Глава первая
Неудачное падение
Блаженное безделье. Ладонь под голову, взгляд в небо.Травы щекочут пятки. А запах цветов так силен, что вскоре заболит голова.После полудня здесь находиться опасно. Запах становится невыносимым и можно потерять рассудок.
Но у меня еще есть время. К тому же я еще не был у Ручья, где совершаю ежедневные омовения - священный ритуал, дабы сохранить в теле слабый и трусливый дух. Без ритуала душа оставит тело, устрашившись гнета тяжелой работы. А спустя какое-то время падет и плоть.
Пора в путь, иначе не ворочусь до полудня.Я вскочил,натянул тунику. Подпоясался. При этом ежился и кряхтел.Не далее, как вчера содрал руки в кровь - малая плата за невнимание. Там, где оставляю силы свои и молодость, зевать нельзя.
На последок я огляделся. Неужели могут существовать места прекраснее этого? Мой цветущий луг - нерукотворный ковер самой тонкой и искусной работы. Полукругом обтупили его прохладные темно-синие леса. Леса эти дремучие и опасные. Лишь трое из нашей деревни бывали там и вернулись.
Леса простираются далеко, что за ними никому не ведомо. Но воображение рисовало мне самые причудливые образы: бескрайние озера с россыпью островов; белокаменные города с роскошными дворцами и пестрыми базарами; стройные прекрасные девы в прозрачных одеждах; могущественные чародеи, способные силой своей расколость небо надвое как во время грозы и многое другое...
По другую сторону луга крутой склон. Туда, под гору, уходит извилистая тропа. Она ведет прямо к Священному Ручью. Ручей дает нам жизнь. Без его чудесной воды работа износила бы наши тела за пару дней. Вода возвращает в них силу, смывает уталость и печаль, укрепляет слабый дух.
Я еще раз обвел глазами свой луг, затем вернулся к тропе и, насвитывая простенький мотив, зашагал к Ручью.
К полудню я был дома.Наш дом первый от дороги, поэтому я еще издали заметил увитую плющом ограду.В густых зеленых зарослях теряется маленькая дверка. Чужому придется потрудиться, чтобы найти ее. За оградой тенистый фруктовый сад. Почва, черная и жирная,родит на славу. Деревью плодоносят круглый год и не требуют ухода.
Дома пусто. Отец, мать и Якоб ушли на работу. Получается я опоздал. Опоздание у нас карается сурово. Пристав будет бить меня палкой. А потом заставит работать без отдыха до заката и несколько часов после.Я сник. Опаздывать мне приходилось и я прекрасно помнил вкус побоев.
На столе лежал, завернутый в ткань хлеб и кожанный мешок с водой.Это мать оставила.Я сложил все в сумку и отправился на работу. Вся наша деревня трудится на горных рудниках.Мы добываем что-то важное,потому что, если не выполним месячную норму в срок, как говорит пристав, случится ужасное. Разрабатывать рудники начали недавно. Примерно десять лет назад.Тогда в деревню приехал первый пристав.Он приказал старейшине собрать всех на совет и объявил, что теперь ежедневно жители обязаны работать на рудниках, иначе будут жестоко наказаны.У нас в деревне люди добрые и очень доверчивые. Поэтому все бесропотно согласились. За работу вместо чеканных монет нам платят хлебом, так как обрабатывать свои поля мы больше не можем. Получается, мы как преступники работаем за еду. Не знаю, что обо всем этом думают остальные жители, лично я считаю сущим наказанием.Однако ни одна душа еще не высказалась против. Не имея единомышленников, молчу и я.
Я уже довольно долго шел по горной тропе. Горы у нас не очень высокие. По крайней мере, так говорит пристав. А я других не видел и всегда считал Санайский хребет дорогой к Солнечным палатам.Он уходит далеко на восток. Могучая спина с острыми позвонками горных вершин.На иных склонах круглый год лежит снег. Это очень необычный снег. Потому что когда сонце просыпается и восходит на свой голубой трон, ледяные кристаллы на горных кручах начинают сиять с силой равной небесному светилу.Смотреть на них нельзя. Свет настолько силен, что способен выжечь глаза.Однако,придание гласит:"Оставивший в каменном плену око свое, узреет сквозь время!".Слова эти многие века остаются лишь словами. Никто не решился опробовать придание на себе.
Наша деревня лежит у подножья горы Бискау. Это во истину могучий истукан с холодной туманной вершиной. Бискау спокойная гора. Он редко наказывает нас. Но все равно каждый год в неделю праздников мы делаем ему щедрые подношения.
В рудниках Бискау мы работаем не с раннего утра, а после полудня. В глубоких шахтах в утренние часы невыносимо холодно. Днем воздух в пещерах немного прогревается и можно работать.
Ну вот я достиг шахт. У входа меня встретил пристав, мощный как буйвол с палкой в руках. Я невольно съежился. Бьет пристав наверняка, безжалостно и сильно. Не ведает различий между мужчинами,женщинами, стариками и детьми.
Завидев меня, пристав злорадно улыбнулся:
- Вижу,мой мальчик, тебе нравится,когда я охаживаю твои бока палкой. Раз в очередной раз ты опоздал,-он выхватил из ножен кинжал и сделал засечку на большом плоском камне у входа в шахту,потом повернулся ко мне и нетерпеливо произнес,- ну что, подставляй спину.
Для устрашения он несколько раз со свистом рассек палкой воздух. Потом подошел ко мне и без предупреждения нанес первый удар. Я удержался на ногах, но после втрого упал наземь.Удары посыпались градом.
Когда пристав вволю отвел душу,он мыском сапога перевенул меня на спину.
-Молодец, парень, сегодня ты почти не кричал.
Я не кричал лишь потому, что до крови закусил губы. Мои крики только усугубили бы и без того незавидное положение.Пристав обычно упивается стонами и яростнее бьет.
Я с трудом поднялся и подобрал сумку. Тело скрипело при каждом шаге, словно плохо смазанное колесо.На полусогнутых ногах я направился в шахту. В ящике у входа взял кирку и деревянную дощечку с ремнями на голову.Спуск в рудники довольно крутой. Я тяжело ступал по сырым высеченным в полу ступеням.Пока дневной свет освещал дорогу идти было не трудно,но по мере удаления свет становился все более тусклым, пока наконец я не погрузился в кромешную тьму. Без факела так идти негоже, но дорогу я помню наизусть, поэтому путь свой продолжил.Хватаясь за прохладные липкие стены, я продвигался все глубже и глубже во чрево горы. Голова моя шла кругом, спертый воздух застревал в саднящем горле.Нащупав рукой деревянную опору, я обогнул ее и прислонился к стене, чтобы немного отдышаться.Но вдруг почувствовал, что теряю равновесие.Стена за моей спиной куда-то исчезла. Возможно провалилась вместе со мной.И я упал.Казалось,я падал вечность. А приземлился тяжело на твердую землю,неловко вывернув руку.Я остался в сознании и некоторое время лежал, прислушиваясь к себе.Вроде бы, ничего не сломал.Хотя плечо подозрительно ныло.Подняться оказалось не по силам, поэтому я лишь привстал и вгляделся в темноту. Без факела оценить высоту, с которой я упал, было невозможно. Оставалось ждать, когда остальные жители будут возвращаться домой и попытаться до них докричаться.
Я никак не мог взять в толк, отчего мы не натолкнулись на пещеру, когда рыли туннели?Вероятно, по чистой случайности.Ничего подобного отродясь не было. Обвалы и те случались редко и обходились без жертв.Я лежал, думая о злом проведении, о рутинной, скучной жизни, о кабале, в которую мы попали десять лет назад.Неожиданно для себя вспомнил Юлин. В конце каждого рабочего года нам дозволяется неделя отдыха. И мы устраиваем танцы. Юлин тоже приходила танцевать.Как же она замечетельно танцевала. Как сверкали во время танца ее глаза, как разлетались медные кольца волос.Она была словно тетева, тонкая и гибкая.Словно ручей, звонкая и свежая.Свататься к ней приезжали даже из соседних деревень.Но она всем отказывала. В итоге вышла замуж за первого пристава и была такова...Была такова ...Такова...Та...Танцевала хорошо...Пряди рыжие и свежие как ручей...
Не помню, как забылся неспокойным сном, который временами переходил в бред. Проснулся я весь в поту с именем отца на устах. Вокруг все было по-прежнему: темно и глухо. Плечо ныло. В голове туман.
Постепенно сознанием завладели горестные думы. Почему меня еще не нашли?И найдут ли вообще?Может и не найдут.Никогда.Пристав промолчит, что видел меня. И я сгину, бесславно и глупо.Но почему никто не увидел дыры в стене?Может закат еще не наступил?Я не слышал горна.
Я снова попытался подняться. На сей раз удачно.Вытянув вперед здоровую руку и растопырив пальцы, я направился в ту сторону, где, по моему мнению, должна находиться стена.Но через несколько шагов с ужасом осознал, что там где она должна находиться, ее нет. Значит стена обрывается еще до земли. Высоко же я летел. Как уцелел только?Я остановился. Идти дальше не имело смысла. Слишком просто заблудиться в темных незнакомых туннелях.Тут мне стало совсем не по себе.Стало быть, кто-то рыл эти туннели. А значит, может бродить совсем рядом.Ладно, если это человек, а если это страшное чудище, кровожадное и очень голодное. Вот сейчас оно затаилось где-нибудь в пяти локтях от меня и с наслаждением наблюдает, как я беспомощно барахтаюсь в темноте.А потом вдруг выскочит и ...
Я задрожал, но не от представленной картины, а от холодного сырого воздуха, что повеял мне в лицо.В оцепенении я слушал его тихие завывания, жмурился, когда порывы становились сильнее. Это было странно, таинственно и зловеще. Ветер подземелья ни капли не похож на легкий свежий ветерок, который прижимает к земле травы и заставляет кланятся головки цветов.Он не напоен солнцем и ароматом трав. Он пахнет сыростью и тленом. Отчего идти навстречу ему не великое удовольствие. Однако это мог быть выход на свет. Я некоторое время думал и взвешивал аргументы. Желание сидеть сложа руки и ждать помощи было велико, но желание наконец выбраться из темноты оказалось сильнее.Итак, я счел затхлый ветер добрым знаком и неспеша двинулся в путь.Признаюсь, шел я долго.Несколько раз спотыкался и падал.Но это только добавляло мне упорства.Несмотря на то, что приносимый ветром запах не сулил ничего хорошего, страха не было.Только упрямое желание выбраться на волю.Как мне казалось, я держал путь уже пару часов. Хотя в темноте время ощущается по другому.Наконец, рука моя уперлась в твердую породу.А вмести с этим пришло горькое чувство поражения. Я зашел в тупик. Но что странно, ветер с прежней силой, если не сильнее, бил мне в лицо. Я начал лихорадочно ощупывать стену. И почти сразу нашел разгадку. Ветер дул из небольшого отверстия в стене. Туда с трудом могла пролезть рука, не то что крепкий взрослый мужчина. Боль и обида застили мне глаза. Лицо горело и, должно быть, стало пунцовым. Злоба душила так, что я действительно начал задыхаться. Мне стало стыдно за себя, за свою глупую самонадеянность. Я потратил уйму времени в пустую. Наверняка дыру, в которую я провалился, уже нашли. Покричали туда, посветили факелами да и заделали. И теперь я заживо погребен в темных страшных туннелях.Из праздного любопытства я начал протискивать здоровую руку в узкое отверстие.Оказалось внутри оно расширяется, а камень на ощупь гладкий и сухой.Я уже просунул руку по локоть, когда нащупал в камне что-то холодное. Это оказалось большое металлическое кольцо. Оно сильно заржавело и никак не хотело поддаваться. Но все же мне удалось подцепить его и с диким скрежетом поднять.Я потянул кольцо вверх,страстно желая каких-нибудь изменений. Но увы, ничего не произошло. Я потянул сильнее. Ничего. Тогда я изо всех сил дернул кольцо на себя и...стена дрогнула.