Один раз сделал Венька самолетик. Из газетного листа. Стал его запускать. А самолетик – плюх – и в почтовый ящик. Вытащил его Венька оттуда. Снова попытался в небо направить. А упрямый самолетик – опять в ящик. И затаился там.
Что с такого летуна возьмешь? Газетные листы не привыкли небо бороздить, им в “Почте” удобнее.
Побарабанил Венька пальцем по носу, по конопушкам. И ему в голову пришла хорошая мысль.
Вот такая: самолетики надо складывать из особой бумаги, из “грамотной”, из “опытной”. Из такой, что связана с небом, с полетами, с авиацией.
Пошел Венька по Сугробихе искать подходящий материал для воздушной машины.
К кладовщику дяде Прохору зашел. Может, есть у него небесная бумага?
... Дядя Прохор встретил Веньку рассеянно. Он охотился за мышью.
Мышь сидела за фанерными коробками и чем-то хрустела.
А дядя Прохор лежал на полу, пытался дотянуться до маленькой воровки шваброй.
– Бесполезно! – сказал дядя Проша. – Неумело я ее ловлю. Не мое это дело. А она умело хрустит! Чем только? Думаешь, со своим сухарем сюда пришла?
Дядя Проша поднялся с пола и подытожил:
– Каждый должен заниматься своим. Я – товарами. Мыши – воровством. А кот Маркел – мышами!
О чем тут Веньке спорить? И ему бумага нужна не всякая, а умелая, подготовленная к своему делу.
– Есть такая? – спросил Венька.
Кладовщик ненадолго задумался. И деловито отчеканил:
– Есть, Венька! Даже три вида! Есть картонная коробка из-под игрушек “Баба Яга в ступе”. По-моему, очень небесный картон. Все-таки в нем хранилась Баба Яга. Та еще летчица!
Венька подумал, что умений у Бабы Яги много, и летное – не самое среди них главное.
– Есть еще обертка, – продолжил дядя Прохор. – В нее упакованы книжки “Я летал не только во сне”. Воспоминания летчика-аса. Есть и бумажный мешок. Правда, старый. Пятнадцать лет стоит нераспечатанным. В нем – привязные ремни для пассажирских самолетов. Из Главного кладовщицкого управления когда-то прислали! Даже не подумали, что Сугробиха – это Сугробиха, а не международный аэропорт! Я давно догадывался, что в Главном управлении тьма непрофессионалов... – дядя Проша пустился рассуждать о своих начальниках.
Неумелые начальники Веньку не интересовали. И он попросил:
– Мне бы обертку, в которую воспоминания летчика завернуты!
Дядя Проша принес Веньке оберточную бумагу. На листе кофейного цвета виднелась этикетка: “Я ЛЕТАЛ НЕ ТОЛЬКО ВО...”.
Название книжки было оборванным, потому что рядом с этикеткой красовалась дыра. В других местах зияли еще несколько дыр.
– Мыши... На этом складе они лучше всех знают свое дело! – дядя Проша вытянул большой и указательный пальцы и стал щелкать ими, словно челюстями.
Потом принес ножницы.
– Может, выкроишь недырявый кусок... Может, хватит на самолетик...
Венька стал кроить бумагу. Складывать самолет. А дядя Проша на чем свет костерил кота Маркела:
– Будешь, Венька, кота заводить, спрашивай у хозяев: не родственник ли тот кот нашему Маркелу? Если родственник – разворачивайся, Венька, от такого кота и беги со всех ног. Ох, Маркел, Маркел! В любое дело суется! Кроме своего!.. Вчера этот противный кот выдернул всю морковь с грядки. Аккуратно выдернул, ничего не скажу, рядками сложил. Но кто его просил? До осени еще два месяца!.. Позавчера он стал снимать с веревки стиранные простыни. Ничего не скажу, надо было снимать, дождь пошел! Но если ты понимаешь, что иначе как волоком простыни тебе в дом не занести – зачем снимаешь? Нет, сорвал, потащил к крыльцу, по земле, по траве! Хорошо, вовремя заметили!.. А зимой что он выделывает!.. Ну, какой нормальный кот станет себе рыть нору в сугробе, да еще с разветвленными ходами, с запасными выходами? Этот роет! Будто он не кот, а суслик! Ну, какого кота может привлекать лед на пруду? Этого за уши со льда не оттянешь! Разбегается и на когтях, как на коньках, – вжих, вжих, вжих! Да еще “восьмерку” норовит сделать, да подпрыгнуть!..
Дядя Проша замолчал. А Венька прошелся костяшкой пальца по сгибам самолетика и сказал:
– Готово!
И вот затолкалось, запрыгало от самолетика легкое жужжание – моторы разогревал самолет, да?
Венька посмотрел на кладовщика: слышит ли?
Судя по взгляду, дядя Проша не слышал ничего, кроме мышиной возни за фанерными ящиками.
– Вы-жу-вжи! Вы-жу-вжи! – пел бумажный самолетик. – Вы-жу-вжи!
Вдруг лязгнула входная дверь. Венька увидел на пороге Вальку. Свою одноклассницу.
– Папа! – закричала Валька. – Маркел залез на Тысячелетний Тополь! И все!..
Валька побежала обратно. Дядя Проша и Венька – за ней. Тысячелетний Тополь стоял на окраине Сугробихи. Высокий и могучий, он один был такой во всем мире, ведь другие тополя долго не живут – это же не секвойи.
Чтобы охватить ствол Тополя, нужно взяться за руки не двум-трем людям, а всему Венькиному классу. Чтобы дотянуться хотя бы до нижних ветвей, нужно подгонять пожарную машину с выдвижной лестницей или трактор-стогомет.
А когда Тысячелетний Тополь цвел, вокруг него творилось такое!..
Иногда даже зимние, снежные сугробы бледнели перед тополиными.
Сейчас Тополь как раз цвел. В воздухе кружилась метель пуха. Она то разреживалась, то становилась гуще.
А путь к Тополю преграждали сугробы.
Еле Венька, дядя Проша и Валька продрались через них.
Сквозь порывы тополиной пурги Маркела едва разглядели.
Он лежал на одной из веток, – если бы на нижней! – вцепившись в нее когтями.
Венькино сердце похолодело.
Не лучшие минуты сейчас у того, кто на Тополе: комья пуха лихо крутятся возле носа, то и дело скрывая далекую землю.
Ветки, что пониже, ходят ходуном, мельтешат перед опущенной головой Маркела и кружат-кружат эту бедовую голову. Ну и влип Маркел!
– Доигрался, – сердито выдохнул дядя Проша. – Нормальные коты заняты делом, идут по жизни прямо. Этот же все вот так норовит... – дядя Проша изобразил рукой “змейку”. И стал подгребать пух к тысячелетнему дереву, стал готовить “подушку безопасности”.
– Пр-р-равильно!.. – вдруг высказался самолетик. – Посадочная полоса должна быть в полной боевой!..
Он зарокотал громче. Вновь произнес:
– Погода нелетная! Но взлетать придется! Приготовились...
– Есть приготовились! – ответил Венька, не привыкший удивляться и долго раскачиваться.
– Девять, восемь, семь... – начал отсчет самолетик, – три, два, один, старт!!!
Венька с силой запустил бумажную машину в воздух.
Самолетик ушел вверх по крутой дуге. Резко качнул крыльями, уворачиваясь от хлопьев пуха. И уверенно стал набирать высоту.
– Вы-жу-вжи! Вы-жу-вжи! – пел самолетик. Он все уменьшался в размерах, а песня звучала по-прежнему громко, словно в радионаушниках. Венька и этому не удивился. Профессионал на то и профессионал, что знает, как наладить связь с землей.
Пурга полностью скрыла тополиные ветки. Что происходит на них и вокруг – не видно с земли. Только по голосу самолетика можно догадаться.
Этот голос, как и раньше, звучал в Венькиных ушах радиосигналом:
– Высоту набрал. Выхожу на связь с Маркелом. Готовлюсь вести его на посадку. Эй, Маркел-альпинист, слушай мои указания!
Пурга на время стихла. Венька разглядел в вышине, прямо над дядьпрошиным котом, треугольник кофейного цвета, совсем крохотный.
“Треугольник” кружил над Маркелом и мягким голосом подсказывал:
– Сначала надо распушить хвостовое оперение!
Это Маркел понял. Венька увидел с земли, что кошачий хвост встал трубой.
– Теперь полностью выпускаем шасси.
Котяра задумался.
– Ну, непонятка... Когти выпускай! – засмеялся самолетик. – Есть? Выпустил? А теперь выруливай на посадочные огни! Вон на тот сучок, на тот, теперь – на этот...
Кот послушно сдал назад, вцепился всеми четырьмя “шасси” в тополиный ствол. Стал потихонечку снижаться.
– Высота сто метров! – информировал самолетик Маркела и Веньку. – Восемьдесят! Пятьдесят!
Наконец прозвучало:
– До земли – пять метров! Приготовиться к прыжку! Убрать всех с посадочной полосы!
Венька оттолкнул в сторону Вальку. Поднял шлагбаумом руку перед дядей Прошей, который разогнулся от своей лихорадочной работы.
А кот Маркел оттолкнулся от дерева, плюхнулся в тополиный сугроб и заскользил брюхом по пуху, словно по густой пене.
Бумажный самолетик тут же спикировал к коту. И выкрикнул на ходу:
– Пора поумнеть, приятель! Хватит летать по жизни вот так... – Самолетик сделал перед носом Маркела “змейку”. – Пора выбирать курс поточнее...
Бумажный самолет взревел, натужней и натужней, и по строгой прямой стал взбираться в небо. Все выше и выше.
Венька смотрел ему вслед и не очень жалел, что самолетик улетает. У профессионалов много неотложных дел! Вот только попрощаться бы самолетику не мешало...
А может, он и попрощался, да Венька не слышал: возле Тысячелетнего Тополя стоял страшный шум. Дядя Проша и Валька ругались с Маркелом.