Глава восьмая.
Любава сама решает уговорить Кожемяку.
Быть славной богиней не просто,
Особенно, если обет
В помощи нищим и скорбным
Исполнен за много лет!
Но тянуться вечно страданья
И множится летопись бед.
Прости меня, Желя, за смелость,
И дай мне простой совет.
К кому же еще обратиться
Сиротам, больным, старикам!
Бледны их скорбные лики
И голос не слышен богам
Так вспомни чудесные звуки,
Когда-то на радость всем нам
Мне мать напевала печально,
А гусли ее подруги скучать не давали богам.
Умолкли певуньи навеки
Мне их голосов не вернуть,
Но ради тех сладостных песен,
Приди, укажи нам путь!
Вмешаться ты раньше не смела,
Теперь же назло врагам,
Попробуй для дочек сделать,
Робким поверив словам,
То, что в давние годы не смела сделать для мам!
Любава закончила плач по несчастному молодому княжичу и, после долгих уговоров Поляночки,наконец решила поговорить с её отцом. Бодрич любил княжну, как и собственную дочь, поэтому он настойчиво стал ей советовать сходить на моление к Триглаве, она мать всему земному и подземному и может помочь найти управу на пещерного гада. Девушка печально согласилась, но внезапно по какому-то внутреннему чувству перед сном достала кольцо своей матушки. Сапфир потускнел. Она положила его в чашу с водой и придвинула свечу. Когда Любава протянула руку, чтобы снова взять его, то неожиданно вскрикнула, испугавшись ярких бликов, разбежавшихся по всей комнате. Словно вытягиваясь из золотистого света перед ней возникло, состоящее из золотых искр, лицо матери. Матушка улыбнулась и сказала:
-Сходи ночью к моим плакучим ивам, да сначала заплети их лентами, да возьми яхонтовое ожерелье, как увидишь русалок* подари его старшей. Она подскажет тебе, как поступить, чтобы Кожемяка вышел на бой со Змеем.
Вдруг все исчезло. Посидев несколько мгновений в полудреме, княжна внезапно очнулась и подбежала к окну. Летняя заря неслышно догорала над далекой дубравой. Словно охваченная безумием Любава стала носиться по комнате, собирая ленты и украшения и, сломя голову, бросилась к реке. Когда запыхавшись, она примчалась на берег, уже смеркалось. Заря была тихой. Вечер теплым. Торопливо украсив четверку ив, стоящих у самой воды, княжна села в засаду, более всего опасаясь, как бы дворня не подняла шум, так как лишь ее строгий окрик запретил сенным девушкам помчаться следом. Но, если ее бегство станет известно князю, то он обязательно прикажет вернуть ее домой. На ее счастье князь до полуночи сам беседовал то с волхвами, то с боярами, то со священниками, не зная какому богу предаться для защиты. Полная луна то забегала за быстрые тонкие облака, то появлялась во всей красе, озаряя гладь реки растворенным во мраке светом.
Внезапно на серебристой дорожке заплескались волны и, быстро работая невероятной длины хвостами, к ивам подплыли и устроили возню четыре тоненькие красавицы-русалки. Их обнаженные тела блистали серебром, закованным ниже бедер в крупную чешую. Они легко взмывали над водой в полный рост и застывали на кончиках своего изумительного хвоста, затем они подсаживались на ветви ивы, чтобы расплести ленты и повесить себе на шею новые бусы. Скоро Любава разглядела, что они двойняшки, пара постарше и пара помоложе. Она попыталась определить возраст этих вечно юных созданий, но не смогла понять сколько им лет, двенадцать или двадцать пять или еще больше. Они казались одновременно юными и взрослыми. Она начала дрожать от странного холода, идущего как будто изнутри ее тела и вдруг русалки стали оглядываться, а затем одна из них нараспев позвала:
-Выйди к нам душа-девица, будешь ты родной сестрицей, если женщина в летах, выходи забывши страх, не обманем не закружим. Если сможем так удружим. Выходи коль не боишься, с нами горем поделишься!
Любава, чуть помедлив, вышла из своей засады и подошла к серебристым красавицам со словами благодарности за любезное пприглашение. Русалки раздели ее, затащили в воду и начали с ней играть, как будто согревая свои холодные тонкие тела об ее теплое тело. Но вот возня прекратилась и они, снова рассевшись по ветвям, внимательно стали ее слушать, расспрашивая у нее всякие мелочи и восклицая, если их что-нибудь удивляло. Наконец они задумались и, после недолгого перешептывания, старшая сказала:
-Прости нас несчастная девушка, но мы не знаем как помочь тебе. Однако ты не печалься, сейчас самая быстрая из нас сплавает к мудрому Карпу Поликарповичу и древний мудрец наверняка придумает, как помочь твоему горю. Но ты должна уважить его просьбу, он любит, когда с него счищают старую тину нежные девичьи руки. Надеюсь, тебе понятно?
Получив от княжны заверения в ее старательности, одна из русалок нырнула и после непродолжительного, но томительного ожидания, во время которого русалки нежно ласкали и целовали ее, Любава, наконец, увидела старого карпа. Его исполинские размеры повергли ее в трепет, но она выполнила обещание и, когда на небе начали постепенно гаснуть звезды, до блеска очистила зеркальную чешую великана.
И тогда старинный мудрец заговорил:
-Не робей несчастная девушка, я помогу тебе заставить Василия Кожемяку выйти на бой со Змеем Горынычем. Приведи к нему ночью полунагих непорочных дев со свечами в руках и расплетенными волосами, а чтобы мольба их достигла его сердца, присоедини к ним души уже погибших дев, поющих славу богине Желе*. Сама Желя вмешается в песню скорби и ты увидишь, как затрепещет душа одинокого отшельника. А сейчас запомни заклинание.
Все исчезло. Месяц скрылся в облаках исчезли русалки, забрав украшения. Легкие волны еще ударяли в берег, напоминая о недавнем появлении великана. Похолодевшая Любава в отчаянии прижимала к себе свою одежду, пытаясь вспомнить сложное заклинание и вдруг засмеялась. Ласково и чуть слышно, одна за одной повторяли плакучие ивы песню-призыв к своей главной богине. Быстро одевшись и повторяя про себя заветные слова княжна легко побежала к терему.