Что-то часто стали показывать по телевидению газоперекачивающие агрегаты. Вот и вспомнилось.
О магистральном газопроводе
Россия, в недавнем прошлом СССР, живет нефтью и газом.
Не будем говорить о других достижениях экономики нашей страны – НЭП, коллективизация, индустриализация, электрификация, химизация, освоение целины, космос, БАМ… Честь всем и хвала! Не будем говорить даже о нефти – о ней другие скажут.
Остановимся на газе. Сузим и эту тему, речь пойдет о его транспортировке.
На просторах нашей необъятной родины наши славные газовики добывают природный газ, загоняют его в трубу и гонят куда подальше. В Европу, в Азию…
Помните, в семидесятые годы прошлого столетия знаменитый проект «Газ-Трубы». Они нам трубы большого диаметра (700 мм), мы им по этим трубам газ. Магистральный газопровод называется. Большая, надо сказать, штука. Давление в трубе 56 атмосфер. Протяженность - тысячи и тысячи километров.
Землеотвод, инфраструктура, транспорт, связь… Специальное оборудование, квалифицированные специалисты…
Следует признать, что с помощью этих проектов удалось решить задачу газификации страны, но большая часть газа в зачет стоимости труб пошла туда… Помнится, даже называлась цифра – 20 лет.
У этой «большой трубы» есть один элемент – газоперекачивающий агрегат (ГПА). Газ-то по трубе толкать надо. Природного давления, с которым он выходит из-под земли, едва хватит на несколько десятков километров. А дальше? Вот и стоят на магистральных газопроводах через каждые 150 км компрессорные станции (КС), оснащенные этими самыми газоперекачивающими агрегатами - ГПА.
О них наш рассказ.
Начало
Раньше компрессорные станции строили в виде стационарных зданий-цехов, в которых размещались ГПА. А сами агрегаты изготавливались в Ленинграде, Хабаровске, Свердловске. Ставились и импортные компрессоры. Все они были с электроприводом, а значит, рядом с газопроводом строилась еще и линия электропередач - ЛЭП.
Когда в шестидесятые годы компания «Cooper Besssemer» оснастила трансканадскую газовую магистраль агрегатами с приводом от авиадвигателей, работающих на транспортируемом газе, и все это поместила в контейнеры полной заводской готовности, наши большие начальники поняли – это то, что нам надо.
Появляется постановление правительства, пишутся приказы, составляются планы…
Вызывает Министр Брехов нашего Начальника-Главного конструктора Шнеппа и говорит:
- Сделать!
- Но у меня план, у меня сроки…
- Поможем!
- Но деньги, кадры, помещения?
- Дадим!
Шел семидесятый год.
Так наше конструкторское бюро «Три К» (Казань, Конструктор, Компрессор) оказалось втянутым в эту газовую эпопею. Главным конструктором проекта был назначен Иванов. Шесть лет мы кувыркалось в теме. В дело были втянуты авиаторы (Куйбышев), изготовители ГПА - новый компрессорный завод (Сумы), другие исполнители и поставщики.
Год на разработку, год на опытный образец, его мы сделали у себя, год на испытания и доводку. Далее постановка на производство, монтаж на объектах, пуск, наладка… Бесконечные согласования, увязки, утряски. Обсуждения, совещания, рассмотрения. Изменения, исправления, уточнения. И командировки, командировки, командировки. Напряжение росло. Хватило всем.
Опытный образец испытали в Шебелинке, первые заводские образцы на газопроводе Оренбург – Куйбышев – Центр. Затем были Нижняя Тура – Москва. Уренгой - Помары – Ужгород и далее по всему Союзу.
Середина
Сложности не прекращались.
Сам агрегат, их было выпущено уже более полусотни, исправно гнал по трубе газ, но в деталях все время что-то не ладилось. Конструкторы не вылезали с объектов, переваривали информацию, искали технические решения. Создавали новые детали, узлы. Проверяли их работу и вводили в производство. Все на ходу, с напряжением, под окрики из министерств и обкомов.
Для оперативного решения вопросов затеяли создание филиала КБ в Сумах. Как-то потихоньку все начало налаживаться, и впереди, замаячил успех. И он пришел, но как?!
На очередном внеочередном горячем совещании в министерстве Шнепп резко ответил на критику начальства, и все рухнуло для нашего КБ. Проект у нас отобрали, передав московскому конструкторскому бюро СКБ ТХМ.
Москвичи создали тот самый филиал в Сумах, развились и поднялись. Сумы на этом проекте, выпустив сотни ГПА, обустроили город. А наше славное КБ сохранило в памяти эпопею ГПА как образец советского соцстроительства когда в ходу была присказка об этапах новых проектов: «Шумиха, неразбериха, наказание невиновных, награждение непричастных».
Награждение состоялось. По результатам работы большая группа специалистов Минхиммаша, Минавиапрома, Мингазпрома стали лауреатами Государственной премии СССР (1980). От нашего КБ в этот список попал один Шнепп. Остальным позднее достались медали ВДНХ (1982), включая и вашего покорного слугу, с ностальгией повествующего о тех далеких событиях.
Вот несколько зарисовок.
Соцреализм.
Дело было в Красноармейске (Колдыбань), где-то в степи между Куйбышевом (Самарой) и Оренбургом. Там стояли первые «ГПА Ц-6,3» поставленные сумским заводом, и надо было их пускать в дело. Мы с Ильдаром Хамидуллиным оказывались там не раз и надолго. Работа есть работа. Объект был большой, пускали его три министерства, и неразбериха была та еще. Дело катилось в зиму, и основная задача каждого была - оказаться с краю, но не крайним. Когда все окончательно зашло в тупик, затеяли выездное совещание трех Министров. Оно проходило в наспех застекленном, неоштукатуренном помещении недостроенного административного здания, при полном аншлаге и, конечно же, в пятницу. В президиуме сидели три Министра и Секретарь ближайшего обкома партии, в первых рядах расположились руководители всех рангов, а сзади мелкая сошка и зеваки вроде нас.
Вопрос был прост. Министров интересовало:
- Когда будет пущен объект?
- Что для этого необходимо?
Один за другим отчитывались Главные специалисты - строители, монтажники, конструкторы, технологи, механики, энергетики, и проч. и проч. Все говорили одно и то же, складывая объективное и субъективное в одну кучу, и друг на друга. От этих выступлений воздух в зале быстро и хорошо разогрелся.
- Ну, хватит, - остановил поток выступлений председательствующий Оруджиев Газовый Министр заказчик объекта.
- Все вы тут Главные, мы вот только не главные, - сказал он, показав на сидящих рядом с ним Министров. - Итак, неделя сроку и чтоб все было!
На этом окончился очередной акт спектакля.
После совещания Шнепп - наш Начальник и он же Главный конструктор того компрессорного агрегата, также бывший среди прочих Главных, отыскал нас с Ильдаром и сказал:
- Я послезавтра еду в Казань, а вы к этому времени нарисуйте масляный фильтр производительностью в три раза больше существующего, с возможностью резервирования и замены элементов во время работы. Мы его запустим в производство и через неделю установим здесь.
Мысль его была понятна - подстраховать слабое место нашего агрегата. Но разработать сложный узел за два дня со всей деталировкой, не имея под руками ничего, было делом сомнительным. В нормальных условиях на это потребовался бы месяц. Но дело есть дело. Он тут же позвонил в Куйбышев к нашим соисполнителям проекта, и наутро нам привезли все необходимое - чертежные доски, готовальни, ватман, справочную литературу, а также прикомандировали к нам двух техников в ранге начальников отдела. У тех хватило такта не влезать в подробности, а исполнять детальные чертежи со старанием молодых специалистов. Установочный и сборочный чертежи мы выполнили сами.
В понедельник Шнепп забрал чертежи, отдал мне свою телогрейку (наступали холода), и уехал.
За себя он оставил Солопова, незадолго до этого прибывшего из Бурдыгино - населенного пункта в ста пятидесяти километрах от нас, где находился аналогичный объект, запускаемый со сходным неуспехом.
На другой день, мы с Ильдаром в конце дня пошли отпрашиваться у Николая Яковлевича, чтобы уйти пораньше с работы и успеть в книжный магазин давно нами облюбованный для посещения.
- Выпить, наверное, надумали? - Уличил нас тот.
Отпираться было бесполезно, и мы безропотно кивнули головами.
- Тогда заберите с собой слесарей, все подготовьте и ждите меня. Я скоро приду.
Так и сделали. Предупредили наших слесарей, сходили в книжный магазин, затем в продмаг. Правда, водка оказалась "Старая", да и Солопов пришел поздно, так что пришлось начинать без него, но все получилось замечательно...
Наутро, к полудню мы оказались на объекте, а через неделю был привезен и фильтр, который без промедления наши славные слесаря втиснули куда надо.
Спектакль продолжался еще многие месяцы, годы. Потом агрегат был сдан где-то. Вернее кому-то.
Бурдыгино
В начале ноября, прямо перед праздником Шнеппу звонит Соколов из главка и требует, чтобы кто-то из руководства СКБК немедленно прибыл в Красноармейск на компрессорную станцию ГПА. Естественно, ехать на праздник в командировку ни Шнеппу, ни Солопову не охота и они решают для «галочки» отправить кого-нибудь из конструкторов. Почему-то этим конструктором оказался я. Сажусь в поезд и шестого утром в Куйбышеве на автовокзале жду автобуса на Красноармейск. Смотрю, идет Солопов. После моего отъезда снова позвонили из главка, и ему пришлось все-таки ехать. Он меня догнал самолетом.
Спрашиваю:
- Может быть, мне вернуться в Казань?
- А как отчитываться будешь по командировке? Нет уж, поехали на станцию.
К обеду добрались до места. Зашли сначала в магазин, запаслись на праздничный вечер продуктами, затем устроились в гостинице и пошли на станцию. Конечно, там никого не было. Все командированные разъехались, работы остановились, и делать нам тут, в общем-то, и нечего. Решаем ехать в Бурдыгино, там установка не запускается.
Чертыхнулись мы, и пошли в гостиницу. Так мы с Николаем Яковлевичем и просидели вечер вдвоем. Выпили, закусили, поздравили друг друга с праздником.
Седьмого поехали в Бурдыгино, на станцию ГПА, что в ста пятидесяти километров от Красноармейска ближе к Оренбургу. Приехали. Прямо на компрессорной станции заняли комнату на двоих. Утром идем завтракать. Буфет тоже прямо на станции. Кормежка так себе, столы грязноваты, да и буфетчик грубоватый. И на том спасибо. Пошли работать.
К вечеру из Оренбурга приехал какой-то начальник и заселился на мое место, а меня выселили в большую комнату, где жили другие командированные, человек пять. Делать нечего, перемещаюсь к ним.
Наутро иду к Солопову зову его завтракать. Он о чем-то разговаривает с газовым начальником. Так все втроем и идем в буфет. Буфетчик как увидел этого начальника, сразу залебезил:
- Зайдите минут через пятнадцать, я все приготовлю.
- Хорошо.
Через полчаса мы снова в буфете. Полная метаморфоза. Этот нахальный буфетчик, накрыл отдельный столик. Скатерть, салфетки. Горячая еда, салаты. Сам рядом крутится в белом колпаке и с белоснежной салфеткой.
- Может быть, выпьете, что-нибудь?
- Нет, - коротко отвечает начальник.
Покушали. Буфетчик с нас и взял недорого. К вечеру начальник уехал, а буфетчик потом всю неделю относился к нам уважительно, и кормил лучше. Вот прохвост.
Я снова перебрался в комнату к Солопову.
Днем целый день на станции. Установки не работают. То, одно, то, другое. Хотя мы уставали за день, у Солопова была бессонница, и мы пред сном уходили гулять за территорию станции. Было по-осеннему холодно, дул ветер и ярко светили звезды. А мы шли по степи и разговаривали. О работе, о себе, о разных случаях и просто «за жизнь». Я однажды начал что-то рассказывать и заметил, что я уже об этом говорил. Посмеялись.
Как-то утром проснулся, а Солопов говорит:
- Они ночью пускали третью машину, но на режим выйти не смогли. Надо пойти разобраться.
- А почему вы решили, что именно третью?
- Я их по звуку различаю.
- М да! А я спал и ничего не слышал.
Через неделю поездка наша благополучно закончилась – приехали, доложили о результатах, пошли работать дальше. Никто и не вспомнил о предпраздничных волнениях.
Маслонасос.
Когда осваивали «ГПА Ц-6,3», выявилось у него одно слабое место - привод маслонасоса. Быстроходная шестеренка консольно сидела на роторе компрессора и как молоточком постукивала по сопряженному зубчатому колесу. Развивался наклеп, и через двести-триста часов передача выходила из строя.
Путь преодоления недостатка понятен. Нужно шестеренку ставить на свои опоры и связывать с ротором компрессора с помощью муфты. Но это не скоро. А машины-то работают.
Наши соисполнители, авиаторы из Куйбышева, предложили ввести поверхностное упрочнение зубьев и временно закрыть вопрос. Помнится, они же сделали несколько экземпляров таких шестерен, и мы установили их в Красноармейске. Позднее эти шестерни мы изготовили у себя, и я некоторое время ездил, устанавливал их на других КС - в Бурдыгино, в Можге...
Вернувшись в Казань, я засел за прорисовку нового привода. Сидел недели две, разработал несколько вариантов. Собрал Шнепп совещание. Человек восемь-девять. Были среди них Петросян, Цукерман, в общем, все заинтересованные специалисты. Раскритиковали они мой проект, засыпали вопросами. На некоторые удалось ответить, но с десяток вопросов зависли, и Шнепп передал их мне со словами: "Иди, работай".
Я снова засел за доску. Вывернулся наизнанку. Получилось сложно, но все десять вопросов были преодолены. Снова совещание у Шнеппа в том же составе. Снова все с сомнением смотрят на прорисовки. Снова начинается спор. Под конец Шнепп говорит:
- Выглядит как-то не очень красиво, но вроде все вопросы учтены. Хорошо. Запускаем в таком виде.
Первый новый насос мы установили на «Помарской» КС. Понаблюдали за ним с месяц, затем запустили в Сумы на производство.
Когда я через десять лет побывал на заводе, то поинтересовался по поводу насоса. Оказалось, что они его в таком виде и выпускали без изменений.
Продолжение
Прошли десятилетия. Изменился мир.
Советский Союз рухнул, и экономика России в одночасье пришла в упадок. Тем не менее, газопроводы продолжали работать, ГПА все так же гнали по трубе газ – договоры поставок газа за рубеж никто не отменял. Вдруг выяснилось, что Сумы это заграница. Снова вопрос: «Где брать нагнетатели? Покупать за валюту, или строить свои агрегаты?» Вспомнили о нашем КБ. О бездействующих машиностроительных заводах - компрессоров, авиадвигателей. Засучили рукава и за работу. К сожалению, многие специалисты, создававшие первый ГПА, из КБ к тому времени ушли. За дело взялись оставшиеся и пришедшие вновь, повторяя старые ошибки и преодолевая новые.
Времена стали иными, и нагнетатель соответственно. Поскольку на новых газопроводах диаметр трубы был принят теперь большего диаметра (1200 мм), повысили производительность установки, подняли давление до 76 атмосфер, а соответственно и мощность. Заменили подшипники скольжения магнитными подвесами ротора, вместо уплотнений, запираемых маслом, поставили «сухие» - запираемые газом. Обновили систему автоматики. Были и другие изменения. Назвали машину «ГПА -16 Волга».
И вновь, как тогда – год на разработку, год на изготовление опытного образца, год на испытания.
И снова Помары. Здесь на новых нитках газопровода и стоят первые образцы «ГПА -16 Волга». К 2000 году сдали первый образец, чуть позднее еще три.
Все так!?
Первый образец за восемь лет наработал 3000 часов (менее полугода), второй -1000, остальные стоят. Не обошлось и без зарубежной комплектации. Например, на первом агрегате стоят «сухие» уплотнения английского производства, на остальных – украинского.
В 2007-2008 годах, с большими трудностями запустили на «Приполярной» станции еще пять агрегатов. Как-то они там работают!?
Эпизод из нашего времени.
Произошло это на «Помарской» КС, в 1999 году. Пускали первый агрегат «ГПА-16 Волга». Неделю бьются, месяц, год. Пуск следует за пуском. Дело не идет.
После очередного неуспеха сидят ребята в курилке, обсуждают причины. Вдруг появляется начальник станции Равдин, он только что приехал из Волжска. Спрашивает о состоянии дел. Узнав о неудаче, крепко выругался, и говорит:
- Ребята! Когда вы запустите машину? Забодали всех! Меня уже на посту ГАИ инспекторы спрашивают, когда мы запустим новый ГПА? Откуда они знают?
Когда начальник ушел. Все оживились. Оказывается, один из слесарей живущий в Волжске рассказывал брату гаишнику о трудностях на работе, а тот, видимо, остановил машину на посту ГАИ и, узнав, что едет начальник станции, спросил его по-простому, по-гаишному: «Когда вы запустите новый ГПА?»
После слов.
Возможно, читатель спросит: «Где сюжет? Где интрига? Кто главный герой?»
В события втянуты десятки, сотни, тысячи людей – Начальники, Служащие, Рабочие. Их жены, дети, родственники... Русские, украинцы, татары…
Все эти люди и есть главный герой моего грустного повествования. Честь им и хвала!
Они творцы и одновременно жертвы-винтики этой юдо-чудо-газо-глотающей машины ГПА, которая пыхтя, грохоча и надрываясь, под несмолкающий шум международных скандалов гонит газ через всю Россию. Туда!
Зачем?
А еще затеяли «южный» и «северный» потоки в Европу по дну Черного и Балтийского морей! Строительство, по сообщениям прессы, поручили иностранцам.
Из-за большой протяженности водного участка подняли давление в трубопроводе до 120 атмосфер. Сами трубы для морской воды, надо полагать, корозионностойкие.
И что-то я нигде не читал о том, сколько лет мы будем расплачиваться газом за это строительство?