Яблоня, которая умела думать
На опушке леса росла яблоня. Самая обыкновенная яблоня, дерево как дерево. Есть деревья и покрасивее, а эта была кривая какая-то, корявая, узловатая – кто знает, почему она такой выросла!.. Но корни у нее были мощные, глубоко ушли они в землю, исправно тянули из земли соки, гнали вверх по стволу – к веткам, к листьям. И яблоня росла. Зимой она стояла вся в снегу и дрожала от холода, скованная морозом. Но приходила весна, светило тёплое ласковое солнце – и яблоня оживала. Зеленели на ней свежие листья, распускались цветы, и, расцветая, яблоня становилась почти красивой. Больше всего яблоня любила лето, солнечное и тёплое, когда на ней было много пышных зеленых листьев и созревали яблоки. В её ветвях вили гнезда птицы и выводили птенцов. В её тени отдыхали зайцы и олени. А иногда в лес забредали люди и тоже отдыхали в тени яблони, лакомясь кислыми яблоками. Яблоня слушала пение птиц, разговоры зверей и людей и всё запоминала. Она вообще-то была не совсем обычным деревом: она умела думать, и это занятие нравилось ей больше всего на свете. А вот разговаривать ей было не с кем: других деревьев рядом не было, она ведь росла на опушке, а звери и люди не понимали ее языка. Им казалось, что это просто листья шелестят на ветру.
Иногда яблоня думала: хотелось бы ей быть кем-то другим? Может быть, берёзой? Красивой, стройной берёзой, белоствольной и кудрявой? Должно быть, это приятно, когда о тебе поют песни, украшают тебя разноцветными лентами и водят вокруг хороводы. Приятно, когда тобой любуются. А кто же будет любоваться корявой лесной яблоней и благодарить ее за мелкие кислые яблочки?
Если уж быть яблоней, то садовой. Расти в саду, за крепким высоким забором. За тобой ухаживают, в мороз укрывают, в жару – поливают, не дают зайцам обгрызать кору, а птицам – клевать яблоки. И яблоки растут на тебе совсем другие, большие, румяные, сочные. Чем больше яблок, чем они слаще – тем больше тебя хвалят и о тебе заботятся, потому что ты приносишь пользу.
А может быть, стать птицей? Свободной птицей, умеющей летать? Осенью со своей стаей отправляться в дальние страны, а весной возвращаться, петь песни, вить гнездо, выводить птенцов, заботиться о них, потом учить их летать...
Но она была дикой лесной яблоней, она была некрасивой, и яблоки на ней росли кислые и мелкие. И ни летать, ни даже просто ходить она не умела – деревьям это не дано. Зато она умела думать. И ей были доступны глубины земли, куда уходили ее корни, и высота неба, где шелестели ее листья. Яблоня понимала язык птиц, зверей и людей, и ей очень нравилось слушать их разговоры и узнавать что-то новое. От зверей она узнавала о родном лесе, от птиц – о дальних странах, а от людей – и того больше. Она слушала и запоминала рассказы охотников, и песни девушек, собиравших в лесу ягоды, и другие песни, которые пели у костра весёлые люди, не похожие ни на охотников, ни на дровосеков...
Были среди людей и такие, которые разговаривали с яблоней. Эти люди особенно ей нравились, хотя и они считали ее обычным деревом и не поверили бы, что она умеет думать.
Однажды летом к яблоне пришёл Учёный. Он внимательно осмотрел ее, сорвал и надкусил кислое яблоко, а потом произнес два каких-то непонятных слова, и яблоня поняла, что это – её имя на языке Высокой Премудрости.
А в другой раз, тоже летом, пришёл к яблоне Поэт. Он провёл возле неё целый день, съел много-много яблок и сочинил большую поэму. Он так и не понял, что за этот день яблоня тоже научилась сочинять стихи, – она вообще очень быстро всему училась. Потом Поэт еще не раз приходил к яблоне, – он говорил, что она его вдохновляет. Поэт читал ей вслух свои новые стихи, и ему казалось, что яблоня его понимает. То есть это он так думал, что ему кажется, – а ничего ему не казалось, так всё и было на самом деле.
А потом к яблоне пришёл Волшебник. Он-то понимал, что она умеет думать. Волшебник вообще знал и понимал всё на свете, и многое из того, что знал, он рассказывал яблоне, а она слушала и шелестела листьями, отвечая ему. Так они разговаривали, и им было очень хорошо друг с другом, потому что оба они больше всего любили думать и узнавать, задавать вопросы и искать на них ответы, загадывать и разгадывать загадки... Годы шли по кругу: зима – весна – лето – осень – снова зима, а Волшебник приходил к яблоне каждый день, и они всё разговаривали. И яблоня забыла, что ещё в день их самой первой встречи Волшебник научил её заклинанию, чтобы она могла превратиться в кого или во что захочет. Заклинание это даже не надо было произносить вслух, достаточно просто подумать. Но яблоня об этом не думала. Ей не нужно было ни в кого и ни во что превращаться. Она больше не хотела быть стройной красавицей-берёзой, которой все любуются. И не хотела быть садовой яблоней, о которой заботятся и которую хвалят за полезность. Даже вольной птицей она больше не хотела быть. Ей не хотелось никуда улетать: ведь теперь у нее был друг. А если ей все-таки захочется стать кем-то другим – она станет, а он поймёт и не обидится, вот ведь что самое главное.