В ноябре наконец застыл пруд. И деревня Сугробиха радостно начала готовиться к празднику зимы.
Каждый год зиму встречали по-разному. То все вместе играли в снежки. То устраивали карнавал трубочистов. Дымоходы-то надо в порядок привести перед морозами, чтобы печки не дымили. Вот их и чистили, обходя избу за избой. А потом, измазанные в саже, разжигали большой костер и плясали вокруг него. Только пыль печная столбом стояла! Запомнилось Веньке и то, как лепили снежную бабу. Огромную! Высотой с пятиэтажный дом! Чтобы поднять на такую верхотуру снежную голову, пришлось пригонять трактор-стогомет. А вместо ведра на голову одели оранжевую пожарную бочку.
В этот раз зиму решили встретить сказкой про хитрую лису. А сказку поставить прямо на льду.
Веньке поручили сразу два дела. Сыграть в спектакле волка. И раздобыть живую рыбу – она нужна для сказки.
Сначала Венька приготовил костюм. Вывернул наизнанку шубу. Пришил к ней пояс от старого пальто – это хвост. В ящике с новогодними игрушками он нашел пыльную волчью маску.
Потом взял свою удочку с желто-зеленым поплавком и отправился на пруд, к проруби.
Полдня проторчал Венька у проруби. Но рыба не клевала. Так и спектакль сорвать можно!
Пришлось Веньке бежать в магазин и выпрашивать у продавщицы тети Зины полкило минтая. Минтай был почему-то без голов. Зато не в пример пескарям крупный. Любой зритель увидит.
Безголовую рыбу сложили на сани. Конюх дядя Антон, он же Овесыч, впряг в сани свою любимую лошадь Простушку. И сказка началась.
Едет Овесыч по деревне. А за ним бредут зрители. Восхищаются, сколько рыбы мужик наловил. Делают вид, будто не замечают, что рыба без голов.
А на дороге возле старого колодца лиса лежит. Мертвой притворяется. Конечно, это не настоящая лиса. Это Валька в лисьем костюме.
Овесыч вслух и говорит: “Вот диво! Возьму-ка я лису себе! Будет жене воротник!” А жена Овесыча среди зрителей. Она радостно поддакивает: “Бери, бери, муженек! Давно я лисьих воротников не носила!”
Положил Овесыч Вальку на сани. А Валька один глазок приоткрыла. И давай рыбину за рыбиной с саней сбрасывать.
Продавщица тетя Зина лисе помогает. Рыбу в сетку собирает.
Как только весь минтай оказался в сетке, лиса прыг из саней! Улыбнулась она по-лисьи, взяла сетку с рыбой и пошла на пруд. А там ее Венька в вывернутой шубе поджидает.
– Скажи, лиса, как ты столько рыбы наловила? – спрашивает Венька. – Поделись рыбацкими секретами!
– О, мой одноклассник волк, запросто! – отвечает Валька. – Сунь хвост в прорубь. Сиди и приговаривай: “Ловись, рыбка, большая и маленькая!” Все пескари твоими будут.
Венька так и сделал.
Опустил пояс от пальто в воду. Сидит, ждет, пока клюнет.
А Валька уже кричит:
– Дядя Овесыч! Дядя Овесыч! Я волка поймала. Хвост его ко льду приморозила! Травите волка своим Полканом!
– Полкан, взять! – кричит дядя Овесыч.
А Полкан-то Веньку знает. Ему бы рычать – а он лизаться бросился. Чуть спектакль не сорвал.
Но все равно сказка получилась веселой.
После спектакля все пожимали Веньке руку. А охотник дядя Вася даже прослезился.
– Много битых волков на своем веку видел, – сказал он, – но такого, как ты, ни разу! Теперь я, наверное, и охотничать не смогу. Жалко мне простодушных зверушек!
Когда зрители разошлись по домам, Венька вспомнил, что в кармане вывернутой шубы лежит удочка.
Решил он еще раз рыбацкого счастья попробовать. Вдруг вечером лучше клюет?
Вернулся к проруби и снова забросил крючок в воду.
Прошла минута, другая. Не клевало.
– А ты как в спектакле попробуй, – раздался вдруг шепот за спиной. Шепот был дразнильным. – Покричи: “Ловись, рыбка, большая и маленькая!”. Да погромче! Чтобы самый глухой пескарь услышал и успел удрать!
Венька от обиды прикусил губу. И обернулся. За спиной никого не было. Только чернели редкие кусты, да подымалась из-за горизонта яркая луна.
– Кто здесь такой умный? – спросил Венька. – Может, покажешься?
– “Покажешься”, – передразнил Веньку незнакомый голос. – Ты меня уже показал! Таким дураком перед людьми выставил! Ну-ка, отстегни меняя от своей любимой шубы.
– Так это ты заговорил? Пояс от пальто? – догадался Венька.
– Какой я пояс? Я теперь Волчий Хвост! Отцепи ты меня поживее! Подурачились и хватит! Пора делом заниматься.
– Каким делом? – спросил Венька, отстегивая от шубы английскую булавку.
– Рыбалкой, – сказал Волчий Хвост, отползая от Веньки.
Хвост был в черно-желтую полоску, но топорщился шерстью, как настоящий. Он встряхнулся, будто собака Полкан, и огляделся.
– Клевая прорубь... Самое то! – сказал. И поманил к себе Веньку. – Подставь-ка мне ухо, народный артист!..
Венька склонился к Хвосту.
– Значит так, – начал Волчий Хвост. – Опускаешь меня в прорубь и громко заявляешь: “Мерзни, мерзни, Волчий Хвост!”.
– Так это же лисьи слова, – удивился Венька. – Волк в сказке другое говорит.
– Далась тебе эта сказка, – занервничал Волчий Хвост. – Много твой волк в сказке наловил! А почему? По глупости! “Ловись, рыбка!..” Своими воплями он всех пескарей распугал. Поэтому слушай меня. Про рыб – ни слова.
Венька опустил бывший пояс от пальто в прорубь. Крючком-застежкой вниз.
Волчий Хвост сосредоточенно замолчал. А Венька громко, как со сцены, продекламировал:
– Мерзни, мерзни, Волчий Хвост!
И сразу же Хвост резко дернулся.
– Подсекай! – запальчиво шепнул он.
Венька выдернул Хвост из проруби. На крючке-застежке болтался карась.
– Ну и мороз! – радостно закричал Венька. Не кричать же ему, что такие карасищи в его жизни еще не ловились. Про рыб ни слова!
Венька снял карася. Бросил его в сугроб. Снова закинул Волчий Хвост в прорубь.
Хвост сразу же дернулся. Вечерний клев был что надо!
Вскоре в сугробе возле проруби серебрилось с десяток карасей, пескарей и даже одна щука. Вот что значит обвести рыбу вокруг пальца!
...Весь улов Венька решил подарить продавщице тете Зине.
Вместе с Волчьим Хвостом они побрели к магазину.
Повалил густой, пушистый снег.
– А ты классный рыбак! – сказал Венька Хвосту. – У кого учился?
Волчий Хвост усмехнулся:
– У тебя! Нет, я серьезно... Я же не всегда хвостом был. А и поясом от пальто. Это пальтишко ты надевал, когда уходил рыбачить на всю ночь. Я болтался на твоей пояснице и слушал, как ты объясняешь друзьям: “К речке подойдем – про рыбу ни слова! А то ничего не поймаем!”
– Так ты бывал на всех моих рыбалках?
– Раньше – да... – грустно сказал Волчий Хвост. – Днем, когда припекало солнце, ты бросал пальто в заросли борщевика. Как пахла трава!.. Как журчал рядышком перекат!.. Какие блики бегали по тяжелым ольховым листьям!.. Я вытягивался, наблюдал за поплавком. Сильнее, чем ты переживал, если рыба срывалась с крючка. Потом ты вырос из пальто... И я стал Волчьим Хвостом.
Волчий Хвост вздохнул. Венька догадался, о чем он думает.
Лучше бы оставаться поясом... Хвостов на рыбалку не берут. А если и берут, то раз в году, на сказочную. Потом прячут в ящик с театральными костюмами. И пылятся там Хвосты до следующего спектакля.
– Хорошо, что со мной заговорил, – сказал Венька. – А то бы я точно упрятал тебя в пыльный ящик. Я же не знал, что ты заядлый рыбак! А теперь... Нам бы лета дождаться!
Венька представил, как он сидит на берегу, в тени ольховых деревьев. А рядом – Волчий Хвост. Они ревниво поглядывают друг на друга. Рыбалка есть рыбалка. Но если рыба срывается с крючка – переживают одинаково.
– Кстати, присказку тебе придется сменить, – вспомнил Венька. – “Мерзни, мерзни, Волчий Хвост!” Такое в летнюю жару глупо кричать. Только рыб насторожим.
– Мы другое будем приговаривать, – Волчий Хвост счастливо качнулся в воздухе. – Летом мы будем маскироваться словами: “Мокни, мокни, Волчий Хвост!” Вот рыба и не насторожится. Скорей бы лето!
Да, праздник зимы – яркий праздник. Но летом праздников больше!