…мне снилась твоя усмешка,
снились слёзы мои…
Во сне я плакала. Не спрашивайте меня почему. Я сама не знаю. Может быть под впечатлением той грустной песни, которую так изумительно пела неувядающая Эдита Пьеха в старинном, ещё прошлого века, проигрывателе, с большой чёрной виниловой пластинкой. Долгоиграющей, как называли их в то время.
Это была наша первая романтическая ночь. Были свечи, шампанское …
Мы уже засыпали, когда она начала петь. Видимо, слова этой песни : « …снились слёзы мои…» и спрогнозировали мой сон.
Слёзы, большие, как крупные алмазы, и почти невидимые, жили самостоятельно. Одна из них, самая большая, упала на циферблат его часов, расплескалась на несколько лепестков, ударившись о стекло, и так осталась в моей памяти в виде красивейшей сказочной короны, а циферблат часов отразился в других, более мелких моих слезинках, плавающих вокруг.
Никаких цифр на нём не просматривалось, была видна лишь непонятная буква « Ы ».
- Почему « Ы » ? – хотела спросить я, выплывая из объятий сна, но… рядом никого не было. « Другая сидела рядом. Были её щёки бледны…», - пела Эдита Пьеха..
И тогда я заплакала уже наяву. Плакала и смотрела на огонь камина, вспоминая странный циферблат часов, не замечая подкрадывающегося лукавого сна.
Проснулась я от моего любимого запаха чайных роз. Вся комната была просто усеяна ими, а огромный букет, из самых больших и красивых, он держал в руках.
- Почему всё же « Ы » ?, - упрямо спросила я.
- Это час, когда мы с тобой встретились ! » , - ничуть не удивившись ответил он, целуя меня.