ПОСЛЕДНИЙ БАЛ СЕСИЛЬ ДЕ РОЗМОНД...
(из записок маркиза де Ламбрэ, начинающего литератора)
Когда речь заходит о балах, мне вспоминается одна история, произошедшая с дочерью второй жены барона Мартена де Фюжье, Сесиль де Розмонд…
Случилось так, что первая жена барона полностью его разорила, растратив всё состояние на приёмы, балы, наряды, драгоценности и поездки на воды. В одной из таких поездок она подхватила дурную болезнь, была отправлена в монастырь, где и скончалась в полном одиночестве.… Барон, изведавший всю прелесть измен, расточительств и разорения, во второй раз женился более удачно. Он взял в супруги вдову графа де Розмонд, женщину некрасивую, но достаточно богатую. Графиня была значительно старше него и имела дочь семнадцати лет от роду, которая за год до этой истории покинула монастырь, где она воспитывалась.
Графиня обожала и всячески холила свою дочь - поздний ребёнок был смыслом её жизни. Поскольку дочь была центром вселенной для матери, то всё крутилось вокруг юной особы, всё было для неё и ради неё – балы, посещения знаменитых салонов и приёмы. Барон никогда не вмешивался в дела супруги, было достаточно того, что он жил за её деньги, не испытывая никаких неудобств, хотя в личных средствах был ограничен. Главной его обязанностью было сопровождать своих дам на балы, в гости и вести дела семейные и хозяйственные. Графине, после кончины супруга, пришлось самой заниматься хозяйством, что было обременительно для неё. К тому же, она никому не доверяла, считая всех управляющих ворами, поэтому не прошло и года, как она вышла замуж за барона де Фюжье. В её понимании, иметь мужа-управляющего было более выгодно и менее хлопотно, и, потом, ему не нужно было выплачивать жалование – в этом была хоть какая-то экономия. Будучи женщиной холодной, графиня ни к одному из мужчин никогда не испытывала страсти, поэтому барон был для неё именно тем человеком, который давал ей свободу от забот, счетов и управления имением и не претендовал на место в её постели. Барон же в свою очередь был доволен таким положением вещей - ему было достаточно очаровательной, хоть и не очень молодой, компаньонки его супруги, которая проживала в их доме и отвечала ему взаимностью.
Сесиль де Розмонд не походила на свою мать ни лицом, ни характером: она была девушкой красивой, бойкой, с горячим нравом, образованной и умной не по годам. За четыре года, проведенные в монастыре ***ских урсулинок, Сесиль, в отличие от других девочек, которые были набожны, скромны и не стремились преуспевать в науках, получила неплохое образование. Она показала свои способности ко многому: рисованию, музыке, пению и могла превосходно выражать свои мысли на бумаге. В монастыре была хорошая светская библиотека, и девочка перечитала множество романов и поэтических сборников. Тонкость натуры, восторженность и впечатлительность быстро развили в ней ту индивидуальность, которая выделяла её среди других пансионерок. Когда пришло время покинуть стены монастыря, Сесиль была уже вооружена воображением, пылкостью, желанием познать и получить от жизни всё. И, конечно же, больше всего она жаждала любовных приключений. Это было достаточно смело для бывшей пансионерки, не обладавшей опытом жизни вне монастыря, но пылкое художественное воображение рисовало картины полные счастья и удовольствий, а жизнь представлялась ей красивым романом…
Несмотря на свою неискушённость, Сесиль понимала, что высший свет, в котором ей предстояло вращаться, пресыщен историями любовными и даже развратными. Слухами полнилась земля, благороднейшие из дам и кавалеров имели любовников и любовниц, предавались страсти тайно и явно, не боясь осуждения. Но девушку не смущали рассказы прислуги, а скорее наоборот разжигали её любопытство к ещё непознанным удовольствиям.
Графиня, женщина рассудочная, была уверена, что стоит Сесиль попасть в капкан страстей, как потом пристроить её в хорошие руки, выдать замуж за состоятельного господина, будет сложно… Поэтому она подыскала своей неуёмной дочери очень удачную, на её взгляд, партию и собиралась в ближайшее время заключить выгодный союз с виконтом де Бремон. Хотя этот господин был далеко не молодым генералом, но он принадлежал к знатному роду, обладал большими земельными угодьями и старинным замком, что сыграло решающую роль в выборе графини. Она рассчитала всё до мелочей, и даже то, что молодая жена виконта сможет через какое-то время (раны генерала и возраст наводили на эту мысль) стать богатой вдовой.
Генерал же, в свою очередь, хотел иметь наследника: за долгую службу он так и не удосужился обзавестись семьёй - поэтому его выбор пал на юную девицу из хорошего рода.
Сесиль знала о намерениях своей матери, не противилась ей, но в оставшееся до замужества время пыталась найти развлечения, о которых мечтала в монастыре. Любовь матери настолько успела избаловать Сесиль, что та пользовалась любой возможностью, чтобы показаться в свете, меняла наряды, обзаводилась поклонниками на балах, кокетничала и вела оживлённую переписку со своими подругами по пансиону, поражая их, чаще всего, выдуманными историями.
На балах юная обольстительница, конечно же, пользовалась успехом и имела к тому же тайного воздыхателя, который каждый день в письмах признавался ей в любви. Подобного рода переписка забавляла Сесиль, хотя это была опасная игра… Но девушка была отчаянна и искала остроту ощущений, а потом эпистолярные упражнения были ей просто необходимы: дневник, который она вела и которому поверяла все свои мысли и тайные надежды, напоминал сборник прозаических миниатюр. Ей не давали покоя лавры известной писательницы, книгами которой она зачитывалась. Жорж Санд была кумиром для Сесиль. Девушка пыталась подражать манере её письма, жила сюжетами даже более смелыми, чем те, которые были описаны в любимых романах.
Несмотря на свой юный возраст, Сесиль предвидела, что её литературные занятия, скорее всего, ни к чему не приведут, но отказаться от них она не могла. В своих мечтах она видела себя известной и почитаемой в литературных кругах романисткой.
После первых выходов в Свет в дневнике юной писательницы появлялись всё новые и новые лица, наблюдения, характеры. Сесиль на балах не теряла времени даром: она подсматривала за любовными играми дам и кавалеров, подслушивала их разговоры, когда удавалось отбиться от назойливых ухажёров. Затем, уже дома, в своей комнате, она старалась запечатлеть увиденное и услышанное в своём дневнике, и, подключая своё воображение, сочиняла любовные истории, от которых у неё самой жарко пылали щёки. Так было до тех пор, пока не пришло известие о скором прибытии её жениха-генерала, который командовал полком на Юге Франции, для совершения брачной церемонии. Этого добилась графиня, которой хотелось быстрее устроить судьбу дочери.
На последнем балу, который давала графиня в своём родовом замке в честь именин дочери, Сесиль была в меру озорна и смешлива. Именинница выглядела особенно соблазнительно в своём открытом, цвета утреннего неба, платье, расшитом цветами, её припудренные волосы украшала вплетённая нить жемчуга, которая подчёркивала свежесть её лица. Девушка кокетничала с молодыми людьми, играла веером, порхала мотыльком по зале, была беспечна и игрива… Вокруг неё вились кавалеры, которые сыпали в её сторону комплимент за комплиментом - они искали особого расположения девушки, поэтому все танцы были расписаны до самого утра.
Среди этих кавалеров был и тайный обожатель Сесиль. Он буквально сходил с ума от ревности. Юноша, уверенный в любви юной красавицы (поводом так думать был её ответ на его последнее, длинное, полное слёз письмо), не мог спокойно смотреть на предмет своего обожания, чтобы не страдать от невнимания девушки. Отчаяние охватывало его каждый раз, когда он видел, как она в танце позволяет прижать себя плотнее к партнёру, и смеётся от слов, которые ей нашёптывают на ухо…
Чтобы не скомпрометировать Сесиль в её же доме, что было бы неблагородно с его стороны, он удалился в зимний сад. Там, сидя на скамье в тени тропических растений, юноша предавался унынию, мучился ревностью и вынашивал план мести, потому что не мог простить возлюбленной, которая с такой нежностью отвечала на его письма, холодность и равнодушие.
А в это время Сесиль, заметила молодого графа де Борнель, который не оказывал ей должного внимания. Этого она не могла простить своему гостю. Забавы ради она увлекла молодого человека туда же, в зимний сад… Молодой граф был учтив, но холоден – его сердце принадлежало другой, и он всем своим видом это показывал окружающим. Сесиль это задевало и возбуждало одновременно… Ей захотелось его подразнить, расшевелить и доказать самой себе, что она владеет искусством обольщения. Поэтому случайными касаниями она пыталась завладеть его вниманием. В арсенале девушки были так же и томные взгляды, и учащённое дыхание, вздымавшее её прелестную грудь, и неясные намёки на нежные чувства… В какой-то момент Сесиль, якобы случайно споткнувшись, всем телом прильнула к молодому графу… Эта уловка позволила ей почувствовать напряжение юноши и понять, что он сдерживал свои желания, дабы не искуситься. Графа обдало жаром, он подхватил девушку и усадил на скамью. Она же прикинулась испуганной и, когда Борнель наклонился к ней, чтобы убедиться в том, что с ней всё в порядке, плутовка вдруг нежно обняла графа за шею, притянула к себе и жадно прильнула к его губам долгим поцелуем…
Этого было достаточно, чтобы, наблюдавший эту картину невольный свидетель, ошеломлённый, с белыми от ненависти глазами, подскочил к паре, накинулся на графа и в порыве безумной ярости схватил ни в чём неповинного молодого человека за горло. Сесиль онемела от неожиданности, упала на колени и вцепилась в камзол обезумевшего юноши, но тот всё крепче, до хрипов сжимал горло несчастного. Обессиленная девушка ничком упала на пол, потеряла сознание и не видела последних конвульсий молодого графа.
Когда она очнулась, всё было кончено… Ужас охватил бедную Сесиль, она думала, что её ждёт та же участь, но её воздыхатель сидел на скамье рядом с обмякшим телом Борнеля. Он потирал дрожащие руки, и не обращал на неё никакого внимания. Его неестественно спокойный, даже задумчивый, вид вызывал у девушки ещё больший ужас… Вдруг он взглянул на Сесиль, которая безмолвно барахталась в своём кринолине, пытаясь уползти с этого места. Обручи задрали её пышные юбки и платье, белоснежные, кружевные панталоны были мокрыми и липли к бёдрам …. Нелепый вид несчастной вызвал гомерический хохот юноши. Он стоял над ней и хохотал. Гости, которые продолжали веселиться и танцевать, услышав дикий хохот, раздававшийся из зимнего сада, толпой поспешили в сад….
Картина, которая предстала перед их взорами, потрясла мужчин, не заметивших даже, как их дамы попадали в обморок. То, что они увидели, было страшно: на скамье лежало тело молодого графа с посиневшим лицом, высунутым языком и выпученными глазами; безумный юноша, убийца, безудержно хохотал над распластавшейся девушкой, которая смотрела в стеклянный потолок зимнего сада невидящим, остановившимся взглядом…
Сесиль была мертва. Её сердце разорвалось от страха в тот момент, когда безумец заглянул ей в глаза.
Вдруг раздались дикие вопли, которые заглушили оркестр, продолжавший играть какую-то танцевальную музыку. Крики в очередной раз повергли всех в ужас… Они леденили сердце… Это кричала графиня… При виде мёртвой дочери разум покинул её - она билась в руках барона, рвала на себе платье, сдёрнула с головы напудренный парик, обнажив седые слипшиеся от пота жидкие волосы и вопила истошным голосом.
История эта закончилась плачевно и для барона де Фюжье, который унаследовал огромные долги графини де Розмонд (ради погашения их и был замышлен брак дочери). Графиню препроводили в лечебницу для душевнобольных, из которой ей уже не суждено было выйти.
Убийцу же не успели доставить ни в тюрьму, ни в лечебницу: он неожиданно для сопровождавших его жандармов на ходу выпрыгнул из кареты и, ударившись головой о булыжную мостовую, испустил дух.
Январь, 27 число, 18… год.