Множество Тамиты
Часть первая
1
Красный горизонт
Океан был теплым. Слабые волны докатывались до моих ног, забирались на них и под них, лаская своими прикосновениями кожу. Я сидела на согретом дневным солнцем камне, смотрела иногда на игру волн возле своих ступней, но чаще на начавший расплываться, под наплывом сумерек, горизонт.
Однажды горизонт должен стать красным. Когда это произойдет, мы бросим все и отправимся в плавание. С тех пор, как детская беззаботность покинула меня и я поняла, что жизнь на острове не изменится никогда, я жду этой минуты с неугасающей надеждой.
Отец рассказал мне легенду, которую в свое время узнал от своего отца. В легенде говорилось, что когда горизонт станет красным, это будет значить, что за ним снова разгорелось холодное пламя. Каждый, кто успеет искупаться в огне пламени, сможет изменить свою жизнь так, как ему захочется.
На самом деле никто и никогда не видел красный горизонт и мало кто верил в правдивость легенды, пожалуй, из всей деревни, в нее искренне верила, только я одна. У меня же не было никаких сомнений, и я заранее взяла с отца обещание, что как только горизонт загорится красным, мы на своей лодке, поплывем к нему.
Начался восьмой год моего ожидания. Как ни странно, за это время, моя вера только стала крепче. Жители деревни давно махнули на меня рукой и перестали мне мешать, большую часть своего времени, проводить на берегу океана.
Вначале они посмеивались над моей глупостью, потом ругали за лень и тунеядство и бездумное прожигание жизни, а затем пораженные моей настойчивостью, они задумались. Они перестали смеяться и ругать, а стали смотреть на меня, хотя еще и без понимания, но теперь с некоторым уважением.
Из всей деревни, только два человека, принимали меня такой, какая я есть и общались со мной просто и по-настоящему честно. Этими двумя людьми были мой отец и мой друг, с которым я игралась еще в детстве и который остался моим другом, даже после того как я перестав играться, стала смотреть на горизонт. Вот и сейчас, я слышу его шаги. Он приходит ко мне всегда, когда есть у него свободное время, садится рядом и мы разговариваем, обо всем.
Я встала с камня и пересела на толстое бревно, лежащее подальше от воды. Его недавно принес мой друг, он вытесал в нем две удобные выемки, и всякий раз садясь на бревно, я ощущала приятное тепло, покой и уют.
Мой друг, как всегда молча, сел со мной рядом. Каждый раз вначале он проникается моей тишиной и мы недолго, просто сидим. Его присутствие влияет на мою тишину, делает ее не такой плотной и он знает о своем воздействии на меня, поэтому он сидит и ждет, пока тишина не разряжается настолько, что наконец слово в ней становится уместным.
-- У меня такое чувство, что сегодня ты продвинулась дальше.
Я еще раз поразилась чуткости своего друга. Он необычайно тонко ощущал все, чего касался, как это было в случае с бревном, или с моей тишиной, или даже с моими мыслями.
-- Ты прав… - я помолчала. - Ты удивляешь меня. Единственный понимаешь, почему год за годом, сидя на этом берегу, я до сих пор не потеряла веру, а наоборот укрепилась в ней, как никогда.
-- Это так просто. Ты строишь мост и скоро ты его закончишь.
Я вздрогнула. Я не ожидала, что он настолько верно воспринимает мои действия.
-- Не понимаю, как ты мог узнать?
-- Да мне и не надо знать, я его вижу.
-- Видишь?! – мое сердце гулко забилось. Он видел, то, что я делала, хотя я сама это не видела. – Опиши мне, как он выглядит.
-- Ну, на самом деле, то, что ты делаешь, трудно назвать мостом, скорее это тонкие нити, неподвижно висящие над океаном. Очень странное зрелище. Они кажутся неестественными. Наш мир все время шевелится, а они нет. – Мой друг действительно, что-то рассматривал над водой. Я тоже напрягла глаза, надеясь, что рядом с ним, мне удастся разглядеть свое творение, но кроме океана, исчезающего в сумерках, я ничего не увидела.
-- В темноте, нити видно лучше. И сегодня мне показалось, что они достигли горизонта, хотя потом я понял, что это иллюзия. Расстояние слишком большое и трудно определить точно, сколько тебе еще осталось. Я думаю, что как только ты коснешься горизонта, он станет красным.
Мой друг перестал смотреть в сторону океана и посмотрел на меня. Его глаза блестели, отражая свет звезд.
-- Ты возьмешь меня с собой?
-- Конечно. Ты же мой друг. Но я не знала, что ты тоже хочешь покинуть остров. Мне казалось, что тебе нравится жить здесь.
-- Нравится, пока ты тут.
Ух! Я не знала… Что я не знала? Я запуталась.
-- Ты сегодня пойдешь домой?
-- Да. Мне нужно отдохнуть и увидеть отца.
Мы одновременно встали с бревна и я, стараясь скрыть волнение, потянулась, но тут же поняла, что это глупо. Разве от моего друга можно, что-то утаить? Или все-таки можно? Я украдкой посмотрела на него. Он снова разглядывал океан, и нельзя было понять, заметил он мое волнение или нет.
-- Почему ты так сказал? – спросила я его, когда мы подошли к деревне. Он легко и сразу понял, о чем именно, я спрашиваю, хотя пока мы шли, мы говорили на разные темы.
-- Ты единственная, действительно не равнодушная к своей жизни.
Я не совсем поняла, что он хотел этим сказать, а он не стал мне объяснять.
. . . . .
Я осторожно, стараясь не шуметь, прошла на кухню. Я не так часто, как хотелось бы отцу, приходила домой. Ела я мало, спала три-четыре часа в сутки, а иногда и того меньше, но все же мне необходимо было есть и спать и тогда я шла в дом отца.
В глубине души, я понимала, что приходить домой только для того, что бы подкрепить свои силы, а не для того что бы навестить единственного любимого человека, очень плохо, но я ничего не могла с собой поделать. Моя цель держала меня прочно, сильнее, чем я сама себе в этом признавалась.
Только такой человек, как мой отец, мог продолжать любить такую дочь, как я. С бесконечным терпением, принимать все мои странности и не сказать, за все время, ни слова упрека. Однажды, когда совесть пробилась к моим мозгам, я спросила его, почему он так терпелив. И он рассказал мне о том времени, когда его отец поведал ему легенду. Он тоже, искренне поверил, загорелся, как и я стал смотреть на океан и ждать, но у него не хватило веры, не хватило терпения, он отвлекался на друзей и родственников и в конце концов, обычная жизнь затянула его полностью. Он продолжал иногда, с печалью, смотреть на горизонт, понимая, что проиграл свою битву, и его время ушло. Он не мог ничего изменить в своей жизни и поэтому, когда родилась я, не спешил рассказывать мне легенду. Отец наблюдал за мной и когда понял, что я необычайно упрямый ребенок, решил бросить вызов судьбе еще раз. Я стала его надеждой. Он не давал мне советов, так как считал, что не имеет на это права. Когда отец убедился в моей необычайной концентрации на цели, он постарался обеспечить мне все условия. Мама к тому времени умерла. Должна с грустью заметить, что мы с отцом, не плакали о ней. У нас была наша цель и большего нам не хотелось.
Узнав о причине его бесконечного терпения, я тем более не могла понять, как он мог потерпеть фиаско в свое время. В течение всех лет, проведенных мною на берегу океана, он проявлял необходимую концентрацию и стойкость и ему было намного труднее, чем мне. Он не знал, что я не просто ждала, а действовала. Я молчала об этом, потому, что чувствовала – говорить нельзя. А он, не зная всей правды, ни разу не сорвался, ни разу не сказал, что пора прекратить глупое ожидание.
Я наложила в тарелку тушеной рыбы с корнеплодами и села за стол. Еда приготовленная отцом, была, может быть и простой, но неизменно очень вкусной и она всегда, когда бы я не приходила, ждала меня теплой.
Я ела и ощущала постепенное нарастание во мне беспокойства (чувства не позволительного для ждущего), я не слышала шагов отца. Он не шел, как обычно, на кухню, из своей комнаты, что бы увидеть меня. Отгоняя страшные мысли, я бросила ложку и побежала к нему в спальню.
Его кровать стояла у окна, и свет луны довольно хорошо освещал ее. Я стояла и смотрела на отца, лежащего ко мне спиной. Я впервые видела его – лежащим. И то, что сейчас я видела его таким, тревожило меня. Боясь сделать хотя бы шаг, я тихо позвала его, он не зашевелился. Тогда, прежде чем боль начала нарастать в моей груди, я развернулась и выбежала из комнаты, выбежала из дома и устремилась к океану. Я мчалась и старалась думать только о своей цели. Это было единственное, что я могла сделать для отца и для себя тоже.
Когда я села на свой любимый камень, моя концентрация достигла небывалой степени. Я осталась одна, и у меня больше не было так много времени. Я погрузилась в строительство моста, без ограничений.
Мир вокруг меня исчез, и я исчезла из него.
. . . . .
-- Тами, Тами… - громкий шепот неприятно шуршал в моей голове, лишая уединения, - горизонт красный…
Красный, красный, красный горизонт – это что-то значит… Что-то важное. Что-то важное настолько, что я открыла глаза. Вначале я ничего не увидела, кроме странных пятен, потом увидела глаза Жада. Они смотрели на меня с напряженным вниманием.
-- Ты сделала это Тами. Нам пора. Тебе - пора.
Я почувствовала, что меня поднимают, кто-то поддержал мою голову и я увидела…
Красный горизонт. Красные всполохи в небе и океане. Живые, подвижные, изменчивые. Они ни на миг не прекращали меняться, зовя и маня меня. Я потянулась к ним…
Я проснулась и вслушалась в звуки. Шум океана, скрип досок, далекие голоса людей. Я открыла глаза и увидела парус наполненный ветром. Мы плыли.
Преодолевая слабость, я приподнялась и увидела Жада, он сидел на борту лодки и смотрел вперед. Я огляделась, вокруг, куда бы я не посмотрела, всюду двигались лодки, заполненные людьми. Я не ожидала, что свои жизни хотят изменить все. Лодок плыло так много. Я поняла, что не только жители моей деревни, с моего острова, но и жители всех деревень, со всех островов отправились к чудесному пламени. Я посмотрела на горизонт. В свете дня, всполохи красного, не были такими яркими, но все равно они выглядели необычайно красиво и притягательно. Я обратила внимание, что все люди, смотрели только на них и больше ни на что. Одна я смотрела по сторонам.
Меня пронзила мучительная боль, я вспомнила – мой отец умер! Я начала плакать. Мы плыли к горизонту благодаря ему, но его самого рядом не было. Единственный, кто посвятил всю свою жизнь, без остатка, осуществлению своей мечты, единственный кто был достоин сейчас плыть к холодному огню, оказался лишен такой возможности. Вместо него плыли, все кто не верил, все кто смеялся над ним и надо мной, все кому это не было нужно, все плыли, жадно смотря на безумное отражение, легендарного огня.
Я свернулась от боли и глотала свои слезы. Я ощутила руки Жада, он обнял меня. Я сотрясалась в его руках, не в силах смириться с правдой. Он молчал и прижимал меня к себе, до тех пор, пока я не устала плакать. Когда измученная слезами, я затихла, он сказал:
-- Тами, твой отец умер, для того, что бы ты смогла пробудить огонь. Он знал об этом, об этом знаю я, но люди этого не знают. Они думают, что просто свершилось чудо и горизонт стал красным, потому что так стало угодно высшим силам. Никто не помнит, о твоих усилиях в течение восьми лет и тем более, никто не думает о твоем, странном отце. Тами, прости их.
Жад помог мне удобно сесть, укрыл одеялом и напоил холодным супом. Потом он рассказал мне, что произошло после смерти моего отца.
В ту ночь Жад долго не мог заснуть, испытывая смутное беспокойство. Потом он несколько раз проваливался в тяжелый сон, но каждый раз вскоре просыпался. Промаявшись до рассвета, он еще до первых лучей солнца, встал и направился к нам домой. Он не знал, зачем пришел к нам, но увидев открытую дверь дома, понял, что что-то случилось. Жад, обнаружив моего мертвого отца, но не найдя меня, разбудил соседей и поручил им заботу о теле, а сам побежал к океану. Он не сомневался, что найдет меня там.
Он сказал, что своей неподвижностью, я сама была похожа на мертвеца. Он ясно ощутил, что меня нельзя трогать и беспокоить. Он увидел, как мост прямо на его глазах, начинал расти и понял, что должен предотвратить, любое внешнее вмешательство. Поэтому он вернулся в деревню. К тому времени, возле нашего дома собралась небольшая толпа, наверное пришли все жители ближайших домов. Люди бурно возмущались, моим поведением. Они не могли понять, почему я не рядом с отцом. Жад сказал им, что я вне себя от горя, но они все равно хотели меня увидеть, пылая праведным гневом. Испытывая сильнейшее возбуждение и уверенность в необходимости вмешательства, люди дружной толпой устремились к берегу. В отчаянии Жад преградил им дорогу, его мысли метались, в попытке спешно придумать убедительный довод, способный остановить возбужденных соседей. И тогда Жад, не придумав ничего лучше, сказал, что берет меня в жены и на правах моего мужа, запрещает ко мне приближаться. Люди, пораженные его заявлением, зашептались, но так как все они его уважали и пользовались его талантом при постройке домов, изготовлении мебели и при многих других делах, не посмели ничего возразить. Так, находясь далеко от реальности, я неожиданно стала женой Жада. Он же устроив похороны моего отца, старался от меня не отходить.
Он наблюдал, за быстрым ростом линий, за тем, как мое тело с каждым днем становилось, все более худым и боролся с собой. Он боялся, что строительство моста убьет меня и изо всех сил сдерживал в себе желание, вывести меня из транса. Он знал, что если сделает это, то я его не прощу, горизонт никогда не станет красным, а смерть моего отца будет напрасной. Поэтому, переживая и страдая он наблюдал за непрекращающемся усыханием моего тела. Старался время от времени запихивать в себя пищу и молил неизвестные силы, что бы пламя, наконец, загорелось.
Прошло много дней и ночей и однажды, спя на песке, недалеко от меня, он проснулся оттого, что во сне увидел красные всполохи. Он открыл глаза и вначале не понял, что уже не спит. Перед его взором была та же картина, что он только что видел с закрытыми глазами.
Вскоре на берег прибежали все жители деревни. Им всем приснился красный горизонт и они, проснувшись, убедились, что это правда.
Жад сказал, что наблюдал, как мой мост, достигнув горизонта, тут же начал исчезать в красных отблесках. Он был втянут ими полностью. Когда последний фрагмент моста, скрылся в сполохах, я тут же, не приходя в себя, покачнулась и подобно тряпичной кукле, брошенной кукловодом, смялась и соскользнула с камня в воду. Жители деревни, сгрудившиеся вокруг камня, поглощенные невиданным зрелищем, не заметили моего падения. Только Жад, оттесненный от меня толпой, вдруг заметил, что я больше не возвышаюсь на камне. Он устремился в мою сторону, расталкивая очумевших и слегка заторможенных сельчан. Они вяло расступались под его натиском и когда Жад наконец протиснулся к валуну, он сильно испугался, увидев меня лежащей в воде лицом вниз. Он с криком бросился к моему телу, прижатому ногами невнимательных сельчан, к шершавому камню. И люди вдруг очнувшись, увидели меня, засуетились, начали расступаться, позволяя Жаду достать меня из воды и вынести на берег. Жад уложил меня на песок. Лишь небольшая часть людей смогла отвлечься от завораживающего зрелища и проявить любопытство к дальнейшей моей судьбе. Они собрались вокруг Жада и наблюдали за тем, как он волнуясь прижался ухом к моей груди. Вначале Жад не услышал слабые удары моего изнуренного сердца, но касаясь меня, он явственно ощущал, мою живость и потому продолжая вслушиваться, поднял руку, призывая сельчан к тишине. Затихнув, люди в нетерпении повытягивали шеи, а Жад уловив едва заметные удары, облегченно вздохнул и сел рядом. Люди тут же потеряв к нам всякий интерес, снова уставились на горизонт, оставив нас одних. А Жад, взяв меня за руку, смотрел только на меня и ждал когда я открою глаза.
Я их открыла.
Выслушав рассказ Жада, я задумалась, а потом улыбнулась, вспомнив, что пришлось ему придумать для защиты меня от сельчан.
-- Так теперь, я твоя жена?
-- Да, если ты не против.
-- Так странно, вдруг стать женой. Ты мне нравишься. Оставайся моим мужем, по крайней мере, до тех пор, пока мы не окунемся в холодный огонь. Потом, согласно легенде, все изменится.
-- Только так, как мы того захотим. – Жад был серьезен. – Я хочу, что бы ты оставалась моей женой и после изменений наших жизней. – Он пытливо, с огромным вниманием смотрел на меня. Я смутилась.
-- Жад, ты знаешь, я не такая, как все и никогда не стану нормальной. Слишком долго, я жила сама с собой. Я ничего не знаю о жизни, о любви, о мужчинах, о том, что значит быть женой. Как я могу, что-то обещать тебе, если я до сих пор не знаю ничего о себе. Я не знаю какая я буду рядом с людьми. – Я замолчала и впервые задумалась о том, зачем я плыву к горизонту. Я же не знала, чего я хочу. Что и на что, я собралась менять?
-- Тами, я тебе помогу. Ты думаешь, что ничего не знаешь, я же думаю, что ты знаешь намного больше любого человека, просто у тебя не было времени прислушаться к себе. Я помогу тебе услышать себя. Позволь только, остаться мне рядом.
-- Почему ты так сильно хочешь этого?
-- Ты единственная, кто поддерживает, мое стремление оставаться живым.
-- Как? Ты сам по себе не хочешь жить?
-- Жизнь потеряла для меня всякий смысл, с тех пор, как через прикосновения я стал ощущать основу всего. Тами, я не говорил этого ни кому. – Жад сел рядом и взял меня за руку. – Будучи еще ребенком, я однажды из любопытства, коснулся руки мертвого человека, так как я сейчас касаюсь твоей руки. То что я тогда ощутил, должно было убить меня, но я всего лишь потерял сознание и после тяжело заболел. Ты должна помнить, я тогда пролежал в постели не один месяц. Я лежал ни оттого, что чувствовал себя плохо физически, а оттого, что я не мог найти ни одной причины, ни одного веского довода для того, что бы оставаться живым. Но потом не зная зачем, я все-таки встал с постели, вышел на улицу и увидел тебя. Твоя сосредоточенность настолько ясно отражалась в твоем облике, что и без прикосновений я понял – у тебя есть важная цель. Не имея своих желаний и целей, я решил воспользоваться твоими. То, что ты испытывала, так сильно отличалось от всего, что ощущали другие и именно этой особенностью, ты меня зацепила. Мне стало интересно. Настолько, что моя жизнь показалась мне оправданной.
Я молчала, не имея сил, понять до конца сидящего рядом человека.
-- Что ты ощутил, коснувшись руки мертвеца? – Мне казалось, что услышав ответ, я наконец-то пойму Жада.
-- Тело мертвеца мне сказало, что единственный смысл жизни – это смерть. – Жад отпустил мою руку.
. . . . .
Хотя с нашего острова и были видны отблески холодного огня, до самого огня нам пришлось плыть больше суток. За это время, благодаря заботе Жада, ко мне вернулась способность самостоятельно передвигаться.
Я не знала, хочу ли я быть женой Жада, но так как я вообще ничего не знала и не хотела, я решила все же остаться рядом с ним, тем более что сам по себе, он не стремился к жизни.
Я сидела на корме лодки и наслаждалась прохладным ветром, дующем мне в лицо. Иногда он бросал в меня капли воды и зажмурившись на миг, я снова открывала глаза и продолжала думать о том, что прожив восемь лет, сосредоточившись на одной цели, я совсем не имела желаний, теперь когда мне предстояло сделать выбор, я находилась в полной растерянности. Я обернулась и посмотрела на Жада, оказывается, пока я сидела, погрузившись в свои мысли, он смотрел на меня.
-- Жад, я действительно не знаю, чего же мне хочется. Наверное будет лучше, если новую жизнь для меня придумаешь ты. Кому, как ни тебе с твоей чувствительностью, я могу доверить выбор жизни.
Жад посмотрел на меня внимательным и задумчивым взглядом, казалось он собирался сказать мне что-то важное, но еще не был уверен в такой необходимости. Я замолчала в ожидании и он решился:
-- Тами, мы с тобой два странных человека, мы оба не знаем, чего хотим от своих жизней, поэтому я предлагаю ничего не выбирать.
-- ?...
-- Мне кажется, что если мы не предложим свои варианты, огонь сам сочинит нам жизни. Нам останется только их принять. Мне намного интересней посмотреть, что огонь может сделать с нами, чем думать самому о том, что меня не беспокоит.
-- Жад, Жад, ты все же придумал, что нам делать. Мне нравится твоя идея. – Я повернулась лицом, к уже видимым языкам, красного огня.
Ветер был на нашей стороне. Он нес лодки, с огромной скоростью, навстречу нашему выбору. Люди с неугасаемым вниманием, смотрели на огонь, который с каждой минутой становился все огромней. Наконец, все видимое пространство впереди, занял красный огонь. Больше не было ни океана, ни неба, только бушующее, холодное пламя.
Маленькие лодки, с маленькими человечками в них, казались глупым недоразумением, неловкой несуразностью, на фоне красной мощи. Различие столь явное и столь абсурдное, начало доходить до некоторых из людей. Они попытались развернуть свои лодки, вдруг поняв, свою необоснованную самонадеянность, но время для изменения решений прошло.
Огонь с легкостью втягивал в себя лодки, не оставляя людям времени для паники и для каких-либо размышлений. Холодное пламя не игралось с людьми, для него не существовало сомнений и метаний между понятиями «да» и «нет».
Лодки, одна за другой вплывали в огонь и исчезали. Не было ни плача, ни крика, все происходило в полной, не свойственной толпе, тишине. Впервые поведение людей не соответствовало обычным стандартам, впервые оно полностью изменилось под давлением несоразмерно мощной и явно чужеродной силы.
Я, совсем забыв о Жаде, смотрела на нос нашей лодки, исчезающей в огне, на то, как плавно она поглощалась ослепительным светом. Удивительным образом мои глаза могли смотреть на огненное безумие не испытывая неприятных последствий. Все мое тело неуловимо изменилось, позволяя себя ощущать, оно между тем перестало мне принадлежать. Когда огонь приблизился к моему лицу, я автоматически дернулась, оставшись при этом неподвижной. Мне оставалось только смотреть широко раскрытыми глазами, как постепенно пожирает меня красный холод, все остальное от меня уже не зависело. Даже мысли стихли в моей голове. И в такой абсолютной тишине меня не стало.
. . . . .
Я…
Я?
Я.
Я снова есть.
Вяло шевельнувшись я вспомнила разрыв, момент восстановления я не могла вспомнить.
Я открыла глаза и ничего не поняв снова закрыла. Я сидела, раскачиваясь на неуловимо мягкой, податливой поверхности, слегка холодящей мою кожу, и собиралась с мыслями.
Где я? Такова смена моей жизни? Что-то непонятное. Я снова приоткрыла глаза – ничего. Размытость. Мне хотелось увидеть хоть что-то знакомое, то, что я могла бы узнать. Иначе трудно мыслилось.
Размытость, послушно зашевелилась, что-то проявляя. Я смотрела, не понимая, что именно. Напряженно вглядываясь, я разглядела движение теней вокруг себя. Они деловито бурлили на определенном расстоянии от меня со всех сторон. В том числе и под ногами (ближе) и над головой (дальше), сдерживаемые чем-то невидимым для моих глаз, но теперь четко ограничивших для меня мое пространство. Я поняла, что нахожусь внутри прозрачного шара. Я присела на корточки и прижала руку к невидимой для меня поверхности – она пульсировала, совсем как живая. Я провела по ней рукой, она податливо мягко промялась и может именно это движение послужило катализатором изменений. От неожиданности, я отпрянула, увидев под ногами множество людей. Мне не нужно было оглядываться, что бы понять, что прежние тени теперь стали людьми. Везде, вокруг меня двигалась необъятная масса людей. От их огромного количества и постоянного движения, я не могла сосредоточиться на отдельно взятом человеке и хоть что-нибудь разглядеть. Мне пришлось снова закрыть глаза.
Спокойно Тами. Нужно успокоиться и разобраться в том что вокруг меня. Необходимо рассмотреть одного человека и понять смысл его деятельности.
Я вздохнула и медленно открыла глаза, из массы выделилась женщина. Как только я смогла ее четко разглядеть, тут же мощная сила подхватила меня и впихнула в нее. Я еще помнила себя когда став другим человеком сделала шаг из прошлой жизни в жизнь измененную горизонтом, затем когда новое окружило женщину-меня, моя память заснула.
Женщина прожила долгую жизнь. Умеренную, со своими белыми и черными полосами. Жизнь показалась бы ей намного лучше, если бы не смутное ощущение, что она не совсем она и проживает не совсем свою жизнь. Когда за женщиной пришла смерть, моя память проснулась и я вспомнила, что я – Тами. Воспоминание закрутилось воронкой и всосав меня, вновь переместило в шар. Я тут же закрыла глаза и не решалась их открыть, боясь прожить снова, чью-то жизнь. Я еще ярко помнила, что изменив свою жизнь, женщина не стала счастливей и это мучило ее до самого конца. Она думала, что не смогла сделать правильный выбор и так и не поняла, что его нельзя было сделать «правильным».
В моей голове пыталась сформироваться какая-то мысль, что-то важное старалось достучаться до моего сознания, но никак не могло пробиться сквозь множество голосов и множество образов, видимых мною даже с закрытыми глазами. Я упала на колени, зажав уши руками. Смутный гул из массы голосов, слился во вполне понятное слово, которое с пугающей настойчивостью, звучало в моем мозгу. Выбери, выбери, выбери…
Нет, нет, нет… Я не должна выбирать, я должна вспомнить. Вспомнить, что-то, единственное имеющее для меня значение.
Выбери, выбери, выбери…
Сейчас, сейчас, сейчас…
Я вздрогнула, когда чьи-то руки подняли меня. Я совсем забыла, что у меня есть тело и к нему кто-то может прикоснуться.
-- Тами, не бойся, посмотри на меня, но только на меня и никуда больше.
До боли знакомый голос. Я нерешительно открыла глаза и увидела мужчину.
-- Ну же, Тами, - он пытливо смотрел на меня.
-- Жад! – Я поняла, что хотела вспомнить. Я хотела вспомнить его!
-- Хорошо, - он не отводил от меня внимательного взгляда, - нам придется, все же делать выбор. Иначе, мы останемся здесь и будем проживать чужие жизни. Мы не только не будем собой, проникая в чужие судьбы, мы тем самым лишаем людей, полноты ощущений. Все в кого мы вселяемся, подсознательно ощущают наше присутствие, их нерешительность из-за этого увеличивается.
Я понял, мы не можем продумать свои жизни полностью, такое непосильно людям, но мы можем направить их вначале. Тами, ты со мной?
-- Да. Пусть мы будем вместе.
Жад кивнул.
-- Материк, океан, люди. Все, что с нами произойдет, будет зависеть только от нас. Никакой судьбы!
2
Фермер Родон
Мы стояли, не шевелясь, с закрытыми глазами, погруженные в шум.
-- Эй! Посторонись! Вы, двое! Оглохли, что ли?! Тпру… Совсем очумели. Эй!
До меня стало доходить, что обращаются к нам и я открыла глаза. Я уткнулась лицом прямо в морду странного животного, оно косилось на меня черным глазом и поводило ушами.
-- Эй! Ты женщина, что ли? Совсем с ума сошли! Быстро в повозку, пока никто не видел! Ну, же!
Я не понимала, что происходит и продолжала смотреть на странное животное, которое начало фыркать и тянуться ко мне мордой.
-- Эй, дуреха!
Я подняла голову и посмотрела на громкого мужчину, сидящего позади животного и чего-то хотящего от меня. Он встретился со мной глазами и наверное, что-то понял, потому соскочил со своего места и подбежал ко мне.
-- Да ты я вижу не в себе. Спрос с тебя небольшой, но и таких используют, - он схватил меня за руку и кивнул Жаду. – А ты чего стоишь, как истукан? Твоя же девка, так помогай. Или хочешь ее потерять?
Жад ожил и быстро подошел к нам. Я все еще ничего не понимала.
-- Быстрей, ребята. Смерти вы моей хотите. Послал же бог, мне вас на голову.
Мужчина впихнул меня в крытую повозку (как он ее назвал), следом залез Жад. Мужчина уселся на сидение впереди.
-- Но! Поехали! – крикнул он, как я догадалась, своему животному, и повозка под нами зашаталась. Нас всех тянуло странное создание, и мы перемещались!
-- Накройтесь, там. Не ровен час, заметят. Тогда всем плохо будет… Немые, что ли?
Жад зашевелился, накрывая меня и себя, грязным покрывалом.
-- Нет. Мы просто не здешние.
-- Ну, слава богу. Заговорил. А я уже думал, ненормальные оба. Стоят, уши развесили. Ты, что свою девчонку не бережешь? Или не дорога?
-- Почему нужно прятать женщин?
-- Э, парень. Вы с неба, что ли свалились? Или прикидываешься?
-- Мы с островов.
-- С каких островов? Тише! Накрой ее получше и сядь так, что б ее совсем видно не было. Едет кто-то. Помилуй боже, – добавил мужчина совсем тихо.
Я лежала не шевелясь, под тяжестью тела Жада, стараясь не задохнуться от вонючего запаха одеяла и слушала. Быстрая смена событий совсем выбила меня из колеи и несколько дезориентировала. Как удачно, что я прожила жизнь той женщины, иначе я бы вообще ничего не понимала.
Я услышала приближение грохота. Он становился все громче, потом поравнялся с нами и стал постепенно затихать позади.
-- Повезло, ребятки. Чуть не умер со страху, – громко выдохнув, сказал мужчина.
Жад сполз с меня, и я зашевелилась, устраиваясь поудобней.
-- Можно мне высунуть голову? Мне трудно дышать.
-- Ишь ты. Говорить умеешь. Нормальная что ли?
-- Почти. Так можно?
-- Можно. Но только все три пары глаз, востро держать надо. Иначе… Даже думать страшно.
Я высунулась из под одеяла и огляделась.
Мы ехали по хорошо накатанной дороге. Вокруг росли кустарники и редкие деревья. Растительность не казалась слишком буйной, но и чахлой ее нельзя было назвать. Судя по солнцу, выглядывающему в разрывы между облаками, шла вторая половина дня. Дул довольно свежий ветерок и погода в целом, мне показалась чудесной.
Я снова начала разглядывать странное животное, тянущее повозку. Оно брело, опустив голову и время от времени помахивало хвостом.
-- Давайте знакомиться, - мужчина повернулся к нам, - меня зовут Родон.
-- Ажадист, или Жад, - кивнул Жад мужчине.
-- Тамита, можно Тами, - представилась я и добавила, - а как называется ваше животное?
-- Все-таки ненормальная. Лошади никогда не видела, что ли?
-- Лошадь. На нашем острове, да и на всех островах, не было таких животных. Оно очень красивое и сильное.
-- Не оно, а она. Кобыла это.
-- Не поняла.
-- Ну даешь. Совсем ничего не знаешь? Лошади делятся, как и все животные на самцов и самок, и самцов мы называем жеребцами, а самок – кобылами. Чего проще. – Родон замолчал и как будто задумался, потом не глядя на нас заговорил.
-- Я не шибко грамотный человек, но я знаю, что такое остров. И я знаю, что с нашей стороны материка, до островов доплыть нельзя. Такие расстояния непосильны людям. Другое дело, я слышал, с противоположной стороны материка, до островов намного ближе и некоторые смельчаки плавают к ним иногда. Обмениваются товаром и все такое, – он на секунду замолчал, а потом решившись, спросил. - Ну так, как? Откуда вы на самом деле?
-- Ты слышал легенду, про красный горизонт? – В свою очередь задал вопрос, Жад.
-- Нет, а что это за легенда такая?
-- Если ты не слышал о красном горизонте, то нам трудно будет объяснить тебе, откуда мы.
-- Да ладно, рассказывайте. Вы такие странные, что может я и поверю в вашу историю.
И Жад поведал Родону, о наших островах, о легенде, о моей непоколебимой вере, и появлении красного горизонта, о плавании к нему, о прохождении сквозь холодный огонь и о прозрачном шаре, о жизнях которыми мы могли бы жить, и в конце концов - о нашем выборе.
Родон слушал, не перебивая, только иногда хмыкал и покачивал головой.
-- …а потом нас подобрал, ты. – Жад закончил излагать нашу историю. Он рассказал Родону почти все, только не упомянул о своих и моих особых умениях.
-- Очень интересно… Тами, а как ты ждала появление красного горизонта, просто представляла себе его образ и удерживала, без устали мечтала о нем, или строила что-то, что могло тебя приблизить к твоей цели?
-- Откуда вы знаете? – Я была поражена предположением Родона, таким близким к истине. Никто из моей деревни, даже не думал, о том, что я делаю, Жад узнал благодаря своей чувствительности, но как этот чужой человек, на основе краткого рассказа, сделал такой верный вывод?
-- Знаю о чем? О том, что все женщины вдруг стали прирожденными строителями, так это же причина всех наших бед, - в голосе Родона появились нотки отчаяния и злости. – Посмотрим, поверите ли вы в мою историю о нашей жизни. Жизни всех людей на этом материке.
Но рассказывать он начал не сразу, как оказалось, мы подъезжали к его ферме.
. . . . .
Только поздно вечером, мы смогли вернуться к прерванной беседе.
На ферме Родон познакомил нас с тремя своими сыновьями. Двое из них и сам Родон, долго потом занимались, важными делами по хозяйству и мы их практически не видели. Заботу о нас, Родон, поручил младшему сыну.
Мальчишку звали Токар и он был ловким и смышленым ребенком. Он отвел нас в специальное, небольшое и низкое здание, предназначенное для купаний. Мы по очереди привели себя в порядок, а потом Токар водил нас по ферме, показывая нам обширное хозяйство своей семьи.
Нам было очень интересно, многих животных мы видели впервые и потому постоянно спрашивали их названия, чем приводили мальчишку в сильный восторг. Он с удовольствием и подробно обо всем рассказывал. С особенной радостью он отвечал на мои вопросы. Было видно, как трудно ему сдерживаться, что бы все время не смотреть на меня, а отвечая на вопросы, он просто поедал меня глазами. Мне стало казаться, что я самое редкое и странное животное на этой ферме. Немного смущал такой усиленный интерес к моей персоне.
Начинало темнеть, не успев осмотреть всю ферму, мы вернулись в дом. Токар стал накрывать на стол, а я вспомнив навыки из нечаянно прожитой жизни женщины, начала помогать ему, Жад присоединился к нам.
Скоро пришел Родон и два старших сына. Мы сели ужинать. И я со всей ясностью поняла, что в жизни этих людей, действительно нет женщин. Я на самом деле являлась для них диковинкой. Все три брата, да и сам Родон, не смотрели на меня все время, только потому, что пытались сохранить, какую-то видимость приличия. Я заметила, что мое появление разбудило в них слишком много воспоминаний и чувств. Я начинала испытывать неловкость под их взглядами. Я посмотрела на Жада, пытаясь по его лицу понять, угрожает ли мне опасность, но он был беспечен и спокоен. Мне стало немного легче, хотя расслабиться полностью, я так и не смогла. Я не могла разобраться, что же чувствуют эти мужчины, когда видят женщину. Слишком много было в их взглядах. Много печали, много боли, много интереса и любопытства и еще много разного, мне непонятного. Теперь пережитая мною жизнь женщины, показалась мне удачей вдвойне, именно благодаря ее опыту, я заметила, полное отсутствие, у Родона и его сыновей, обычного влечения мужчины к женщине. Я притягивала их необычайно сильно, но они не пытались приблизиться ко мне даже в мыслях. Я была для них тем, что находилось за гранью их реальности. Мне все больше хотелось услышать рассказ Родона, но семейство, следуя каким-то своим обычаям, ужинало в полном молчании, а мне и Жаду не оставалось ничего другого, как придерживаться их правил и следовать их примеру. Я постаралась не отвлекаться и полностью сосредоточиться на содержимом своей тарелки, наблюдение за тщательным пережевыванием пищи, расслабило меня и когда мы все встали из-за стола я вернулась, в привычное для себя, состояние покоя.
Родон отправил своих сыновей спать. Без желания, но не смея возразить отцу, они, бросив на меня по последнему взгляду покинули столовую. Оставшись втроем, мы вернулись за чисто убранный стол. Родон затушил лишние свечи, оставив гореть всего одну. Углы комнаты растаяли во мраке и размер столовой, мгновенно уменьшившись, заставил нас сесть ближе друг к другу. Я ощутила желание прижаться к Жаду, а он уловив его, тут же прижался ко мне сам, но обнимать не стал. Я поняла, что при Родоне проявления интимных отношений, будет не тактичным.
Сам Родон сел во главе стола и так как мы сидели на самом его краю, мы все оказались в непосредственной близости. Когда люди садятся так тесно и смотрят на пламя одной свечи, возникает некоторая теплота между ними. Мы посидели немного в молчании, потом Родон резко откинувшись на спинку стула и враз отдалившись от нас, начал свое повествование.
-- Тами, то, как ты проложила мост, на самом деле является мощным проявлением силы, которой обладают в той или иной степени все женщины. Несомненно, ты обладаешь самым высоким уровнем этой силы, но удивительно то, что больше ни одна из женщин ваших островов, не обнаружила в себе наличие природного дара. Я подозреваю, что так произошло из-за особенностей женского характера. В основном женщины не любят искать новое, они виртуозно удерживают старое, но появление нового заставляет их бояться за свое благополучие и благополучие своих семей. Возможно и у нас, новое умение женщин, осталось бы незамеченным, если бы его не обнаружил один любопытный мужчина. Все было бы не так плохо, окажись этот мужчина необразованным и из бедного сословия, но им оказался никто иной, как принц и ученый в одном лице. Самый худший вариант из возможных!
Все началось с того, что однажды, принц, прогуливаясь по дворцовому парку, обратил свое внимание на странное поведение своей младшей сестры. Она в некотором возбуждении и некотором напряжении, внимательно на что-то смотрела. Принц проследил за направлением ее взгляда и понял, что она смотрит на молодого и симпатичного придворного. То что он увидел, было скорее обычным, чем странным и закончи он свои наблюдения на этом месте, все осталось бы по-прежнему, но он следуя своему развращенному любопытству, продолжил наблюдения и то, что произошло дальше произвело на него неизгладимое впечатление.
Он увидел, как спустя несколько минут, объект интереса сестры, вдруг изменил курс движения и с задумчивым видом, как будто случайно, двинулся в ее направлении, хотя не мог ни видеть, ни слышать ее, ни вообще как-либо знать о ее присутствии. Все остальное произошло, как по заранее написанному сценарию.
Выйдя быстрым шагом из-за густого куста, молодой человек, со всего маху врезался в незамеченную им, девушку, чуть не сшиб ее, начал извиняться. В конце концов, вся суета закончилась долгим разговором. Сестра принца выглядела очень довольной.
Принца весьма озадачила последовательность увиденных им событий. Он стал вести за своей сестрой наблюдения, но ничего необычного в ее поведении больше не заметил. Разочаровавшись, он начал забывать о ее странности, но не успел. Его внимание зацепила другая женщина. Ее поведение выглядело похожим на поведение его сестры, ее цель и полученный результат оказались другими, но принцип воздействия полностью повторился.
Двух случаев стало достаточно, для того, что бы принц начал свои исследования.
Он потратил год на наблюдения и опыты. В результате он выяснил и полностью в этом убедился после, что все женщины, но в не равной степени, могут воздействовать на множество объектов существующих вокруг них, а так же на некоторые объекты из сочиненных людьми.
Ему бы утаить эту информацию от общественности, но он начал искать самых талантливых женщин, для своих личных нужд.
Его открытие просочилось за стены дворца и сделалось всеобщим достоянием. Женщины, узнав, на что они способны, начали экспериментировать. То что тогда происходило, напоминало, по степени своего безумия, начало торжества хаоса.
Принц принял срочное решение, об изоляции всех женщин. Были задействованы военные и полицейские силы для нахождения и захвата, каждой особи женского пола.
К тому времени женщины еще не успели овладеть своими силами и не смогли оказать сопротивления властям, мужчины же вообще растерялись. Вначале оттого, что начал творить, так называемый слабый пол, потом от неожиданно резких действий силовых структур.
Благодаря быстроте и решительности принца в принятии столь крутых решений, все женщины с улиц исчезли прежде, чем успел разразиться самый крупный бунт, в истории его страны.
Мужчины, после, попытались оказать сопротивление, но оно получилось неуверенным и вялым. Сказывалось не прошедшее еще потрясение от увиденных, попыток женщин, применить свои силы.
Я не знаю, как точно, принц смог управиться с таким количеством женщин и не дать им использовать свой новоявленный дар. Я могу высказать только версию. Женщины могут использовать свой дар, только при достаточной концентрации внимания на поставленной цели, а вот внимание фиксировать умеют далеко не все, для этого нужны дополнительные умения. Я думаю, что принц создал условия в которых максимально трудно сосредоточиться. Похоже мое объяснение на верное, Тами? – неожиданно обратился ко мне Родон.
Я так сильно погрузилась в его историю, что не сразу заметила, что он обращается ко мне. Меня потряс его рассказ и заставил задуматься.
-- Я, верно, говорю, Тами, тебе приходиться очень постараться, что бы хоть что-нибудь построить? Ты вся уходишь в свое действие без остатка? Поэтому ты так сильна. Я прав, Тами? – продолжал расспрашивать меня с болью и некоторой агрессией в голосе, Родон.
Я посмотрела на него и пламя свечи довольно ясно осветило страдание в его глазах. Мне захотелось ему помочь. Узнав так много о своем даре, я интуитивно потянулась к его сердцу, но он вдруг заорал пронзительно и громко:
-- Не смей! Не смей меня трогать! Иначе я поверю, что вы зло! Все, до единой! Даже моя жена, – добавил он тихо и неожиданно заплакал. Странно было смотреть на его трясущиеся плечи и слышать всхлипы. Странно и страшно. Я встала и подошла к нему, испытывая потребность объясниться.
-- Поверь мне, я не зло. Я уверена, что и твоя жена тоже. Позволь мне помочь тебе. Я умею. Тебе станет легче, - я шептала, пытаясь убедить его словами, а сама осторожно протянула руку к его голове. Он вздрогнул, когда я коснулась его, но не отдернулся и позволил себя погладить. Я приободрилась и продолжая гладить его волосы, снова потянулась к его сердцу. Не встретив сопротивления, я слегка обдула сердце. Родон тут же поднял голову и посмотрел на меня. Он был удивлен.
-- Ты не строитель, ты что-то другое.
-- А почему ты женщин называешь строителями?
-- Это не я, это они сами так называют себя. Это принц ввел такой термин, после своих исследований. Говорят, что проводя опыты, он научился видеть невидимое. И он увидел, как женщины на самом деле воздействуют на выбранную цель. Они строят довольно сложные и жесткие конструкции, похожие на захваты, или крючки, или пики, у каждой по-своему, и после ими вонзаются в выбранный объект. В живой или не живой. И все - объект становится их частью и уже не может отделиться. Он лишается самостоятельного существования, теперь все что с ним начинает происходить, зависит от женщины держащей его. Какая-то страшная и извращенная способность, ты не находишь Тами?
Я покачала головой, пытаясь разобраться в услышанном. Что-то из рассказа меня беспокоило, но я не могла понять, что именно.
-- Ты прав Родон, так не должно быть. Ситуация противоречит законам природы. Как долго вы живете без женщин?
-- Почти шесть лет. Принц обещает каждый год, что скоро отпустит женщин, что он смог изменить их. Но пока мы слышим только слова. Мы устали, мы почти готовы на штурм города женщин, но каждый раз мы вспоминаем, на что они стали способны и не решаемся. Жизнь потеряла всякий смысл.
-- Фермер Родон, именем закона, ты арестован! – неожиданно громко и властно прозвучал голос за дверью, сметая своей резкостью мягкие тона полумрака комнаты. Кухня мгновенно наполнилась опасностью. Родон вскочил в растерянности и страхе, метнулся в одну, в другую сторону и застыл глядя на дубовую дверь, которая перестала казаться прочной и начинала трястись от неутихающих и мощных ударов, наносимых по ней с наружной стороны. Жад незаметно быстро переместился ко мне и обнял, пытаясь закрыть собой. В комнату вбежали заспанные и испуганные сыновья Родона. Они встали рядом с отцом, готовые действовать, если он прикажет. Под оглушительные звуки ударов и крики, Родон, что-то сказал сыновьям. Один из них тут же пошел к двери, а Родон посмотрел на меня.
-- Высокая, красивая брюнетка! Мадалия, Мада! Скажи ей, что я продолжаю любить ее! – успел крикнуть он, прежде чем в открытую его сыном дверь, ввалились полицейские.
Жад оставляя меня за своей спиной, сжал кулаки.
-- Не надо, ты нужен нам на свободе, - прошептала я и вышла вперед, прямо в руки испуганного полицейского. Я встретилась с его расширенными зрачками и увидев замах не дернулась.
Потом пришла тьма.
3
Город женщин
Сильно болела голова. Застонав, я открыла глаза и увидела белый потолок, затем его закрыло, чье-то лицо и я стала смотреть на это лицо.
-- Пришла в себя. На-ка, выпей.
Мне приподняли голову и поднесли кружку к губам, я начала пить.
-- Молодец, теперь тебе станет легче. Тебя слишком сильно ударили по голове. От страха, перестарались. Глупцы, не понимают, что большинство из нас ничего не умеет и не хочет учиться. Нам не нужен, этот дурацкий дар.
Напиток действительно оказался чудодейственным и в моей голове стремительно начало проясняться. Я попыталась приподняться и мне тут же помогли.
-- Быстро действует. Ты здоровая и сильная. Хотя по тебе и не скажешь.
Теперь я смогла, более внимательно, рассмотреть двух ухаживающих за мной женщин. Одна из них была пожилой, наверное когда-то полной, но теперь похудевшей, но все еще с круглым и румяным лицом и очень внимательным и спокойным взглядом. Другая - молодая, нервная, необычайно быстрая в движениях, с тонкими привлекательными чертами лица и превосходным, сильным телом. Обе внимательно смотрели на меня, хотя внимание у каждой выглядело по-своему: у старшей – спокойное ожидание, у молодой – нетерпеливое любопытство.
Я не спешила удовлетворять их любознательность, насчет меня, и для начала просто осмотрелась.
Я сидела на кровати, в довольно большой комнате и вся она оказалась заставлена койками, за исключением моей, они все были аккуратно заправлены. Мои сиделки, расположились рядом на стульях. Молодая потянулась к стоящему на тумбочке разносу и взяла с него яблоко.
-- На, съешь. В городе женщин не так много еды и надо стараться съедать все быстро. Иначе более проворные и голодные могут отнять. Мы будем тебя охранять, пока не освоишься. Помогать, учить если понадобится. Тебе повезло, Принц лично заинтересован в твоем благополучии. Поверь, он не всегда бывает так добр и внимателен. Признайся, ты сильна и потому так долго смогла оставаться на воле? Как там, за стенами? Как живут мужчины, без нас? Я уже забывать начала, какие они. Так хочется, прежде чем умереть в этом проклятом городе, увидеть хотя бы одного и безумно влюбиться. – Молодая говорила без остановки и наверное продолжала бы, но ее остановила пожилая напарница.
-- Акра, замолчи и отдай, наконец, яблоко. Такое ощущение, что ты хочешь съесть его сама.
Акра, ни капли не смутившись, протянула мне яблоко, которое до этого держала обеими руками и все время нервно сдавливала. Я покачала головой:
-- Ешь, если хочешь. Я не голодна.
-- Ну, нет! Принц с меня голову снимет, если узнает, что я позарилась на твой поек. Кстати он у тебя особенный. Много вкуснятины добавлено, - Акра почти облизнулась.
-- Я серьезно предлагаю – ешь. Мне много еды не надо. Я привыкла, есть мало.
-- Оно и видно. Ты похожа на скелет и принц нас убьет, если ты не поправишься. Так что – на! – и Акра, на этот раз со всей решительностью засунула яблоко мне в руку.
Я взяла его и надкусила. Акра и ее пожилая подруга, одобрительно закивали.
-- Ты расскажешь нам, каков мир на воле? – нетерпеливо спросила Акра.
Я еще раз укусила яблоко, выигрывая время для обдумывания ответа. Что сказать? Наверное, все-таки правду, я не смогу убедительно изображать местную.
-- Я нездешняя.
-- Вот как, - заинтересованно наклонилась ко мне пожилая женщина, - и откуда ты? Если ты не с материка, то тогда с островов! Но это невозможно! Они слишком далеко.
-- Почему же невозможно? – удивилась я. – У меня тоже есть дар.
-- И?
-- Я решила сменить место жительства и мне не повезло. Я же не знала, что у вас творится такое.
-- Похоже у вас на островах все по-другому? Раз ты смогла применить свои способности, значит, вас там никто не изолировал.
-- Не возникло подобной необходимости. Дар появился только у меня, остальные женщины ни о чем не подозревают.
-- Точно, вам не могли о нем сообщить, но тогда откуда ты о нем узнала?
-- А я и не узнавала, я просто однажды ощутила, что изменилась и все.
-- Ух, да ты уникум! – не пытаясь скрыть иронию в голосе, сказала Акра.
-- Правда, твоя история не кажется убедительной, - покачала головой старшая.
-- Может быть, но я не могу ничего больше добавить. Хотите верьте, хотите нет. Дело ваше.
-- Ладно, - решила отступить старшая, - так как тебя зовут? – изменила она тему разговора.
-- Тами, - коротко ответила я и решительно вонзила зубы в красный бок яблока.
-- Тамита значит. Я Бора и я главная в этой комнате. Наша комната считается самой безопасной и благоустроенной, поэтому ты попала к нам. Я не знаю, что нам принесет твое появление, но запахом перемен, от тебя буквально прет. Я надеюсь, что это будут приятные перемены, Тамита. - Бора посмотрела на меня тяжелым, давящем взглядом, я же ответила ей спокойным и беспечным, чем похоже, озадачила и несколько задела ее.
. . . . .
Город женщин, оказался довольно странным местом. Я поняла, как принц смог контролировать новоявленный дар женщин, на второй день, когда мне было позволено покинуть пределы комнаты и я в сопровождении Акры, вышла на улицу. Вернее я так думала, что мы выйдем на улицу, но когда мы вышли из здания, у меня возникло чувство, что мы так и остались внутри, хотя и стояли на дороге между домами. Странное ощущение заставило меня оглядеться.
Улица, более чистая, чем в любом городе. Чистая настолько, что во мне зародилось подозрение, о том, что ее только что тщательно вымыли. Дорога блестела так, что я не удержавшись присела и провела по ней пальцем. Струганные, крашенные доски, действительно недавно помытые. Стараясь не выказывать слишком явного удивления, я посмотрела на деревья, растущие по обеим сторонам улицы, и убедилась в их явной декоративности. Все деревья росли в бочках, наполовину углубленных в землю. Они не росли здесь раньше, их просто принесли и поставили и так же могли снова унести. В замешательстве я подняла глаза к небу и увидела ослепительный блеск стекла.
Так я узнала, что город женщин находится под гигантским стеклянным колпаком и именно он не позволял им пользоваться своим даром. Не знаю, почему об этом не знал Родон. Такое масштабное строительство не могло пройти незамеченным.
Пока я осматривалась, я совсем забыла об Акре, а вот она обо мне нет. Я вздрогнула, когда нечаянно встретилась с ее внимательным, наблюдающим взглядом. Она слегка улыбнулась, заметив мой испуг.
-- Теперь ты можешь оценить степень гениальности Принца. Он спрятал всех нас под колпак, со всеми нашими способностями.
Мне показалось, что в ее голосе, помимо возмущения, прозвучало еще и восхищение действиями Принца.
-- А ты действительно, что-то могла, когда находилась на воле? – спросила я, что бы начать беседу.
-- Не то слово! Я была сильна, не то, что эти мокрые курицы, нежелающие даже понять на что они стали способны. Они боятся себя не меньше, чем боятся их мужчины. Не понимаю, зачем их Принц всех держит здесь. Я знаю, он обеспокоен продолжением рода, но все равно никого не выпускает. Хотя по мне, нюнь давно пора выкинуть наружу. И мужикам бы стало легче и дети начали б рождаться.
-- Почему ты так переживаешь? Тебя то оставили бы здесь. – Удивилась я, нелогичности высказываний Акры.
-- А тебе не понять меня, пока ты не увидишь Принца. И вообще, имей ввиду, разговоры о Принце не поощряются. Я говорю о нем только потому, что являюсь приближенной, а ты пока нет, хотя и находишься под его защитой.
-- Что значит – приближенная?
-- Узнаешь, если повезет, - Акре явно, больше не хотелось просвещать меня в отношении Принца, - сейчас для тебя главное, это есть и наращивать мясо на кости. Пока не станешь похожа на человека, к Принцу тебя раньше не пустят, и не надейся.
Разговаривая мы подошли к перекрестку и повернув на право, прошли еще несколько десятков метров и остановились около трехэтажного, огромного здания.
-- Принц приказал, как только ты сможешь, начать тренировать тебя. Сегодня и начнем.
-- Тренировать? Для чего?
-- Самые даровитые, им лично отобранные, проходят курсы по приобретению боевых навыков. Мы обучаемся умению вести бой с применением различного оружия, а так же без него, только при помощи своего тела. Ты даже представить себе не можешь, на что становиться способным женское тело после специальных упражнений.
-- Зачем принцу из нас делать бойцов?
-- А как ты думаешь, он удерживает порядок в женских городах? Мужчин к нам запускать нельзя, они будут сразу захвачены и лишены своей воли, а ему-то надо с нами взаимодействовать. Вот он и придумал женские боевые формирования. Мы поддерживаем порядок и связь с внешним миром.
-- Вы что выходите?
-- Нет, мы только выводим, выносим и заносим.
-- Не поняла?
-- Поймешь, когда придет твое время. Не все сразу.
-- Ладно. А что заставляет принца доверять женским формированиям? Почему он уверен, что вы не повернете против него? И почему, вы собственно говоря, до сих пор этого не сделали? – я не могла понять системы.
-- Мы приближенные Принца. И этим все сказано. – Ответила Акра, необычно вдохновенно и торжественно.
Я поняла, что передо мной фанатка и решила более осторожно задавать вопросы, я ощутила, что все касающееся принца, Акра воспринимает слишком несдержанно и ревниво.
Прежде чем войти в помещение, Акра молча отодвинула меня в сторону рукой, а затем, решительно толкнув дверь, шагнула в полумрак и тут же пригнулась, как мне показалась от удара чьей-то ноги. Она уклонилась от летящего в нее копья и сама нанесла удар рукой в лицо, возникшее в непосредственной близости. Я же застыла, совершенно ошарашенная и ничего не понимая, но когда в мою сторону был направлен торец длинной палки, я присела. Акра тут же остановилась и с интересом посмотрела на меня, прекратили действовать и пятеро девушек, атакующие нас до этого.
-- А новенькая, не промах! Впервые вижу такую реакцию, - сказала одна из девушек.
-- Принц редко ошибается в своей оценке, - добавила вторая.
-- Давай знакомиться, новенькая, - предложила третья и первая назвала свое имя, - я Асила. – Она слегка нагнула голову в качестве приветствия, при этом не на миг не отвела от меня своего взгляда.
-- Тами, - я слегка пригнула голову в ответ, так же внимательно смотря ей в глаза.
-- Ару, - представилась вторая девушка и в точности повторила действия первой. Я последовала ее примеру, решив со всей тщательностью следовать правилам ритуала знакомства. Все действия повторились еще три раза. Оставшихся трех девушек звали: Адара, Амоси и Аффо. Я не могла не заметить, что у всей пятерки имена начинались с литеры А., этот факт несомненно что-то значил. Амоси, как будто догадавшись, о чем я думаю, предвосхитила мой вопрос и сама начала объяснять.
-- Мы первая элитная группа, являемся личной охраной Принца. Если он решит, что ты достойна стать одной из нас, он сам изменит твое имя. А пока мы будем твоими инструкторами и боевыми партнерами. Ты сегодня неплохо показала себя и не смотря на свой дохлый вид, проявила чудеса ловкости. Мы лучшие и поверь, даже опытные бойцы с других групп, не могут увернуться от наших ударов, так что у тебя талант, но я не советую тебе зазнаваться. – Амоси замолчала.
-- Мы сделаем все, что бы тебе было трудно, - предупредила Аффо.
-- Сегодня твой последний легкий день, - добавила от себя Адара.
Я отступив назад, что бы легче было наблюдать за всеми девушками в том числе и за Акрой, которая явно принадлежала к их группе и стояла рядом с ними, а не со мной, обвела поочередно всех взглядом. Девушки, все как на подбор были молоды и красивы, каждая обладала сильным и идеально сложенным телом. Принц выбрал этих девушек для себя не только за их способности, внешность имела для него большое значение. Я же к счастью, или наоборот к несчастью не обладала привлекательными внешними данными и поэтому скорее всего не могла рассчитывать на особое отношение с его стороны. После всего, что я услышала об этом таинственном человеке, мне несомненно хотелось познакомиться с ним, но одновременно, я очень сильно не хотела привлекать его внимание. Не знаю, что значит у девушек понятие «приближенная», но если все они так же, как и Акра, преданны принцу, а скорее всего так оно и есть, то мне совсем не хочется вливаться в их ряды. Мне не понравился фанатичный блеск в глазах Акры, я привыкла быть сама собой и не ощущала потребности в поклонении. Я испытывала уверенность, что принц не лаской и уговорами завоевывал преданность девушек. Я не спешила попасть в его сети, хотя и понимала, что до встречи с принцем, мне придется следовать его правилам, иначе мне не выжить в этом городе. Когда же я увижусь с ним, мне придется постараться, что бы не попасть под его влияние и остаться с ясной головой.
Как там сказал Жад? Никакой судьбы? Именно такой выбор мы сделали, проходя холодное пламя, и я не собиралась его менять.
. . . . .
Девушки серьезно подошли к задаче «сделать все, что бы мне было трудно». Я почти всю жизнь провела сидя на камне и то, что они заставляли делать меня сейчас, открыло для меня новую реальность. Реальность состоящую из моего тела и его боли. Хотя мое существование и заполнилось всевозможными проявлениями боли, боли разросшейся до размеров вселенной, мой мир, на самом деле сузился. Я даже не знала, кто живет со мной в комнате и чем занимается и у меня не оставалось сил на такие любимые мной, наблюдения за окружающим.
Акра, с разрешения Боры, переселилась на кровать рядом с моей и я в первую же ночь поняла, для чего она это сделала.
Мой последний «легкий» день, разбил меня (я оценила его легкость после), я так устала, что с трудом добрела до спального корпуса, но Акра не дала в него войти и поволокла меня дальше. Оказывается, мы еще не ужинали. Я совсем не хотела есть, но Акра четко следовала инструкциям принца. Она привела меня в столовую и усадила за стол. Принесла мне мою специальную еду. Она отличалась от ее порции, тем, что в нее был добавлен кусок вареного мяса и фрукты. На этот раз, Акра ни чем не выдала своего интереса к моей еде, зато женщины, находившиеся в столовой, проявляли любопытство и по отношению ко мне и по отношению к моей пище. Они все украдкой бросали взгляды в мою сторону и иногда начинали шептаться, но, как только Акра смотрела на них, испуганно замолкали. Похоже, что группу А. действительно боялись. Оказавшись в городе под постоянным присмотром Акры, я тем самым была лишена возможности знакомства с другими жительницами города. Я поняла, что ни одна из них не решиться ко мне подойти, да и мне вряд ли это позволят. Я помнила о просьбе Родона, но поиск его жены решила отложить до тех пор, пока мое положение не определится. Сейчас я чувствовала себя, в некоторой степени пленницей и это нужно было изменить.
Ночью Акра будила меня дважды. Один раз, она почти коснулась моей шеи. Я каждый раз успевала увернуться от ее атак, чем похоже, действительно ее удивила. Она не знала про особенность моего организма, спать мало и чутко, а я не собиралась ей рассказывать, но уверена, теперь она об этом задумается.
Однако не смотря на все трудности первого дня, к утру второго я чувствовала себя довольно бодро, похоже, что вопреки ожиданиям моих инструкторов.
Они окинули меня оценивающими взглядами, когда я вошла в спортзал, и я каждой из них мило улыбнулась. Может быть зря я это сделала?
В этот день они старались на славу – мне показалось, что я попала в ад. Но как бы там ни было, и я, и они, сделали важное открытие насчет меня. Меня невозможно было сломать! Приятно быть уверенной в своих силах. Мой опыт восьмилетней концентрации, не позволял зародиться в моей душе, и тени сомнений. Я сосредоточилась на выживании и любые ухищрения девушек, оставляли свои следы только на моем теле, но никак не затрагивали мое психическое состояние. Ради справедливости, надо признать, что по-своему, они не перебарщивали. Заставляя меня тягать тяжести, делать болезненные упражнения по растяжке, отрабатывать различные боевые приемы и множество разнообразных ударов и главное, избивая меня в течение дня, а иногда и ночью, они все же тщательно следили за тем, что бы мое тело оставалось в рабочем состоянии. Синяки и ссадины, но не более, никаких вывихов, переломов и действительно больших, кровоточащих ран. Похоже, что принцу я все-таки нужна была живой.
Не знаю, сколько прошло времени, может месяц, но девушки однажды, перестали изощряться в садизме. То ли им надоело, то ли поступили новые указания в отношении меня, но теперь тренировки стали похожи на настоящие тренировки, а не на старательные попытки разрушить мою психику. У меня появилось ощущение, что я победила. Это была маленькая, но очень важная победа. Теперь у меня появилось много свободного времени и я могла использовать его по своему усмотрению. Акра больше не следовала за мной тенью и я наконец получила право голоса. Это право заключалось в том, что я могла просыпаться когда хочу, варьировать время тренировок (в определенных пределах) и ходить в столовую обязательных три раза, но в любое удобное для меня время. Жить стало легче.
Сейчас я могла спокойно подумать. Я поняла, что свою жизнь я не собираюсь проживать в пределах города, под скрытым контролем, неизвестного мне принца. Похоже, пришло время встречи с ним и поиска путей к выходу из под колпака, как образного, так и настоящего.
Где-то там, за пределами, меня ждет Жад (я в этом не сомневалась) и мне захотелось его увидеть. Неожиданно сильно захотелось.
. . . . .
-- Бора, а сколько городов для женщин, построил принц? – спросила я главную нашей спальни, после того, как убедилась, что она действительно знает больше других и не зря занимает свою должность. Для пробы, я решила начать с довольно невинного вопроса.
-- Насколько я знаю – четыре, - сказала она. И я обрадовалась ее ответу. Мне нужна была информация, но пытаясь ее достать, я обнаружила, как трудно это сделать, когда все или боятся или не знают. Я несколько дней наблюдала за Борой, изучала ее, пыталась найти в ней то, с помощью чего я могла бы приблизиться к ней и расположить к себе. И я нашла то, что искала. Под внешним строгим видом, жестким и непреклонным характером, я обнаружила очень чувствительную душу, истосковавшуюся по ласке и доброте. Я поняла это, когда проследила, куда каждый день уходит Бора после рабочего дня. И выяснила, что каждый вечер в течение одного часа, суровая леди, проводит на берегу небольшого пруда в парке и смотрит задумчиво на воду. Этого было бы не достаточно, но однажды я заметила слезы в ее глазах, и именно сей факт, мне сказал о многом. Мне оставалось пробиться сквозь невидимую, но прочную стену, воздвигнутую Борой вокруг себя. Бора не заводила себе подруг, не вела ни с кем задушевных бесед, хотя именно этого ей и не хватало, я должна была стать для нее максимально близкой, близкой настолько, что бы она добровольно и не боясь стала делиться со мной информацией.
Для начала я решила провести эксперимент, но в процессе, мне в голову пришла довольно рискованная идея, которую я все же решила воплотить. Я сказала одну фразу, а она явилась тем легким толчком, что повлек за собой массу серьезных действий, в итоге приведших к разрушению, никому не нужных, но закрепленных с помощью насилия, устоев. Но однако, все по порядку.
Наша комната, хотя и считалась самой спокойной, но и здесь возникали постоянные стычки. Женщины вынужденные жить чисто в женском обществе, постепенно разделились. Часть из них стала «мужчинами». На мой взгляд, женщины преобразились на удивление точно. Они конечно не приобрели мужские органы и не избавились, от своих женских, но они все же, даже внешне, довольно сильно преобразились в мужчин. Движения, поведение, разговоры, интересы, мышление, стиль одежды - перевоплощение выглядело практически полным. Единственно, что меня удручало, женщины в основном предпочитали превращаться в грубых мужчин, в этаких мужланов. Романтические и чувствительные варианты, их как ни странно, привлекали меньше.
Чаще всего ссоры возникали, именно на почве мнимого разделения полов и завязавшихся любовных отношений. Любовные треугольники и более многочисленные и сложные комбинации партнеров росли как грибы, но в них редко возникало единодушие, чаще начинались дележ и драки. Сражались не только за редких «мужчин», но и за красивых женщин. На этот раз не поделили «мужчину» сразу три молодые девушки. Сам избранник, не спешил вмешиваться, в начавшую разгораться ссору, у него явно не было предпочтений и он с несомненным интересом и некоторым извращенным любопытством, наблюдал за девчонками, в ожидании результата. В комнате находилась Акра, которая могла одним словом остановить разборку, но и она, судя по всему, приготовилась получить свою порцию удовольствия от бесплатного шоу. Бора ненадолго отлучилась и не могла повлиять на события. Все остальные жители комнаты, хотя и с разным отношением к драке (некоторых пугали активные разборки, так как в процессе иногда подключалось много желающих и тогда доставалось почти всем), так же приготовились к зрелищу (часть предпочитала вести наблюдение из под кроватей). Атмосфера в комнате сгущалась, все забыли, что с минуты на минуту вернется Бора, но я не забыла и удивляясь холоду своего разума, решила воспользоваться ситуацией. Тренировки не прошли для меня даром, я чувствовала силу в теле и уверенность. Когда стадия словесных воздействий, у ссорящихся, готова была перейти в стадию более убедительных физических аргументов, я вклинилась между девушками, успев перехватить первый удар. Девушка, чью руку, я продолжала держать, посмотрела вначале удивленно, мы не были знакомы, и я увидела, как удивление на ее лице сменяется яростью. Она возмутилась моим действием, я не была авторитетом для нее, так же как и для ее соперниц. По всем законам я не имела права на вмешательство и похоже вся тройка решила наказать меня за наглость. Они или забыли, или еще не знали, что я прошла курс выживания в группе А. Я не хотела, что бы Бора застала меня за силовой частью разрешения конфликта, поэтому стараясь не оставлять следов своего воздействия на зачинщицах, я применяла только броски и захваты и дальнейшее обездвиживание противника, с помощью его же одежды. Получилось все просто идеально. Когда в комнату вошла Бора, девчонки уже не трепыхались и стоя выслушивали мою нравоучительную речь, так же, как и вся остальная, пораженная моими действиями, комната. Негромким голосом, в абсолютной тишине, я внушала, что в любых условиях нужно оставаться людьми и не опускаться до грубостей. Я старалась говорить красиво, хотя никогда прежде не произносила речи, но для достижения своей цели, я готова была меняться, столько и так, сколько и как это потребуется. Моя предыдущая жизнь оставила на мне мало отпечатков, а красный горизонт подал мне прекрасную идею о том, что не обязательно приобретать жестко закрепленный облик себя, можно оставаться чистым материалом и лепить из него разные образы, для разных ситуаций. Жад предложив не выбирать себе жизни, натолкнул меня на мысль, что я могу стать и материалом и творцом в одном лице. Мой опыт концентрации, сделал эту идею реальной.
Я заметила, как Бора остановилась в дверях, пытаясь разобраться в ситуации. Я ни чем не выдав того, что заметила ее приход, продолжала говорить, только теперь слова я подбирала специально для ее ушей.
-- Такое ощущение, что вы забыли про существование мира за стенами этого города и готовы прожить свои жизни взаперти, придерживаясь навязанных правил. Вы начали копировать мужчин, в надежде удовлетворить свои желания с помощью подделки. Но удовлетворения не будет! Тоска останется. Вам незачем меняться так сильно, - я сделала паузу, прежде чем сделать следующее заявление, на мой взгляд, оно должно было задеть многих, и не только тех кто находился в комнате, но и всех кто жил под куполом, а так же, я была в этом уверена, оно докатится до необходимых ушей и за его пределами. Я вдохнула побольше воздуха и заявила. - Я знаю, что принц скоро распустит города женщин!
Комната взорвалась. Я увидела, как Акра сделав еле уловимое движение, сдержала свой порыв метнуться ко мне и заткнуть мне глотку. Я надеялась на ее благоразумие и была рада, что не прогадала.
Сейчас я стала той, кто подарил надежду. Я посмотрела на Бору и встретилась с ее глазами. Бора боролась сама с собой, она не была рада моей выходке. Одна из немногих, она понимала, что мое заявление голословно, но она так же понимала, что оно сдвинет улежавшиеся пласты смирения и покорности. Я сделала ставку на хорошо скрытую ею печаль, по единственному мужчине, там за стенами. Похудевшая Бора не смогла забыть своей любви. Я смотрела в ее глаза и мысленно повторяла: «Ну же, Бора. Ты хочешь выйти отсюда не меньше, чем я. Решайся!»
В глазах Боры, что-то дрогнуло, и она громко и властно крикнула, заставив замолчать возбужденных женщин:
-- Тише! То, что сказала Тамита, окончательно еще не утверждено и должно было оставаться в тайне. Мы должны дисциплинированно ждать официального заявления. И каждый кто посмеет нарушить мой приказ, будет жестоко наказан, как сейчас, в пример вам всем, будет наказана Тами.
Когда по приказу Боры, Акра и еще одна девушка, схватили меня и повели к столбу посредине комнаты, я не сопротивлялась. Я ликовала! Бора переместилась на мою сторону! И делала все правильно.
Получая предназначенные мне тридцать ударов хлыстом, я не пряталась от боли и не сдерживала стоны. Женщины, наблюдающие за экзекуцией, должны прочувствовать мою боль. Мои страдания, связали мой образ с образом свободы, что несомненно, мне только на руку. Я не прогадала – Бора проявила свой хитрый ум и именно так, как мне было необходимо.
. . . . .
На следующий день, спина болела неимоверно, но это не мешало мне следовать моему плану. Я в течение дня ловила на себе внимательные взгляды Боры и проявляла терпение в ожидании возможности спокойно поговорить. Я понимала, что на глазах у всех, мы вести беседу не можем, это бы не отвечало моей и ее ролям.
Я помогала на кухне, бегала на склад за продуктами и с удовлетворением наблюдала за профессиональным и тонким распространением – «важной и секретной новости».
Когда я пришла на тренировку, Акра по-прежнему отсутствовала, что тоже являлось хорошим знаком. Значит принц, узнает о «своем» решении.
Остальные девушки группы А., не пытались скрыть агрессии направленной в мою сторону. Они старались меня достать, но я уже не являлась той худющей, слабой и не умеющей дать отпор. Они на славу постарались, прежде, приложив максимум усилий для изменения моего тела. И преуспели! Чем могли сейчас по праву гордиться, но почему-то не гордились. Я оказалась талантливой ученицей и кое в чем превзошла своих учителей. Они вскоре поняли это и оставаясь настоящими профессионалками, (не зря принц выбрал их) смогли отойти в сторону и дальнейшие занятия протекали мирно.
Я внешне ни чем не выдавала своего волнения. Спокойно занималась повседневными делами и терпеливо ждала. Ждала разговора с Борой. Я должна была с ней поговорить до того, как меня отведут к принцу. Меня не покидала уверенность, что теперь он захочет со мной увидеться, причем как можно скорей.
В любимый час Боры, когда она позволяла расслабиться себе на берегу пруда, Бора не смогла покинуть комнату. Я слишком сильно взбудоражила женщин и Бора со всей ответственностью, выполнявшая свои обязанности, осталась следить за шатким порядком. И я, вдруг став знаменитой, не могла больше незаметно перемещаться по улицам города. В такой ситуации, я не знала, как поговорить с Борой не привлекая лишнего внимания, но к счастью она сама хотела того же и смогла организовать нам встречу.
Перед сном, она едва заметно кивнула мне и похлопала по своей руке, на которой было оттопырено четыре пальца. Я слегка наклонила голову в знак согласия.
В четыре утра она встала и посмотрела в мою сторону, я кивнула, давая понять, что не сплю. Она бесшумно покинула спальню. К счастью Акра еще не вернулась, а она единственная могла бы заметить наши действия и помешать нам, остальные женщины не представляли опасности. Но я все равно, сохраняя осторожность, полежала минут десять, наблюдая за спящими, но не заметив ничего необычного, тоже поднялась с кровати и вышла вслед за Борой.
На улице царила темнота, фонари не горели. Ночная жизнь для женщин не предусматривалась. Еще одно из многочисленных правил. Я думаю, оно способствовало поддержанию дисциплины, а сейчас оно пригодилось нам, позволяя оставаться незаметными.
Я с трудом разглядела Бору, ожидающую меня, на лавочке у соседнего дома. Увидев меня она тут же встала и не говоря ни слова, не оборачиваясь, что бы убедиться иду ли я следом, пошла по улице в сторону своего любимого пруда. Я так же молча, тенью последовала за ней.
Я думаю, что не только я, но и Бора никогда не ходила на озеро ночью.
Пока мы шли, я искренне наслаждалась. Темнота стерла явную искусственность природы города, так неприятно бросавшуюся в глаза днем. Впервые я вдыхала воздух с чувством, что я на свободе. Иллюзия, но какая сладкая!
Мы спустились к пруду и уселись рядом на прохладной траве, прямо у самой кромки воды. Вода в искусственном водоеме отличалась полной неподвижностью. Я вспомнила другую воду - воду океана. Океан шевелился всегда, даже в полный штиль. Он был бесконечным и живым, а пруд был маленьким и мертвым. Но все же его неподвижная гладь сумела мне напомнить об океане и тем самым немного изменить мое настроение. Я ощутила, что мысленно могу дотянуться до противоположного, невидимого в темноте берега, а это значило, что мои способности оставались при мне. Стеклянный купол не оказывал на меня своего ограничивающего влияния. То, чем обладала я, не имело ничего общего с даром местных женщин.
Я покосилась на Бору, заметила ли она, то, что я сейчас сделала? Нет. Бора смотрела на темную, непрозрачную воду, о чем-то глубоко задумавшись. Несомненно, помимо всего прочего, она думала и обо мне.
-- Как только тебя принесли в мою комнату, я поняла, что вслед за тобой идут перемены. Я уверена, что ты никогда не задумывалась о своей внешности, иначе ты бы поняла, насколько сильно отличаешься от обычных людей. Не знаю, обратил ли внимание на твои странности, еще кто-нибудь помимо меня и Акры.
Я немного оторопела от странного начала нашего разговора. Я на самом деле никогда не думала о своей внешности и не смотрелась в зеркало. Иногда я видела свое отражение в океане, но ни разу не рассматривала его. О чем сейчас говорила Бора? Что такого необычного она заметила во мне? Я затаила дыхание в надежде услышать объяснения, но Бора замолчала. Я посмотрела на нее и поняла по ее глазам, что она провоцирует меня. Не только я изучала ее и хотела добиться от нее определенных реакций, тоже самое, она делала в отношении меня. Интересное открытие. Бора оказалась намного, намного умнее, чем я могла предположить. Теперь я должна принять ее правила игры, как в свое время она приняла мои. Поэтому я сказала то, что она хотела услышать от меня.
-- О чем ты говоришь, Бора? Чем я так явно и сильно отличаюсь, что заставило думать обо мне, как об источнике перемен?
-- Хорошо, я объясню. Когда ты появилась у нас, то более всего походила на скелет, у тебя наглядно выражалась крайняя степень истощения. Принц дал нам специальные инструкции в отношении тебя. Он хотел, что бы мы проявили о тебе необходимую заботу и помогли встать на ноги. Но он не был уверен, что ты вообще сможешь восстановиться, хотя и очень надеялся на это. Понимаешь Тами, ты находилась в таком состоянии, из которого обычные люди не выкарабкиваются. А ты, как будто не зная об этом – очнулась, и как ни в чем не бывало, стала активно жить. Что удивительно, Принц дал еще одну странную инструкцию, на которую, видя твое состояние, мы вначале не обратили внимания, но сразу вспомнили о ней, когда поняли, насколько не соответствует твой внешний вид, твоему действительному самочувствию. Принц велел своей группе А., начать самые наижесточайшие тренировки с тобой, как только ты встанешь с кровати. Ты встала на второй день. Понимаешь, насколько все в тебе не соответствует? – Бора, на секунду замолчав, заговорила снова. – Принц, что-то заметил в тебе. Он каждую из нас видит насквозь, своим особым зрением и точно определяет наши роли в обществе. Именно благодаря его безошибочной оценке и своду им же придуманных правил, которые мы вынуждены выполнять беспрекословно, женщины ни разу не решились на что-то более серьезное, чем невнятное бормотание о нем. А ведь каждая из нас лишена свободы, возможности жить рядом с любимыми и близкими, возможности быть матерями. – Бора вновь замолчала и на этот раз надолго. Казалось, она погрузилась в какие-то свои воспоминания о прошлом. Может она вспомнила о своих детях? Я, выждав немного, решила прервать затянувшуюся паузу.
-- Я сразу заметила, что в городе нет ни одного ребенка. Принц отделил их? Определил в особые города?
-- Ты почти угадала. Мальчиков он вернул отцам, а девочек до пятнадцати лет, отправил в специальные школы. Он объяснил нам, что они пройдут необходимое обучение, после которого будет безопасно выпустить их на волю.
-- И что, он действительно как-то изменил девчонок и выпустил?
-- Изменил – да. Но вот выпустил – нет. Ты знаешь некоторых из них и довольно близко. Это Акра, Асила, Адара, Аффо и Ара. Они стали его приближенными и верны ему подобно собакам. Я не знаю, что он сделал с ними, но подозреваю, что именно тот дар, из-за которого мы все здесь сидим, не был уничтожен в той школе, а наоборот был развит. Но все эти девчонки используют свои способности только для нужд Принца.
-- Постой, Бора! Но где они могут пользоваться своим даром, они так же под куполом, как и все мы и не имеют права на выход? По крайней мере, так уверяла меня Акра.
-- А вот это отдельная и большая тема. И я думаю, что ты, несомненно, должна все знать. Принц не зря поселил тебя здесь и судя по тому, что ты начала делать, он действительно собирается распустить города.
Я затихла пораженная и кажется, перестала дышать. Я строила свои супер хитрые планы, приближая свою встречу с принцем и готовая противопоставить его воле свою и при этом не ведала, что уже, как и все в этом городе, превратилась, невольно, в орудие в его руках. Он что злой гений?
Бора пододвинулась ко мне и обняла за плечи.
-- Тами, еще никто не смог переиграть Принца.
-- Ты что умеешь читать мои мысли?
-- Нет. Но, не смотря на все различия между нами, мы кое-чем очень похожи.
-- Это чем же?
-- Ты, как и я, смотришь по сторонам, и многое замечаешь, делаешь выводы и готова к действиям. Ты, как и я в свое время, не собираешься жить по чьим-либо правилам, но ты в отличие от меня, еще очень многого не знаешь. – Бора вздохнула.
-- Что я должна узнать, что бы мне захотелось жить по правилам?
-- Не захотелось, ты просто будешь жить по ним и ждать, как сделала я, узнав кое-что о Принце.
-- Бора! Так не тяни, скажи мне все, что тебе известно!
-- А вот этого, я не буду делать. Именно неведение дает тебе шанс противостоять Принцу. Ты что, хочешь жить по его правилам?
-- Но Бора, получается, что я уже действую, следуя его планам! Просто не знала об этом. В чем смысл?
-- В твоем неведении. У тебя всегда будет энергия действовать, ты не будешь ждать, как делаю я!
-- Не понимаю, но если все, что я сделаю, будет служить целям принца?!
-- Все не будет. Ты другая. Я думаю, что ты уже начала противостоять ему.
-- Почему, почему ты так думаешь, Бора?
-- Потому, что Акра впервые вышла за стены города и пока не вернулась.
-- Ну и что? Может так нужно принцу?
-- Нет, дорогая. Я присутствовала при выходе Акры на волю и кое-что заметила.
-- Что?
-- Рабочие проверяли целостность купола, хотя он не требует ремонта. За их действиями следил двоюродный брат Принца, а он является его ближайшим другом и доверенным лицом.
-- Ну и что?
-- Ты, правда, ничего не поняла?
Я покачала головой.
-- Они боятся. Впервые, Принц чего-то боится.
-- Ты меня запутала. Зачем им именно сейчас проверять купол, если, как ты говоришь, принц хочет нас выпустить?
-- А вот этого я не знаю, но могу сделать предположение. Что-то не соответствует плану, может быть это ты, а может что-то связанное с тобой.
. . . . .
Я очень много и одновременно очень мало узнала от Боры. Мы не смогли продолжить разговор. Начало светать и нам пришлось, разделившись, вернуться в жилой сектор. Я сразу отправилась в спортзал. Двери в городе женщин, никогда не запирались и я беспрепятственно вошла в помещение. Огромная комната, несмотря на множество окон, была погружена в сумрак. Я разулась и медленно прошлась по тренировочному залу. Я передвигалась почти бесшумно, но все же от моих движений, неподвижный воздух стронулся и мне послышался шелест, я опустилась на колени и замерла. Мне хотелось ощутить тишину в объеме, именно такая тишина обитала в огромном, пустом помещении и своей неподвижностью, я добилась ее возвращения. Слиться с тишиной, ограниченной стенами, оказалось немного трудней, чем с тишиной, пронизанной звуками, на берегу океана, но я сделала это. Став неподвижным монолитом, я вспомнила свое стремление к красному горизонту, оно было сильным и потому сработало. Сейчас мне нужно, что-то подобное. Мне нужна четкая цель к которой я могла бы устремиться. Я расслабила свой мозг, отправив его в свободный поиск цели.
Принц, принц, таинственный человек, с огромными возможностями, мне бы хотелось увидеть тебя. Нет недостаточно. Не то.
Жад, заботливый, милый, единственный будящий во мне тепло. Близко, но еще нет.
…. Океан. Живой, бесконечный. Трепет в сердце. Желание быть легкой и парить. Да, пожалуй. Я устремлюсь к его безбрежности.
Я потянулась к океану, как некогда тянулась к красному горизонту. В моем стремлении не было сомнений и размышлений, беспокойства и спешки, не было желания и возбуждения, только чистое стремление к ясной цели. Я ощущала стремление, его возникновение, его начальную мертвенную неподвижность, а затем его оживление, шевеление и рост. Мое стремление, укрепилось и заработало, и я услышала голоса Аффо и Асилы.
-- Принц намного раньше, чем мы думали, захотел с ней увидеться, - сказала Асила.
-- Неужели в ней действительно, что-то есть и он сделает ее своей приближенной, - с некоторой озабоченностью в голосе, предположила Аффо.
-- Я думаю тебе пора откинуть свою ревность, продолжая в таком духе, ты рискуешь, стать отвергнутой, - усмехнулась Асила.
-- Не пугай меня, Ас, мне и так трудно…
-- Тебе не может быть трудно, если что-то от тебя нужно Принцу, - воскликнула Асила, не дав договорить подруге.
-- Неужели ты меня не понимаешь?
-- Я даже не хочу думать о твоих сомнениях и тебе предлагаю поскорее от них избавиться. Ты же знаешь, Принц не будет терпелив с тобой… и тише, если она в спортзале, то может услышать.
Девушки замолчали и я поняла, что сейчас они за дверью и вот-вот войдут в помещение, поэтому я вскочила и разбежавшись подпрыгнула и сделала удар ногой по груше. Именно в момент удара, они вошли в зал и остановились, я же не обращая на них внимания, продолжила избиение груши, стараясь делать это, как можно более агрессивно. Они немного постояли, наблюдая за мной.
-- Тами, твоя тренировка на сегодня закончена, - наконец вмешалась Асила.
-- Почему? – я остановилась и удивленно посмотрела на нее.
-- Тебя хочет видеть Принц, - очень торжественно сказала Аффо. И обе девчонки, внимательно посмотрели на меня, в ожидании моей реакции.
-- О?! – я отошла от груши и медленно смерив взглядом, черноволосую красавицу Аффо и рыжую очаровашку Асилу, добавила, - я тоже хочу видеть его!
. . . . .
Я готова была выйти немедленно, но девушки, судя по всему, получили иные инструкции. Меня мучили в течение половины дня, готовя к аудиенции с принцем. То, что со мной делали, мне совсем не нравилось, но я не перечила и терпеливо и даже с некоторым любопытством, наблюдала за действиями девушек и своим последующим преображением.
Я никогда и ничего не делала со своей внешностью (если не считать стрижки волос и ногтей). Женщина, чью жизнь я нечаянно прожила, так же не сильно уделяла внимание этому вопросу, хотя и красила лицо, а по праздникам, не оставляла попыток уложить свои непослушные волосы, в замысловатую прическу. Но то, что со мной стали делать мои боевые напарницы, меня поразило. Я вообще не предполагала, что девчонки, проводившие большую часть времени в спортзале, могут знать столько, о чисто женских хитростях.
Для начала Асила и Аффо повели меня на второй этаж. Я не сильно задумывалась, что находится в здании помимо спортивного зала, душевой и склада. А оказалось, что весь второй этаж занят под салон красоты. Девчонки мне объяснили, что этот салон создан и используется, с единственной целью: в нем приводят в порядок каждую женщину, вызванную принцем. И я удостоилась такой «чести».
На вверху, девчонки, прежде всего, тщательно, с каким-то особым вниманием, осмотрели меня, потом не сговариваясь, кивнули друг другу, и сопроводили меня, в абсолютно шикарную, ванную комнату. Я такого великолепия в жизни не видела, но конечно постаралась ничем не выдать своей заинтересованности.
Для меня трижды набиралась вода, каждый раз в нее добавлялись различные смеси из неизвестных мне составляющих и в каждой меня вымачивали не менее пятнадцати минут. Не знаю, чего они хотели добиться, но после отмачивания меня в трех водах, они удовлетворенно переглянулись и перевели меня в новую комнату с лежанками, комодами, креслами и зеркалами. Асила указала мне на одну из лежанок и когда я улеглась, она покрыла мое тело, пахучим маслом и долго и довольно приятно втирала мне его в кожу. Затем Аффо обтерла меня необычайно мягкими салфетками и работа над преображением моей внешности продолжилась. Особенно долго, девчонки, ворожили над моим лицом. Длительность и разнообразие процедур меня поражала, я не могла понять, как обычные женщины, без специальной психологической подготовки, способны выдерживать такое, мне лично пришлось воспользоваться своим опытом ожидания. Как бы там ни было, но и кропотливая работа над моим внешним видом, наконец, достигла своей завершающей стадии и мне вновь предложили перейти в новую комнату. В комнату с зеркалами и шкафами. Аффо подошла к одному шкафу, Асила к другому, открыв их, они некоторое время задумчиво осматривали содержимое, затем вновь проявив завидное единомыслие, одновременно начали доставать одежду.
Не думая о своей внешности, я так же не думала об одежде. По сути, мне все равно было, что одевать на себя и сейчас наблюдая за тем, как из недр шкафов, одна за другой на свет доставались различные вещи, я поразилась многообразию и красоте, придуманной людьми, одежды. Правда, помимо восхищения, во мне осталось невольное – зачем? Зачем, для чего, человеку, женщине, может понадобиться все это тряпичное разнообразие и великолепие? Но, похоже, Асилу и Аффо не отягощали подобные размышления, я думаю, что они даже не подозревали о возможности существования подобных мыслей. Они, проявляя все тот же высокий уровень профессионализма, приступили к подбору наряда для меня. Что ж, как и прежде, мне оставалось молчать, слушаться и наблюдать.
Меня одевали, раздевали, одевали, раздевали… снова одевали, раздевали… Наконец! Одели! Но мне не суждено было вздохнуть свободно – одежда оказалась не последним штрихом. Теперь девчонки, занялись моими волосами. Я совсем забыла про их существование. Я расслабилась и закрыла глаза. Я задумалась о принце, о Жаде, об океане…
-- Готово! Тами!
Я подошла к зеркалу и с интересом посмотрела на отражение трех женщин. Асила, Аффо и…
Я медленно поднимала взор, от ног незнакомки до ее лица. Я внимательно, с замиранием сердца, рассматривала каждую деталь ее удивительной внешности, я не спешила встретиться с ее глазами, ведь в них я узнаю себя, а пока, до узнавания, я наслаждалась сказкой. Сказкой – о которой никогда не мечтала. Разве я могла знать, что обладаю идеальным телом (когда ты стало таким?), бархатистой, слегка смуглой кожей, каштановыми волосами, ниспадающими на плечи свободными волнами и зелеными внимательными и любопытными глазами, огромными и смотрящими прямо на меня. Здравствуй красавица. Ты это я?
Я перевела взгляд на девчонок и застала их за тщательным, восхищенным и немного испуганным рассматриванием меня. Разве не они так сильно преобразили меня только что? Аффо встретилась с моими глазами и медленно покачала головой.
-- Ты тайна, Тами. Мы конечно старались, но… - она развела недоуменно руками.
-- Мне иногда кажется, что ты меняешься незаметно и быстро, прямо в процессе, с самого первого дня, в тренировочном зале и сейчас. Я знаю, что такого быть не может, но я верю своим глазам. Ты не была красавицей Тами. Ты явилась к нам скелетом, с тусклыми волосами, без фигуры и лица. А теперь… Мы не волшебницы, мы сделали много, но больше чем мы, сделала ты и мне интересно как? - Асила ждала моих объяснений. Но что я могла сказать ей, что у меня есть цель и я просто иду к ней. Вряд ли она поймет, да и поверит вряд ли. Поэтому я попросту пожала плечами. Девчонки остались неудовлетворенны, ну что ж, я не могла позволить себе быть более откровенной с ними, как впрочем, и со всеми кто меня окружал когда-либо, да и со всеми кто будет окружать меня в дальнейшем. Такова я - одинокая, как все, но не как все стремящаяся расстаться со своим одиночеством.
Маленькое, но очень существенное отличие.
. . . . .
Благоухающей, прошедшей специальную обработку, в облегающем тело платье, из тончайшей материи светло зеленого, удивительно привлекательного оттенка, мне не позволили идти. Но в городе женщин отсутствовали лошади и к моей некоторой неловкости, мне пришлось смириться с моим перемещением меня, с помощью восьмерых женщин, несших специальный, для таких случаев, паланкин.
Я испытывала уверенность, что город покидаю навсегда и мне почему-то очень сильно захотелось увидеть Бору. Я не решалась попросить о возможности попрощаться с ней, боясь возбудить излишний интерес к ее персоне, но мое желание было сильным. Настолько сильным, что я не удивилась, когда женщины носильщицы остановились и опустили паланкин на землю, я отодвинула занавеску и увидела Бору. Она наклонилась ко мне:
-- Тами, я обязана проследить за твоим перемещением за стены.
Она быстро скользнула на противоположное сидение и когда нас вновь подняли, улыбнулась.
-- Тами, ты штучка и похоже очень ценная для Принца. Впрочем, я почему-то не удивленна. Думаю ты не вернешься, и я хочу попрощаться с тобой. Знаешь, в качестве прощального знака я скажу тебе свое настоящее имя. Не ожидала? Да, многим из нас Принц изменил имена, другие сами поменяли их, в том числе и я. Наверное, так легче справиться с печалью. А там, в том настоящем мире, меня звали Мадалия.
В моем мозгу щелкнуло. Высокая красивая брюнетка? Да!
-- Твой муж – фермер Родон?
Бора удивленно подняла глаза.
-- Я была у вас. Он просил передать, что очень любит тебя. У тебя красивые и здоровые сыновья Мада.
Бора заплакала, я подсела к ней и обняла за плечи.
-- Бора, осталось немного, вы скоро увидитесь.
-- Почему я верю тебе?
-- Потому, что ты внимательна и умна и сразу поняла, что я источник перемен.
Когда Бора перестала плакать, я подробно ей рассказала о Родоне и ее сыновьях. Ее интересовала каждая мелочь и я была рада вспомнить все мелочи. По мере моего повествования, Бора менялась, она превращалась в Мадалию. В женщину, переполненную любовью. Однако когда паланкин замер, достигнув места назначения, она вновь быстро стала Борой. Женщиной - с железным характером. Я улыбнулась, ни одной мне свойственно меняться.
-- Прощай, Тамита, - Бора покинула паланкин, прежде приказав мне оставаться в нем. Я, проследив за ней взглядом, придержала занавесь и увидела пятерку моих тренеров и напарниц. Асила, Ару, Адара, Амоси, Аффо – все кроме Акры. Они смотрели на меня. Я забыла о их стараниях сделать мне больно, я помнила о их необычной заботе обо мне. Они многому научили меня.
-- Спасибо, - сказала я мысленно и вслух.
Они переглянулись и кивнули.
-- Мы вынесем тебя, - сказала Ару.
Я посмотрела на купол и не увидела, даже намека на двери или что-то подобное.
Адара подошла к куполу и закрыла глаза, явное напряжение отразилось в ее позе. Я не верила своим глазам: стекло зашевелилось и потекло. Образовался проход и там за ним, я увидела волю и множество мужчин с темными повязками на глазах. Асила, Ару, Амоси и Аффо подняли мой паланкин и из рук в руки передали меня мужчинам.
Прощай город, прощай Бора, прощайте девчонки, я обернулась и увидела, как поднимается обратно стекло и твердеет прямо на моих глазах. Мне плохо было видно, оставшихся за ним и я отвернулась. Вокруг меня находились одни мужчины. Они снимали повязки и смотрели на меня. Все, как один, смотрели. Мне стало зябко, я опустила занавесь и откинулась на сиденье.
Паланкин подняли. Мое путешествие продолжилось.
4
Принц
Если бы я любила спать, я непременно задремала бы под мерное покачивание паланкина, а так, я погрузилась глубоко в свои мысли, тем более что мне было о чем подумать.
Интересно, я восемь лет своей жизни, провела практически без размышлений, заменив все, что есть у человека, на единственное сосредоточение, на единственной цели. Однако мой мозг не пострадал от восьмилетней тишины, я ощущала его живость и пожалуй чрезмерную активность. Теперь мне хотелось жизни, переполненной событиями. Я пожалуй, превратилась в одержимую и буквально стремилась, глотать жадными глотками все многообразие мира, вдруг окружившее меня, после прохождения через красный огонь. Да, я стала жадной и ненасытной. Я слишком долго спала и вот я проснулась. Сильная, голодная - хищница. Пожалуй, океан подождет, прежде всего, я желала разобраться с принцем. С его тайной. Я несомненно сделаю все, что бы разрушить абсурдные устои, насажденные этим человеком. Женщины выйдут на свободу и пусть мир развалиться после, если люди не смогут договориться. Впрочем, я не сомневалась, что женщины и мужчины смогут найти общий язык. Их объединит многолетняя тоска и жажда друг по другу. Да, некоторые амбициозные женщины, непременно воспользуются своими силами, но я не думаю, что женская власть способна испортить человеческое общество. По сути, изменится не так уж много, просто женщины более смело и открыто будут осуществлять свои мечты. То чего они раньше хитростью и терпением долго добивались, теперь они будут просто легко брать, пользуясь своим новым даром. А кстати, такой ли уж он новый, этот дар? Разве женщины не всегда обладали способностью, цепляться мертвой хваткой, за вожделенный объект и далее не отпускать его, делая своей частью. Мне кажется, так было всегда и более того, так будет. И у меня возник вопрос: зачем принцу понадобилось делать скрытый талант женщин – явным и внушать им уверенность в своих силах?
Мы остановились. Мне приглашающем жестом открыли дверцу, я чуть помедлив, покинула паланкин. И первое, что я увидела, это огромный диск заходящего солнца. Солнца, уходящего, прямо в океан. Я буквально вся ушла в созерцание великолепия сего действия, забыв об окружающем и о себе. Моя любовь вернулась ко мне. Я с небывалым наслаждением вдыхала аромат океана и поедала глазами его безбрежность.
-- О, ты так любишь его?
Спокойный и внятный голос, мгновенно вернул меня к реальности. Я слегка вздрогнув от неожиданности, медленно повернула голову и встретилась с внимательными, черными глазами.
-- Я тоже люблю его, - сказал хозяин глаз и не сводя их с меня, чуть-чуть улыбнулся.
Я молча смотрела на высокого, черноволосого мужчину. На его высокий лоб, упрямый подбородок, длинный и прямой нос, на красивые губы, растянутые для меня в улыбке, на его сильное, тренированное тело и конечно на глаза, глаза умные и сумасшедшие. Это он?!
-- Меня зовут Принц, - не сводя с меня взгляда, он слегка наклонил голову, - я получаю большое наслаждение, от твоего преображения. Ты изменилась намного интересней, чем я предполагал, Тамита. Мне нравятся сильные люди, тем более, если они хотят быть моими противниками. Ты же хочешь со мной сразиться, Тами?
Я призвала всю тишину своего ожидания, скрутила мелкую дрожь своего тела и улыбнулась:
-- Я мечтала увидеть вас. А противоборство, понятие относительное. Я пока не знаю ваших целей.
-- Гм, я думаю, нам будет интересно знакомиться ближе. Можно сказать, я ждал тебя.
-- Да?
-- Не буду раскрывать все свои секреты сразу, я уверен, так тебе не понравится. Или я ошибаюсь?
-- Когда вы успели меня изучить и понять?
-- Ну, пожалуй, я скажу, что мы были близки в прошлых жизнях.
-- Я не верю в прошлые жизни.
-- А как же жизнь той женщины?
-- То не моя жизнь, я лишь гостила в ней.
-- Ладно, я тоже не верю в прошлые жизни, но это единственное более-менее понятное объяснение моего знания тебя. А ты, разве ты еще не ощутила, что очень хорошо знаешь меня и рискну добавить – любишь.
Я вскинулась, черт, что он делает?
-- О, не волнуйся, я вижу ты еще не до конца проснулась. Ну ничего, я подожду. А пока, прошу… - Принц протянул мне руку. Я хотя и с большим нежеланием, но все-таки приняла ее.
Мы шли по широкой тропинке, вымощенной, с тонким художественным вкусом, цветным камнем. Принц молчал, и я воспользовалась возникшей паузой. Я вынуждена была признать, что он поразил меня. Не смотря на все рассказы о нем, я все же оказалась не готова к встрече с настолько странным человеком. Откуда он так много знает обо мне?
Мой мозг интенсивно работал, ища ответы на массу возникших вопросов, а пока он трудился, мои глаза наслаждались красотой дворцового парка.
Принца окружали талантливые люди. Создатели парка вероятней всего были гениями, так как я начала замечать, что сочетания цветущих клумб, всевозможных кустарников и деревьев, полян из ярко зеленой травы и композиций из камня, а так же необычного узора тропы, начали на меня оказывать определенное влияние. Во мне стало нарастать устойчивое чувство, что я дома и мне здесь хорошо. Я попыталась мысленно встряхнуться, но наваждение не проходило.
-- Тебе нравится мой парк?
Проверка?
-- Чудесный парк. Он на всех оказывает, столь умиротворяющее воздействие?
-- Ха, он именно так, решил на тебя повлиять. Интересно! Он со всеми разный. Я рад, что с тобой он добрый. Мне, конечно, не хотелось бы, что бы он решил тебя напугать. Оглянись, - Принц кивнул назад.
Я удивленно обернулась. Идущие за нами, на почтительном расстоянии несколько мужчин, действительно выглядели странно. Один из них улыбался, улыбкой блаженного, другой нервно теребил край куртки, третий вновь одел повязку на глаза и шел, держась за плечо нервного. Еще один из мужчин все время вздрагивал и оглядывался, остальные же пять, выглядели спокойными. Именно они внимательно наблюдали за Принцем и мной.
-- Ну как? Парк разный со всеми. Именно такой я хотел, и мои женщины сделали его таким.
-- Так вы пользуетесь даром женщин?
-- А ты думаешь, правитель может поступать как-то иначе?
-- Допустим, правитель должен использовать способности своих подданных, но тогда это значит, что здесь, в ваших владениях живут женщины?
-- Конечно. Как же можно жить без женщин. Они всегда вокруг меня, но ты их не увидишь, пока я не захочу.
-- Вы что сделали их невидимыми?
Принц громко и радостно рассмеялся. Я в недоумении остановилась. Что такого я сказала?
-- Ну, Тамита… Ха, ха, ха, рассмешила. Мне нравится, что ты можешь быть глупой, - он продолжил давиться смехом, а я сжала кулаки. Впервые мне хотелось ударить человека. Причем не простого, а принца.
-- Расслабься, Тамита, - неожиданно перестав смеяться, спокойно сказал он, - ты же знаешь я высокого мнения о тебе.
Я медленно покачала головой:
-- Я ничего не знаю.
Принц взял меня рукой за плечо и мягко повернул к себе лицом, отпустил, а затем долго, с каким-то особым вниманием рассматривал меня.
-- Ты всегда прячешься и всегда обманываешь, даже саму себя… И даже меня. Ну, ничего, я думаю моя близость, окажет на тебя необходимое влияние. – Он начал отворачиваться.
-- Близость? – остановила я его своим вопросом.
Он снова развернулся ко мне и слегка скривил рот в улыбке:
-- О, не стоит так понимать. Я совсем не такую близость имею ввиду. Я думаю, на сегодня хватит с тебя тайн.
Он взмахом руки подозвал одного из пятерых мужчин, на чье состояние, по всей видимости, парк не оказывал никакого влияния.
Молодой мужчина быстро подбежал и застыл глядя только на Принца, в ожидании его указаний.
-- Русса, вот твоя новая госпожа. Будь ей верен и исполняй все ее пожелания.
Русса кивнул и немедля перевел на меня свои неживые, совершенно лишенные всякого выражения, глаза. Я недолго вглядывалась в них, а затем, передернувшись, посмотрела на Принца.
-- Кто он?
-- Человек без души. Мой верный раб и твой, пока мне будет угодно.
-- Мне не хотел…
Принц поднял руку, прерывая меня:
-- Довольно!
Коротко кивнул и шагнул, как мне вдруг показалось на новую тропинку, вдруг метнувшуюся ему под ноги, из ниоткуда. Группа сопровождения последовала за ним, а я осталась наедине с не совсем живым, Русса.
5
Мой личный раб
Мягкие губы прикоснулись к моим губам, я открыла глаза.
-- Пора, госпожа.
Я вгляделась в мертвые глаза Русса, в какой уже раз пытаясь в них разглядеть, хоть что-то, но встретившись с их неизменной пустотой, отвернулась.
-- Хорошо, Русса. Неси мою одежду.
Мне пришлось смириться с его странностями и надоедливой близостью. В первый вечер, когда он привел меня в мою спальню и вопреки моему приказу остался в ней, я была взбешена. Я попыталась силой вытолкнуть его. Но он оказался не сдвигаемо тяжел. Он стоял истуканом и смотрел на меня. Я решила хитростью избавиться от него и приказала принести воды, он молча вышел из комнаты. Я метнулась к двери, но не обнаружила никаких запоров, пока я думала, как закрыть, открывающуюся наружу дверь, он вернулся, неся на подносе графин с водой и высокий бокал. Я села на кровать и выпила налитой мне воды, одновременно думая о странности ситуации. Не раздеваясь, я легла. Русса покачал головой, обошел огромную кровать и так же, не раздеваясь, лег с другой ее стороны. Я тут же подскочила – он тоже.
-- Русса, объясни свое поведение. Разве Принц тебе не приказал исполнять все мои указания.
-- Да, госпожа.
-- Ну, так почему, ты так ведешь себя? Я не желаю видеть тебя в своей спальне и тем более в своей кровати.
Русса покачал головой:
-- Нет, госпожа, я должен находиться с вами в этой комнате и ложиться с вами на одну постель.
-- Но, почему?! – все, более раздражаясь, закричала я.
-- Я должен, - упрямо повторил он, ничего не объясняя.
-- Ну тогда я должна избить тебя, ты не оставляешь мне выбора. Что ты скажешь на такое заявление?
Русса, соглашаясь, молча кивнул. Я замахнулась, но видя его полную и покорную неподвижность, не смогла ударить.
-- Что мне делать, Русса?
-- Ложитесь спать, госпожа. Принц намерен продолжить ваши тренировки, вам необходимо отдохнуть.
-- Попробуй, только прикоснуться ко мне, я убью тебя!
-- Госпожа, я ваш раб, я сделаю все, как вы прикажете.
-- Ну да, избирательная интерпретация покорности, - вдруг успокоившись, пробубнила я, и нещадно мня свое шикарное платье, легла и укрылась покрывалом. Русса снова обошел кровать и улегся с противоположной стороны. Между нами осталось около двух метров свободного пространства, но я чувствовала себя так, как будто мой странный раб лежит в непосредственной близости и тесно прижат ко мне всем своим правым боком. В сумраке спальни, я лежала с широко открытыми глазами с устойчивой уверенностью, что мне предстоит бессонная ночь. Несомненно, Русса следовал указаниям Принца, и я совсем не понимала странности его указаний.
Я думала, думала… а потом я проснулась. Меня целовали в губы! Я возмущенно дернулась и увидела отскочившего Русса. Не размышляя, я всадила свой кулак в его челюсть. Его голова дернулась и вернулась на место. Приходя в дикое неистовство, я снова ударила. Я била со всей силы, стараясь сделать больно, стремясь разрушить, сломать непонятного и наглого человека. Русса не сопротивлялся, не отвечал, не уворачивался, лишь медленно отступал под моим натиском. Разбив его лицо в кровь, я остановилась, он тоже замер.
-- Доброе утро, госпожа, - разлепив разбитые губы, невероятно спокойно, сказал он.
-- Что это было Русса? – задыхаясь от растерянности и гнева, спросила я.
-- Ваше пробуждение и ваша тренировка.
-- Что таким образом можно натренировать?!
-- Взрыв эмоций, управляемый взрыв эмоций.
-- Я не управляла собой…
-- Да, сегодня, управлял вами я.
-- Странный ты раб?
-- Я бывший раб Принца.
-- Что ты хочешь сказать?
-- Все рабы Принца проходят специальную подготовку.
-- Ладно, хорошо. Но что значит бывший? Ты больше не подчиняешься Принцу?
-- Как раб – нет. Он освободил меня от своего влияния, передав меня вам.
-- Но ты все равно останешься верен ему?
-- Да, теперь, как подданный.
-- А мне?
-- Я ваш раб.
-- Я не хочу, что бы ты был моим рабом и являясь твоей единственной госпожой, я освобождаю тебя.
-- Нет.
-- Но, почему?!
-- Так угодно Принцу.
-- Но я теперь твоя госпожа! Единственная! Ты обязан подчиняться мне!
-- Да. Я ваш раб.
-- О, господи, - я, отчаявшись, махнула рукой.
Спустя неделю, я еще не привыкла к странностям Русса, но я уже не била его за утренние поцелуи, меня значительно больше задевала и волновала моя, вдруг утерянная, способность мало спать. Каждый вечер ложась на свою половину кровати, я наблюдала, как Русса устраивался на противоположной и все... Утром я просыпалась от его неизменного поцелуя. В моей голове не было абсолютно никаких воспоминаний о себе ночью, возникало такое ощущение, что я попросту исчезала, растворялась на время ночи и возвращалась утром, только благодаря поцелуям своего раба. Пожалуй, мое полное исчезновение меня для самой себя нельзя назвать сном, ведь спящие люди обычно видят сны и так или иначе ощущают себя, я же себя не ощущала совсем. С утренним поцелуем, я возвращалась к себе, бодрая и полная сил, всегда раздраженная на Русса, я встречалась с его мертвыми глазами и понимала, что в моих исчезновениях виноват именно он. Мне каждый раз хотелось убить его, но памятуя о первом пробуждении и своей дикой ярости, я не могла позволить себе подобного. «Да сегодня, управлял вами я», так сказал Русса мне тогда, раб - своей госпоже, я ощутила потребность лишить его возможности сказать мне еще раз что-то похожее.
Каждый день, Русса своими поступками открывал мне много новой меня. Я не знала, что во мне есть столько злости, обиды, ярости, раздражения, не проходящей агрессии и в конце концов ненависти. Все это вдруг появилось во мне из ночной пустоты и мертвой пустоты Русса и я призывала на помощь весь опыт многолетней концентрации, для того что бы не дать себе взорваться. Я проклинала Принца, его эксперименты, мне хотелось разобраться, я жаждала его увидеть, но кажется, он покинул свои владения. Мне оставался только Русса, я вообще со дня своего прибытия мало видела людей. Казалось, что в огромном дворце, парке и прилегающих землях, обитают только два человека: я и мой раб. Раб, которого я с каждым днем все более ненавидела, равно как и его бывшего хозяина и создателя. Зная, что Русса мне не поможет в открытии тайн, я не оставляла попыток расспросить его и не смотря на его невероятную скрытность, все же, кое-что со временем выяснила.
-- Русса, почему у тебя нет души?
-- Я не могу ответить на этот вопрос, госпожа.
-- Принц лишил тебя души?
-- Принц хозяин нашего мира, госпожа.
. . . . .
-- Почему так мало людей во дворце, Русса?
-- Их планы не соответствуют вашим.
-- Что это значит?
-- Это значит, что вы увидите их, когда примкнете к Принцу.
. . . . .
-- Ты видел женщин, Русса?
-- Помимо вас, госпожа?
-- Да.
-- Если было нужно Принцу.
. . . . .
-- Русса, почему у тебя такие мягкие и теплые губы и такие мертвые глаза?
-- Я еще могу вернуться.
-- ?
Русса, медленно покачал головой, на не озвученный вопрос, он честно молчал.
. . . . .
Я гуляла по парку, отстав на десять шагов, Русса следовал за мной.
Он снова вывел меня. Да, я научилась, внешне, не выдавать своего состояния, но внутри я бушевала. Мне надоело мое новое существование. Я совершенно потеряла покой. Оставаясь в неведении, снова и снова сталкиваясь с нелогичными действиями Русса, я разучилась концентрироваться. Никогда прежде я не ощущала такой беспомощности. Странная программа тренировок, придуманная Принцем, пробудила во мне скрытую, неконтролируемую, довольно темную часть меня. Зачем ему понадобилось будить во мне монстра?
Мне хотелось обдумать свое состояние, но ступив на одну из тропинок, я невольно начала рассматривать ее необычайный узор. Я медленно шла, созерцая странное сочетание красок и линий, и чем больше я вглядывалась, тем четче улавливала, что иду не просто по цветным камням, с удивительной фантазией, выложенных на земле, а иду по чьим-то оставленным здесь душам. Я осторожно оглянулась на Русса и тут же остановилась, прежде чем он быстро отвернулся, я увидела с каким напряженным вниманием он смотрел на меня! Его глаза не были мертвыми!
-- Русса!
-- Да, госпожа. – Он поднял на меня свой вновь мертвый взор.
-- Русса, ты все время врешь! Ты не настолько мертв, как хочешь казаться! Отвечай! Кто ты? Где Принц? Отвечай! Иначе я покину это место! Мне надоело!
-- Если вы не успокоитесь, парк начнет меняться.
-- Да?! А мне наплевать…
Мне хотелось кричать, но я замолчала, когда тропинка под моими ногами начала шевелиться, а растения вокруг терять свои очертания.
-- Русса…?
Я оглянулась и еще успела заметить быстро исчезающие очертания своего раба, он растворился, как и все наше окружение. Я осталась одна, в отсутствии всего. Абсолютная тишина обволокла мое тело и напомнила мне о том, какой я была. Я расслабилась и закрыла глаза.
-- Тамита скоро проснется.
Голос Принца. Он почти вернул мне напряжение, но я не поддалась. Не шевелясь и не открывая глаз, я продолжала слушать.
-- Госпожа быстро учится. Ее монстр не успел даже проснуться. Она ощутила и подавила его прежде, чем он зашевелился.
Голос Русса.
-- Сильна. Как я и предпологал. Она слышит нас?
-- Несомненно.
-- Тами, открой глаза, - вкрадчиво и мягко попросил Принц.
Я вздрогнула, мои веки зашевелились готовые распахнуться, но я услышала третий голос, и он внятно в правое ухо сказал мне:
-- Нет. Верни парк и только когда ветер океана подует на тебя, открой глаза.
Вернуть парк? Но как?
-- Как всегда. Ты все знаешь сама. Действуй.
-- Посмотри на меня Тамита, - Принц проявлял настойчивость.
-- Госпожа откройте глаза, - вторил ему Русса.
Они продолжали настаивать, уже не прося, а требуя, но я почти не слушала их. Перед моим внутренним взором сплетался узор тропинки, цветные камешки укладывались согласно моим внутренним стремлениям и желаниям. Я увлеклась настолько, что совсем забыла о том, где я нахожусь. Причудливый узор ветвился, разбегался и снова сближался, я ощущала себя великим художником, творящим свой неповторимый шедевр. Для меня все стало неважным, мне хотелось создавать, и я создавала. Самозабвенно, трепетно, наполняясь экстазом, а потом мне в лицо ударил холодный и мокрый ветер и я судорожно вздохнув, открыла глаза.
Почему-то я лежала в объятиях Принца, он с тревогой смотрел на меня, когда я встретилась с ним взглядом, он облегченно улыбнулся:
-- Ну-ну, Тами, не надо так спешить. Ты же еще не освоилась, а уже меняешь, причем, даже не спросив меня. Разве это хорошо? – он помог мне подняться. – А если бы Русса не успел позвать меня? Твой выброс сил был разрушительным и разрушительным именно для тебя. – Он поддержал меня, когда я, встав, вдруг пошатнулась.
-- Вот видишь, ты ослабла. Русса помоги мне отвести Тамиту, в ее спальню.
-- Нет! – неожиданно для всех и прежде всего для себя, закричала я.
Принц удивленно остановился, а я, смутившись, более тихо добавила:
-- Я не хочу возвращаться в ту комнату и не хочу, что бы Русса присутствовал в ней ночью.
Принц взглянул на меня и с особой тщательностью некоторое время рассматривал, казалось, он что-то хотел разглядеть во мне, потом, по всей видимости, разглядев, отвернулся и глубоко задумался. Я и Русса, терпеливо ждали.
-- Ну что ж, - придя, вероятно, к определенному решению, сказал он, - тогда Тами, пришло время, тебе переселиться в мою спальню.
-- Что?! Но…!
-- Тами, ты не сможешь сама удерживать свою спальню, Русса удерживал ее для тебя.
-- Как это удерживал?
-- А ты думала, я поселил его рядом с тобой и приказал спать в одной постели из извращенного любопытства? Или может, ты думаешь, что мне доставляет удовольствие наблюдать, как моя женщина спит с моим рабом?
Его женщина?! Возмущение, прорывая защитные плотины, устремилось мне в мозг. Я сжала кулаки и накладные ногти, сделанные мне почти забытыми девчонками из далекого и почти исчезнувшего из моей памяти города, вонзились мне пребольно в ладони. Я задохнулась, но продолжила сжимать кулаки, наслаждаясь в какой-то степени болью, но в основном ее побочным эффектом, она чудесным образом отрезвляла меня. Не подаваясь более, на столь очевидную провокацию Принца, я спокойно подняла на него глаза, а он, как ни в чем ни бывало, не обращая внимания на мои внутренние сражения и вообще не глядя на меня, начал объяснения:
-- Мои владения не постоянны. Мои женщины, еще не научились контролировать себя, не смотря на огромную любовь и преданность ко мне, их подсознание все время стремится, что-то менять и иногда изменения бывают безумными и просто опасными. Только мои рабы и я сам, можем противостоять им. Так что выбирай: Русса, я, или еще кто-то из моих рабов.
Хитрый Принц. Направление моих мыслей, вмиг изменилось, я по-новому посмотрела на Русса:
-- Так вот почему у тебя нет души и ты почти мертв?
-- Да госпожа, только так мужчина может противостоять новым способностям женщин. – Русса склонил голову.
-- Вы уверены, что я сама не смогу справиться с вашими женщинами.
-- Даже будучи такой, как они, тебе пришлось бы постоянно с ними сражаться, а так как ты отличаешься, боюсь, они попросту попытаются тебя убить. Как только что, здесь, в парке. Ты конечно сильна, но неизвестно, кто бы одержал вверх, если бы я не вмешался. Я думаю, ты до сих пор, ощущаешь слабость и тебя тошнит.
-- Да… Я не буду торопиться. Но мне нужно во всем разобраться.
-- Конечно, я понимаю твое желание и более того разделяю его. Я сам уже долгие годы пытаюсь понять. Кое-что я понял и несомненно поделюсь с тобой, если ты конечно проявишь необходимое терпение. Ты же умеешь ждать, моя маленькая Тамита? – Принц улыбнулся мне, в уголках его глаз собрались мелкие морщинки, моя память лениво зашевелилась, пытаясь вытолкнуть на поверхность, что-то из моего прошлого, но не успела, Принц взял меня за руку, спугнув легкое воспоминание. Я опустила глаза. На тропинке красовался узор созданный мною. Он выглядел удивительно красиво, но в нем отсутствовала душа.
К счастью?
. . . . .
-- Госпожа, госпожа! – кричал бегущий ко мне раб.
Я остановилась:
-- Что случилась Русса?
-- Вас срочно зовет Принц.
-- Зачем я ему понадобилась?
-- Он все сам вам расскажет.
Я пожала плечами. Принц таинственный человек и похоже ему нравится быть таким. Я знала, что он требователен к быстрому и четкому выполнению своих приказов и хотя я не являлась его рабыней или даже простой подданной, я поспешила выполнить его указание. Пока не появилось веских причин для сопротивления, я решила быть паинькой. Впрочем, что-то в Принце, что-то в его отношении ко мне, вообще мешало, хотеть сопротивляться. Я иногда вяло думала на эту тему, может я уже попала под его влияние? Но не додумывала и успокаивала себя тем, что незачем, что не время, что при необходимости я смогу справиться с ним.
Неимоверно расслабляли ночи, проведенные в его спальне. В его огромной, светлой, более похожей на цветник, спальне. В первую ночь, не смотря на мое напряжение и опаску, я крепко заснула, как только моя голова коснулась подушки. Впервые, за все время проведенное в его владениях, я по-настоящему заснула, не исчезла, не провалилась в непроглядную тьму, а просто крепко и сладко заснула. Я так не спала даже дома, на острове, я так не спала никогда! И мне снились сны! Яркие и приятные.
Утром я проснулась сама, безо всякого поцелуя. Не появилась из ниоткуда, а обыкновенно проснулась. Потянулась, испытывая истинное наслаждение от пробуждения. Мне хотелось засмеяться, от переполнявшего меня счастья, но я вспомнила, где я и тут же посмотрела на половину Принца. Его не было, идеально гладкая поверхность покрывала, намекала на то, что он вообще не ложился. Но как же удержание комнаты? Я что ночевала одна? А таинственные женщины, меняющие все вокруг? Я в тревоге вскочила с кровати, огляделась и от неожиданности ойкнула, увидев, незнакомого молодого человека, сидевшего в плетеном кресле, почти скрытом в зелени комнатных деревьев. Он спокойно смотрел на меня, судя по всему, он ожидал моего пробуждения и мой невольный испуг, как мне показалось, доставил ему некоторое удовольствие. Встретившись со мной глазами, он кивнул и заговорил первым:
-- Доброе утро, Тамита. Принц утром отбыл по срочным делам, а вы так сладко спали, что он вынужден был попросить меня, охранять ваш сон во время его отсутствия. Надо признать, я с радостью согласился. Мне весьма любопытно, почему мой брат с таким особым вниманием относится к вам? Что он увидел в вас, чего до сих пор не обнаружил я? Я наблюдаю за вами, вот уже несколько часов. Вы несомненно красивы, но мой брат, в отличие от меня, практически равнодушен к женским прелестям и значит дело не в вашей внешности. Я слышал вы обладаете каким-то особым даром, чем-то совершенно отличным от дара наших женщин? Я заинтригован. Вы расскажите мне о себе, Тамита? – он встал и наконец покинул пределы, закрывающей основную часть его тела, густой листвы и предоставил мне возможность разглядеть себя. – Разрешите представиться: Астон, к вашим услугам. Брат, друг, а так же преданный помощник, Принца.
Я кивнула, рассматривая его невероятно худощавую, более похожую на мумию фигуру и на лицо, чем то напоминающее мне хищную птицу:
-- Приятно познакомиться, Астон, а теперь, вы позволите мне одеться?
-- Конечно-конечно, - Астон быстро отвернулся. Он выглядел смущенным, но я почему-то не поверила ему. Он немножко переиграл, пытаясь выглядеть смущенно. С чего бы ему вообще разыгрывать смущение, если он в течение нескольких часов, рассматривал меня спящую, а произнося свою приветственную речь, смотрел на меня без тени стеснения и неловкости, с особой тщательностью, чем сразу настроил меня против себя. Не люблю, когда меня так нагло рассматривают, возникает неприятное чувство, как будто я дорогая вещь, к чьей стоимости прицениваются и прикидывают, действительно ли сия вещь настолько цена и оправдает ли вложенные в нее средства.
Пока я одевалась, Астон молчал, я тоже не стремилась к общению. Мне вообще не хотелось рассказывать о себе. Я очень не любила говорить о себе, тем более о своих способностях. Я ничего не рассказывала Принцу и не собиралась, но он сам, откуда-то слишком много обо мне знал, и тут я была бессильна, что-либо изменить, но с чего бы мне вдруг захотелось откровенничать с его братом?
Я одевалась специально медленно, для того чтобы проверить терпеливость Астона, а в случае отсутствия таковой, убедиться в его двуличности. Впрочем, я практически не сомневалась, что как раз таки терпение, у Астона, должно быть развито неимоверно, иначе он не смог бы быть ближайшим доверенным лицом Принца. В любом случае, своими действиями, я вынуждала Астона, поведать мне о себе. И он поведал… Терпеливо простояв, отвернувшись, в течение десяти минут (я за это время успела одеться и теперь просто стояла, теребя платье и создавая тем самым слышимость деятельности), он не предупредив меня и не спросив разрешения, развернулся. Увидев меня одетой, он, по всей видимости, не сильно удивился, взгляд же его стал жестким и немигающим. Я оставила платье в покое и с вызовом встретила его взгляд, я молчала, предоставляя ему возможность проявить себя далее.
-- Ладно, Тамита, нам не быть друзьями... Я прокололся, но и ты тоже. Так быстро раскрыть мне свой ум… Контакта не получилось, жаль… Я сегодня уезжаю, дела, знаешь ли. Я почему-то уверен, что ты ничего не расскажешь Принцу. Я прав?
-- Почему ты так уверен, что Принц не знает о тебе?
-- Он любит меня, - на этой фразе, Астон опустил глаза, о чем-то задумавшись, потом приняв решение, встряхнул головой и вновь подняв на меня свой немигающий взгляд, добавил, - до свидания, Тами. Не думай слишком много обо мне. – На этих словах, он развернулся и быстро покинул спальню. Я же смотрела на закрытую за ним дверь и думала о том, что, несомненно, буду думать о нем. Мне нужно было разобраться: действительно ли Астон играет против своего брата, или просто разыграл спектакль намеренно для меня и если разыграл, то с какой целью? И еще я задумалась о том, кто в данный момент, после ухода Астона, удерживает спальню?
Так прошла моя первая ночь в комнате Принца и последующие за ней множество ночей, неизменно приносили мне крепкий сон с приятными сновидениями, а по утрам, как и в первую ночь, я никогда не просыпалась в присутствии хозяина, чудесной спальни. Он всегда уходил раньше и по моей просьбе, оставшиеся часы до пробуждения, меня охранял Русса. Я, кажется, привыкла к нему, тем более раб не смел ложиться на кровать своего господина и удерживал спальню, сидя в одном из кресел. Значительно позднее, я узнала, что кровать Принца, являлась центром его владений и потому была неизменной. На ней я находилась в полной безопасности, в любое время суток. Но об этой ее особенности, я узнала намного позже, хотя при первой возможности расспросила Принца, почему его спальное место не нуждается в постоянном удерживании. Он же мне мило улыбнулся и щелкнул по носу, ничего не ответив и раздражив меня безмерно своей фамильярностью и таким несерьезным отношением ко мне.
Сейчас спеша на его зов, я думала о ночах провиденных рядом с ним и одновременно очень далеко от него. Пробегая по той части тропинки, которую я недавно нечаянно сотворила, я ощутила беспокойство. Вначале смутное, но между тем, достаточное сильное, что бы остановить меня. Я замерла, прислушиваясь к своим ощущениям, остановился и следовавший за мной Русса.
-- Что-то случилось, госпожа?
-- Подожди Русса, - я, не глядя на него, махнула рукой, - мой узор, кажется, хочет мне что-то сказать.
-- Госпожа, - голос Русса стал требовательным, - Принц не любит ждать. Вы же знаете. Не испытывайте его терпение.
Беспокойство приобрело более явные признаки. Через тонкую подошву сандалий, в мои пятки, начал проникать холод. Я моргнула, когда узор зашевелился и начал подниматься, оплетая мне ноги на манер диких лиан.
-- Госпожа Тамита, вы сейчас же должны начать двигаться, - потребовал, Русса.
-- Ты видишь? Это?
-- Что? Что вы видите?
-- Мой узор, он оплетает меня…
Фантом, каменного узора, весьма ощутимо, поднимался по моим ногам и приближался к поясу, мне начали чудиться голоса, но в этот миг со словами: «Простите, госпожа», Русса подхватил меня на руки и побежал. Я безучастно наблюдала за быстрым обратным расплетением узора с моего тела, и возвращением его на место. И с напряжением вслушивалась в еще не затихшие полностью голоса. Женские голоса. Мне показалось, что я вот-вот пойму, о чем они шепчут, но Русса вынес меня за пределы моего узора и голоса в тоже мгновение затихли. Резко и неожиданно, я вдруг пришла в себя. Русса немедля, поставил меня на ноги и не смея более прикасаться ко мне, отошел склонив голову.
-- Госпожа, вас ждет Принц.
-- Что сейчас происходило?
-- Избегайте своей тропинки, госпожа. Она хочет с вами объединиться. Вам не к чему дарить ей свою душу. – Он посторонился, пропуская меня вперед. Я проследовала мимо него, говоря, не спрашивая, а скорее утверждая:
-- Ты, как обычно, ничего мне не объяснишь, доходчиво и подробно, так ведь?
-- Да.
-- Ну что ж. Принца, действительно не стоит заставлять ждать. – Сказала я, думая о том, что обязательно вернусь на тропинку, когда моего раба и охранника в одном лице, не будет рядом, если его когда-то, не будет рядом.
Принц сразу понял, что со мной что-то случилось. Посмотрел внимательно на меня, затем требовательно на Русса.
-- Узор госпожи, предпринял попытку объединения, - немедля начал доклад раб, - я вынес ее. За прикосновения готов понести наказание.
Принц отчетливо напрягся, услышав слова Русса. Он кивнул двум, таким же мертвым рабам, как и Русса, подзывая их. Те немедля подбежали. Я четко теперь отличала рабов, от обыкновенных слуг. Рабы, помимо, мертвых глаз, обладали невероятной силой, твердостью тел, быстрым реагированием на приказы господина, а так же полной устойчивостью к любым воздействиям парка и невидимых женщин.
Двое рабов, встали по обе стороны от Русса, все трое молча развернулись и не задерживаясь покинули помещение. Я с ужасом поняла, что моего раба увели для наказания.
-- Принц, немедленно верните рабов назад, - голосом не терпящим возражений, потребовала я.
-- Русса прикасался к тебе, он должен быть наказан. Рабы не имеют права прикасаться к женщинам, иначе они утеряют свой иммунитет. Его очистят через боль. Другого способа, увы, не существует.
-- Но он целовал меня?!
-- Губы единственная живая часть на его теле, только так он и мог к тебе прикасаться без последствий.
-- Я била его!
-- Вот именно, ты - била его. Разве он предпринимал попытки тебя остановить и вообще, как-то дотронуться до тебя?
-- Он мой раб и я не хочу, что бы его наказывали, или я не имею права распоряжаться судьбой своего раба?
-- Он в твоей власти и если ты хочешь сделать его уязвимым, то… - Принц кивнул еще одному рабу.
-- Постойте!
-- Да, Тамита? Думай быстрее. Спустя минуту, ты уже не сможешь препятствовать экзекуции.
-- Что произойдет с Русса без наказания? – спросила я торопливо.
-- Он перестанет быть рабом, оживет, потеряет способность удерживать, не сможет служить тебе.
-- Как Русса стал рабом? – еще более торопливо, задала я следующий вопрос.
-- Я сделал его рабом…
Я метнула на Принца гневный взор.
-- По его просьбе. Он умолял меня об этом. – Принц произносил свою фразу, очень медленно, с особым нажимом и внимательно смотрел на меня. Он ждал последующих моих действий.
«Я еще могу вернуться», сказал мне однажды Русса, я пыталась понять, хотел ли он этого, или он на самом деле желал быть рабом? Я думала.
-- Что случится с Русса, если во время наказания, я буду держать его за руку?
-- Хм… - Принц заинтересованно прищурился, - возможно, умрет полностью, а возможно, напротив, оживет и сохранит при этом неуязвимость.
-- Где он? Я должна успеть.
-- Что ж, тогда побежали.
И Принц, немедленно схватив меня за руку, действительно побежал, увлекая меня за собою.
Место для наказаний, находилось довольно далеко от дворца, парка и вообще от всего, где чаще всего находились люди. Крики боли не должны были достигать ушей дворцовых обитателей. Поэтому мы бежали довольно долго. Я старалась изо всех сил, боясь опоздать. Принц, как ни странно, тоже старался. Мы оба тяжело дышали, когда подбежали к высоким железным воротам. Принц ударил по ним специальным, подвешенным рядом молотком. Кто-то выглянул в маленькое окошко и ворота немедленно открылись. Боже, я не подозревала о существовании столь страшного места, в прекрасных владениях Принца.
Довольно обширная площадь с мрачным помостом посредине. Неужели он для того, о чем я подумала? В прекрасной стране еще существуют варварские развлечения? Вокруг площадки места для зрителей, расположенные прямо на покатой стене, длинного, темного здания с множеством сквозных арочных проходов. Мы пересекли площадь и вбежали под одну из арок помещения. В каждой из ее стен располагалось по двери. Принц знал, в какую из дверей нам надо было пройти, и быстро открыл правую. Перед нами предстали, тускло освещаемые факелами ступени, ведущие в подземелье. Мы, не останавливаясь, поспешили вниз. Я бежала и мне чудились крики, мне слышался голос Русса, наполненный болью. Наконец спуск закончился, и мы очутились в мрачном и длинном коридоре, с множеством дверей. Принц на секунду задержался, по-видимому, вспоминая, затем решительно потянул меня к одному из застенков. Пинком ноги, он распахнул дверь, и перед нами предстала комната, наполненная красными всполохами и жарой. Обнаженный Русса, подвешенный за руки, едва доставая пальцами ног до пола, поднял голову и посмотрел на нас. Развернулся на грохот двери и палач, до этого шуровавший в печи, железными прутьями.
Мне показалось, что в глазах раба промелькнули удивление и надежда, мне показались они ожившими, но возможно, что только показались. При интенсивной игре красных теней вся обстановка выглядела нереальной и обманчивой.
-- Русса, - я подошла к нему ближе, заглядывая, в увы, все-таки мертвые глаза, - в моей власти освободить тебя от наказания. Ты хочешь, что бы я освободила тебя? Русса? – я пытливо вглядывалась в его лицо, а он, опустив его, медленно покачал головой.
-- Нет, - в качестве подтверждения, вслух добавил он.
Я вздохнула.
-- Я должен оставаться рабом. Госпожа, это мой выбор, - он поднял голову.
-- Ладно Русса, но я могу держать тебя за руку, когда они будут с тобой делать, это… Ты понимаешь, что означает такое сочетание?
На этот раз глаза Русса действительно ожили, мне не померещилось. Я впервые смотрела в глаза своего раба, наполненные чувствами и мне, почему то хотелось плакать. Он все же был человеком, живым человеком.
-- Русса, ты хочешь, что бы я так поступила? Ты понимаешь, какой существует риск для тебя?
-- И для вас, госпожа.
Я удивленно повернулась к Принцу.
-- Я не успел рассказать все тонкости, - спокойно встретив мой взгляд, подтвердил Принц, - мы спешили.
-- Так, и чем должна пожертвовать я?
-- Для тебя существует риск не больший, но и не меньший, чем для Русса, а в случае положительного результата, ты в отличие от раба, ничего не приобретаешь.
-- Я могу умереть? – растеряно прошептала я.
-- Подумай Тамита, у рабов, болевой уровень намного выше, чем у обычных людей. Русса легко перенесет наказание.
-- Прижигание прутьями, в пятидесяти двух точках, - добавил, как бы невзначай, палач.
Я не удостаивая, более взглядом, ни палача, ни Принца, полностью сосредоточилась на Русса.
-- Я буду держать тебя за руку, Русса. Раз мы рискуем одинаково, я сама принимаю решение.
-- Если мы выживем, я останусь вашим рабом, госпожа.
-- Ну что ж, начнем!
Для удобства мне под ноги поставили стул. Я крепко вцепилась в руку Русса. Поначалу он тоже, но после, когда первый прут был прижат к его телу, его рука уже жила своей жизнью и крепость хватки зависела только от меня. Я старалась. А Русса, не кричал, только стонал иногда, и я видела и ощущала конвульсии его тела. Мне тоже было больно, конечно не так как Русса, но все же больно, и я терпела. Ради него и ради себя. Мне хотелось жить, как бы там не выглядел мой поступок со стороны, но мне очень хотелось жить. Я боялась применить свою концентрацию, которая с легкостью, освободила бы меня от боли и душевных мук. Я боялась отвлечься от пытки, боялась потерять связь с Русса. Я понимала, что именно моя поддержка его, спасет нас обоих. И я крепилась, держала Русса за руку, слушала его стоны, содрогалась его судорогами и ждала окончания экзекуции. Но боже, каким неподвижным, порой бывает время!
А потом, все кончилось. Русса обмяк и повис на руках и я в миг потеряла все силы. Я начала падать. Не теряя сознания, я очень медленно приближалась к полу, я увидела Принца, медленно протягивающего ко мне руки, и думала о том, что он не успеет. Но он успел. Я упала прямо в его объятия. Он наклонился ко мне и прошептал:
-- Спи, Тамита.
Я преодолевая накатившую на меня, вдруг, сонливость, еще посмотрела в сторону Русса. Его уже сняли с крючка и развязывали руки. Я смотрела на его изуродованное тело, сопротивляясь желанию отяжелевших век закрыться, но все более слабо, сопротивляясь.
-- Русса жив, с ним все будет в порядке. Спи, Тамита. – Прошептал мне снова Принц.
И теперь, узнав, что мы оба живы, я, наконец, расслабилась.
. . . . .
Побывав в страшном подземелье, частично ощутив боль Русса, я в итоге избавилась от чар Принца и полностью осознала, что на самом деле, не смотря на кажущуюся ясность мышления, все последние недели не была сама собой и вообще плохо себя осознавала. Я снова оказалась под колпаком. Под очень маленьким, индивидуальным колпаком, виртуозно созданным вокруг меня Принцем. Он оказался сильным противником и почти заставил меня забыть о моем желании освободить женщин, о моем друге и нечаянном супруге Жаде, который остался там, где-то далеко в прошлой жизни, но который (я была уверена в этом) искал возможности встретиться со мною и теперь, все вспомнив, я так же хотела найти его.
Я не знала иных путей для достижения своей цели, кроме абсолютной концентрации и чистого, ни чем не замутненного, стремления к ней. И вот именно возможности к полному сосредоточению, я была полностью лишена во владениях Принца. Его стараниями конечно.
Версия фермера Родона о способе ограничить силы женщин с помощью создания условий невозможных для концентрации внимания, оказалась вполне обоснованной, в моем случае.
С первого дня, меня старательно и кропотливо лишали спокойствия и свободного времени. Человек, приставленный ко мне под видом моего личного раба, теоретически обязанный служить мне и всячески ублажать, на самом деле тщательно пробивался к тем слоям моей чувствительности, которыми я не пользовалась долгие и основные годы своей жизни. Благодаря опыту тех лет, я приобрела не свойственные обычным людям: спокойствие, внимание, а так же наивность и полную неприспособленность к жизни среди людей. Впрочем, последние две особенности моего характера довольно сильно разбавились, после жизни прожитой в прозрачном шаре. А над остальным поработал Русса. И очень хорошо поработал. Конечно, он выполнял инструкции Принца, но и сам по себе он оказался очень умным человеком. Хотя и был рабом, к тому же, почти мертвым.
Его поведение, лишенное какой-либо логической основы, наглость, противоречащая положению раба, выводившая меня из себя и после, удивительная, подавляющая покорность, разворачивающая мое настроение на сто восемьдесят градусов. Он пробудил во мне злость и пробудил во мне жалость, он наполнил меня сомнениями и неуверенностью. Мое настроение постоянно менялось, а ночами, именно ночами, когда у меня могло бы оставаться куча свободного времени, я вдруг лишилась еще одной своей способности, способности мало спать. И в результате – времени для сосредоточения у меня просто не осталось. Однако хитренький Принц не учел одну маленькую деталь моего характера. Он не учел, что не смотря на мою кажущуюся обособленность, я как ни странно, очень любила людей и не могла спокойно и равнодушно смотреть на их страдания. Я должна была верить, что он пропустил эту маленькую деталь моего характера и позволил держать руку Русса, не просчитав возможность побочного эффекта. Я сделала ставку на то, что он не знает о моем возвращении к себе, а так же не догадывается о том, насколько сильно, изменился его преданный раб, после моего поступка. Впрочем, встретив Русса спустя неделю, с уже заживающими следами от ожогов, я сама не ожидала, что он изменится, настолько.
. . . . .
Я как обычно, просыпалась по утрам в отсутствии Принца, но под пристальным вниманием его рабов. Русса не мог выполнять свои обязанности, после наказания.
Рабы, чьи имена я не стремилась запомнить, пытались, как и Русса в свое время, изводить меня, но по ряду множества вновь возникших причин, у них получалось слабо. Я конечно притворялась раздраженной, злой, озабоченной, а сама в это время лелеяла покой, вернувшийся ко мне и который я со всей тщательностью спрятала, глубоко внутри себя, до поры до времени.
Мой внутренний покой, спустя всего несколько дней, начал приносить результаты. Мое внимание вернулось ко мне, и я начала замечать много интересного, чего не замечала прежде, когда прибывала в иллюзии о том, что со мной все в порядке.
Все началось с того, что однажды проснувшись, я обнаружила в своей спальне не одного раба, а сразу двух. Практически сразу, как я их увидела, во мне начали зарождаться подозрения, но как водится мои подозрения, вначале были более похожи на неясную тревогу и только спустя несколько часов, до меня дошло: с чего рабам, в моей спальне находиться вдвоем? Дружбы между рабами, в связи с их мертвым положением, не могло быть, для удержания комнаты, так же не требовалось усилий двух человек, так в чем же дело? Я решила пронаблюдать за ними. К счастью, в ближайшие дни, мне «прислуживала» именно эта парочка, что существенно облегчило мне задачу.
Не знаю, вел ли себя так же неосторожно Русса, в свое время, или действительно все зависело не от осторожности окружающих меня людей, а от степени замутнённости моего разума, но в любом случае, я стала замечать, что в моменты, когда рабы думали, что я достаточно занята и не обращаю на них внимания, они перешептывались! Два полумертвых человека, о чем-то шептались, а иногда мне чудилось, что тихо посмеивались! Итак, одна из иллюзий распалась – рабы не были мертвыми все время, они притворялись, или были таковыми только когда я непосредственно обращала на них внимание. Еще одна ложь, за чем-то необходимая Принцу. Я ни чем не выдала себя, но сосредоточив внимание, на заинтересовавшей меня теме, убедилась, что рабы, необычайные существа, владеющие своими жизнями и смертями. Они легко переходили из одного состояния в другое и при необходимости могли перемешивать их. Мне захотелось увидеть Русса. Что же мое вмешательство, в таком случае, изменило в нем? Мне страшно было думать, что он стал обычным смертным и потерял все свои способности.
Я подозвала одного из рабов.
-- Ты можешь мне сказать, о том, как себя чувствует Русса?
-- Да, госпожа.
-- Ну?!
-- Его раны почти зажили, он в отличном состоянии.
-- Так почему же, рядом со мной находитесь вы, а не мой личный раб?
-- Он больше не ваш раб.
-- Почему?
-- Вы сами оживили его, а живые не могут быть рабами.
-- Вот как. Но я могу увидеть его?
-- Несомненно.
-- Немедленно позови его!
-- Да, госпожа, - сказал раб, однако, не сдвинувшись с места.
Я почти привыкла к такой особенности, выполнения моих поручений и «раздраженно» вздохнув, добавила:
-- Проведи меня к нему.
В этот раз, раб среагировал на приказ подобающим образом и я впервые проследовала в крыло дворца, предназначенного для обитания прислуги и рабов.
Мрачные, узкие коридоры с плохим освещением, но со свежевыбеленными стенами и чисто вымытыми полами, произвели на меня двойственное ощущение: грусти и одновременно уюта.
Раб остановился у одной из маленьких дверей, потом уступая мне место, отступил в сторону. Я подошла и чуть замешкавшись, постучалась. Почему-то мое сердце учащенно билось, я немного волновалась. Я услышала шаги, дверь открылась. С тремя красными следами от ожогов, на обеих щеках и лбу, Русса стоял и смотрел на меня. Живой с живыми глазами, он лишь долю секунды смотрел на меня, затем склонил голову:
-- Госпожа?
-- Я хотела узнать, как ты чувствуешь себя, - сказала я тихо, немного смутившись. Я не привыкла к живому взгляду Русса.
-- Я чувствую себя хорошо и завтра приступлю к своим новым обязанностям, - так же тихо ответил он, но без смущения, и явно испытывая неловкость. Он совсем не знал что делать, когда в гости к нему приходит госпожа. Я решила взять инициативу в свои руки.
-- Я хочу с тобой поговорить, ты позволишь мне войти в твою комнату?
Вот теперь смутившись, быстро глянув на моего раба, Русса кивнул. Я тут же, спешно переступила порог и конечно мое мертвое сопровождение, хотело последовать за мной, я сделала останавливающий жест рукой, но раб не спешил повиноваться и упорно продолжал двигаться.
-- Останься здесь. Я приказываю.
Раб на миг замешкался, и я успела захлопнуть перед его носом дверь.
-- Его накажут, - прошептал Русса.
-- Почему? – так же шепотом, спросила я.
-- Он получил приказ не терять вас из виду, ни на секунду.
-- Как и ты в свое время?
-- Да, как и я, - Русса отвернулся и сделал два шага по своей маленькой комнате.
Кровать, маленький стол и одинокий стул – вот все, что находилось в комнате. Никаких личных вещей, могущих сказать хоть что-то об их хозяине. Ничего, полное обезличивание. Впрочем, чего я ожидала от комнаты, еще недавно мертвого раба.
-- Ты сочувствуешь ему?
-- Нет. Рабы выносливы. Вы зря тогда, заступились за меня.
-- Почему ты говоришь это сейчас, а не тогда. Я рисковала и ты тоже! – тихо вскричала я.
-- Вы не заметили, Принц приказал мне согласиться.
-- Боже, опять Принц. Ничего не проходит без его участия. Ты и сейчас следуешь его приказам?
-- Нет, сейчас нет. Я его подданный и сохраню ему верность, но вы моя госпожа и я до самой смерти буду вашим рабом.
-- Но ты не сможешь сохранять верность нам обоим. У нас разные цели.
-- Я знаю. Поэтому хотел уйти, но Принц не отпустил. Я нужен ему, он будет использовать меня для того, что бы воздействовать на вас.
-- Я ничего не понимаю. Ты стоишь и рассказываешь мне о планах Принца, он знает об этом?
-- Конечно. Предупреждаю и вас: я так же буду все докладывать ему. Поэтому будьте осторожны со мной.
-- Бред, бред! В чем смысл?
-- Разве должен быть обязательно смысл?
-- Кокой то должен быть, непременно. Иначе мозгам не за что будет держаться.
-- Да, конечно. Наверное, Принц хочет более быстрого развития событий. Вы слишком долго спали и, не смотря на все его усилия, продолжаете спать. Он хочет, что бы вы наконец проснулись. Вы нужны ему.
-- Почему мне все говорят, что я сплю. Я не сплю, не ощущаю, что я сплю! – раздражаясь, вскричала я.
-- Вы начали просыпаться, но пока проснулось только несколько слоев, остальные ваши слои сопротивляются. Сильно сопротивляются. Даже Принц не может ничего поделать с вашим сном. Вы должны сами, сами заставить себя проснуться. Иначе города женщин не будут распущены и соответственно человечество вымрет…
Более не имея сил слушать Русса, ощущая невероятную головную боль, я выскочила из комнаты и не замечая ничего вокруг себя, побежала.
Я бежала, бежала… Бежала по замку, бежала по парку… Бежала по океану… а потом увидела Принца. Он как будто ждал меня, стоял, широко раскинув руки, и смотрел на меня с огромным вниманием и напряжением. Я понимала, что опять действую согласно его планам, но не могла остановиться. Его черные зрачки вцепились в меня и тянули к себе с неимоверной силой и я продолжала свой безумный бег, невольно хватаясь, ответно, за него глазами и помогая тем самым ему. Он как ловчий, раскидывал сети, а я как глупая птица летела в них. Я не хотела, но бежала прямо к нему, прямо в его руки и со всего маху врезалась в него и свалила, в воду, в океан. Нас накрыла волна. Я захлебнулась. Я ощутила вкус соли, я ощутила холод воды, я не могла понять, как я могу сейчас спать! Я так ярко ощущала! Так ярко и четко, так неимоверно реально.
Я со всей ясностью, поймала губы Принца на своих губах, уловила его пальцы на застежке платья и прижала их своими руками. Я смотрела в его глаза, со всей четкостью осознавая жажду своего тела, неведомую мне доселе и наполненную опасными силами. Я, подчиняясь своей и чужой воле, шла навстречу Принцу во всех его движениях. Мое тело стало проводником безумных энергий. Энергий раскрывающих, что-то во мне. Дико, сильно, яростно мы катались по вспененным волнам океана, что-то крича в охватившем нас безумии, сквозь грохот прибоя. А потом внутри меня, где-то глубоко, как будто не совсем в теле, что-то вздрогнуло и начало раскрываться. Я закричала во всю силу своих легких, переживая боль наполненную наслаждением, смутно ощущая поддерживающие руки Принца на своей талии и таинственным образом, слыша его удивленный и восхищенный шепот:
-- Ты просыпаешься. Как красиво ты просыпаешься, Тамита. Все было не зря. Не напрасно.
А я, подняв руки к небу, продолжала кричать от жары и холода, от боли и наслаждения, от все более усиливающейся прозрачности мира, от воздушности океана, от настойчивости Принца разрывающей меня, от его и своего сумасшествия. Потом нас накрыла волна и все кончилось.
Обессиленных, океан вынес нас на берег. Я лежала, смотрела на звезды. Я не заметила, когда на нас свалилась ночь. Я не хотела смотреть на Принца, но он хотел и повернул мое лицо к себе.
-- Прости, Тамита. Я вынужден так действовать. Я вынужден не давать тебе покоя, я вынужден постоянно тебя тревожить, иначе ты засыпаешь. Ты нужна мне, моему миру. Мужчины не могут больше ждать и женщины тоже. Назревает бунт. Я сдерживал их, как мог. Я ждал тебя. Ты пришла, но не проснулась, а у меня больше нет сил. Я не могу их сдерживать дальше, мне нужна помощь. Твоя помощь. Ты понимаешь меня, Тами?
Я смотрела в глаза Принца, в его сверкающие, отраженным светом глаза, немного слушала его, но в основном себя. Мне стало ясно, что во мне только что, проснулись еще два слоя. Два слоя и теперь я уже не буду засыпать, а буду только просыпаться. Просыпаться снова и снова, пока не проснусь полностью.
-- Я не человек?
Принц сел, я тоже.
-- Ты человек. Немного похожа на меня, но я пожалуй слабее.
-- Тогда почему меня так много и мое множество спит?
-- Мы все такие. Все люди. Мы все множество и все спим, но только ты начала просыпаться и не просто просыпаться, но еще и оставаться в каждом из своих пробужденных слоев, а оставаясь в них, ты не тратишь все силы, ты остаешься способной просыпаться дальше. Чего не смог я, чего не смогли женщины. Мужчины вообще не знают, что спят.
-- Принц! Госпожа! – к нам бежал раб.
Принц вскочил.
-- Бунт! Он начался! Приближенные гибнут! Они не смогут долго удерживать купола!
-- Тамита, - Принц повернулся ко мне, - пришло время тебе увидеть моих женщин! Моих самых близких приближенных! Самых проснувшихся!
. . . . .
6
Приближенные
Я не удивилась, когда мы прибежали в парк, но не могла понять, почему я раньше не заметила, что все тропинки, несмотря на всю свою витиеватость, сходятся в одну точку. Именно в центр каменной площадки, к которой сбегались, или, напротив, от которой разбегались тропинки, встали мы с Принцем. Вернее он встал в центр, а я рядом. По окружности выстроились рабы.
Принц поднял руки, и все рабы упали на четвереньки. Принц опустил руки, и все рабы легли на землю и уткнулись в нее носами.
-- Вытягивайте женщин! – приказал громко Принц.
Рабы все, как один, начали есть землю. Они кусали ее зубами, жевали и глотали, но ничего не происходило.
-- Достаточно! – дал следующее указание Принц.
Рабы перевернулись на спины и замерли. Принц вышел с центра и пошел по кругу. Он подходил к каждому рабу, опускался на колени и что-то шептал им на ухо. Я смотрела, ничего не понимая, но и ни чему не удивляясь.
Принц обошел всех рабов и вернулся в центр.
-- Приближенные, пришло время вернуться! – закричал он. – Я зову вас, грядет буря! Настало ваше время!
Тишина! Ничего! А потом я вздрогнула от неожиданности. От громкого стона! Узоры на тропинках ожили, зашевелились и поползли, поползли к телам рабов.
Узоры оплетали неподвижных рабов и вонзались в их тела. Там куда они вонзались, выступали капли крови. Я с ужасом увидела, как узоры похожие на разноцветные, безумные лианы, впитывают эти капли, а впитав их, тут же вонзались в новые места на телах рабов и выдавливая новые капли крови, впитывали их вновь и так бесконечное количество раз. Рабы лежали неподвижно. Они казались по-настоящему мертвыми.
-- Сейчас рабы находятся в промежуточном состоянии, в них есть одновременно и жизнь и смерть. Женщинам необходима живая кровь, но только мертвый человек способен добровольно отдавать ее в таком количестве и терпеть причиняемую при этом боль, – прошептал мне на ухо Принц. – Я долго создавал своих рабов. Поверь - это было трудно. В человеке не сочетаются два столь различных способа его существования. Обычно одно состояние, вытесняет другое. Мне пришлось долго убеждать их разумы и тела в возможности подобного сочетания. Ценой за возможность управлять жизнью и смертью, стала частичная потеря чувствительности, а так же потеря способности, что-то хотеть и выбирать. Что бы чередовать состояния, им необходим был хозяин. Человек направляющий их. Я стал таким человеком.
Я молчала, а Принц продолжил свои объяснения:
-- Каждый из рабов, будучи человеком, сам выбрал свою участь. Каждый из них страдал от сильной любви и был готов пожертвовать своей жизнью ради возможности снова быть с любимой, или что бы другие имели такую возможность. Они знали, что без их жертвы у людей мало шансов снова объединиться. Их тела необходимы для возвращения моих приближенных в этот мир. Единственных женщин, проснувшихся в двух слоях и способных в отличие от других управлять своим даром, а так же благодаря этому, понявших опасность сложившейся ситуации.
-- Почему тогда они скрылись в узорах? – решила прояснить я.
-- А как ты думаешь, они смогли бы сохранять покой в таком маленьком составе, среди такого огромного количества мужчин? Заметь, голодных мужчин и спящих в отличие от них. Мне пришлось спрятать их, вернее помочь им спрятаться. Основную работу сделали они сами. Каждая создала индивидуальный узор, полностью соответствующий ее душе. Теперь им нужна связка с материальным миром, человеческая связка, близкая им по составу. Они смогут восстановить свои тела. Им пришлось умереть, что бы теперь ожить в первоначальном облике. Смотри, - добавил он, хотя я и так смотрела во все глаза на начавшее происходить перед нами чудо.
Узоры, поглотившие достаточное количество крови, теряли свои полупрозрачные очертания, наполнялись тяжестью и плотностью и ослабевшие прижимались к земле. Теперь я заметила, что каждый отдельный узор, имел свой центр, точку начала или может быть точку рождения. Именно в эти точки стекались линии узоров, собирались в них и объединялись, заполняя пространство вновь зарождающейся материей. Материальные, бесформенные формирования, довольно мерзко и хаотично шевелились, издавая хлюпающие звуки и бульканье, в них происходили бурные процессы. Рабы же в это время все более истончались, становились похожими на мумии и я начала понимать, что сейчас они уже не двигаются между смертью и жизнью, а уверенно идут в одном направлении, добровольно уступают свои места, вновь зарождающимся.
Пока тела рабов-мужчин усыхали, теряя очертания, бесформенные комки, напротив, приобретали их. Все явственней приобретая формы – женские формы.
Я наблюдала за жестоким, требующим силы чужих жизней, возвращением приближенных и ощущала, что наполняюсь злостью. Я думала о Русса, теперь без сомнения, спасенном мною, о странном самопожертвовании рабов и со всей ясностью понимала: так не должно быть и так не будет! Так не будет!
Ярости моей не было предела! Впрочем, я не осознавала себя. Все что начало происходить, после внезапной активизации подавленного мною раннее, второго слоя, я узнала из рассказа Принца, спустя несколько дней, когда смогла вернуться из абсолютной темноты.
. . . . .
Я полулежала на кровати Принца. Прислушивалась к бурлящей энергии внутри себя, ощущала потребность в активных физических действиях, но не позволяла своему буйству выплеснуться. Я хотела узнать о том, чего не помнила и Принц, присевший со мною рядом, со всеми подробностями излагал историю обо мне. Мне обо мне? Или может моему я - о моем множестве?
-- Ты позволила себе выпустить монстра. Не знал, что ты так не равнодушна к рабам, причем к рабам, с полным осознанием выбравших и принявших, свою участь. Ты не позволяешь людям самим выбирать для себя судьбу?
-- А вы, позволяете? – сочла нужным возразить я.
-- Я? Да, пожалуй ты права. О судьбах отдельных личностей, я не думаю, но ты, твое множество, вообще не думает.
-- Вы меня обвиняете?
-- Разве можно обвинять цунами, землетрясение, ураган? Я рассуждаю…
-- Праздно… Лучше расскажите о том, чего я не помню.
-- Хорошо, - Принц вздохнул, - похоже, твоя защита не выдержала вида покорной смерти рабов, и в тебе пробудился слой, который я ориентировочно назвал «Монстром».
-- Помните, когда женщины атаковали меня на тропинке? Я очутилась в странном месте. Я ничего не видела, но слышала ваш голос и голос Русса, вы обсуждали моего монстра, вы сказали, что я подавила его. Это тот же монстр?
-- Ты слышала нас? Интересно. А что еще было с тобой в том месте?
-- Ничего. Пустота. – Сказала я, решив пока утаить информацию о третьем голосе.
-- Ладно, - легко отступил Принц, - я думаю монстр один. И если тогда, не смотря на все попытки Русса пробудить его, ты удержалась, то сейчас сама способствовала его пробуждению. Тебе понадобилась его сила. Он у тебя мощный и не смотря на всю свою злость, ярость и ненависть, очень красивый. Я был покорен его красотой.
-- Как? Как все выглядело? Я стала монстром, или он вышел из меня?
-- Нет. Твой монстр, сиял вокруг тебя. Я знаю, что ты вызвала красный горизонт, холодное красное пламя и прошла через него. Я думаю вызов огня, был пробуждением твоего первого слоя, а вот сам огонь и был твоим монстром, но ты прошла сквозь него и заставила снова заснуть, устремившись к океану – третьему своему слою.
-- Вы знаете меня лучше, чем я сама, - вставила я ироничную фразу.
-- Нет, нет, что ты. Не знаю. Я предполагаю. О таких странных проявлениях нельзя знать ничего наверняка. Я просто давно изучаю, с тех пор, как ощутил пробуждение своего второго слоя.
-- Но, как вы поняли, что в вас что-то пробудилось?
-- Моя сестра заставила проснуться мой первый слой, конечно не умышленно и даже не подозревая о содеянном, но в первый раз я ничего не почувствовал, разве что стал чрезмерно любопытным и жадным. Мои новые качества, способствовали открытию второго слоя: я начал видеть людей насквозь. Я смотрел на человека и не знаю почему, знал о нем все, или почти все. По крайней мере, увидев тебя, я не мог до конца в тебе разобраться, и такая особенность меня зацепила. Я понял, что ты являешься именно тем фактором, в ожидании которого я не спешил принимать решения, насчет городов Женщин. Сама понимаешь, любое из возможных решений, вело к катастрофе, и я не мог решить какую, из катастроф, предпочесть. Какое, из двух зол меньшее. Зная из своего жизненного опыта, что когда не знаешь точно, что делать, то лучше и не делать, а подождать пока не появится, что-то еще, я решил ждать. И тогда появилась ты. Недоступная моему взору, полная силы и тайны. Я сразу заметил в тебе два пробужденных слоя, а так же множество слоев, готовых проснуться. Я ни в ком не видел столько оживающих слоев, вообще столько слоев. У всех людей они темные, почти невидимые. Не знаешь, что они должны быть – не заметишь, а у тебя они светились фиолетовым и вместо обычной для всех затаенной неподвижности, поднимались и опускались, в такт твоему дыханию.
-- А сколько, у вас проснулось слоев? - заинтересовалась я и затихла, не надеясь, что Принц откроется настолько, но он ответил.
-- Всего три, а у тебя, если я правильно вижу, уже пять. И это чудо! И не предел.
-- Дальше, а что было дальше, когда мой монстр, проснулся?
-- Твой огонь рос вокруг тебя. Я не успел испугаться, не успел подумать о том, что возможно мне лучше убраться подальше. Твой огонь прошел сквозь меня, обдал холодом и не причинив вреда, двинулся дальше. К умирающим рабам и возвращающимся приближенным. Приближенные к тому времени, очнулись и продолжали тянуть силы из рабов, так как сами физически еще были слишком слабы. И в этот миг, твой огонь докатился до них. Они ничего не успели. Мои самые сильные женщины, просто рассыпались, когда твой монстр коснулся их. Превратились в цветную пыль. Вот так, просто в пыль. Ты смела их мгновенно, не оставляя не единого шанса.
-- И что теперь, я уничтожила вашу армию. А вы я вижу, не переживаете. Кого вы противопоставите обезумевшим людям?
-- Я действительно не переживаю. Твой монстр, на самом деле оказал мне ценную услугу.
-- Да? Какую?
-- Он соединил моих приближенных и рабов. Получилось удивительное сочетание. Мужчины с даром женщин. Бессмертные, холодные мужчины. Преданные мне и…
-- И мне?
-- Да! Ты приобрела свою армию, Тамита!
-- Принц, почему вы так откровенны со мной? Вы не боитесь, что вашей власти я противопоставлю свою? Тем более что я всегда хотела, в отличие от вас, распустить города Женщин.
-- Тамита, ты забыла – я знаю тебя, пусть не все мне открыто, но кое-что я вижу четко. Ты никогда не станешь правителем, по крайней мере, явным. Несмотря на всю любовь к людям, ты к ним полностью равнодушна. По сути, ты вообще не способна любить, так как любят люди. Ты множество в одном! Тебе достаточно тебя!
Я покачала головой, вспомнив Жада, мне казалось, что я люблю его. Но почему тогда я так редко о нем вспоминаю и даже не пытаюсь его найти? Неужели Принц прав и я являюсь равнодушным множеством? А как же мои переживания о судьбах женщин, о Русса, о других рабах, о Принце, в конце концов?
-- Вы не правы, - еле слышно и неуверенно возразила я.
-- Ты думаешь о своей самоотверженности при спасении других? – Принц сделал паузу, а затем сам начал отвечать на свой вопрос. – Я могу объяснить. При всей свой силе и своем равнодушии, ты совсем не имеешь собственных желаний. Тебе нужны чужие желания. Например, желания женщин, или придуманные тобой желания рабов, или мои желания.
-- Если все так, как вы говорите, то почему бы мне не направить мою силу на уничтожение, на хаос?
-- Тами, Тами. У тебя даже монстр красивый, ты положила жизнь, ради целей отца, ты готова быть женой Жада, только ради того, что бы ему хотелось жить. Тами, твоя сущность, осуществлять желания связанные с жизнью, а не со смертью. Все мы имеем основу, внутренний стержень, то вокруг чего формируется наше я и ты не исключение. Ты тоже человек, несмотря на все свои странности.
Я переварила все, что он сказал и спросила:
-- Откуда вы знаете об отце и Жаде?
Принц усмехнулся:
-- Ты знаешь, я очень удивился, обнаружив однажды утром у границы дворцовых владений, законного супруга Тамиты. Не знал, что ты замужем.
-- Жад был у вас? – еще не веря в услышанное, спросила я.
-- Да, был. И многое мне поведал. – Принц внимательно посмотрел на меня, наверное, даже с некоторой печалью, но мне вдруг стало не до него.
-- А где Жад сейчас? – спросила я торопливо и взволнованно.
Принц вздохнул и ответил:
-- Я думаю, он с моим братом. Пока мы тут с тобой ведем диалоги, взбешенные мужчины, осаждают города Женщин. Мои верные приближенные в городах, еще удерживают купола, а мои рабы еще сопротивляются мужчинам, но поверь, так продлится недолго. Силы неравны. Я и они, ждем тебя и твою новую армию. Ты наша надежда.
Принц встал передо мной, посмотрел сверху вниз, я сидела с напряженной, выпрямленной спиной и ждала. Ждала его вопроса, который вдруг ощутила, прежде чем он прозвучал, и он задал его. Серьезно и торжественно.
-- Госпожа Тамита, вы с нами?
Что я могла ответить, имея в основе своей, желание жертвовать собой? Я ответила:
-- Да, я с вами.
Не менее торжественно и серьезно, ответила.
. . . . .
7
Бунт
Я не умела ездить верхом на лошади, поэтому ехала в карете. Принц напротив, не приемлил замкнутое и тряское пространство и предпочитал ему ветер в лицо и свободный обзор. Мне тоже хотелось скакать на лошади с ним рядом, но я почему-то немного боялась, непривычных для меня животных, хотя они мне и нравились.
Наша небольшая армия, довольно быстро продвигалась к первому городу Женщин. К тому, в котором я когда-то жила и женщинам которого, я дала надежду на свободу. Мне искренне хотелось, чтобы женщины и мужчины снова жили вместе, пусть с проблемами, но вместе. Принц сомневался что предпочесть, я – нет. Для того, что бы человечество продолжало свое существование, необходима свобода обоим его составляющим. Других вариантов природой не предусмотрено. Я полностью была уверена, что в свое время Принц принял неверное решение и зря изолировал женщин. Я не видела того хаоса, устроенного слабым полом вкусившим силу, своего нечаянно приобретенного дара, возможно он выглядел действительно страшно, но применение столь крутых мер, мне все равно казалось необоснованным и напрасным. Хотя возможно, что я и не права. Меня не было здесь.
Сейчас все необходимо исправить, остановить бунт с минимальным количеством крови.
Я думала. Принц, понимая мое состояние, не мешал. Удивительно, но я с огромным наслаждением ринулась вглубь себя. Пять пробужденных слоев, с готовностью открылись.
Мой первый слой: создание красного горизонта – моя концентрация. Второй слой: мой гнев, моя ярость, мой огонь – мой монстр. Третий слой: океан – моя легкость, моя свобода. Четвертый слой: люди – мой смысл, направление моих возможностей. Пятый слой: Принц… Принц? От неожиданности, меня вынесло на поверхность. Карета тряслась и я вместе с нею и не только с нею. Мое тело покрылось испариной и тряслось своей мелкой дрожью. Мучительно свело живот и я еле успела закрыть рот рукой, судорожно сглатывая, рвавшуюся из меня тошноту.
Как может отдельный человек – Принц, быть моим слоем? Бессмысленность! Я дрожала, тяжело дышала и ничего не могла поделать с тем, что моим пятым слоем является самостоятельная личность вне меня, существующая отдельно и сама по себе.
-- Тамита?! – заглянул в окно кареты, подъехавший Принц, - Стой! – закричал он кучеру, разглядев меня.
Прежде чем мы остановились, он уже спешился и торопливо распахнул дверцу кареты.
-- Тамита?! Что с тобой? – Принц, тер мои руки. – Ты холодная и мокрая, - он притянул меня к себе, стараясь максимально прижаться своим телом, потирая мою спину, в попытке согреть.
Его забота подействовала на меня расслабляюще и я далее не сдерживаясь, заревела: захлебываясь слезами, надрывно, с отчаянием.
Он больше не спрашивал, позволял ронять слезы на свою рубашку и гладил по волосам. А я, глотая не успевающую вытечь соленую влагу, шмыгала носом на его плече и думала. Думала о том, как странно искать утешение у собственного пятого слоя, который даже не подозревает об этом и которому я, конечно, ничего не скажу. Он умный и сильный, но наверняка не выдержит подобного знания. Мне самой было трудно принять, что я, это не только я, но и кто-то другой. Возможно он не один во мне, возможно их много, просто они еще спят.
Принц при первой же встрече, поразил своим знанием меня, он сказал, что мы близки, что мы любим друг друга. Интересно, он хоть немного догадывается об истинной причине нашей близости? Мне она не понравилась, совсем не понравилась. Исчезло ощущение значимости и индивидуальности, необходимой интимности, собственного я.
Размышления немного успокоили меня, и поток слез начал постепенно иссякать. Я шмыгнула еще пару раз носом и отодвинулась от Принца. Он выждал паузу и спросил:
-- Ты мне объяснишь, что с тобой было?
Я медленно покачала головой.
-- Не могу.
-- Не можешь, - задумчиво повторил он. – Может, не хочешь? Мне интересно знать, что во всем мире, могло вызвать в тебе такую реакцию? Что могло заставить тебя, так бояться и плакать? Ведь ты боялась? Чего?
-- Да, я испугалась. Своего пятого слоя. И поверьте мне, он страшен так же и для вас.
-- Для меня? Почему? Мне что стоит начать бояться тебя? Я не ощущаю опасности.
-- Нет, бояться не надо. Вы оказались правы – я люблю вас, - я замолчала и потом добавила, - как себя.
-- Мн, мне хотелось услышать от тебя, что-то подобное. Не скрою. Но слова, «как себя», меня смущают. Разве так говорят влюбленные? И причем тут пятый слой? Не понимаю. Страх, любовь, слой. Что все это значит? – Принц напряженно смотрел на меня.
-- Не знаю, - очень искренне ответила я. – Понимаете, я сама ничего не знаю и не понимаю. Наверное, поэтому мне так страшно.
-- Ну что ж, ладно. Мне придется остаться без ответов. Пока… Но я буду ждать разъяснений. Пусть не сейчас, но я надеюсь, что скоро. – Принц взялся за ручку дверцы, но передумав, вновь повернулся ко мне. – Мы приближаемся к городу. Ты решила, как распорядишься своими силами и нашей необычной армией?
Со мной снова разговаривал правитель, не верилось, что еще минуту назад он волновался обо мне и осыпал лицо поцелуями. Глядя на него, я невольно ощутила себя подданной.
-- Да я обдумала свои действия, осталось немного доработать. Через час, я буду готова предоставить вам подробный план.
-- Хорошо.
Принц покинул меня. Я услышала его громкий голос, дающий указания. Моя единственная в колонне карета, закачалась, трогаясь, до меня донесся ровный топот ног, моих верных измененных рабов.
. . . . .
Наша маленькая армия не скрывалась. Да впрочем и прятаться особо было негде. Город окружали ровные степи, правда с удивительно высокой и густой травой.
Мы остановились на едва ощутимой возвышенности в получасе ходьбы до цели. Холм избранный нами, хотя и не сильно выигрывал в высоте перед окружавшими его землями, но все же предоставлял нам наиболее выгодную точку обзора.
Я с огромным удовольствием покинула карету и с интересом, теперь разглядывала гигантский купол.
Он оказался не стеклянным, как я думала вначале, Принц объяснил мне, что его придумали и создали, верные приближенные. Конечно с помощью своего дара. Им пришлось превзойти самих себя, притягивая из неоткуда, плод своей фантазии и делая его реальным для нашего мира. Не просто реальным, но и действующим в соответствии с поставленной задачей. До создания купола, женщин на скорую руку, раскидали по тюрьмам страны, предварительно распустив из них всех заключенных мужчин. Так как тюремных помещений катастрофически не хватало и к тому же женщины пытались оказывать сопротивление, и это им часто удавалось, то в итоге Принц придумал жестокий, но весьма действенный способ их содержания, до того как будут придуманы более приемлемые условия. Он приказал напихивать женщин в камеры, в таких количествах, что в итоге они практически были лишены возможности шевелиться, зажатые телами друг друга, испытывая постоянный дискомфорт, они так же не имели возможности применять свои, еще такие неразвитые и незнакомые силы. В таких условиях женщины просуществовали около недели. Многие из них умирали, не выдерживая давления, духоты, недостатка пищи и питья и от простой невозможности сесть, лечь, шевелиться. Умершие так и оставались стоять, зажатые еще живыми сокамерницами, ухудшая тем самым и так невыносимые условия.
А Принц в это время спешил, думал. Он понимал, что подвел свою страну к критическому моменту и если не сможет изменить существующее положение, то скоро будет сметен ненавистью граждан и останется в их памяти, самым жестоким и кровожадным правителем из всех существующих. И он придумал. Он приказал к себе приводить всех женщин оказавшихся способными сопротивляться в столь жестоких условиях. Оставаясь с ними наедине, он что-то делал с ними. Так появились первые приближенные, которые в последствие создали четыре гигантских купала, способных ограничивать силы женщин и стены которых подчинялись только своим создательницам. Создательницам, которые отныне больше не являлись обыкновенными женщинами, а являлись приближенными Принца.
Но впрочем, сейчас я еще не знала о всех страшных подробностях того времени и услышав слова Принца о том кто создал купола, я лишь еще с большим вниманием стала рассматривать чудесное творение.
Я восхитилась способностями приближенных. Невероятная мощь и сила! Почему Принц утверждает, что я, самая сильная? Я не могу создать ничего подобного! Однако я только что удостоверилась, что во мне действительно открылось пять слоев, в то время как в самом Принце, а так же, в его самых талантливых приближенных, открыто всего два-три слоя. Я не ощущала никаких особых изменений в себе, разве что непонятно откуда взявшуюся уверенность, что легко смогу нейтрализовать разгоревшийся бунт, причем без помощи армии.
Грандиозные размеры купола, привлекшие мое внимание в первую очередь, отвлекли меня настолько, что я не сразу заметила, окружавших его массу размытых точек. Лучи полуденного солнца, делали купол слишком блестящим и маленькие люди у его основания казались темными и едва заметными пятнами. Я обратила на них внимание, когда неожиданно в тишину ворвался грохот выстрелов. Я вздрогнула. За редкими начальными выстрелами последовала, хотя и разрозненная, но уже более частая пальба. У купола шел бой, гибли люди, мне нужно было что-то делать, но я понимала, что в данную минуту я не в состоянии повлиять на ход событий. У меня не было плана, и когда Принц подошел ко мне за обещанными разъяснениями, я по ходу разговора, пыталась своим четким, но лишенным всякого логического обоснования ощущениям, придать не просто словесную, но и весьма убедительную формулировку.
-- Я надеюсь, вы достаточно доверяете мне? – начала я с вопроса. Получив в качестве подтверждения, короткий кивок, продолжила. – Мой план таков. Для начала отзовите своего брата. Бой должен прекратиться, нам не к чему проливать лишнюю кровь. Напрасные смерти ваших подданных способствуют лишь поддержанию ненависти и агрессии, а так же полной потере контроля и осознания себя, как человека разумного. Итак, если вы согласны, далее. Разбейте лагерь, здесь на холме, пусть мужчины, осаждающие город, видят вас. Они будут знать, что битва не закончена, но так же будут недоумевать, почему вы отступили. Сами они нападать не решаться, хотя численный перевес на их стороне, но мы превосходим их оружием и профессиональной подготовкой. К тому же они устали и несомненно рады будут передышке. Сегодня мы больше ничего не будем делать, а завтра выступлю я. Одна, на рассвете, когда утомленные ожиданием, они снова попытаются собраться с силами, я пойду к ним одетая в белую одежду.
Я женщина. Они не видели ни одной женщины в течение шести лет. Мой выход к ним со стороны противника, заставит отнестись ко мне с должным вниманием. Я сыграю на множестве противоречивых чувств, бушующих в мужчинах. Они, хотя и решились на активные действия, все еще не уверены в себе. Я помогу им принять решение. Я пообещаю им, что здесь прямо на их глазах, купол будет снят. – На этих словах я остановилась, ожидая реакции Принца. Но он, продолжая внимательно на меня смотреть, почему-то молчал, приняв его молчание за знак согласия, я кивнула и продолжила. – Я уверена, что после столь длительного периода разлуки, ни одна женщина, даже самая властная и амбициозная, не станет применять свой дар, по крайней мере в первое время. Ну, а потом, когда первый поток эмоций схлынет, нам придется учиться жить с женщинами, с такими, какими они стали. Даже если у них есть слой подобный моему монстру, я думаю мы сможем ужиться, иначе человечеству придет конец. А вот в гибели людей, я сильно сомневаюсь. Напротив, сейчас как никогда, жизнь будет процветать, просто в обществе, скорее всего, возникнут новые законы и только. – Я сделала паузу и добавила. – Вы этого хотели, открывая глаза женщинам на их способности?
На этот раз глаза Принца сузились, он заметно напрягся.
-- Что ты хочешь сказать, Тамита? – очень тихо и с явственным нажимом спросил он.
-- Я уже сказала и судя по вашей реакции, я как никогда близка к истине.
-- Продолжай, Тами, - Принц попытался ко мне приблизиться, но я отступила на шаг назад и слегка повернулась боком, давая понять, что настроена серьезно. Он понял и остановился.
-- Объяснись, - почти прошипел он.
-- Вам не нужно было заниматься со мной любовью, именно в тот момент, вы невольно, предоставили мне доказательства, подтверждающие мою, как мне казалось, абсолютно нереальную и абсурдную версию.
Теперь он сам отступил назад, сразу сникнув.
-- Видит бог, я старался избегать физической близости с тобой, но твои слои требовали именно такого воздействия! И что теперь? Я должен бояться тебя? Мы станем врагами?
-- Ну что вы, - я потянулась к нему рукой, - помните, я люблю вас, - я погладила его напряженное плечо. – Мы поговорим, подробнее позже, сейчас нужно действовать. Продолжают умирать люди.
-- Да! – он отвернулся.
Мой план был воплощен в жизнь с удивительной точностью. Принц отдал необходимые указания.
На моих глазах, на следующий день, фантастическое достижение приближенных, гигантский купол, растаял. Исчез, не оставив после себя, ни малейшего следа. Так странно тихо, граница, разделявшая мужчин и женщин, в течение шести лет, медленно растворилась в воздухе, как будто ее никогда и не существовало.
Вначале, женщины сгрудившиеся, по ту сторону прозрачной стены и мужчины, собравшиеся по эту, после ее исчезновения, просто стояли и смотрели друг на друга. В удручающей тишине, они просто стояли и смотрели. Мне показалось, что целую вечность. А потом, кто-то сделал первый шаг..., и началось. Раскрылись тысячи рук в одном движении, тысячи тел прижались друг другу, так крепко, как никогда до сих пор. Смех и слезы, крики и стоны, поцелуи и разговоры. В первые минуты, никто не искал своих близких. Единство царило среди людей.
Не желая оказаться вовлеченной, в общее объединение, я наблюдала за развитием событий с безопасных позиций. Принц находился в метре от меня. Его солдаты, не являющиеся рабами, благоразумно были отпущены. Однако, моя маленькая армия из измененных рабов, осталась при нас. Они казались полностью равнодушными, к происходящим действам. Сохраняя спокойствие, они сохраняли верность мне и Принцу. Я ощущала их преданность, и она внушала мне уверенность в моих силах.
Я прибывала, несомненно, в восторженном и возбужденном состоянии и не сразу услышала тихий и до боли родной голос, окликнувший меня.
-- Тами!
Еще не совсем понимая, кто меня зовет, я медленно стала оборачиваться. Я еще успела заметить, как Принц в волнении шагнул в мою сторону, но в следующий миг я уже смотрела в самые любимые глаза, на этом свете.
Принц, проблемы, люди – перестали для меня существовать.
Передо мной стоял Жад. Он улыбался.
-- Тами! – повторил он.
А я, как дурочка, стояла, молчала и не могла поверить своим глазам. Я совсем не ожидала, что так скучала, что так безумно влюблена в своего собственного мужа, что почти готова потерять сознание от его улыбки. Он все понял, как всегда почувствовал и обнял меня в нужный момент.
8
Ажадист
Прошло несколько недель со дня снятия первого купола. Три других купола последовали за первым на следующий день.
Я покинула Принца и его дворец в день встречи с Жадом. Принц, зная все, что я знаю о нем, а так же все о моих силах, не посмел мне препятствовать. Я видела его борьбу с самим собой, он хотел меня остановить, может быть, хотел уничтожить Жада, но сдержался. Я знала, что мы еще увидимся, и не сильно переживала, тем более что со мной рядом находился самый близкий мне человек. Я, наконец, со всей ясностью поняла, кем для меня являлся Жад и он, со своей чувствительностью, несомненно, понимал мои чувства с не меньшей ясностью. По-моему он испытывал счастье от своего нового знания, впрочем, я тоже.
Мне хотелось вычеркнуть из своей жизни Принца, не смотря на все объединяющие нас факторы, а может быть именно поэтому, но трудно забыть того, кто является некой твоей частью. К тому же постоянным напоминанием мне являлся Русса. Он пошел за мной, не смотря на все запреты, поступив так же, как когда-то действовал по приказу Принца, то есть, убеждая меня в своей полной покорности, совсем меня не слушался. Он сказал, что ему необходимо трижды меня спасти от смерти и только после этого он перестанет считать себя моим рабом, но и в случае подобного развития событий он все равно не намерен покинуть свою госпожу.
К моему ужасу, мои измененные рабы, так же готовы были последовать за мной, но тут меня спасла их двойная преданность: мне и Принцу. Я легко справилась с ситуацией, приказав им оставаться с Принцем. В отличие от ожившего Русса, они безропотно подчинились мне.
Таким образом, поле боя, мы покинули втроем: я, мой супруг и Русса. Принц не предложил нам лошадей, я не стала просить, поэтому до дома Жада нам пришлось идти пешком в течение нескольких дней. Как выяснилось, Жад прибыл во дворец на собственной лошади, но в пылу сражения, его конь был застрелен, а Жад не взял достаточного количества денег, для того, что бы иметь возможность купить нового. Да пожалуй, в том диком оживлении, охватившем людей, деньги и не сыграли бы своей обычной роли. Как бы там ни было, мы провели несколько дней в пешей прогулке и я ни минуты не жалела об этом неудобстве. Я прибывала в эйфории, как и тысячи людей вокруг нас.
Мне все казалось прекрасным и полным очарования. Дорожная пыль, поднятая толпами людей, идущих, как и мы пешком или едущих на своих скрипучих повозках. Жаркое солнце, выжимающие с наших тел пот и сильный ветер, подымающий песок к нашим глазам. Ночевки в лагерях разбитых под открытым небом. Безумно вкусные похлебки, неизвестно кем сваренные в неизвестно откуда взятых котелках, поедаемые с помощь одной или двух ложек, неожиданно дружной толпой незнакомых людей. А после едва различимые движения в темноте и стоны, стоны, стоны. Стоны, наслаждающихся одновременно, сотен изголодавшихся друг по другу мужчин и женщин.
Только я и Жад лежали молча, прижимаясь плечами, мы как правило смотрели на звезды и наслаждались друг другом совсем по иному. Мы лелеяли новое для нас чувство. Чувство настолько для нас необычное и сильное, что мы боялись его изменить лишними движениями. Нам достаточно было мельчайшей точки соприкосновения, для того чтобы одиночество, спрятанное в глубине каждого человека, покидало наши тела и на смену ему приходило ощущение единства и гармонии, пение двух душ в унисон. Приятная энергия струилась по нашим телам, убеждая в возможности дотянуться до неба. Иногда мы засыпали для того что бы в общем сне слетать к звездам, но всегда возвращались, просыпались и наполненные новыми силами с удовольствием продолжали наш путь.
Я узнала про жизнь Жада без меня.
Он старался не упускать меня из виду и всегда искал возможность узнать обо мне все подробности. Он использовал всю свою чудочувствительность для нахождения нужных людей, способных предоставить ему нужные сведения. И он находил их. Он не знал подробностей о моем пребывании в городе Женщин, но точно знал, что мне не угрожает опасность, так как к тому времени выяснил, что я по не известной причине, очень важна для Принца и нахожусь под его присмотром. Жада сильно заинтересовала причина особого отношения ко мне Принца, он пытался докопаться до истоков такого интереса, но натолкнулся на непроницаемую стену, не то что запретов, а вообще на полное отсутствие информации. Похоже, что единственным кто мог ответить на интересующие Жада вопросы, являлся сам Принц и только он. Поэтому, приобретший к этому времени, довольно значительное состояние, Жад, перепоручив свои дела доверенному лицу, отправился во дворец. У Жада не было какого либо плана, он полностью положился на свою чувствительность и с особым вниманием наблюдал за движением воздуха вокруг себя и мельчайшими деталями происходивших событий. До дворца, он добирался с совершенно пустой головой, не думая ни обо мне, ни о чем вообще. Не доезжая до места назначения, он спешился и стал ждать. Пользуясь знанием из личного опыта, Жад решил прибывать в бездействии до тех пор пока безличностная сила влияющая на все, абсолютно все движения вокруг, не заставит его действовать. Он знал, что если он не хочет ошибиться, то должен с расслабленной покорностью и бесконечным терпением, ждать ее толчка и только после начинать двигаться.
В прямом и переносном смысле, Жада, толкнул Принц.
В разряженных предрассветных сумерках, когда воздух становится особенно прохладным, Жад пытался согреться, кутаясь с головой в походное одеяло. Именно это действие не позволило ему заметить облако густого тумана, прилетевшее со стороны океана и накрывшее его пристанище. Облако поглотило звуки, в том числе и топот коней Принца и сопровождающих его рабов, поэтому для него стал полной неожиданностью, легкий пинок в бок. Жад резко подскочил, готовясь к защите, но увидев Принца, сразу понял, кто перед ним и склонил голову в знак приветствия. Принц на приветствие не ответил и сразу перешел к допросу:
-- Кто ты и что делаешь около моих владений?
Жад секунду обдумывал, что лучше о себе рассказать и решил говорить правду.
-- Я пришел за своей женой, госпожой Тамитой. Я знаю она у вас.
Жаду не нужно было видеть лицо Принца, что бы понять насколько сильно повлияло на него это известие, он и при неверном свете сумерек ясно ощутил волнение Принца и понял, что ступил на опасную почву.
-- Вот как? – напряженно спросил Принц. – Итак, вы супруг моей Тамиты и считаете, что имеете на нее какие-то права?
Жад мысленно отметил слово «моей» и нажим Принца на это слово и осознал, что немедленно должен повлиять на Принца, если конечно хочет оставаться живым в течение ближайшей минуты. От него не укрылось быстрое, едва уловимое движение рукой, сделанное Принцем по направлению к поясу, вернее к ножнам на поясе.
-- Принц, Тамита не может принадлежать кому-либо. Я думаю, вы уже поняли сию простую истину. Женщина с ее даром сама выбирает себе спутника жизни, и поверьте, у ее избранного нет ни единого шанса не ответить ей взаимностью.
-- Ты прав, - Принц слегка расслабился, хотя и не отвел руки от ножен, - я вижу, ты хорошо изучил свою жену. Если она выбрала тебя, я не буду мешать, но ты должен знать, что я и она, связаны узами куда более мощными, чем брачные и ты так же не сможешь с этим ничего поделать.
Теперь Жад напрягся и побледнел. Он поверил Принцу сразу и понял, что за время разлуки, я сильно изменилась.
-- Что ж, - прошептал он тихо и более громко добавил, - если мы совсем разобрались, я могу увидеть свою жену?
-- Да сможешь, когда придет время. Сейчас она еще нужна мне и не только мне, а и всем в этой многострадальной стране. Ты должен понимать, что сейчас ее нельзя отвлекать, она развивается. Ты можешь подождать… я приглашаю тебя в гости.
Принц подозвал одного из рабов и дал ему необходимые указания, потом он не прощаясь и более, не обращая внимания на Жада, запрыгнул в седло. Разворачивая коня, он однако, снова обратился к своему неожиданному гостю:
-- Почему ты так беспечен? Мне кажется, ты каким-то образом сумел остаться незамеченным для войны. Ты не менее странен, чем твоя жена.
Принц ударил коня пятками в бока, направляя животное в галоп, и быстро был поглощен туманом, как и последовавшая за ним молчаливая свита.
Озадаченный Жад, некоторое время, смотрел на начавшее развеиваться облако тумана, вдруг показавшееся ему живым и послушным разумным существом, последовавшим за своим хозяином.
Жад мотнул головой, прогоняя наваждение, и задумался над словами Принца: «война?» Он попытался вспомнить дорогу до дворца. Он находился в особом состоянии, в которое всегда входил, становясь на путь, ведущий к своей цели. Он называл его «тишиной». Когда-то, давно, когда он впервые ощутил странность «тишины», она испугала его. Выйдя из тишины, он ничего не помнил, но то, как мир изменился в его отсутствие, заставило его задуматься. Он не забыл, что перед этим сильно хотел вернуть мое внимание к себе, тогда, еще маленькой девочки. Давно им любимой, но вдруг потерявшей к нему всякий интерес и начавшей проводить все свое время на камне у океана. Он к тому времени уже познал вкус смерти и потерял на время вкус к жизни. Став на время бесчувственным и равнодушным, он ожил, когда уловил мои странные ощущения, направленные к горизонту. Я сама того не ведая, вернула его из очень опасного мира. Серого, нейтрального, находящегося где-то между, в котором маленький Жад прибывал слишком долго, для любого человеческого существа и который, к тому времени оставил на нем свою вечную метку. Но я, даже не подозревая об этом, просто проходя мимо его дома, вырвала его из лап серого мира и более того напомнила ему о некогда живущей любви в его сердце. Жад ухватился за свою любовь со всей отчаянностью, он знал, неведомым ему образом точно знал, что отныне может оставаться живым и наслаждаться жизнью, только в присутствии своей, некогда, подруги. Поэтому когда он понял, что я больше не замечаю его, поглощенная своей целью, он начал думать о том, как меня вернуть. И тут метка, оставленная под его сердцем серостью, неожиданно начала общаться с ним. Она потребовала от него абсолютного доверия, взамен обещая, не просто моего возвращения к нему, но и полную мою привязанность.
То, что испытывал тогда Жад, было невероятно трудным и страшным испытанием для ребенка, что там ребенка, подобное испытание, являлось непосильным и для любого взрослого. Но Жад оказался необычным ребенком и смог оказать сопротивление настойчивым нашептыванием холодной метки. Он сильно боялся ее слов, но еще сильнее он боялся, что однажды она возьмет вверх над ним и тогда он станет ее рабом или, что еще страшнее, снова вернется в серый мир, а он не хотел этого. Поэтому обратив внимание, что метка в основном пытается на него воздействовать через его мысли, он попытался от них отказаться. Задача была трудной. Почти невыполнимой, но Жад упорно пробовал снова и снова, и однажды к нему пришла «тишина».
Жад сильно испугался, когда обнаружил себя на пляже, смотрящим на меня. Он совершенно не помнил, как попал сюда и тем более не понимал почему я улыбаюсь ему. Но он отбросил все страхи и сомнения и улыбнулся мне. Мы снова стали друзьями. Он был единственным, помимо отца, кто не мешал моей концентрации, и кто на самом деле сильно помогал мне своей верностью.
Вернув меня, он снова задумался о себе. Он старался понять то, что с ним произошло и много экспериментировал, пока не разобрался со своей «тишиной» и ее воздействием. Теперь он точно знал, что «тишина» всегда верно выводит его в нужном направлении, правда не оставляя ему возможности наблюдать за тем, как она это делает. Но и тут Жад не успокоился и начал работать над своей памятью. У него ушло несколько лет на то чтобы открыть для себя многослойную структуру памяти и еще столько же на то что бы проложить тропинки между слоями и научиться ими пользоваться.
После разговора с Принцем, Жад ступил на одну из таких тропинок и направился к нужному участку памяти. Он постепенно начал вспоминать свой путь до дворца, не скрытый пеленой «тишины».
Вспоминая, Жад в какой уже раз поразился способностям своего необычного состояния. Снова идя по пройденной дороге, он наблюдал, теперь уже с безопасных позиций, весь ужас окружающих его событий.
Он старался спокойно наблюдать за тем, как группа разгоряченных молодых людей, крича и ругаясь, не замечая его, проскакала мимо, догоняя одинокого паренька, идущего пешком. Он вспомнил дурной смех одного из них, сдернувшего с испуганного парня, соломенную шляпу. И его кривляния, когда он показывал эту шляпу своим товарищам, их дикий ответный хохот и глумливые выкрики. Потом Жад наблюдал за тычками и пинками направленными в голову паренька, за его падением в пыль и старательными плевками, веселой компании в его взлахмоченные волосы. За испуганными, осуждающими и любопытными лицами, спешно проходящих мимо или наоборот останавливающихся, что бы тщательней разглядеть, мужчин. Жад медленно проехал рядом, скрытый от любопытных «тишиной», спокойный, отсутствующий и ничего невидящий.
Сглотнув, Жад продолжил путешествие по своим воспоминаниям. Он заставил себя просмотреть все сцены насилия, происходящие вокруг него. Он смотрел на взволнованных мужчин, двигавшихся в одном направлении, и слушал их разговоры о том, что пришло время освобождения женщин из лап Принца-тирана. Он проезжал мимо толпы, собравшейся вокруг одного, громко и убедительного кричащего человека, призывающего к активным действиям. Мимо групп грабящих мясные лавки, мимо организованных отрядов, вооруженных и серьезных, идущих в том же направлении, что и вся обезумевшая толпа.
Весь долгий путь, одно и то же: сотни потных, переполненных адреналином, страхом и агрессией тел и он невидимый и ничего невидящий. Скользящий сквозь общее безумие к поставленной цели. Никаких препятствий, никаких переживаний под защитой «тишины».
Жад громко вздохнул, возвращаясь из воспоминаний. Он немного постоял, опустив голову, слушая гулкие удары взволнованного сердца и тихие стоны чувствительной совести, потом подумал обо мне и успокоился. Он вспомнил о присутствии раба и удивляясь его терпению, поднял глаза, ища своего сопровождающего.
Раннее утро, давно перешло в позднее. Солнце ощутимо нагрело воздух, а раб стоял напротив и внимательно смотрел на Жада, как только их глаза встретились, глаза раба мгновенно застекленев, потеряли всякое выражение. Жад вздрогнул, вдруг ощутив свою близость, свою похожесть, со стоящим рядом, мертвым человеком.
. . . . .
9
Дом на скале
Утром мы попрощались с несколькими семейными парами, с которыми успели подружиться за время пути и свернули на более узкую дорогу, ныряющую за выступ холма. Мы враз отделились от шума толпы и оказались совершенно одни на дороге, ведущей к дому Жада. Я посмотрела с любопытством на своего супруга, заинтригованная выбором места, он улыбнулся, мягко похлопав меня по руке, и прижал палец к губам, прося не задавать вопросов.
Последняя часть пути, показалась мне самой приятной, так как пролегала по чарующе красивым местам. В основном узкая дорога или может быть широкая тропа, в зависимости от точки зрения, ветвилась под опасно нависшими над нею, скальными выступами. Сей факт придавал нашему пути, некий привкус риска, будоражащий и оттого приятный.
Я задрала голову, разглядывая скалу над нами. Она состояла из камней различного цвета: зеленых, красных, бурых с прожилками горчичного. Местами шероховатой поверхности, местами гладкой, почти отполированной, блестящей захваченными лучами солнца, скала притягивала мое внимание, напоминая о тропинках дворцового парка. Теперь я поняла, откуда взят камень для таинственных узоров и почему они так сильно воздействовали на людей.
Камни скалы, буквально излучали энергию сами по себе, без внешнего воздействия. А после укладки в смысловые узоры и проникновения в них душ приближенных, они стали действительно мощными источниками силы, влияющими на настроение всех людей, находящихся в непосредственной близости с их зоной воздействия.
Тайна парка, перестала быть для меня тайной. Правда, парк от этого не стал менее интригующим.
Ощутив прикосновение к своей руке, я с некоторым усилием отвела глаза от скалы и посмотрела на Жада.
-- Я знал, что тебе понравится здешняя местность, но ты не видела самого главного. Пошли. – Он потянул меня за руку и я последовала за ним.
-- Жад, почему ты решил, что мне понравятся скалы? – идя рядом с ним и продолжая время от времени поглядывать наверх, спросила я.
-- По двум причинам: красота и опасность.
-- Странно, не помню, чтобы я при тебе, проявляла особый интерес к тому или иному.
-- И не надо было. Мне хватило красного горизонта, чтобы понять, чего тебе не хватает.
-- Сейчас ты мне напомнил Принца, он тоже постоянно ведет себя так, как будто знает меня лучше меня самой. – Я потянула свою руку из руки Жада, но он мягко сжал свою, не позволяя моей выскользнуть. Я остановилась, впервые напрягшись в его присутствии. Он тут же отпустил меня, по всей видимости уловив мое ощущение.
-- Тами, - начал он и замялся не решаясь продолжить.
-- Что? – несколько нервно попыталась я придать ему уверенности.
-- Ты изменилась. В тебе появились злость и нетерпение, совсем не свойственные тебе качества. Влияние Принца? – он напряженно смотрел на меня.
Я вскинулась, раздражившись на его заявление о воздействии на меня Принца, ощущая позыв к разрушению. Я услышала звонкие звуки камня ударяющего о камень и медленно начала поднимать глаза. Но я не успела определить источник звука, буквально сметенная, некой твердостью, на несколько метров вперед. Упав на землю рядом с Жадом, сметенным той же силой, и накрытой ею сверху, мы сотряслись от грохота, заставившего тропу под нами вздрогнуть. Мы лежали не шевелясь пока на наши не защищенные части тел, сыпалось что-то мелкое, пыльное, забивающее носы и мешающее дышать. Потом все стихло.
Я зашевелилась, Жад тоже. С нас немедленно слез Русса.
-- Простите, - он опустил голову и глаза, выказывая покорность всем своим видом. Спаситель.
Я недоуменно осмотрела тропу позади нас, вернее огромный валун и множество камней поменьше, лежащих на том месте, где мы только что стояли.
-- Русса, ты только что спас нас, двоих. Не знаю как тебе удалось, но еще один раз и твое обещание будет выполнено. – Я говорила медленно, еще не придя в себя и не совсем осознав произошедшее.
Жад встал, отряхнулся от запорошившей его одежду пыли, задумчиво осмотрел заваленную тропу. Обойти камни не представлялось никакой возможности. Они полностью завалили узкое пространство между скалой с одной стороны и густым, колючим, непролазным кустарником с другой, разросшимся на всем свободном промежутке от тропы до глубокого обрыва. Часть кустарника оказалась погребенной под завалом и из под крайних камней жалко торчали веточки, минуту назад еще зеленые, живые, а теперь поломанные, непривлекательно серые от пыли.
-- Да-а… - протянул Жад, - ничего завтра должен приехать управляющий с еженедельным отчетом, он позаботится об очистке. Мне интересно другое, - он повернулся к Русса, все так же стоящему с опущенной головой. – Мне интересны твои способности. Никогда не встречался с подобной силой и скоростью. Откуда Русса, такие таланты?
Русса молчал, сохраняя полную неподвижность и не поднимая глаз. Я решила вмешаться:
-- Он бывший раб. Раб Принца. Они все такие: сильные, быстрые, твердые как камень и покорные… избирательно.
-- А еще они мертвые или я неправильно информирован? – Жад теперь смотрел на меня.
-- Правильно… - я сделала паузу, продумывая дальнейшие объяснения, но они не понадобились. Неожиданно заговорил Русса.
-- Госпожа, жертвуя собой, вернула меня к жизни. Именно благодаря ей, я не просто ожил, но и сохранил все способности раба. Кроме, конечно, возможности становиться мертвым. Я вечный должник госпожи.
-- Интересно. Я многое не знаю о тебе Тами. Ну ладно, - Жад снова повернулся к завалу, - кстати, у вас есть версии причин обвала?
Я и Русса промолчали, и Жад не дождавшись наших ответов, сам начал отвечать на свой вопрос:
-- Не знаю, стоит ли мне говорить? - он посмотрел на меня вопросительно. Я, догадавшись обо всем, ответила ему спокойным взглядом и он решившись продолжил. – Прежде чем ты вырвала руку, Тамита, я со всей ясностью ощутил в ней импульс разрушения. Сильный импульс, предназначенный мне и не достигший меня по чистой случайности. Вернее достигший бы, не будь рядом Русса, правда тогда бы он убил и свою отправительницу. Дикое и не обоснованное стремление к саморазрушению и… - Жад поднял руку, заметив, как я вновь начала напрягаться, - Тами, постарайся взять себя в руки и выслушай меня до конца, - не опуская руки, он произнес неприятную для меня фразу. – Я уверен, что Принц изменил тебя. Изменил без твоего ведома и теперь ты должна постараться снова стать прежней и я тебе помогу в этом.
Я засмеялась. Засмеялась над совсем не веселым пониманием того, как далек оказался от меня Жад. И как наивен он в своих помыслах. Резко обрывая смех, глядя прямо в недоумевающие глаза своего супруга, я сказала:
-- Я не хочу и не буду меняться, а вот тебе, если ты конечно хочешь оставаться моим мужем, придется измениться. Ну так как, мы все еще идем к тебе домой?
Жад покачал головой, неопределенно махнул рукой в сторону завала.
-- Конечно, Тами, мы пойдем к нам домой и более того я останусь с тобой рядом, даже если ты превратишься в монстра. – Он решительно подошел ко мне и протянул руку. Усмехнувшись, я вложила свою ладонь в его руку и подумала о том, что я уже монстр и Жад конечно скоро это почувствует.
. . . . .
Я забыла обо всем, когда увидела дом Жада. Необычайно привлекательный своим безумным расположением – дом на скале. Он распластался по скале, как будто приклеившись к ней, занимая все более-менее значимые выступы. По сути, он состоял из множества отдельных построек соединенных между собой открытыми террасами или напротив застекленными и накрытыми лестничными пролетами. Его центральный вход выходил на огромную площадку, расположенную высоко над уровнем океана и предоставляющей нам самый великолепный вид, из когда-либо видимых.
Безграничный простор воды и ветра будоражил мое воображение, приятно щекотал нервную систему, заставлял хотеть действовать, а постоянство твердого монолита за спиной, напротив, успокаивало и навеивало умиротворение.
Я пораженная двойственностью своих ощущений, задумалась. Место, выбранное Жадом, теперь без сомнений, специально для меня, помогало мне управлять собой. Я повернулась к Жаду и встретилась с его ждущим и внимательным взглядом. Он пытался уловить признаки влияния, оказываемого на меня местом. Хотел понять, насколько я снова стала нормальной. Я улыбнулась ему, немного грустно и виновато.
-- Как ты нашел это место? Оно идеально. Оно держит меня. Наверное, здесь я смогу разобраться сама с собой.
Я заметила, как плечи Жада опустились, расслабившись.
-- Я долго искал его для тебя.
-- Не понимаю, как ты мог узнать заранее, что меня придется удерживать, уравновешивать?
-- Я не знал о тебе. Я просто изучал Принца. Собирал всю доступную и недоступную информацию о нем и чем больше я узнавал, тем сильнее убеждался в том, что каждый человек, прибывающий в непосредственной близости с ним, меняется. Принц меняет всех кто рядом. У него есть такой дар. И я боялся, что при том внимании, которое он оказывал тебе, ты изменишься особенно сильно и неизвестно в каком направлении. Поэтому я искал что-то, способное тебя вернуть. И я нашел… - Жад повел рукой вокруг.
-- Да, нашел… - прошептала я, думая о том, что место не сможет излечить меня полностью. Оно не сможет повлиять на мои открытые слои, одним из которых являлся Принц.
Он навсегда останется со мной, со своим влиянием, глубоко внутри.
. . . . .
Я судорожно вздохнув, проснулась. Впервые со дня нашей первой встречи с Принцем он мне приснился.
Наверное, новое место и мое, наконец, за долгое время, одиночество в спальне, способствовали этому.
Он мне приснился ни тем каким я его видела в его владениях и не тем каким я его ощущала в своем слое – он мне приснился в своем настоящем обличье, тщательно скрываемом им, в течение последних шести лет.
Рыжая, бледнокожая, хрупкая сестра Принца. Она стояла за прозрачной стеной купала и внимательно рассматривала меня. Ее внимание было полно опасной силой. Она оценивала меня, стараясь принять решение. Решение о том, что же теперь со мной делать. Я ей мешала, я знала ее тайну. Ей очень хотелось меня уничтожить, но она не осмеливалась и потому, пока только рассматривала, взвешивая все за и против.
Я немного боялась ее, ее безумия, старательно прививаемого и мне, во время жизни в ее-его владениях.
Принц-слой во мне зашевелился, застонал, потянул ближе к прозрачной стене, с огромной силой. Я, врезавшись носом в стену, расплющилась о ее поверхность, распахнула глаза пошире, смотря и позволяя смотреть Принцу на его сестру, властительницу его тела и его разума. Опасную бунтарку с неимоверной жаждой власти.
Принц и я смотрели на нее, желая просочиться сквозь стекло и помешать ей в осуществлении диких планов. Она поняла, кто смотрит на нее и улыбнулась, поводила пальчиком из стороны в сторону: «не сейчас, вы еще мне нужны, живые». Я тяжело задышала от бессилия и проснулась.
Значит правда: мои догадки верны – он это она. Мне хотелось подумать, но дверь смежной комнаты открылась, вошел Русса.
-- Госпожа? Что-то случилось?
-- Нет, Русса. Сон, просто, страшный сон.
-- Вы так громко дышали. Вы уверены, что вам ничего не нужно?
-- Уверена. Оставь меня.
Русса склонил голову и молча вышел.
Верный раб или шпион Принца? Или невозможное сочетание того и другого? Он сам предупредил меня, что будет обо всем докладывать Принцу и так самоотверженно печется о моей безопасности. По своей инициативе или по приказу Принца, он ходит за мной тенью?
Я вздохнула и перевернулась на другой бок.
Я до сих пор никому не выдала тайну Принца или Принцессы. Ей не о чем было беспокоиться, я не стремилась делиться ее секретом, ни с кем, даже с Жадом.
Мне не хотелось посвящать своего мужа, в грязные дворцовые тайны, мне хотелось, что бы он остался незапятнанным. Моим надежным форпостом, в случае опасности.
Сон убедил меня в правильности моих абсурдных домыслов и теперь действия Принца стали более ясными.
Все дело в том, что в этой богатой стране, не бывает принцесс, только принцы. И вся власть всегда, только у принцев. А ей так хотелось быть главной, особенно когда, она нечаянно открыла в себе удивительный дар. Дар воздействовать на вожделенные объекты.
Я взволнованно села на кровати, мне хотелось выйти на воздух, но тогда за мной увязался бы Русса и внимательно наблюдал за мной, пытаясь понять причину моего волнения. Нет. Нельзя. Я снова легла.
Как она умудрилась поселиться в своем брате?
Использовала наивных женщин, намекнув им о природном даре. Воспользовалась беспорядками, для их изоляции и приобрела условия для полного контроля и неограниченное время для создания своей личной, верной армии из приближенных.
А я? Почему шар выбора, за красным горизонтом, вытолкнул нас именно сюда, именно в это время? Прямо в руки жадного тирана, именно в нужный ему момент.
Знала ли она обо мне заранее и как то повлияла на выбор шара, или просто ловко воспользовалась случаем? Нет-нет, она действительно хорошо знала меня и не из-за слоя во мне, проснувшегося значительно позже. Откуда же?
Переполненная вопросами без ответов, я беспокойно заворочалась. К черту Русса, на воздух. Немедленно. К океану.
Я вскочила и не одеваясь, оставаясь в длинной ночной рубашке, выбежала из комнаты.
Я выбрала себе самую верхнюю комнату дома и теперь бежала вниз, по коридорам и лестницам, живописным террасам, жилым и нежилым комнатам. Наконец я оставила за собой последнюю, входную дверь и устремилась к краю скалистой площадки.
Океан блестел в свете луны и звезд, шевелился и что-то шептал. Я услышала звуки спешащих ко мне шагов. Русса.
Вниз, вниз, к воде, к ее брызгам, попытаться расслышать шепот. Понять о чем говорит мне океан, мой третий слой.
Я метнулась к ступенькам. К длинной, витиеватой, очень крутой лестнице, спускающейся со скалы прямо в воду.
-- Госпожа, госпожа! Стойте! Не надо! Вы разобьетесь! – кричал Русса.
Кажется он на самом деле взволнован, переживает, бежит, торопится. Смешно.
Я шагнула на первую ступеньку и устремилась вниз. Быстро, как только могла.
-- Госпожа-а-а… - где-то позади, взвыл Русса.
Быстрей, быстрей… Ко все усиливающемуся шуму океана. Он не был таким спокойным, здесь, внизу. Он не блестел, не шептал – он вздымался и ревел.
Первые брызги воды ударили мне в лицо, как будто предупреждая. Я не остановилась, и тогда океан ударил по мне волной. Она сбила меня с ног и поволокла, поволокла по остаткам ступеней, больно ударяя об их углы.
Я хватала воздух ртом, а вместо него ловила соленую воду. Я судорожно махала руками и ногами, пытаясь за что-то ухватиться. Но не могла. А потом лестница кончилась, и я ушла под воду с головой. Дернулась, попыталась всплыть, но не получилось. Океан не отпускал меня. Я продолжала дергаться, проникаясь его холодом, его проникновением в меня. Потом я ощутила объединение. Объединение океана во вне и океана во мне, и затихла. Я летела вниз, когда меня ухватили руки, дернули и потащили. Наверх, к воздуху. Я жадно вздохнула и задышала часто с хрипом. Русса выволок меня на ступени, волна потянулась за мной. Русса попытался поднять меня, закрывая от воды своим телом. Нас окатило водой, и волна отступила, готовясь к новой атаке. Русса поднял меня на руки и побежал вверх, подальше от воды. Волна сделала еще рывок, лизнула ноги Русса, обдала мои висящие вниз руки и упала, обессилив. Отступила. Отпустила. Где-то на середине лестницы, я попыталась вырваться из рук Русса. Но он покачал головой и пользуясь своей неимоверной силой, только крепче прижал меня к себе.
-- Успокойтесь госпожа. Я обещал самому себе, следить за вами, я обещал вашему мужу, перед его отъездом, следить за вами…
-- И Принцу…
-- Что? Да и Принцу. Вы дороги, для каждого из нас, для каждого из нас по своему… - голос Русса затихал в моей голове, погружаясь в слабость и унося меня в ее глубину.
. . . . .
-- Как она?
-- Теперь спит, бред закончился.
-- Почему она это делает?
-- Если позволите?
-- Что Русса?
-- Находясь в беспамятстве, госпожа много говорила. В основном говорила о Принце…
-- Не удивительно…
-- Она говорила странно о нем.
-- В каком смысле?
-- Она говорила о нем, как о женщине.
-- Интересно. Просто бред? Или она что-то знает?
-- Я думаю, она запуталась.
-- Ладно Русса, ступай, приготовь, чего-нибудь легкого. Ей нужно будет восстанавливать силы. Я сам пока побуду с ней.
Я вслушивалась в волнении в разговор Жада и Русса. Я бредила? Как много я успела выболтать? Дверь в спальню начала приоткрываться. Я еще не готова к встрече с мужем. Я закрыла глаза и задышала медленно и равномерно, притворяясь спящей.
Тихие шаги остановились у кровати. Смотрит?
-- Тами, ты не спишь. Ты больше не доверяешь мне?
В голосе Жада я уловила боль. Открыла глаза. Да ему больно.
-- Прости, - сказала я, приподнимаясь и усаживаясь на кровати. Он наклонился, помог поправить подушки.
-- Спасибо, но я не больна.
-- Тогда что с тобой? Что с тобой происходит? Ты больше не хочешь жить? – он присел на край постели, потянулся к моей руке. Я медленно отвела свою, он остановился. – Итак, ты не хочешь со мной делиться. – Он вздохнул вставая.
-- С первого дня, в этом доме, ты избегаешь любого, малейшего моего прикосновения. Тайны. Чего ты боишься? Почему не позволяешь разделить с тобой, твою ношу? Я же вижу, тебе плохо. Место лишь частично сдерживает тебя. – Походив по комнате в волнении, он остановился, повернулся ко мне. – Я сильный, я готов взять на себя все твои проблемы. Я люблю тебя. Почему ты сомневаешься в моей верности? – он снова метнулся к постели, я застонала, он замер.
-- Прости, прости Жад. Я так хочу тебе все рассказать, я так верю тебе, но что-то внутри меня не позволяет. Я ощущаю, что еще рано, еще не время. Ты так нужен мне…
-- Нужен? – в отчаянии, Жад упал на стул, рядом с кроватью и схватил руками себя за голову. – Нужен, как я тебе нужен?
-- Помнишь, ты мне говорил, что я единственное, что заставляет тебя жить дальше? Так вот, ты единственное, к чему я стремлюсь после испытаний.
Жад поднял голову, посмотрел на меня.
-- Ждать? Ладно, я буду ждать.
Он вышел, оставив меня одну.
. . . . .
Живя второй месяц в доме Жада, я все больше и больше влюблялась в чудесный дом. Он изобиловал уютными уголками, с разными настроениями. Я всегда находила себе место, в любом из своих состояний. Подозреваю, что Жад использовал свою чувствительность и самолично создавал уголки настроений.
Одним из таких уголков, вернее целой комнатой, являлась столовая. Я обожала проводить в ней утренние часы, за очень длинным завтраком.
Главной достопримечательностью столовой являлось огромное окно. От пола и до потолка, оно позволяло смотреть на океан.
Когда Жад находился дома и разделял со мной завтраки, я садилась за общий стол, когда он отсутствовал, я усаживалась в любимое кресло рядом с маленьким столиком, но в любом случае, я всегда располагалась лицом к океану.
Впервые войдя в дом, я удивилась тому, что Жад не нанял ни одного слуги, для присмотра за ним. Огромный и пустой дом, вначале показался неживым. Потом Русса, тут же взявший на себя обязанности домохозяйки и развивший активную деятельность, вдохнул в дом тепло.
Сейчас, сидя за общим столом и уже насладившись вкусным завтракам, я пила ароматный чай и думала о том, что как ни печально, но пору отдыха пора заканчивать.
-- Жад, расскажи мне о своих виноградниках.
-- Что ты хочешь узнать?
-- Ну например, как сказалось на твоем бизнесе, освобождение женщин? Я же сидя здесь не знаю о поведении выпущенных женщин. Что творится в мире?
-- Так ты хочешь узнать о виноградниках или о женщинах?
-- Извини меня за равнодушие к твоей работе. Расскажи мне о женщинах. – Я отставила кружку с недопитым чаем, приготовившись слушать.
-- Что ж, по всей видимости и правда пришло время рассказать тебе правду. Мне хотелось, что бы ты забыла о внешнем мире, отдохнула. – Жад вздохнул.
-- Я знаю. Но у меня не получилось. – Я тоже вздохнула.
-- Люди во всем винят тебя, с полного одобрения Принца. Очень мало осталось свободных мужчин. Свободных от власти женщин. Ни то чтобы все женщины вдруг устремились к доминированию. Нет, основная их масса вернулась к мужьям, детям. Они старательно пытаются забыть о своем даре и вести обычный образ жизни, но у них плохо получается. Идет усиленное пропагандирование женского превосходства. Все важные посты, да и вообще все должности с каким-либо количеством власти, занимают приближенные Принца. Не понимаю, зачем все эти преобразования необходимы Принцу. Я не сомневаюсь, что все идет от него. Ты случайно не знаешь в чем секрет? – Жад внимательно посмотрел на меня, стараясь подтолкнуть к ответу глазами. Я покачала головой.
-- Не знаю. Так что произошло с твоими виноградниками?
-- В этом году виноград необычайно сладок, а урожай удивительно высок, но боюсь, нам не придется беспокоиться о его сборе.
-- Они проникают в частные владения?
-- Они проникают во все значимые детали. Вино – одна из таких деталей.
-- Сколько они оставили тебе времени?
-- Месяц в лучшем случае. Все зависит от успехов в обучении виноградорству, некой Аффо, младшей дочери бывшего владельца наших виноградников, умершего год назад и передавшего права владения победителю конкурса…
-- Которым стал ты?
-- Да, но теперь вернулась истинная владелица…
-- Которая не могла бы ею стать до того, как женщины вдруг открыли в себе таинственный дар…
-- И которая может ею стать теперь, когда женщины объявлены высшими существами…
-- Итак… - сказали мы одновременно и посмотрели друг на друга. Я кивнула Жаду, чтобы он начинал первым.
-- Итак, я думаю, что ты что-то знаешь, но почему то не хочешь мне говорить. Я постарался уничтожить все записи об этом доме, я сделал его невидимым. Я готов был засыпать дорогу к нашему дому, но не осуществил это, только потому, что был уверен в твоем, все возрастающем желании уйти. Я вложил в этот дом душу, стараясь сделать его максимально привлекательным для тебя…
-- Он привлекателен необычайно…
-- Но не достаточно для того чтобы ты смогла забыть Принца! – вскричал Жад
-- Не в Принце дело, дело во мне! В моих дурацких слоях! – вдруг вырвалось из меня признание.
-- Что? Слоях? – как-то сразу стихнув, переспросил Жад. – В тех слоях, что якобы есть у каждой женщины?
-- И у мужчин тоже, только им они не нужны, пока были не нужны. Пока внешняя власть находилась в их руках. Поэтому я думаю, что Принц не прав, что он не все просчитал. И сейчас делает величайшую свою ошибку. Чем ниже он опустит мужчин, тем больше у них шансов пробудить свои слои. И кто знает, какой они обладают силой. Возможно, что дар женщин покажется жалким по сравнению с вероятным, но пока скрытым даром мужчин.
-- Постой, постой. Я запутался. Давай спокойно разберемся… Ты хочешь сказать, что у всех людей есть некие скрытые резервы, которые ориентировочно названы слоями. Так?
-- Да, - я кивнула.
-- У женщин из-за их несколько угнетенного положения, слои проявились? Значит, они проявляются под давлением. Тогда почему они не проявились у мужчин, за те шесть лет, что они прожили неполноценной жизнью со всеми признаками интенсивного давления? – Жад посмотрел на меня с некоторым вызовом.
-- Да потому, что они не знают о наличие слоев в себе, а женщинам данные сведения были сообщены специально с целью осуществления переворота и полной перестановки сил.
-- Так почему бы нам не открыть глаза мужчинам?
-- И что? Что тогда произойдет? Величайшая война всех времен? Полное уничтожение человечества? Нет ничего страшней чем противопоставление и противоборство двух составляющих. По мне, то лучше пусть установится власть женщин.
-- Потому что ты сама женщина?
-- Нет. Потому что я еще не придумала что делать.
-- Что я не знаю про тебя Тами? Что заставляет тебя воспринимать себя как некую мощь, а меня странным образом верить тебе?
-- Мои слои. Мое множество слоев.
-- Иногда я думаю, что ты безумна.
-- А я даже не думаю, я ощущаю свое полное безумие и дикую мощь моих слоев, заставляющих меня терять разум.
-- И что ты собираешься делать?
-- До сих пор во время моих безумств мне на помощь всегда приходил Русса. Я думаю он не случайно был приставлен ко мне рабом и после со всей тщательностью спровоцирована ситуация по его якобы оживлению, а на самом деле, по частичному освобождению его от власти Принца и предоставлению ему возможности сопровождать меня. Дело в том, что рабы Принца не могут отдаляться от него на большие расстояния надолго. Без него они становятся обыкновенными зомби. Сильными, быстрыми, но абсолютно не способными на самостоятельные действия. В случае с Русса: мое влияние на него во время наказания, способствовало его преобразованию совершенно в новое существо. Живой, с силами мертвых рабов, и с двойственной преданностью. Теперь он может следовать за мной, спасать меня, когда необходимо и при этом, следуя инструкциям Принца, следить и при возможности докладывать.
Сейчас, когда я вполне в здравом уме, я понимаю, что нам надо освободиться от Русса и так как он не оставит меня добровольно, то может быть даже… - я замялась, - убить его. Фух, - выдохнула я, высказав страшную вещь, и более спокойно продолжила, - но прежде чем решиться на подобное, тебе необходимо научиться меня останавливать во время моих безумств и приводить в порядок. И тут возникает проблема - чтобы на меня воздействовать, нужны сверх силы Русса. Его скорость, его сила, его выносливость. Иначе, боюсь со мной не совладать.
Именно поэтому, я не хотела с тобой сближаться, с тобой делиться. Именно в моменты, когда я становлюсь опасной, для себя или для окружающих, ты не сможешь меня остановить и поэтому мне лучше оставаться одной, пусть даже с двуличным Русса. Или же мы сможем, каким то образом, развить в тебе необходимые силы. – Высказав торопливо, тревожащие меня мысли, совсем забыв, побеспокоится о том, слышит ли меня Русса, я замолчала и только теперь посмотрела в сторону открытых дверей кухни, где обычно в это время находился, мой добровольный раб. Он стоял в дверном проеме и смотрел на меня. Я посмотрела на Русса потом на Жада, Жад посмотрел на меня затем на Русса. В помещении повисла тишина.
Только что я призналась, что хочу убить человека, в присутствии этого человека и теперь посмотрев в его глаза, ощутила себя по-настоящему невменяемой и опасной. Опустив голову и уткнувшись глазами в поверхность стола, я попыталась подумать. Русса кашлянул:
-- Госпожа Тамита и господин Жад, я невольно стал свидетелем вашего разговора и планов госпожи Тамиты насчет меня. Я полностью согласен со всем высказанным моей госпожой и… - я удивленно подняла голову, а Русса продолжил, - могу предложить возможный выход из создавшегося положения. – Он переступил порог и приблизился на два шага к нам, остановился и заговорил снова. – Пока я не имею возможности связаться с Принцем, я душой и телом предан госпоже и поэтому уверяю вас в вероятности полного доверия моим словам. Поэтому я предлагаю воспользоваться моими знаниями и опытом, тем более что я уверен в этом, мы все трое знаем, что тихая жизнь в этом доме подходит к концу и посланец Принца уже спешит сюда за госпожой. У нас мало времени и им нужно воспользоваться как можно более эффективно.
10
Откровения Русса
-- Я хочу, чтобы вы воспользовались моими знаниями, потому что испытываю сильнейшую благодарность к госпоже Тамите. Впервые я увидел человека, так искренне готового отдать свою жизнь за другого, почти незнакомого и к тому же так часто выводящего и всячески достающего его. Мне до сих пор непонятен мотив действий госпожи и тем ценнее для меня ее поступок. Если бы я мог выбирать и имел возможность уйти от Принца, я выбрал бы госпожу и остался ей верен до самой смерти, но, увы, я точно знаю, как только Принц приблизится ко мне достаточно близко, я не смогу ему не подчиняться. Однако я могу не подчиняться ему сейчас и поэтому предлагаю вам свои услуги. – Договорив, Русса сделал легкий поклон и выпрямившись, замер в ожидании нашего ответа.
Жад отбив быструю дробь пальцами по столу, встал.
-- Я хочу пожать твою руку, Русса.
-- Вы хотите меня ощутить, выяснить говорю ли я правду. Извольте. – Русса протянул руку Жаду. Жад сжал ее и постоял несколько секунд, разбираясь в своих ощущениях.
-- Пребывание в мертвом состоянии тебя очистило. Ты как чистая страница. Только две строчки написаны на ней: преданность моей жене и желание уйти. Уйти? Куда ты хочешь уйти? – Жад в удивлении отпустил руку Русса.
-- Возможно, вы не поймете меня, к счастью вам не пришлось побывать в мертвом состоянии. Это состояние опустошает так глубоко и так окончательно, что практически возврата нет. Господин Жад правильно увидел, я чистый лист, могу добавить я лист, не стремящийся к заполнению, я хочу остаться чистым. Единственное что я должен сделать, это отдать свой долг госпоже, как я понимаю подобное действие и отдать его до того, как ко мне приблизится Принц и начнет снова на мне писать свою волю.
Уйти - значит стать чистым навсегда.
-- Гм… Рассказывай. – Жад отступил к столу и указал Русса на один из пустых стульев. – Разговор, я так понимаю, может оказаться долгим.
Русса кивнув, сел на предложенный стул и оставаясь сидеть с невероятно прямой спиной, посмотрел на меня.
-- Госпожа?
-- Я хочу услышать все, - сказала я решающую фразу.
И впервые отвернувшись от океана я полностью сосредоточилась на своем рабе.
. . . . .
Молодой, энергичный, влюбленный, симпатичный юноша, кружил в объятиях девушку, не менее симпатичную, чем он, не менее энергичную, молодую и влюбленную.
-- Слад, отпусти меня, поставь! Голова кружится! – девушка смеялась, вырываясь из объятий парня. Он еще некоторое время прижимал ее к себе, однако начиная разжимать руки, но девушка не спешила покидать теплые объятия и напротив сильнее прижалась к парню, поставившему ее на землю. Парень же, вдруг озаботившись отодвинул любимую и удерживая руки на ее плечах, опустил голову, что бы иметь возможность заглянуть в ее глаза и наблюдать за правдивостью ответа, спросил:
-- Обещай, Края, что ответишь честно на мой вопрос… - он замолчал, пытливо и с сильной надеждой глядя на нее, в ожидании нужных слов, а увидев удивление в ее глазах и слабый кивок головы, продолжил - Скажи мне, после того, как ты открыла в себе новые способности, применяла ли ты их по отношению ко мне?
-- Нет, ну что ты, - ответила девушка, ни на секунду не задумавшись, смотря прямо в требовательные глаза Слада. Ее взгляд был чрезмерно открытым и потому показался Сладу страшным.
На следующий день, утром, девушка не обнаружила рядом любимого. Она потянула к себе нить с помощью, которой привязала его к себе, потянула несоразмерно сильно, для порванной нити.
Любимый ушел слишком быстро и слишком далеко, за пределы, ее еще очень слабого круга влияния.
. . . . .
Когда женщины были изолированы из внешнего мира, Слад испытал, как и множество мужчин вокруг, чувство небывалой пустоты, но и так же чувство облегчения. Он до сих пор не мог совладать со своей, как он убедился в этом, навязанной ему любовью. Он убеждал себя в глупости своего состояния, старательно пытался избавиться от него и почти преуспел в этом, но потом, когда женщин уже не находилось поблизости слишком долго, передумал и попытался сохранить остатки любви в себе, так как понял, что возможно эта последняя и единственная любовь в его жизни.
Однажды он услышал, что Принц набирает добровольцев для своего нового эксперимента. Целью эксперимента являлось создание нового типа мужчин, полностью устойчивых к воздействию женщин и потому способных им сопротивляться и даже, со своей стороны, оказывать на них, собственное влияние, что конечно было необходимо при очень скором, как уверял всех Принце, их выпуске на свободу.
Сладу, запутавшемуся окончательно в своих чувствах, показалась идея оказаться в первых рядах мужчин, способствующих восстановлению порядка, очень привлекательной. Он отправился во дворец.
К каждому из добровольцев, Принц изъявлял невероятную честь, устраивая индивидуальные аудиенции.
Слад, очутившись наедине с Принцем, впервые коснувшись руки властителя и встретившись с его умным и прямым взглядом, преисполнился благоговением. Он понял, что приложит все силы, что бы помочь Принцу в его благородных начинаниях.
Юноша самозабвенно, с некоторым восторгом в голосе, произнес вслух необходимую фразу:
-- Я, Слад, добровольно и с чистым сердцем отдаю свои тело и душу в руки Принца для дальнейшего их усовершенствования во имя человечества.
Потом начались недели экспериментов. Выяснилось, что все пути к необходимым изменениям, пролегали всегда почему-то, через боль. Через длительную, разнообразную, разрушающую боль. Вначале, Слад еще крепился, поддерживаемый верой в благородные цели Принца, потом, очнувшись однажды, он долго не мог вспомнить кто он. Он совсем забыл о своем страдающем теле, так как не ощущал более его. Впервые он существовал отдельно от тела, от его боли и потребностей и находил новое состояние удивительным. Он не хотел возвращаться, но как только он ощутил свое нежелание, некая мощная сила затянула его обратно в тесную и болезненную оболочку.
Испытывая муки, Слад открыл глаза и увидел, маленькую, рыжую женщину с удивительно белой кожей, она смотрела на него любящими глазами и гладила его горящую плоть, божественно приятными, прохладными руками. Там, где касались ее руки, боль отступала, сменяясь блаженством. Слад настолько устал от боли, что всем своим существом потянулся к приятным ощущениям, но тут же был отторгнут телом и снова оказался вовне.
Его путешествия в тело и из него повторялись несчетное количество раз. Боль и наслаждение смешались. Он неоднократно видел рыжую женщину, иногда ласкающую его, иногда мучившую. Он часто видел Принца, наблюдавшего за ним, с нескончаемым интересом. Иногда ему мерещилось, что женщина и Принц сливались и становились одним человеком. Чаще всего Принцем. Принцем с огромными изучающими глазами, глазами рыжей женщины.
Потом пришла темнота. Темнота, состоящая из пустоты. Когда он вернулся в мир света, он не мог понять живой он или мертвый. Над ним наклонился Принц и сказал:
-- Ты Русса, ты мертвый, ты мой раб, единственное, что есть у тебя – это моя воля.
-- Да, - ответил Русса, заполненный пустотой.
. . . . .
-- Сейчас ты оживешь и возьмешь эту женщину.
Русса ощущая возвращение тепла в свое тело, посмотрел на молодую девушку. «Красивая» - подумал он, наполняясь желанием.
Девушка не сопротивлялась, но и не помогала, впрочем, Русса и сам двигался без особых чувств. Он знал, что то, что нужно от него приближенной, достанется ей и так. Часть его тела, необходимая ей для гарантии возвращения. Возвращения из очень далекого путешествия.
Он знал, что все самые сильные приближенные, для сохранения своей безопасности, вынуждены уйти из мира людей. Но всем им, до единой, необходимо с собой взять что-то от мужчин. Самым простым оказалось взять семя. Потом, когда придет время и Принц призовет их, они смогут ощутить человека, даже из той дали в которую уходили и это поможет им вернуться. Если к тому времени они сильно забудут о своих телах, семя мужчины, оставленное в них напомнит им кто они и позволит воспользоваться кровью, добровольно предоставленной им, для полного восстановления.
Русса оказался одним из тех рабов, кому особенно легко давались переходы от смерти к жизни, поэтому Принц оживлял его больше других и сделал его основным донором для женщин. Но чтобы быть основным донором, Русса пришлось снова отдать свое тело в руки Принца, для еще большего преобразования.
Проблема стала ясной при первом же сеансе с приближенной. Дело в том, что мертвое тело раба не способно было вырабатывать сперму и передавать ее, а оживая, оно тут же становилось уязвимым для воздействия женщин, которые не смотря на строгий запрет Принца применять свои способности во время сеансов, не могли устоять и делали это непроизвольно.
В ходе своих экспериментов, Принц случайно обнаружил, что конструкции захватов, какой бы они формы не были, совершенно не могли удерживаться в теле, испытывающем физическую боль, и поэтому Принц придумал послесеансовые очистительные пытки. Но тут возникла еще одна проблема, что бы очистительная боль срабатывала необходимым образом, раб должен был оставаться живым, но никакое живое существо не могло выдерживать так много боли, без окончательного повреждения психики. Тогда Принц решился и сделал тела избранных рабов, в том числе и Русса, невероятно прочными и быстро восстанавливающимися после любых повреждений, а их нервные системы настроил на возможность длительного восприятия боли, без последующих разрушительных последствий. Таким образом, рабы относительно легко могли переносить необходимые пытки. Но и новые изменения не стали последними.
Русса, слишком часто приводимый Принцем в живое состояние, неожиданно приобрел время для размышлений, чего не было у других рабов. Дело в том, что мертвый мозг не способен на обычную умственную работу, он лишь может реагировать на проявления воли своего хозяина и холодные, безличностные обдумывания, путей наилучшего исполнения его приказов. А Русса регулярно прибывая в живом состоянии, постепенно начал вспоминать. Вспоминать себя прошлого, сопоставлять с собой нынешним, делать выводы и в итоге строить планы. Он понял, что, как и тысячи других, наивных молодых людей, был обманут Принцем и теперь используется им для достижения своих целей без толики каких-либо моральных переживаний по этому поводу с его стороны. Русса подумал о том, что возможно необходимо, что-то предпринять согласно своему открытию, но не обнаружил в себе не единого порыва противостоять Принцу. Со страшным равнодушием, он пришел к выводу, что начисто лишен воли и малейшей инициативы. Даже находясь в живом состоянии он не испытывал ничего кроме потребности во внимании к нему Принца, потребности в мельчайшем, пусть жестоком и эгоистичном, более похожем на плевок или пинок – внимании. Никакие мысли по этому поводу, ни к чему не вели, хотя и продолжали посещать голову Русса и развиваться, бесцельно далее. Возможно размышления, каким-то образом, проявились в поведении Русса, так как однажды, во время очередного оживления, Принц долго с особым вниманием наблюдал за ним, а затем спросил:
-- Русса, я заметил, что в отличие от других, ты стремишься быть живым. Ты становишься живым на долю секунды раньше, чем я приказываю тебе сделать это. Возникает ощущение, что ты научился связывать свои состояния памятью. Ты много думаешь Русса?
-- Да, я думаю, мой господин. – Смотря на кончики сапог Принца, ответил Русса, наслаждаясь оказанным ему вниманием.
-- О чем ты думаешь? – спокойно, но требовательно спросил Принц.
-- О вас мой господин.
-- Обо мне… Что именно?
-- Я думаю, - на миг, замявшись все же начал отвечать Русса, - что вы обманули нас и используете не в качестве противовеса женщинам. Отпущенным женщинам, как обещали. – Сказав правду, Русса опустил голову еще ниже, теряя возможность смотреть на ноги Принца.
-- Вот как… - Принц бесстрашно приблизился к своему рабу, очень близко, почти коснувшись его, и Русса снова мог смотреть на заостренные кончики черных сапог. – И что? Ты хочешь оспорить мои методы правления? – мягко проворковал Принц ему на ухо, а затем… – Подними голову и смотри мне в глаза! – неожиданно громко и жестко, приказал он.
Русса вздрогнув, поднял глаза, но не смог долго смотреть в черные глаза хозяина и снова опустил их.
-- Смотри на меня, раб! – вновь приказал Принц. – И не смей опускать глаза, пока я не прикажу тебе.
Русса явно с трудом, преодолевая себя, выполнил приказ. И на этот раз, встретившись с жестким взглядом господина, смог устоять и не опустить глаза.
-- Итак, ты не только думаешь, но в тебе остались зачатки воли! – Принц буравил, широко распахнутые глаза раба, своим подавляющим взором. – Ты опасен! Я убил бы тебя, но ты уже мертв! Или не стоит больше тебя оживлять?! А?!
-- Я верен вам господин! И всегда буду верен! Что бы вы не сделали со мной! – вскричал испуганно Русса, впервые видя Принца в столь взбешенном состоянии.
-- Да, будешь, - как-то неожиданно быстро успокаиваясь, сказал Принц, - после только что данного обещания, будешь. Ты знаешь, все обещания данные мне выполняются. А теперь, когда мы все выяснили, я хочу снова поэкспериментировать с тобой. Мне нужен думающий раб с определенным количеством воли.
Спустя время, Русса научился так тонко регулировать состояния жизни и смерти, что легко мог думать, будучи мертвым, и легко быть бесчувственным, будучи живым. Принц был удовлетворен успехами Русса и в конце концов назначил его управляющим рабов, а так же корректировщиком нужных состояний у них. Являясь умным и верным, Русса теперь мог сам делать из людей рабов и обучать их необходимым сочетаниям состояний. Принц лишь иногда, проверял результаты его трудов и оставаясь неизменно довольным увиденным, он начал сближаться с Русса, настолько близко, насколько вообще было возможно сблизиться хозяину с рабом. Он стал часто разговаривать с Русса и доверять ему свои тайны. Русса постепенно превращался из простого раба, в некое доверенное лицо, в раба хранящего тайны, великого Принца.
. . . . .
-- О, так ты все знаешь о Принце, Русса! – в сильном возбуждении вскричала я, мгновенно наполняясь пониманием того, насколько сильно мне повезло.
-- Да, я знаю о нем почти все… - странно грустным голосом сказал Русса.
-- Но… Ты не можешь нам рассказывать о нем? - среагировал на его тон, чувствительный Жад.
-- Вы угадали, господин, - ответил Русса, подняв удивленные глаза на Жада.
-- Тебе мешает обещание в верности, данное Принцу? – высказал еще одно предположение Жад.
-- Да… - Русса весь сжался, сказав короткое и простое слово, потом он обхватил себя руками и начал раскачиваться на стуле.
Я и Жад удивленно смотрели на него, ничего не понимая. Ажадист, недолго подумав, потянулся к плечу Русса. Тело Русса начало трястись и покрываться капельками влаги, но он не отпрянул от руки моего мужа, а напротив, придвинулся к ней. Когда пальцы Жада коснулись плеча, он сильно вздрогнул и рука его непроизвольно отдернулась. Уловив реакцию Жада, Русса поднял глаза и медленно покачал головой.
С того места где я сидела, мне плохо было видно лицо Русса, а тем более его глаза, поэтому я не знала, что в глазах моего раба рассматривает мой муж, так долго и с таким вниманием. Похоже, что-то увидев и приняв решение, Ажадист снова положил руку на плечо Русса, и на этот раз не вздрогнув, он закрыл глаза. Я знала – сейчас он ощущает то, что ощущает Русса.
Я терпеливо ждала. Я заметила, что Жад, спустя несколько секунд, заразился дрожью Русса и так же начал покрываться бусинками пота. Мне не нравилось то, что я видела, но я не знала, что я могла бы сделать в данной ситуации, поэтому я изо всех сил сдерживала в себе порыв вскочить со стула и подбежать к двум трясущимся мужчинам. Не знаю сколько длился, мучительный контакт, может минуту, может пятнадцать минут, в том состоянии возбуждения, в котором я прибывала, трудно быть объективной, но так или иначе, Жад отпустил плечо Русса и выглядя крайне обессиленным, упал на ближайший стул. Тут я не выдержала и вскочила, подбежала к своему мужу.
-- Что ты почувствовал?! – присев на корточки перед Жадом и заглядывая ему в лицо, нетерпеливо спросила я.
-- Мы не должны больше спрашивать Русса о Принце, хотя он и хочет нам рассказать о нем.
-- Не понимаю?
-- Русса разрывает двойная верность. Он готов рассказать тебе все, несмотря на то, какую цену ему придется за это заплатить.
-- Что с ним будет?
-- Мучительная боль от каждого сказанного им слова и окончательный распад тела. Распад сильный и быстрый, такой, что мы сможем наблюдать за ним, невооруженным глазом. Ты видела, что с ним сделало короткое «да», а я ощутил, что с ним сделают последующие слова. – Жад передернулся. – Я не обладаю выносливостью рабов и та малость, что я уловил от его мучений, показалась мне невыносимой.
Я встала, подошла к постепенно перестающему дрожать Русса.
-- Итак, мы ничего не узнаем о тайнах Принца, хотя я не понимаю, почему на тебя так действует данное тобой обещание? В чем секрет?
Мне хочется верить, что я не отдавала себе отчета, задавая свой вопрос, несмотря на предупреждения Жада, потому что если это не так, то иначе я просто невероятно жестока. Последующие за моим вопросом события, заставили нас испытать ужас.
Русса, услышав мой вопрос, медленно поднял глаза. Мне стало плохо сразу же, как я встретилась с ними и я уже не смогла отвести от них взгляда, слушая тихие слова, начавшие слетать с губ моего раба.
Так много, так явно, на самой поверхности, наполняющей глаза влаге – боли и страсти, преданности и смирения, восторга и ужаса. Не знаю, что там присутствовало еще, мне плохо стало видно, из-за слез вдруг застлавших мне глаза. Я продолжала смотреть сквозь их пелену, покрываясь мурашками, от тихого голоса, наполненного мукой.
-- Моя госпожа, я счастлив от того что могу действительно вам помочь. – Русса глубоко вздохнул, а я моргнув и стряхнув слезы с ресниц, вздрогнула, увидев, как вдруг начала истончаться кожа на лице Русса. Я думала, что мне мерещится, что такого не может быть, не так быстро и не так явно. Еще не веря своим глазам, я начала шептать:
-- Нет, нет…
Русса не слышал и продолжал.
-- Любой человек, давая обещание Принцу, связывается напрямую с его третьим слоем, - кожа на его лице начала трескаться, образуя кровоточащие язвочки, - слоем, который сам Принц называет «смертельное слово». Давая обещание Принцу, человек дает гарантию верности слова, самой смерти…
-- Не-е-е-е-т!!! – закричала я громко и протяжно, не имея больше сил смотреть на страшные изменения на лице Русса. – Перестань! Замолчи! Не надо-о-о-о! Прости меня! Прости! – плача, я попыталась обнять его, задела, нечаянно его щеку и отпрянула, увидев кровь на своей руке.
-- Жад! Помоги! Нужно что-то делать! Нужно остановить его!
Губы Русса, продолжали шевелиться, что-то беззвучно шепча, какие-то очередные тайны Принца, или может быть я, от ужаса, просто перестала слышать его.
-- Перестань, перестань, Русса! Остановись… - начиная впадать в панику, твердила я, не зная что делать. Потом, четкая и холодная фраза прозвучала в моей голове и я, вторя ей, вслух закричала. – Я приказываю тебе, раб, замолчать!
Я часто и глубоко дышала, напряженно смотря на губы Русса, ожидая и надеясь. Они шевельнулись еще раз и еще. Я крепко, до боли сцепила руки, напряглась всем телом. Губы, замедляясь, сделали еще одно движение и… остановились. Я разжала пальцы, наклонилась, попыталась посмотреть в глаза Русса, но его голова упала. Он потерял сознание.
Подбежал Жад, подхватил Русса на руки. Я с ужасом смотрела на красное лицо своего раба, на его красные кисти рук.
-- Тами! Воду, бинты, желтую бутылочку из шкафа, в кухне! Быстро! Я отнесу его в спальню!
Я все еще продолжала стоять, застыв, когда Жад, остановившись в дверях, обернулся и увидев меня все на том же месте, закричал:
-- Немедленно!
Я наконец очнулась и побежала, плача и спотыкаясь, выполнять поручение.
Я долго искала бутылку, трясущимися руками, одну за другой, открывая дверцы, кухонного шкафчика. Я смотрела на полки с множеством всякой всячины и ничего не видела, кроме лица Русса.
«Успокойся, Тами, успокойся. Возьми себя в руки», твердила я мысленно, тупо смотря на ровные ряды разнообразных банок. «Так нельзя». Я вспомнила о своем первом слое, вздохнула, ощутив его и его силу. Мгновенно по моему телу заструилось тепло, возвращая мне спокойствие и уверенность. Я еще раз открыла дверцу справа от себя, вспомнив, что только что видела там необходимую мне бутылочку. Взяла все, что просил Жад и поспешила в спальню Русса.
. . . . .
Удивительная способность к регенерации и общая выносливость Русса, а так же накладываемые Жадом, компрессы из содержимого таинственной желтой бутылочки позволили мне наблюдать за столь быстрым восстановлением моего раба, которое, более всего напоминало чудо. Я продолжала прибывать в состоянии удивительного покоя и высокого уровня концентрации. Концентрации на тайнах Принца.
Я смотрела на Русса, на раны на его лице, на то, как в течение нескольких часов, они начали покрываться зарастающей корочкой. Затем, спустя каких-то пять или шесть часов, Русса, не привыкший подолгу валяться, встал. Явно испытывая сильнейший зуд в стремительно заживающих ранках, он время от времени, нечаянно почесывал их, иногда задевая засохшие края и сдирая тем самым корку, открывал моим глазам, розовую, свеженаросшую кожицу.
Рассматривая розовые пятна на лице и руках Русса, я думала о том, что с такими способностями к регенерации, я все-таки могла бы узнать интересующие меня подробности о Принце, и Русса смог бы пережить мое любопытство. Чем больше я размышляла над подобной возможностью, тем больше мне она казалась приемлемой. Единственно, что меня тревожило, это присутствие Жада. Я ощущала уверенность, в том, что он не позволит мне задавать вопросы. Он был слишком чувствительным, слишком мягким, слишком правильным и начинал меня раздражать. Вернее он раздражал мой второй слой, но так как слой являлся некой моей частью, то в итоге он нервировал всю меня. Особенно меня доставал, буквально преследовал, его внимательный взгляд. Всегда, когда бы я не посмотрела на него, он смотрел на меня. Смотрел и что-то пытался во мне разглядеть, и я боялась, нелепо боялась, что он увидит мои мысли и помешает мне в осуществлении моих планов.
Да в моей голове созревал очередной план. И первым пунктом в нем было – устранение Жада.
. . . . .
Я спрыгнула со второй ступеньки лестницы на узкую полоску берега, приютившуюся у подножия скалы. Когда океан прибывал в спокойном и хорошем настроении, он позволял располагаться мне на мелких черных камушках, отполированных его волнами до зеркального блеска. Он лишь иногда осыпал меня брызгами, напоминая о себе. Мне нравилось пользоваться его добротой и верить, что я вполне научилась управлять своим третьим слоем. Я хотела поэкспериментировать со своими слоями и именно поэтому спустилась на скрытый от посторонних глаз, кусочек неустойчивой суши.
Я прижалась спиной к холодной поверхности скалы, такой твердой, прочной на первый взгляд и такой на самом деле мягкой, неустойчивой и податливой. Скала всего лишь создавала иллюзию неизменного монолита, на самом деле ее существование, ее форма зависели от ветра солнца, воды. Они диктовали ей свою волю, лишая права выбора. Я посмотрела на тень отбрасываемую скалой, накрывающую меня, берег и выступающую далеко в океан. Она сопротивляется? Зная, что у нее нет ни единого шанса – она сопротивляется. Каждый день с завидным упорством. Она стоит на пути у ветра, солнца, воды. Заставляет считаться с собой, заставляет менять направление, обходить свою территорию, уважать себя. Когда-нибудь они сметут ее, разрушат, сравняют с землей, но разве это будет иметь значение, после того, как скала в течение столетий, противостояла им и все-таки устанавливала сильным, свои правила. Я еще теснее прижалась к камню скалы. Мы одинаковые, когда нас разрушают, мы все равно диктуем свои законы.
Я взвыла в тот момент, когда послушный мне океан, обрушился на берег с особо громким грохотом. Он заглушил мой вопль, который я не смогла сдержать при пробуждении моего шестого слоя. Слоя скалы – моей мягкой твердости, моего противопоставления любым разрушающим силам, моей стены за которой я могла прятаться.
. . . . .
Жад уехал. Подчинился моей концентрации, моему монстру и моей скале. Впервые я задействовала одновременно три слоя и была поражена, виртуозностью их действий.
Наш дом нашел серый маленький человечек. Посыльный Аффо. Она прислала Жаду письмо, в котором со всей вежливостью просила его занять пост управляющего виноградниками, а так же стать ее учителем и наставником в тонком искусстве виноделия. Со своей стороны, она предлагала партнерство и половину своих владений в вечное пользование.
Жаду хотелось принять столь выгодное предложение, но он очень боялся быть захваченным Аффо, но я убедила его в том, что время для воздействий прошло. Если бы новая хозяйка хотела завладеть волей Жада, она бы не отпускала его домой и не присылала бы позже столь вежливое письмо. Воздействие с помощью дара, подразумевает воздействие напрямую, без применения различных хитростей, коими пользовались женщины в прошлом.
Согласившись с моими доводами, Жад все равно не решался принять предложение, боясь покинуть меня, ведь я оставалась столь неустойчивой. Я же посмотрев в обеспокоенное лицо своего супруга, улыбнулась и впервые за все время пребывания в доме, сама взяла его за руку. Шестой слой превосходно скрывал мои планы и отлично отражал придуманное мной настроение.
Жад держа мою ладонь обеими руками, напряженно вслушивался в меня, а я наблюдала за его лицом. За тем, как подозрительность и озабоченность сменяются на нем откровенной радостью и облегчением.
-- Тами! – Жад обнял меня. – Я не ощущаю в тебе монстра. Тами?! Как тебе удалось от него избавиться? Когда?
Глаза Жада светились от счастья. Он не допускал даже мысли, что его чувствительность могла быть обманутой, а я в свою очередь, прижавшись к нему и уткнувшись лицом в плечо, так же излучала радость, но совсем по иному поводу.
Я смогла обмануть самого прозорливого из людей, скала оказалась весьма действенным слоем. Мой монстр ликовал, спрятавшись за скалу, от внимания Жада.
Вдруг, Жад, с каким-то отчаянием, может даже с некоторым безумием, сжал меня со всей силы, вытесняя воздух из моих легких. Он жарко зашептал мне на ухо:
-- Тами, я так счастлив, что ты вернулась. Я ждал, я надеялся, я мечтал об этом. Ты не представляешь, как мне не хватало тебя. Наших разговоров обо всем, твоих прикосновений, заставляющих мое сердце биться быстрее. Твоего отвлеченного взгляда, каким ты обычно на меня смотришь. Всех этих мелочей, которые нас объединяли. Я думаю, ты до сих пор не знаешь, насколько я сильно люблю тебя и на что я готов ради тебя.
Мне было больно от объятий Жада и очень хотелось дышать, но я застыла, слушая его слова, готовая и дальше испытывать неудобство своего положения, с мазохистской самоотверженностью, так как совесть, заговорившая в моей голове, требовала боли. Боли от человека, который так сильно меня любил, и которому я не могла предложить ничего подобного взамен. Совесть требовала, хотя бы боли и поэтому когда объятия Жада ослабли, я вдыхала очень медленно и осторожно, что бы мой супруг ничего не заметил. А он гладил меня по волосам и продолжал шептать:
-- Тами, Тами, я знаю, ты еще не готова полюбить меня так же сильно, но пожалуйста, поверь мне, моей уверенности, я ведь точно знаю, что ты уже начинаешь идти ко мне. И что бы там ни было дальше, насколько бы не была длинной наша следующая разлука, я знаю, что мы будем вместе.
Я слушала Жада, продолжая прятать лицо на его плече, молчала и усиленно старалась не выйти за пределы скалы. Не сейчас, только не сейчас, когда он так сильно открыт, я не должна открываться тоже. Иначе… Иначе, его любовь разобьется, не выдержит моего предательства, моей многоличности, а главное планов моего монстра, а мне нужна его любовь. Потом, когда я захочу вернуться, когда захочу счастья, мне очень сильно нужен будет Жад. Человек способный со всей тщательностью и самоотверженностью, залечивать мои раны и с бесконечным терпением ждущий меня.
Пожалуйста, жди, жди.
Я приду к тебе, вот только разберусь с Принцессой, и сразу приду.
. . . . .
Не успела за моим мужем, захлопнуться дверь, а я уже переместилась вниманием на Русса.
Наверное, что-то в моем облике, выдавало мои намерения, так как, развернувшись и устремив на него свой взгляд, я застала своего раба в весьма не свойственной ему позе. Мускулистое, крепкое тело Русса, сжалось, при этом нереально уменьшившись. Я впервые видела своего раба испуганным. Настолько испуганным. Он смотрел на меня немного исподлобья, ожидающе.
-- Похоже, ты знаешь, что я хочу от тебя? – стала я медленно, подобно хищнице, приближаться к своей жертве.
-- Да, госпожа, - Русса задрожал, - я знал, что вы захотите узнать все.
-- Хорошо, тем проще. – Я сделала еще шаг. – Мне показалось или тебе, правда, стало грустно, когда ты узнал об отъезде Жада?
-- Да, я надеялся, что он вам помешает. Как вам удалось обмануть его?
-- О, любопытство. Не время. Сейчас ты будешь мне раскрывать тайны. Ты готов?
-- Я готов.
Русса попытался выпрямиться и посмотреть мне в глаза. У него это не очень хорошо получилось, но мне понравилась его попытка.
-- Итак…
-- Спрашивайте госпожа…
Я улыбнулась, Русса вздрогнул.
-- Когда сестра завладела Принцем?
. . . . .
После трагедии, унесшей жизни императора и его супруги, маленькая Докина, для коей они были прежде всего любимыми родителями, сильно изменилась.
Тринадцатилетняя девочка, прежде жизнерадостная и легкомысленная, вечно ищущая новые игры и развлечения, за несколько дней превратилась в серьезную, задумчивую девушку, к тому же стремящуюся к уединению.
Все внимание дворцовых обитателей было направленно на юного Принца и никто, абсолютно никто не обращал внимания на его сестру. Даже сам Принц, прежде проводящий с ней массу времени не имел возможности более присматривать за сестрой.
По закону империи, приближаясь к преклонному возрасту, император самолично выбирал одного из сыновей, в данном случае сын был единственным, и передавал ему все права правителя, добровольно уступая трон. В случае, когда по какой-либо причине он не успевал это сделать, старший сын или в данном случае, единственный – становился правителем, но с одним «но». Он не имел права получить титул императора, до тех пор, пока у него не родится сын. Таким образом на не определенное время, правителем империи провозглашался принц.
Докина, поняв после смерти родителей, что детство закончилось, решила изучить конституцию родной империи. Впервые она задумалась о своем будущем, а почитав законодательство, выяснила, что обязана выйти замуж по достижении шестнадцатилетнего возраста, причем за человека, предварительно выбранного для нее правителем.
Докина любила своего старшего брата и знала, что и он любит ее, поэтому она испытывала уверенность, что при выборе будущего мужа, брат будет учитывать ее мнение. Она не сомневалась в этом до тех пор, пока не поняла, насколько сильно изменился ее любимый брат, став правителем.
Он ни разу не позвал ее и не пришел к ней сам в течение нескольких месяцев, после восхождения на трон. Он забыл о ней, и Докина осознала, что отныне она сама в ответе за свое будущее. Она поняла что не сможет быть счастливой в стране в которой она лишена права выбора самим законом!
Докина, проведя много времени в наблюдениях за дворцовой жизнью и последующих за ними грустных размышлениях, пришла к выводу, что женщине желающей самой принимать решения и как то влиять на свое будущее и будущее своих близких, необходим хитрый изворотливый ум, цепкое внимание, постоянная бдительность, изворотливость и лицимерие.
Докина развила в себе все необходимые качества и хотя ей едва исполнилось четырнадцать, задумалась о том, как избежать обязательного замужества.
Вначале, может быть, не теряя последнюю надежду, а может быть просто для очистки совести, она отправилась к брату. Он к тому времени вполне свыкся с новым положением и хотя оставался холост и без сына, выглядел императором!
Он принял сестру сидя на троне. Гордая осанка, мундир сверкающий позолотой, сапоги начищенные до зеркального блеска и взгляд не брата, но властителя. Однако когда Докина приблизилась к нему, он слегка смягчился, как будто вспомнив кто перед ним. Он позволил себе расслабить спину и указал Докине на стул, принесенный, расторопным лакеем и поставленный напротив трона. Докина села и потупив как полагается взор, высказала свою просьбу о том, что хотела бы выйти замуж после того, как сама выберет себе спутника жизни.
Когда в огромном зале, затихло эхо от последних слов Докины, в нем повисла напряженная тишина. Придворные и слуги, присутствующие при разговоре, замерли.
Докина же подняла голову и посмотрела на брата. Его взгляд был жесток и не предвещал ничего хорошего.
Его приговор, произнесенный тихим, твердым голосом, больно бил по ушам, оставляя раны на еще, пока еще чистой душе. Докина слушала принца, наконец начиная понимать, что отныне у нее нет брата. Потом она неожиданно перестала слышать его, так как ее внимание привлекло странное шевелящееся ощущение, глубоко внутри тела. Она, как ни странно совсем не испугалась, а напротив, испытала сильнейшую заинтересованность и что еще удивительней, сильный восторг. Более себя не контролируя, она громко расхохоталась, прямо в лицо принца, произносящего нудную речь о ее будущем. Конечно он был возмущен, конечно ее схватили и выпроводили в ее комнату. Далее до срока замужества, она жила взаперти, имея в своем распоряжении всего несколько комнат. Каждый день она была обязана изучать правила поведения для женщин, но и так же, ей в свободное время никто не запрещал много читать, чем она и воспользовалась.
Выбор книг оказался странным. Исторические летописи, конституция настоящая и прошлая, затем мистические фолианты, а после человеческая анатомия.
Когда выбор жениха был сделан, и началась долгая подготовка к свадьбе, принц в качестве доброго жеста, разрешил сестре посещать парк. Он не наблюдал за сестрой и потому обманулся ее покорным видом и конечно он совсем не подозревал, что во время вынесения приговора, в его сестре неожиданно проснулся некий дар, некий таинственный слой, который полностью изменил ее и сделал непредсказуемой и опасной.
Когда до свадьбы оставалась неделя, Докина таинственным образом, смогла добиться встречи с принцем наедине. На следующий день подготовка, как и само торжество, к всеобщему удивлению, оказались отменены! Спустя месяц вышел закон о том, что каждая женщина имеет право выходить замуж по собственному выбору и никто отныне не имеет права выбирать за нее!
Двор гудел, женщины торжествовали. Никто не знал, что это только начало. Никто не догадывался, что теперь на троне восседала женщина, пусть и под личиной мужчины. Женщина, которая провозгласила, что теперь ее имя – Принц!
. . . . .
Русса мычал не в силах произнести больше ни слова. Кажется, что-то случилось с его языком. Мне не приятно было смотреть на его лицо, на котором почти не осталось кожи. Теперь еще язык.
-- Я приказываю замолчать.
Голова Русса упала и он медленно начал заваливаться со стула набок. Снова потерял сознание. Я отстраненно наблюдала, за тем как он щекой врезается в пол, оставляя на нем кровавые следы. Сил поднимать тяжелое тело Русса у меня не было, поэтому я просто подошла к нему и перевернула на спину. Достала бутылочку с остатками желтой настойки, смочила заранее заготовленные кусочки ткани, аккуратно положила на лицо, руки, грудь. На все части тела, которые особенно страдали при допросе.
Русса с каждым разом восстанавливался все медленнее, а приходя в себя выглядел все более испуганным. Мне приходилось полностью прятаться за скалу, оставляя на виду только монстра, иначе я просто не могла смотреть в глаза Русса. А он на очередной мой вопрос: «Готов?», неизменно отвечал: «Да, госпожа?». Трясся и отвечал «да».
Я сбилась со счета, сколько раз повторялся цикл: вопрос, ответ, потеря сознания, восстановление и снова…
Сколько он еще выдержит? Мне не все было ясно. Я еще не узнала в чем же именно заключался дар Докины, он явно не был похожим на дар остальных женщин. Мне хотелось узнать, как она умудрялась управлять сразу двумя телами: своим и телом брата? Мне еще многое нужно было узнать.
Я приподняла ткань, высматривая признаки регенерации, но увы… На этот раз восстановление происходило еще медленнее или не происходило вообще. Я посмотрела на грудь Русса, она медленно вздымалась. Жив. Я села рядом. На миг выглянула из-за скалы и заплакала. Я ревела не в силах больше прятаться, чувствуя себя омерзительно. Глубоко во мне заворочался Принц. Гад! Все из-за тебя! Ты же все ощущаешь, но молчишь, не хочешь прекратить все это! Но я сильнее, я заставлю тебя говорить!
Я снова посмотрела на Русса. Ничего! Боже! Неужели на этот раз все! Я распласталась рядом на полу и прижалась к телу верного раба. Зачем ты такой верный? Такой самоотверженный? Зачем подчиняешься мне? Почему не сопротивляешься? Ты такой сильный, можешь сломать меня одной рукой, а вместо этого трясешься от ужаса и бесстрашно говоришь «да». Зачем? Что руководит тобой?
Я плакала до тех пор, пока мои мысли не начали путаться и я не заснула от усталости прямо на жестком полу, рядом с окровавленным Русса.
. . . . .
Я вздрогнула, открыла глаза, поежилась от холода.
Сижу обхватив руками колени, прямо на мокрой траве. Холодно.
Я огляделась, моргнула. Ничего не видно. Вокруг густой туман. Где я?
Я встала. Снова осмотрелась. Теперь не видно было даже травы и ноги по колено исчезли в тумане. Ого. Разве такое бывает?
-- Бывает, - еле слышный шепот.
-- Кто здесь? – я резко развернулась.
Никого.
-- Выходи! – крикнула я, но на самом деле прошептала.
Передо мной, из тумана, вынырнул нос, за ним губы, щеки, глаза, вся голова.
-- Хотела поговорить? – шевельнулись губы.
Я дико смотрела на живые губы, начиная громко и часто дышать.
-- Не узнаешь?
Я мотнула головой.
-- Я твой слой. Принц. Так ты меня назвала. Почему Принц?
Я переместилась на поднятые в удивлении брови. Правда. Отдаленно, голова, напоминала голову Принца.
-- Ты не очень похож… И одна голова…
-- А… Смущает? Не подумал. Не привык визуализироваться. А так – лучше?
Из тумана проступила шея, плечи, грудь.
-- Без рук, - только и смогла промямлить я.
-- Ах да! Руки… - в голосе прозвучало удовлетворение и из тумана проявились руки.
-- Ну как? – руки поднялись и покрутились перед моим и его лицом.
-- Лучше. Ну руки, к плечам бы, да и все остальное…
-- Остальное?
Голова и торс нырнули к моему телу и почти касаясь его носом, прошлись по нему, до самого низу.
-- Ага! Понял…
К груди стали быстро наращиваться, недостающие части тела, правда, очень почему-то похожие на мои.
-- Лучше?
-- Пойдет, - вздохнула я, вдруг поняв, что не смогу доходчиво объяснить разницу, этому нечто, между женским и мужским телом.
-- Так о чем хотела поговорить?
-- Уже не уверена. Ты не знаешь почему я назвала тебя Принцем, вряд ли ты сможешь ответить на мои вопросы.
-- А почему ты меня так назвала?
-- Я не называла. Ты просто есть – Принц. Не понимаю почему ты этого не знаешь. Отшибло память?
-- О, точно! Отшибло! Как я сам не догадался.
-- Боже, откуда ты взялся?
-- А ты не знаешь?
-- Издеваешься?!
-- Да нет, хочется о себе хоть что-нибудь узнать. Трудно быть просто твоим придатком.
-- И зачем ты мне? Ничего не знаешь, ничего не умеешь. Тоже мне чудо-слой!
-- Чудо-слой? Так вот кто я! Ура!
Гротескное подобие Принца задергалось в неком подобии танца. Так увлекся, что и меня попытался вовлечь. Схватил за руки. Я дернулась. Руки Принца остались висеть на мне.
-- Фу! Да закрепись ты! – начала я отдирать вцепившиеся в меня пальцы. Только коснулась их они сами разжались и метнулись к своему телу.
-- И что мне с тобой делать?
-- Да не надо со мной ничего делать. Я – самодостаточен!
-- Ха-ха-ха, - рассмеялась я горько, - паразит ты, никчемный паразит!
-- Обижаешь, - надулся псевдо принц, - вот уйду от тебя!
-- А ты можешь?
-- Конечно, как пришел, так и уйду.
-- А как ты пришел?
Принц задумался.
-- Ага вспомнил! На меня сильно давили с одной стороны, притесняли. Я упирался, упирался, а потом увидел местечко привлекательное, спокойное и совсем открытое, ну я и переместился. Правда не весь.
-- Не весь?
-- Ну да. Думаю вдруг и ты начнешь давить, будет куда вернуться.
-- Интересно, - я начала испытывать волнение от закравшийся ко мне мысли, - а та часть тебя, что осталась на старом месте, ты можешь с ней связаться?
-- Как то не задумывался. Сейчас попробую.
Принц растекся полоской.
-- Ух, ты, - снова он стал прежним, - могу!
-- Спроси свою часть - кто ты?
Растекся, собрался.
-- Я – Принц?
Страшилище, удивленно и счастливо улыбалось.
-- Я – Принц! – закричало оно.
-- Я – есть!
-- Госпожа, госпожа…
. . . . .
-- Госпожа…
Я открыла глаза, надо мной склонился Русса. Я сразу стала его рассматривать и облегченно вздохнула. На лице появилась тонкая, полупрозрачная кожица. Он восстанавливался.
-- Госпожа, я не могу вас перенести в спальню. Вы простудитесь, пол очень холодный.
-- Русса, - я приподнялась, - милый, - я обняла своего раба. – Прости меня. Ты сможешь простить меня?
Русса застыл в моих объятиях, неловко стоя на коленях. Я отстранилась.
-- Ты сможешь простить меня? – я заглянула в его глаза.
Он не отвел взгляда, отвечая мне.
-- Я ваш раб и выполню любое ваше приказание.
-- Русса! – я вскочила. – Не смей! Ты не раб. Ты сильный, умный, красивый человек! Не смей подчиняться мне! Не позволяй, издеваться над собой!
-- Это мой выбор госпожа. Я сам его сделал и не отступлю.
-- Но почему!? – в отчаянии вскричала я.
-- Потому, что вы единственная, кто поможет Принцу. – Тихо ответил Русса.
-- Что? – оторопев, спросила я.
-- Однажды, когда Докина лежала с большой температурой и не могла полностью себя контролировать, Принц проявился…
-- Нет! – закричала я, увидев, как быстро начала лопаться молодая кожа на лице Русса. – Замолчи! Я сама во все разберусь!
-- Да, - облегченно склонил голову Русса.
-- Иди отдыхай. А я посижу, подумаю.
. . . . .
-- Русса, ты уверен, что сможешь нести этот плеч-мешок?
-- Уверен, госпожа.
-- Тяжелый, - в какой уже раз приподняла я мешок с вещами, - давай часть понесу я.
-- Нет, я справлюсь сам, лучше напишите записку Жаду.
-- Ах да, записка…
Я села за стол, задумалась. Лишь бы он не подумал, что я сбежала. Как объяснить?
«Жад. Я поняла, что не успокоюсь, пока не разгадаю тайну Принца. Мне трудно покидать этот прекрасный дом, грустно снова расставаться с тобой. Наверное, поэтому я ухожу в твое отсутствие, так проще. Когда я все выясню – я вернусь к тебе навсегда. Я искренне надеюсь, что ты меня дождешься.
Твоя Тамита.
P. S. Не беспокойся, со мной будет Русса.»
Я перечитала записку несколько раз. Что можно еще добавить? Наверное, ничего. Оправдываться я не умею, объяснять более подробно тоже. Наше будущее я оставляла всецело в руках Жада. Нечестно? Да. Но я ничего не могла с собой поделать.
Оставив лист на столе, встала.
-- Русса, идем!
-- Да, госпожа. – Он легко поднял мешок и закинул на плечо.
Не оглядываясь, не глядя на такие, мною любимые детали дома, я вышла за дверь. Все. Недолгий отдых закончился. Я снова готова действовать. Решение во мне созрело быстро, сегодня еще до рассвета, когда я проснулась после общения с Принцем. Моим самым невозможным и странным слоем.
. . . . .
-- Тами, открой глаза! Не время спать. По крайней мере так, как сейчас.
-- Что за чушь ты несешь? – лениво приоткрыла я глаз и посмотрела на Принца, нетерпеливо расхаживающего по тонкой стенке, одного из дворцовых фонтанов.
Фу, что за… Я резко приподнялась, легко разрывая грудью камни тропинки. Я оказывается дремала под ними и ничего не ощущала. Ага, ну понятно, мой узор. Поэтому так удобно.
Что за бред?
-- Ты опять приперся? Чего тебе надо?
-- Нам надо, Тами, нам. Ты же не хочешь, что бы в тебе навечно поселился Принц?
-- Подожди, - попыталась я собраться с мыслями, - я сейчас сплю?
-- С тобой трудно. Спишь! И не так как мне нужно!
-- А как тебе нужно?
-- Мне нужно, что бы ты не спала когда спишь! Что бы не увязала в своих бредовых сюжетах и меня не заставляла их смотреть. Не время! Пора продумывать план действий! – Принц спрыгнул с бортика фонтана и бегал вокруг меня размахивая руками.
-- Не спать, когда сплю. Понятно! Чего проще! – скептически пробубнила я.
-- Да, Тами, да! Нет ничего проще! – вскричал Принц принимая мои слова за чистую монету.
-- Ну, ладно. Чего хочешь? План? Давай продумывать план? Кстати, насчет чего, планчик? – зевнула я, жестоко растягивая рот.
-- Придуряешься? Не проснулась! – взревел разъяренно Принц. – А если так…
Он попытался всадить мне кулак в лицо.
Спала я или не спала, но реакция сработала отменно, я быстро увернулась от атаки и не думая отправила ответный удар прямо в глаз Принца, вернее в то место, где он только что находился. Принц в это время с удивительной скоростью, проводил мне подсечку. Наивный. Я подпрыгнула в воздух, одновременно нанося боковой удар ногой, по наглой щеке. Но… Он снова увернулся. Присел еще ниже. Перегруппировавшись еще в воздухе, я неслась вниз, направив колено в открытый затылок. Как то долго неслась… Да и затылок куда-то подевался.
-- Сплю, – прошептала я, стоя в центре своего узора.
-- Наконец, проснулась, - сказал Принц, идя мне навстречу по тропинке.
Подошел, улыбнулся. Красивый и уверенный, как всегда.
-- «Как всегда» ты меня не видела. Докина – все же не я. Хотя, приятно, что ты считаешь меня красивым. Тело все-таки мое. Вернее было моим.
-- Ты хочешь его вернуть?
-- Да. Интересно и то, что Докина, судя по всему, хочет его отдать, но не решается. Вернее боится. Неудивительно. Она столько натворила!
-- Поэтому она позволила тебе поселиться во мне? Хочет что бы мы ей помогли.
-- Похоже. Сестренка запуталась.
-- Странно когда ты говоришь о ней как о маленькой. В конце концов, она завладела твоим телом, внушила женщинам уверенность в своих силах, изменила полностью устройство общества!
-- Да, я всегда знал, что она необычайная. Умная, сильная, смелая в своих фантазиях. Наблюдал за ней, зная, что нормальная жизнь ей не подойдет.
-- Почему же тогда ограничивал ее, отказал в праве выбора мужа? Не отпустил ее совсем?!
-- Законы, Тами. Законы - они выше правителей. Я ничего не мог поделать.
-- Может не хотел? Не решался?
-- Угадала, - Принц грустно улыбнулся. – Я не был готов к столь радикальным переменам.
-- А сейчас готов?
-- Да готов. Сестра, отлучив меня от тела, многому научила. Теперь я хочу взять ответственность на себя.
-- А, она?
-- Она? Она изменила общество и может мне помогать в дальнейших преобразованиях.
-- Ты думаешь, она удовлетворится ролью второго плана? После всего, что она сделала? Извини, но ты глуп.
-- Не перегибай… - глаза Принца сузились. – Не забывай, кто я.
-- Кто? Мой слой, Принц без престола, дух без тела! Недоразумение в моем сне!
-- Ладно, ладно… Ты права. Права. Я дурак. Слабовольный дурак… Ты поможешь мне? – прямо и пытливо смотрел на меня Принц.
-- Ты не дурак, не слабак. Я точно знаю, так как ощущаю тебя. Я думаю во всей этой сложной комбинации, твое слово было не последним. Вы с сестрой стоите друг друга. Меня вы используете, самым подлым образом… и да – я помогу тебе. Потому как хочу разобраться и иного способа, увы, у меня нет!
-- Спасибо! – коротко ответил Принц, не опровергая и не подтверждая мои слова, совсем как его сестра, много раз прежде.
Декабрь 2006 – ноябрь 2007