Ненормативная лексика.
1
Телефон разбудил меня рано утром. Ненавижу, когда будят утром: весь день как ватный ходишь!
- Серёга, слышь, выручай! – раздался Пашкин голос. – Тут у меня один парень в Свердловск намылился…. Дочке квартиру купить хочет…. Помоги ему, ладно? Свой человек, может в дальнейшем пригодится! Выручи, ладно? Покатай их по городу, покажи варианты, он тебе заплатит... деньги не лишние. Я ему твой телефончик дам, а он, как приедет, брякнет. Лады?
- Лады! – буркнул я и упал, укутавшись с головой…
Через три часа проснулся. Уже окончательно… Потянувшись за кружкой, прихлебнул холодного чая, и с ненавистью посмотрел на телефон. Идиоты, покупаем эти телефоны, а оттуда вся агрессия!
Взял мобильник в руку, на дисплее высвечивались время и дата. Значит, никто не звонил. Эти паскуды решили временно оставить меня в покое. С чего бы?
За окном шумел август.
* * *
Сладко потягиваюсь на диване. Господи, хорошо-то как! - тянусь за сигаретой. Пагубная привычка, но что делать? Как сказал умный дяденька: «Вредные привычки самые надёжные, они никогда не оставляют человека в беде!» Не знаю как насчёт курева, но вот о винце многие поэты упоминали: «Эй, старушка где же кружка?» - рефренчиком сквозит.
Включаю радио. Сейчас, в обед, будет выступать Максим Путинцев со своим интерактивным шоу. Будет спрашивать нас, дорогих радиослушателей, – нужны ли в городе велосипедные дорожки? Чешу затылок и просчитываю варианты… Вариант один: звоню в эфир, и говорю: «Позарез нужны! делайте, Максим, давно назрело!»…
И тысячи горожан, во главе с Путинцевым, отправятся в каменоломни. Город, тем временем, затрясется от экскаваторов! Потом, тысячи мужиков, вернувшись из каменоломен, с кирками и лопатами, начнут долбить тротуары. Потные, голые по пояс, они будут остервенело ломать бордюры, крушить газоны, а тысячи заплаканных жён будут посылать к ним мальцов, и те - бросать в траншеи папкам узелки с молоком и хлебом... и немножко сальца. Чтоб калории восстанавливать. Могу ли я обречь на такое свой город? Нет! - Путинцев меня проклянёт.
Тогда поступим иначе: скажем - не нужны нам дорожки! Тут не Париж-Дакар, чтоб велошоу устраивать. Скажу Путинцеву: «Нет, Максим! Нет, нет и нет! Никаких дорожек! - что ещё за блажь?» Пожалею земляков…
Тысячи мужиков останутся дома, в кругу семьи. Незанятые, они начнут бухать и колотить своих тёщ. А те их начнут сдавать в милицию. Милиционеры, с низкой зарплатой, будут дубасить арестантов. И мужики, возвращаясь домой, будут снова дубасить тёщ - круговорот мордобоя в природе!
Ужас, полный цугцванг. Выхода нет. В таком случае, не буду звонить Путинцеву, сам виноват, - скандальные темы придумывает, отторгает граждански-активное население.
В прошлый раз я по глупости брякнул, что хорошо б железнодорожный вокзал с аэропортом объединить, и, представьте, они туда электричку протянули. Теперь электричка по взлетной полосе гоняет, взлететь не может. С тех пор я аккуратен в суждениях: не могу городской бюджет напрягать. А то они какой-нибудь авианосец в Исеть загонят. Не дано предугадать, куда наше слово отрикошетит!
Решаю спасти земляков и выключаю радио. Во дворе, как всегда, пьют. Им не до велосипедных дорожек. Фрейд назвывал два способа опьянения: массовый - религия, и индивидуальный, опьянение. В этом смысле наши дворовые пьянчужки устремлены в небо. Вот их дорожка. Ласковые иллюзии примиряют их с действительностью.
* * *
Живу в российском городке, оттого могу демократически влиять на окружающее. Для этого часами лежу на диване и переосмысливаю свою интеграцию в мировое и городское пространство. А если б я жил в каком-нибудь Детройте? Там, в мире проклятого капитала меня б охмурила какая-нибудь сучка, афроафриканка, и, используя моё либидо, загнала б меня на конвейер, где меня б гнобили часами! Я, русский человек, - и на конвейере? Да вы с ума сошли: я могу работать кладовщиком, консьержем в общежитии, но никак не конвейерщиком! А когда я буду звонить Путинцеву? И как, вообще, влиять на окружающую действительность? Я в туалет по сорок минут хожу - а тут конвейер!
Господи, как хорошо, что я не в Детройте, и мне не свалится на голову какой-нибудь кадиллак. Не надо вставать в пять утра, заплетать тысячу косичек, целовать какую-нибудь маму Чоли... хорошо, что я не пуэрториканец!
2
О, звонок: наконец-то эти два мудака приехали! Их двое: покупатель и его друг - только что позвонили… Говорят: на вокзале, забери нас отседова! - деда Мазая нашли!
Должен быть один, а приехали два. Я к этому привык: нам всё время кто-то приезжает: братья, племянницы, девери, снохи, скитальцы, богомольцы... хоть стеллажи, как в Ашане устаналивай. Верхний ярус - дальняя родня, нижний - ближняя. Чтоб перед сном обцеловывать: "Спи, зятек, родненький, и ты племянничек, бай-бай! Носики прочистили, глазки позакрывали... все перед сном пописяли? Эй, в шестом ярусе, а ну угомонись! не мешай людям спать!"
Хрен знает - кто к тебе может приехать! Приедут, галдят, развесят трусы по батареям, ходишь как гувернант, и не знаешь - ху из ху... А пошли бы вы на ху...
* * *
Подъезжаю к вокзалу: ага, вот они, стоят голубчики: "Два приезжих, оба-двое, плоть и стать, золотистых орденов не сосчитать!" Справа кудри токаря, слева кузнеца… Тот, слева, которого мне рекомендовали, Володею зовут. Парень разговорчивый. Так его и именую – Разговорчивый. А второй молчун. Миша. Будет Миша Угрюмец.
И что вы думаете они будут делать? Квартиру покупать? Вот уж дудки - первым делом поедут в Икею... потом на рынок, на Бебеля… Я эту публику наизусть знаю.
Степенно садятся в машину – это важный игровой элемент. Они должны источать солидность.
Угрюмец вздыхает:
- Отвезите меня в «Ашан»! На рынок, на Бебеля – сам доберусь!
«Конечно, – думаю, – доберёшься… А куда ж ты денешься!»
Рынок на Бебеля – вроде Мекки, стены Плача. Все туда едут. Кто не побывает, до гроба совесть будет мучить: «Дети! - скажут они на смертном одре, - одного в жизни я не сделал: не побывал на китайском рынке, на Бебеля! Хотя, и отец и мать завешали... Пожалуйста, дети, купите там кожаную джилетку, и водрузите на мой крест. Чтоб там, на небесах, моя душа, не терзалась... Умоляю вас, дети!"
Эти двое, тоже наверно клялись родителям, что побывают на рынке, на Бебеля.
Мы мчимся к «Ашану». Ритуал пошёл.
– Дим, ну чё, квартиры смотрел? – вздыхает в спину Володя.
– Да, - отвечаю уверенно.
Отвечать надо уверенно! На самом деле – что я дурак их смотреть? Я б и трусы чужому человеку покупать не стал. А тут – целая квартира! Мало ли что его не устроит. И вообще, надо действовать иначе. Иначе они не поймут, чего стоит твой труд. Надо их в агентство недвижимости свозить. Там их риэлторы сразу охолодят.
А квартиру я в самом деле смотрел. Что там смотреть - все одинаковые. Разве что плинтусами и унитазами отличаются. У кого какая задница, такой размер и выбирай. Вот тебе и вся квартира.
3
Если серьёзно, я заранее сделал: тетрадочку купил, и три газетки в киоске приобрел. Всех продавцов обзвонил, записи отсортировал, пометочки сделал... всё - чин-чинарем.
Это для заработка нужно: за газеты тебе платить никто не будет, а за тетрадочку заплатят. Это селекция, она в десять раз дороже. На час работы – и всё солидно обставлено.
– Ну и чё? – спрашивает Володя.
– Да ниче… – хладнокровно отвечаю ему. – Хаты как хаты… Выберем!
Он чувствует себя магнатом. Хотя, в чём-то прав: без пяти минут рантье. Бюргер! Вроде Трофима Морозова, дедушки Павликова... Они тут, неподалеку, в Тавде жили. Вот он, российский собственник. Въедет - не выкуришь, если только Евросети или ЮКОСа нет. Хорошо собственнику: купил ружье и пали из окон, отгоняй приставов! Дал через дверь картечью, посыплются с лестницы! А там соседи - дрынами и кольями... Сверху - смолой!
Но это я так, мечтаю. Народ у нас недружный, мытари развернулись. А в былые времена, их бы спаренным пулеметом встретили, лимоночками... Эх, Рассея, хиреет.
* * *
Ловлю в зеркале обеспокоенный взгляд квартировладельца.
- Ничё, Вован… Не переживай! – подмигиваю ему. – Щас приедем – по хатам звонить начнём.
В этот момент с рёвом обгоняет какой-то буйный гонщик… Подрезая всех, грохочет по рельсам.
– Ух ты, кредитчик пошёл! – хмыкает Угрюмый, – издалека видно! На своей машине так не проедешь! Колёса жалко...
– Да, - соглашается с ним Володя. – За свои денежки так не пролетишь!
– Миша, ты слышал, у нас опять мэра посадили! – Обращается к Угрюмому Володя. – Почти не правил, а посадили! Во, работёнка!
– А много и не надо, – возражает Угрюмый. – Нынче карманникам безопаснее работать, чем мэрам….
– Не скажи, не скажи! – оптимистично воздыхает Володя. – Смотря каким мэром…. Где-нибудь в Урюпинске – может, и опасно, а вот если поболе миллиона – можно и развернуться! В таком, как феодал, до гроба просидишь! Пока работаешь – пол-Испании скупишь!
- Да, по нынешним временам можно и в гроб загреметь! – Пессимистично откликается Угрюмый. – Ухлопают, и не узнаешь откуда! Зайдёшь пописять, а тебе унитаз случайно на голову упадёт! У мэра столько врагов! Щас бездомной собакой безопасней, чем мэру! Собаку пристрелишь, так тебе потом люди руки не подадут! А с мэром – как раз наоборот!
- Ну, не скажи! – Раскочегаривается разговорчивый. – Щас с заказчиками проблема! Те, кто поумнее, все за границу смылись! И оттуда рулят. Щас если и заказывают, то только тёщ! Или мужей. Да и то в кредит. Кисельная жизнь пошла: болото – болотом! То ли дело при Ельцине-то было! Министров чаще, бумагу в сортире меняли! А щас – скукота! Щас как в Азии, – все от начальника до библиотекаря – посты пожизненные… С другой стороны, хорошо: таблички, как на кладбище, веками можно не менять! Если только кого-нибудь к тебе сверху не подзахоронят!
- Ну-у-у… - мычит Угрюмый. – Щас и на кладбищах покоя нет! Там народ, как в Америке, каждые пять лет место жительства меняет! Придешь цветочки положить, а человечка уже нету! Там уже другой лежит! Вот где сменяемость-то! Как при Ельцине!
- Да-а-а… - Жизнерадостно кивает Володя, - щас только бабки плати – тебя и в Мавзолей положат! Интересно, а куда они тех, из могил-то девают?
- Не знаю…. – Вздыхает Угрюмый. – Может у них, где-нибудь за оградкой, резервное, братское вместилище есть? Типа музейного архива….
* * *
Через час мы возвращаемся из «Ашана». И сразу начинаем обзванивать продавцов квартир. К моему удивлению – многие отвечают. И хозяева живы и квартирку можно поглядеть. Обычно с этим проблемы. Особенно на рынке машин: там добрая половина или на отдыхе в Египте или уже умерла. С квартирами, оказывается, получше. И то, слава богу!
4
По дороге пути завожу Володю в агентство. Это мой еврейский трюк. Пусть его сначала там огорошат. Тогда, заплатив мне, он не будет скорбеть о деньгах…..
В агентстве все развивается по классическому сценарию. Нас встречает толстенький дядечка в отутюженной беленькой рубашке.
«Вот он, Моби Дик! – Думаю про себя. – Щас на нас поплывет!»
Шевеля плавниками дядечка подплывает к нам. Подплыл и смотрит. Поведение млекопитающихся стереотипно. Нет, а все-таки интересно – у динозавров яйца есть?
А дядечка всё стоит и смотрит. Больно он суров! Глядит как венеролог на триппероносителей. Ну, щас сеанс гипноза начнётся! Жаль, мы трехлитровые банки с собою не захватили! Он бы нам их подзарядил.
– Вы что хотели, товарищи?
«Есть ли жизнь на Марсе, - узнать!» - крутится у меня на языке, но я молчу.
Володя, тот по-крестьянски рот разинул рот и смотрит – то на дядечку, то на карту… А что, неплохо! Я тоже глаза выпучиваю. Учите нас, олухов, товарищ риэлтор!
Моби Дик, удовлетворившись оторопью, берется за дело. Сначала он ласково. Как для дебилов, повторяет:
– Так что вы хотели?
– Я хотел квартиру для дочери… – Докладывает Володя. – Чтоб ей до УПИ удобно добираться было! – Не такой уж он разговорчивый!
- А сколько у вас денег? – Переходит к делу дядечка. (Тут я за точность не ручаюсь, он мог и спросить: «А на какую сумму вы рассчитываете?»)
Володя чешет затылок и озадаченно говорит: «Двадцать восемь тысяч долларов!»
Риэлтор возвращается к столу, и скучающе смотрит на монитор. И говорит врастяжку: «Та-ак…та-ак…та-ак…. Так-так-так!»
Молодец, я б на его месте так же делал! Со стороны солидно смотрится! Помедлив, дядечка выдыхает: «Ну-у-у-у, знаете, за такую сумму вы сможете купить жильё только на Сортировке или Елизавете….»
Ну-у-у-у… Тут он буксует! Жестковато работает. Помягче надо, помягче… Спугнёт клиента! Продавай он сантехнику или фанеру – его б давно с работы выгнали…. Клиент ещё не наживился, а он уже леску тянет! Рановато, рановато, подсекает!
Володя слушает категорического дядьку и краснеет. Ему стыдно за свою нищету. Всего за две минуты назад он был олигархом, и вот – в одночасье всё рухнуло! Нелегко ему сейчас! Сейчас он похож на человека, похожего на прокурора.
Мне становиться жаль развенчанного Володю, и я решаю впрячься. Нужно менять вектор.
– А может – на ЖБИ? Или «малосемеечку» на Эльмаше?
Дядька смотрит на нас внимательно сквозь очки. Его взгляд неумолимо гасит надежду: «Я сказал в морг – значит в морг!»
«Дурачок! – думаю, – я бы сразу въехал, что вопросик-то – с подвохом! Заезжий такого не спросит! А наш Моби Дик даже не врубился!»
Мне начинает надоедать эта интермедия, и я осторожно отодвигаю Володю:
– Скажите, а если мы надумаем что-то взять, вы нам вариантик подоберете!
– Двести долларов! – Заученно выдыхает Моби… И сосредоточенно погружается в компьютер. Мы для него больше не существуем. Он неотрывно смотрит на экран, как собака, заметившая крадущуюся кошку.
5
Мы выходим на крыльцо. Володя чешет подбородок. Он так и не понял – чего ему только что сказали. Зато я всё понял. Он, как мой клиент, почти готов. Через пару часов, как пирог под полотенцем, дозреет. Ладно, раз уж процесс пошёл, нужно переходить к земным вещам. Нужно ехать, смотреть квартиры…. Судя по тетрадке, мои хаты находятся куда ближе, чем Сортировка и Елизавет….
* * *
Проскочив несколько вариантов, мы останавливаемся на одном. Квартирка, конечно, неказистая, но, по деньгам, – очень неплохо! «Не жили богато, не хер начинать!» Зато, если Володя надумает её продавать, ликвидность у неё отличная…. За пару недель спихнёт.
Теперь у меня другая проблема: нужно либо подключать к делу риэлтора Игоря, либо договориться с самими продавцами. Надо узнать – что это за контора?
Звоню Игорю. Первая, поспешная экспертиза даёт положительные результаты: конторка приличная. Это только что подтвердил ленивый Игорь, наверняка валяющийся в шезлонге: «А… эта… знаю я это агентство…. Неплохие ребята…. Я их знаю….»
Коньяк Игорь уже заработал. Хотя, возможно, он нам ещё понадобится. И тогда его ставка вырастет до десяти коньяков. В денежном выражении.
Судя по голосу, он уже нажрался пива, а жена его, Ольга, как всегда – пыхтит поблизости на грядках…
* * *
А мы едем к «ребятам» в их агентство недвижимости. Контора и в самом деле приличная: старинный особняк, нормальное общение. И, главное, воздух не пронизан этим извечным риэлторским апломбом, и загибанием пальцев до потолка. Я это отчётливо слышу.
Да, я вам забыл сказать – я подрабатываю Фонендоскопом…. На полставки…. И в этой работе – фонендоскопом – исполнитель я…. И заказчик – тоже я. Продукт, получаемый в результате работы, я передаю (или продаю) третьим лицам. Таким вот как Володя. Но чаще даром. Навроде духов-«пробников», которыми парфюмерные фирмы одаривают будущих клиентов. Чтоб те, впоследствии, пришли к ним за настоящим, большим флакончиком. Вот так же и я: прослушиваю эфир, делаю анализ, и выдаю результат клиентам. Что-то вроде барометра. Или фонендоскопа. Второе, наверное, точнее. И по функциям, и по наименованию…. Меня так один шаман нарёк.
«Будешь Фонендоскопом!» – Сказал он.
С тех пор, я вслушиваясь во всё, что происходит вокруг. Эта похоже на должность коменданта железнодорожной станции. Всё, что происходит вокруг, непременно затрагивает коменданта: и скользящие по рельсам составы, и сидящие на баулах пассажиры, и гудки паровозов, и стукиванье колес по серебристым стыкам…. Слышу всякую ерунду, которую, может, и слушать не нужно…. Как же я стал Фонендоскопом?
6
Да вот так же! Приехал один мужик с Севера, Серёга. И тоже – привез с собою какого-то хмыря. Угрюмого и странного. Серёге нужно было купить несколько швейных машин, типа «Дженоме» или «Хускварна»…. А второй просто так приехал… На пару деньков – сестру повидать да ещё с кем-то повстречаться.
– Слушай, – спросил меня Хмырь, глядя в окно машины, – у вас тут есть магазин такой, медицинский, специализированный, где всякий медицинский инструмент продается? Ну, типа «Медтехники»?»
Такой магазин у нас был, и я назвал ему адрес. Он кивнул, и вынув из кармана блокнотик, дотошно всё записал. Потом, подумав, поднял на меня глаза (это я увидел через зеркало) и спросил:
- Слушай, я два-три дня здесь побуду, можно я тебе позвоню, мне тут кое-что ещё посмотреть нужно будет…. Ты не против?
- Нет, не против…. Звони, если что… - Пожал я плечами и продиктовал ему свой номер.
* * *
…Чтобы чем-то занять себя, а заодно – и отвлечься, я ткнул в кнопку автомагнитолы. И ткнул удачно: по радио передавали новости. В последнее время я часто смещал настройку магнитолы в пользу новостных радиопрограмм, так как музыка, особенно повторяемая многократно, мне порядком надоело.
Речь шла о каком-то военном конфликте.
- Ну вот видишь, я же тебе только что, в поезде, говорил что в любом монологе можно найти массу отклонений, или, проще говоря, вранья! – Сказал Хмырь Серёге. – Вот, к примеру, только что, в новостях, прозвучала информация, в которой видны, как минимум, два крупных отклонения от истины.
– Какие? – Искренне удивился я, вмешиваясь в их разговор.
Я отчётливо слышал новости, и не заметил в озвученном тексте никакого подвоха….
– Во-первых, – твёрдо произнес Хмырь, – в новостях подспудно замалчивается территориальный вопрос. А это главное. Это всё равно что к тебе в квартиру залезут, и все будут анализировать: стулом ты ударил грабителя или сковородой? А суть-то в другом: какого хрена ему вообще в твоей квартире делать? Это и есть главный вопрос! И аналогия здесь абсолютная: что с государствами, то и с квартирами! Всё остальное – от лукавого!
– А второе отклонение? – Подначил я.
– А второе, - продолжил Хмырь, – обрати внимание: диктор, в своей интонации, разделил два воюющих народа, как два непримиримых, извечных врага! Но ведь это откровенная ложь, даже если все её повторяют! Они жили вместе триста или пятьсот лет, и вот, кому-то выгодно их превратить за неделю в извечных, непримиримых врагов…. Ведь именно так сейчас подавалось в новостях: мол, никогда не смогут жить вместе! Вот враньё! Народы вообще сложно поссорить, им эта вражда по барабану! Тут кто-то сверху манипулирует! И все начинают в это враньё верить!
– Ты с ним поосторожней! Он чудак ещё тот! – Подмигнул мне Серёга. – Витек у нас настоящий шаман… Он, по-моему, хант!
«Ни хрена себе, - подумал я. – Приезжает один, привозит с собой какого-то чувака, а тот, оказывается, шаман! И мне, с этим шаманом, нужно быть «поосторожнее». Неплохой расклад! Я помогаю ему и ещё что-то должен! Хорошенькая благодарность!»
Ладно, не будем сетовать, в любой деятельности свои издержки. В том числе и моей, свободной, анархистской….. Будем философски относится… Наша жизнь насквозь пропитана всей этой шизой, и не стоит принимать это близко к сердцу. В конце-то концов – во всём есть свои плюсы!
7
Витек позвонил через два дня. Я повозил его по городу, благо, был выходной и пробок почти не было. Он рассчитался, и мы по дороге заехали ко мне чайку попить.
Дома, от скуки, я стал допытываться, почему его Серега шаманом обозвал?
– Думаю много… - Качнул плечами Витёк. – Вот и обзываются. Людям не нравится, когда сосед много думает.
– Все думают! – возразил я. – Даже лошади, и те думают… Почему лошадям это прощается, а тебе нет?
– А я по-другому думаю! Иначе, чем лошадь!
– А как это по-другому? Поясни!
– Хорошо, - согласился Витёк. – Есть у тебя сторублёвая купюра?
Я вынул из кармана несколько бумажек, и быстро перебрав, протянул ему сторублёвку…. Я думал – он мне хочет показать какой-нибудь уличный фокус…. Или, что-нибудь магическое, вроде превращения её в тысячную купюру, или вообще – какой-то экзотический номинал, типа швейцарских франков или норвежских крон.
Однако, он поступил намного проще. Я бы сказал – по-хамски…. Он подчеркнуто плавно взял со стола мою зажигалку и поджёг купюру с краю…..Она, естественно, загорелась…. Дождавшись, пока она как следует разгорится, он приподнял её чуть выше уровня глаз и покрутил, любуясь на своё огненное творение… А потом бросил её на пол… где она преспокойно догорела, оставив после себя горстку пепла….
– Ни хрена себе! – сказал я. – Вот это фокус! Ты сжёг мои сто рублей! По теории Адама Смита – ты сжёг часть моей жизни, потраченной на зарабатывание этой купюры! Ты что, олигарх? Если так, то начиная со следующей поездки ты будешь оплачивать мою работу вдвойне….Помимо бензина, я бы и от хорошей колбасы не отказался…. Мы, водители, ведь не бензином не питаемся! Не адаптирован наш желудок к бензину….
- Я дам тебе гораздо больше…. Не исключено, ты ещё и выиграешь… Больше, чем на бензин и колбасу…. – Он спокойно посмотрел на меня, будто несколько лет проработал истопником в Центробанке, где топил печи коробками с деньгами.
– Ну, и в чём же мой выигрыш? – я потянулся за сигаретой.
– Ты научишься по-другому видеть и слышать жизнь. Ты будешь чувствителен ко всему как…. как… как… - Он, долго подбирал нужное слово, и, наконец выдал:. – Как фонендоскоп!
– А почему бы не назвать меня Перископом? Тоже экзотичное имечко! Неплохо бы и Рентгеном. Я буду идти по улице и насквозь просматривать тазобедренные суставы женщин. Кроме того, меня вне конкурса примут на какую-нибудь таможню. Я буду ходить по обочине и насквозь просвечивать взглядом бензобаки и тайники в фурах и автопоездах! И даже в резиновых баллонах. А ещё я начну просматривать конструкции мостов. На предмет разрушения…И мне будут башлять за это!
– Хорошо. Давай ты пока побудешь Фонендоскопом! – Улыбнулся Витек. – Я приеду сюда снова через пару месяцев. Если тебя разочарует быть Фонендоскопом, мы переименуем тебя в Перископ. Хорошо? А пока побудь Фонендоскопом. Это будет твоя стажировка. Надеюсь, она тебя не разочарует.
– И что теперь я, как настоящий фонендоскоп, буду постоянно прислоняться к грудям женщин? – Начал иронизировать я. – Знаешь, Виктор, акустика а таких случаях иногда мешает. Ты, кстати, слышал поговорку: «Где есть любовь – там слов не нужно!»?
- Слышал… - Отчего-то сумрачно бросил он, глядя в упор на меня.
Мне стало немного не по себе, от его пронизывающего взгляда, и я перевел разговор в прежнее русло:
– Скажи, а зачем ты спалил мои деньги? Какой в этом смысл?
– А давай сделаем иначе! – Несколько оживился он. – Давай, ты сам придумаешь парочку версий – зачем я сжег твои деньги? Вернее, назови мне плюсы! Положительные варианты….
– Наверное, ты хочешь сделать из меня отшельника или хиппи? Ведь именно они культивируют пренебрежение к деньгам. Это первое. А, второе: ты хочешь воспитать у меня умеренность! Я буду гораздо счастливее, если поумерю аппетиты. То есть, такая дробь, где все имеющее – в числителе, а все желания – в знаменателе! Чем меньше желания, тем выше некий душевный коэффициент! Витя, ты придумал «Дробь счастья»? Слушай, а может ты работаешь вербовщиком – в какой-нибудь секте или Доме призрения? Там ведь тоже воспитывают презрение к деньгам! Ты хочешь, чтоб я стал секстантом? Сколько тебе платят за одну завербованную голову? Надеюсь, свои премиальные деньги – ты не сжигаешь? Или, как борец с инфляцией – сжигаешь?
– Ну, кое-что ты угадал! – ухмыльнулся шаман. – Если каждый житель страны сожжет по одной купюре, мы снизим инфляцию! Ведь это, ни много, ни мало – четырнадцать миллиардов! Главное не в этом! Смотри, ты сейчас почти проглотил мой нетривиальный проступок. Ты принял его, а, значит, ты чуть-чуть принял и меня – с моей дурацкой идеологией! А значит, в эту минуту, ты и сам стал немножко другим человеком. Как говорят китайцы: «Дорога в десять тысяч ли начинается с первого шага….» И вот ты, только что, этот шаг сделал! А мне была важна твоя реакция. Реакция вообще гораздо важнее поступка. Ты никогда не сможешь отследить поступки того или иного человека, но, один раз увидев его реакцию, ты в дальнейшем сможешь легко предугадать их. По крайней мере – в каком-то диапазоне. Не следи за поступками, следи за реакциями. Они говорят больше, чем поступок.
– А без ритуальных жертвоприношений этого нельзя было объяснить? Или, по прецеденту, каждое нравоучение ты будешь сопровождать жжением моих купюр? Ты хочешь стать самой дорогой азбукой мира?
– Ну, это был радикальный, немножко позёрский шаг…. Больше не будем купюры жечь…. Мы, как говаривал Ильич: «…мы пойдём другим путём!» Пошли, прогуляемся? Ты ведь жаждал компенсации колбасой, вот я и куплю тебе колбасы…. В два раза больше, чем стоила твоя купюры… Какую ты любишь?
- Я? Любительскую! Хотя, как Фонендоскопу, мне отныне предстоит есть только докторскую….
- Ну, это роли не играет! – улыбнулся шаман. – Удовольствие, кстати, тоже играет в жизни немалую роль. Мудрость идёт и от удовольствий. Окружающее по-иному ценишь… Ты знаешь, что многие из тех, кто достаточно пожил за границей, уже не могут нормально жить в России?
– Слышал!
* * *
Мы собрались на улицу…Он вышел в коридор, а я тщательно осмотрел краны и газовые горелки. Когда живешь один, квартиру покидаешь словно космонавт Землю. Догнал я его на лестнице.
8
Мы шли по пахучим утренним дворам, и улыбались мягкому ветерку. Августовское солнце бережными лучами ложилось на фасады и густые кроны деревьев. Вскоре мы вынырнули на шумную улицу. Справа расположился небольшой мини-рынок. Перед ним стояло несколько жёлто-голубых брезентовых палаток, торгующих зеленью и фруктами.
- Вот смотри, – кивнул он мне. – Сейчас я покажу несколько фаз выведения человека из равновесия. Тебе это может пригодиться… Пойдем ступеньками, от самой простой к более сложным…
– И что, из равновесия можно вывести любого человека?….
– Абсолютно любого…. – Спокойно ответил он. – Просто люди ленивы, и действовуют стереотипно. Поэтому многое им кажется фантастикой! Но вывести можно любого: начальника ЖЭКа, мэра, губернатора. Неуязвимых людей нет! – стиснув губы выдавил он.
– Да ну? И Президента? – Удивился я.
– Элементарно! – Ответил шаман. – Президенты они вообще, народ уязвимый! Президент – это прирожденный неврастеник. Он боится всего, хуже бомжа. Президенты самые большие ссыкуны! Вот ты хотел бы стать президентом?
- Да ни за что! – Подумав, воскликнул я. – Больно-то надо: на унитазе под видеокамерой сидеть!
- То-то и оно! – Повернулся ко мне Витек. – Правильно мыслишь! Они туда лезут, чтоб от жизни спрятаться…. Неприспособленны они к жизни! Посмотри внимательно телевизор, и ты увидишь, как у президентов трясутся губы от страха…Впрочем, я тебя научу!
– Скажи, Витёк, а, если по твоей теории всё так просто… - задыхаясь, я спешил за ним, – что, я могу, допустим, стать знаменитым?
– Элементарно! – Не сбавляя шага рубанул Витек. – за пять минут я сделаю тебя самым знаменитым! Это элементарно!
– Но как? Как? – Опешил я.
– Элементарно! Раздеваешься по пояс, мы пишем на тебе краскою какой-нибудь политический лозунг, и вперед! Например: «Долой режим Путина! Свободу Ходорковскому!» И вперед!
– В каком смысле: вперед! Что значит – вперед?
– А то, – приостановился шаман, – что мы тут же берем тачку, и едем на центральную площадь! Там обливаем тебя бензином и поджигаем! И ты, горящий, бегаешь по площади! Но, перед этим, нужно обзвонить несколько телеканалов! Пять минут, и ты сказочно знаменит! И твоё имя облетит весь мир!
- Погоди, но ведь я обгорю?
- А, это уже детали! Сейчас медицина крутая, тебя спасут! И потом, я ведь не обещал тебе, что ты жив останешься! Ты спрашивал, можно ли тебя сделать знаменитым? Отвечаю: можно! А насчет долголетия – я ничего не обещал!
- Мне, вообще-то, ещё бы пожить хотелось… – Уязвлено пробурчал я. – Нахрена мне такая знаменитость!
– Живи, кто ж тебе мешает! – Развел руками Витек. – Просто, я показал тебе: большинство вопросов упирается не в технологию, а в цену! А технологически – возможно всё! Элементарно….
* * *
- Вот смотри! – кивнул он в сторону рынка. – Показываю самое элементарное: как выводить человека из равновесия…. Ты только поотстань немного от меня, будто мы с тобой порознь. Иди сбоку, будто мы незнакомы! Видишь вон тот магазин! Через пять минут там встречаемся. И все обсудим. А пока – наблюдай за мной и делай выводы. Сейчас я скажу вон тем бабкам предельно тупую вещь, а ты – оцени… Смотри и анализируй. Встречаемся в магазине! – он хлопнул меня по плечу: – Ну, я пошёл! Давай, работай…. Фонендоскоп….
9
На нашем пути, неподалёку от цветастых палаток, на краю тротуара, расселась стайка торгующих зеленью бабок. Линейно расставив деревянные ящики, они шумно галдели, сплетничая меж собой…. Перед одними стояли пёстрые букеты садовых цветов, перед другими лежали здоровенные фаллические кабачки. А между всем этим гнездились кучки огурцов, зелёного лука, вязочки с укропом и петрушкой….. Позади импровизированного торгового ряда стояло несколько замусоленных мешков с картофелем.
…Витёк побрёл к притихшим при виде покупателя бабкам. Он остановился и нарочито громко сказал одной из них:
– Скажи-ка, доченька, а почём у тебя картошка? Пожалуй, возьму-ка я мешок! Себе да брательнику…
В его словах слышалась подчёркнутую игривость. Старая опешила и раскрыла рот… За неё ответила её соседка:
- Какая она тебе доченька? Ты что, вахлак, с утра шары залил?
Соседки одобрительно загудели. Общий смысл их возмущённого речетатива сводился к следующему: вот нахалюга, уже нажрался и Семеновну дочкою называет!
Шаман покачал головой, и словно поддразнивая коллективное недовольство, громко заявил:
- Ну, ладно, доча, не хочешь торговать – не торгуй! У тебя, видать, на меня аллергия… Хотел у тебя купить, да не судьба… Ладно, в магазине куплю, раз самопальная торговля правоту покупателя не признаёт!
И, слегка пошатываясь, видимо, чтобы потрафить проницательности антиалкогольных бабок, он отправился дальше, в сторону торговых палаток. Я, обойдя бабок с другой, тыльной стороны, бросился нагонять самобытного попутчика. Когда догнал, он, повернувшись ко мне, и, пробурчал:
- Дай-ка прикурить!
Вынув зажигалку, я торопливо протянул ему пылающий факелок. Он нагнулся ко мне и прошептал:
- Смотри, я им создал сразу две проблемы! Во-первых, они опешили и расшифровывают моё обращение. И, второе: та бабка сейчас психует уже не из-за моей фамильярности, а до неё дошло, что я, у неё, у дуры, хотел всю картошку скупить! Она сегодня весь день её продавать будет, и, может, не продаст! Придётся полмешка обратно тащить! Вот что значит прирождённая тупость! С боем отшили меня, а теперь до дур доходит, что из-за ничего не значащей мелочи – спугнули выгодного покупателя!
Я обернулся. Бабки и в самом деле нещадно шумели. Они дружно повернули взгляды на нас, и жестикулируя меж собой, что-то энергично обсуждали. Особенно лютовала та, у которой наш авгур хотел скупить всю картошку.
* * *
– Слышь, Вить, а чего ж они так? Что им помешало тормознуть с визгами?
– Вековая дремучесть! Русская человек так воспитан, чтоб недолюбливать всё необычное, непонятное… Даже если это его никак не задевает…. Они ненавидят стиляг, евреев, транссексуалов, оппозицию, баптистов и всех, на кого им укажут! Причем, ненавидят даже не задумываясь! Хотя, нет, в чём-то я неправ – теперь-то они наверняка, задумаются… Когда дело касается твоей шкуры, они быстро умнеют!
10
Между тем, мой боевитый напарник, двинулся на новые вершины. Сейчас его путь лежал к самим торговым палаткам. Там, за прилавками, скучали ещё ничего не ведающие девки. Им предстояло стать подопытными кроликами во втором раунде исторического перфоманса.
– Так, иди рядом и послушай, что, и, главное, как – я ей говорить буду! – напутствовал меня наставник. – А потом, подойди, и купи у неё что-нибудь. Например, лимон к чаю. Я люблю чай с лимоном…. И обязательно понаблюдай за поведением!
* * *
По-спортивному размяв плечи, он вразвалочку подошёл к ближней… Решительно взяв с прилавка персик он с пристрастием обнюхал его. Потом перевёл взгляд с персика на продавщицу и, обращаясь к ней, брякнул улыбнувшись:
– Ну, ты чё, давно Серёгу не видела? Мы тут на Шарташе купались, так он тебя вспоминал!
Та раскладывала по прилавку апельсины и грейпфруты, но так и застыла… Потом с удивлением уставилась на моего спутника.
– Какого Серегу? – Отложив в сторону апельсин, недоуменно переспросила она.
– А ты сама-то, не помнишь? – покачивая головой, произнёс он. – Ну, не помнишь, так не помнишь… А то он, недавно тачку взял, и не раз говорил: «Эх, мне бы Светку на «Мазде» покатать! Вот бы повеселились!»
Виктор взял персик в руку, и, быстро переминая его пальцами. Потом поднял его, словно стеклянный шар к небу, словно пытаясь что-то увидеть на просвет. После чего, ///А то забыла она совсем меня! Продавщица молчала, ввинчивая в него вглдяд, а шаман, подняв глаза, грустно брякнул ей:
– Ладно, считай, что я тебе ничего не говорил…. Я ему, дураку, давно объясняю: не бегай ты за этими бабами! Быстро же ты его забыла….
Та попыталась что-то ответить или спросить, но он бросил персик обратно в ящик, и быстрыми шагами пошёл к магазину… А, спустя мгновение вообще исчез из виду, свернув за угол.
Я молча наблюдал за продавщицей. Сказать, что она была чересчур деморализована, я бы не смог, но было видно, что чувствует она себя не вполне…. Говорить, что ей было комфортно – тоже нельзя.
Тут, как я понял, наступила моя очередь… Вспомнив наставления Витька, я двинулся к прилавку.
– Девушка, дайте мне лимончик!
Она, кинув на электронные весы лимон, долго и мучительно думала о чём-то, и, словно вспомнив обо мне, назвала, наконец, цену….
Я протянул ей деньги, и она пару раз сбилась, отсчитывая сдачу….
11
Когда я шёл к магазину, то обернулся. Наша подопытная стояла радом с соседней палаткой и что-то оживлённо объясняла соседке. Соседка наверняка слышала сольный выход Витька и тоже заинтересовалась неизвестным Серёгой, одержимо любящим Светлану. Было очевидно, что размеренный ритм торговли несколько нарушен.
– А как ты узнал, что её Светой зовут? – Первое, что спросил его я. И тут же добавил: - И откуда ты Серёгу-то выкопал?
– У неё бирочка на груди… Кроме того, продавцы часто меж собой переговариваются, окликая по имени…. А Сергей – очень распространённое имя. Ей около тридцати, значит у неё было не меньше десятка Серёг… Пусть теперь голову ломает!
– Ну, тоже удивил! – Иронично прищурился я. – Вывел обычную бабу из себя! Тоже мне, гений психологии! Ты б себе объект посолиднее выбрал! Сельскую-то тёлку – любой до инфаркта довести может!
– А кого посолиднее? Покажи! – Уже он с холодным прищуром посмотрел на меня.
Я несколько стушевался под его флюорографическим взглядрм, однако выдержал, и оглядевшись вокруг, упрямо кивнул ему:
– Хотя бы, вон того!
Крайним на мини-рынке стоял сочный, из стекла и алюминия павильон. Молодой парень что-то крепил к его стеклу, а над ним стоял здоровенный амбал в коже, и что-то назидательно твердил парню. Позади амбала стоял здоровенный джип, под стать ему. Толи «Тойота», толи «Мерс»… Джип был загнан прямо на тротуар и перекрывал его стоял мешая прохожим. Чувствовалось, что амбал не только хозяин павильона, но и жизни, в целом. И у него, в этой жизни, «всё ровно»…
- Этого? – Вскинул голову Витек. – Да никаких проблем! Через пятнадцать минут его будет колотить как простыню в центрифуге! Пошли….
Тут он малость тормознул и повернулся ко мне. Вместо радиационного взгляда я увидел веселые огоньки.
- Если я сейчас, в течении пятнадцати минут, выведу из себя этого самца, ты мне ставишь мне бутылку хорошей водки! Импортной, не дешевле двухсот рублей! Лады?
Я моментально согласился. Я тоже завёлся, втянувшись в эту идиотскую игру. Даже если б он предложил пари на ящик коньяка – я б немедля согласился. Это напоминало какой-то наркотик…
12
Виктор огляделся. Заметив что-то, понятное только ему, он коротко бросил:
- Пошли!
Он двинулся в сторону мини-рынка… Я послушно засеменил за ним. Обогнув амбала, он прошел вглубь мини-рынка, и, остановившись возле одного из павильончиков, обратился к скучающей продавщице:
- Слышь, мать, тут, у вас, никто павильон не продает?
- Не знаю – медленно подняла голову та. – Мириам, моя землячка, неделю назад свой продала…. И ещё кто-то недавно продавал… По-моему, двадцать шестой…. А так, я не слышала…
- А почем продают? Сколько стоит вот такой павильончик?
И он по-хозяйски похлопал металлическую стойку, поддерживающую пластиковый верх…. И никаких сомнений, что назови она ему цену, он тут же, вынет деньги из кармана, у меня не было… У продавщицы, видимо, тоже.
– Не знаю… Цены каждый день меняются…. Каждый свою просит… – скороговоркой зачастила та, пытаясь уйти от ответа.
– А Мириам за сколько свой продала? – Напирал Витёк. – Скажи, он же всё равно продан!
–- Кажется, за сто восемьдесят… Но ей срочно деньги были нужны! Так-то – больше двухсот просят!
– О, кей! – Кивнул Витек. – Удачи!
И он понесся в неизвестном направлении, виляя между рядами.
Выскочив из той же арочки, он внимательно осмотрел сначала брюзжащего амбала, потом его павильон, и, махнув мне, быстро зашагал на зелёный светофор, через дорогу. Мне не оставалось ничего, как вприпрыжку спешить за ним.
* * *
Выйдя на тротуар, он свернул направо и метнулся к крыльцу с броской вывеской: «Ксерокс. Ризограф. Распечатка текстов».
Перед тем как войти, он остановил меня, и вполголоса произнёс:
– Слушай, скажи-ка мне первые три цифры, несуществующей в вашем городе АТС?
– В каком смысле – несуществующей? – с недоумением переспросил я.
– Ну, той, которая гарантировано не существует! Например: 242… или 444…
– А!.. – дошло до меня, и я, поразмыслив пару секунд, начал вспоминать – наверное, 295… или 289….
– Дай твой телефон! – Решительно бросил Витек.
Так и не понимая до конца, что же он затеял, я вынул из кармана мобильник и протянул ему…
Он набрал номер продиктованной ему «несуществующей АТС»…. «Неправильно набран номер,,,» – занудила в трубке механическая тетенька.
- Отлично! – Радостно воскликнул он. Его глаза азартно сверкнули.
Он толкнул дверь ксероксной фирмы, и ворвался вовнутрь. Подлетев к стойке, за которой сидела короткостриженная девица с причёской «а ля Гаврош», он, тоном, не терпящим возражений заявил девице: «Девушка, вы нам должны непременно помочь! Скоро мы откроем фирму по соседству, и непременно предложим вам хорошее местечко!»
– Что вы хотели? - хлопая ресницами, оторвалась от журнала та.
– Матушка, - начал он в своей развязной манере – сделай-ка нам срочно три-четыре объявления! Текст я тебе надиктую… Нам нужно набрать броские объявления, и распечатать три-четыре листочка…. Даже, лучше пять!
Девица послушно пересела за столик с монитором, и быстренько напечатала на экране под его диктовку: «Срочно продается павильон № 34. Новый! Цена 145 тыс. руб. Обращаться по телефону 295-67-54 Сергей… Или к реализатору. Срочная скидка!..»
13
Расплатившись с девицей, и пообещав непременно взять её на работу, он, прикупив в газетном киоске маленький флакончик с клеем, вновь направился к рынку.
Там, быстренько смочив уголки свежеотпечатанных листочков, он расклеил объявления на двух столбах при входе. Третье он повесил на стоящей поблизости будочке на колесиках, торгующей гамбургерами, сосисками и курицей-гриль…
Я стоял на приличном отдалении от рынка, и с содроганием наблюдал за его отважными действиями. Витька можно было приравнять к юному подпольщику, тайно расклеивающему смертельно опасные листовки в тылу врага. Завершив свою одиозную работу, он неспешно перебежал улицу и подошёл ко мне….
– Сейчас покупатели попрут! – С придыханием сообщил он. – А мы со стороны за этим процессом понаблюдаем!
– Как же они попрут? Они ж не дозвонятся! Ты ж им номер неверный написал! Такой АТС в городе нет!
– Вот и хорошо, что нет! Они не дозвонятся, а нам и лучше! Они начнут искать павильон и сразу побегут туда! Что, собственно, нам и нужно! Хотя, я мог бы и телефончик этого гиббона в объявлении указать… Но так – даже интереснее!
– А как бы ты его узнал? – Упавшим голосом спросил я.
– Господи, да элементарно! Предложил бы ему партию мобильников вполцены, он бы сам за мной сам с визиткой гонялся! Просто, я светиться не хочу! Я ж тебе сказал: никаких проблем с технологией нет, все проблемы – в цене!
* * *
Через минуты три у столбика остановились двое мужиков, судя по всему кавказцы. Один толкнул другого и показал на обявление. Тот выхватив сотик начал названивать. Результат мне был заранее известен. Не дозвонившись он набрал ещё раз… Спутник, меж тем, оглядевшись, снова толкнул его в плечо… И указал ему на павильон возле которого критлся наш амбал. А кавказцы торопливо двинулись к джипу.
После оживлённой беседы они оживленно жестикулируя показали ему в сторону столбов, на которые шаман приклеил объявления. Амбал, бросив штендер на землю побежал к столбам. Я почувствовал, что мои двести рублей плакали…
Пока хозяин жизни озадаченно чесал репу к нему подошла какая-то баба из павильона где жарили куру-гриль и что-то оживленно начала обсуждать…. Через пару минут толпа выросла до семи или воьми человек… Амбал крутился как уж на сковороде.
- Эх, блин, хорошо б ему сейчас, вдогонку, ещё СМС-ку засандалить! – Задергался Витек. – Что его долг, перед какой-нибудь Перуанской Интимной Компанией составляет 15 864 рубля… За секс по телефону!
– Он же тебя сразу вычислит! – поднял я брови.
– Зачем, – хмыкнул шаман. – А это на что?
И он кинул головой на вывеску «Ксерокс. Ризограф. Распечатка текстов», где трудилась его будущая сотрудница: – Через компьютер!
- Ладно, пошли за водкой! – Уныло сказал я ему, – базара нет, я проспорил!
14
Пока мы шли я думал, какая же он гнида… Неужели и я таким стану?
- Виктор, – обратился я к нему, – а почему та торгашка, в павильоне, так неохотно с тобой разговаривала? Ты же крутой оракул, что ж ты не мог её по-человечьи разговорить? Мы ж не военную тайну у неё выпытывали?
- Тебя интересует, почему она шифровалась? – Вскинул брови авгур. – Просто у меня времени не было, её разговорить… Ты ж мне, на всё про всё, пятнадцать минут дал!
Он вынул сигарету и закурил.
– Но, в качестве бесплатного приложения, поясню… Первое: над ней довлела привычка. Торгаши привыкли доминировать, они ведь всегда скопом. Да и сама логика торговли связана с напором. А тут, напирали мы. Это для любого продавца дискомфортно. Во-вторых, они боятся ментов и аферистов. И те и другие ведут себя уверенно, раскованно. Это ей и не понравилось. У любого продавца кастовый страх перед самоуверенными людьми. Уверенность несвойственна советскому человеку. Он должен трястись перед массой. Смотри, как трясется твой амбал, перед осаждающими его покупателями. А почему трясется? Да потому что ситуация нетипична… Это его и гнетёт. Неизвестность, загадочность более всего смущают людей. Умей создавать нетипичные ситуации!
– И что, этим можно вывести из равновесия любого?
– Конечно! Абсолютно любого. Но тут важны навыки. А их дает практика.
– А если бесстрашный попадется?
– А об этом тебе не нужно думать… Попадется, так попадётся: всего не предвидишь. Там, уже по ситуации… Вырабатывай стратегию, и действуй! Стратегия важнее всего для свободного игрока…
– И как действовать?
– Научись дестабилизировать противника, резко менять вектора. И еще. Выстраивай, как нужно тебе. А не ему. Это очень важно.
– А это гарантирует успех?
– Ну, смотря какой успех… Жизнь в бочке – это тоже, своего рода успех… Успех – штука относительная… В России, как в киселе, нет движухи, тут всё по блату… Вопрос в другом: если жизнь прижмет – ты всегда огрызнуться сможешь! А это, само по себе, – уже огромный плюс…
– И как отбиваться?
– Это приходит постепенно…. Прежде всего, последовательная ступенчатость ударов. И, желательно, из разных источников. Например, этому хмырю, павильон которого мы сейчас, я только что предложил СМС отправить. Вот тебе и разные источники. И, что важно, анонимность угрозы!
– Интересно, Виктор, а у твоих теорий есть союзники?
– Союзников должно быть минимум. Каждый союзник или последователь – это потенциальный предатель. Возьми историю. Предают только союзники.
15
А сейчас мы едем на вокзал. Провожать Витька. Через пятьдесят две минуты его поезд отбывает на Север. В глухие шаманские края.
Мы с ним немножко выпили на дорожку, а потом вышли на улицу и стали ловить тачку. Вскоре возле нас тормознула серебристая десятка. Витек уселся спереди, а меня, с огромной сумкою, загнал на заднее сиденье. Любит покомандовать, мудила. А может, ему, как приезжему, интереснее на город смотреть?
Пока мы стоим в небольшой пробке, Витек оживленно треплется с водителем. Умеет, подлец, человека расположить. Есть чему поучиться.
– У меня тоже сестра недавно десятку взяла. – Витек энергично похлопал по панели. – На права сдала и сразу купила! Теперь гоняет, как на автомате!
– Это как? – удивляется водила. – На десятках же нет автомата?
– А она третью с места врубает и ездит только на ней! – Витек снова затарабанил по панели. – Где б не ехала – строго на третьей: по кочкам, по асфальту, и по двору! Везде – только на одной передаче!
– А-а-а-а-а… – Разочарованно протянул таксёр. – А я-то думал что уже для десяток автоматы изобрели!
- А чё изобретать-то? – Вздохнул Витёк. – Изобрести можно только одно: на место третьей ей заднюю передачу воткнуть! Вот умора бы была!
* * *
Мы стояли на перроне и тут я вспомнил про Иринку… Она меня, сучка, бросила. А почему – даже не объяснила… Ушла и всё. И трубку теперь не берет.
– Виктор, а ты не пробовал с женщинами разговаривать? – Издалека начал я. – Они ведь народ изощренный….
– А с кем я вчера на рынке разговаривал? – Удивился он. – С росомахами что ли? И что в них изощренного? Женщины, по своей рефлексии, на два типа делятся. С одною сеточкой и с двумя. В-основном, у них, как в теннисе – одна сеточка… Скажешь ей: «Ты дура!», а она тебе, как мячик – тут же возвращает: «Сам дурак!» Так устроено подавляющее большинство женщин; у них одна сеточка, наружная…. Вовнутрь – ничего не проникает, абсолютный иммунитет! А гораздо реже встречаются с двумя сеточками. Такая из двух слоев состоит. В неё информация проваливается, и там параллельно, перерабатывается. Но таких мало…
– А как с этими, двухсетчатыми бороться? – задумался я об Ирке.
– Да очень просто! Накидай всякого говна в её мясорубку, и пусть она крутит, пока у неё шестеренки в мозгах не заклинит! Понимаешь, иногда с противником нужно не бороться, а помогать… Эффект куда похлеще получается!
16
И тут он резко повернулся ко мне:
– А чего это ты вдруг про женщин заговорил? У тебя что, что-то с женщиной случилось? Давай, выкладывай, только коротко!
Я коротко изложил. Коротко.
– Давай начнём с главного… - Приступил к разбору Витек. – С чего ты взял, что её интерес лично в тебе? Скорее всего, у неё какой-то проект будущего…. Запомни: человек чаще всего живёт не настоящим, а будущим! Некими нарисованными самому себе миражами. Тем, что я только что назвал проектом. И ты в него, в этот проект, не вписался! Проще говоря, ты должен был стать мостиком, соединяющим её сегодня с выстроенным, намеченным завтра… И ты для этой миссии не подошёл. Вот и всё! Чего ж тут расстраиваться?. Тебе что самому-то интересно – мостиком быть? Пусть она себе другие перешейки ищет!
– Что ж, она такая продуманная? – Недоверчиво спросил я его. Мне припомнились наивные глаза Ирки.
– А ты как думал! – Уверенно вскинул глаза Витёк. – Каждая баба, особенно к тридцати, как с логарифмическою линейкой к мужикам подходит. И каждого кавалера применяет к своему чертежу. А как тебя зовут, и какие у тебя волосики на башке – никакой роли не играет!
Он вынул сигарету, прикурил, и спокойно продолжил:
– И вообще, чего ты волнуешься? – Спокойно выдохнул колечко Витек. – Ну, получишь ты её, а она начнёт тебя, жрать тебя как тля зелёный листочек… А ты будешь оплачивать это самопоедание – в кредит или в рассрочку… Тебе оно надо?
– И что ж, теперь, вообще без женщины жить? – Буркнул я в землю.
– А куда тебе торопиться? – Рентген в упор посмотрел на меня. – Цена-то на тебя все равно растет! И тому есть масса предпосылок….Пусть лучше она тебя покупает….
– А как это сделать?.. – Я замялся, вспомнив саркастический прищур Верки. – Ну, чтоб она меня покупала?
– Элементарно! – Улыбнулся шаман. – Рецепт тут прост: покупают того, кто меньше двигается… Или – кто самодостаточней…. Лежи спокойно – и до тебя очередь дойдёт! Причем, тут как с коньяком: чем дольше лежишь, тем дороже… А вот если начнёшь дёргаться, тут же сразу превратишься в мечущегося покупателя.
- Ну, я так долежусь, что импотентом стану!
- А что, - оживился Витек. – Импотенты, они, кстати, всегда в цене! Импотент – штука выгодная! Он не будет по ночам, как дачный воришка, жадно шарить в её трусах! Нормальная женщина – она всегда покой ценит! А если ненормальная – туда ей и дорога! Тебе её не переломать…Не горюй! Тебе что, нравиться шарить в женских трусиках? Ты думаешь, там несметные сокровища?
Витек, пошарив, вынул из кармана мобильник, и, посмотрел на дисплей, пробурчал: «Шесть минут до отправления!» Потом, повернулся ко мне, и с воодушевлением продолжил:
– Если она не оценила тебя, пусть выберет себе другого. И пусть он зудит, как голодный комар у неё над ухом: «Люся, Люсь, я секса хочу! Люсь, ну сними трусы!» Вот пусть она с ним и расхлёбывается! Ещё круче смешнее будет если её папа купит ему тачку, и он начнёт ней крашенных телок в сауну возить! Вот тогда она, дура, и поймёт, какое она сокровище в твоем лице потеряла…
* * * .
,
Меня немного задело, что он меня в уже состоявшиеся импотенты записал, но я промолчал. Мне не хотелось с ним спорить…Хотя в его бредовых идеях было немало здравого. Я ещё не понимал – сколько, но интуитивно чувствовал, что оно там есть! Может, я, и в самом деле, потихоньку превращаюсь в Фонендоскопа?
– Ладно, не расстраивайся! В следующий раз приеду – научу тебя духов вызывать! – Громко пробасил Витек, ища, куда бы кинуть догорающий бычок. Не найдя урны, он запулил его под вагон. Проводница, слышавшая последнюю фразу, с подозрением посмотрела на нас.
А потом просвистел гудок, и он уехал. Чес-слово, мне было жаль с ним расставаться. Ни с кем ещё мне не было так весело. И вот, с тех пор, я в Фонендоскопах… По приезду он обещал меня ещё многому научить. Оставалось с нетерпением ждать….
17
…Вышел с вокзала, иду по площади, а народу вокруг тьма-тьмущая. И, навстречу мне, тысячи рож скользят. И на каждой – судьба отпечатана. И летят, летят на меня, судьбы эти, и от них в голове – аж гул стоит! Словно тысячи галактик на мой мозг обрушились. Уже надоело мне быть фонендоскопом. Лучше буду просто человеком. Селянином. Буду крошить хлеб голубям. И стругать кадушки для соления капусты…
Мне Витёк так и сказал на прощание: «Запомни, и у Фонендоскопа перерыв должен быть! Иначе или свихнешься, или настройку себе собьешь! Нужно, хотя бы ненадолго, отключаться, возвращаться в обычного человека!»
– Слышь, дай три рубля! – Подплывает ко мне какой-то хмырь
– Отвали, – рыкаю на него, – от тебя конем пахнет!
Три рубля мне не жалко. Просто, хочется нормальным человеком побыть. Вот я и перевоплотился в человека.
– Кем пахнет? – С изумлением переспрашивает хмырь.
…Но я уже далеко…