Главе второй. Относящиеся к бэконовской физике понятия скрытого процесса и скрытого схематизма рассматриваются в работах (1а, 12а, 25а), но их трактовка различна.
В отношении метода всей нововременной науки есть построенное на фактах мнение, что в «новое время научное познание выступает как конструирование объекта (будь то теоретическое конструирование, построение умственного эксперимента, или конструирование практическое, т.е. эксперимент в собственном смысле)»; это указывает на активность субъекта (6а, 427). Некоторыми исследователями подчеркивается, что «ученые Ренессанса на первый взгляд выдвигают опыт, исследование природы, экспериментальный метод исследований. Видное место завоевывает математика, принцип математизации науки соответствует основным прогрессивным тенденциям развития науки, научного и философского мышления» (3а, 321). Обсуждая проблему механицизма XVII века, И.С. Нарский перечисляет следующие методологические приемы: эксперимент, анализ, классификация и простейшие обобщения (24а, 16). Ф. Бэкон, родившийся в переломную эпоху, безусловно, является уже философом нововременного периода, однако вопрос о связи его методологии с механицизмом (а значит, и его философии с новой наукой), насколько нам известно, до конца не решен (25а, ?). Вообще говоря, анализируя методологию Бэкона, советские и российские исследователи, как правило, ограничиваются ее качественным описанием. Работ, посвященных исключительно его индукции, по-видимому, в России пока что нет. Формализованное описание индукции и рассмотрение роли примера в методологии Бэкона (?) обнаружено нами только в книге И.С. Нарского (24а, 56-61).
В изученных автором работах Бэкон предстает как одинокая фигура, не имеющая предшественников. Так ли это на самом деле – вот вопрос, который интересно задать. Ответить на него на основании данного исследования мы не можем, однако наша работа, возможно, создаст некоторые предпосылки для решения этой проблемы. Отметим, однако, что обычно в одном контексте с Бэконом упоминаются следующие философы: Левкипп, Демокрит, Лукреций, ионийцы философы, Аристотель (7а), Галилей (3а), Парацельс (3а), Телезио (3а), Патрици (3а), Бруно (3а).
Предмет и объект исследования. Предметом настоящей диссертации является исследование текстов Ф. Бэкона и анализ комментаторской литературы. Объектом диссертации является картина природы Ф. Бэкона. Выбор предмета и объекта исследования обоснован тем, что Ф. Бэкон, возможно, одним из первых поставил перед человечеством цель формирования научной картины мира. О предлагаемой нами градации предмета и объекта исследования уже сказано в предыдущих разделах Введения.
Теоретико-методологические принципы исследования.
1. Системный подход: исходя из предположения о существовании системы в учении Ф. Бэкона, выявлять ее посредством рассмотрения различных уровней его картины природы.
2. Принцип экономии: при реконструкции картины природы Ф. Бэкона не выдвигать излишних гипотез.
3. Принцип достаточного основания применительно к тексту: ни одна фраза Ф. Бэкона не написана им без некоторого на то основания (?).
4. Принцип «благожелательности»: считать, что усматриваемых нами в текстах Бэкона логических противоречий на самом деле нет или же что их минимальное количество.
5. Принцип недоверия к авторитету: не принимать без предварительного анализа ни одного высказанного в комментаторской литературе мнения о Ф. Бэконе.
Также в работе сделана попытка применить методы семантического (контекстуального) и, в ограниченных пределах, сравнительного анализа. Также мы опирались на общенаучные принципы синтеза и анализа и методы классической логики. Мы попытались также применить метод качественного (категориально-онтологического) объяснения не только к объяснительным философским конструкциям (18а, 81-82). По нашему мнению, для целей настоящей диссертации его можно было понимать двояко: как метод истолкования текстов Бэкона через анализ его категориального аппарата и как метод реконструкции определенной картины мира с целью выявить возможные логические следствия бэконовских идей Бэкона). По аналогии с объяснением сути метода модельного объяснения и применительно к тексту мы должны сказать, что мы конструируем не истинную картину текстуальной реальности, а ее упрощенную копию (18а, 82).
Цель и задачи исследования. Цель исследования: предложить возможную новую трактовку философского творчества Бэкона. Для этого осуществляется реконструкция картины природы Ф. Бэкона; также должно быть показано, что учение Бэкона о природе и методе (как оно дано в доступных нам текстах) достаточно непротиворечиво.
Для реализации таким образом сформулированной сложной цели в данной работе решаюся следующие конкретные задачи:
(1) определение понятия «картина природы» и его связи с современными аналогами (понятия «физическая (естественнонаучная) картина мира», «общая картина мира») ;
(2) рассмотрение вопроса о структуре и генезисе картины природы в «революционные» периоды (выявление уровней картины природы как формы знания, прояснение связи между эмпирическим и теоретико-философским уровнями знания при формировании картины природы);
(3) реконструкция оснований (в стандартном для современности понимании) бэконовской картины природы;
(4) выявление особенностей понимания Бэконом категорий материи и причины;
(5) обсуждение и анализ корпускулярной концепции Бэкона;
(6) обсуждение и анализ основного метода исследования, предложенного Бэконом, и методов, применявшихся им к разрешению научных проблем.
Структура работы. Работа состоит из введения, двух глав, выводов и списка литературы.
Во Введении, помимо необходимой формальной части, представлен краткий обзор существующих относительно понятия «картина мира» позиций; дано функциональное определение картины природы (мира), которым мы будем пользоваться в настоящей работе; и обсуждаются вопросы структуры картины мира в переходную эпоху (в частности, взаимодействие ее с эмпирическим уровнем знания), индивидуальной картины мира у философа и собственно возможности обсуждения картины мира Ф. Бэкона (на основе анализа субъект-объектного отношения и поставленных Бэконом перед «новой философией» задач).
В Главе первой «Общая картина природы у Бэкона» рассматриваются общие представления Бэкона о природе (мире, Вселенной) и отношению к ней человека, устройстве природы, происхождении мира и материи и общих свойствах материи. Также проводится анализ некоторых категорий (в т.ч. материи и причины).
В Главе второй «Методы исследования природы» дана общая характеристика индукции и предложено наше понимание ее теоретических оснований, проведен анализ индуктивного вывода формы тепла, выявлены теоретические допущения Бэкона и обсуждается вопрос о характере его методологии при решении им проблемы тепла. Также рассматриваются его подходы к исследованию мира, не связанные с индукцией.
В части «Выводы» подведены итоги работы и предложены новые вопросы.
Понятие научной картины мира и его методологическая роль. Об этой проблеме, как нам известно, в России писали В.П. Горан (20а), А.Л. Симанов (18а), М.В. Мостепаненко (21а), А.М. Мостепаненко (22а), В.С. Степин (25а), П.П. Гайденко (5а-6а), А. Койре (19а). (Историю понятия см. в (21а)).
В данном разделе надо сказать, что в качестве исходных нами выбраны позиции В.П. Горана, А.Л. Симанова, М.В. Мостепаненко и, в самом общем плане, А. Койре. Здесь мы выскажем наше понимание возможного синтеза их концепций.
Итак, картина мира является необходимой составной частью мировоззрения человека, человека социального, социума (далее – «человека»). На картину мира оказывает влияние теоретическая (философская) и практическая деятельность «человека». Философские взгляды его при этом играют значительную роль. По аналогии с известной метафорой Ортеги-и-Гассета о Гомере, ионийских философах и Софокле, можно сказать, что генетическая связь философии и картины мира может быть описана как круговая, хотя и не образующая логического круга (?), поскольку эти, безусловно логически соотносимые системы (?) возникают на фундаменте практики. Чтобы завершить мысль о генетическом соотношении указанных категориальных систем (?) и учитывая наличие «круга», заметим, что решение проблемы генезиса картины мира представляет поэтому принципиальную трудность. Впрочем, естественно, что картина мира находится в тесной связи с философским методом, определяющим ее формирование (20а, 13).
Элементы научной картины мира определяются по-разному. В большинстве случаев в нее входят онтологические категории и общие понятия, принципы и гипотезы физики. Последние возникают «путем двойственного процесса, который начинается, с одной стороны, от данных опыта, а с другой – от философских идей, причем путь от философских идей играет руководящую роль». (21а, 76). В последнем тезисе заключается одно из решений проблемы генезиса научной теории, которое кажется нам правильным (?).
Функциональное определение научной картины мира дано А.Л. Симановым (18а). Согласно этому определению, научная картина мира выполняет четыре функции: систематизирующую (упорядочение научных теорий, понятий и принципов), объяснительную (выяснение причин и условий существования явлений), информативную (функцию описания явлений природы) и эвристическую (предсказание явлений). Оно будет использоваться в настоящей работе. Но, по нашему мнению, она содержит и определенные требования к субъекту и его отношению к природе. А.Л. Симановым указаны принципы, определяющие методологическую функцию картины мира. Это -- принципы простоты, толерантности, наблюдаемости и объединяющий их принцип единства физической картины мира, который, в форме принципа глобальной простоты был известен еще натурфилософам античности (18а). Хотя, по нашему мнению, картина природы к началу XVII века уже решает указанные четыре задачи, относительно принципов ее построения и собственно функционирования может быть поставлен не один вопрос. Для нас очевидно, что картина мира определяется методологией (18а). Мы согласны и с тем, что картина мира содержит важнейшие методологические принципы, устанавливающие требования к исследованиям. Но для нас существенно, что одним из факторов, определяющих функциональный характер картины мира, является способ описания в ней человека и его отношения к миру.
Исходная позиция М.В. Мостепаненко (21а) в какой-то степени сводится к положению А. Койре о соотношении науки и философии. Эта позиция является весьма существенной для нас. Звучит она так: «научная мысль никогда не была полностью отделена от философской мысли... Научная мысль – речь идет о физических науках – развилась не в вакууме; это развитие всегда происходило в рамках определенных идей, фундаментальных принципов, наделенных аксиоматической очевидностью, которые, как правило, считались принадлежащими собственно философии» (19а, 14-15).
Этим же автором рассмотрены связи между философией, физической картиной мира, теорией, эмпирическим уровнем знания (понятиями и законами) и экспериментальными фактами. При этом физическая картина мира является обособленной частью прочего знания. Однако, М.В. Мостепаненко подчеркивается связь между ней и влияющими в данный момент на базовую для картины мира науку (как считают, одну) философской системой (системами). Эмпирический уровень знания оказывает прямое влияние на теорию, а на картину мира – и прямое, и опосредованное теорией. (Влияние эмпирии на философию М.В. Мостепаненко не рассматривает.) Такая схема представляется нам адекватно описывающей проблему мировоззренческих (в т.ч. научных) влияний на картину мира в эволюционные (в терминологии В.П. Горана, 20а) периоды развития науки. Однако в революционные периоды эмпирический уровень знания (составленный эмпирическими законами и фактами), в особенности при отсутствии соотнесенных с существующей философией физических теорий, может оказывать почти исключительно прямое влияние на формирование науки и картины мира.
Кроме того, М.В. Мостепаненко, как и некоторые другие философы, отрицает роль натурфилософских представлений в формировании картины мира (21а, 22а). С нашей точки зрения, именно они (если у нас одно и то же понимание натурфилософии?) сыграли большую роль в становлении современной картины мира.
Надо отметить, что А.М. Мостепаненко фиксирует и наличие несистемного подхода к содержанию этого понятия (22а, 13). Но такой подход не укладывается в рамки методов настоящей работы.
Наконец, следует указать и на распространенное представление о картине природы XVII века, сформулированное В.С. Степиным. «Механическая картина мира сформировала видение природы как своеобразной простой машины, взаимодействие частей которой подчинено жесткой детерминации (лапласовского типа)». (Цит. по 5а-6а, 13-14).
Картина мира в переходную эпоху: взаимодействие с эмпирическим уровнем знания
And this proficience in navigation and discoveries may plant also an expectation of the further proficience and augmentation of all sciences; because it may seem they are ordained by God to be coevals, that is, to meet in one age. For so the prophet Daniel speaking of the latter times foretelleth, «Plurimi pertransibunt, et multiplex erit scientia» (Many shall go to and from on the earth, and knowledge shall be increased. Dan. 12.4): as if the openness and through-passage of the world and the increase of knowledge were appointed to be in the same ages; as we see it is already performed in great part: the learning of these later times not much giving place to the former two periods or returns of learning, the one of the Grecians, the other of the Romans». (8а, 37). (?)
Истина является нам «не как авторитет, а как дочь времени». (1а, 99)
«»
Уровни научной картины мира и ее основные понятия для новейшего времени описаны в ряде работ. Однако, и уровни, и понятия, используемые в картине природы Бэкона, как выяснилось, существенно отличны от современных (это очевидно – Горан, ? мне это не очевидно) . Так, М. В. Мостепаненко считает, что ключевыми понятиями для любой картины мира являются понятия пространства, времени и движения, тогда как Бэконом в известных мне работах понятие пространства не используется вообще (и даже не подвергается критике – а континуализм?), о времени он пишет, но оставляет эту проблему за скобками (?), а вопрос же о движении, напротив, проработан им достаточно глубоко, хотя, как представляется мне, со схоластических позиций (куда-то в диссертацию по возможности -- проблема change, transformation, transmutation).
Об уровнях, продолжение: Ряд авторов отказывает эмпирическому уровню знания в какой-либо роли в построении/формировании картины мира, тогда как, по нашему мнению, в революционные периоды (в терминологии В.П. Горана (20а)) роль этого уровня достаточно велика (?). Тем более он занимает важное место в картине мире индивидуума (опять о связке «мировоззрение»- «практика»). Значение философских оснований для построения картины мира признается многими исследователями, начиная (?) с А. Койре. Роль философских положений для науки признавалась самим Бэконом (ссылки!); кроме того, они действительно оказались включены в качестве некритикуемых аксиом в бэконовскую картину природы. Однако, его картина природы не включает переходный подуровень (полуэмпирические законы, являющиеся высказываниями с сочетанием эмпирических и теоретических понятий -- ? -- О.Б.). Теоретический уровень картины природы Бэкона составлен только из онтологических понятий (показалось ли или это правда? -- О.Б.), связанных (?) с (являющихся? -- О.Б.) онтологическим основанием его метода (14а). Можно говорить и о наличии высшего уровня картины природы (связей между теориями) в бэконовской системе хотя бы потому (?), что Бэкон исходит из единства природы и необходимо вытекающего из него единства науки (есть цитаты!), а также из единых методологических требований, предъявляемых им ко всем наукам (?). Важным оказывается также и принцип сомнения и недоверия к авторитету, играющий для Бэкона роль методологического (?).
Итак, по крайней мере на революционном этапе развития науки (к которым мы причисляем и ее генезис) картина природы представляет собой сложный многоуровневый конструкт, выполняющий все функции научной картины мира и включающий в себя как эмпирические результаты (?), так и онтологические и методологические принципы. Благодаря наличию эмпирического и методологического уровней имеющаяся картина природы может служить постановке вопросов к науке и философии, таким образом неся в себе «зародыш своего обновления».
Относительно методов отбора философских идей для построения картины мира. Помимо творческой интуиции исследователя, здесь играет роль установление «содержательных аналогий между соответствующими конкретно-научными и философскими концепциями» (например, связь между континуализмом и полевой теорией). Поэтому знание философии, теории и эмпирии необходимо. (22а, 8).
Картина мира в переходную эпоху: взаимодействие с эмпирическим уровнем знания
Начнем с известного. Ренессанс есть эпоха переходная и для нее характерны черты Средневековья и Нового Времени. Считается, что в это время формируется первая научная картина мира (4а, 15а); примем эту точку зрения, поскольку в эту эпоху менялись и в какой-то степени изменились содержание и методы науки (образующей существенную часть современной картины мира (10а, 18а) или оказывающей значительное влияние на нее (34а)). О социально-экономическом повороте того времени в отечественной литературе сказано много, и обсуждать мы эту проблему здесь не будем. В дальнейшем нам будет важно то, что изменения во взглядах на мир были отмечены философами, которые жили в эту эпоху (15а). Бэконом, например, были сформулированы и некоторые причины этого (8а, 37). Перейдем к изменениям в картине природы, на которую, наряду с практикой, также оказывает влияние и философия (10а). О методологии Возрождения скажем пока, что в ней вновь начал применяться принцип недоверия к авторитету: истина является нам «не как авторитет, а как дочь времени», сказал Бэкон (1а, 99).
Основным изменением в картине мира в переходную эпоху, на наш взгляд, является возрастание прямого влияния на нее эмпирического уровня знания (эмпирические законы и факты) в связи с отсутствием, незавершенностью или несоответствием философии научных теорий.
Уровни научной картины мира и ее основные понятия для новейшего времени описаны в ряде работ. Сделаем второе замечание. И уровни, и составляющие их понятия и принципы, используемые в картине природы Бэкона, отличны от современных. К примеру, М. В. Мостепаненко, рассматривая проблему генезиса картины мира, пишет, что ключевые понятия последней -- это понятия пространства, времени и движения. Бэконом в известных мне работах понятие пространства не подвергается критическому анализу (хотя он косвенно затрагивает проблему континуума) и даже почти не используется; о времени он пишет, но онтологической (в традиционном понимании) концепции времени не предлагает; вопрос о движении проработан им достаточно глубоко, хотя, как представляется некоторым авторам (2а, 24а), со схоластических позиций, а на наш взгляд – возможно, с позиций средневековой алхимии (проблему изменения и движения можно рассматривать как проблему трансформации и трансмутации). Ключевые понятия в его картине мира можно назвать онтологическими, и они, наряду с отношениями между ними, выраженными в «пропозициях» философии, формируют онтологический уровень картины природы. Кстати, роль философских положений для науки признавалась самим Бэконом (); как будет видно из дальнейшего, они действительно включены как аксиомы в его картину природы. При этом картина природы Бэкона не включает, как будет показано в дальнейшем, переходный подуровень (полуэмпирические законы, являющиеся высказываниями с сочетанием эмпирических и теоретических понятий). В какой-то мере можно сказать и о наличии еще одного уровня -- связей между теориями (26а), в бэконовской системе обусловленных методологией его исследования самой науки. Поскольку Бэкон при этом исходит из единства природы, то этот уровень имеет онтолого-методологический философский базис.
Из вышесказанного следует, что на революционном этапе развития науки (к которым причисляется и ее генезис) картина природы представляет собой сложный многоуровневый конструкт. Он выполняет все функции научной картины мира и включает в себя как эмпирические результаты, так и онтологические и методологические принципы. Благодаря наличию эмпирического и методологического уровней имеющаяся картина природы может служить постановке вопросов к науке и философии, таким образом допуская свое обновление. Онтологический уровень, как нам представляется, имеет тенденцию сохраняться на протяжении более длительных периодов времени.
Таким образом, методологию и эмпирические факты можно представлять как переменные, а онтологию – как константу. С аналитической точки зрения это не противоречит нашему положению о их взаимосвязи, которая, впрочем, как видно из ситуаций смены картин мира, в революционные периоды не является устойчивой. Но оставим пока эту философскую очевидность. Переходя к следующему разделу, скажем, что реконструкция картин мира философов представляет собой возможный метод исследования комплексов их позиций.
Индивидуальная картина мира у философа.
Приводя цитаты из текстов Бэкона, можно показать, что его картина природы выполняет те же функции, что и современная картина мира (по 18а). Ее систематизирующая, метанаучная функция (упорядочение научных теорий, понятий и принципов) для Бэкона есть подфункция методологической; о ее наличии свидетельствует бэконовская классификация наук и в какой-то степени их принципов. Объяснительная, в современном понимании научная функция (выяснение причин и условий существования явлений) остается формально неизменной, хотя меняется понятие причины (33а). Бэкон требует от науки (естественной истории) описания явлений природы, что составляет информативную функцию; и, в какой-то степени, его проект создания новых природ по заранее известному плану можно понимать как вариант эвристической функции. Впрочем, известно, что для Бэкона астрономические гипотезы, как и для эллинистов, не имеют отношения к онтологической реальности. Поэтому эвристическая функция, возможно, ограничена ее микро-уровнем. Таким образом, функциональное определение картины мира в значительной степени становится применимым и к индивидуальной картине мира философа конца эпохи Возрождения -- начала Нового Времени. Согласно нашей гипотезе, уровни индивидуальной картины мира в целом совпадают с уровнями общей картины мира, хотя генезис их может не совпадать, будучи в первом случае весьма зависимым от «творческой интуиции» (22а) и варианта рациональности исследователя, которые во многом определяют его теории. Отметим другой очевидный момент: естественные способы накопления теоретического и практического опыта для одного человека и человечества различны.
Подведем итог, требующийся для нашей диссертации. Все требования, вытекающие из функционального определения картины мира, в значительной степени предъявляются к научным результатам самим Бэконом. Таким образом, наука становится ядром будущей научной картины мира, понимаемой пока с точки зрения теоретической и практической результативности. Изложенная нами выше гипотеза о применимости нашего определения к так называемому «донаучному» этапу этим подтверждается, а кроме того, из этого следует, что картина природы появляется по крайней мере раньше XVII века.
Обоснование возможности обсуждения картины мира Ф. Бэкона: субъект-объектное отношение, задачи «новой» философии.
Вернемся к цитатам. Ум человеческий, пишет Бэкон, создан Богом «подобно зеркалу или стеклу и способен к созданию образа универсального мира (космоса, универсума, the universal world). Ум радуется этому отпечатку, как глаз радуется свету. Он рад охватить не только разнообразие вещей и превратности времени, но устремлен также к познанию и анализу установлений и указаний (decrees), которые неизменно исполнены, невзирая на всю переменчивость [вещей и времени]. И хотя человек понимает, что высший или общий закон природы, который он называет «деяние, творимое Богом от начала до конца», не может быть уяснено человеком, но это не унизительно для ума... Ибо ни одна частица мира не отринута от человеческой работы исследования и изобретения» (8а, 3).
Итак, человек познает мир рационально и посредством деятельности [inquiry and invention]. Разные ли это способы, здесь мы не обсуждаем. Мы уже писали, что человек должен быть благочестив. Деятельность человека [в русском переводе – практическую полезность; в оригинале action] Бэкон связывает с наукой или познанием [learning], но человек все время отвлекается от нее. Философия и изучение общего для Бэкона являются источником всех средневековых и новых наук и искусств (9а, 142). Таким образом, о человеке, его рабочем долге, его отношении к нему и результатах его для общества сказано, а о мире мы уже говорили для целей настоящей работы достаточно. Краткий вывод из этого: человек формально отделен от мира своей деятельностью, и, возможно, своим разумом. Естественное название первой позиции -- праксеологический подход.
Тем не менее, у Бэкона есть и другой подход к определению отношения между человеком и миром. «Та история, которую мы хотим создать и которую мы задумали, прежде всего должна быть широкой, должна быть создана по масштабу Вселенной. Ибо не мир нужно подгонять под узкую мерку разума (а именно это делалось до сих пор), а раздвигать и расширять границы разума, чтобы сделать его способным воспринять такой образ мира, каким он является в действительности. Ведь пресловутый принцип «исследовать немногое и судить о немногом» губит все дело» (27а, 221). Здесь важно то, что рассмотрение этого отношения проводится гносеологически. Не менее существенен и повтор утверждения об «образе мира, каким он является в действительности». В этом есть указание цели: построение картины мира, а также вера в его онтологическую реальность. Человек снова формально отделен от мира вследствие своей способности воспринимать его своим разумом. Это – гносеологический подход.
Еще одна цитата: «Таким образом, всем управляет природа, ей же подчиняются указанные выше три направления: развитие самой природы, отклонения от ее естественного развития и искусство (ars), т.е. человек в его отношении к природе» (9а, 152). Здесь есть следующий момент: человеческое искусство есть его отношение к природе. Искусство есть деятельность субъекта, природа есть онтологический объект, и они находятся в отношении, которое можно описать как человеческое познание (гносеология) и творчество (деятельность и, по нашему мнению, праксеология). Поэтому оба подхода – и праксеологический, и гносеологический – оказываются не противоречащими друг другу и связанными между собой. Кроме того, нам неясно, почему деятельностное и познавательное отношение человека к миру нельзя назвать одним из типов отношения между субъектом и объектом. Ответ на вопрос, разделены ли человек и мир Бэконом онтологически, следует искать в бэконовской теологической позиции. Скорее всего, этот ответ – да. В принципе здесь мы обосновывали возможность говорить о картине природы или мира в докартезианскую эпоху, поскольку на то существует сильное возражение М. Хайдеггера (16а) об отсутствии тогда гносеологического отношения между субъектом и объектом (человеком и вещным миром) и иным содержанием этих или синонимичных им понятий. На наш взгляд, проблему субъекта и объекта можно ставить и другими способами: рассматривая содержание и объем соответствующих пар синонимичных понятий; рассматривая действительное отношение между человеком и миром (Бэкон -- Маркс); рассматривая проблему отношения между субъектом и объектом как логическую.
Надо сказать, что существуют и многие другие фрагменты, где Бэкон использует те же две версии одного и того же подхода. Таким образом, обсуждение проблемы картины природы у самого Бэкона и, как мы надеемся, других философов XVI-XVII веков представляется нам обоснованным.
Перейдем теперь собственно к диссертации.