Глава 5
Как только я слышу хлопанье двери, я сажусь на пол, забиваюсь в угол под подоконником. Мне некому звонит, мне не от кого ждать помощи. Я никого не знаю, ничего не понимаю. Я абсолютно один. Причем не только потому, что я из другого мира, нет. Этот парень, на место которого, встал я, он разрушил все мои надежды, он уничтожил все. Он наверняка подстроил все так, чтобы здесь его все придавали, не любили, и не верили ни единому его слову. Теперь он там, у меня. Смеется и наблюдает за тем, как мне плохо.
- Знаешь, одна прекрасная женщина говаривала: Самый сильный человек — самый одинокий, - голос появился из неоткуда.
- Кто здесь?
- Это я, Ворона, - и я замечаю женскую ножку свешивающуюся с подоконника вниз.
- И что с ней потом стало?
- Не знаю, она была актрисой… - в воздухе повисает тягостное молчание.
- Как мне все вернуть назад? Как? Пожалуйста, скажи! Надо выпрыгнуть из окна и восемь раз моргнуть? Я могу. Надо убежать в лес, ничего не есть и все время кричать? Я и это могу. Всё, что угодно. Я, правда, могу!
- Я не знаю, - вздыхает она: Я приношу тебе подсказки. Это капли в море. Сколько их я не знаю, до чего они тебя доведут тоже.
- И что ты спрятала на сегодня в рукаве?
- Научись смирению. Смирись. Жди. Но не теряй надежды.
- Это все?
- Это все.
- Это меньше капли.
- Ты ужинал?
- Я не помню, кажется нет.
- Давай я что-нибудь состряпаю?
- Кажется, в холодильнике что-то есть.
- Я на это и надеялась,- она слезает с подоконника, открывает холодильник и начинает вглядываться в его содержимое.
- Ворона!
- Что? – она достает из холодильника яйца, молоко, помидоры, колбасу и зелень.
- Во время нашего знакомства ты сказала, что в этом мире не бывает таких как ты, но вот ты стоишь передо мной и готовишь мне ужин. Как это может быть? Может у меня с логикой плохо? – она улыбается, к слову сказать, очень обаятельная у неё улыбка, правда, слегка дерзкая. В этот момент она моет продукты.
- А ещё при нашей первой встрече я просила тебя правильно научиться задавать вопросы. Схватываешь на лету. Побольше спрашивай, - она берет разделочную доску и ножик (откуда она знает где, что лежит?!).
- Ну, так?
- Я подсказка. Здесь никто ни во что такое не верит. А ты, я думаю, понимаешь, что вера – это 90% успеха. Без веры любое мыслящее существо ничто. Появляешься ты. Ты привык к чудесам и рядом с тобой появляюсь я. Потому что ты веришь, что нечто такое как я просто обязано быть. Тебе-то кажется, что ты уверен, что нечто наподобие меня в этом пространстве есть. Но в связи с особенностями этого пространство я – твоя вера, а не уверенность. Можно сказать, что ты меня породил. До того, как ты появился здесь и сейчас, я была частью Тьмы. А теперь я из состояния небытия и существования в вечности перешла в разряд реального существа во времени, - фоном к её словам служит постукивание ножа. Она управляется с ним так ловко и так не принужденно, что на секунду мой мозг рождает странную фантазию: я четко вижу её с мечом в руках.
- Т.е. я тоже не по своей воле выкинул тебя из привычного ореола обитания и закинул в этот ужас?
- Можно сказать и так, - она наливает молоко в миску, разбивает туда 2 яйца и начинает взбивать вилкой: Но в отличие от тебя меня это не коробит. Там была другая жизнь, которую я не помню. Как бы тебе лучше объяснить… Я была всегда… Но в то же время это называет не существованием. Как бы я была и не была одновременно.
- Кажется, я задавал этот вопрос в самом начале, но он по-прежнему крайне занимает меня, а я-то существую?
- Я не знаю, это какой-то неправильный вопрос… Всё зависит от того, хочешь ты быть или нет…
- Т.е., если я вот лягу спать и буду не хотеть быть, то перестану существовать?
- Не совсем так. Ты появишься где-нибудь ещё, например, в вечности или ещё в каком месте, о котором ты не знаешь. Ты ведь можешь хотеть не быть только в каком-то определенном месте.
- Ну, почему же, я могу, наверное, захотеть не быть нигде.
- У тебя одно понятие нигде, а у вечности совсем другое, - она оборачивается ко мне и улыбается краешком губ, затем возвращается к омлету, ставит миску на стол, зажигает газ на плите, достает из духовки сковородку, ставит на огонь, наливает масла, кладет нарезанные помидоры и зелень, заливает всё смесью яиц и молока, перемешивает, солит и перчит. И через какое-то время, широко улыбаясь, говорит:
- Вуаля, бон аппетит, месье! – выключает газ и… оборачивается вокруг своей оси, превращается в ворону и улетает в открытое окно. И была такова. Я ем в гордом одиночестве.