Ангел сидел на крыше, свесив ноги вниз, в бездну, где, словно муравьи, передвигались по жилам дорог пестрые точки-машины. На коленях у ангела лежал мятый лист бумаги, в который еще несколько минут назад был завернут кусок хлеба. Оставшиеся крошки напоминали о завтраке.
Копченый воздух наполнял морозное утро.
Ангел слетел вниз и пошел по серым улицам. Людские реки перетекали одну в другую и расходились снова. Две капли (оба мужчины) что-то не поделили и нарушали своими криками и матом мирного исполнения приговора, - похода на работу.
Ангел не всегда был ангелом. Когда-то его звали Борька и, говорят, он очень часто употреблял горькую. Так часто, что однажды проснулся на скрипучей кровати в холодной больничной палате. Собственно, врачи ему и рассказали правду о нем - любимом. Сам ангел не помнил ровно ничего.
Не помнил он и как оказался в этой коммуналке.
Он вышел из больницы (когда его выписали) и, смотря вниз, наблюдал за серой лентой асфальта, скользящей под его ногами; за серыми ступеньками, то спускающимися, то поднимающимися, - и вот он оказался здесь, на пороге коммунальной квартиры.
Дверь почему-то была открыта. Толстая женщина в переднике, вытирая руки об полотенце, выглянула в прихожую из кухни. Что-то буркнув себе под нос (явно не приятное для ангела, типа: "не сдох, алкоголик"), исчезла на кухне, закрыв за собой стеклянную дверь. Однако, вони от варева, готовившегося на плите, деревянно-стеклянная конструкция не мешала наполнять собой коридор, ванную, туалет и еще четыре комнаты.
Помявшись на пороге, ангел шагнул в неизвестность. Куда идти? Толстуха явно его признала. Значит он здесь не чужой. Осталось понять, где его комната. Ангел был уверен, что есть у него комната.
Он толкнул первую дверь, - ближайшую слева, - тут же пожалел о содеянном. Катька привела очередного кавалера и кувыркалась с ним на огромной кровати. Мгновение, - и дверь захлопнулась.
-"Неудача", - констатировал ангел, - "Следующая..."
Зажмурившись и сжавшись, как перед ударом, он толкнул следующую дверь. Не поддалась. Ангел задумался.
Из кухни снова выплыла старуха.
-Э, алкоголик! Что? Опять дверь не найдешь? Сколько тебя еще терпеть? - причитала она, ковыряясь в ящике тумбочки, - единственной мебели в прихожей.
-Вот, - она протянула ангелу ключ.
-Пьянь! - крикнула она, закрывая за собой дверь на кухню.
-"Ну вот. Уже проще", - с облегчением вздохнул ангел, глядя на ключ.
Но ключ утонул в замочной скважине, отказавшись открывать дверь. Ангел слегка толкнул ее.
-Да оставь ты в покое Сергея Михалыча! - выглянув из кухни, рявкнула старуха, - ИРОД!
От этих слов ангела будто отбросило в сторону к самой дальней двери. Дверь была больше похожа на вход в общественный туалет, чем в жилую комнату; истерзанная гвоздями, со следами когда-то прибитых к ней ручек и врезанных замков, с частично облупившейся синей краской.
-"Как сразу не пришло в голову, что это моя дверь?" - удивился ангел. Он помялся еще немного на пороге, размышляя также ужасно его жилище как дверь или нет?
Толстуха снова высунулась из кухни и гневно глянула на ангела. Ангел решил перейти от мыслей к действиям.
Дверь открылась на удивление достаточно легко; всего лишь с третьего толчка.
Все было не так ужасно, как этого следовало ожидать; ни окурков, ни бутылок (кроме одной со ста граммами на опохмел). Было даже почти чисто, если не считать толстый слой пыли, накопившейся за время, пока он лежал в больнице.
Ангел сел на кровать. Рабица резко взвизгнула. Он посмотрел вверх. Потолок выглядел также как и дверь; осыпавшаяся известка и одинокая, давно перегоревшая лампочка посередине.
Единственное окно без занавесок открывало вид на практически вплотную построенный дом. Точнее на его серую кирпичную стену. Если только подойти к окну поближе и прислониться левой щекой к стеклу, то справа можно было увидеть дорогу. Там, внизу, с двенадцатого этажа все выглядит по-другому. Такова высота дома, закрывавшего эту панораму. Сам ангел жил на пятом. На пятом этаже полуразвалившегося дома 1934 года.
Смеркалось. Очень хотелось спать. Ангел снова сел на кровать. Вновь отозвалась рабица. Он посмотрел на стоящую напротив табуретку с недопитой бутылкой водки. Завернувшись в плащ, он лег на кровать. Тонкий матрац давал прочувствовать каждое звено рабицы.
Когда он проснулся, день был уже на исходе. Толстуха (как вскоре узнал ангел), - Глафира Семеновна, - заглянула в комнату и, заметив, что ангел уже не спит, прошла во внутрь.
-Вот, дружочек, квитанция, - переваливаясь с ноги на ногу, сказала она, - Пора за комнату платить.
Положив на единственную табуретку небольшой листик, Глафира Семеновна удалилась.
-"Платить", - подумал ангел, - "А чем?"
"Чем?" - это был существенный вопрос, так как у ангела денег не было. Он это знал. Хотя, на всякий случай, покопался в пустых карманах. Нашел десять копеек.
-"Это уже кое-что", - подумал ангел,- " Но за комнату заплатить все-равно не хватит".
Беспомощно кутаясь в серый плащ, он вышел на улицу. Осенний вечер приближался с каждой секундой, сменяя день. Холодный, резкий ветер неприятно кидал капли дождя в лицо, напоминая, что время блаженства - лето - закончилось и настало "время собирать камни".
Всюду вырастали дома, обступали ангела со всех сторон, не давая пройти. Выбившись из сил, насквозь промокший и замерзший, ангел спустился в подземный переход. Он прижался к холодной стене. Ноги уже не держали. Он медленно сел на корточки, обхватив голову руками.
-"Деньги, деньги... Где взять деньги?" - как заевшая пластинка, единственная мысль носилась в его голове.
-О, Борька!
Над ухом раздался громкий, но какой - то идиотский голос. Ангел был уверен, что обладатель такого голоса тоже не особо приятный. Все же ангел пересилил себя и посмотрел вверх. Практически вплотную стоял парень. Такой же потрепанный, такой же серый, как ангел. Простодушная улыбка парня обнаруживала недостающие зубы.
-Давненько тебя не было, - прошепелявил незнакомец.
-Привет, - устало произнес ангел.
"Все же приятно, что еще хоть кто-то меня узнал", - подумал ангел, смотря на незнакомца.
Шепелявый что-то рассказывал все время идиотски улыбаясь. Ангел его не слушал. Ему было весело смотреть на торчащие, светлые и редкие, волосы незнакомца. К тому же ангел заметил, что голубые глаза шепелявого косили. Чем больше ангел смотрел на незнакомца, тем он больше ему нравился. Вновь открывающиеся физические недостатки новоиспеченного приятеля почему-то делали его приятнее.
-Ну, пошли? - вопрошал шепелявый.
Ангел, ничего не ответив, молча пошел за незнакомцем. Когда они вышли из перехода, уже совсем стемнело. Шепелявый все говорил и говорил. Ангел, стараясь не вникать в суть слов, ориентировался на противный голос незнакомца, пробираясь сквозь ночь.
-Ну так что? - обратился к нему пучеглазый приятель.
-Что? - опомнился ангел.
Он осмотрелся. Ангел стоял посреди ободранной комнаты. Он даже не заметил, как свернул в серый переулок, зашел в пропитанный едким запахом подъезд, поднялся по темной лестнице и оказался в этой захламленной квартире.
-Угощаю,- барским жестом шепелявый указал на бутылку водки (явно паленой), одиноко стоявшую на столе с облупившимся лаком.
Сам он сидел в кожаном растерзанном кресле.
Ангел неуверенно подошел к столу и взял бутылку. Прозрачная жидкость разлилась по стаканам. Было мерзко вливать в себя обжигающую дрянь, но ангел делал это автоматически.
Вскоре вместо двух стаканов появилось четыре. Они плыли перед глазами и кружились. Растекался диван. В него вплетался стол. Сначала ангел четко слышал противный голос приятеля, но постепенно примешивались и другие звуки; шум машин, крики людей, какая-то музыка, пока все не перешло в один непрерывный гул.
Он очнулся то ли от холода, то ли оттого, что кто-то пнул его в бок. Ангел открыл глаза. Огромный черный ботинок грозно стоял перед его лицом. Ангел лежал на земле. Его одежда так пропиталась холодной осенней грязью, что он чувствовал себя ее частью. Он поднял голову. Перед глазами все поплыло.
-Очнулся.
В сознании ангела гулко отозвался голос расплывающегося милиционера.
-Оказывается и вправду ваш клиент, - обратился страж порядка к вытекшему из белой машины врачу.
Ангел закрыл глаза. Потом, периодически приходя в сознание, он пытался открыть их снова, но едва из мутных пятен складывался образ врача или лампы, свинцовые веки вновь опускались.
Яркий свет струился из окна. Первый снег усиливал его ослепляющий эффект. Хотелось уйти, спрятаться от этого света. Но он проникал даже сквозь веки.
Ангел недовольно простонал и уткнулся лицом в подушку. Подушка была мягкая, синтепоновая. Совсем не такая, как у ангела дома; маленькая, набитая вместо пера старыми тряпками.
-Как не крутись, не спрячешься.
Ясно отозвалось в сознании ангела. Сначала он принял эти слова за свою "громкую" мысль. Когда голос повторил эту фразу уже тише, печальнее, почти обреченно, ангелу стало любопытно, кто это говорит. Ангел повернул голову. Спиной к нему у окна стоял человек. Белый халат и колпак отражали яркий солнечный свет. Казалось, что фигура рослого и крепкого человека светится.
-"Врач. Я в больнице", - заключил ангел.
Врач был погружен в свои мысли. Его напряженный взгляд был направлен в неизвестность. Потом выражение его глаз изменилось. Теперь было ясно, что внимание врача привлекло какое-то действо во дворе.
Он повернулся и посмотрел на ангела.
-Сейчас получше? - спросил врач.
Ангел, ничего не ответив, сел на кровати и посмотрел вниз на свои ноги.
-Видно ты совсем ничего не помнишь, - подумал вслух врач и вновь стал наблюдать за происходящим во дворе.
-А что я должен помнить? - произнес ангел и удивился своему голосу. Он был похож на голос умирающего; сиплый и слабый.
-Ты - ангел.
Он вздрогнул и посмотрел на врача.
-Ты - ангел, - серьезно, глядя в глаза, повторил врач.
-Ангелы бесплотные, а я во плоти, - заметил сидевший на кровати.
-Это великое испытание. Господь позволил Дьяволу нас искусить. Если Бог Сын смог воплотиться и воскреснуть, то почему и ангелам это не сделать. Искушение в том, смогут ли ангелы отказаться от земных соблазнов и услышать Господа, пройти Его путь, проснуться от попущенного забвения. Ангелы не жили в миру и никогда не были лишены Божьей благодати. Теперь проверка Верных.
-Как же я тогда пил всю жизнь? - растерянно спросил пациент.
-Это испытание. Одно дело преодолеть грех, а бороться с пороком очень тяжело.
-И что мне теперь делать?
-Не грешить. Потому что тебе это не дано. Слушать голос Господа в себе. И помни; задача ангелов не дать бесам погубить людей. Ищи в каждом Господа и помогай детям вернуться к Отцу.
Два ангела смотрели друг на друга. Их озарял яркий свет, кроме которого ничего не было видно. Но свет этот не ослеплял. Изнутри, от сердца, шло тепло и наполняло все тело.
Непривычно бодро и весело ангел шел по улице. Непостоянная осенняя погода вновь подала сюрприз; снег растаял, наполнив город грязными ручейками. Не по-осеннему грело солнце.
Ангел уже не помнил сколько времени он не ел. Казалось от него остался только скелет. Плащ висел на нем, как на вешалке.
Вдали заблестели купола церкви. Сначала мерный звон большого колокола, а потом переклички маленьких заполнили радостной музыкой улицы. Ангел остановился и наслаждался видом старинного храма.
Визг тормозов и ругань женщины, выскочившей из красной иномарки, заставили ангела опомниться. Он стоял посреди дороги. Женщина не стеснялась в выражениях и сильно жестикулировала. Завитые волосы ее были растрепанны, короткая норковая шуба расстегнута. Казалось, она кричит не на ангела, а на весь мир. Ее взгляд был полон отчаяния и одиночества. Она уже была готова снова сесть за руль и уехать, но ангел протянул ей небольшой прямоугольный предмет. Это был сотовый телефон. Женщина не заметила как он выпал у нее из кармана. Брезгливое выражение ее лица сменилось на удивление. Если б ангел продал этот телефон даже по самой низкой цене, вырученной суммы ему хватило бы, чтобы заплатить за комнату за год вперед, и еще бы остались деньги. Женщина растерянно взяла сотовый. В ее душе боролись благодарность и гнев на ангела. Ничего не ответив, она нырнула в иномарку и через мгновение исчезла в потоке машин.
-Эй, парень!
Ангел повернул голову. Рядом стоял крепкий мужик в черной кожаной куртке. Из-под кепки его карих глаз почти не было видно. Докурив сигарету, он бросил окурок в сторону, мимо мусорного бочка.
-Тебе деньги нужны? - обратился он к ангелу.
-Да.
-Работка есть одна. Управишься - утром деньги получишь.
Они прошли мимо шикарного ресторана "Олимпия". Официантки в греческих тогах зажигали маленькие светильники, изящно устроенные на коринфских колоннах. Одна за другой дорогие машины подъезжали к самому модному ресторану сезона. Было ясно, что сегодня здесь будет вся элита города.
Ангел с незнакомцем свернули на маленькую улочку и оказались на заднем дворе ресторана. От мусорных контейнеров текла река помоев. Сильно воняло тухлой рыбой и гнилыми овощами. Несколько закопченных, грязных машин ждали разгрузки. На деревянных ящиках сидели четверо на удивление крепких бомжей и что-то жевали.
-Хватит жрать! - приказал незнакомец - работодатель, - Вот еще одного привел.
-Так больно тощий работничек, - прошамкал один из бомжей, - Сдохнет от перенатуги.
-Сдохнет - вам больше достанется. За работу, - сказал незнакомец и скрылся в подсобке.
Открыли двери первой фуры. Она была до отказа забита мешками с рыбой. Ангел с сотоварищами принялся за работу. Бомжи работали слаженно. Было ясно, что им это занятие привычно. Они выстроились в цепочку и передавали друг другу тяжелые мешки. Мешки постоянно рвались и в грязь ныряли крупные осетра. Разгрузив первую фуру, команда приступила ко второй. В кое-как составленных грязных пластмассовых ведрах с ненадежными крышками была черная икра (тоже контрабандная). Некоторые ведра перевернулись и деликатес растекся по салону. Водитель совком собрал икру обратно в пластмассовую емкость. Не пропадать же добру!
Рано утром, около пяти часов, ангел и бомжи закончили работу. Они стояли усталые, с головы до ног вымазанные икрой и рыбьей кровью. Из подсобки вышел незнакомец-работодатель. Он протянул каждому по несколько зеленых купюр.
-И чтоб язык за зубами держали! - угрожал незнакомец.
-А... нам бы еще...- замямлил один из бомжей, - Чекушечку бы...
Незнакомец достал из внутреннего кармана куртки бутылку с прозрачной жидкостью.
-Все. Убирайтесь отсюда, - приказал он и вновь исчез в подсобке.
-Вот это по-нашему, по-людски, - довольный бомж рассматривал бутылку.
- Эй! Водила! - крикнул он мужику, драящему салон фуры, - Присоединяйся!
Компания, облизываясь, собралась вокруг импровизированного стола, - полусгнившего деревянного ящика. Водитель где-то нашел пластмассовые одноразовые стаканы. Их быстро наполнили водкой. Вся компания жадно влила в себя содержимое стаканов. Полной осталась только чаша ангела. Компания удивленно посмотрела на чужака.
-Пей, - сказал один из бомжей.
Ангел, шатаясь от усталости, взял стакан и поднес его к губам. Запах спирта ударил в нос. В глазах потемнело. В сознании пронеслись обрывки последствий недавней пьянки; ободранная квартира пучеглазого, милиционер, врач, яркий свет. Ангела бросило в жар. Он больше ничего не видел. Все кружилось и вертелось. В голове пульсировали слова врача; " Ты ангел... Не греши... БЕГИ!"
Компания в ожидании смотрела на странную тощую фигуру, замершую со стаканом в руках.
-Нет. Не могу, - отрекся ангел и поставил стакан на ящик.
-Ты! Собака! - зарычал бомж.
-Мы с ним, как со своим, а он пить не хочет! - сказал водитель, постукивая монтировкой по руке. - Ну, держись, гнида!
Бомжи кинулись на ангела. Еле вырвавшись, он побежал прочь.
Из рассеченной губы текла кровь. Ангел остановился. Прикинув в какой части города он находится, ангел выбрал маршрут и поспешил домой.
Дверь открыла Глафира Семеновна. Она осуждающе смотрела на ангела. Он же, еле держась на ногах, протянул ей смятые зеленые купюры.
-За комнату, - на выдохе произнес ангел.
-Украл? - испуганно спросила Глафира Семеновна.
-Заработал, - держась за дверной косяк, ответил ангел.
Старуха посмотрела купюры на свет. Пересчитала. Сама она, так как давно уже работала на рынке, легко могла отличить подделку.
-Доллары настоящие. Говорит, заработал. Да еще и трезвый, - рассуждала вслух Глафира Семеновна.
-Снимай тряпки свои, - постираю. И сам помойся, - приказала она ангелу.
Ангел разделся у порога. Сел в ванную и включил душ. Холодная вода мощным потоком обливала все тело. Глафира Семеовна принесла старую простынь.
-Вытрись!
Собрав остатки сил, ангел закутался в бело-серое полотно, зашел в свою комнату, предусматрительно открытую Глафирой Семеновной, и лег на кровать.
Он уснул. Он спал тихо и мирно. Проснулся уже вечером. На табуретке сложенные стопочкой лежали его постиранные вещи. Рядом с ними скромно в маленькой железной мисочке стоял холодный суп.
Он сел на кровати, завернувшись поудобнее в простынь. Ангел взял в руки миску. В красном бульоне был маленький белый островок майонеза, вокруг которого плавали, как рыбы в море, нашинкованная капуста, морковь и свекла. Не хотелось рушить этот маленький мирок. Ангел взял ложку и осторожно с края зачерпнул бульон. Он закрыл глаза, сосредоточившись на удивительном вкусе еды.
Перед глазами пронеслась жизнь Глафиры Семеновны. Сначала он увидел послушную школьницу, затем студентку, аспирантку, молодую преподавательницу института... Безуспешные попытки устроить свою личную жизнь. Рождение ребенка "для себя". Великие надежды матери, разбившиеся об иглу шприца сына - наркомана... Уже будучи на пенсии, она все же жила "гражданским" браком с одним из профессоров института. У него была дочь. Глафира Семеновна заботилась о ней, как о родной. Дочь успешно вышла замуж за канадца и, захватив отца, уехала за границу. Глафире Семеновне они пару раз присылали открытки к праздникам. И все. Больше вестей от них не было. За границей родство с женщиной, у которой был сын - наркоман, находившийся на учете в милиции и умерший от передозировки, было крайне не желательно. А Глафира Семеновна верила, что они вернутся. Обязательно. Может быть вернутся. Мало ли что бывает? А когда вернутся деньги, конечно, понадобятся. Глафира Семеновна продала свою квартиру в центре города, купила комнату в коммуналке, а оставшиеся деньги (довольно приличную сумму) положила на сберкнижку. Сад она не продала из практических соображений; готовила варенья-соленья. Вдруг приедут не жданно-не гаданно, а накормить-то и нечем. Но когда банками были забиты до отказа холодильник, все шкафы и полки, а варенье стало засахариваться, Глафире Семеновне ничего не оставалось делать, как продавать свои заготовки. Вырученные деньги она опять-таки сохраняла на сберкнижке.
Ангел оделся. Он ощупывал штаны и рубашку. Ему не верилось, что это его вещи; они стали намного светлее, мягче и легче.
Он выглянул в прихожую. Никого не было. На кухне горел свет. Глафира Семеновна опять что-то готовила. На этот раз это что-то пахло вкусно, сладко. Ангел решил поблагодарить Глафиру Семеновну. Он заглянул на кухню.
-Добрый вечер, - улыбнувшись, сказал он Глафире Семеновне.
-Ой, уйди отсюда! - старушка замахала руками, - Вшей мне своих в варенье натрясешь!
Глафира Семеновна знала, что ангел пришел поблагодарить ее, но она не хотела, чтобы он это делал, поэтому специально пыталась казаться сердитой.
Она закрыла дверь перед носом ангела.
-Спасибо, - тихо сказал ангел с миской в руках.
-Не за что, - почти шепотом произнесла Глафира Семеновна, стоя у окна.
У нее на глазах навернулись слезы. Ее сын мог бы быть сейчас примерно такого же возраста, как этот человек с миской.
Входная дверь рапахнулась и в прихожую ввалилась пьяная Катька.
-Падонок! Урод! - кричала насквозь слезы, сидя на полу и стуча кулаками по тощим коленям.- Борька! Ну почему вы такие уроды?
-Под холодный душ эту истеричку и в комнату! - приказала, выглянувшаяся с кухни, Глафира Семеновна.
Ангел поднял Катьку и повел ее в ванную. Он снял с нее сапоги и куртку.
-Отстань, идиот! - отпихивалась от ангела Катька.
Он окатил ее холодной водой и отнес в комнату. Прямо в мокрой одежде ангел завернул Катьку в одеяло. Сначала она тряслась от холода, всхлипывала и кого-то ругала. Согреваясь она успокаивалась. Спустя время Катька смирно сидела в одеяле, тупо смотря в никуда.
-Вот еще один бросил, - сказала Катька с таким же пустым взглядом. - А говорил мне, что любит. Я его тоже любила, - добавила она, посмотрев на ангела.
Ангел сидел на стуле рядом опустив голову.
-Что молчишь? - Катька ждала ответа. - Думаешь, я с ним тоже из-за денег? Конечно, он богатый. Казино, рестораны - это, как со всеми. Но, может быть, я его одного любила!
-Кать, ты еще молодая. Возвращайся к матери в Житомир. Не губи себя, - заботливо сказал ангел.
-Да иди ты к черту со своим Житомиром! чего я там не видела?
-А что ты вообще в жизни видела? - ангел пристально посмотрел на нее. - Дым табачный? Мужиков пьяных? А ты хоть помнишь как твоя мать выглядит?
-Ну вот только ты мне морали не читай, - ухмыльнувшись, сказала Катька.
-Хочешь, вместе поедем? - ангел стал напротив Катьки.
-И что мы там будим делать? - недоверчиво спросила она, - Да и денег нет...
-У меня есть, - сказал ангел, -Поехали.
Катька удивленно подняла бровь.
-Проваливай,- произнесла она, - Я спать хочу.
Утром Сергей Михайлович, разбитый параличом, умер. Приезжала скорая, милиция, родственники. Сделали все быстро. Тело увезли, вещи покойного скидали в мешки и отвезли на свалку. Теперь площадь в шесть квадратных метров между Катькиной и комнатой Глафиры Семеновны пустовала. Больше там никто и никогда не жил.
Катя после ледяного душа неделю пролежала с температурой. Выздоровев, она вновь отправилась "на работу". Но почему - то не везло. Все же через насколько дней удача ей улыбнулась. Как раз в тот момент, когда, отчаявшись, она на последние деньги купила коктейль, к ней подсел лысеющий клиент. Все, как всегда. Катя знала каждое последующее движение, взгляд, фразу, которую скажет клиент. Это напоминало фильм просмотренный тысячу раз и уже набивший оскомину. В принципе, у Катьки давно пропал какой-либо азарт, чтобы играть в эти игры. Это был лишь способ заработать деньги.Но в этот раз все было как - то особенно противно. Катя чувствовала, что ее тошнит. Тошнит то ли от приторного коктейля, то ли от мерзкой дешевой туалетной воды клиента, то ли от него самого, то ли... от всего.
Она посмотрела на его жадненькие глазки, на его масленые губки...
"Нет. Ни за какие деньги мира она не останется здесь больше ни на секунду!" - решила Катя.
Она вернулась домой раньше обычного, но когда уже стемнело. Ангел сидел на полу в прихожей у кухонных дверей. Глафира Семеновна опять варила варенье.
Катя, не обращая на соседей внимания, прошла в ванную. Вскоре она вышла в чем мать родила и закрылась в своей комнате, оставив на полу дорожку мокрых следов.
Ангел и Глафира Семеновна переглянулись.
-С ума девка сошла, - седлала вывод Глафира Семеновна и принялась мешать варево.
Через пятнадцать минут Катя вышла из комнаты с небольшой спортивной сумкой на плече. Катерину было не узнать; оказалось, что яркий макияж скрывал почти детское лицо. Вместо вызывающих колготок сеточкой и мини - юбки на ней были обычные голубые джинсы.
-Я уезжаю, - сказала Катя, глядя в пол.
-Домой? - спросил ангел.
-Домой, - подтвердила Катя.
-Билет купила? - поинтересовался ангел.
-Купила. Поезд в 22:15 Москвы.
-Попей чаю с нами перед отъездом, - сказала Глафира Семеновна, разливая варенье по банкам.
Катька, ангел и Глафира Семеновна молча сели за стол. Они не разговаривали, ноощущали какое - то единство между собой.
-Возьми в дорогу, - Глафира Сменовна достала из холодильника банку солений и протянула Катьке, - В поезде съешь. Как приедешь, - напиши.
-Проводи ее, - рапорядилась Глафира Семновна, обратившись к ангелу.
Холодно было уже несколько дней подряд. Земля промерзла. Лужи покрылись надежной коркой льда. Было ясно, что тепла не видать до весны. Но снег все не выпадал.
Ангел почти все время проводил дома. Дома было тихо без Катьки. Не было запахов с кухни, так как Глафира Семеновна целыми днями работала на рынке и больше не занималась заготовками. Но сегодня у нее был выходной. Она сложила банки в холщовые сумки.
-Нечего целыми днями в квартире сидеть. Поехали. Поможешь мне заготовки в сад отвести,- сказала Глафира Семеновна ангелу, ходившему, как кот, за ней по пятам.
Взяв тяжелые сумки, они вышли на улицу. Было приятно вдыхать морозный утренний воздух. Глафира Семновна направилась к вокзалу. Навьюченный ангел послушно последовал за ней.
-Дяденька, дай закурить.
Ангел обернулся. Рядом стоял мальчишка лет семи - девяти. Чумазый, в рваной куртке.
-Тебе каких? - спросила Глафира Семеновна.
-А хоть каких! - ответил мальчишка.
-Ну пойдем я тебе куплю. У него - то сигарет нет. Он не курит, - произнесла Глафира Семновна, глянув на ангела.
-Стой здесь, - сказала она ангелу, оставив ему одну из своих сумок.
-Ты откуда взялся? - спросила Глафира Семеновна мальчишку, подходя к ларьку.
-Из детдома,- ответил мальчишка.
-Из этого? - Глафира Семновна кивнула на бывший Дворец Спорта.
-Нет. Из поселкового, - сказал мальчишка,- А вам-то какое дело?
Они остановились у ларька.
-Знаешь что. Сигареты я тебе покупать передумала. Вот тебе варенье. Если еще захочешь, приходи сюда через неделю утром, как сегодня.
Недовольный, что остался без сигарет и радостный, что досталось хоть что - то, мальчишка скрылся за ларьками.
Глафира Семеновна к тому месту, где оставила ангела и они вместе добрались до вокзала. Через неделю Глафира Семеновна ждала у ларьков мальчишкой. К ее удивлению он пришел. Пришел даже не один, а с приятелем. Таким же ободранным и чумазым беглецом. Как дикие зверьки они недоверчиво схватили из рук Глафиры Семеновны банку с лакомством и, будто боясь быть пойманными, скрылись за ларьками. Еще несколько недель они встречались на этом странном месте. В детдом беглецы вернулись вместе с Глафирой Семеновной, куда она устроилась воспитателем. Теперь дома она вообще почти не появлялась. Но сбылась ее мечта; у нее появился ребенок. Точнее много детей. Мальчиков и девочек. И все они были ее дети.
Ангел же как взял за обыкновение проводить ненастные вечера на кухне в темноте, попивая чай у окна. Когда было не сильно холодно, он забирался на крышу соседнего двенадцатиэтажного дома и с высоты наблюдал за суетой машин и за огоньками окошек в домах напротив.
За эту осень он многому научился и многое понял. Научился отличать своих, - ангелов, - и несвоих. Научился видеть беды людей и понял как им помогать.
Сегодня он встал рано, когда еще не рассвело. Он направился на свое излюбленное место, - на крышу.
Ангел сидел на крыше, свесив ноги вниз, в бездну, где, словно муравьи, передвигались по жилам дорог пестрые точки-машины. На коленях у ангела лежал мятый лист бумаги, в который еще несколько минут назад был завернут кусок хлеба. Оставшиеся крошки напоминали о завтраке.
Копченый воздух наполнял морозное утро.
Ангел слетел вниз и пошел по серым улицам. Людские реки перетекали одну в другую и расходились снова. Две капли (оба мужчины) что-то не поделили и нарушали своими криками и матом мирного исполнения приговора, - похода на работу.
Ангел прошел мимо вора, "как бы" беззаботно несшего спортивную сумку с украденным. Но не было времени призывать его к покаянию. Ангел прошел мимо "ночных бабочек". Конечно, можно было показать им истинный Свет. Но не сейчас. Некогда. Ангел остановился на светофоре. Рядом стояла девушка. Она еще не знала, что уже неделю как беременная. А ангелу было известно, что она сделает аборт, который обернется тяжелыми последствиями. Можно было бы оградить ее от этого. Но позже. Сейчас надо было спешить.
На противоположной стороне улицы так же у светофора стояла старушка, ожидающая зеленого сигнала. К ней подошел черный бес и толкнул ее на дорогу. На старушку неслась "шестерка". Неожиданно перед несчастной оказался ангел, воткнувший меч в асфальт перед машиной. Взвизгнули тормоза. Из машины выскочил водитель. Перепуганный до смерти, он не знал, что делать. Ангел посмотрел на старушку. Вместо беса рядом с ней был пьяный мужик в черной кожаной куртке. Вместо ангела с мечом на дороге стоял милиционер с жезлом. Ангел помахал ему рукой. Милиционер приветливо кивнул ему головой.
"Вовремя появился. И мне надо успеть" - подумал ангел. Не обращая больше внимания на крики и шум на дороге, ангел поспешил дальше по переходу, через площадь, по центральной улице.
Когда уже совсем рассвело, он вышел к парку. Совершенно голые деревья, замерев, стояли вдоль аллей. Казалось, что они не часть живой природы, а такие же каменные изваяния, как фонтан или парковая скульптура. Теперь, когда осень обнажила их изуродованные ландшафтными дизайнерами тела, деревья молча ждали приближения зимы. Они робко искали друг в друге поддержку, незаметно переплетаясь корнями под землей. Главная парковая аллея плавно переходила в мост. На мосту уже стояла она. Девушка, прислонившись к периллам, с пустым взглядом наблюдала за движением холодной темной воды. Ее манила, притягивала к себе река. Неизвестно сколько времени она уже здесь стояла. Девушка была равнодушна к влажному ледяному ветру, трепавшему ее волосы. Лицо и руки ее покраснели от холода.
Ангел напряженно наблюдал со стороны. Ему хотелось кричать, махать руками, в конце-концов, схватить ее и убежать подальше от этого моста. Но ничего подобного он не делал. Ангел знал, что ни какие внешние действия ничего не изменят, - перемены должны произойти внутри нее, в душе девушки, ее сердце и сознании. Время шло. Девушка все так же смотрела на воду. Постепенно река начала оказывать свое магнетическое воздействие; девушка медленно перегибалась через перилла.
"Куда же ты спешишь!" - негодовал ангел.
Он быстрыми шагами поспешил к девушке. Его сердце бешено колотилось в груди.
-Девушка! Девушка! - ангел пытался привлечь ее внимание.
Она повернула голову в сторону ангела, но ее пустые глаза смотрели вниз.
-Вы не подскажете, как мне на Гороховую попасть?
Девушка ни как не реагировала.
-Я так опаздываю! Вы не подскажете который час? - ангел надеялся, что она все-таки посмотрит на него.
Гулко зазвонил большой колокол. Девушка и ангел посмотрели на монастырский храм, возвышающийся на противоположной строне.
Лохматые облака расступились. Вышло солнце и обняло лучами храм. В ответ купола радостно заблестели. Вновь запел большой колокол. Его поддержали маленькие колокола. Чудная музыка покрывалом окутывала утренний город. Словно изысканные узоры на дорогой ткани в переливы колоколов, вплеталось пение серафимов, спускающихся по Небесной Лестнице к храму. Торжественно трубили ангелы. С самого верха Небесной Лестницы шло ослепительное сияние. Постепенно в ярком свете появился образ Богоматери с омофором в руках.
Пораженный ангел не смог устоять, - он упал на колени и опустил голову. Он чувствовал, как по щекам текли слезы.
-Вам плохо? - взволнованно спросила девушка и наклонилась к ангелу.
Ангел открыл глаза и посмотрел на храм. Колокола отзвонили. Небо было серое. Ни ангелов, ни Богоматери, ни Лестницы он больше не видел. Ангел посмотрел девушке в глаза и улыбнулся.
-Мне? Мне очень хорошо. С праздником!
Он встал и пошел по мосту. Девушка осталась на месте.
-А с каким праздником? - крикнула она вдогонку ангелу.
Ангел оглянулся и, улыбаясь, продолжал идти спиной вперед.
-Покрова Богородицы сегодня! Покрова!
-Покрова...- тихо повторила девушка.
Вновь подул холодный ветер. Девушка поежилась, обняв себя. Она растерянно посмотрела по сторонам, будто удивляясь, как она здесь оказалась. Рассмеявшись, она весело зашагала через парк, прочь от моста.
Ангел все шел и шел. Ему было все-равно куда. На душе у него было радостно и легко. Он понимал, что чудесное видение на мосту открылось только ему, и девушка даже не представляла, какое великолепие творилось в Небесах эти пять-десять минут. Да это и не важно. Главное,- еще одна спасенная душа.
Маленькие снежинки тихо падали на серый асфальт и черную дорогу, на полуразвалившиеся домишки и элитные многоэтажки, на дорогие норковые шубы и рваные телогрейки, - на все и на всех.