-ААААААА!!! Суки, суки!!! Вперёд, только вперёд! Не залегать!!! Б..дь, ааааааа!!! Урааааа! Урааааааа!..
Неистовая лавина, непрекращающийся вал снарядных разрывов, свист пуль, летящих поверх голов, содрогание земли и кислый запах сгоревшей взрывчатки. Наш взвод перебежал с понтона под обрыв только две минуты назад, но я точно уверен, что нахожусь здесь никак не меньше часа. Здесь, на плацдарме, время абсолютно другое. Да и есть ли оно здесь?
Справа от меня к реке спускается небольшой овражек, глубиной и шириной в пару метров. Ивняк, растущий поверху, всё время дрожит от рассекающих его очередей. Немецкие пулемёты со стороны Арбузова секут и секут… Нет сил подняться на обрыв. Перед погрузкой на понтоны нам сказали, что по берегу уже закрепились наши части, но что может остаться там, в пятидесяти метрах от обрыва, среди переворачиваемой земли, багрового огня и свинцовых нитей, непрерывно бушующих уже не первый день?
…Очень трудно дышать. Выдохнуть могу, но сделать вдох… Приходится немного распрямляться и с усилием вдыхать открытым ртом. Недалеко от меня, рядом с пулемётчиком Костей и угрюмым Никитенко на песке лежат человек сорок раненых, сползших под обрыв и умерших в ожидании обратной переправы. Умерших уже сложили в небольшой штабелёк, потому что весь плацдарм в длину – не более километра береговой линии, и места не хватает для живых.
Голове очень жарко, я снимаю каску. Со стороны ГРЭС вдоль Невы заходят гансовские пикировщики. По плоту с сорокапяткой не попала ни одна бомба, но всех с плота сбросило осколками и он, резко качаясь на волнах, медленно уходит вниз по течению. Похоже, на этом наша переправа и закончится - из батальона переправились человек тридцать… Ничего не скажешь, сильное подкрепление. Внезапно винтовка почему-то кажется очень тяжелой, я кладу её на колени. Нет сил, руки сотрясает мелкая дрожь. Зимой я чувствовал себя как-то похоже, хотя и получал рабочую карточку. Родные, Олька на иждивенческих угасли ещё в январе.
С обрыва к нам кто-то рушится, в разорванной по вороту гимнастёрке, на петлице вроде бы один кубарь.
-Ты старший?
Не знаю, почему он посчитал старшим именно меня. Взводного убило ещё на середине реки, есть ли кто из командиров ещё – я не знаю…
-Ну, чё, вы все тут? Сейчас по овражку вверх и влево, в окоп, во вторую линию. Там десяток балтийцев, они уже два дня тут – б.., старожилы… Да ты не ссы, там не страшно! Тут недалеко до траншеи, а там фрицы суки нихера сделать не могут! Б.., только минами из-за дороги закидывают, пулемётчики в деревне да самолёты… А наши, сука, только артиллерией из-за речки, а танки никак не переправить, топят к е…й маме!!! Так что, к дороге нам не пробиться, надо тут закрепляться!
-Пошли, мужики!!! Вперёд, вперёд! АААААААА!!!
Хватаю винтовку и, согнувшись, бросаюсь за незнакомым младшим лейтенантом и Костей. Ватные ноги, почему-то подгибаются в коленях, но надо бежать. Вперёд, только вперёд. Здесь недалеко, только сто метров. Сто метров.
Это мой путь.
________________________________________________________
Невская оперативная группа – части Ленинградского фронта, сражавшиеся на левобережном плацдарме в районе Невская Дубровка-Арбузово («Невский Пятачок») в 1941-1943 гг. Размеры плацдарма – около 1,5 км в длину и 500-700 метров в глубину. За время ведения боевых действий на Невском пятачке части РККА потеряли более 350 000 человек погибшими, около 7 человек убитых на квадратный метр. По данным, это самая большая плотность людских потерь в Великой Отечественной (и вообще, во Второй мировой) войне.