Акаюэма - книга фантастических повестей и сказок

               
     "АКАЮЭМА" -  фантастические  рассказы, сказки  и  повести.
                Книга  вышла  в  Москве. Декабрь 2008 г.

                СОДЕРЖАНИЕ:
1.Акаюэма  ( космическая  сказка)                стр.  3
2. Важнее  наград  (притча).                -        4
3. Сказка  о  глазастых  и  безглазых                -        6
4. Желания  и  возможности  (фантастический  рассказ).                -       13
5. Слова  спасения.(фантастический  рассказ).                -       15
6. Глазами  Видика  (фантастическая  повесть).                -      19      
7.Глубокая  Антиземля. (фантастическая  повесть)                -       36
8. Змея   (фантастическая  повесть)                -      53               
9. Заклятая  (сказка  для  взрослых)                -      66               
10. Неуловимая (сказочное  повествование)  -  77 

               


                АКАЮЭМА
               
               
   Эта   было  очень  давно,  когда  не  было  слов  и  музыки  на  земле. Родилась  в  одном  из  древних  племен  девушка,  золотая  от  солнца  и  буйных  ветров. бродила она по горам, уходя  высоко, садилась  там   у  ручья  и…пела  песни!- золотая в  лучах  солнца. И  была  она  не  похожа  ни  на  кого из здешних людей, поэтому люди  не  понимали  ее. Зато прекрасный  её  голос  летел  по  горам, и  непонятное это слово  звучало космическою  мелодией:
  -  А-а-каю-э-э-ма-а-а! -  разливалось это слово в  лучах  зари.
 Но  в  то  время  еще не  было  слов. и люди  не  понимали  ее. Они  стали  ее  обходить  и  бояться.
  -  А-а-а- к -а-а- ю– э  - э м- м а – а!
  Звучало вокруг солнечною  мелодией, и над  вершинами  деревьев,  зажигая  вершины  гор  золотым  сиянием.   
Акаюэма прозвали ее за это слово, звучащее в её песнях.
     Но  однажды  воспылало  над миром слишком  большое  солнце, которое  сжигало цветы  и  травы!.. Птицы  и  звери   ушли  в  леса,  а  люди  ушли  в  пещеры.
   Только  Акаюэма  как прежде, вышла на  самую  высокую  из  гор, и особенно  упоенно  пела…Солнце  было  такое огромное! Оно  гладило   ее  щеки  и  плечи.  Перебирало её летящие  по  ветру  волосы, и..они  звенели  как  струны! Солнце  охватило  Акаюэму, и... Акаюэма  ушла  в  солнце!..
   Поздно  вечером,  когда  стало  почти  темно, - люди  выолзли  из  пещер.
И стали  они  карабкаться  на  гору, с  возмущением  выговаривая:
-  Акаюэма!
      На  их  языке  это  уже  означало: "Безрассудная"!
Когда же все  люди  вышли  к  вершине горы, то поразительное  зрелище  предстало  их  глазам. Удивительное  черное  дерево  стояло там, на  вершине горы,  непонятно  изогнутое. Ветви  его, - без  единого  листка, - словно  руки были протянуты  в  небо. И  люди замерли.И  странное  это  слово  впервые  вырвалось  из их уст  музыкой:- АКАЮЭМА!- пропели они..
Это и  была   первая  молитва  -  Солнцу!..
                Так  началось  Искусство.



  О  ГЛАЗАСТЫХ  И  БЕЗГЛАЗЫХ


                Космическая  сказка
               

    Вот  говорят,  у  всех  людей видение  разное…У  одних   хорошие  глаза, да   рядом  они ничего не  видят, а  у  других  зрение  неважное, зато  видят  они даже кое-что  наперед! Одну  и  ту  же  кошку  они видят  по –разному:  один  говорит,что она «красивая,  пушистая», а другие,  - мол, она «тощая  и  злая» , третий  же в  упор эту кошку не  видит: «какая это кошка?». Хоть и с двумя  глазами, а все равно по –разному  мы мир  воспринимаем..А  если  бы у нас было  много  глаз,тогда что?…
   Но,  было такое  время, -когда жили   на  земле  многоглазые  люди. Даже с  разным  количеством   глаз, еще и в  разных  местах! У  одних, например, было всего по  два  глаза, -и то,- не  все на  лице, а  где-нибудь  например, на  затылке! А у  других  было по три или даже  четыре глаза! Или даже шесть или семь,  и  даже больше глаз,- например, десять… У  кого-то госзща были на  плече, а у  кого-то на  животе, или где  угодно, - да  еще и  разноцветные!А у иных людей глаза  были  в  таких  интересных  местах, что даже  сказать  смешно,  например подмышками!- а на  лице у них при  том  глаз могло  и вовсе  не  быть.  Представьте! - идет такое лицо  без  глаз, - а остальное  все как  у  нас: и   брови,и губы, и уши, и лоб…Безглазое-то лицо кажется всем «пустым»...и,   согласитесь, - весьма невыразительным. Вот такое большое  значение  для нас,оказывается, имеют глазща!- и даже выражения настроения  имеют обычно  глаза, а  тут - их  вроде нет! Беда,  казалось  бы… А глаза-то подмыками прятались..и в  одежде  тогда приходилось  для  глаз  дырочки  прорезать. Естественно, что из –за  этих разбросанных  по  всему  телу  глаз,- люди и не  могли  толком  понять  друг  друга. Мы  с  двумя-то   глазами  на  лице  порой  всегда толком понимали друг друга..А если глаз много!- вон  их  сколько, - то что это значит?…Какой  же тогда между людьми будет общий язык?! Из –за  разного-то  видения люди часто ссорились, -ведь они  для  восприятия  не всегда подходят,и поэтому происходили разногласия  между  людьми. Доходило даже до  драк.А наши правители, конечно, ломали  головы: как эту проблему  решить? И  додумались  - разделением  глаз!..
   Многоглазые, -  их  было большинство, -сразу обьявили  себя «привилегированными»: вроде у них особый «Высшей  кастрой».И они насоздавали себе законов,- которых  всем надлежало  придерживаться!- предпочтение выходило им, привилегированным: а малоглазые.- или  безглазые, кто не  собирался  всех этих  правил придерживаться,- им, разумеется,было не до того...Их же наказывали за "неправильное"  видение! Зато многоглазые  дворцов  да  коттеджей себе  понастроили, а малоглазых туда и близко  не  подпускали, разве только чтоб  на  работу устроиться. Малоглазые часто работали  в садах,  и  на  полях. Многоглазые  же  обнесли  свои владения  железными  резными  заборами, да  здоровенных  замков  понавесили! А некоторые  обнесли  даже колючей  проволокой,  по  которой  пустили  электрический ток:  «Завел  себе добро,значит, его надо  охранять, - говорили они,- не  то еще обворуют!» И в  каждом, не  похожем  на  них. - они  видели   врагов..бандитов,  воров или просто прохиндеев.
   Государство их стало  напоминать очень большую  тюрьму, - где  люди  с  малым  количеством  глаз почему-то привычно чувствовали  себя  "заключенными".
   У  кого  же было  всего по  два  глаза  на  лице, - те  имели  маленькие  квартиры, однокомнатные без условий. А одноглазые  и  безглазые,- те как могли,-  перебивались  в  общежитиях. Многоглазые обычно считали: "Это «неважно, сколько  человек будет в  семье, тем более если  отец  и  мать  малоглазые, как-нибудь   перебьются.»  Жениться  и благоустроенно жить разрешали только многоглазым! А  малоглазым только на  малоглазых, и  многоглазым  на  многоглазых…В правительстве за  этим  следили. Дети же двуглазых  учились   в  обычных   школах, и,конечно,- талантливым  было  не  пробиться ни  в   институты,ни в тезникумы. Зато для  многоглазых   построили  красивые лицеи, принимая туда лишь  элитную молодежжь,- в  одежде,  золотыми  узорами  обшитой, и  весело  выглядывали изо всех глаз на  мир  разноцветными  глазами! Гуляли  вмесе лицеисты   в  цветущих  садах, - с  бассейнами  и  фонтанами даже вокруг  школы.  Классы  для  их  обучения  набирались эксклюзивно,- по  десять – двенадцать   учеников, чтоб по  призванию!- и обучали  их  специалисты:  художники  –  художников, математики математиков, техники  техников,  учителя учителей... Выпускались они всегда высокими  специалистами...и  становились  профессорами!
   Но малоглазым в эти заведения  входить  было  категорически  воспрещено. Разве что в  качестве  уборщиков… Из  малоглазых – «недоучек»  обычно получались  дворники  да  помойщики.
      Но выходил вот  какой  конфуз:  выйдя  в  элитные, и в  ученые, глазастые  выпускники  обычно начинали  лениться, -так что своим  бездействием  разрушали  науку! За что с ними ссорились их родители.Форма для них зато сшита  была   особая: с  множеством разных узорных  дырок во всех меставх..Дворники  же старались  мести  тротуары, и  скверы, - как  положено.Они не  только  чистили, но  и  украшали здания  для многогазых. На  всех лестницах наводя   порядок  и  чистоту,и придраться было невозможно,-они  букеты  всюду  ставили, и обычно хорошо  зарабатывали. Но постепенно началась вокруг  них невидимая  зависть. Заработают и  купят например, - красивую  одежду,  но только чтобы  пустить  их  только к  элитным, например,  в  гости,  - ни-ни!-  считалось  «нарушением  закона». Делалось  оно,  правда,- можно было только в  тайне..Но находились и   доносчики, которые хитро льстили многоглазым. В  театр же разрешалось  ходитьтоько многоглазым, и они,- модно  наряжаясь, и украшая себя драгоценных  украшениях  в  прическах, очень гордились!Разумеется, тут  без  зависти  никак… 
   Для  малоглазых  были  клубы, проводились   дискотеки, с  шумной,  бестолковой  музычкой. Чем  громче,тем  «лучше»! -  «пусть другие оглохнут,и не придут..или придут  в  негодность, туда  и дорога»- рассуждали они…Им даже  разрешалось  ходить  полуголыми, поскольку глаза красовались почти на всех частях тела.   ( «что  с  них  взять  - низшая  каста!»), позволялась  порнография  и  любые  любовные  похождения,  - чего  «высшей  касте»  не  свойственно: они  берегли   фамильную  честь, встречаясь  только  с  достойными.  Честолюбивые  родители  пристально  следили  за  этим. Одеваться  малоглазым  разрешалось  покрикливее, попроще,  да  хоть  совсем  без  порток,  без  украшений, -   разве  что  дешевая  бижутерия: «Что  с  них  взять, мелкота!»
   Люди  «Высшей  касты» -  продвигались  по  карьерной  лестнице,  поощрялись  в  начинаниях  и  считались способными. «Низшие»  казалось. Должны  быть  хуже…Но  -  казус  такой  наблюдался: у  «низших»  обнаруживались  часто  удивительные  таланты, и  такие  восхитительные  увлечения, что   у  «высших»   это  вызывало  недоумение:  живут   в  плохих  условиях, учась  в  обычной  школе,  одеты  средне,  и  на  тебе  - из  них  получаются  изумительные   музыканты,  поэты,  художники!
   -  «Не   может  такого  быть, ведь  у  них  и  глаз  почти  нет»…Из  «низших»  кто  шить-вязать  научится, бесподобными  мастерами   становились, а  тех  снова  зло  берет!   «Низшие»   не  жаловались  на  неудобства,  не  уезжали  в  «лучшие»  места  из  своего  города, но   сами  выставки  организовали, приглашая   полюбоваться  всех, и  казались   - вполне   счастливыми!  - Многоглазые   в  толк  взять  не  могли, с  чего  счастье  их  формируется.  Препятствий   насоздавали  уйму,  условия   ухудшали  не  раз,   -  малоглазые   живут, да  радуются,  кружки  создают, по  дружбе  встречаются,  дни  рождения,  праздники   отмечают,   на  будущее   загадывают…Мало  того, и  женятся   они  по  любви,   в  семьях  живут  дружно!  -  многоглазым  на  зависть...   
       Утешение  малоглазые   находили  так  же  в  домашних  животных. Казалось  бы,  пустяк! - А  имеет  значение  в  отношениях  между  людьми. («Глазастые» обзывали  их «ограниченными») Двуглазые  с   упорством   опровергали  унизительное  название,  добиваясь    успехов. 
   Одноглазые,  очень старались , но  успеха  в   продвижении  не  могли  добиться, и  это  служило  поводом  для  осмеивания  многоглазыми. Про  безглазых  -  и  говорить  нечего:  когда   на  лице  вместо  глаз   пустое  место,  -  сиди  в  общежитии…или  в  коммуналке,  хоть  всю  жизнь!..Ничего  им  не  полагалось:  «глаз  нет, -   ничего  нет»!» -  ни  одежды, ни  жилья, ни  зарплаты: « зачем  красота  и  условия, все  равно  не  видят»…Разве  что  родится   сын  или  дочь  многоглазые  -  тогда  пожалуйста! Для  них  привилегии. Как  у  нас  пенсионерам  -  социальная  карта  положена, так  и  этим  -  по  особой  карте  права  выдавались:  бесплатный  проезд, льготы  и  прочее…
    Глазастые,   замечая   у  безглазого  красивую  рубашку  или  шляпу,  -    придирались,  донося  «высшим»: «Где   взял?!?»  Выясняли,  кто  из  двуглазых  отдал  свою,  наказывали   снижением  зарплаты. Придумали   конкурс  на  сочинение  наказаний  для  малоглазых  «за  нарушение  закона».   Но  как  видят   безглазые   особым  внутренним  зрением   -  этого  никто  не   мог  знать, и  не  могли  увидеть  глазастые, даже  если  захотят.  Бывало,  безглазый  становился  художником! А  они  становились  и  поэтами,  что  шокировало  многоглазых,   приводя  к   спорам. Не  хотелось, да  кое- кто  признавал!  Одноглазые  и  безглазые  -   находили  в  животных  радость  и  поддержку…
   Многоглазые  удивлялись:  «Они  же  ничего  не  видят,  зачем  животные?» Безглазые  обьясняли:
-  Для  души!...
Это  уж  было  совсем  непонятно.Глазастые  пожимали  плечами, недоуменно  переглядываясь.
   Глазастые  животных  не  заводили.  И  в  том, что  «низшие»  заводят, видели   опасность: с   появлением  «друга»  о  четырех  ногах  у  малоглазого  -  чего  доброго  разовьется  «дополнительное»  зрение! Осмеивали: 
  -  Своих  глаз  нет   -  завел  собаку!
   Вскоре  издали  «закон»,   «о   заведении  не  более  одного  животного»,-  за  нарушение  которого  полагалось  наказание. О  себе  говорили:
  - Для  чего  нам  лишние  -  Своих   глаз   хватает!
   С  разделением  путаницы  стало  меньше,   «все  на  своих  местах»,  только  вот  такой  «пустяк»:  утрачен  контакт  с  людьми. Глазастые  и  не  заметили.  Многоглазые  стали  реже  выходить  из  своих  комфортабельных  помещений.  Зачем,  когда  все  делают   другие!
 Двуглазые  -  читали  стихи  и  пели  песни,  старательно  ухаживая  за  яблонями  и  сливами  в  садах   «высшего  класса». Строили   коттеджи  для  привилегированных,  распевая,  с  самым  веселым  видом, когда  работали  на  воздухе. Они  находили  безмятежную  радость  всюду,  где  собирались.
    У  кого   глаз   много,  те  так  и  смотрели,  в  разные  стороны,  да  не  могли  понять,  с  чего  это  малоглазым  - так   весело?..Может, воруют  чего? -  например, доски, урожай…Нанимали  соглядатаев  -  бесполезно.
     У  привилегированных,  веселье  -  убывало…Урожаи  становились  скуднее,  фрукты   - редкостью, только  на  праздничных  столах.  Наступило  время, когда  с  деревьев  уже  не  срывались,  -  из  экономии.  А  эти  -  все  поют…Как  тут  не  злиться!
  Глазастые   усиливали  охрану.  Создали  патруль,  понавесили  телекамер, вооружили  сыщиков,  следили  за   двуглазыми  и  одноглазыми  вовсю,   разрешили  полицейским  останавливать  и  грабить  малоглазых  на  улицах!  -  да  не  могли  поймать,  ни  за  воровством,  ни  за «вредительством». Со  злости  бросили   клич  -  сочиненить  новейшее  орудие:  чтоб  подальше  било, и  сразу  во  все  цели!…
  Толку-то…Оружием  счастья  не  добудешь! Ну,  поубиваешь  -  средства  на  похороны  понадобятся!  А  кто  вкалывать  будет?   В  полях  трудились,  сея   зерно,  здоровые  и  красивые,  в  лени  которых  трудно  заподозрить.  С  удовольствием  они  отдавали  себя  делу,  смеялись  и  шутили. Может,  поэтому  и  случилось  уникальное  событие   именно  здесь,  на  полях.    Рабочие   собирали  урожай…Да  он  с  каждым  годом  становился  хуже. Никто  не  мог  понять, почему.  В  умах  глазастых  лишь   расчет,  да  контроль, а  сердцах   недоверие   и  подозрительность. В  душах   их  поселились  ненависть  и  зависть.  Богатые  хозяйки  все  время  ссорились  -  в  театр  ходить  незачем:  вертясь, наскакивая  друг  на  дружку,  свидетелям  на  забаву,  женщины  норовили  выцарапать  друг  дружке  шесть  -  восемь  глаз  в  разных  местах!  Самое   страшное  для  них - остаться  без  глаз. Надо извернуться,  да  другой  в  глаз  попасть, чтоб  свои  сохранить! Визжа  на  всю  улицу,  бабы   изощрялись:  так  повернутся, этак   изловчатся, -  особенно, когда  глаза  другой   где –нибудь  сзади,  в  паху, или   подмышкой…Смеху !  Слегка  заденут,  оцарапают  в  кровь,  устанут  -  сядут  на  тротуар,  растрепанные,   подальше   друг  от  дружки. Отдохнут  -   продолжают...Мальчишки  тут  как  тут,  рады –радехоньки  - только  дай  повод  - камешек  бросят, насмешку  выкрикнут…Бабы  на  них  кидаются,  чуть  от  злости  не  лопаются,  давай  пуще  прежнего   кричать,  чем  попало    кидать…Цирк. 
   У  кого  глаза  сзади  -  тем  здорово  доставалось. Зимой  -  вьюга  метет! Специальную  одежду  шили, задние  глаза  прикрывать, накидывать  поверх  пальто. Мальчишки  снежками  под  глаза  на  заду  синяки  лепили. Ищи- свищи, - кто   кидал. 
   Кто  с  задним   зрением, тем  не  доверяли   важных   дел. Наиболее  уважаемыми  были  те,  у  кого  глаза  спереди.  Правда,  от  грамматических  ошибок  не  избавляло   не  избавляло  их  многоглазие.  Красивым    девушкам   запрещалось  выходить  замуж   за   малоглазых, и  за  тех,  у  кого  глаза  позади.  В  распрях  и  жили  бы  до  сих  пор.
    Но в  ту  пору  прекрасная   девушка  по  имени  Вуалина,  с  двумя   глазами  на  лице,  влюбилась  в   трудолюбивого  парня  по  имени  Стар. Он   с  двумя  глазами,  да  один  из  них   на  лице,  а  другой   на  затылке.    Ему-то  удобно:  не  надо  вертеться,  сидя  на   лошади,  или  и  на  комбайне. Он  работал  в  поле, распевая  песни. Вуалина  ехала  позади,  на  сеялке,   приятным  голоском  подпевала.  Стар  зорко  глядел  вперед,  а  задним  глазом  влюбленно  наблюдал  Вуалину.  Ничто  не  мешало   быть  довольными  друг  другом.  Но  родители  Вуалине   подыскали  состоятельного  пятиглазого  в   женихи,  запретив   и  думать  про  комбайнера.  Отец  собирался  перевести  Вуалину  в  другую  бригаду.   Неизвестно,  чем  бы  все  кончилось,  если  бы  не…
   Прилетели  - марсиане!
    Космический  корабль  напоминал  ослепительно- белую  сахарницу.   
   Опустившись  среди  поля, заблистал  он,  как  бриллиант. Открылись  круглые  отверстия  с  четырех  сторон,  и  маленькие  человечки  в   серебряных  костюмах,  как  горох,  высыпали  наружу.  Лица  симпатичные,   у  всех  -  по  два  глаза  на  лице! Маленькие  да  удаленькие,  закричали  слова  приветствия,  голубой  прожектор  включили. Вечернее  солнце  спускалось  на  землю,  рассеивая  золотистые  отблески  зари.
   Поляна  сияла  таинственным  голубым  свечением!  Музыка  зазвучала  космическая. Марсиане  за  руки  взялись,  хороводом,  в  голубом  круге,  танцевать  принялись. Решили  отметить   удачное  приземление, встречу  с  землянами...Жители   работу  не  закончили.  Кто  на  комбайне, кто  на  сеялке…Уставились  на  марсиан,  глаз  отвести  не  могут.  Марсиане    улыбались. Стали  махать,  звать,  -  мол,  присоединяйтесь  к  празднику,  потанцуем! Танцевать   люди  любят,  да  с марсианами   не  привыкли. Боятся... У тех  всего  по  два  глаза!…
     У   многих  землян  -  по  одному,   у  некоторых   «не  там»…Как  гости   к  этому  отнесутся?. Рабочие   поняли,  что  прилетевшие  -  с  другой  планеты.  Марсиане  видят  -   заминка.  Командир   корабля  пор  имени  Мир  вышел  на  середину  голубого  круга, стал  махать,  приглашая. Речь, переведенная  на   наш  язык,  зазвучала  из  громкоговорителя:
  -  Здравствуйте,  дорогие  земляне!  Мы, марсиане,  рады  видеть  вас!  Мы   прилетели   к  вам  -  с  дружбой. Не  будете  ли   любезны  подойти, потанцевать,  под  прекрасную  музыку?  Не  стоит  бояться,  мы   не  причиняем  зла. Мы  друзья  и  хотим  помочь  вам!
   Смотрит  командир    в   сторону  Стара  и  Вуалины. Никто  не  ожидал,  что   самый   красивый  и  сильный  парень  сможет  решиться  -  первым   войти  в  круг!  А ему  очень  хотелось.  Вуалина  могла  подумать,  что  он  трус. Стар  подошел, подал  руку  командиру. Тот  пожал  ее  на  глазах  у  всех. Грянула  другая,  торжественная  музыка, и  тоже  танцевальная. И  вот  тут  произошло   еще  одно  удивительное  событие:  под  музыку   Мир   повернул  Стара, - и,   быстрым  точным  движением, -  пересадил  затылочный  глаз  ему  на  лицо!  Парень  стал  еще  красивее. Возглас  изумления  и  зависти  прошелестел  между  зрителями. Каждый   захотел,  чтобы  у  него  стало  два  глаза  на  лице!  Стар,  обернувшись,  помахал  Вуалине,  которая,  смеясь,  бросилась  к  избраннику,   закружились  оба  в   счастливом   танце. Тут, оставив  рабочие  места,  машины,  люди  стали  входить  в  световой  круг. Всем  были  поставлены   два  глаза  на  лицо!…А  у  кого   нашлись «лишние»  -    добавили  тем,  у  кого  не  хватало. Несколько  трехглавзых,  у  которых  один  только  глаз   на  лицах, другие   не  нужных  местах, - поделились. Теперь на  поляне  кружились  ничем  не  обделенные,  люди!..
   Один   безглазый  остался   стоять   возле  дерева,  с  краю  поляны.      Внутренним  зрением  он  «увидел»,  что  происходит. У  человека   не  было  надежды  стать  зрячим.  Он   собирался  уйти...Марсиане   заметили  его  грустное  лицо.  Двенадцатилетний  мальчик  догадался:
   -  У  меня  лишний  глаз! -  крикнул, поворачиваясь  спиной, -  Я  готов  отдать  его!
   -  И  у  меня… лишний! -  усмехнулся  мужчина, -  не  скажу  где…Надеюсь,  помогут ?
   -  У  меня  нет  к  вам  никаких  просьб,  -  откликнулся  безглазый, -  Я…не  жалуюсь, привык.
   Но  веселая  женщина  схватила  его  за  руку, втянула  в  круг:
  -  Не  надо  капризов ! -  Будь  с  нами.
   Через  пять  минут  глаза  на  его  лице  засияли  радостью  -  два  разноцветных! Вышло  оригинально, и   человек  не  обиделся:
   -  Спасибо,  друзья! Для  меня   сегодня  -  особенный  праздник.
   Вскоре  и  он  нашел  пару, ту  милую  женщину, с  которой  стал  танцевать…Музыка  стихала.  Осчастливленные  зрячие  уходили  домой,   радовать  близких.  Взамен  прибывали  другие   одноглазые  и  слепые…Все  возмечтали  иметь  два  глаза   на  лице! Марсиане  -  помогали  всем.  Но  людей  становилось   больше  и  больше...Они  толпились,  бранясь  и  толкаясь…Краснолицый,  бородатый  мужчина,  выпивший  спиртного, орал,  торопя...
   -  Мне!  Мне! Мне  нужны   в  первую  очередь  хорошие  глаза! –  вопил  неопрятный,  продираясь  вперед, -  Я  должен  лучше  видеть,  где  вино,  а  где  водка!  Тошнотворный  запах  перегара   ударил  всем  в  нос.
  -  И  я! И  я  тоже! И  мне!  -  заорали  голоса  собутыльников,  пиная  соседей,  наступая  на  ноги, и  грубо  ругаясь. Они  лезли,  хватая  женщин  за  косы,  расталкивая   локтями…Толпа  множилась,  росла,  угрожая, и  требуя  того,  что  хотели  им  дать  по  доброй  воле  -   как  награду…
   -  Марсиане! А ну,  сюда! Скорей!  Нам тоже   нужны   хорошие  глаза! –  требовали  они,  уже  приказывая....
   Мир  попробовал  угомонить  людей:
   -  Спокойно,  друзья  мои,  не  спешите. Мы  прилетели, чтобы  дать  всем  хорошее  и  удобное  зрение! Стоит  ли  вести  себя  так  нелепо? Дайте  нам   отдых! За  ночь  свет  культивируется,  прожекторы  снова  заработают. Утром  мы  прольем  на  вас  голубой  свет  озарения,  которого   должно  хватить  на  всех!…
   Никто  не  слушал. В  домах  сидели  услышавшие  добрую  весть. Благодарные  и  счастливые   Вуалина  и  Стар  ушли  в  обнимку, но на  их  место   пришли   не  слишком   благодарные  и  благородные.
   Марсиане  выключили   музыку,  погасили  прожекторы.  В  лунном  сиянии   они  мгновенно  вошли  в  корабль,  и  белоснежная  «сахарница»  поднялась  в  ночное  небо. Летели  над  полем  и  городами,  как  комета,  оставляя  радужный  след.  Благодарные   махали,  крича  теплые  слова.
   -  Мы  ждем  вас!  Спасибо! Вы  принесли  счастье!
   Остальные  -  остервенело  размахивали  руками,  сердясь  и  досадуя…
   Корабль  Счастья  пролетал  над  коттеджами  многоглазых,  Мир  держал  совет:
   -  Нужно  ли  покинуть  Землю  сразу? Надеюсь,  не  все  они  эгоисты?
   -  Нет, -  возразили  ему, -   безглазый    радовался  за  других!
   -   Мальчик  отдал  свой  глаз! -  подсказали   марсиане.
   -   И  мужчина  пожертвовал!…
   -  Хорошо, -  согласился  Мир, -  попробуем  залить  город  светом  Любви? Возможно,  они  не  знали  этого  с  детства…
В  ночной  мгле  звездами  земли  вспыхнули  коттеджи. Спящие  словно  искупались  в молоке. Фруктовые  деревья,  освеченные  сверху  донизу, утром  дали  редкий  урожай. Даже  те,  что  не  плодоносили  несколько  лет. Но  что  стало  с  людьми!   
   Прежде  ругающиеся  хозяйки  ходили  в  обнимку  по  тропкам  сада,  о  чем –то  весело  шепчась.  Испекли  огромный  пирог  с  яблоками ,  малиной  и  орехами  -  угощали  всех!  Все  ворота  -  раскрылись! Стали  не  нужны  заборы. Дверн   красавчика. Нежнейшая  улыбка  не  сходила  с  его  лица… На  Земле  и  до  сих  пор   у  большинства  по   два  глаза  на  лице! -  Однако,  частенько  кое –кто  из  них  в  упор  не  видит,  что  творится  под  носом. Таково  индивидуальное  «невидение».  Те  же,  у  кого  проблемы  с  глазами,  проявляют  завидное  видение,  какого  не  ожидает  никто.
    Убрали  заборы  и  ненужные  замки:  недоверие  и  страх  никого  не  спасают.  Появилось  в  квартирах  много  верных  четвероногих  друзей.
   Вуалина  и  Стар  сыграли  свадьбу,  народили  детей.  Рассказали  им   о  чуде,  которое  с ними  произошло.  Но,  к  сожалению,  современные  дети  не  верят  в  сказки. 



и  -  не  закрывались:  все  стали  ходить  друг  к  другу  в  гости. С  улыбками  люди  выходили  из  домов,   приветствуя  друг  друга.    У  всех    -   по  два  глаза!  Многоглазых  не  стало, но  никто  не  жалел  о  том… Люди  словно  забыли, что  было  раньше. А  может, и  правда  забыли. Во  всех  домах  появились  животные.
   В  центре  города  произошло   интересное. Жадный  правитель  -  старик  Криз, ( мэр  города) с  повышенным  коэффициентом  вредности,  отколол  номер,  взяв  в  дом  пушистого  кролика. Он  сидел  в  кресле  на   веранде,  не  выпуская  с  коле











                ЖЕЛАНИЯ  И  ВОЗМОЖНОСТИ
                притча

    Говорят,  для  полного  счастья  необходимо,  чтобы  они  совпадали…Ученые  умы  долго   работали  над  этой  проблемой,  и  вот…Идею  выдвинули,  помогли  осуществить. Инопланетяне  -  в  основном, конечно!-   нашим  бы в  голову  не  пришло.
   Построили  ,совместно  новую  Космическую  станцию. Башня  -  по  их  проекту.  Шик – Модерн, она  сделалась  известной,  люди  повалили. Стали  записываться, кому  ж  не  хочется  стать  счастливым!  Сразу  по  всем  регионам  очереди  появились. Все  замечательно  шло,  только заметили:  кто  два  раза  войдет  -  не  возвращается.
   Со  временем  об  этом  перестали  волноваться  -  дело,  в  конце  концов,  добровольное. Не  возвращаются,  значит  -  понравилось! Кто  кому  сейчас  нужен? А  вот  все –таки  интересно,  почему  уходят  и  куда?
   В  обыденной  жизни  полезно  немного  окунуться  в  экзотику. Вот  и  я…Глядела,  глядела  на  эту  башню (ее  у  нас  из  окна  видно),  любовалась  сверкающими  витражами. Повыше  Останкинской  будет,  да  покрасивее  -  делалась  за  Их  счет. Вот,  думаю,  есть  же  на  свете   абсолютная  Благотворительность…Вход  - бесплатный. Дай,  думаю, зайду. Из  спортивного  интереса. Не  понравится  -  больше  не  пойду,  кто  меня  принудит.
   Винтовая  лестница  завивалась  вверх,  красивая,  как  дорога  в  Рай. Сначала  я  поднялась  неспешно,  затем ,  вижу  -  восходит   ко  мне  черноволосая  фея,  в  алом  платье  до  пят. Приблизилась,  улыбаясь  хитренько,  как  гадалка:
  -  Желаете  -  исполню  заветное  желание?
   Кто  ж  не  хочет!
   -  Назовите  конкретно -  чего  хотите,  может,  работу  хорошую?
   -  Хочу  работу! – радуюсь  я,  -  Давно  мечтала.
   - Будет  -  и  работа,  и  зарплата  отличная! -  обещает  она,  -  Дайте  лишь  слово,  что  не  отречетесь,  не  отступите  -  станете  делать,  что  положено…
   -  Не  отступлю! А  что  за  работа?...
   Поздно! Свист  Времени  ощутился  во  всем. Фея  со  мной  за  руку  -  выше,  выше! Удалось  спросить, а  должность  трудна  ли? Вдруг    не  справлюсь? Улыбнулась  она  загадочно:
  Справишься. Только  не  отступи.  Я  успела  заметить,  что  она  со  мною  уже  на  ты.
   -  А  что  будет,  если  отступлю?...
    Великое  Космическое  молчание  было  мне  ответом. Нас  окружали  звездные  миры,  переливаясь  всеми  цветами  радуги. Звездное  небо,  ночь, а  посредине  круглая  комната –яйцо,  кабина! -  затем  снова  винтовая  лестница,  и  снова  комната - яйцо, -  и  так  далее…Я не  заметила  дороги  вниз. Может,  потому,  что  смотреть  приходилось  только  вверх? Я  попыталась  скосить  глаза  -  Фея  сразу:
   -  Будьте  внимательны! – загородила  собой…Что –то  мне  во  всем  этом  не  нравилось. Как  в  Судьбе  -  нет  пути  назад. Мы  поднялись,  вошли  в  следующую  комнату. И  тут я  увидела  служащих. В  светлом  стеклянном  цехе  тысячи  сосредоточенных  лиц,  не  обративших  на  нас  ни  малейшего  внимания. Я  попыталась  выделить  хоть  одно  лицо  из  всех, но  что  за  финт? –   все  неизменно  сливаются  в  одно. Впервые   сделалось  страшно:  все  лица  -  одинаковые!  Все  же  мне  не  терпелось  узнать, я  потеребила  сопровождающую:
   - Что  будет  с  теми,  кто  отступил?
Она  же  упорно  уходит  от  ответа. Вдруг  нагнулась, шепчет:
   -  Они  ушли…
   -  Кто?  -  не  унималась  я, -  Кто  отступил?
   Застучали  и  зажужжали  тысячи  крупных  и  мелких  машин. Цеха  у  них  четкие.  Уникальными  компьютерами  оснащены….Люди  служат  им!
   Приближаемся…Вижу  - вот  и  наш  Компьютер. Стучит.  Цифры  мелькают.  Считает … Люди  нас  не  замечали. Они  ничего  не  замечали,  кроме  своих  машин. Сидят,  как  прикованные. Выражение  -  у всех  одно. «Моя»  машина  стучала  среди  тысяч  других. Полетела  лента  с  цифрами…Жуткий  мир  цифр! Неуютно.  Люди  не  говорят  и  не  думают  - стучат  машины.  Пока  Фея  рядом, -  я  понимала,  -  от  нее  многое  зависит. Не  забыть  спросить  о  Будущем…
   -  Запомни! -  сказала  она. – Новая  планета  Гея  еще  не  открыта. С  этого  момента  ты  много  узнаешь, но  не  скажешь  ни  слова. Пока  я  здесь,  захочешь  -  уйдешь…
   -  Куда ?! -  вырвалось  у  меня, -  Я  хочу  уйти! Уйти! Уйти!!!...
…  Ворвался  ветер. Снова  звездное  пространство. Передняя  белая  стена  отодвинулась. Все  стены  раздвинулись. Темно –синее  небо  шагнуло  внутрь. Двое,  сидящих  рядом,  -  ушли  в  пространство…Фея  исчезла.
   Я  открыла  глаза. Та  же комната,  куда  вошла  впервые. Я  вскочила,  чтобы  бежать.
   -  Вас  никто  не  держит, -  снисходительно  усмехнулась  сидящая  за  столом  белая  Фея, -  Нажмите  белую  кнопку.



                СЛОВА  СПАСЕНИЯ
                притча

    (другой  вариант  этой  притчи  в  файле «Мини-сказки»)

   Невидимые  стрелы  Равнодушия  пронзают  мир,  грозя  гибелью.  Страшно  жить,  когда  нет  спасения.   Небоскребы   строятся,   высотой  достигая  небес, а  беднота   содержания  -  прямая  дорога  в  ад! Не  та  «беднота»,  что  вещами  представлена,  а  та,  которая  духом  названа. Бегущие  из  магазинов  с  полными  авоськами,  толпящиеся  в  очередях, исполненные  важности  люди, с  умным  видом  спорящие  о  последних  событиях  -  не  имеют  самого  главного,   ради  чего  живут:  счастья...
   Что  такое  счастье ?  -  «удовольствие  без  раскаяния»… «Торжество  воображения  над  иллюзиями  реальности»? «Любить  и  быть  любимым»?..»…Иметь  «все»?  Радоваться  жизни? Что  значит  «все»?-  и  как  радоваться,  если  у  кого –то  нет  «ничего»?..Дырка  от  бублика  -  и  есть  счастье?  «Независимость»?..А  как  жить,  будучи  не  зависимым ? И  что  хорошего  -  в  одиночестве?…Само  слово    - СЕЙ – ЧАС  -ТЬЕ…Сейчас  -  те(бе)  хорошо,  а  потом ?!  И  ради  такой  иллюзорной  чепухи  -  спешить? Однако,  мир  -  летит, торопится, суетится…в надежде  «догнать  горизонт»!..
    Даже  если  бы  это  самое  иллюзорное  Счастье,  -   возможно, надо  лишь  в  зеркало  поглядеть:  достойны  ли  мы  его? Высоко  над  этажами  в  окне  видна  женщина,  махающая  тряпками  -  моет  стекла. А  внизу  -  на  широкой  равно-серой  улице,  бежит  маленький  человечек  в  черной  шляпе,  с  диктофоном  в  кармане  и  чемоданчиком. Добежал  до  угла, остановился. Женщина  моет  окна  и  поет. Солнце  поет  лучами,  снижаясь  за  горизонт. Человечек  поставил  на  пыльный  тротуар   дипломат,  открыл  его  под  любопытными  взглядами  прохожих,  и…стал  что-то  записывать! Женщина  на  седьмом  этаже  заметила, на  миг  перестала  петь.
   - Вы  из  общественного  контроля? -  спросил  милиционер,  подходя  и  размахивая  палочкой.
   -  Нет, -  ответил  человек, - Простите,  Вы  заслонили  мне  солнце!
  -  Кооператор?  -  не  унимался  служитель  порядка.
- Увы,  -  незнакомец  усмехнулся  в  усы, подняв  белый  лоб,  и  открыв  бездонный  лазурный  взгляд, -  Такими  вещами  не  занимаюсь. Цель  моя  много  уже  -  просто  я  записываю  слова –противоядия.
  -  Что?  -  не  понял  блюститель,  -  слова  против чего?
   Но  лазурноглазый, загадочно  сверкнув  зрачками, уже  бросил  клич  окружающим:
  -  Милейшие,  послужите  на  пользу  мира , кто  желает  записаться? -  обвел  взглядом  прибывающих. – Что  ж  вы  такие  робкие!  Подходите, это  бесплатно! Толпа  словно  обледенела. Кабы  обругать,  заявить  на кого, послать  подальше  -   всегда  пожалуйста…А  -  против  зла!? -  это  круто. А  если  Зло  да  против  тебя  обернется? Во  все  времена  толпа  труслива  была. Разве  что  грязью облить,  сплетнями  «обласкать»…Кабы  в  толпе  смелые  да  добрые  были  - не  распяли  бы  Иисуса  Христа.
   -  Во -  дает! -  вполголоса  чиркнул   лысый   пузан    в  тельняшке,  - Тоже  мне  профессор. На  троих  бы  лучше  сообразил ! –  сплюнул   через  левое  плечо.   
   -  Именно! -  поддержал  длинный  в  кепи, почесав  за  ухом  и  закуривая, -  Дожили,  самим  против  себя  вякать. – Достав  из  кармана  бутылку  пива «Толстяк», с  жадностью  приложился. На  него  с  тоской  поглядели  трое  парней,  подкативших  на  досках - самокатах. Солнце  распекало , а  у  них,  бедных, на  пиво  не  было.
   -  Вам  бы  одно! -  возникла  пухлая  тетушка  в  цветастом  платье  с  вырезом, -  Ничего  вы  не умеете! Мужик  интерес  имеет,  послушали  бы, да  поучились…
   -  А  ты,  баба,  молчи.  Твое  дело  -  кухня  да  помойка! -  окрысился  рыжий  мужик  в  синем   батнике. -  Побольше  тебя  понимаем.
  -  Понимаешь,  так  иди  -  запишись! -   сузила  глазки  баба, - Нешто  брехать…
 -  Гражданочка, дорогая, -  обратился  Профессор, -  не  беспокойтесь,  они   поймут. Не  сейчас, со  временем. Только  ученые  говорят:  «Когда  жизнь  откладывают  -  она  проходит»…Верно? Давайте  -  Вы  первая!
   Лица  вытянулись.
   -  А  что  говорить –то? - робко  спросили  с  первого  фланга  толпы.
  -  Что  угодно,  -  поддержал  Профессор,  -  лишь  бы  доброе,  ласковое,  -  на  пользу  мира,   вопреки  окружающему  негативу.   -  Чем  больше, тем  лучше. Не  стесняйтесь! Вы   меня  понимаете?
   Никто  ничего  не  понимал. Перешептывались.
   - Ну! Что  бы  вы  пожелали  услышать  в  свой  адрес?  -  попытался  обьяснить  незнакомец, -  Это  вы,  к  сожалению,  редко  слышите,  однако, необходимое! Мечты, добрые  пожелания, сочувствие, чуткость, любовь…  Сформулируйте  как –нибудь  сами!  Или  - вы  ни  о  чем  подобном  не  слышали? Или   нет   светлых  надежд? Ну,  давайте! -  он  обернулся  к  тем,  кто  позади,  может,  не  слышали, - нет,  слыхали  все, не  впервые…Не  решаются. Однако,  где –то  внутри  людской  массы  глухо  гудели  голоса. Словно  среди  концентрированного  раствора  образовывался  кристалл. Незнакомец  прислушался. Улыбнулся. Светлые  усы  приподнялись. Донеслось  раздраженное:
   -  Чудак  на  букву «м». Пошли,  Вася,  отсюда…
   -  Стрелять  таких  надо!
   -  Смутьян…   После  этих  слов  проявил  живой  интерес  милиционер,  словно  медведь  очнулся  от  спячки:
   -  простите,  гражданин,  а  Вы,  случайно  не  того, -  он  улыбчиво  крутнул  пальцем  у виска, - извините, я  хотел  сказать, эээ - на  учете  нигде  не  состоите?
   -  Что? – незнакомец,  беспомощно  оглядываясь, не находя  поддержки,  -  неужели  не  найдется  среди  вас  ни  одного,   кто  бы   хотел  слышать  прекрасных,  нежных  слов? Вы  же  читаете, наверно,  кино  смотрите…Неужели  не  поняли,  что  от  них зависит тайный   смысл  всей    жизни  Вселенной?
   Милиционер  взял  его  ласково  под  руку, и  уже  протянул  руку,  чтобы  закрыть  чемоданчик,  убрать   диктофон,  как  раздался  громкий  крик. Люди  задрали  головы:
   -  О-ооо!  -  пронеслось  над  головами,  - О-оой! О-ооой! О-ооой! -  Глядите,  глядите! -  Баба  летит!
   Милиционер  отпустил  локоть  незнакомца, и, отскочив  как  ужаленный, кинулся  к  высотному  зданию. Все  ринулись  потоком  туда,  где  женщина  мыла  окна.
   В  бело – голубом  пространстве,  под  ласковыми  лучами  солнца,  парила  женщина. Полы  ее  голубого  халата  раскрылись,  как  крылья, и  белоснежная  ночная  рубашка  открыла  стройные  ноги.  Золотисто – русые   волосы   медленно  плыли   над  плечами. В  глазах  ее  не  было  никакого  страха. Женщина  улыбалась.  Люди  испуганно  стояли  внизу. Кое –кто  вытянул  вверх  руки. Нашлись  и  те,  кто  растянул  неведомо  откуда  взявшееся  одеяло,  изо  всех  сил  растаскивая  за  концы. Летящая  не  собиралась  падать  и  не  боялась. Она  словно  не  замечала  высоты.  Летний  теплый  ветер  нес  ее  над  людьми.На  лице  ее застыла  блаженная  улыбка. Люди  испуганно, молча  наблюдали  странную  картину, казавшуюся  сном. Мужчина  с  чемоданчиком,  улыбаясь,  приветствовал:
  -  Милая,  ты  прекрасна! -  крикнул  он, -  Я  знал,  что ты  полетишь! Ты  так  чудесно  пела,  что  я заслушался. Одна  ты  меня  услышала  и  поняла. С  тобой  ничего  дурного  не  случится. Живи  вечно! Он  опустил  взгляд  и  заметил  девочку,  сосредоточенно  ковыряющую  носком  сандалии  трещинку  в  асфальте:
   -  Что  ты  нашла, милая? -  спросил  он.
   -  Росток, -  улыбнулась  девочка, - Я  помогаю  ему  выйти  наружу.
  -  Правильно  делаешь,  дорогая, а  теперь  скажи,  как  ты  встречаешь  маму?
  -  Я  говорю: «Мамочка,  милая,  здравствуй!» -  просияло  лицо  девочки.
   -  Умница! -  мужчина  вовремя  включил  магнитофон, и  слова  ее  прозвучали  на  всю  улицу:

   -  МАМОЧКА,  МИЛАЯ,  ЗДРАВСТВУЙ!
   Люди  замерли  и  посмотрели  на  девочку. Женщина  в  небесах   повернула  к  ней  голову  и… медленно  стала  снижать  свой  полет.
   Вот  она  коснулась  ногою  верхушки  дерева. Руки  ее  ухватились  за   нижние  ветки,  и   женщина,   едва  коснувшись  ногами  земли,  встала. Она  шла,  как  пьяная,  навстречу  девочке, протягивая  руки. Шла  и  говорила:
   -  Дочурка  моя, роднулечка,  где  ты  была,  я  так  ждала  тебя!
   Когда  они  встретились  и  обнялись,  люди  обступили  Профессора, и  наперебой  стали  записывать  все,  что  в  них  прорвалось  фонтаном. Диктофон  работал  беспрерывно  несколько  часов. Все  устали,  но  не  спешили  расходиться. Солнце  спряталось  за  дальние  дома,  а  чемоданчик  еще  стоял  на  пыльном  тротуаре…
   -  Ласкунечка! – неслось  в  эфир, -  Дорогая! Я  ждал  тебя  всю  жизнь!
   -  Счастье  мое! Любимочка!Я  без  тебя  засохну,  как  колючка  в  пустыне.
   -  Ласочка  моя,  коханочка, рыбонька!...
   -  Золотулечка,  солнышкин…!
   -  Нежный  котик!
   -  Очаровашечка!
   -  Красуля !...
   Каждый  старался  найти  слова  покрасивее  и  поновее..Произносил  их  по –возможности  нежно.. С  чувством.  От  всего  сердца…
     В  вечернем  полусвете  среди  качающихся  лип  уносил  Профессор  чемоданчик  со  словами – противоядиями. Абсолютно  все  поверили,  что  он,  увеличив   звучание  в  миллион  раз  и  пустит  в  мировой  эфир. Никто  не  знал,  кто  он  -  профессор  ли,  инопланетянин  или  просто  добрый  чудак… В тот  момент,  когда  он  собирался  завернуть  за  угол, ему  навстречу  выбежал  мужчина, загородивший  дорогу:
   -  Погоди! -  крикнул  он, -  Я  забыл  кое-что, не  можешь  ли  прокрутить  пленку  обратно  и  погромче? Профессор  остановился, и, хотя  все  были  против, снова  открыл  дипломат.
Он  включил  магнитофон  и…Раздался  треск! -  Что  это?! -  из  магнитофона  вылетала  разорванная  на  кусочки  пленка,  развешиваясь  по  веткам  деревьев. Люди  пытались  поймать  кусочки,  но  напрасно  -  слова – кусочки  вырывались  из  рук  и  разлетались…
Люди  стояли, понурив  головы,  как  облитые  холодной  водой. Никто  не  смеялся  и  не  выкрикивал. Один  незнакомец  -  смеялся. Заметив  это,  окружающие  стали   возмущаться:
 -  Аферист!
  -  Негодяй!
  -  Где  же  твоя  истина!
  -  Надурил  нас  всех!!!
   -  Проходимец !
   -  Подлец!
…………………………………
    -   Несчастные…Грустно  улыбнулся Незнакомец. -  Все  прежние  слова  сводят  на  нет…
   -  Обьясните  же,  наконец! -  приблизился  возвратившийся  представитель  закона, блистая  начищенными  пуговицами. -  Зачем  Вы  возмутили  народ? Устроили  здесь  собрания!  Компрометируете  сами  себя! И  нарушаете  указ. Я  было  тоже  Вам  поверил…Где  же  Ваши  слова -  спасения?
   Тут профессор   посмотрел  ему  в глаза,  раздельно  сказал:
  -  Слова  спасения  всегда  подаются  врозь. Иначе  бы  мы  стали  идеальными, а  это  невозможно. Все  что  вы  услышали  -  запомните!  -   
 Это  сущая  правда:  МИР  БУДЕТ  СПАСЕН!





  риятной  на  вкус.  Надо  потом  нарвать   побольше. Я  встала  и  пошла,  продираясь  сквозь   заросли.. Красивая  сиреневая  стрекоза,  выпорхнув  неизвестно  откуда, бесстрашно  уселась  мне  на  голову,  и  с  этим  украшением  я  следовала  далее.  Стало  быть,  никто  никого  не  ловит  -  вот  и  не  боятся! Я  не  встретила  ни  одного  паука, и  облегченно  вздохнула:  хоть  один  мир  без  хитрых  липучих   сетей…Тут  я  оказалась  перед  стеной  густых  кустов, лишь  минуя  которые  можно  выйти  из  оврага. Намереваясь  раздвинуть  их,  я  протянула  руку, но…перед  моим  носом  заросли  «сами»  раздвинулись  и  я  оказалась  перед  крупной  ноздреватой  мордой  коня. Он  дышал  мне  в  лицо,  а  выражение  его  глаз…Конь  глядел  слишком  уж  пристально  и  серьезно! Чего  он  хотел,  не  знаю.  Стало  ясно,  он  меня  не  пропустит. Сознание    лихорадочно  искало  выхода. Убежать? - Вряд  ли  удастся....Я  здорово  струсила.  Прежде  на  земле  я  спокойно  и  с  радостью  погладила  бы  эту  морду, а  тут   стало  не  по  себе. Не  знаю,  чем  бы  это  кончилось…Выход  явился  сам  -   кусты  раздвинулись, и с  другой  стороны  высунулась  черная  конская  физиономия. Живо  оглядела  меня, дрогнула  ноздрями,  и    перекинулась  взглядом  на   первого  коня. Между  ними  завязался   негласный  поединок. Затем  они  вышли 

    
                ГЛАЗАМИ  ВИДИКА 
                фантастическая  повесть


 1  глава        НАОБОРОТНЫЙ  МИР   И  НОВОЕ ЗНАКОМСТВО


   Видик  -  это  наоборотный  мальчик. Так  назвал   Дима   свое  отражение  в  стекле…автобуса, в  котором  ехал.  Когда  ехал  в  школу  или  из  школы, Дима  всегда  глядел  на  Видика. А  Видик – на  него, и  они  молча  о  чем –то  говорили. Никто  и  не  замечал, как  они  переговариваются. Началось  это  смешно.
   -  Ку –ку!  -  сказал   однажды  Дима  и  показал  язык. Видик, -  с  той  стороны, -  ничуть  не  обиделся, тоже  показал  язык.  И  - весело  разулыбался!. Дима  надул  щеки. И   Видик  -  тоже. Дима  -  засмеялся,  и  Видик  -  засмеялся! - наверно,  обрадовался,  что  и  у  него  есть  компаньон. Народу  было  немного, в  основном  пожилые,  а  Диме  хотелось  поговорить  с  ровесником. Главное, Видик  все  понимал,  не  спорил,  и  любил  радоваться  жизни.
   - Ррр-рр! -  сказал  Дима,  округлил  глаза  и  покачал  головой. Видик  должен  был  сделать  то  же  самое,  однако… Автобус  качнуло, и  в  это  время…Диме  показалось, что  Видик  забыл  порычать. Автобус  шумел,  можно  не  услышать.  Можно  и  проверить. Однако, в  чем  Дима  был  абсолютно  уверен,  так  это  в  том,  что  Видик  -  не  качал  головой. Ин – те – ре –е- сно! Дима   удивился. Сам  он  верил  и  не  верил  в   то, что  происходит. Экспериментировать   собственной  выдумкой  ему  нравилось – как  игра.
  -  А  ну  выходи! -  приказал  Дима, -  хватит  подглядывать  за  мной. Можно  и  подружиться,  как  нормальные  мальчики. Он  это   сказал  глазами, а  Видик, как  всегда,  понял. И  -  кивнул  головой. Улыбнулся. Дима  при  этом  не  улыбался.  Смотрел  широко  раскрытыми  глазами.  Потом  пожал  плечами,  и…
   -  Хорошо! – сказал  Видик  вслух, так, что  никто  кроме   них  не  слышал, -  Тогда  может,  поменяемся? -  Ты  иди  на  мое  место…А  я -  вместо  тебя.
   Никто  ничего  не  заметил:  в  один  миг  они  перешли  на  противоположные  места! Видик  выскочил   из-за  оконного  стекла  и  сел  на место  Димы.  А  Дима   переместился  в  пространство  по  ту  сторону  автобуса. Пассажиров  стало  больше, они  теснились, толкались,  автобус  продолжал  безмятежно  катить  по  дороге, но  в  нем  произошло чудо.
   А  поскольку  мальчики  похожи,  как  две  капли  воды, -  Видик  почти такой  же  мальчик,  как  Дима, только  слегка  прозрачный,  -  то  люди  одинаково  равнодушно  взирали  на  них,  продолжая  ехать,  мечтая  и  позевывая. Ничего  не  поделаешь,  люди  частенько  не  замечают   рядом  и  более значительных  явлений,  чем  исчезновение  какого-то  мальчика.
     Сначала  Диме  не  слишком  уютно  показалось  в  новом  помещении  «автобуса»  -  тусклое  освещение, люди  и  весь  мир  -  какие –то  прозрачные…Он  растерянно  оглянулся, сев  на  полупрозрачное  сидение. Видик  ободряюще  улыбался  ему  из  оконца. Дима  немного  с  грустью  подумал  о  доме,  о  маме,  куда  он  должен  идти  из  школы.. И  куда   пойдет  он  теперь,  когда  автобус  остановится?…Все-таки, страшновато, хотя  и  очень  интересно! Как  говорил  папа: «Кто  не  рискует, тот…»…гм, при  чем  тут  шампанское!
«Если  я  еду  домой, то  куда  едет  -  Видик? -  думал  Дима, - куда  он  девается  после  того, как  я  выйду  из  автобуса? Ведь  куда-то  же  он  девается!? Сейчас  я  могу  это  узнать. Все-таки  здорово! На  один   день, или  даже  вечер  -  почему  не  рискнуть? Тем  более, в  дневнике  опять  замечание  и, самое  главное, двойка…Совсем  неохота  идти  домой. »… 
   -  Встретимся  завтра  вечером,  -  шепнул  Дима,  -  и  Видик,  с  улыбкой,  кивнул, -   в  этом  же  автобусе… -  Погуляем! -  добавил  Дима, -  Лично  я  люблю  ходить  по  городу.  Видик  опять  согласился…»Ничего  страшного, -  уверял  себя  Дима, -  это  не  случайное  знакомство, как  предупреждала  мама. Ой, а  дружки   из  соседнего  класса,  -  интересно, подождут  меня, ха!? Нападут   на  Видика? - если, конечно, увидят  его? Хотел  бы  я  знать».
     Интересно  было  обоим. Дима  ничего  не  знал  о  Наоборотном  мире. А  Видик  -  о  нашем. Надо, в  конце  концов, хоть  раз  повидать  другой  мир  -  не  через  стекло!.. Диме  думалось, где   придется  ему  теперь  жить?  -  В  витринах  магазинов?  В  стеклах  домов  или  шкафов,  или  -  в  лужах?. Если  пойдет  дождь, наверно, будет  холодно. Дима  наволнь  поежился. Он  не  любил  холода. Может, и  зря  они  поменялись, необдуманно…придется  привыкать  теперь  ко  всяким  холодам  и  ветрам!  «Нет,  дождь,  скорее  всего,  не  пойдет. –Успокаивал  себя  Дима, -  Днем  на  небе  я  не  видел  ни  тучки. Не  слишком  хочется,  честно  говоря,  забираться  в  воду…Впрочем,  наверно, можно  увидеть  себя  -  высоко  в  облаках? Полетать  с  каплями!»   -  Дима  задрал  голову  и  увидел  в  полупрозрачном  потолке   серо- голубоватые  облачка. Что  там  его  ждет,  за  стенами  наоборотного  автобуса?  Головокружительная  высота?..Расскажи  он  кому  из  ребят  -  не  поверят,но  уж  точно  позавидуют! Диме  было  чуточку  жаль,  что  никто  из  ребят  его  тут  не  увидит. Особенно  хотелось,  чтобы   увидали  летящим  в  облаках! Знать  бы  раньше  -  пригласил  бы  кого  -нибудь…полетать  вместе! «Не, -  они  бы  не  смогли…Размечтался!»-  понял  он, - «А  что  будет  со  мной, тоже   абсолютно  неизвестно…Ой, кажется, пора  выходить! И  куда  я  пойду? Вот  влип…» 
     Как  нарочно,  поднялся  ветер  и  стал  сгонять  тучи. Автобус  остановился,  пассажиры  стали  выходить. Вышел  и  новый  друг  его  -  Видик.. Дима  с  грустью   помахал  ему  рукой  и  поглядел   вслед, выходящему…он  тоже  вышел, и  некоторое  время, как  намагниченный,  тревожно  и  тоскливо   следовал  за  ним  -  в  окнах  ближайшего  транспорта, в  окнах  домов  и  витрин... Потом -  неизвестно  как  они  разделились…и  Видик -  исчез  с  поля  зрения. «Интересно, куда  он  пойдет? А, ясно, вместо  меня – домой! – ведь  он  наверное  знает, где  я  живу, и  все  про  меня -  если  он  мой  Ви дик, -  догадался  Дима. Значит, дома  меня  не  потеряют? А  вдруг  мама  догадается? Нет, вряд  ли, -  он  вспомнил, что  в  автобусе  никто  ничего  не  понял, -  значит,  они  не  поймут, нне  догадаются…» - Он  немного  успокоился,  что  его  не  потеряют, следовательно, по  возвращению   не  будет  взбучки. Только  он  так  подумал, как  что-то  звонко  хлопнуло, он,  вселившись  в   первую  каплю  дождя,  и  -  подхваченный  ветром, полетел  вверх  и  вперед. Как  ни  странно,  было  совсем  не  холодно! И  даже  очень  приятно. Не  такой  уж  он  страшный  этот  неизвестный  наоборотный  мир.  Ох, и  захватывающий  был полет! «Надо  же, как  замечательно,  -  думал  Дима,  -  ни  парашюта,  ни  воздушного  шара, летишь! На  всякий  случай  Дима  потуже  застегнул  куртку. Ух, как  высоко! Вот  они, тысячи  мелких  капель, в  которых  -  хм, надо  же, тоже  кто-то  сидит! Или  это  мне  так  кажется?  Сверху  -  все  казалось  маленьким  и  смешным. Ветер  усилился.  Дима  понял,  что  его  занесло  так  высоко,  что  и  земли  не  видно. Он  сьежился  в  комок,  и…стал  градом. Он  знал,  что  на  холоде  замерзают,  но  сначала  засыпают.  Круглая  капля   изнутри   напоминала  гамак. Ему  было  тепло  и  уютно. Дима  свернулся  в  комок,  и…заснул.



          Глава  2-я      ПРИКЛЮЧЕНИЯ  ВИДИКА
   
   Видик  давным - давно  мечтал  побывать  в  мире,  который   видел  только  сквозь  стекла. Он  никогда  не  решался  отойти  от  «хозяина», которого   повторял  ежедневно  -  в  стеклах  окон, в  лужах,  всюду,  где  бывают  отражения, следуя  неотступно. Он  и  мечтать  не  смел, что  такое  счастье  выпадет – отделиться, освободиться  и  стать  видимым!  « До  чего  хороший  друг  оказался   мой   Дима, - думал  он, -   какое  везение!  -  сам  предложил…Я  должен  быть  хорошим  другом и  не  должен  его  подвести. Следовательно,  должен  идти  к  нему  домой, играть  его  роль -  чтобы  никто   ничего  не  заметил. Жаль, так  хочется  погулять,  познакомиться  с  его  друзьями…но  сейчас я  не  должен  его  подвести!».
    Вначале  он  обрадовался. Потом  испугался:  без  «хозяина»  можно  и  заблудиться! Впрочем,  можно  найти  -  по  прежним  местам, по  отражениям  в  стеклах, где  следовал  за  Димой…И  вот  уже Видик  идет  по  улице,  к  Диминому  дому. Как  будто  знает  адрес.  Конечно, он  бывал  тут  не  раз,  не  такой  уж  это  незнакомый  мир  -  в  зеркалах, где  Дима  причесывался, в  стеклах  дверей  и  окон…Они  простились  так  быстро,  что  не  успели  договориться   о  точном  месте  встречи. Но  Видик  был  уверен, что  не  заблудится… Дима  некоторое  время  следовал  за  ним, раза  три  показывался  в  ближайших  окнах  -  сначала  транспорта,  потом  домов…И  вдруг  -  исчез,  подхваченный  ветром.  Видик    обернулся, поднял  голову,  помахал   первым  каплям,  и, вздохнув,  понял,  куда  девался  Дима. «Далеко  не  уйдет, -  успокоился , -  Хоть  день  поживу  в  реальном  мире!» Мир  Димы  казался  ему  знакомым  и  он  не  опасался.  Видик   умел:   читать  мысли,  чувствовать,  чего  осязаемые   хотят,  и   знал  даже,  что  чем  кончится. Умел  проникать  сквозь  стену,  и  исчезать   «бесследно»…Но  он  не  имел  права  показывать  эти  свойства  без  уважительной  причины, как    и  без  позволения  «хозяина». И  он  не  умел  хитрить, и  говорить  неправду. Впервые  -  ему  предложили  поменяться, хоть  на  время  - стать  осязаемым! Это  была  воля  Димы! – с  его  согласия  Видик  рискнул…Нет, Видик  не  потерял  способностей,  и  мог  вернуться  обратно…С  ведома  Димы, разумеется! Он  понимал  обратную  сторону  поведения  людей, мог  читать  «между  строчек», что  хотят  сказать,  и  то,  о  чем  думают, не  говоря:  оборотную  сторону  речи…Идя  по  улице,  Видик  приглядывался  к  прохожим, читая   мысли,   удивлялся  и…ужасался. Присматривался  к  витринам,  читая  рекламу, ( иногда  наоборот),  и  удивлялся  заведомой  лжи. Задержался  около  ярмарки  овощей. Отошел , и  тут  его  чуть  не  «сбила»  ватага  возбужденных  ребят. Понял,  -  это  идут  из  школы…Уроки  прошли.  Дима  должен  быть  на  час  раньше. Задерживался…Как  бы  родители  кое-чего  не  заметили? Один  мальчишка  остановился,  чтобы  крикнуть:
   -  Эй,  Димон! Сачкуешь?...
     «Димон»  к   глубокому   изумлению, и  ухом  не  повел.  Не  кинулся  в  спор,  в  драку, но  - скромно  отошел  в  сторонку. «Странно,  -  подумал  мальчишка, -  заболел,  видно»,   остальные   с  удивлением  поглядели  на  Видика. Никто   не  окликнул более,  не  подошел, наблюдали  молча. Ко  всеобщему  недоумению,  «Димон», постояв  раздумье,  двинулся  к  ним,  и…прошел  сквозь  них! – «просочился»…как  сквозь  снег... Ребята  замерли, раскрыв  рты, испугались, и  проводили  его  изумленными  взглядами  на  другую  сторону  улицы. «Во  дает!  -  подумали   трое  одновременно, повернув  головы. –   фокус!»  «Этому, -  подумал  Видик,  услышав  их  мысли, -  Диме   придется  научиться. И  как  они  живут  иначе? Это  же  небезопасно.»…С  другой  стороны  улицы  он,  улыбаясь,  наблюдал,  как  мальчишки  ошарашено  переглядываются,  что –то  шепчут  друг  другу. «Жить  в  их  мире   забавно!» -  подумалось  ему.  Видик  почесал  в  затылке.  «Теперь  я  к  его  родителям  пойду. Как  они  меня  встретят? Честно  говоря, проголодался. Давно  такого  голода  не  испытывал,  -  уж  эти  чувства  осязаемых!…»Мальчишки, сгрудившись, совещались  на  тротуаре,  надо  уходить  -  интуиция  подсказала…-«Мне  ничего  не  грозит,  как  бы  вы  ни  старались!» - невесело  подумал  он, и, на  всякий  случай,   вошел  во  двор. Огляделся.. Маленькие  ребятишки  возились  в  песке, делая  «пироги».  Дождик  сгонял,  все  понемногу  расходились. В  отличие  от  шумной  улицы, здесь  было  тихо. Видику  нравилось  городское  движение, но  не  нравилась  пыль. Он  был  чувствителен  к  запахам,  привычен  витать  в  облаках, -  где  воздух  разреженный,  свежий  и  пахнущий  снегом. Во  дворе  же   пахло  песочной  пылью, кошками  и  собаками. «Неприятно, но не  опасно, -  подумал  он, - Во  всяком  случае,  для  меня. Сейчас  я  увижусь  с  его  родителями…» Что-то  подсказывало,  встреча   сулит  мало  хорошего. Встречаться  с  ними   не  очень-то  хотелось. «Но  я   хороший  друг  Диме! – уговаривал  себя  Видик, -  Я  должен  идти!-  и  пойду…»  Вздохнув, он  стал  вспоминать...Он  бывал  там, и  встречался  с  отражениями  родителей  «хозяина». Не  очень-то   они  ему  нравились. Непонятен,  странен   иной  мир, куда  он  вступил,однако,  добровольно, -  а, значит,  обязан   его  принять,  таким,  каков  он  есть. Всего-то  на  вечер, который  кончится, и  он  опять  вернется  к  себе…Видик  невольно  улыбнулся  -  «В  облака, к  вольному  ветру!»… 
   В  Наоборотной  стране,  которую  Видик  хорошо  знал,  никто  не  нападал  «просто  так,  ни  с  того, ни  с  сего»  и  «сам  по  себе». Это  зависело  от  «хозяев»…Жители  Наоборотной  стороны  терялись  в  природных  явлениях, сливаясь  с  ветром, снегом, дождем  и  прочими  отражающими  частицами. Равноправны,  уверенно – спокойны, поскольку  подвластны  лишь  небу  и  воде, -  не  чувствовали  ни    холода, ни  голода,   ни  боли, -  и  не  ждали  нападений.  К  тому  же, они  умели  летать! Видик  жалел  людей, и  думал:  «агрессия  их  -  из –за   беспомощности, это  самозащита! – Нечто  вроде  приготовленного  заранее  «камня  за  пазухой». Идя  по  улице, заходя  в  магазины,  он  с  любопытством   наблюдал  женщин, перебирающих  товары,  «выброшенные»  по  низким  ценам. Покупательницы  спорили  из –за  бюстгальтера,  который  неизвестно  зачем  был  нужен. Видик  считал, надо  быть  закаленным,  чтобы  не  покупать  «лишних»  одежд, не  обращая  внимания  на  погоду.  Не  понадобится   тканей,  тем  более  таких  забавных,  как  тряпичные  «очки»: явно  -  одежда  для  глаз! «У  бедных  людей  мерзнут  глаза, но  зачем  такие  большие  «очки»? До  чего  эти  люди  не  защищены!».
    После  уличного  шума,  магазинов  и  витрин,  у  Видика   кружилась  голова. Последние  метры  до  дома  он  расслабился,  и   шел   напрямую  сквозь  людей, деревья  и машины…Его  неожиданно  остановил  мужчина  в  синей  форме,  начавший  умопомрачительно   свистеть.
    «Странные  люди, -  думал  Видик,  стоя  около  милиционера, - Зачем   свистеть,  когда  я  рядом?»
   -  Чего  улыбаешься?  -  кричал  милиционер, -  под  машину  хочешь? Как    закачу  штраф  с  твоих  родителей!
   «О  чем  это   он? И  так  грозно! -  А, наверно,  здесь  ходят  какие-то   важные  персоны,  не  то, что  я…Опять  ступил  на  запретный  путь». Видик   попробовал   свистнуть,  у  него  не  получилось. Мужчина ,  заметив  «наглость  мальчишки»  еще  больше  рассердился.
   -  Хочешь  в  обезьянник? –  вопросил  он, пытаясь  поймать  Видика  за  воротник, -   Небось, не  первый  раз?!
   У  него  не  вышло  поймать  Видика.  Тот,  заметив  явную  агрессию,  когда  милиционер  на  миг  отвернулся,  скрылся  за  ближайшим  автомобилем,  пройдя  сквозь  него. Растерянный  служитель  порядка   оглядывался   и  свистел, смешно  кружась  на  месте, и  отчаянно  ругаясь  Видик  был  далеко, лишь  оглянулся  на  него,  подумав  озадаченно:  «Зачем  так  много  машин  в  одном  месте?»
   Непонятно   было  многое, например  -  что  за  три  разноцветных  шара (желтый, зеленый, красный)  загораются  у  дороги, интересно  все  на  них  реагируют:  то  бегут,  то  останавливаются!…Видик  один  раз  подпрыгнул  и  ухватился  за   шарик... Опять  кто –то  засвистел,  к  нему  поспешили  люди  в  форме…  «Нравится  же  им  -  все  время  свистеть!»-  поразился
 Видик.-  Непонятная  страсть». По  их  приближении, помня  опыт, Видик  шагнул  вперед  и  ушел  сквозь  стену. Никто  ничего  не  понял.  Зато  Видик  обратил  внимание -  «почему-то   сердятся,   попытались  схватить»…Жить  с  людьми,  оказывается,  не  легко  и  небезопасно!…В  большинстве  они  агрессивны. «Все  же, чего  им  не  хватает?» - Он   сосредоточился  и  прочел   мысли  некоторых. И  -  ужасно  удивился!-  подняв  голову,  стал   изучать  окружаюших. Мужчина  в форме,  смотревший  на  него,  зло  сказал:
   -  Иди  сюда,  мерзавец! Я  из –за  тебя  не  собираюсь  получать  выговор…
   «Что –то  он  не  хочет  получать.. почему-то   из –за меня!?…_-   изумленно  и  грустно подумал  Видик, -  Знать  бы, что  именно!». Сквозь  него  Видик  видел   арку  большого  красивого  дома.  В  нее  и  скрылся. Странно  выглядела  толпа  людей, одновременно  разинувших   рты…Интереснее  всех  смотрелся  видавший  виды  милиционер.
   Через  несколько  минут  Видик  оказался  в  Музее  Изобразительных  Искусств  имени  Пушкина. С  любопытством   разгуливал  по  просторным   залам, подходя  близко  к  экспонатам. Иногда  он  подходил  к  картинам,  подолгу  разглядывая  их.  Но  он   умел  смотреть   -  своим,  особым  внутренним  видением,  мысленно  «заходя  внутрь».  Чувствуя   замысел  художников,  он  участвовал   в   процессе  их  мышления,  - разгуливая  по  осенним  тропам    Левитана,  садясь  рядом  с  Рембрандтовским  Демоном  и  живя   его  чувствами…гуляя  в  Суриковском   лесу…Однако, Видик  не  знал,  что  как   на  улицах  милиционеры  -  тут  царствуют   строгие  дежурные. Суровые  и  строгие  дамы,  обязанные   следить  за  поведением  посетителей.  Что  он   может  привлечь   их   внимание.  Еще  бы!
   Когда   проголодался, он  вошел  в  изумительный  натюрморт  Модильяни,  где  спелые  дыни, благоухая,  лежали  на  полке, усыпанной   желтыми  персиками  и  абрикосами!  Глаза  седоватой  блюстительницы   в  черной  форме  с  кружевным  воротничком,  едва  не  вылезли  из  орбит.  Видик   не  испугался. Его   постигло  разочарование:  фрукты  оказались  не  вкусны, хотя  привлекательно  красочны. Подбежавшая   дама  ахнула:    посетителя  не  оказалось  в  зале,  он  был  -  внутри  картины!  Уменьшенный  в  размерах, притаился  под  лавкой  с  фруктами.  Дама  онемела,  пытаясь  осознать  увиденное.  Не  выдержав  стресса, дама   завалилась  в  обморок.
   Произведя   неприятность,  Видик  искренне  огорчился.  Выйдя  из  картины, он  попытался  помочь  несчастной, приподняв  с  пола  ее  голову.  На  миг  вернув  ее  к  действительности,  он  тут же  пожалел  о  содеянном:  сверхчувствительная  особа,  приоткрыв  глаза,  и  лицезрев  необычного  посетителя   рядом,  дико  завопила,   напугав  Видика  до  смерти. И -  немедленно  отправилась  обратно,  в   мир  грез…На  крик  стали  сбегаться    служащие. Видик  растерялся.Он  нешуточно  задумался,  как   жить  в этом  дивном  мире, где   при  первом  же  своем  появлении   вызвал  столько  нежелательных  событий. Будучи   смышленным,  обладая  терпеливым  нравом, он   полагал,  что,   относясь  ко  всем  доброжелательно  и  миролюбиво,  сумеет    расположить  сердечностью,  стать  полезным…
     …Оказывается,  в  обществе  обычных  людей  нелегко  стать   приятным,  если  ты,  в  сущности   -  Другой.  «С  точностью  ДО  НАОБОРОТ»!
    Что  делать? А  предстоит  еще  и  посещение  родителей!-  в  которых  Видик  до  сих  пор  не  сомневался…Как  в  людях  добрых  и  честных, каким  он  видел  своего  «хозяина». «Как  прекрасно  -  иметь  родителей! -  мечтал  он, завидуя  осязаемым  людям, -  Пусть  не  своих,  но  хоть  раз  почувствовать  родительскую   любовь,  заботу, или…ласку!…Пройдя  через  нерадостные  испытания,  теперь  он   не  был  уверен,  что  его  хорошо  примут. Неплохо  бы  подготовиться. Подсмотреть  бы,  как  в  приличном  действительном  мире  общаются  родители  с  любимыми  чадами.  Но - где  найти  образцово –показательную  семью?  Никого  он  здесь  не  знает..Хорошая  идея -  кино! Сходить  в  кино…Однажды  он  видел  издали  кинотеатр. Где   это  находится?... Но  сначала  следует   выбраться  из  музея. Пока  не  явились  «доброжелатели»  в  синих  костюмах, со  свистками, не  добавили  « на  десерт»…Видик  поспешил  к  выходу. И  тут  же  почувствовал - по  лестнице   подымаются   несколько  свидетелей, заметивших  его  «исчезновение»  после  инцидента  с  милиционером. Беспомощно  оглядевшись,  заметив  у  входа   темно –зеленый  с  золотистым  пейзаж,  он  успел  шмыгнуть  в  него.     Замерев  в  тени  под  развесистым  дубом,  Видик   наблюдал. Картина  находилась  в   дальнем   углу, написана  темными  слегка  поблескивающими  красками.  В  темно –зеленом  свитере, он  сливался  с  листвой.  У  него  сформировалось  свое  мнение  о  людях. Не  слишком  утешительные:  «В  большинстве   лицемерны, хитрят   и  привирают, (интересно,  чья  школа?) а,  самое  обидное,  ничего  за  собой  не  признавая,  упиваются  проступками  других…»
   -  Держите  его! -  вопил  мужик  в  заломленном  бархатном  кепи (визг  моды), наклоняясь  над  дежурной,  -  он  прикончил  дежурную! Охрана !!! – Несколько  человек  бросились  вызывать  охрану. Женщина  вытащила  из  сумочки  валидол, сунула  под  язык  лежащей.  Та  постепенно  приходила  в  себя. Осознав,  что  возле   нет  злосчастного  посетителя,  дама  раздумала  визжать,  сочтя  нужным  томно  приоткрыть  один  глаз:
   -  Воды…
    Несколько  людей  бросились  за  водой, другие  вели  врача  с  саквояжем.  Видик  успокоился.  Он  устал  сидеть  под  деревом, но, сделав  выводы, решил  скрываться,  пока общество,  насытившись  изображением 
« сочувствия»,  сочло  необходимым  покинуть  зал.
     Явившиеся   охранники (в  числе  трех) ,  разумеется,  никого  не  обнаружили. Всех  поразил    «горячечный  бред»  дежурной, которая, указывая  дрожащим  пальцем  на  натюрморт,  повторяла:
   -  Там  он!  Там! Держите  его!  Ловите! Он  умеет  влезать  в  картины!
   -  Тяжелое  потрясение. -   пояснил  «волшебник» в белом  халате,  сделав    несчастной  укол  но –шпы  с  димедролом, -  необходимо  вызвать  психиатра. Я, извините,  не  психиатр, так  что  вынужден  покинуть  вас.
   С  чувством  исполненного  долга,  он  удалился. Уважаемая  особа  не  пожелала  оставаться  в  зале, глядя   на  вечер, хотя  было  не  более  пяти  часов.  Вытребовала  у  начальства  «отпуск  по  состоянию  здоровья». Остальные,  веря  и  не  веря   много  раз  повторенному  «бреду»,  тоже  стали   просить  «отпуск -  по…семейным  обстоятельствам»…На  всякий  случай    тоже  не  желая  оставаться  в  залах.   Музей  закрылся  раньше   на  два  часа  -  «по  чрезвычайным  обстоятельствам»…Итак, Видик, сам  того  не  желая, причинил  массу  досадных  неприятностей  обществу.   
   Дождавшись,  когда  зал  опустеет,  виновник  стрессовой  ситуации   вышел  из  картины  Куинджи. Оглядевшись,  с  удовлетворением  убедился:  никого!..  Грустно  бредя  по  залам,  почти  не  глядел  на  картины, он  соображал,   куда   пойдет.  В   этом  мире, похоже,  ему   нет  места.  Надо  же! - А  вначале  -  самонадеянно  полагал,  что  будет  принят  людьми  легко   и  любовно…Наивно  считал, что  знает  их  мир, « как  свои  пять  пальцев»,  - общаясь,  в  сущности,  только  с  Димой…Сейчас  он  был  попросту  ошарашен. И  больше  не  завидовал  «свободе»  своего  двойника,  пребывавшего  тесно  среди  людей,  -   «где  есть  кино, мороженое, игры…театры!»…«Как  Дима  может  тут  жить? -  думал  он, - И  каким   образом,  Созданный  по  Божьему  подобию  человеческий  народ,   со  Дня  Сотворения  - мог  столь  опуститься? -  Лучше  быть  «жалким  отражением»,  чем  таким  человеком!»-  с  горечью  и  отчаяньем   думал  Видик.  Он   не  улыбался  уже  несколько  часов,  со  времени  расставания  с  Димой. И, выйдя  на  шумную  улицу,  оказался  свидетелем  громаднейшей  «пробки»…Видик  остановился. Кажется, его  здесь  не  ловят.
   На  тротуаре  мальчишка  его  возраста  невозмутимо  сосал  леденец  «Петушок». Видик   глядел  на  него  пристально, потому  что  хотел  есть.
   -  Чего  уставился?  -  не  слишком  любезно  спросил  мальчишка, - Леденца  не  видел?
 Видик  ответил   дружелюбным  кивком, подтвердив:
   -  Никогда!
  Мальчишка  пошарил  в  кармане   куртки  и  протянул  Видику:
   -  На,  держи  «Утенка»,  очень  вкусно.
   -  Спасибо! -    улыбнулся  Видик  впервые  за  день, принимая  леденец. Сдирая  обертку,  спросил:
   -  Как  ятеб  тувоз?...
   -  Чего?! -  сморщил  нос  мальчик,  -  Ты  иностранец ?
   Видик  смутился. Забыл, от  волнения,  что  разговаривать  надо  -  на  «обратном  языке»,  перевел :
   -  Как  тебя  зовут?
   -  Так  бы  и  сказал! - Андрей.  -  сказал  мальчик. А  тебя?
   -   Кидив..То  есть  Видик! – поправился  Видик.  На  оборотном  языке…
   -  Ясно!  -  сказал  Андрей,  хотя  ничего  было  не  ясно. Они  шли  рядом,  попинывая  камешки, сосали  леденцы. Видик  воспрял  духом.
   -  Ты  из  какой  страны, американец  что  ли? -   спросил  Андрей.
   -  Тен…-  растерялся  Видик, -    нет.
   Андрей  оказался  сообразительным. Понял,   Видик  говорит  наоборот, и   первый  вопрос  понял  с  трудом. Но  ему  понравилось, и  показалось  интересным  -  разговаривать  «наоборот». Он  старался  задать  вопрос  понятно  для  Видика:
   -  Едг  яовт  анартс?
   -  Удюсв,  -  ответил  Видик,  -  Едг  адов  и  олкетс.
-  Твоя  страна  -  Мир  Отражений? -  обрадовался  Андрей,  -  Вот  здорово! -  Я  дар! Как  ыт  лапоп  адюс?
-  Янем  лавзоп  кинйовд,  -  обьяснил  Видик.
   Им  так  понравилось  разговаривать  на  «наоборотном»  языке,  что  они  скоро   умело    стали  избегать  мягких  знаков,  и  отлично  понимали  друг  друга. Видик  удивлялся,  зачем  людям   много   знаков  в  языке, когда  и  так  понятно?  Например, так  называемый  «твердый», проще  заменить его  «мягким»,  ведь  от  этого  ничего  не  меняется! Он  спросил  об  этом   Андрея. Тот   ответил:
 -  Русский  устно  - « яанмет  анартс»,  там  все  неясно. Кто-то  придумал  давно. По  традиции  -  пишут, а  толку  никакого. Слово «подьезд»  читается  одинаково, что с  мягким  знаком,   что  с  «твердым», иначе  и  не  прочтешь.. Много, все  -  так!
-  Но зачем? -  недоумевал Видик, -  Им  что, делать  нечего  -  писать  лишний  знак?
- Наверно, просто  лень  думать, - пояснил  Андрей, -  Лентяям  жить  легче!
-  Наоборот  -  лишняя  работа! -  возразил  Видик, - И  в  школе  учить  так?…
-  Не  знаю, - Андрей  почесал  затылок, -  Я  сам  этот  русский  устно  толком  не  могу  понять. У  меня  по  нему  «трояк»  с  натяжкой. А  пишу  без  ошибок. «Твердый»  не  применяю. Он  мне  в  жизни  не  пригождается.
    Он  попробовал  обьяснить,  что   значит  «твердый  знак». Без  твердого  знака  прекрасно  обходятся  слова: подьезд,  подьем,  обьяснение…и  другие,  - нет  таких,  чтобы  не  обошлись. Где  ставят    «твердый»,   слышится  «мягкий»  и  наоборот.  Замени  другим  -  ничего  не  меняется…Андрей  считал,  что  «давно  надо  этот  дурацкий  твердый  знак  упразднить: он  только  запутывает». Когда  вырастет,   -  Андрей  напишет  сам  грамматику  правильную: почистит  язык,  и  упразднит  все  лишнее.»  Почему,  в конце  концов,  техника  должна  развиваться,  а  язык  -   жить  архаизмами? Андрей  был  философ.  Видику  было  интересно  с  ним  беседовать.
   -  Ыт  йынсеретни  кеволеч,  - похвалил  он, -  И  йишорох  гурд!
   Андрей  учился  разговаривать  «наоборот», так  же  Видик  учил  его  разговаривать  без  слов, -  «угадыванием»   мысли. Видик  обьяснил,  что  на  самом  деле  все  общаются  обменом  мыслей (это  называется  телепатия),  но  не  все  знают  об  этом. Андрей  оказался  способным. Вскоре  они  легко  понимали  друг  друга.\
   Андрею  так  же   понравился  этот  добрый  вежливый  мальчик  из  страны  «Наоборот».  Они  дошли  до  кинотеатра.
-  «Муроф», -  прочел  Видик. – А  что  такое «трояк»?
    Андрей  рассмеялся, сказав, что  это  «удочка»,  и  мысленно   предложил  пойти  в  кино.  Видик  не  знал,  что  такое  кино.  Правда, он  боялся  опоздать  «домой», он  должен  был   сначала   найти  тот  дом  по  адресу.  И  он  рассказал  Андрею,  как  попал  сюда,  какой  адрес  ищет. Андрей  обьяснил   ему,  как  добраться. И посоветовал  ни  с кем  не  говорить  на  «наоборотном»  языке.
   -  Тебя  не  поймут,  -  уверенно  сказал  он, -  Испугаются. Лучше  учись  говорить  по –нашему, - посоветовал  он. Медленно, но  научишься…Ладно, а  я  пошел  в  кино. До  свидания!
   -  До  свидания,  -  сказал  Видик, -  Спасибо. Я  был  рад…
   С  сожалением  он  уходил  по  улице  к  неизвестности,  повторяя  про  себя  слова,  которые  должен  сказать  родителям  Димы. Ему  становилось  не  по  себе  от  этого  представления.    И  он,  заранее  поздравив  себя  с  успехом  доброго  знакомства, смело  направился  в  подьезд  дома  по  знакомому  адресу. Тут  его  давно  ждали.
   -  Ты  где  это  так  загулялся?  - спросила  молодая  симпатичная  женщина,  открыв   дверь  на  звонок, -  Снимай  ботинки,  куртку  и  скорей  ужинать! Котлеты  стынут.
   -  Что  получил  сегодня? -  недвусмысленно  строго  спросил  крупный  мужчина  в  майке,  появляясь  в  коридоре, -  Или  опять «не  спрашивали»?
   Видик  понял  слова,  но  суть  вопроса  осталась  ему  неизвестна. Поэтому  он  промолчал,  что  было  совершенно  непохоже  на  их  сына.
   -  А  где  -  твой  портфель? -  обратила  внимание  мать, -  Где  все  -  книги?! Потерял !? Или  на  тебя  кто –то  напал, отобрал? Почему  ты  молчишь?!
  -  Где  портфель?! -  угрожающе  наступал  отец,  подходя  ближе  к  мальчику, -  Я  тебя  спрашиваю! Язык  проглотил? Опять  с  этими  дворовыми  сцепился? Сколько  раз  я  тебе  говорил!.Не  разговаривай  с  ними! Уходи  -  сразу,  как  увидишь, подальше. Их  много, а  ты  один! Ну, что  случилось, рассказывай, не  тяни!...
   -  Наверно, снова  этот  рыжий  бандит, -  предположила  мать, - И  как  завтра  в  школу  пойдешь? Уроки  надо  готовить, а  задание  в  дневнике. Что  будешь  делать?
   Они  засыпали  Видика  градом  вопросов,  из  которых  он  понял   одно:  с Димой  они не  продумали,  как  быть. Не  догадались  договориться, а  портфель  Дима  унес  с  собой, забыл  передать.. какая-то  сумка  была  с  ним.  И  что  он  там  делает  с  портфелем  -  на  воле,  где  никто  не  спрашивает  об  учебе,  о  портфелях , о  встречных  бандитах  и  прочем ? Так  еще никто  с  Видиком  не  разговаривал! Никто  и  никогда.
   Он  стоял  в  коридоре, босиком. Ботинки  снял,  а  вместо  них  что  надеть? Куртка   еще  на  нем…Может,  сбежать?   Видик  напряженно  думал,  что  ему  делать.  Что –то  надо  сказать  в  ответ, в  свое  жалкое  оправдание… или…Или  -  все-таки  исчезнуть, уйти  -  сквозь  все  преграды? Оказаться  на  спасительной,  хоть  и  не  очень  дружелюбной  улице,  где  никто  так  строго  не  спросит…Не  спросит  ли?  Но  по -крайней  мере  легче   уйти  от  вопросов… «По  какому  праву  они  так  разговаривают  с  сыном?! -  недоумевал  Видик, -  Бедный,  бедный  мой  двойник! Как  -  жить  с такими  родителями? Неужели  у  всех  -  они  такие?! Кошмар. Как  -  спасти  себя,  и  -  не  подвести  Диму? Если  уйду  -  я  его  подведу.  Это  -  подло…Он  мой   друг. Уходить  нельзя!  Что   -   мне  грозит?»  Положение  его   сейчас , пожалуй  похуже,  чем  в  музее  или  на  улице  перед  милиционером!-  П Там  по –крайней  мере  хоть  скрыться  можно, и  ни  перед  кем  не  в  ответе!  Родители  Димы  буквально  разрывались  от  крика.
   -  О  чем  ты  думал,  когда  они   приставали  к  тебе   -  ведь  приставали? -  спрашивала  мать.
   -  Ни   о  чем  он  не  думал! – негодовал  отец, -  Для  этого  нужны  мозги, а  у  него  их  нет!
   -  Да  что  же  ты  молчишь? Мы  же  тебя  спрашиваем! -  настаивала  мат ь.
   -  Какой  толк  с  него, так  и  вырастет  чуркой! -  резюмировал  отец.
   -  Новый  портфель! Мы  его  еще  не  хотели  покупать, спорили  с  отцом…
   -  Ну, да, я  тебе  говорил, не  надо  его  баловать!...
   Видик  адаптировался  к  общему  крику, так  что  почти  не  слышал. Он  научился  у  природы   -  «не  замечать»  неприятных  явлений: гром   гремит!-  мысленно   отключаешься, слух  подчиняется, сознание  выключает  звуки  почти  полностью.  У  природы   много  полезных  свойств.  Но  глаза  он  пока  не  отключал. И  увидел, как  мать  пытается  снять  с  него  куртку. А  отец  снимает  с  себя   ремень…« Зачем  он  раздевается?!»… Когда  отец  попытался  его  ударить, Видик  невольно  улыбнулся. Ремень  со  свистом  пролетел    насквозь,  хлопнувшись  о  противоположную  стену.  Видик  умел  давать себе  команду,  когда  требуется  стать  проницаемым. Другой  раз  ремень  с  размаху  достал  самого  мужчину  по  руке. Видик  включил  слух.
   -  Что  за  черт?!  -  услышал  он, -  Где  ты  научился  так  ловко  уворачиваться!? Научили  сорванцы  со  двора?  У  меня  не  увернешься! -  кричал  он, размахиваясь  в  третий  раз, не  замечая, что  Видик  стоит  смирно,и  вовсе  не  вертится.
 -   Я   найду  тебе  средство  для  излечения  от  упрямства! -  орал  отец,  в  то  время  как  Видик  стоял  спокойно. Даже  не  дергался.  Мать  с удивлением  заметила  это, пронаблюдала.  Она  была  более  внимательна.  Заметила, что    сын  спокоен  и  улыбается. Похоже,  боли  не  чувствует.. Ремень  со  свистом  проскочил,  ударив  по  вешалке  с  одеждой. Да  так  сильно,  что  она  слетела  с  крючков,  повалилась  на  пол, завалив  коридор  куртками  и  шапками. Теперь  Видику  стало  совсем  смешно! Не  сумев  сдержаться, он  захохотал  вовсю. Родители  оба  вытаращили  глаза. Отец, в  замешательстве,  опустил  ремень. Теперь он  и  сам    увидел,  «сын»  не  сопротивляется. А  главное,  ничуть  его  не  боится. Это  по  меньшей  мере  странно! По  большей…дико  и  несовместимо  с   понятием  родителей  о  «воспитании». Отец  полагал,  что  любой  ребенок  «обязан  -  подчиняться»…А  тут… «черт  знает  что»! Наглость…Или  -  мистика  какая –то!?  Он  опять  кричал  что-то, но  Видик  снова  отключил  слух   и  стоял,  тихо  улыбаясь, не  двигался.  Мать  попыталась  поднять  вешалку. Это  было  не  под  силу  женщине. Видик  заметил  это, нагнулся  и  приподнял  один  край  тяжелого  деревянного  основания.  Матери  стало  не  по  себе. Она  выпрямилась  и -   вдруг  тоже  развеселилась:
  -  Это  не  твоя  работа, папа  поднимет, -  сказала  она, -  ты  нас  извини…
   И  сама  удивилась  словам,  которые  невольно  вылетели.  Все  -  необычно. Сын  упрямо  стоит, но  самое  забавное, не  спорит. Но, похоже, ничто  не  коснулось  его! Пытается  помочь…Невиданно.  Отец,  придя  в  себя, нагнулся, и  они  втроем  стали   поднимать  вешалку, чтобы   поставить  ее  на  прежнее  место.  Мать  шепнула  сыну  на  ушко:
-  Ты  бы  хоть  извинился…
-  Извините,  -  сказал  Видик, -  Я  не  знаю,  как  это  вышло. Право, мне  очень  жаль!…
-  Давно  бы  так! -  обрадовался  отец, и  отбросил  ремень.
-  Иди  мой  руки  и  ешь, -  сказала  мать,  -  твоя  передача  по телику  скоро,  а  ты  еще  уроки  не  учил.
   Видик  вздохнул. И  пошел  туда,  куда   велели, -  направо  по  коридору.
  -  Босиком –то  зачем?  - крикнула  мать, -  надень  тапки! -  кинула   тапочки. Видик  сунул  в  них  ноги  и  почувствовал  приятное  тепло.
   В  ванной  он  не  сразу  разобрался,  где  что  включается. Постоял, подождал. Подумал,  когда  дождь,  все  значительно  проще…Нажать  какую –то  кнопку. Заворчало,   где –то  внизу   зашумел  водопад,  но   стих.  Ничего  не  поняв,  он  вышел.
 - Что  так  долго? – спросила  мать, -  Иди  скорей  в  кухню,  я  тебе  положила  курочку  с  подливом, еще  салат. Кушай  на  здоровье. Интересно  где  ты  был   и  как  себя  вел  сегодня  в  школе? И  кто  тебя  научил  так  необычно  себя  вести. Отец  в  шоке.  Наверно,  ты  вырос  и  тебя  бить  уже  поздно. А  отец  считает, ты  все  еще  маленький…Мы  все  думаем,  что  наши  дети  -  маленькие. В  любом  возрасте…Она  вздохнула.
   Видик  хотел  спросить,  а  маленьких  -  разве  можно  бить? Но  вовремя  -  одумался. Вкусное  блюдо  ему  очень  понравилось. Ради  такой  вкусной  еды  стоит  потерпеть  и  грубое   «воспитание».
   -  Спасибо, -  искренне  поблагодарил  он, вставая,  -  ничего  вкуснее   в  жизни  не  пробовал!
   Мать  с  недоумением  уставилась  на  него:
-  Господи, да  что  это  с  тобой? – Ешь  на  здоровье,  сыночек! Хочешь  еще?
-  Нет,  спасибо, я  сыт, -  ответил  он,  и  улыбнулся  милой  улыбкой. – Я  устал. Если  можно, я пойду  спать.
-  А  передача? Уроки? -  воззрилась  мать, - Что –то  я тебя  не  узнаю,  дорогой. Обычно  ты  только  и  ждешь  телика. Что  случилось?  Может  расскажешь  мне? Сердцем  чувствую  -  что –то  неладно…ты  не  заболел  ли? Ну –ка, дай  температуру  смеряем! -  она  сунула  ему  градусник. Видик  не  понял,  зачем  она  сует  ему  подмышку   стеклянную  штуку,  но  вовремя  подхватил,  чтоб  не  упала. Сделал  вид,  что  держит. А  когда  отдал  матери,  возглас  удивления  исторгла  она::
   -  Сын  мой! Тебе  не  холодно? – спросила  с  беспокойством, - У  тебя…у  тебя…-  Она  обернулась  и  показала  градусник  отцу. Тот  вскочил,  вытаращил  глаза:
   -  Почему, Дима, у  тебя  минус  один  градус? Такой  температуры  у  человека   нет  и  не  может  быть, -   Это  катастрофа. Наверно, градусник  сломался. У  тебя  не  болит  голова? А  горло?
  -  У  меня  ничего  не  болит,  -  улыбаясь  так  же, - заверил  «сын». Мать  повела  его в  спальню,  с  грустью   в  лице  уложила  в  постель.  Но  Видик  долго  не  мог  уснуть. Незнакомая  обстановка. Слишком  тепло…Ворочался  и  думал  -  как  там  Дима? Все  же  в   мире  есть  интересные  и  добрые  люди,  не  такой  уж  он  плохой…Родители  в  ту  ночь  тоже  не  спали,  обсуждая  диковинное  поведение  сына.   И  они  вместе  решили,  что  мальчик  достаточно  повзрослел.  Пора  прекратить  его  наказывать  старыми  методами.


      Глава  3-я              ПРИКЛЮЧЕНИЯ  ДИМЫ

   …Дима,  залетев  нечаянно  в  облако,  уснул  ледяным  сном,  чтобы  проснуться  от  солнечных  лучей, а  затем   пролиться   дождем  на  землю. Необычайное  чувство!  -  когда  превращаешься  из  оттаяшего   комочка  в   неотьемлемую  часть  водяной  струи… Холод?  Он   его  вспомнил,  и  потому  почувствовал   на  мгновение, перед  сном…в  замерзшем  состоянии,  свернувшись  клубком, он  уже  не  чувствовал   ничего.  А  когда  пригрело  солнышко   и  стал  каплей, так  и  вовсе  стало  тепло  и  приятно.  Он  сразу  все  вспомнил..  Сон  или  не  сон? -  снились  ему  горячие  мамины  котлеты  и  отцовский  жгучий  ремень.  «Ох,  я  ведь  с  уроков  раньше  ушел…и  портфель…Где  ж  я  его  оставил?  Опять  влетит.   Вовремя   бы  вернуться, успеть  поискать,  и  чтобы  никто  не  заметил!»  Во  сне  он   вначале  немного  переживал,  что  потерял  чувствительность  к  температуре,  и  всерьез  боялся,  что  она  не  вернется.   «Значит,  в  их  мире  нет  ничего  твердого? -  удивился  он,  пройдя  нечаянно  насквозь  дерево,  потом  сквозь  окно,  и  сквозь  стену… Шмякнувшись  об  асфальт,  не  почувствовал  -  ни   твердости, ни  шероховатости,  ни   боли,   в  луже   стало  тепло  от   лучей   и  весело  от  ветра,  который  гнал  его  по  ряби  водяной   неизвестно  куда…и  это  было  самое  странное   ощущение !  -  Летишь,  падаешь, вроде  живой, а  не  чувствуешь,  лишь  наблюдаешь  сам  себя  изнутри!   Непривычно  как-то…И  очень  трудно – остановиться.  «Я  как  щепка  в  водовороте,  -  думал  он…Но  -  все-таки  я  не  щепка,  надо  суметь  вовремя  останавливаться. Этому  я  еще  должен  научиться.  А  как?  Жаль, подсказать  некому. Интересно,  отражения  между  собой  -  общаются?...Я  до  сих  пор  никого  не  встретил…Наверно, нет. Ну, конечно,  как   я  не  догадался -  они  же  полностью  зависят  от  своего  «хозяина»…Гм! «Хозяину»  -  хуже:  он   зависим -  и  боль  чувствует,  и  всего  на  свете  боится, -  вот  как  я  сейчас  лечу,  разве  бы  я  так  раньше  мог?  Ух  ты! -  он  с  размаху  летел  на  корягу  посреди  канавы, зажмурил   глаза…У-уу! -  ожидал  по  привычке  удара, но  ничего  не  произошло. Открыл  глаза  и  смеялся:  его  несло  с  потоком  -  сквозь  все  твердые  предметы!…так  несло,  что  не  остановиться…»А  если  я  в  чужой  город  -  попаду? -  с  ужасом  подумал  Дима, - Или  уже  попал?  Не  узнаю  окружающего!  Нечувствительность  к  холоду  и  ушибам  -  это  интересно,  останется  со  мной  или  нет?  Хорошо  бы  осталось! Допустим, треснул  меня  Сашка  косой  портфелем  по  макушке  -  а  я  хоть  бы  хны! Иду,  не  замечаю,  да  ка-ак  со  всего  размаху  шарахну  его  мешком  с  ботинками  по  заду  -   так  и  улетит!   Ха-ха-ха-ха!.. Здорово!  Наверно,  это   не  единственное, что мне  нравится…Тпррр!» -  сказал  он  себе, останавливаясь  на  середине  тротуара. Вокруг  вода,  и  Дима  плавал  в  ней,  уменьшенный   до  капли. «Конечно,  хорошо,  когда тебя  никто  не  замечает, но  все-таки  плохо,  что  без  этих  блестящих  поверхностей   -  не  жить». Он  попробовал  выйти  из  лужи.  Воспользовавшись  ветром,  зацепившись  за  лист, как  под  парусом, слегка  выплыл. Странно,  не  хотелось  выйти, согреться. Лежать  уютней! Дождь  кончился. Солнце  пригревало,  и  вода  испарялась, делая  лужи  мельче.  Дима   поднапрягся,  чтоб  не  улететь  с  мельчайшими  капельками. Интуитивно  искал   блестящее…Ага, вот!  Жучок  с  блестящей  спинкой  выполз  на    край  тротуара, спешил  вперед. Ехать  на  гладкой  спинке  жучка   уютно, но  все  же  тот  бежал  в  траву…» Ой, трава! -  обрадовался  Дима,  перескочив  на  блестящую  поверхность  листа. Некоторое  время   качался  на  длинном  стебле, потом  присмотрел  себе  ветку,  опустившуюся  низко. Ветка  раскачивалась  от  ветра,   и  он  в  любую  минуту  мог  лететь  вместе  с  каплями, однако,  она  могла  высохнуть.  Тут  он  заметил  девочку  с   сумкой,  в  которой  была  кукла. Девочка  с  блестящей  сумкой  бежала  за  матерью. Дима  незаметно  перескочил  на  сумку.  Девочка  догнала  мать  и  стала  проситься  поиграть  с  детьми,  которые  возились  в  лужах,  пуская  бумажные  кораблики. Она  побежала  по  мелким  лужицам,  разбрызгивая  воду…Дима  хотел  остаться  с  девочкой,  чтобы  посмотреть, что  за  кораблики  у  ребят. Но  брызгами  его  смыло   снова  в  лужу. С  нее  -  в   мелкий  ручей.,.  Ручей  тек  все  тише,  становясь  едва  видимым. Дима  забеспокоился, он  высохнет, и  тогда…Нужно  было  новое  средство  передвижения. К  тому  же,  он  еще  не  понял, где  находится.  И  тут  увидел   рыжего  мальчика, который   стоял   под  деревом,  на  краю  тротуара.  В  руке  у  него  была  блестящая   трубочка, в  которую  Дима  немедленно  переселился,  и   стал  двигаться  вместе  с  мальчишкой.  Мальчишка  набирал  в  бутылочку  воду,  присоединял  к  трубочке,  нажимал  какой-то  резиновый  шарик,  и  -  вода  струей  вылетала  через  трубку  наружу! Издали  он  облил   двух  учениц,  которые  шли  из  школы,  потом  убежал  от   другого  мальчишки,  который  за  ним  погнался. И, наконец, свернув  в  переулок, оказался  в   тени  густых  деревьев,  сел  на  скамейку  и  стал  смешивать  воду  с  мылом. Через  пять  минут  из  его  трубки  вылетали  изумительно  красивые  пузыри,  на  одном  из  которых  очень  высоко  взлетел  Дима. Не  успел  он  как  следует  обрадоваться  высоте, как  пузырь  -  лопнул. И  Дима  вверх  тормашками  полетел  вниз, разлетевшись  на  множество капель. Ему  было  не  больно, он  вначале  сильно  испугался, но, оказавшись в  луже  рядом  с рыжим  мальчишкой, вполне  успокоился:  падать  было  не  больно! Дима  посидел  рядом  с  мальчиком,  и  спрыгнул   на  детскую  коляску,  которую  везла  женщина.  Он  спокойно  ехал   на  коляске,  спрыгивал  и  «тонул»  в  лужах, и  так   добрался  до   Набережной. Тут,  влетев  в  волну  реки,  он  стал  передвигаться,  как  ему  казалось,   со  скоростью  света,  легко,  куда  хотел! -   никто  не  видел   и   не   обращал  на  него  внимания. Войдя  в азарт,  он нырнул  глубоко   -  страх  перед  глубиною,  высотой   и  расстоянием  у  него  совершенно  отсутствовал! - «Вот  это  да! -  ликовал  Дима, -  Хоть  раз  в  жизни  как  следует  порезвлюсь…Поинтереснее  всех  аттракционов.»
    Река  была  ласковая, прозрачно-зеленая,  и  в  ней  плавали  лебеди.  Дима  спокойно  проплыл  по  дну,  оказался  под  ними.  «Какие  смешные  они  снизу», - думал  он, -  Наверно,  никто  из  ребят  не  видел  их  такими, уж   точно!» -  и   поплыл  дальше…Как-то  обидно  стало,  не  с  кем  поделиться  открытиями. Совершать  такие  подвиги  -  да  чтоб  никто  не  видел!  «В школе  от  зависти   лопнули  б,  если  б  кто  показал  подобный  класс!  Когда пробежит  чемпион  Ванька  стометровку  за  пять  секунд,  -  все  с  ума  сходят,  какой  рекорд. А   я  -   летаю   тут   и  ныряю  получше  рыб  и  птиц,  а  никто  не   даже   похвалит! »   «…А  на  высоту  какую  поднимался!  Фотоаппарат  бы…Эх! Сказать  кому  -  не  поверят. Так   вот   же,  на  Набережной,  мой  дурацкий  портфель! -  высунулся  Дима  из  воды,  и  мигом  перелетел, засияв  на  застежке.  И зачем  я  его  сюда  притащил? Ах, да, на  меня  напали…» И  тут  он  с  ужасом  осознал:  «Видик  придет  ко  мне   домой  без  портфеля! И  как  я  смогу  дотащить  его  до  дома? Хоть  бы  кто  заметил… - Полный  финиш, -  испугался  Дима, - Я  Видика  подставил. С  мальчишками  повстречался,  все  покидали  сумки  в  траву…Маленько  повздорили. За  мной  бежал, ну..забыл  как  зовут! -  Я  в  автобус  вскочил. Домой   ехать...С  двойкой  не  слишком  хотелось…А  тут  -  Видик!  Как  я   с  ним  встречусь? Срочно  добраться  до  кинотеатра! Отец….хоть  бы  не  опоздать! - Он,  когда  с  работы «не  в духах»  -  злющий,  а  я…Видик -  под  руку!… без  портфеля! Видик,  небось,  «слиняет»  сразу, -  или  расскажет   все,  со  страху…Предаст…Отец  про  портфель   в  первую  очередь  станет  спрашивать. Как  я раньше  не  подумал! Размечтался!»
     Дима  понимал,  что  Видик  будет  прав, если  расскажет..  «Я  сам  виноват, «подставил»  вместо  себя,  - и  поздним  приходом, и  портфелем…Что  делать?!»..Тут  какой-то  мужчина  поднял  портфель, стал  разглядывать:
  -  Э, да  это  кто-то  из  наших  мальчишек  оставил  портфель. Надо  в  школу  занести. -  Дима  узнал  учителя  по  физкультуре.  Учитель  вошел  в  автобус,   и  они  поехали.  «Здорово! -  подумал  Дима, -  Повезло.  Он  занесет  портфель  в  школу, а  завтра  я  заберу.»  В  автобус  ввалилась  ватага  ребят  одного  с  ним  возраста,  повыше  ростом. Дима  мигом переселился  в  знакомое  пространство, за  окошко. И -  стал,  виден  слегка, абрисом, наблюдать  за  ребятами.  Кто-то , похоже, заметил  его  в стекле, но  ничего  не  понял. Шепнул  кому-то. Ребята, видимо, глазам  не  поверили,  стали    шептаться. Дима  ехал  спокойный  и  улыбающийся:  наконец – то! -  хоть  чему-то  удивились! Женщина,  сидящая  напротив, красивая,  в  опушенной  курточке. Диме  пришло в  голову,  что  если  погладить  ее  по  голове  -  не  заметит, и  не  увидит. Поэкспериментировал  -  не  заметила! Войдя  в раж,  Дима  просунул  руку  ей  за  ворот,  не  среагировала,  но  и  он  не  почувствовал  живого  человеческого  тепла. Недоуменно  Дима  пошурудил  во  внутренностях,   вынул  абсолютно  чистую  руку,  словно  ничего  не  касался. Занятие  глупое,  как  опыт  -  нормальное. Больше  экспериментировать  не  стал. На  остановке, увидев,  что  учитель  выходит,   переселился  в  портфель  и   вышел  с  ним  на  улицу. Их  улица, и  Дима  выскочил  из  портфеля  -  на  блестящий  камешек. Увидев  перед  собой  мчащийся   автомобиль,  Дима  в  ужасе  закрыл  глаза. Когда  открыл  - машина  была  далеко,  а  он  продолжал  лежать  на  дороге. Никаких  препятствий! Ходить,  летать,  плавать,  лазить  где  хочешь  - все  можно, вот  только  без   «хозяина»  сложно…» Где  сейчас  Видик? Наверно, уже  дома, ужинает. Как  ни  странно, есть  не  хотелось!»
    Дима  залез  в  витрину  и  переставил   предметы:  девушке – манекену  поставил  корзину  цветов  на  голову, а  мужчине –манекену  -  прилепил  «усы»  их  павлиньих  перьев…Он  научился  легко  перелетать  с  предмета  на  предмет,  останавливаться, брать  в  руки,  и  даже  двигать  тонкие  предметы…Похулиганив  чуть,  он  вышел  в  брошке  девушки  на  голове.. н Все  же, -  решил , -   немного  скучно,  когда  никто  не  обращает  внимания. Если  бы  никто  не  обращал  внимания  на  хулиганов  -  перестали  бы хулиганить».  Надо  было   как –то  встретиться  с  двойником,  -   «Как  он  -  после  встречи  с   моим   отцом?  Сердится  на  меня!  Выдал…?»
    Захотелось  есть.  В  кафе, куда  пришла  девушка, шел  пир -  свадьба. Гости  пели   и  плясали. На  столах  ароматизировали  блюда. Дима  сел  на  ложку  рядом  с  невестой, голубоглазой  в  фате,  и  молча  стал  есть  жаркое  из   блюда,  где  никто  не  сидел.   «Все –таки  много  преимуществ,  когда  тебя  не  видят! -  подумал  он, - Хорошо  бы хоть  иногда  возвращаться  в  это  состояние... Договориться  с  Видиком . Жаль, что  я  его  подставил,  наверняка  сердится!  Дурак  я, дурак,  не  мог  предупредить  насчет  отца…Надо  попросить  прощения!…». Так  он  решил, уходя  со  свадьбы  в  чьем-то  блестящем  букете.  «Неинтересно  быть  на  свадьбе, -  решил  Дима, - поел, попил, а  что  дальше?  Когда   женюсь, я  лучше  сьезжу  в  свадебное  путешествие». 
    На  улице  несколько  часов  держалась  «пробка».  Дима  проскочил  все  машины,  и,  не  уследив  за  собой,  задел   провода  троллейбуса, вызвав  нечто  вроде  молнии… Он  был  далеко,  когда    позади   ремонтировали,  выясняя  причину. Решили, -  виноват  дождь. «Все  же  любопытная  штука – отражения! Из  чего  -  они? Из  электричества? Надо  оказаться  у  дома пораньше… А  если   не  придет?»-   Забоялся  Дима, - Вдруг  ему  понравилось  у  нас?  -  и  он  захочет  остаться ?   -  И тогда  я  вынужден  буду  вечно  плавать  по  лужам,  без  дома, -  без  отца  и матери?..»  Нерадостная  перспектива  Диму  расстроила..Несмотря  на  строгость , отца  он  любил  больше  всех  на  свете. И  знал,  что  тот  любит  своего   сына  так  же!   Перед  ним  раскинулся   рекламный  плакат  кино.  Шел  его  любимый  «Фантомас»!   «До  встречи  еще успею!» 


Глава  4-я                ДО  ВСТРЕЧИ!


   Видик  как  раз  вышел  из  дома, и  направился  к   зданию   напротив, где  жил  Андрей. Договорились  сходить  в  кино. Ровно  два  часа! Андрей  считал  своим  долгом  просветить  нового  друга.  Наверняка  Видик   не  знал  такого  хорошего  фильма. А  он  -   совсем  никакого  не  знал..    
   В  конце  фильма,  когда  потрясенный  Видик  узнал  много   интересного, он   стал  благодарить  Андрея.  Все  встали.  Видику  пришло в  голову  дотронуться  до  полюбившегося  героя. Он  поднялся,…и - пролетел  сквозь  экран! Оказавшись  на  улице,  он  носом  к  носу  столкнулся  с  двойником   Димой,  и -   обрадовался  ему,  как  родному. Андрей  вышел  обычным  путем, на  время  потеряв  друга.
   - Ну,  ты  даешь! -  изумился,  завидя  его  снова.  - Проскочить  насквозь!
  -  Фи! -  усмехнулся  Дима, -  Вот,  пожалуйста! – и  спокойно  прошел  сквозь дерево.  .
   -  Как  так, -  удивился  Андрей, -  вас  двое,  и  вы  оба  это  умеете?
      Дима  и  Видик  засмеялись. Оба   стали  видимыми,  только  Видик  слегка  размытым  изображением. Он  уже  научился  держаться  в  воздухе  без  «хозяина». А  Дима  -  незаметно  пролетать  сквозь  предметы.
   -  Познакомься,  мой  друг, Андрей, -  представил  Видик, - Он  мне  здорово  помог.  Надеюсь,  мы   еще   увидимся, правда?…А  это  Дима, -  мой  двойник,  -  он  мне  помог  явиться  сюда! -  улыбнулся  загадочно.
    -  Погоди, -  обратился  к  нему  Дима, -  А  как  тебе  понравилось  у  нас? Как  мои  родители? Ты…прости!  Ты  на  меня  не  сердишься ? Я  не  нарочно. Забыл  предупредить…
      Видик  рассмеялся:
-  Не  переживай. Сначала  я  испугался, но  больше  удивился. Мне  думается,  отец  тебя  больше  не  будет  бить…Ты  что,  потерял  портфель?
-  Нет…он  в  школе, -   Дима   смущенно  опустил  глаза,-  я  его   заберу…Спасибо,  что  выручил!
 -  Надо  же, я  так  и  сказал -  в  школе! – улыбнулся  Видик…
   И  они  начали   рассказывать  о  своих  приключениях. Андрей  слушал  и  диву  давался. Как   он  сам  не  догадался  -  договориться  с  двойником? 
       Пошел  дождь,  Видик  подставил  лицо  и  медленно  начал  исчезать. Превращаясь  в каплю,  он  упал  Диме  в  подставленную  ладонь. Капля  блестела  в  ладони,а  Дима, видя   крошечное  свое  отражение,   горячо  сказал:
   - Видик! Друг  мой!  До  свидания,  мы  обязательно  встретимся!  Ведь  ты  не  улетаешь  навсегда!
   Им  с  Андреем  послышалось, окружающий  дождь  закапал-зашуршал:
   -  Пока…Пока…До  встречи!







                ГЛУБОКАЯ  АНТИЗЕМЛЯ

                Фантастическая  повесть

   Кратер  Вулкана  в  самом  деле  был  краем  земли. В  черную  бездонную  пропасть  стремительно  стекали  струи  песка. Когда  я  спросила,  что  это  такое,  один  из  наблюдавших  геологов  пояснил:
   -  Время…
   -  Как  -  время?!...
   Но  он  молчал. Остальные  тоже  молчали. Вспомнилось:  кто –то  говорил:  « Если  не  побояться  ступить  на  середину  кратера, не  разобьешься. И  даже  не  погибнешь  -  у  кратера  просто  нет  дна…В  том  и  загадка  -  куда  он  ведет?»  Один  из  старых  философов: « Что  произойдет  с  вами  ТАМ,  никогда  не  обьяснить  ТУТ» Как  я  ни  допытывалась,  куда  ведет  эта  черная  глубина,  спутники  посмеивались,  а  один  хитрый  старичок  все  поглаживал  седые  усы. Странные  манеры  у  некоторых,  ведь  понимают,  что  Неведомое, и  не  утешают! Старичок  явно  что –то  знал…Другой  скептически  уверял,  что  это  и  есть  «та  самая  черная  дыра, которая  ведет  в  Обратное  Время…» И  будто  бы  «благодаря  нашему  энтузиазму  будет  спасен  мир»!  Обратное  Время  -  что  это? Удалось  услышать  обрывок  ссоры,  когда   в  Институте,  спеша  по  коридору, худощавый  юнец  выкрикнул:
   -  Я  докажу,  что  это  совсем  Иной  Мир! Даже  другая  Планета! Противоположность  Земли. А  это  -  вовсе  не  так  уж  страшно! -  он  бормотал  про  какую –то  гипотезу,  но  я не  расслышала.
   Да,  - думала  грустно  я, -  а  вот  тебя,  к  сожалению,  с  нами  нет, и  ничего –то  ты  не  докажешь,  крикун  эфиопский…
   Ему  неожиданно  предложили   желаемую  командировку, и  он,  несмотря  на  то,  что  знал  о  нашей  экспедиции  -  согласился. И  вот   -  несколько  энтузиастов, -  мы, сами  не  знаю  зачем, решили  рискнуть. Впрочем, никто   не  принуждал. В  любой  момент  можно  передумать,   вернуться  - никто  не  осудит…   Все  это  тем  более  чрезвычайно  интриговало, притягивая  к  бездонной  пропасти. Семь  человек  жадно  пялили  глаза  в  центр  кратера. Все  хорошие  ребята,  достаточно  любопытные,  эрудированные  и  смелые,  но…Но! -  и  среди  них  не  находилось  рискового,  кто  бы  решился  на  такой  отчаянный  шаг. Он  мог  стать  последним…Одна  я  -  женщина  среди  них,  недавно  расставшаяся  с  мужем  и  последними  мечтами  о  семейном  и  вообще  каком –либо  счастье. Мне  нечего  было  терять. Муж  слишком  любил  деньги,  как, впрочем,  многие. Любопытства  в нем  не  было. Про  мою  поездку  он  знал,  но  он  был  далек  от  мира  ученых, и  в  экспедиции  не  видел  ничего  полезного  или  выгодного. По –моему,  -  на  земле, со  времен  Второй  Мировой  войны, - вообще   мало  осталось  бескорыстных  и  по – настоящему  храбрых   людей. Глядя  на  испуганные  лица  соотечественников,   бесшабашно  подумалось:  «А  что,  если  доказать  им…?»   Я  глянула  вниз,   и  сердце  дрогнуло:  чернота! Она  увлекала  течением  песка,  стоило  ступить  на  край.  Все  невольно  попятились, расходясь  в  стороны. Но я  была  уверена:  Все  -  только  о  ней  и  думают! Глаза,  устремленные  в  середину  кратера, расширенно  проявляли  мысли  о  незыблемом,   -   витали  где-то  там,   -  в   самом  центре  того,  чего  нельзя   обьяснить,  не  ступив  собственными   ногами!! Человека   -  влечет  глубина  или  высота. Глядя  с  балкона  высотного  здания,  невольно  думаешь  о  падении,  кое –кто   считают:  «каждому  охота  падать…Но,  может,   лететь?»   Что  меня подтолкнуло, может,  начавшийся  дождь? А  может, мысль  о  том,  что  неделю  назад  мы  расстались, -   чтобы   мне   примчаться  сюда  -  на  Край  Света?  Зачем? С  отчаяния?  Смешно. Обычно  «на  Край  Света»  стремятся  из –за  большой  Любви,  а  я  -  наоборот…От  ненависти? К  кому? И  вовсе  не  смешно. Кому  и  что  -  доказать? Разве  этим  семерым  «отважным»  чудакам, завороженным  единственной  черной  точкой  на  планете  Земля? Увы  -  они  меня  не  интересовали. К  науке  я  тоже  не  имела  прямого, и  даже  косвенного  отношения. Журналист,   немного  целитель  и   косметолог,  по  увлечению. Мой  долг  оказывать  им  помощь. Откуда  же   столь  едкое  любопытство? Оно  ли  причиной? Скорее,  меня  толкнули  жизненные  неудачи,  скопившиеся  змеиным  клубком  в  глубине  души…Помню, кто –то  из  них   в  начале  пути  удивлялся: «Зачем  на  это  решается  женщина? Мало  ли  что  может  случиться!»  Я  еще  посмеялась,  мол,  ага,  «  вдруг  из  черной  глубины  вынырнет  страшный  Карабас – Барабас!  - как  свидетельство  жизни  на  той  стороне  Земли?» Шутку   оставили  без  ответа.  Мне  в   самом  деле  было   все  равно,  что  со мной  случится  -   когда  я  почувствовала  кожей  открытых   плеч   в  летнем  розовом  сарафане, -   холодные  капли земного  неба, -   и  сделала  роковой  шаг  вперед…   Никто  этого,  кажется,  не  заметил…  или  сочли  сумасшедшей, готовой  к  самоубийству?  Я  и  сама  себя  немного  такой  считала. Отвратные  лица  событий  последнего  месяца,  лживые,  хитрые,  ледяные   и  двоякие  слова…  « А  может,  и  выживу!? -  почти  истерическая  мысль, -  И  узнаю  такое,  о  чем  они  станут  бессмысленно  гадать  еще  сто  миллиардов  лет! Жалкие  трусы…» Чья –то  рука  отчаянно  вцепилась  в  мою, И  я,  не  в  силах  ее  стряхнуть,  неудержимо  повлекла   человека  за  собой,  противясь  из  слепого  упрямства…Оказавшись  на  самом  краю  кратера,  ногами  почувствовала  скользящий,  увлекающий  песок…Жалкая  рука  отпустила  меня.   Я  не  видела   -  их  изумленных  лиц,  не  слышала  возгласов…Шумел  ли,  свистел   ли  кто  вслед,  пытаясь  спасти…Зато  пронзительно  шумел  песок, усиливаясь  свистом  в  ушах. От  этого  свиста  потемнело  в  глазах  и  сжало  виски,  я  зажмурилась. И  -  вдруг,   почувствовав  облегчение,  поняла,  что  погружаюсь  в  ощутимую,  мягкую  тьму.  Сколько  времени  пролетело  в этом  состоянии, я  не  знала,   боясь  открыть  глаза. Руки  я  прижала  к  телу,  как   оловянный   «солдатик», - так  обычно  ныряют  в  глубину. Тело  мое  вначале  напряглось  как  пружина, но  постепенно  я  начала  понимать:  такая  необходимость  -  отпала. И  я медленно  стал  расслабляться. Глаза  по - прежнему  были  закрыты, хотя, по-моему,  прошло  больше  часа.  Я  чувствовала  -  как  игла. ускользаю  вглубь  огромного  колодца, где  свист  в  ушах  убаюкивает ,  так  что  хочется  спать. Вначале  я  боялась  открыть  глаза, но   любопытство  больше  страха. «Сейчас  я  открою  глаза! -  с  ужасом  думала  я, -  И  увижу  нечто  такое,  что…Может,  не  открывать?»
Я  стала  гадать,  что  я  могу  увидеть:  «Мрак  ада,  звезды,  чудовища?»  И  неожиданно  поймала  себя  на  том, что  страх  прошел.  Открыв  глаза,  я …ничего  не  увидела!   Беспросветная  ночь  зияла   вокруг. И  уже  трудно  было  понять,  лечу  ли  я  вниз,  или  -  напротив  -  вверх? Эта  странность  меня  рассмешила. Хотя  я прекрасно  понимала,  что  смех  здесь,  в  такую  минуту  -  более, чем  безрассуден…Кто  его  услышит? А  если  и  услышит, -  что?... Я  вновь  закрыла  глаза  и,  наверно, заснула:  лететь  было  мягко,  неслышно. Должно  быть, я  в  невесомости. Что –то  я  бесконечно  долго  лечу  и  сплю…Снова  открыв  глаза,  я  увидела  ту  же  тьму. И  ощутила,  что  стала  легкая, как  пушинка.  Вот  уж  точно  я  в  невесомости! Всегда  мечтала  это  испытать! Значит,  можно  двигаться  куда  угодно? Почему  жнее  так  легко  дышать?  Или  я  еще  сплю? Подняв  руку,  я  ее  не  почувствовала. Нагнув  голову, я  увидела  внизу  -  светящуюся  точку…Звезда? Или  сквозной  выход  из  глубины  земли,  с  той  стороны?  Здесь  не  холодно  и  не  жарко. Если  предположить  звезду  сквозным  отверстием, то  видимо  я нахожусь  «в  самом  сердце»  Земли. Но, -  по  утверждениям  ученых,  тут  должна  вовсю  кипеть  лава  и  миллионы  градусов  жары  способны  плавить  металл!…Однако,  мне  показалось,  что  я лечу  -  в  небе. Снова  нагнув  голову,   убедилась,  что  светящаяся  точка  приближается,   размеры  ее    увеличились. Я  вновь  закрыла  глаза  и  крепко  прижала  руки  к  бокам,  чтобы  не  изменить  случайно  траекторию  полета. Наверно,  я  находилась  в  полубеспамятстве. Вскоре  стало  труднее  дышать. Открыв  глаза,  я  увидела,  что  точка  внизу  превратилась  в  светящийся  «мячик»...Или  это  такая  -  «дыра»? -  выход  из  «темного  царства»?..Нет,  скорее  всего,  планета:  Я  неслась  к  светящемуся  шарику,  постепенно  различая  «островки»  и  «точечки»  разных  оттенков  голубоватого  и  розового. Ура,  планета! -  сердце  мое  замирало  и  трепыхалось, -  Интересно,  есть  ли  там  деревья? А  реки? – Уже  не  было  сомнений,  что  это  и  есть  «Другая  Земля»…Лечу  к  ней  на  огромной  скорости  и  неизвестно  как  приземлюсь,  хорошо  бы  в  воду,  чтоб  выплыть…А  не  останется  ли  от  меня  после  приземления   «мокрое  место»? Обидно -   после  стольких  рисковых  трюков  превратиться  в  лепешку!..  Река,  -  мне  казалось, -  все  же  какой –то  выход, смягчение  удара, но  неизвестно  что  за  вода,   и  удастся  ли  в  крайнем  случае  выплыть?  Удается  же  мне  л ететь  на  такой  космической  скорости  без  ракеты,  по  воздуху…По  воздуху?! А  откуда  я  знаю,  что  ЭТО  ВОЗДУХ? -   может,  вовсе   и  не  воздух?.. Но  если  это  «тоже»  Земля,  хотя  и  другая  -   там  должен  быть  воздух…Должен?! Никому  -  не  должен. И  если  там  есть  воздух,  то  почему  «должен»  быть  -  здесь,  в  пространстве?.. А  может,  меня  уже  нет,  и  это  моя  душа  без  тела  летает,  так  сказать,  в  эфире! .Тысячи  вопросов  обуревали  мою  голову  (голову?) , но  никто, увы,   не  мог  на  них  ответить...  У  меня   есть    голова,  а  в  ней  мозг,  и  я  могу  думать, значит, я  еще  живая?  Ответ  -  ждет  меня  там…   «Ждет»?!  Инересно! -  Если  ждет,  то  -  кто?  Или  -  что?.. Дорого  бы  я  дала,  чтоб  знать  сейчас   это!    Впрочем,  все,  что  было  дорого,  уже   ОТДАЛА…И  нечего,  как  говорится,   терять…Остается    одно  -  успокоиться  и  принять  все,  что   будет,  -    каково  бы  оно  ни  было.  Я  стала  внимательно  приглядываться  к  приближающимся  пятнам  и  очертаниям  рисунков  на  шаре,  который  рос  на  глазах. Теперь  он  стал  с  обеденный  стол,  красивый  и  медленно  вращающийся  в  полной  темноте. Около  сиял  ореол  из  множества  светящихся  точек  -  несомненно,  это  были  звезды. Долго  ли  я  осваивалась  со  звездным  пространством  -  судить  не  берусь. Уже  планета,  на  которую  я  неминуемо  должна  была  упасть,  выросла  настолько,  что  стали  видны  зеленые  зоны  посреди  бледно –голубых  рек5,  озер  и  морей…Да-а,  красиво!  Жаль,  что  у  меня  с  собой  нет  фотоаппарата. Кстати,  упущение  великое:  уж  его –то  я  должна  была  взять  из  дорожного  чемодана,  когда  решалась  нырнуть  сюда…Странное  рассуждение  для  персонажа,  рискующего  разбиться  в  лепешку,  не  так  ли?  Отчего –то  мне  стало  совсем  не  страшно. Наверно,  человеку  свойственная  привычка  даже  к  таким  «неудобствам»,  как  свободное  падение…    Лететь  стало  легко,  и  я   вполне  освоилась  с  неведомым  прежде  состоянием,  словно  всю  жизнь  была  пернатой. Оказывается,  можно  выбирать  положение  поудобнее  -  кувыркаться! Странно,  что  люди  не  летают…Может,  оттого,  что  просто  не  верят  в  такую  возможность? Выпячивая  руку  или  ногу,  я  скоро  поворачивалась  налево  или  направо,  или   вниз  головой…Вниз  головой  лететь,  оказывается,  тоже  приятно:  словно  на  карусели  -  тебя  несет  в  пространство, а  ты  паришь  свободно, размахивая  руками –ногами, кувыркаясь,  как  хочешь  -  здорово! Такие  трюки,  наверно,  в  нашем  Цирке  бы  оценили…Но  у  них  есть  держатели,  струны, кольца  и  вообще  страховка.  А  тут  -  летишь,  как  взбредет,  и  ничего  с  тобой  не  случится!...Хм! Откуда  такая  самоуверенность?! Вот  сейчас  ка –ак  с  размаху…  Даже  забыла, что  лечу. Гляжу  вниз  головой  выбирая  место  «посадки»…Ага,  -  «будет  тебе  мягкая  посадка  мордой  в  землю»!  -  Хихикала  я  невольно. Знать  бы,  что  буду  в  таком   положении  еще  и  хохотать -  явно  ненормальная! Но  плакать  поздно,  придется,   если  что, -   принять   смерть  с  улыбкой... И  все  же  -  выбирала,  «руля»  поджатыми  ногами,  вытянутыми  руками,  головой…Понятия  о  «скорости», «времени»  и  прочей  чепухе  оставили  меня…
Это  что  там  внизу? Не   река, не  озеро,  -    широкое  желто  - волнующееся  с  высокими  пухлыми  кучами…Неужели   сено?!...
    Приземлилась  я  неожиданно   -  в  стог,  пышный  и  ароматный,  облепивший  меня  с  головы  до  ног, -  утонула  в  нем,  едва  успев  закрыть  глаза…Ни  удара,  ни  испуга,  лишь  бесконечное  удивление:  стог  сена  в  огороде! Кто –то  же  его  городил. Точнее,  это  огороженный  березовым  частоколом  участок  заросшей  травой  земли. Провалившись,  спружиня,    -  вынырнула  и  оказалась  сверху. Оттуда,  с  трехметровой  высоты,  увидела
Разгуливающих  по  травке  непонятных  животных ,  похожих  одновременно  на  свиней  и  овец…В  то  же  время  это  были  -  и  не  овцы,  и  не  свиньи! В  них  было  нечто  отталкивающее,  в  то  же  время  -  что –то  знакомое. Более  любопытных  существ  трудно  сыскать. Скорее,  они  походили  на  наших  карикатурных  персонажей. Например,  если  мы  видим  собаку, -   в  ней  своя « собачья  прелесть»,  невольно  располагающая   протянуть  руку,  погладить. То  же -   и  в  кошке:  незримое  обаяние,  нежность,  так  что   охота  ее приласкать,  почесать…Когда   же   карикатуристы  хотят  изобразить  человека  с  волчьими,  к  примеру,  чертами, -  они   рисуют  заведомо  настолько  отвратные  рожи,  что  никому  в  голову  не  придет  взглянуть  на  них  с  нежностью!.. Так  вот  на  меня  смотрели  «человечьи»…нет, овечьи! -  нагловато –томные  глаза. Причем,  в  специально –подкрученных  длинных  ресницах. Сначала  я  подумала,  что  мне  это  только  кажется,  должно  быть,   с  непривычки. Они  мне  напоминали…Нет,  этого  сразу  не  обьяснить! Я  стала  приглядываться.
   Однако,  день  был  солнечный, ветерок  слегка  колебал  ветки  отдаленных  деревьев.
Одна  из  овец  подошла  к  моему  стогу,  встала  на  задние  ноги, аккуратно   поставив  передние   на   сползавшие  сверху  клочки  сена  и  глубоким  пронизывающим  взглядом  стала  вглядываться  в…меня. Лишь  сейчас я  заметила,  какая  она  здоровенная. Ростом  с  меня! А  может,  и  не  овца  -  слишком  уж  «осознанный  взгляд»… «Овца»  вытянула  длинную  шею,  вытаращила  красивые,  как  мне  показалось  накрашенные  глаза, и  разглядывала  меня,  сидящую  на  сенном  «троне»,  с  выражением   крайнего  недоумения.  Вдруг  мне  показалось,  что  «Овца»  улыбнулась  -  растянутые  ее  алые (словно  накрашенные)  губы  старой   кокотки  вульгарно  дрогнули  -  она  «поцеловала»  воздух,   точнее,  «Овца»  послала  мне  воздушный  поцелуй! От  этого  «овечьего  поцелуя»  мне  стало  как –то  не  по  себе. Странно,  не  так  ли,  на  моем  месте  -  прилететь  за  миллионы  световых  километров  с  риском  для  жизни,  чтобы  получить  воздушный  поцелуй  от  Овцы! Мысль  показалась  смешной.  Однако, я  начала  понимать.  Что  слезть  с  копны  при  этих  любопытных  существах  я  вряд  ли  смогу.  Хорошо,  она  довольно  далеко  внизу, не  достанет. А  что,  если  начнет  трепать  этот  стог? Вон  их  сколько  гуляет вокруг! С  круглыми,  ехидными, какими –то  слишком  уж  человечьими  глазами…А  пасти  у  них,  быть  может , -  волчьи? А-а,  догадалась  -  они  мне  напоминают  земных  грубых,  скандальных  «базарных  баб»!  Сходство  поразительное. И  в  своей  поразительности еще  более   мерзкое. Они  периодически  раскрывали  свои  алые,   бордовые, пунцовые  рты,  произнося  -  будто  не  блеяние,  а  …хамские  слова. Или  у  них  -  своя ,  «овечья»  речь?
Или…Я  вздрогнула  от  мысли:  вдруг  это  «люди»  такой  национальности?!  Между  собой  они  сходились,  сужая  глаза, недовольно  морщились,  словно  обсуждая  что –то,  некоторые  отступали, пятясь,  другие  наступали  -  наскакивая,  словно  в  драке…Слишком  это  похоже  на  наши  ссоры  и  споры. При  том  они  оглядывались  на  меня  и  застывали  с  раскрытыми  ртами…опять  обсуждали! Я  содрогнулась. У  нас  на  Земле  даже  черви  и  то  выглядят  приятней! Их  отвратительные  «лица» (теперь  я  уже  была  уверена,  что  у  них  не  морды,  а  именно  лица!) отовсюду  глазели  на  меня,  рты  поминутно  раскрывались, ехидно  перемигиваясь,  шептали  друг  дружке  на  ухо,  словно  делились  новостью. 
   Тут  я  лицезрела  «свиней»,  точно  так  же  не  похожих  на  просто  животных. Вели  они  себя  не  менее  отвратно. Противного  серого  цвета,  так  что  я не  сразу  поняла,  дикие  они  или  домашние…Впрочем,  понятие  «домашние»  для  этой  местности , скорее  всего,  слишком  земное.  Почувствовав  снизу  грубые  толчки,   я  поняла, что  «свиньи»  пытаются  своими  рылами  подкопать  стог. По  мерзкому  хрюканью  с  подхихикиваньем  -  догадалась,  что  они  тоже  переговариваются. Они  были  достаточно  велики,  чтобы  свалить  и  более  высокий  стог. Но,  видимо,  колебались,  поэтому  переговаривались. Значит,  обсуждают,  -  не  несу  ли  я  для  них  явной  опасности? Внушительно  торчали  из  ртов  увесистые  клыки. По  выражениям  узких  красноватых  глазок  я  поняла,  что  они  не  так  уж  и  глупы  по-сравнению  с «овцами». Но,  пожалуй,   -  более  злы…Кажется,  они  поняли,  что  роя  землю,  не  смогут  свалить  сноп   сена, а  достать  до  верха  вряд  ли  удастся. Одна  из  них  так  же  поднялась  на  задние  ноги,  вытянувшись  ко  мне  и  едва  не  достала  клыками  край  розового  платья. Морда  ее  при  этом  столь  была  забавна,  что  я  невольно  рассмеялась. Свиньи  удивленно  подняли  вверх  головы. Я  видела  тупые  рыла,  обращенные  ко  мне,  разинутые  розовые  рты…Это  повергло  меня  в  еще  больший  приступ  хохота  -  так  что  я  чуть  не  свалилась  с  моего  «постамента»…
   Они,  видимо,  сильно  перепугались  -  потому  что  бросились  врассыпную,  высоко  взбрыкивая  ногами  и  подкидывая  толстые  грязно-серые  зады,  одновременно  повизгивая.
«Общество», покинув  меня,  взирало  испуганно,  прибившись  к  изгороди, и  теперь  переговаривалось  между  собою. А  я все  допускала  и  отбрасывала  одну  и  ту же  мысль: «Люди  -    или  не  люди?» …-  «Нелюди?»    Надо  было  как –то  слезать. Начинал  давать  себя  знать  голод. Интересно,  сколько  «световых  лет»  я  не  ела?...И  как   достану  еду, если  достану? Что  тут  сьедобно?   Есть  человекообразных  свиней   мне  представлялось  по  меньшей  мере   нелепо. Или  -  тоже  возможно?...Бррр.
   Пока  я  размышляла,  с  наружной  стороны  изгороди  приблизилось  еще  одно  животное  -  длинное,  белое  и  рогатое,  напоминвшее  козу,  но  гораздо  крупнее. Встав  на  задние  ноги, коза  копытом  передней  ноги (или  руки?)  поддела  крючок  на  калитке  и  вошла.  Общество  обступило  ее,  издавая  бурное  блеяние,  повизгивание  и  хрюканье, а  так  же  поминутно    выразительно  оглядываясь  на  меня. Коза  внимательно  поглядела  в  мою  сторону.  И  тут  почудилось,  что  все  они  поворачиваются,  показывая  на  меня  косматыми  копытами. Явно -   коза  их   животный   авторитет!...
   По –хозяйски  раздвинув  толпу,  коза  направилась  к  моему  снопу  сена.  Физиономия  ее  казалась  значительно  умнее  других. Она  приблизилась  и  уставилась  в  меня  круглыми  и  совершенно  желтыми  глазами. Должно  быть,  сейчас  она  заговорит  на  человеческом  языке!  Внутренне  поежившись,  я  готова  была  уже  и  к  ее  вопросам. Но  коза  молчала,  озирая  меня  напряженным  взором. Думала…или  как  показалось,  она  меня  -  гипнотизирует? Тут  я  испугавшись,  решила  отвести  взгляд…и – наткнулась  взглядом  на  взгляд  другого  животного, -  с  наружной  стороны  изгороди…О,  если  бы  оно  было  здесь! -  невольно  подумалось  мне, -  наверняка  бы  воцарился  порядок. Разумеется, это  собака,  поэтому  я  обрадовалась  -  в  отличие  от  многих  людей  я  совершенно  не  боюсь  собак. Огромная  серая  дворняга  с  загнутым  крючком  хвостом  забухала  громким  лаем.
Овцы  немедленно  стали  выбегать  за  ворота. За  ними  засеменили  свиньи,  торопливо,  вереницей. Последней, с  неохотой,   оборачиваясь,  уходила  коза…как  будто  собиралась  вернуться,  из  любопытства (или  еще  из  чего?),  но  собака  гавкнула  и  побежала  за  ними,
Но  неожиданно  вернулась  -  вбежала  в  ворота  и  бегом  обежала  мой  стог. Я  улыбнулась  и  свистнула  ей,  желая  позвать. Остолбенев, собака  смотрела  на  меня, потом  тоже  подошла  и  встала  на  задние  лапы. Нос  вытянутой  морды  чуть  не  коснулся  моих  ступней  в  легких  сандалиях. Глаза  сузились,  рот…раскрылся  улыбкой!  Увы, -  это  была  такая  же  вульгарная  улыбка,  от  которой  я  внутренне  вздрогнула  и  невольно  сказала:
-  А  ну  пошла! Пошла! -  и  махнула  рукой…
   От  неожиданности  жеста  собака  отскочила  и,  что-то  сердито  прорычав, (как  бы  ругнулась), -  отвернулась  и  поскакала  прочь  большими  прыжками,  догоняя  остальных.
Я  сидела   в  шоке. В  общении  с  собакой  тоже  почудилось  «человечье» -  но  не  в  добром  и  хорошем  смысле…Странно лишь  то,  что  она  не  заговорила, хотя  казалось, могла. Я  подумала  и  решила,  что  стану  держаться  с  этими  «человекообразными»  впредь  покорректнее. Оставшись  одна,  я  заметила,  что  вечереет  -  голубоватый  сумрак  ложился  на  дальние  горы, деревья   и  стога  сена:,   солнце  садилось, разливая  по  горам  золотисто – бархатное  сияние. Закат  везде  красив,  где  бы  он  ни  был. Пора  слезать,  а  то  еще кто-нибудь  придет. И  я ,  спустив  ноги,  благополучно   сьехала  с  верхушки  сенного   возвышения.
   Приятно  -  после  длительного  воздушного  путешествия  встать  ногами  на  свежую  пахучую  травку ,  и  ощутить  себя  на…земле. Пусть  и  не  своей…Тем  более  после вынужденного  сидения  с  поджатыми  ногами. «Надо искать  людей» -  мысль  эта  явилась  странно  после  знакомства  с  прочими…Как  их  назвать? Пародия  на  людей? «А  если  других  здесь  нет?  Куда  идти?»…Я  ощутила  глубокое  и  бездонное  одиночество. ничем  не  хуже  того, что  я   ощущала  на  знакомой  родной  земле. А  может,  одиночество   всюду  одинаково? Подобия  людей  посетили  меня  здесь,  а  ведь  они  и  Там  посещали! Стало  быть,  есть  разница,  но  немало  сходства. Печально  будет  убедиться, что  здесь  «все  таковы», но  -  хочется  надеяться…    «Кто  не  находит  настоящих  людей  рядом,  тому  наверняка  повезет  в  другом  месте…Но  кто –то  держит  собаку!…А  к  овцам  обязательно  нужен  пастух»…Еще  я  обнадеживающе  подумала,  что  -  КОПЫТАМИ  ВРЯД  ЛИ  ПОСТРОИШЬ  ЧАСТОКОЛ. Еще  и  переплетенный  гибкой  лозой…
  Убеждая  себя  такими  мыслями,  я   вышла  за  ворота.  Значит,  где –то  должны  быть  люди…Не  пародии  на  людей!     Хм,  если  есть  очеловеченные  животные, то  люди  могут  быть - что…  «оживотненные»?...  Эта  мысль  меня  испугала,  но  не  остановила. В  конце  концов,  я  могу  спрятаться  и  пронаблюдать,  решая,  стоит  ли  знакомиться...Самонадеянность!  А  если  -  они  сами   раньше  пронаблюдают  за  мной,  или  уже  наблюдают? -  и  это  не  мне  решать  -  «стоит  или  не  стоит»..  Пыталась  причесать  мысли.  Что  все  это  значит? 
Все  наоборот? –  Антиземля… Животные -   похожи  на  людей,  а  люди  на  животных?  Если  так,  кто  из  них  -    лучше?   Будто  у   меня   есть   выбор! -   опять   рискую... Что ж…
   Я  находилась  в  овраге,  заросшем  травою  и  пахучими  цветами,  не  тронутыми  никем. Земля,  видимо,  плодородная, не  испорченная  химикатами, -  вот  и  растения  девственные,    сказочно  красиво… Душевно   бы   любоваться  природой,  наслаждаясь  чистыми,  нежными    ароматами,  кабы  не  голод,  и…опасность. Пока  все  относительно  хорошо  складывается:  упала  -  не  разбилась, звери – не  тронули, воздух  свежий, природа…Говорят,  нет  ничего  хуже  неизвестности. С  другой  стороны,  нет  ничего  интереснее,  чем  неизвестность!  Что  она  преподнесет  мне  сегодня?  Тут  я  услышала  топот  и  нырнула  в  кусты: мимо   вихрем  пронеслось  громадное  коричневое  животное  с  рогами.
Я  успела  заметить,  что  оно  с  выменем,  следовательно, -   корова. Но  чтобы  корова  так  носилась! Может,  есть  от  кого? Оглянувшись,  я  увидела  не  пастуха, как  ожидала,  а страшенного  быка, мчащегося  во  весь  опор  прямо  на  меня. В  ужасе  я  присела  и  вжалась  в  траву, и  -  нежданно  провалилась  в  ямку  под  цветущим  кустом. Она  меня  и  спасла. Промчались  сразу  два  огромных  быка. Топот  еще  не  стих,  когда  я  выползла  из   укрытия, стремясь  поскорее  спуститься  по  узкой  тропе  вдоль  оврага,  прячась  в  надежно  высокой  траве, -   ростом  она  как  раз  с  меня. Вскоре  набрела  на  большой  булыжник  и  присела  отдохнуть. Из –под  ног  у  меня  вынырнул  смешной  ежик,  оглянулся  и  поглядел,  как  мне  показалось, внимательными  нагловатыми  глазенками ,  фыркнул  и  скрылся. У  всех,  кто  мне  встретился  сегодня. – подвела  я  итог, -  совершенно  осмысленный  взгляд, чего  иногда  трудно  ожидать  от  «наших»  людей. Вероятнее  всего,  у  них  есть  речь,  хотя  я  ее  пока  не  слышала. Значит,  вторая  сигнальная  система  у  животных  -  здесь  не  нонсенс!?...Но  все  какие –то  злые,  даже  ежик  не  внушает  доверия…Уж  не  связано  ли  одно  с  другим? Тем  более   хотелось  увидеть  нормальное   человеческое  лицо.  Чего  я сижу,  преступно  теряю  время! Темнеет. Надо  искать  ночлег. Не  в  овраге  же…Желудок  мой  бастовал, и  я, сорвав  толстую  травинку, с  удовольствием  пожевала  у  корня. Она  оказалась  сладкой,  как  мед,  и   п  из  кустов,  и  медленно  двинулись  навстречу  друг  другу. Глаза  свирепели,  наливаясь  кровью,  задние  ноги  приподнялись,  вспрыгнули,  передние  задрались  высоко…В  ужасе,  отступая, я  успела  заметить  между  их  ног  налитые  кровью  члены…Догадка  сразила.  Я   кинулась  прочь, сначала  на  четвереньках  нырнув  в  образовавшийся  лаз  в  кустах, -  затем   бегом, кубарем, подальше  от  оврага,  по  пояс  в  траве,  и  -  неожиданно,  стукнувшись   лбом  о  дощатую  стену  сарая,  упала  вниз  лицом,   замерла.  Сердце   бешено  стучало.  Вот  уж  чего  не  ожидала:  кони  дрались  из –за  меня!…Не  хватало, на  десерт  после  всех  приключений…стать  жертвой  насилия!  Долго  я  приходила  в  себя, а  когда   подняла  голову,  было  темно. В  траве   что –то  стрекотало…Должно  быть  сверчки  или  кузнечики. Но  -  сарай! -  его  не  могли  построить  животные.  «Здесь  должны  быть  люди! -  радостно  волнуясь, я  поднялась  с  травы, - если  их  нет,  вероятно,  придут  потом» -  я  вошла  в  приоткрытую  дверь, остановилась  около  широкого  деревянного  стола.  Меня  пошатывало  от  усталости  и  волнения. В  сарае  было  темно. Привыкнув  к  темноте, я  различила  в  полутьме  двух  лохматых.. обезьян?…Вот  уж   не  ожидала!  Но  это  были  не  совсем  обезьяны,  как  и  все  животные  -  обитатели  сего  мира, это  были  в  какой-то  мере  человеческие   существа. Деревянными  ложками  они  хлебали  еду  из    чана,  стоящего  на  столе. Завидев  меня,  обезьяны,  как  по  команде,   побросали   ложки  и  уставились  красноватыми  глазками  из –под  нависшего  лба. Я  заметила,  они  наклоняются  друг  к  другу,  перешептываются… «Очеловеченные»?...  «Когда  это  кончится  и  кончится  ли? – подумалось  с  тоской. – Какие  нелепые  перевоплощения!»
   Обезьяны,  тем  временем,  колебались:  «немедленно  броситься  на  меня,  или…?» Вероятно,  решали,  -   вдвоем  или  по –одиночке! А  что   они   хотят  броситься  -  не  вызывало  сомнений:  одна  привстала,  другая  пригнулась,  изготовясь  к  прыжку …Я  попятилась  к  выходу,  но  было  поздно:  позади  большой  обезьян (может,  горилла?-  я  не  слишком  разбираюсь  в  них)  собираясь  войти,  остолбенел  при  виде  меня,  невольно  загородив  проход. Вспомнив  коней,  я  почувствовала  себя  несчастной  жертвой.  Позади  первого  самца  виднелся  другой,  вероятно,  явились  с  охоты,   или  еще  с  какой  «работы».  «Боже ! -  екнуло  в  груди, -  и   я,  довольно  резко  рванувшись  мимо, толкнула  входящего , споткнулась,  -  полетела   со  всего  размаха,  и  упала  в  неглубокую  яму,   сплошь  заросшую  травой, которая  и…скрыла  меня. Слыша,  как  поверху  с  ревом  несутся  несколько  лохматых,  я  лежала,  голодная,  с  отчаяния  плача,  как  вдруг  поняла, что  все  стихло. Я  лежала  на  дне  ямы,  и  не  знала,  когда  встать,  и  куда  идти. Возможно,  идти  уже  некуда. Обезьяны  могли  строить, -  ясно, и  даже  делали  ложки!  -все  как  у  нас,  и  столы,  и  посуду…интересно,  из  чего  у  них  чан?  Неужели  - из  дерева? Мне  никогда  не  нравились  обезьяны. Стоило  ли  решаться  на  отважный  подвиг,  чтобы  попасться  в  лапы  каким –то  наглым  уродам? Или  к  сексуально –  озабоченным  коням! Я  содрогнулась. Неужели   не  увижу   здесь  ни  одного  человеческого  лица?    Кто  защитит  меня  в  этом  страшном  и  нелепом  мире? Обратно  я  уже  вряд  ли  смогу  вернуться…
   «Встретился  бы  хоть  один  человек! -  пусть  не  самый  лучший,  совсем  «никакой»,  -   неотесанный, необразованный,  невоспитанный, небритый…лишь  бы  он  человек! – мечтала  я, -  обыкновенный  человек,  неважно,  женщина  или  мужчина…Нет, лучше  мужчина, способный  защитить»… «Но  не  эти  дебильные  животные! «  раньше  ты   предьявляла  к  мужчинам  ой –какие  требования! -  проклюнулось  неожиданно  в  сознании, -  Постоянно  делала  замечания,  учила,  критиковала,-  как  прокурор, и  вот   сама  ты  -  НИКТО,  -нет,  просто  ЖЕНЩИНА…И  тебя  бы  устроил  теперь  -   «кто  угодно»? Назвать  это  падением   -  мягко! Чего  же  ты  хотела  от  них  -  на  Земле?»…
   Поистине  мы  сами  не  знаем,  чего  хотим! С  тоскою  я  вспоминала  начало  путешествия.  Как   гордилась  собой,  презирая  «этих  трусов», и  как  считала:  «такой  поступок  лучше  самоубийства»…Чего  бы  я  не  дала  сейчас,  чтобы  увидеть  снова  их  лица!  Любого  -  из  оставленных  там,  на  краю  песчаного  кратера, - я  бы  расцеловала!…Они  теперь  казались  мне  «милыми  и  славными»…Небось,  думают:  « смелая -  принесла  себя  в  жертву  науке!...А  я? Улетела  в  дерьмо…Бррр»
 Мне  стало  до  слез  обидно: «на  земле  там  хоть  и  плохо,  и  экология  никуда  не  годится,  люди  невоспитанные,  мужики  так  себе, но  -  кто-то  о  тебе  думает  и  заботится,  хотя  бы  из  вежливости…Идеалов  нет,  конечно, но  меркантильного  мужика  можно  как -  нибудь воспитать, нежели  лохматую  обезьяну! Мой  бывший  муж…Н –да,  он –то,   по-сравнению  с  этими  рожами ,  просто  совершенство!»  Я  не  успела  додумать  горькую  думу  -  по  небу  разлилось  сияние  еще  одного  солнца,  медленно  разлившееся  по  бархатно –сиреневым  горам. Чарующая  красота, - размазанное  варенье   по  отдаленным  деревьям, заставила  поднять  голову  и  сесть. Да ,  такого  я  могла  никогда  не  увидеть! Жутко  захотелось  есть. В  тишине  я  поднялась,  оглянулась  на  раскрытый  настежь  сарай.  Крадучись,  подошла  к  двери:  сарай  - абсолютно  пуст…Странно,  куда  все  ушли,   на  ночь  глядя? -  уж  не  меня  ли  искать?  А  что  у  них  в  чаше?»
Я  вошла,  озираясь,  подошла  к  столу,  заглянула  в  чашу. Внутри, на  дне ,  оранжево  что –то густело,  аромат  исходил  медовый. Взяв  ложку,  я  зачерпнула  варево (или  сок?),  понюхала,  попробовала  на  кончике  языка  -  похоже  на  тыквенную  кашу,  вкусно!
Зачерпнув  полную  ложку  сладковатой  каши,  я  с  удовольствием  отправила  ее  в  рот.  Немного  похоже  на  пшенную  кашу  с  медом,  ананасами  и  тыквой. Удивительно  вкусно  готовят  обезьяны!  -   не  оторваться.  Каша  пахла  молоком, медом,   кокосом,  бананами,  цветами  и  чем-то  неземным…Из  чего  же  они  готовят? Проглотив  несколько  ложек  вкуснейшей  еды,  я  почувствовала  приятный  прилив  крови  к  щекам,  и  поняла,  -  оживаю. Усталость  давала  себя  знать,  все  части  тела  гудели. Хотелось  лечь  и  уснуть,  но  еще  больше  хотелось  наклонить  чашу  и  испить  сок  через  край…Хорошо,  я  вовремя  обернулась:  в  сарай  входил  некто:  полуголый,  в  звериной  шкуре,  небольшого  роста,  с  усами  и  с  бородой. Лицо  сильно  отличалось  от  обезьяньего. Человек!  Вскрикнув,  я  отскочила  от  стола,  невольно  села   на  скамейку,  вытаращившись  на  вошедшего. Молодой   человек, не  обращая  на  меня  внимания,  сел  на  камень  у  входа. Рядом  положил  палку  с  заостренным  камнем.  Мускулистое  крепкое  тело,  полуприкрытое  шкурой  неизвестного  животного,  перепоясанное  в  талии  кожаными  ремнями,  было  упругим,  стройным. Лицо,  в  славянском  стиле,  оттенялось  загаром,  на  котором    сияли   голубые  глаза , четкой  линией   очерчен   прямой  нос. Мужчина   молчал, и  я  не  знала,  стоит  ли  заговаривать. Наверное, и   моего  языка   он не  знает…Как  сюда  попал? Англичанин?  Русский?  Что  это  я, опять  забыла,  где  нахожусь!?  -  какие   «англичане,  русские»?…Неизвестно  кто   и  неизвестно  ничего…Мужчина   пересел   к  столу,  вытянул  руки,  положил  на  них  усталую  голову, закрыл  глаза,   и… я  услышала  храп…Отчего –то  он  вызвал  у меня  сочувствие,  и…нежность. Захотелось  подойти  и  погладить.  Но  я  не  смела.  Я  сидела  тихо,  изучая  его  стройную  фигуру. В  это  время   вошел  старик    с  длинной  белой  бородой.  Он  был  тоже  в  звериной  шкуре,  тяжело  опирался  на  палку. Самое  странное,   он  тоже  как  бы  не  заметил   меня. Но, при  входе,  хмыкнул,  щелкнул  пальцами,   сел  к  столу,   взял  ложку,  стал  хлебать  из  чаши…Я  начинала  понимать,   в  сарае   живут   эти  люди,  а  обезьяны   -   по –нахалке  «залетели»,  -  поужинать на  халяву, но…сбежали...  кто –то  их  спугнул!-   оставили  беспорядок  и  часть  несьеденной  пищи,  что  возмущает  людей.  В  проеме  двери  показалась  лохматая  голова  гориллы, и,  прорычав,  скрылась. Вот  оно  что! -  обезьяны  решили, что  я  -  «представительница   людей», -  их  «застукала»,  в  панике  бежали..
  От  этого  «открытия»   сделалось  смешно. Лежа  на  дне  ямы, я  тряслась  от  ужаса,  что  обезьяны  меня  поймают! -  Сама  - их испугала!.  Тут  вбежал  полуголый  карлик,  в  шкуре, запрыгал,  и  завизжал, показывая  на  меня  пальцем, но,  повертевшись  посредине  помещения,   уселся  на  камень  у  двери. За  ним  вошел  высокий,  атлетического  сложения  мужчина,  без  шкуры,   перепоясанный  ремнями  и ,  вместе,  длинными  листьями  и  перьями,  переплетающимися  крест –накрест  меж  ног, с  копьем  в  руке. Двумя  пальцами  поднял  он  карлика  за  загривок,  и  посадил  на  стол. Тот  перестал  хихикать,  испуганно  заверещав, а  мужчина  засмеялся,  открывая  ряд  красивых  зубов.  Небольшая  рыжая  борода  и  усы  открывали  смешливый  рот. Тело  было   покрыто  короткой  рыжей  порослью… Тело сильное,  красивое  и…я  невольно  отвела  глаза! -  почти  голое:  кроме  пучка  перьев  и  листьев  ничто  не  прикрывало  его. «Почему  он  гол,  а  остальные  в  шкурах? -  подумала , -  Явно -  они  от  него  зависимы!»  Сразу  засмеялись  над  карликом,  подражая  красавцу. Я   улыбнулась,  поддаваясь  общему  веселью. За  красавцем  вошел  другой  почти  голый,  пониже  ростом, черноглазый, тоже  красивый. «Надо  же, мужики  как  на  подбор! -то  ни  гроша,  то  вдруг  алтын» -  выбирай -  не  хочу, -  а  где  же  женщины,  или  у  них  не  положено?» Черноглазый  сел  на  камень  напротив,  и  стал  смотреть  мне  прямо  в  глаза.   Я  смутилась,  растерялась,  не  зная,  куда  спрятать  взгляд. Однако, сидящий  рядом  бородач  стукнул  его  по  голове  ложкой, обиженный  мужичок  столкнул  его  с  камня,  и  тот  полетел  вверх  тормашками. Карлик   спрыгнул  со  стола  и  захлопал  в  ладоши. Остальные  сделали  вид,  будто  не  замечают. «Интересно  они  умеют  притворяться, -  думала  я. – все  одинаково  делают  вид,  будто  не  замечают,  -  случайно  или  сговорились?.. Или  тут  так  принято?» За  все  время  никем  не  было  сказано  ни  слова. Одни  только   действия.
   «Не  замечают», -  в  отличие  от  предыдущих  животных,  проявлявших  ко  мне  недвусмысленный  интерес!» -  наоборот:  у  нас  на  земле   проявляют     любопытство  в  первую  очередь  люди.   «Да-а…А   какая  от  этого  польза?» - подумалось  с  ехидцей. – «Мужчина  тот,  кто  не  говорит,  а  делает». На  самом  деле,  -  я   очень  даже  чувствовала,  -  они  меня  прекрасно  видят, осмотрели  со  всех  сторон,  и  отдаляют  на  какое –то  особое  событие…Какое  же?
   Должно  быть  странно,  что  страхи  мои  прошли.  Несмотря  на  то,  что  вокруг  одни  незнакомые  мужчины. Не  скажу,  чтобы  я  испытывала  к  ним  доверие,  но  в  них  было   какое -то  располагающее  обаяние.. Скорее ,  они  не  подозревают,  что  я   сюда  «свалилась  с  небес»,  считают  меня  здешней.  «Все –таки,  почему  -  одни  мужчины?  Куда  делись  женщины?...» Как   мне  с  ними  обьясняться,  если  -  молчат? Карлик -  не  глухонемой!…Вспомнились  слова  мудреца: «То,  что  с  вами  произойдет  Там,  никогда  не  обьяснить  Тут». Неужели  философ  сумел  побывать? И  -  как  вернулся?..Неужели   такой  умный,  что  дошел  до  всего  сам?  И  наоборот: «ТО,  что  происходит  ТАМ ( у  нас  на  ЗЕМЛЕ),  никогда  не  обьяснишь  Тут.»  Приспосабливаться  и  жить  в  необьяснененном  их  царстве  предстояло  мне,  залетной  птице. « Но  смогут  ли  они  понять    десятую  долю  того,  что  понимаем  мы  -  Там?  А  что  мы – Там! -  понимаем? Вернее  -  что  такого  особенного?-  чтобы  назвать  наше  «царство»  -  «лучшим», а  их  «худшим»?  Мы   смотрим  телевизор,  читаем  книги, ходим  на  работу, влюбляемся,  рожаем  детей…Учимся…Всю  жизнь  одному  и  тому  же: как  жить  среди  нас!…А  они  просто  живут.
   Ходят  на  «работу»,  где  добывают  пищу, едят, влюбляются  и  рожают  детей…только  без  телевизоров  и  книг….Гм! Не  знаю  уж,  есть  ли  у  них   вторая  сигнальная  система, но  без  этого  книг  не  может  быть. Ха –ха! Зато  у   этих «дикарей»   явно   есть  слух, может, и язык  свой? А  может, здешние   коровы  умеют  писать? Или  овцы…Представляю,  что  может  написать  овца! Наверно,  не  хуже  некоторых  «овец»  у  нас  на  Земле! Не  надо  иметь  образования, чтобы  рожать  детей,  не  требуется   книг  и  телевизора.   Следовательно?…мы  не  лучше?!  А  чем  они -  хуже? -  Не  пьют  не  курят,   не  наркоманят,  непричастны   к терроризму,   к  войнам…  Оружия  нет, и, похоже, они  не  умеют  злиться. Выходит…что?  Я  попала  -    в   Рай?!.
  «А  кони?! -  Агрессивные  и…насильники. Не  показалось  ли? Как   с обезьянами...Они-то  дали  тебе  уйти. А   на  Земле  – если  бы  кто  вздумал,  -  вряд  ли  бы  ты  ушла…Да-а…Воры, бандиты, разбойники, несмотря  на  замки,  заборы,  коды,  ограждения!…Между  зданиями   и   между  людьми! - от  человека   к  человеку! -  стены,  кирпичи,  решетки,  сети,…Разделяют!- но, там,  где  все  построено   на  том,  чтоб  удержать  или  скрыться,  -  (словно   знают  заранее,  что  нападут),  -  обязательно  это  случается.  Выходит…выходит,  там,  на  Земле  -  все  друг  друга  боятся? Выходит  так…»
   Выходит,  -  Тут  лучше?!. Во  мне  завязался  диалог  с  собой,  примерно  такой:
   «Здесь  -  открытое  девственное  пространство, зеленое  и  цветастое, без  решеток  и  дверей,  обогреваемое  двумя  солнцами! -   Много  водоемов, говорящие  звери  и  молчащие  люди: не  умеющие  писать, но  умеющие  любить...»  - «Любить? Почему  ты  знаешь?»  -  «  Я  чувствую!»  - «Совсем  недавно  ты  полагала  иначе, даже  плакала  от  отчаяния.» - «Я  не  знала,  что  здесь   есть  красивые  люди.»  -  «А теперь  -  знаешь? Что  ты  знаешь  о  них?!..Ну  так  молчи,   и…и  просто  понимай.  Понять -  важнее, чем   услышать.»
   «Скорее  всего, они   прилетели,  как  я,  потому  что  -  другие…Понятие «белая  ворона»  повторяется:  либо  заклюют , либо  вытурят,   - улетишь! Или  с  другой  планеты,  вынуждены  остаться. Аборигенов  нет, я  чувствую. Опять?.. Или  -  аборигены – обезьяны? У  них  что, тоже  люди  из  обезьян  культивировались?»…         
 «Нет, обезьяны  должны  созреть  сознанием!. До  них, видимо,  жили    животные. Может,  тоже – «непонятные»  с  Земли…или  непонятые?»..
 «А  может, это  наказание  -  безвозвратность?»…»Кто  на  Земле  вел  себя   как  свинья  -   свиньей  и  остался,  а  речь  от  прежнего…Ругался,  как  собака,  - живет  собакой!» - «Чересчур  просто! Как  у  индусов»…
  -  «А  лошадь? Что  -  плохого  сделала? Возит,  работает…» -  «Гм! Работает, не  лошадь, а  конь, всю  жизнь  таскает  тяжести…!»  - «Разве  работать  -  плохо?» «Как  лошадь  -  плохо! Работа  должна  быть  любимой,    как  невеста - на  всю  жизнь,  а  не  как  хомут  на  шее…»… «Ну,  да, кто-то  сказал, что  вьючной  скотиной  к  Вершинам  Знания  не  придешь. Вот  еще бы  Знания  оказались  годны,  как  хлеб! -  а  не  как  атомная  бомба…»   Размышляя,  я  чувствовала: они  видят  меня, следят  за  каждым    движением   глаз, возможно, слышат  мысли…и  невольно  поддавалась  обаянию  негласного  общения.  «Ясновидящие? Конечно,  мозжечок  у  них, то  есть  «шишковидная  железа» на  здешней  природе  развита  чрезвычайно. Читают  мысли, понимают  то, чего  другие  люди  не  могут  понять! Как  же  я  сразу  не  разобралась! Просто  у  них  гипофиз  и  эпифиз  -  более  развиты, чем  обычных, земных…Они   «говорят  молча»,  так  же  внушают..»   « Интересно! Нам  на  всю  жизнь  внушали, что  «вторая  сигнальная  система -  признак  Гомо Сапиенс!  - человек, избранный  Свыше,   умеет  говорить! Собака  не  избрана -  не  говорит…А  эти  -  доказывают  своим  поведением  противоположное: «болтливость – не  признак  ума, а  признак…умственной  неполноценности? Вот  так  номер. На  земле  о  собаках  говорят, что  умная -  не  лает,  молчит. Лают  пустолайки...»
Меня  данные  рассуждения  шокировали. Хотелось  убедиться, не  ошибаюсь  ли  я.  Они  были  серьезны  и, - одновременно, - «играли». Шутили  негласно,  действиями, так  что  хотелось  подпасть  под  влияние. Так  играют  в  прятки, завязывая  глаза  ведущему…Так  играют  в  шахматы  -  следя  за  ходами  молча. Условия  их  жизни  никак  уютными  не  назовешь, тем  не  менее, обстановка  располагала к взаимному  доверию... Они  не  замечали  наготы,  так  как  не  использовали  ее   в  дурных  целях.  От  наготы   их, обнажающейся  при  непроизвольных  движениях, я, испорченная  земным  воспитанием,  смущенная,  отворачивалась.  Они  как  бы  говорили  своим  видом: «вот  мы,  такие  как  есть, на  виду, притворяться  не  умеем.»  Их откровенный  вид  был  непривычен,  но  отнюдь  не  отталкивающ, даже  наоборот. Не  менее,  чем  за  час   общения - они  не  проронили  ни  слова,  но  в  движениях  чувствовалась  сила,  красота  и  уверенность, -  качества,  которые  мне  всегда  нравились! С  каждым   движением  я  понимала,  что  они  мне  все  больше  нравятся. Разговаривали -  жестами,  и  они  были  весьма   выразительны. Они  не  умели  лгать. Тем  более  лицемерить. А  то,  что  я  вначале  принимала  за  лицемерие,  -  было  отсутствием  нашей,  людской  земной, с  позволения сказать  «культуры…» Наши  деланные  улыбки  и  перешептывания  за  спинами  чем   лучше  разумного  молчания? Что  такое  культура?  -  КУЛЬТ -  УР ( несение  света)…В  искренности добрых  взглядов  куда больше  света,  чем  в  наигранной  лжи  комплиментов. Бородач,  поднявшись, спокойно  дал  по  уху  опрокинувшему  его  юноше,  и  уверенно  принялся  за  похлебку. Присоединились  все,  кроме  высокого, ( как  поняла,  вожака), который  уперся  взглядом  в  меня.  Оглядывая  сверху  донизу,  словно  ощупывал,   хмурясь…Сознанием Чувствовался  вопрос.  Ясно, ему  не  нравится   скрывающее  тело   платье!..
Я  начинала  понимать   «язык»  их  движений, выражения  глаз. Скорее  всего,  они  обладали  способностями  телепатии, -  язык  не  нужен, когда  все  ясно.  Много  жизненной  энергии,  грубо  воплотившейся  в  резкие  движения  рук,  ног,  головы…Тела  мощные,  подвижные. Прочно  сидящие  шеи   на   широких  крепких  плечах.  Вспомнились  рисунки  «дикарей» - предполагаемых    первобытных  земли:  ясные  глаза  на  суровых  лицах,  улыбки,  украшенные  честной  наивностью.Очаровательная  первозданность!  …Вспомнила  жутких  животных  с  нахальными  рылами,  пришла  мысль,   что  хамство  и  наглость  -  ИЗНАЧАЛЬНО  ЖИВОТНЫЕ  черты. Через  это  надо  пройти,  чтобы  повзрослеть. Но  деградирующие   возвращаются. Человек  же  изначально чист  и  откровенен.
 
               


   
                ЗМЕЯ

                Фантастическая  повесть


-  Джулия,  милая! -  обращался  к  притихшей  любимице  расстроенный  дрессировщик, - Ты  показала  свое  искусство  во  всем  великолепии. Я  так  поверил  в тебя! Ты  же  талантливая,  красавица. Ну,  что  творится  с  тобой  последнее  время?! С  таким  трудом  я выманил тебя  из  клетки,  а  ты  -  отказываешься  танцевать! Ты  не  заболела? …Знаешь  что, -  решил  вдруг  Виктор  Заметный, вскакивая  с  колен, -  Я  понял. Как  это  мне  сразу  не  пришло  в  голову? Он  повернулся  к  двери,  но  она  распахнулась. На  пороге  выросли  несколько  служащих  в  голубых  ливреях.
   -  Привет  чародею! -  воскликнули  они, -  Мы  тебе  тут  новичка  привезли,  принимай.-  И  они  втащили  в  зал  огромную  клетку  с  разлегшимся  в  ней  длинным  зеленым  питоном. Дрессировщик  нахмурился. Опять  его  не  спросили. Он  должен  был  приготовиться. Не  успел  высказать  слов  упрека,  как  ему  в  голову  пришла  блестящая  идея. Взгляд   синих  глаз   повеселел. Он  еще  не  очень  верил  в  успех, но  предчувствие  говорило, все  получится. Успех  требует  риска.
   -  Его  зовут  Иероним. -  представили  питона, -  Просим  любить  и  жаловать! Подарок  шефа, - пояснил  высокий. «Ага, - подумал  Виктор, - опять  новшество   гида..»
Когда  они  ушли, актер  подошел  к  клетке  и,  озаренный    внезапной   мыслью, прошептал:
   -  Вот  кто  нужен  Джулии! Пока  он  не  опомнился  -  попробуем…
Отодвинув  засов,  он  заметил  горящие  глаза  животного  и  невольно  залюбовался  красавцем. Он  имел  понятие  о  внутренней  связи  внешности  с  содержанием. Именно  в  этом  и  заключалось  его  творчество.
   Кажется,  Иероним  тоже  заметил  дремавшую  голову  питонши  на  барьере. В  его  глазах  вспыхнул  зеленый  уголек  любопытства. Дверь  -  открыта! Виктор  не двигался,  ждал. Голова  питона  приподнялась и  опустилась. Тело  напряглось  и  вытянулось. Питон,  медленно  «поплыв»  из  клетки, приблизился  к  Джулии. Вначале  она  угрожающе  подняла  голову,  взгляд  стал  каменным. Очевидно,  не  желая  быть  заинтересованной,  она  стала  сворачиваться в  кольца. Виктор  подумал,  не  зря  ли  затеял  все  это…Тихо  включился  вальс. Другие  змеи  в  клетках  опустили  головы.  Как  бы  мечтали,  наблюдая  незнакомца.   Иероним  вздрогнул  всей  своей  золотисто –зеленой  переливчатой  кожей,  напрягся,  потянулся,  нагнул  изумрудную  голову  и,  дотянувшись  до  красивой  переливчатой  кожи  Джулии,  стал  гладить  ее  носом. Змея  не  двигалась. Он  -  весь  выбрался  из  клети,  подобрав  остатки  длинного  тела, вытянулся  и  обернулся   вокруг  нее. Голова  легла  рядом  с  головой. Змея  задрожала. Повернула  голову  набок  и  открыто  недвижно  уставилась  на  новичка. В  звуках  вальса  продолжался  поединок  глаз.  Иероним,   подобрав  хвост, обвил  его  вокруг  хвоста  подруги. Джулия  зашипела  и  отодвинулась. Иероним  развернулся  и  продолжал  ритуал,  обвившись  вокруг  тела,  блестящего  и  гибкого,  как  лиана.
  У  змей  есть  своя   красота,  отличная  от  остальных  существ,   и  наверно  не  пресмыкающимся   трудно  ее  понять. Он  опять  прижался  к  ее  голове. Вальс  утих,  включились  флейты.  Две  змеи  не  обращали  внимания  на  остальных.. Голова  Джулии  высоко  вскинулась,  тело  в  танце  плавно  изогнулось,  по-лебединому. Покачиваясь,  она  поплыла  на  песчаную  гладь. Пошла  кругами…Замерший  на  миг  питон  чуть  поотстал.
Цветомузыка    падала,  как  искры  летнего  дождя,  в   ярких  эффектах ,  и  под   музыку  Иероним  двинулся  за  Джулией,  весь  в  золотисто –красно -  зеленых  блестках, стараясь  копировать  ее  движения… Столь  красивое  представление   Виктор    видел  впервые,    глядел   с  волнением, радуясь:  риск  удался!   Замечательный  дрессировщик   чувствовал  своих  питомцев  всем  сердцем, и  никогда  не  причинял  им  вреда. Из –за  этого,  в  сущности,  он  был  до  сих  пор  один:  любовь  к  змеям    странно  вплелась   в  его  жизнь,  мешая   девушкам,  которые  от  подобного  искусства   далеки. С  дрессировщицей   тигров  любовь,  казавшаяся  пылкой  и  «вечной»,  окончилась  разрывом. Ранимая  натура  тридцатитрехлетнего    мужчины  не  жаждала   риска  начинать  подобные  опыты  над  душою…Животные   самоотверженнее  людей  в  любви,  и  чаще  всего  не  причиняют  вреда  любимым.  Лучше  быть  верным  змеям,  чем   близким  к нечутким  людям.
    …Джулия  приближалась. Питон  падал  рядом,  как  подкошенный. Она  начинала  движение  -  он   нежно  клал  голову  ей  на  спину,   и  оба  замирали. В  свете  многочисленных  лампочек  таинственно  искрились   их  узорные  спины. Вот  звуки  вальса  взлетали  на  высоких  тонах,  и  змеи  синхронно  разворачивались  в  танце,  стелясь  и  делая  пируэты -  колеса,  подбрасывая  в  воздухе  переливчато -  золотистые  хвосты. Неистовый  танец  любви  двух  истосковавшихся  душ!   Музыка  подходила  к  концу,  а  Виктору  не хотелось  прерывать  репетицию. Время  неумолимо  шло  к  ночи.  Свет  постепенно  гаснет  и  помощники  в  блестящих  в  формах   стали  уносить  клетки  с   другими  змеями,  свидетелями  необычайного  танца.   Иероним  продолжал   танцевать,  когда  музыка  стихала, -  глаза его  горели  розоватым  огнем. Джулия  покорно  лежала  рядом. Виктор  махнул  рукой,  наступила  полная  тишина. Он  слегка  задел  кнутом  спину  питона, предлагая  двинуться  к  клетке. Разгоряченная  спина  животного  дрогнула,  но  не  повиновалась. В  глазах   Иеронима   появилось  нечто  напоминающее  оскорбленное  достоинство. Виктор  улыбнулся,  уловив   выражение «лица»  пресмыкающегося…Впрочем,  он  никогда  не  называл  змей  этим  словом. За  десять  лет  работы  он  научился  уважать  этих  удивительных  существ, и  сейчас  невольно  подумал,  какой  замечательный  подарок  прислал   ему  шеф,  сам  того  не  подозревая.  Когда  животное  не  желает  подчиняться  человеку, это  вовсе   не  значит,  что  оно  «плохое»  или  «глупое»,  скорее  -  наоборот.    Что  касается  Джулии,  то  змея  беспрекословно  слушалась  «хозяина»,  и,  пожалуй,
Чувствовала  его  искреннюю  душевную  натуру. Через  пять  минут  она  уже  была  в  клетке, и  по  всему  видно,  находилась  в  состоянии  приятного  утомления.  Питонша   разлеглась  вдоль   помещения, повернувшись  набок,  открывая  золотисто –желтый  живот, и  слегка  покачивалась,  что  означало  удовлетворение.    Включили   электрический  свет, и в   желтоватом  свете  дрессировщик  миролюбиво  уговаривал  питона,  слегка  пощелкивая  по  полу кнутом:
   -   Иероним, ты  у  нас  еще  молодой,  красивый, я все  понимаю, и  очень  талантливый, но  ты  устал,  приятель, давай –ка  иди  отдыхать!
   Ему  нравился  не  слишком  покорный  характер  питона, и  Виктор  Заметный  увидел  в  нем  прекрасного  партнера.
   -  Ну,  дорогой, -  продолжал  он  в  тусклом  свете  гаснущих  лампочек,  - не  переживай, завтра  встретимся. Конечно,  я  понимаю,  что  девочка  тебе  понравилась! Джулия  -  партнерша  что  надо…
   Клетку  с  Джулией  унесли.  Иероним  увидел,  что  остался  один. Неохотно  он   убрался  в  свою  клетку и  дверь  заперли. И  Виктор  Заметный,  веселый  как  никогда, простившись  со  служащими,  вприпрыжку   побежал  домой.  С  тех  пор  каждая  репетиция  стала    радостным  событием.  Месяц  он  жил  в  радостных  ожиданиях.  И  вскоре  по  городу  запестрели  яркие  афиши:

                ВНИМАНИЕ,  ВНИМАНИЕ,  ВНИМАНРИЕ!!!
                ИЕРОНИМ  И  ДЖУЛИЯ.
                НЕОБЫКНОВЕННОЕ  ПРЕДСТАВЛЕНИЕ!!!
       ВОЛШЕБНЫЙ  ТАНЕЦ  ДВУХ   ПИТОНОВ  ПОД  РУКОВОДСТВОМ 
                ИЗВЕСТНОГО   АРТИСТА  ЦИРКА
                ВИКТОРА  ЗАМЕТНОГО!
                НЕПОВТОРИМО!
                СПЕШИТЕ  УВИДЕТЬ!!!

    Красивые  рисунки  и  фотография  дрессировщика  украшали  плакаты. Не  известность  радовала  Заметного,  который  к  ней  привык,  и  никак  не  реагировал,  а  два  удивительных   существа,  которыми   не  мог  нахвалиться.
-  Талант! -  улыбался  он,  пожимая  руки  приятелей  и   сослуживцев, поздравляющих  с  необычайным  успехом. -  Этот  новый  талант  мне  помог  разбудить  в  Джулии  желание  к  выступлению. Я  уже  надежду  потерял, а тут…Не  я, мой  новый  любимец  виноват.
 
   В  день  премьеры  толпа  зрителей  осаждала  Цирк. Это  незабываемый  день. Джулия  и  Иероним  не  подвели  -   выступали  блестяще. Букетами  цветов  был  завален  рабочий  стол  Виктора  Заметного,  радуя  глаз  и  скрашивая  одиночество.    Представление  повторили  три  раза.  Можно  и  более,  однако,  нетерпеливому  начальству  захотелось  срочно  гастролей  -  за  границей!-   Пришлось  срочно  готовить  документы.  Но
Виктор  лелеял  много  задумок, но  ему  не  дали  передохнуть. Он  возлагал  большие  надежды  на  новичка,  делавшего  успехи.  Питон  оказался  на  редкость  сообразительным  и  чувствительным  к  отношению  -  буквально  по  глазам  понимал,  что  от  него  требуется. Правда, с  другими  был  необщителен,  верен  лишь   своему  авторитету. Помогала  и  Джулия,  с  которой   Виктор   не  спускал  глаз.  Джулия  завоевала  любовь  Иеронима.  Виктор  делал  много  исключений  для  обоих. Позволял  долго  быть  вместе,   даже  пускал  двоих  в  одну  клеть,  чего  обычно  другие  не  делали. Об  этом  дрессировщике  говорили,  что  он   -   «знает  язык  змей»! Однако,  Джулия  работала  давно, многое  умела,  а  Иерониму  приходилось  учиться,  внимательно  глядя  на  ее  движения. Но  он   легко  и  гибко  улавливал  музыку   движений, с  видимым  удовольствием  повторяя…Подруга   вдохновляла.  Как и  самого  дрессировщика,  который  последние  месяцы   летал  от  счастья  в  необыкновенном  подьеме  сил.   
   Оказывается,   за  представлениями  Виктора  Заметного  внимательно  следили  не  только  глаза  журналистов и  фоторепортеров,   ловящих  моменты  успеха.   В  Цирке  существовала  конкуренция:  не  менее  известный  дрессировщик  тигров  -  Геннадий  Лавровский   не  спускал  с  Заметного  завистливых  глаз.  Лавровский  был  на  десять  лет  старше,   путешествовал  по  заграницам,   получал  премии,  имел  орден  труда.  Хитрый,  завистливый Лавровский  ревниво  наблюдал  за  растущим  успехом  соперника,  приехавшего  в  Цирк  сравнительно  недавно, по  его  мнению,  «чересчур  высоко  поднявшегося»  за  короткое  время  «с  какими –то  змеями». Другое  дело  -  тигры! Он  считал  работу  с  хищниками   более  достойным  делом   для  дрессировщика,  откровенно  посмеиваясь,  не  раз  высказывался  вслух.
  -  Добился  успеха  с  гадами   и  думает, что  он - король  Цирка! -  смеялся  Лавровский. Он   считал  работу  с  питонами  «легкой»,  «непрезентабельной»,  и  удивлялся,  что   зрители  так  возносят  «этого  забавного  змеиного  маньяка». Успех  Заметного  не давал  ему  спать. Лавровский   пытался  подружиться  со  «странным  любителем  змей».  Увы,  Виктор  остался  равнодушен  к  этим  поползновениям. Мысленно  Лавровским  был  рядом,   и  не  мог  понять,  на  каких  основаниях  Заметный  упорно  игнорирует  его   дружбу. Несколько  раз  он пытался  пригласить  Заметного  в  компанию  любителей  пива,   где  бурно  проводил  время  досуга   с  юными  девицами. Приподняв  левую  бровь,   Заметный  в  таких  случаях  улыбался  и  вежливо  отказывался:
   - Спасибо, коллега,  простите,  я очень  спешу! …
   - Куда  это  он  вечно  спешит?!  -  недоумевал  разгневанный  Лавровский, -  Неужто  опять  к  своим  гадам? Странные  увлечения! Подумать,  какая  любовь… 
    Приятелям  по  пиву  жаловался, заявляя:
   -  Я  мог  доказать , что  справлюсь  с   тварями  получше  его! Но  мне  больше  нравятся  тигры. Настоящая  экзотика,  это  - дикие звери! Ведь  я -  настоящий  дрессировщик, зачем  размениваться  на  всякую  ползучую  тварь! Мы  еще  увидим,  кто  настоящий,  а  кто  фальшивый. Когда –нибудь  я  ему  докажу  -  чтоб  не  зазнавался…
   Лавровский   из  семьи  потомственных  дрессировщиков,  чем  очень  гордился. Уверен,   если  захочет -  сможет  дрессировать  кого  угодно,  не  говоря  о  «каких –то  змеях»…»Везет  Заметному!  -  в  его  руках  такой  талантливый  питон!»
  -  Вот  бы  мне  дали  этого  Иеронима  -  я  бы  показал  класс  этому… слишком  Заметному! -  хвастал  он  в  кругу   приятелей, под  звуки  вылетающих  пробок  шампанского.
   В  знаменитой  династии  дрессировщиков  Лавровских  лица   тверды, а  голоса  железны. Они  создавали   правила,  становящиеся  среди  коллег  неукоснительными. Лавровский,  однако , осознавал, что идет  проторенным  путем,  а  Заметный…Он,  странный, но, пожалуй,  новатор. Неужели  правда  змеи  его  -  любят?  Вздор…Мало  что  болтает  глупый  народ!...»Звери  любят   кнут  и  уважают  пистолет», -  повторял  он  излюбленную  формулу  подхода  к  животным. Однако,  Виктор  Заметный  шел  к  успеху  мало  кому  ведомыми  путями. Ни  с  кем  не  советовался,  не  делился, шел  интуитивным  путем… «Дилетант!» -  хохотал  уязвленный  Лавровский, -  Везучий  самоучка. Я  бы  научил  его  делать  дело,  если  б  он  со  мной  посоветовался…Но  у  меня в  руках  -  тигры! А  был  бы  случай…» 
   И  случай  представился. На  беду  Виктор  Заметный  угодил, -  за  неделю  до  поездки  за  границу,  -  с  аппендицитом  в  больницу. 
   Случилось  это  перед  решающим  выступлением,  достаточно  отрепетированным, программа  которого  намечалась  для  показа  в  Лондоне. Перед  тем  комиссия  оценила  их  выступление  на  «отлично»  и  сочла  возможным   экскурс  за  границу. В  комиссии  участвовал  так  же  Лавровский,  как  представитель  династии  дрессировщиков. Оценка 
 «отлично»  задела  за  живое  опытного   мастера.    Как  сокол  на  дичь  -  кинулся  Лавровский   на  представившуюся  возможность  проявить  себя  в  этом   деле. Трепеща  от  возбуждения,  он  вошел  в  кабинет  директора  Цирка,  стал  излагать  свою  цель…
   -  Вы  полагаете,  что  справитесь  со  столь  новой  для  вас  задачей? -  недоверчиво  взглянул  на  него  видавший  виды  директор,  пораженный   самоуверенностью  и  бестактностью   актера.
   -  как  Вы  можете  не  доверять  мне  -  потомственному   мастеру  дрессировки? -  обиделся  Лавровский..
   -  Хорошо, -  согласился  директор, -  но  только  на  одно  представление,  чтоб  не  менять  программу! -  когда  Заметный  выйдет  из  больницы, он  продолжит  репетиции  для  подготовки  к  вояжу.
   -  Спасибо,  я  очень  рад! -   расплылся  в  улыбке  до  ушей   Лавровский, -  Мне  больше  и  не  надо. Я  и  стараюсь,  чтоб  не  подвести   администрацию…На  самом  деле  не  для  того  он  старался..
   Лавровский  очень  волновался,  потому  что  впервые  в  жизни  рискнул   войти  к  змеям  в  клеть. Как  входит  к  тиграм  -  он  знал  назубок. И,  как  ни  странно,  теперь,  перед  клетками  питонов,  слегка  растерялся.   Он  хорошо    вооружился ,   под  рубаху  надел  кольчугу. С  тиграми  подобные  предосторожности  привычны. Слыхал, правда,  будто  Виктор  Заметный   не вооружается,  потому  что  змей  не  боится. Но  полагал,   это  враки  -  «мало  ли  что  болтает  народ,   -   змеи  есть  змеи…». На  голову  он  надел  блестящую  актерскую  шляпу,  а  под  ней  стальной  шлем. . В  одной  руке  у него   длинная   кожаная   плеть,  которой  он  пользовался  в  общении  с  тиграми.  В  другой  -  пистолет.  И  все  же   ему  было  страшновато. Он  сам  удивился  своим  предчувствиям. Однако,  чего  ж  бояться  потомственному  дрессировщику! – Неужели  каких –то  гадов?…Он  решительно  открыл  клетку  и   взмахнул  кнутом:
   -  А  ну  выходи! -  крикнул  он  Иерониму,  лежащему  спокойно,  но  удав  не  шелохнулся,  -  Слышишь,  кому  я  говорю? -  повысил   голос  Лавровский, усмехнулся,  и, со  свистом  взмахнул  кнутом. -  Ладно, -  сказал  он  в  негодовании, -  сейчас  я  тебе  покажу, я  сам  войду  к  тебе,  но  ты  пожалеешь  об  этом!-  и  Лавровский  решительно  вдвинулся  в  клеть.
В  следующую  секунду  жгучая  боль  скользнула  по  спине  удава. – Я  тебя  в  один  момент  воспитаю! -  крикнул  Лавровский,  наблюдая,  как  несчастное  животное,  дрогнув, подобралось  кольцами. На  узорной  спине  появились  капли  крови. Удавы  не  плачут,  но  у  них  тоже  есть  органы  чувств,  и  они   способны  к  самозащите. – Эй,  слышишь! -  орал  Лавровский, -  Получай,  дубина! – и  новый  удар  плети  обрушился  на  спину  питона.  Несчастное  животное  свернулось  в  плотный  клубок  колец  и   внешне  не  реагировало.
-  Слышишь ,  или  нет?! -  удары  бесперебойно  посыпались  на  змею…
   Удав  как  будто  не  реагировал. И  лишь  внимательный  наблюдатель  уловил  бы  пристальный  взгляд  неотрывных  зрачков  сквозь  узкие  щели  прикрытых  век. Это  были  глаза  НЕНАВИСТИ  -  самой  настоящей, змеиной! Ему  словно  не  было  больно, питон  выжидал, испытывая  терпение  обидчика.  -  А  ну  гляди сюда! – Лавровский  быстро  вынул  из  кармана  пиджака  куриное  яйцо, подкинул  его  на  ладони, - ты  небось,  непрочь  поживиться?...Тут  дрессировщику  сделалось  не  по  себе  от  слишком  уж  «спокойного»  взгляда  «бесчувственной»  змеи. Лавровский  окончательно  обозлился.  Размахнувшись,  он  изо  всех  сил  запустил  яйцом  в  змеиную  голову. -  Вот  тебе,  бревно  бестолковое!  - Это,  впрочем,  была  почти  шутка  в  духе  Лавровского,  и  он  уже  хотел  рассмеяться,  увидев  растекающееся,  заливающее  глаза  змеи  содержимое  яйца…Он  открыл  рот…Но  -  смех  так  и  застрял  у  него  в  горле:   потому  что  он  увидел  прямо  перед  собою  алую  раскрытую  пасть  дракона!  Подбирающиеся,  надвигающиеся  кольца   змеиного  тела…Короткий  взмах  рук! -  от  ужаса,  Лавровский  неловко  накренился,  пошатнулся,  и.. сам  вздрогнул  от    прозвучавшего  выстрела… Умирающий  Иероним  бился  в    агонии   у  его  ног..
   «Питон  напал  на  человека  и  человек  убил  питона!»  -  кричали,   вопили,  трясли  новость  городские  газеты. Прозвучавшая  весть  потрясла  людей  до  глубины  души.  Многие   успели  полюбить  питомцев  Виктора  Заметного  за  красоту  и  изящество. Кто  мог  подумать.  что  так  кончится!? Страницы  газет  предупреждали  жителей,  « опасно  общение  со  змеями»  В  ярких  красках  описывалась  произошедшая  трагедия. Один  за  другим  от  Лавровского  уходили  довольные  журналисты. Он  с  радостью  давал  всем  интервью,  не скупясь  на  описание  в  черных  красках  питомцев  Заметного.
   -  Что  ж  тут  удивительного,  ядовитые  и  злобные  твари, -  разводя  руками, улыбался  он, выглядевшим  в этой  истории  обиженным  и  несчастным,  пережившим  большой  стресс. Все  его  жалели. Свидетелей  не  было,  если  не  считать  Джулии,  мечущейся  в  своей  клетке  напротив, она  «выворачивалась  наизнанку»,  наблюдая  ужасную  картину  гибели  своего  друга. Но  змеи  не  могут  и  кричать,  и  звать  на  помощь…Поэтому  она  теперь  лежала   в  полубессознательном  состоянии,  больная,  и  вряд  ли  кто  мог  ей  помочь.   Директор  Цирка   пожурил  его,  глядя   с  упреком:
   -  Я  говорил  тебе,  а  ты  лез!  Сам  же  заслужил,  как  еще  жив  остался. Ладно, теперь  не  будешь  соваться  к  змеям…С  директором  утряслось  даже  без  выговора. Переживал  Лавровский  лишь   о  том,  что  скажет  ему  Виктор  Заметный,  когда  выйдет  из  больницы  после  операции.  Лавровский    подготовил  целую  речь  для  «зазнайки»  в  свое  оправдание. 
 Уж  он –то  понимал,  что  стоит  Заметному  перенести  эту  весть!  В  речи  своей  Лавровский  изобразил  себя  настоящим  героем  -  пострадавшим: «хорошо,  что  я  успел  вооружиться…если  б  вовремя  не  выстрелил  -  мне  бы  пришел  конец…»
      Оправдательная  речь  не  пригодилась:  выйдя  из  больницы  Вактор  Заметный  не  пожелал  с  ним  разговаривать.  Он  поглощен  был  тем,  что  происходит  с  Джулией.  Осунувшийся,  побледневший,  он  целыми  сутками  просиживал  перед  нею,  тратя    усилия  понапрасну  змея  не  пила  и  не  ела  уже  почти  месяц… Сотрудники,  вначале  сочувствовавшие  Лавровскому,  теперь  искренне  переживали  за  него  и  Джулию. А  Лавровский  за  его  спиною   не  скупился  на  сплетни:
   -  Великий  «заклинатель  змей»  позорит  наш  Цирк  -  вот  уж  месяц  у  него  ни  одного  представления! Я  же  говорил,  не  будет  у  этого  новичка  успеха, и  загранка  ему  не  грозит. Я  не  удивлюсь,  если  ни  одна  из  его  змей  работать  не  станет…
   Виктор  Заметный  прекрасно  понимал,  что  Джулии  не  до  танцев. Он  знал,  что  значил  в  ее  жизни  Иероним,  хотя  не  так  долго  длились  их  встречи.  Он  переживал,  виня  прежде  всего  себя. «Надо  ж  было  так  неожиданно  в  больницу  залететь! Забыл,  что  они  одни! Надо  было  директору  наказать,  чтоб  никого  не  допускали…Эх,  я, профан! Мог  же  попросить  об  этом. Мне   и   в  голову  не  пришло,  что  этот    наглый  негодяй  может  влезть. Мог  же  попросить,  чтоб  его  близко  не  подпускали!  В  жизни  не  поверю,  чтоб  умный  Иероним  мог   «напасть»…Змеи  не  нападают  сдуру. Тем  более  -  Иероним. »
В  отличие  от  Лавровского  он  терпеть  не  мог,  когда  его  жалеют, и, видя  лица  сочувствующих  коллег,  опускал  глаза  и  проходил  мимо,  ни  на  кого  не  глядя. А  вот  то  что  работа  стоит  -   плохо,  тут  он  рискует:  директор  может  ему  отказать.Искать  прибежище  с  питомцами  в  другом  цирке  ему  не  хотелось.
    Лавровский  был  «на  коне» ,  ежедневно  крутился  возле  директора,  стараясь  выбить   разрешение  на  загранку. Осаждал  гида.
   Сидя  перед  змеей  на  корточках,  расстроенный  дрессировщик  вопрошал:
  -  Джулия.  Милая,  прости  меня  за  нас,  людей –дураков!  Прости…
Лакомства  оставались  нетронутыми. К  ней  вызывали  ветеринара,  который  не  обнаружил  болезни,  кроме  сильного  стресса,  ног  доложил,  что  она  может  и  умереть. Посоветовал  сменить  ситуацию  или  обстановку…
   Месяц  минул,  пошел  другой…И  однажды  вечером,  сидя  перед  Джулией, Виктор  услышал  за  дверью  настороживший  его  разговор. Это  беседовали  курящие  за  дверями  служащие.. Сначала  Виктор  хотел  сделать   замечание,  что  курить  здесь  нельзя, но,  прислушавшись  к  разговору, сильно  заинтересовался  -  так,  что  даже  приложил  голову  к  дверной  скважине:
   -  …Я  слышу,  он  на  него  орет,  как  бешеный, -  говорил  один, -  требует  выйти  из  клетки,  а  питон  не  хочет,  -  ну, думаю,  сейчас  помогу,  мало  ли  что  надо,  хотел  войти,  приоткрыл  дверь.Вижу  -  хлещет  вовсю  плеткой.  Да  так,  что  кровь  на  боку  выступила. А  питон  молчит,  я  его  пожалел  искренне, хотя  боюсь  змей. И  тут  он  вдруг  достает  яйцо  да  как  запустит  ему  в  голову! Ну,  если  б  мне  он  так  запустил  -  я  б  ему  башку  свернул,  а  не  то,   что  змей  этот! Вот  после  этого  и   питон  и  башку  поднял,  пасть  раскрыл…А  этот  ирод  -  в  нее  из  пистолета  и  наповал!»  Представляешь? Мне  до  смерти  это  не  забыть. Как  с  этим  жить  буду! Если  б  Заметный  видел…Он  ему  сам  бы  башку  свернул. Змея  -  оказалась  «виновата». Никогда  я  не  любил  змей,  но  тут  -  когда  видел,  как  он  терпеливо  удары  сносил, ни  за  что…Зауважал  я этого  змея, парень! Честное  слово.
   -  Ты  видел  и  -  молчал?! -  изумился  собеседник.
   - А  что  я  могу, -  да  этот  гад,  Лавровский,  он  же  меня  в  порошок  сотрет. Мне  еще  тут  работать…
  -  А  больше  никто  не  видел?
   -  Не  знаю. Девки  тут  стояли,  буфетчицы  две,  что –то  делили  из  тряпок. Может,  слышали  крики,  но  вряд  ли  поняли, кто  и  на  кого…
   -  А  теперь  что?  Так  и  будешь  молчать?
   -   Буду  молчать, Питон –то  умер, его  спасти  нельзя. А  мне  работать…
   Виктор  Заметный  открыл  дверь  и  вышел  в  коридор. Оба  парня  растерялись  и  разом  бросили  сигареты. Первый  собеседник  испугался  -  покраснел, опустил  глаза6  понял,  что  дрессировщик  все  слышал. Не  говоря  ни  слова,  Виктор  поманил  их  рукой,  приглашая  войти. Служащие  вошли,   и  Виктор  затворил  дверь.
   -  Значит,  Вы  видели,  как  он  убивал  питона? -  спросил  Заметный, -  Видели  и  не  помешали?
   -  Я  же  не  знал,  что  он  станет  стрелять! -  оправдывался  парень. – Я  сам  растерялся.Парень  хлопал  белесыми  ресницами,  испуганно  глядя  на  артиста.
  -  Не  бойся ! -  сказал  Заметный, -  Работать  ты   будешь  сколько  угодно,  я  обещаю  тебе. Но  этого  гада,   подлеца, - ты  меня  понимаешь? -   нельзя  так  вот  простить,  и  все  замять, это  недопустимо! Ты  не  дурак,и  ты  бы  как  на  моем  месте  сделал?!
   - Вы  подадите  в  суд? -   спросил  паренек.
   -  Конечно, я  подам  в  суд, и  свидетелями  будут  несколько  человек,   не  только  ты,  -   ты  видел,  что  в  клетке  была  еще   Джулия! А  ей  свидетельницей  быть   нельзя . Она  может  умереть! Это  -  травма! Понимаешь?  Она  болеет  второй  месяц , ничего  не  ест…Я  пытаюсь  е  спасти.
   -  Понимаю…
  -  Так  ты  будешь  моим  свидетелем?…
   -  Буду, -  кивнул  парень, а  Вы  помогите,  чтоб  меня  не  выкинули  с  работы! У  этого  типа   связи. Сами  знаете…
   -  Знаю! Обещаю  -  помогу. Ты  только  не  дрейфь. Ладно?
-   Хорошо. 
   Договорились  о  том, что  начнут  собирать  улики. Заметный   назначил   срок  две  недели,  сам  решил  поговорить  с  двумя  девушками  из  буфета.
-  Никому  ни  слова,  очень  прошу, ребята. Вы  меня  понимаете?
  К  счастью  служащие  эти   не  собирались  рассказывать  о  том,  что  здесь  происходит. Им  не  хотелось  себя  ставить  под  удар, -  прежде  всего. К  тому  же,  Виктор  Заметный  нравился  им  как  человек. Прямой  и  честный,  он  немного  замкнут,  но  зато  он  добр  и  любит  животных. Они  удивлялись,  как  такой  славный  мужчина  до  сих  пор  не  женат. Жалели  так  же  и  Джулию. Ни  за  что  пострадавшая  змея  переживала  стресс…
   В  работе  Заметного  произошел  существенный  перерыв. Он  долго  не мог  работать  с  другими. Джулия  не  выходила  из  головы. Репетиции  прекратились,  иностранцы  больше  не  приглашали  его . Афиши  отовсюду  исчезли. Вместо  них  повсюду   пламенели  алые  с  рыжим  -  портреты  Лавровского  с  тиграми. Лавровский  был  рад,  и  надеялся,  что  Заметного  заденет  его  триумф. Однако,   увы,  плохо  он  знал  своего  коллегу!
   Слава,  коммерческий  успех  и  тому  подобное  -   для   актера  со  странным  призванием  и  любовью  к  змеям  были   на  последнем  месте.
 Больше  всего  его  волновало  то,  что  Джулия  отказывалась  от  еды.  На  появление  дрессировщика  она  почти  не  реагировала. Лежала  недвижно. Тело  ее  теряло  цвет  и  таяло,  глаза   тускнели. Лежала  она,  словно   застывшая,  в  одном  положении. Виктор  приносил  ей  лакомства,  которые  прежде  бы  она  сьела  с  огромным  аппетитом. Но  они  оставались  нетронутыми. Он  вызывал  к  ней  врачей  -  безрезультатно. Виктор,  потеряв  надежду, сам  стал  таять,  тоже  перестал  есть  и  спать,  день  и  ночь  думая,  как ей  помочь. Служащие  приходили  к  нему  ежедневно, принесли   новое:  оказывается,   мальчик  лет  семи,  сын  эквилибристки,  Коля,   пробегал  мимо,  остановился, услышав  крики. Мальчика  надо  вызвать  так,  чтобы  никто  не  знал. Виктор  записал   новые  данные,  поблагодарил.. Заходил  к  буфетчицам, беседовал  с  каждой  отдельно. Все  слышали,  как  Лавровский  кричал  на  питона,  требуя  выйти..Но  в  дверь  заглянули  только  служащие. .
   Надежды  поднять  змею  -  мало,  но  есть  возможность  доказать  виновность  Лавровского  в  напрасной  гибели  питона.  За  это  дело  Заметный  взялся   с  мстительным  рвением. Увидев  во  дворе  Цирка  мальчика  Колю, Виктор  подошел  и  попросил  заглянуть  на  минутку:
   -  Помнишь  Джулию? – спросил  он, -  Как  мы  вместе  лечили  ее?
   Мальчик   кивнул. Они  в  прошлом  году  вместе  поили  ее  молоком  с  медом  от  простуды. Она  выздоровела,  радовались.
   - Так  вот,  Джулия   заболела, да  так  тяжело,  что  может  умереть, -  грустно  сказал  Заметный, -  Думаю,  если  ты  зайдешь,  она  будет  рада.
   -  Хорошо, -  улыбнулся  Коля, -  я  зайду. А  что  ей  принести?
   -  Она  ничего  не  ест,  -  опустил  голову  Виктор, -  ты  просто  приходи  сам. Ладно?
   Когда  Коля  пришел,  Джулия  лежала  в  том  же  положении  у  стены,  и  было  непонятно,  жива  она  или  нет. Мальчик  смотрел  на  нее   с  испугом.  Он  совсем  не  боялся  змей,  тем  более  Джулии. Он  испугался  из –за  ее  ужасного  вида:
   -  А  она  что,  совсем  потеряла  цвет? -  спросил  он  тихим  голосом, - была  такая  красивая.
   -  Она   теряет  жизнь…-  грустно  сказал  Виктор  Заметный.
   Они  сели  пить  чай  и  Коля  рассказал,  как  он  бежал  мимо  в  тот  страшный  день,   и  остановился  из-за  шума.  Мальчик  в  точности  передал  фразы,  которые  слышал  -  они  совпадали  с  услышанными  служащими. Стены  в  Цирке  тонкие,  всего  лишь  перегородки  из  парусины,  все  слышно. Виктор  просил  мальчика  никому  не  рассказывать  о  их  встрече. Коля  с  готовностью  пообещал  и  сказал:
   -  Я  думаю, Лавровский  застрелил  змея  ни  за  что. Он  так  орал!  Я  знаю,  он  злой.  Буфетчицы  тоже  слышали  кри к  Лавровского… Доказать  теперь  его  виновность  не  представляло  труда. Заметный    записал,  собрал  все подписи  и  отнес   в  суд.  Что  бы  там  ни  было,  негодяю  он  отомстит.  За  Иеронима  и  за  Джулию..   
   Скоро  назначен   суд,   Заметный  повеселел. Клетка  Джулии  была  всегда  открыта, люди  старались  не  обращать  внимания…
    И вот, в  один  из  вечеров,   Джулия  самостоятельно  выползла  из  клетки  на  площадку  и…  даже  поела  фруктов! Музыка  в   включена  была  для  мелких  змей,  которыми  Виктор  не  преминул  заняться.
   Но,  когда    Джулия  поплыла  в  медленном  танце,  Виктор  был  потрясен.
«Неужели?! -  думал  он -  Неужели  она  желает  отомстить  за  возлюбленного? Говорят, змеи  мстительны. Что  ж…Мы  заслужили  это  нашим  бездушием!»   Под  переливчатую  музыку  флейт, Джулия  делала  пируэты,  вскидывая  утончившееся  легкое  тело  слишком  высоко,  так  что  Виктор  дивился  новым  ее  порывам. Закинутая  по-лебединому  голова  плавно  двигалась  в  цветомузыке. Горели  над  изможденными  скулами  глаза… Виктор  не  смел  радоваться,  чуя  подвох. Он  знал,  что  такого  не  бывает:  вот  лежала  вся  в  стрессе, полуживая  -  и  вдруг,   ни  с  того,  ни  с  сего, -  «повеселела»?  Так  не  бывает. Не  случайно  это,  не  просто  так…неправдоподобно,  чтоб  она  так  скоро  забыла  друга! Впрочем,  могла  быть  какая –нибудь  мистическая  болезнь. Он  знал,  животные  не  менее  чувствительны,  чем  люди. Змеи  умны  и  коварны. Чем  умнее  существо,  тем  коварнее  оно…Танец  голодной  змеи  насторожил  дрессировщика.
   Вошедшие  коллеги  изумились  не  меньше  его. Однако,  они  принялись  поздравлять  Виктора  «с  успехом»…Тут  же  донесли  директору,  который  немедленно  вызвал  его:
    -  Вот  видишь, обыкновенная  ползучая  тварь, - безапелляционно  заявил   наивный  чудак, лишенный  особых   эмоций.  -  Ты  слишком  уж  придаешь  значение  всяким…э..ээ  ползучим! Они  того,  право,  не  стоят.  Репетируй  почаще.  Вот  увидишь,  твоя  карьера  взлетит!
   -  Простите, -  возразил  Заметный, -  Вы  не  поняли  ситуации. Рано  радоваться.
   -  А  ты  не  рад  разве? – удивился  директор, -  По-моему,  она  лежала  месяца  два!
   -  Если  она  поднялась,  это  еще  ни  о  чем  не  говорит, -  пробовал  обьяснить  Заметный, - она  еще  не  пришла  в  себя  и  слишком  слаба…
   -  Как  ты  любишь  спорить! -  возмутился  директор, -  Ты  всегда  поперек. Немедленно  -  обьявляй  гастроли. Куй  железо,  пока  горячо!
   Как   ни  разуверял  его  Виктор,  директор  стоял  на  своем. Актер  знал, - к  сожалению, администратора  интересует  прежде  всего  слава  и  коммерция.
   Он  не  знал  -  Лавровский,  ставший  завсегдатаем  директора,  нашептывает  ему  о  «беспредельной  лени»  Заметного,  который , мол, «хочет легко  провести  время  после  болезни»…Право,  небольшой  отдых  не  помешал  бы  ему, но  актер  все  свое  время  отдавал  этим  бессловесным,  которые  не  в  силах  даже  пожаловаться  на  произвол  людей.    Суд  назначили  через  два   месяца. За  это  время  у  Заметного  набралось  шесть  свидетелей,  и  он  уже  знал,  что  выиграет  процесс. Лавровский  будет  наказан,  однако…
Несмотря   на  отговорки  и  возражения  Виктора,  директор  настаивал  на  представлении.
  -  Джулия  не  готова!  Она  еще  больна!  Она  не  пришла  в  себя  после  потрясения, - пытался  возражать  Виктор  Заметный, -  Нельзя  ее  сейчас  тревожить,  мы  можем  навредить.
   …Но  афиши  уже  пестрели  по  городу,  восхваляя  славного  дрессировщика…
   С  тяжелым  сердцем  шел  Виктор  на  эти  «решающие»  гастроли. Он,  конечно,  репетировал  с  Джулией,  и  она  на  редкость  слушалась  последнее  время,  но…
Но  это  еще  ни  о  чем  не  говорит.  Это  говорит  лишь  о  том,  что…Виктор  боялся  об  этом  думать,  но  он  сердцем  чувствовал  -  это  вызов!.. Он  любил   Джулию,   и  знал  что  она  не  могла  подвести  его. После  репетиций  змея  послушно  уползала  в  свою  клеть,  но  к  еде  едва  притрагивалась.. Захочет  ли  она  выступить  перед  огромной  аудиторией?
Виктор  -  хотел  и  не  хотел,  чтобы  она  вышла…
   Впервые  в жизни  в  нем  появилось  это  внутреннее  раздвоение…
   Зал  шумел, бурными  овациями  был  встречен  артист  в  красивом  алом  камзоле  с  блестками. Перед  ним  сиял  костер  в  круглом  казане. Музыка  неслась  отовсюду,  крутясь  разноцветными  кругами  под  куполом  Цирка. Виктор  поднял  руку, прекращая  овации. «Вот  как  не  выйдет  она  -  тогда  будут  им  аплодисменты,  и  этому  болвану  провал..»
   Но  Джулия  -  вышла!
  Послушно  танцевала  она,  со  странным  упоением,  плывя  по  воздуху,  как птица…Однако,  Виктор  хорошо  видел  и  понимал,  как  она  слаба.
   В  звенящих  порывах  вальса  змея  двигалась  плавно,  изящно,  как  никогда…Виктору  вспомнилось  -  так  она  вела  себя  с  Иеронимом! -  словно  кокетничая,  подымала  голову…               
   Выше, глядя  сверху  вниз  горячими  глазами, громче  и  громче  звучал  вальс…Все  самозабвеннее  вскидывала  она  золотистые  кольца   под   завороженными   взглядами   восторженных  зрителей. Решающий  дебют!  Виктору,  необычайно  нравились  эти   всплески…Может,  он  неправ,  что  противоречил  дирекции? Может,  змеи  «ничего  не  чувствуют»? А  он  - «просто  надумывает» , перестраховщик…? 
   Этот  решающий  дебют   отражался   в  глазах  яркими  всплесками  пляшущих  огней.  Масляно  блестели  глаза  Лавровского  в  первом  ряду.  Рядом  стоял  директор  и  тоже  -  улыбался. Лавровский  приподнялся  и  шепнул  что –то  директору  и  они  захихикали. Это  не  укрылось  он  Виктора,  и  он  нахмурился. «Замышляют?»…Он  не  знал,  насколько  заодно  эти  двое…Виктор  старался  смотреть  не  на  них,  а  на  Джулию,  и  бессильной  тоскою  сочувствия  горели  его  синие  глаза. Мысленно  он  шептал, напряженно  стискивая  руки:
   -  Так,  Джулия, так, милая. Молодец! Ну  еще  чуть –чуть,  но  не  слишком…Умница. Не  волнуйся  и  не  так  высоко  взлетай,  тебе  надо  отдыхать,  постой,  погоди,  все  будет  хорошо…Заканчивай,  заканчивай.  Милая!
   Змея  была  чертовски  прекрасна. Никто  не  видел  подобной  красоты  змеиного  танца. Шла  на  одном  хвосте, чуть  наклонясь  вперед, высоко  держа  голову -  золотисто –желтая  лебедь! Струилась  ручьем  и  ложилась  золотой  лентой  на  бархатно-алый  цвет  песка, взвивалась  огненной  лентой  ввысь, извиваясь, всплескивалась  пламенем  и  -  делала  завораживающие  пируэты…Публика  затаивала  дыхание, шумно  слышались  вздохи  и  ахи…Зал  замирал  и  тонут  в  аплодисментах. Это  новое  чудо  на  арене  Цирка  несравнимо  ни  с  кем. Виктор  ей  сочувствовал  и  одновременно  гордился. Казалось,  она  парила  в  небесах. Виктор  Заметный  такого  не  ожидал. Он  глядел, не в  силах  двинуться  и  не  делал  ей  знаков. Боялся  вспугнуть  и  нарушить  гармонию  ее  танца. Он  ловил  взглядом  ее  дух  -  ее суть…Он  был  счастлив,  и  напряжен  так,   что  руки  его  вспотели,  ослабли,  опустились. Музыка  начала  стихать. Виктор  забыл  недавние  опасения. Вот  и  все,  все  хорошо, -  думал  он  радостно, - и  славно…Он  наблюдал,  как  змея  необычным  способом  вышла  из  пируэта, и  двигалась  под  восхищенные  взгляды  вперед,  вытягиваясь  на  хвосте. Раскачиваясь  телом, под  аплодисменты  в  ритме, она  возносила  голову  выше  и  выше,  к  куполу…Головокружительный  взлет! -  как  бы  в  порыве мысли, под  взглядами  тысяч  глаз…О, как  высоко! Можно  ли  так?! …Все  выше…Тишина. Музыка  стихла.  Джулия  раскачивалась  под  куполом, языком   колокола. Тишина  в  зрителях  затаила  дыхание,  дрогнула…вот  оно! -  дрогнуло  в  Викторе, разбудив  предчувствия.  Задержавшись  на  высоте,  Джулия  с  высоты  полета  звезды  в  непобедимом  экстазе  рухнула  вниз – на  песок…Кровавая  лужица  образовалась  под  замершей  головой.
      Виктор   Заметный  побледнел. Стоило  сил  подойти,  нагнуться…Кинулся  туда,  где  суетились  спины  в  голубых  ливреях. Растолкал,  упал, как  в  тумане, обнял  и  плакал.
Джулия  была  мертва.


                ЭПИЛОГ
   
   
   Состоялся  суд,  Лавровского  заключили  под  стражу. Сроком  на  два  года…За  убийство  человека  дают  значительно  больше. Уходя  под  конвоем,  он  обернулся  и  пригрозил  Заметному:
  -   Погоди,  я  достану  тебя  и  оттуда!..  Судьи  сказали,  что  большего  срока, к  сожалению,  дать  невозможно,  однако, согласились  стать  свидетелями  данной  угрозы. 
-  На  самом  деле  он  убил  не  одну, а  двух  змей! – возразил  Виктор.
Судья  пояснил:
 -  Бездоказательно.
    Директор  Цирка  после  этого  заболел  сердцем  и  лег  в  больницу.  Заметный,  уволился  и  уехал,  забрав   своих  змей  и  свидетелей. Окружил  себя  настоящими  друзьями.  В  другом  городе   он  создал  свой   Цирк, который  прославился,  как  самый   человечный. Все  главные  герои  -   звери. Виктор  говорил:
   -  Если  на  Земле  невозможно   сделать  рай  для  людей,  пусть  будет  для  животных...   Вскоре  стало  известно:  Лавровский  в  тюрьме, после  конфликта  с  авторитетами,  он  получил  тяжкое   увечье, после  которого  мстить   не  мог. Так  состоялось  возмездие.










                ЗАКЛЯТАЯ

                Сказка  для  взрослых

-  Любовь, любовь…-  прошамкала  старуха,  кутаясь  в  черный  платок, -  Как  вы  помешаны  все  на  любви-то! Кхе, кхе…Ну, что  ж, я  помогу, конешно. Только  не  жалуйся  после, -  она  понизила  голос, -  угощу  я  тебя  его  любовью! -  шепот  ее  вдруг  процарапал  слух, словно  спичкой  по  коробке, -  да  ты  ведь  старше  его  на  целых  десять  лет, и  вообще  грешница! Кхе, кхе…Старуха  разогнулась, развернула  шаткую  стать, и ,-   словно  птица  черная  крылами  взмахнула, - откинула  накидку  и  уставилась  кошачьими  желтыми  зрачками  в  открытые  синие  глаза  Ксении. Крючковатый  нос  ее  зачесался, кривые  пальцы  вцепились  в  его  конец  и  -  старуха  чихнула!
   -  Будь  здорова, бабушка! – испуганно  откликнулся  звонкий  голос  пришедшей. Белая  рука  девушки метнулась  к  груди, прижала  косу.
   -  Ап-чхи! – еще  раз  провозгласило  эхо. Старуха  вытерла  нос  концом  черного  рукава,  затем  попятилась, села  на табурет  и  заворчала:
   - Погоди-постой, красавица, надлежит  и  не  то  тебе  выстоять, коли  правда  хошь  того, зачем  пришла! Как  тебя  зовут-то? -  вдруг  спросила  она, вытягиваясь  лицом  вперед,  и  выставляя  острый  желтый  подбородок.      
   -  Ксенией…- Женщина  невольно  отпрянула, -  У  меня  совершенно  простое  имя.
   - Совершенно, да  не  совершенно! -  проворчала  колдунья, - Ничего  совершенного  нет. Ксения? Нет, это  мне  не  подходит. Да  ничего  и  не  значит  вообще. Будешь  Лукерьей. Ясно?
   -  Лукерьей? -  растерянно  молвила  Ксения,и,  заметив, что  бабка  ожидательно  морщится
 Согласно  кивнула:
   -  Если  хотите…ладно, Лукерьей.
   -  А  покорна-то  не  вельми! – Да  уж  терпи! Ха…-  старуха  качнула  головой  в  седых  прядях  из-под  черного  платка, - придется  тебе  выручить  меня,  как  я  тебя  выручу  нонче. Ась? – опять  пригнулась  выжидательно.
   Ксения  задумалась, пожала  гладкими  плечами,  обтянутыми  голубеньким  летним  сарафаном. Тонкие  брови  свела  к  переносью. Призналась:
   - Упрямая  я, бабушка…И  от  мужа  ушла. Строптивая…
   -  Упрямая, упрямая…-  закаркала   старуха, -  Что  ж, будь  упрямой, это  тебе  можно.
Лишь  бы  испуга  в  отчаянный  миг  не  случилось. Нам  как  раз  и  нужны  упрямицы. Слушай  да  не  прекословь! С  кем  упрямой  будь, а  со мной  чтоб  слушалась! – последнее  она  выкрикнула  так  громко, что  Ксения  вздрогнула, - Ась?! – повторило  эхо, и  от  этого «ась»  молодая  женщина  сьежилась, собралась в комок. А  старуха  снова  закашлялась, пригладила  подбородок, и  продолжала, - Ну, вот, упрямица. Так-то  сподобней! Однако, ты  вот  чего…Она  помолчала, пожевала  губами, - Пришла  ты в недобрый  час! Скоро  ночь..Должна  ты  на ус  мотать  все, что скажу: пойдешь, упрямица, к  склепу  старому,  что  за  холмом  у  леса  стоит. Лес  там и кончается, где  многие  захоронены. Знаешь?
   - Знаю, - в  страхе  пролепетала  Ксения.
   - ну, вот  и ладно, что  знаешь!- старуха  руку  в  черные  одежды  сунула. Вынула  черный  кубик, повертела  в коричневой  ладони, подкинула  и  впилась в него  взглядом. – Вижу! Вижу!-  вдруг  завопила она, - идет  с  «друзьями»…В  степь  его  ведут -  в  путь  последний. Не  друзья, а  недруги  черные:  с  одним  из-за  тебя  счеты  имеет, с  другим  из-за  Любки-молодухи…
   Ксения  вспыхнула, но  старуха  лукаво  улыбнулась и  продолжала гадать:
   -  Не  бойся, грешница. Стало  быть, никто  не  безвинен. И  он  виноват, раз  ведут  его:  давеча  на скамейке с тобой  сидел! Перед  тем как раз проводил  девицу  юную, что  Любкой зовут. Знамо. Хочет  мать  его  на  ней  женить. Ась?...
   Женщина  судорожно  схватилась за косу.
   -  Ну, не  хмурься, -  утешила  гадалка, - Оба  грешники – и  быть  вам вместе! Если  послушаешь  меня. стало  быть, значит…-  она  подозрительно  покосилась  на  Ксению, пожевав  губами, - пойдешь к склепу, а  там  нынче  обряды  будут. Прослушаешь  до  конца  и -  возьмешь  себе  душу!..Чего  дрожишь, повтори!..
   Женщину  трясло, она сама  не  заметила, что  даже  зубы  слегка  стучат.
  -  Сходить…в  старый…склеп…- дрожа, произнесла  она и осеклась: - Чью душу? – голос  ее  осип.
  - Дурында! – тряхнула  головой  старуха, взмахнула  накидкой, - А  будешь  дурна, ничего  не  получишь! Делай – как я говорю! Не  то  вернешься сама не своя,  и  не  найдешь меня на месте. –  она  вздохнула, заохала, повалилась навзничь, скатившись на глиняный пол, стала кататься  по  нему  клубком…Ксения  подбежала, хотела помочь, но старуха брыкнулась. Зашипела:
   -  Не  трожь! Не  твое  дело! Пошла  отсюдова – куда велено!…   
      Вышла  Ксения  из   избушки, как пришибленная. Ноги  вынесли. Трава сырая  босяе  подошвы щекочет. Спешит. Вот уж и конец леса. Ветер вершины сосен  раскачивает. Ручеек  под  ноги бросился. Вошла в него – словно в рай  попала6 с души тягость свалилась. Отдохнула, вышла, опомнилась: даль  уже тьмой затянулась, туман от земли поднялся.  В тумане – склеп  обрисовывается, как очертания большой  копны в поле. Возврата нет. Поняла, косынку на  голове поправила, концы потуже затянула  под  подбородком, косу  на  затылок  перебросила. Чего-то  хочет  от нее  колдунья. А может, просто век ее кончается, и надо  в  кого-то  на  время переселиться? Слыхала – такое бывает. – «Не смогу!- с ужасом думает Ксения, - Не  смогу,  не смогу!» - а  ноги  уже  сами  несут ее , словно  заговоренные.
   Видит, возле  склепа  люди снуют. Голоса  раздаются. Обрадовалась:  живые люди!
Те   завидели -  к  ней  навстречу  бегут. Облегченно  вздохнула: «Ну, может, правда копна сена, всего  лишь…Слава Богу!» - подумала и слышит:
  - Карр! Каррр! -  Пррочь! Прррочь! – не  люди ее окружают, а  черные вороны врассыпную  разлетаются ( она Бога  мысленно помянула!) – догадалась   Ксения, кто такие. От страха села в траву. Они – вновь людьми  обернулись, обступили, качают черными головами. Воркуют, как голуби:
   - Кого? Кого прислала нам старая сволочь?
   Один, худой, едва  на ногах держится, одежда  серая, ветхая, как паутина, на нем  разлетается, сыплется с  плеч, как труха,  руку   к  ней тянет…
Ксения, от жалости к нему, приподнялась, делает вид, будто благодарна, - «помог подняться», - другие  гикают, подпрыгивают, рядом  снуют, -  сами  ведут ее, к склепу. Лопочут  непонятное  в  сумерках.
    В  склепе – темно. Дверь  позади – открыта. Народу – кишмя кишит: любопытно всем на «новую ведьму» поглазеть! Ксения думает: «если бежать – куда?» Сзади холод лесной, заманчивый теперь. Тут – дух сладковатый, дурманящее- неприятный, чем-то знакомым пахнет…Чем? Прелью разве?  Не сбежишь. Слышит:
  -  Дайте! Дайте напиться! – сбоку в  темноте шевелится кто-то. Ярко вспыхнул костер  посредине – стало видно  всех. Люди – не  люди, полупрозрачные  тени  тощие, столпились  над огнем -  кости греют. Одежды почти никакой – лохмотья. Тина.
   Впереди, над всеми, образ маячит в  красноватом   ореоле  дыма: на  соломенной  куче  восседает  высокий волосатый  и тоже  жутко тощий, покачиваясь, мурлычет что-то…Поняла – главный! А глаз нет!  У всех – глазницы!  -  пригляделась  к стенам, а там  не  мебель. Прислонены гробы. Тот, что пить просит, наконец, поднялся из гроба – настоящий скелет!
Встал, и гроб под ним зашатался. Застонал он сильнее прежнего:
   - Пить! Да где ж  он, не вижу его! – где-то часы брякнули – ровно двенадцать раз. Тот, на копне, поднялся в рост. Волосы его белые, длинные, к ногам упали. Руку вытянул длинную – косынку с Ксении сорвал, захохотал громко, так что у нее душа в пятки ушла. Чуть в обморок не упала. Коса сама распустилась, волосы упали  на  юную грудь. Ксения увидела – нет ее одежды, не успела опомниться, тот, что за руку держал, -  ко рту ее поднес что-то гладкое. Думала, воды (пить захотела так, что губы ссохлись!), - глотнула и чуть не  выплюнула: кровь! Вот чем здесь так пронзительно и приторно пахнет. Дурно стало ей, затошнило, перед глазами круги поплыли. Среди них – образы знакомые…Поняла: нельзя  выплюнуть – следует вытерпеть, проглотить эту мерзость. Ах, тошно! – Сделала глоток с отвращением…
   И явственно обрисовалось все вокруг. Понятно – кто есть кто, - и страха не стало.
Косынки нет и волосы приятно щекочут кожу  плеч, тело. Выдернула она руку из  руки тощего, грудь прикрыла привычно. Раздался хохот…Кто-то вновь  поднес ей  ко рту череп,
 Она  снова  отпила, поморщившись и – ощутила  вдруг  удивительную  бодрость  и  легкость  во  всем  теле, и – жажду…Неужто  глоток  крови  рождает  новую  жажду? Может, в этом беда всех, кто ее пробовал?
   Ее  окружили, костями клацают, - вроде пляшут…Протянула  руку, сама просит:
   - Пить! – В мыслях: «Ой, что это я говорю!?» - и повторила просьбу настойчиво, поняв, что сие не в ее власти. К ней отовсюду тянулись  ладони, руки и черепа. Разные голоса  вопили:
   -  Крови  ей! Новая Ведьма хочет крови!...
   Вон и гроб несут. Поняла: «новенького!   Ага, наконец – то!» Видит сквозь прореху склепа – лунный свет  пробивается, голос кукушки считает…Чьи-то  захлопали  крылья. Кривые фигуры, несущие гроб, остановились. Замерли в ожидании. Главный кивнул – опустили к ее  ногам. Она  нагнулась, подняла крышку, вытянула шею -  к  самому  лицу  мертвого! – и чуть не  отпрянула, узнав лицо своего  возлюбленного…»Кто ж его – так?! Когда  успели?»..Но  не  успевает  опомниться, как  встает он и  тянет к ней руки, шепча:
   - Возьми! Возьми  мою  душу, Лукерья! – впалые  глаза, щеки  пожелтевшие, ресницы  повяли, руки дрожат: - Возьми! – срывающийся  голос, в  груди  рана  ножевая кровоточит.
Вспомнилось тут Ксении  все, что  говорила старуха. А он руки  тянет, все ближе, ближе, головой  приблизился, все  громче твердит:
   -  Возьми  мою  душу! – а кровь  хлещет из раны. Все смотрят на Ксению жадными глазами.
Никто прежде нее  не  решается сделать глоток. Пересилив   себя. Нагнулась -  отпила прямо из раны! Он руками  вцепился, глаза широко раскрыл:
   - Спасибо! – шепчет…Упал. Все ждут, когда она махнет рукой: «налетайте, мол!» но  Ксения не  торопится. Сзади  голоса  недовольные: «чего  она медлит?» - «Не отречется ли?»
И  чей-то  визгливый  рядом: «Как есть – отречется!» - «Отречется!» - повторило  эхо,  и больно  щипнули  за  плечо, кто-то  дернул  за  волосы…Злоба  заклокотала.
   -  Хватайте  ее! Пытать! Пытать! Подстава! Она – не  Ведьма! – и сразу  несколько рук вцепились в нее  одновременно. Но – сила, оставившая ее на миг, - вернулась вдруг, сделав  непобедимой, - сила выпитой крови:  она схватила одного  за  лохмы, дернула  что есть мочи, швырнула – он присел, скрючился…Другого  -  маханула  рукой – отлетел  назад. Остальные,
Рыча  злобно, отстали, отступили в темноту. Но – сквозь  щели  склепа уже пробивался рассвет. Кто  сунулся в гроб – тот  во  тьме  растаял… Пустеет  склеп… Летит  Ведьма  над  лесом   на  старом  Лешии. Он  корчится, злится, но  с  ведьмой  не  справится. Та  погоняет:
   -  Будешь  знать, как  не  в  свои  дела  лезть! Как  со мной тягаться! Птицей летать  заставлю – полетишь! Рыбой   у  меня  поплывешь  по  дну  моря! Ха-ха-ха!
   Звонкий  Ведьминский  смех  тает  в  лучах  луны, светящейся тонким  прозрачным  кругом  над синей  полоской рассвета.
   Вот  и  избушка  старухи. Ветер  скрипит  резными  ставнями. Входит  Лукерья в дом. Садится на лавку у окна. Привычно. Словно всегда тут жила. И, с удивленьем замечает. Чт о до сих пор – голая. Леший  в  дверях стоит, не  может без  разрешенья уйти. На  полу  валяются  одежды  черные…
   -Ну! – кричит она Лешему, - Что вылупился? Сейчас, если  не уйдешь,  подметать лес  заставлю. Сгинь, пока я добрая…
   Он  исчезает. Лежит  перед  нею  красивое  платье, черное, в  рассветных  лучах  поблескивает. Примеряет  она его  перед  зеркалом у окна, любуется, и  замечает – не  простые  одежды  на ней, а  черный  бархат  отражается  в стекле, обтягивая упругое  тело.
И  не  знала, как ей идет – черное! А рядом  -  серьги  с  бриллиантами  да  колье  изумрудное.
Ку-ку, ку-ку! – считает кукушка. – Быть  тебе два года Ведьмою! Лукерья  платье на стане  стройном оправляет, грудь  оглядывает, талией  любуется….Ку-ку! – кукует  кукушка.
Торопись, и не  то  успеешь! Торопись, ОНИ  летят!...Вихрем  врываются в открытую  дверь  несколько  черепов, кружат  вокруг  одетой Ведьмы, а ничего  не  могут – недоступные  силоы в одеждах  ее.  Кто-то  злобно  бросить успевает: «Отречешься! Отречется она, братья, что с нами  пила. Вкус крови знает!»  Но  Лукерья  замотала  Головой:
   -  Было! Было!Было! -  Прочь  насмешники, дурьи  бошки, -  Пошли  вон,  обратно в склеп!
-   Заклятая  ты  теперь! -  злобный  хохот  отзвучал, -  любовью  и  кровью  человеческой!
Ксения  дунула -  и  погасли  они, как  свечи, махнула рукою:
   -  Слышишь, Леший! Чтоб  этих  здесь  больше  не  было! Отвечаешь  головой.
   Он  послушно  кивнул, - «угу», -  и  исчез. Вскоре  мордастая  голова  совы  появилась, влетела  она, присела на пол, растопырила  крылья, а  Лукерья  треплет  ее  по  загривку, садясь  ей  на спину  и  уменьшаясь в  размерах  до  птенчика. Выносит  ее  Сова  в  синий  пахучий  воздух  утреннего  леса.
   -  Вот  и  дом  его! – обрадовано  узнала  Лукерья- Ксения, -  Здравствуй, милый-суженый!
Теперь  ты   мой навеки. -  Покрутила  пальчиком  с  красноватым  колечком  на  нем, -  вот  она. В  моих  руках! -  ведьма  легко  спрыгнула  на  мягкую  травку, отпустила  Сову. Легко  ступает  под  окнами,  кончиками  пальцев  стучит  в  стекло. Ага, вот  мелькнула  тень…Она  делается  невидимкой, ждет  с  замиранием  сердца. Бодрой  походкой  выходит  из  дома  молодой  красавец  с  чернявой  гривой  волос,  расправляет  широкие  плечи, озирается,  вдыхая  утреннюю  свежесть. Пожимает  плечами:
   -  Неужто  почудилось? - Условный  стук  любимой,  с  которой  на скамейке  сидел. – Кто тут?  Пойду  досыпать. Сон, правда,  не  слишком  удачный  снился…Подымается  на  крыльцо.   Невидимая   рассмеялась:
   -  Да  вот  я!
   Он  опять  озирается.
  -  Надо  же, померещилось, и  голос  ее! Видно, я  еще  сплю.
   Ведьма  провожает  его  ласковым  взглядом  и  шепчет  вслед:
   -  Видел  бы  ты, в каком  я  наряде…Ну, ничего, еще  увидишь! Не  время.
  Луна  тает. Лукерья- Ксения  не  может  понять себя: даны  ей  и  воля и власть -  а  не  воспользовалась! Не  столь  просто…Старуха  все  дала, и  душа  теперь  у  нее. И  что  за  сила  эта  любовь? Не  столь  быстро…
   Сидит  она  вечерами  одна, сочиняет, чего  бы  ночью  вычудить  позабавней. Должность  у  ведьмы  особенная. Что  ни  выдумает -  результаты  не  радуют. Учиться  надо, колдовству-то…Впереди  целых  два  года. Любимого  -  два  года  ждать,  в  мантии  ведьма  маяться. Негодует  на  старуху  да  ночи  ждет – не  дождется. В  другое  время  нельзя  ей  видеть  милого. Надо  еще  любви  его  добиться, не  простой – настоящей. Без  нее ничего  не  выйдет. Да  и  зачем   ей  - изменник?
   Михаил  с  той  поры  покой  потерял. Когда  трактористом  в  селе  работал, Ксения  дояркой  на  ферме  была. Ходила  гордо, синими  глазами  поглядывала,  косынкой  повязанная, русая  коса  через  плечо. Все  знали -  разведенка, судили –рядили:
 «с  характером!» Девушек  в  колхозе  хватает, есть  и  поярче, -  Любаша-черноглазка, например, он  то  на  нее, то  на  Ксению  -  глазами  стрелял. Прежде, до  свадьбы  Ксении, ее  женихом  считался. Повздорили. Она скоро  другого   нашла,  замуж  вышла. Обиделся, а  тут  и  Любиша  приехала,  с  ведрами  идет,  покачивая  бедрами! -  фигурка  стройная…Стал  ее  провожать  с  работы. Она  тоже с фермы, учетчицей. Мать  -  насаивает,  чтоб  на  Любе  женился. Да  ему  Ксения  попрежнему  снится…Она  же  вскоре  развелась. Стала  свободная. Парень   не  знает, кому  отдать  сердце. У  Любы -  кавалеров  навалом, скоро  соперники  появились. Угрожают. Два  раза в  драке  поучаствовал. Слава  богу,  силен, себя  в  обиду  не  даст и девушку  защитит. Тут  Любе  сразу  двое  предложение  сделали. Она  возьми, да  откажи  -  обоим! Обозлились. Накануне  Михаил  ее  провожал, целовались, - ему  приятно  успех  себе  приписывать…А  Ксения  только  к  нему  снова  потянулась, да  узнала  про  Любу,  и  перестала  на  него  смотреть.  Он  здоровается -  она  не  отвечает! Словно  не  видела и  не слышала. Он  уже  думать  начал: «Разонравился? Не  может  быть, ведь  с ума  по  мне  сходила!»    И   как-то  утром, солнце  высоко, мать  Михаилу:
   -  Вставай! Целый  мир  проспишь! Что-то  неспокойно у меня на душе. Предчувствия  замучили, сны  дурные  снятся. Будто  ворона  черная  за  душой  твоей  прилетала.  Михаил  задумался. Он  мать  любил, слушался, она  в  одиночку  его  вырастила.
       
   


                НЕУЛОВИМАЯ

                Сказочное  повествование


      Больничный  бокс, которого  ему  без  особого  труда  удалось  добиться,   был  маленький,  но  уютный. Однако,  весьма  тоскливо!-  день  за  днем    тоска…а  главное -  безнадега!
   Ешь  кашу! – в  отчаянии  уговаривал  он,  с  чайной  ложкой  в  руке ,  тарелкой  на  коленях,   сидя  возле  кровати. -  Каша  вкусная, теплая!.. Ешь, упрямый  рыжий  котенок! -  прибавлял, как   уговаривали  когда-то  в детстве.  И…чуть  не  плакал.
   Старушка  отрицательно  мотала  головой,  потухшим  взглядом  глядела  вдаль,  мимо   единственного  сына.
   «У  нас  особые  отношения с матерью. Она  мне  лучший  друг. В  этом  я  абсолютно  убежден. Женщины  все  капризны  и  скандальны. К  тому  же,  как  правило,  предательницы. А  я  человек  свободолюбивый. Поздно  приду  -  мать  ни  слова  не  скажет, не  попрекнет, даже  не  спросит, -  а  накормит  повкуснее,  посочувствует, что  устал. По  пустякам  ко  мне  никогда  не  пристает. Захочу  поделиться  -  внимательно  выслушает, вздохнет  и  скажет: «не  переживай, сынок, все  образуется» - и  правда, все  становится  на  места. Без  моей  просьбы  не  советует,  не  навязывает, как  другие. Вот  поэтому, видимо,  и  остался  холостяком до  сорока  лет.  Да  она  сама   и  сказала  однажды, когда  страдал  по  первой  любви  в  десятом  классе: « Первая  любовь  не  последняя, мне  думается,  твоя  сама  тебя  найдет!»… Мать  мне  дороже  жизни.  Третий  месяц   выхаживаю  ее,  днюя  и  ночуя  в  больнице. Умываю,  переодеваю,  протираю  салфетками  с  камфорным  спиртом,  делаю массаж, разговариваю, пытаясь  восстановить   речь…Обегал   всех  известных  и  малоизвестных  медицинских  светил,  узнавая  о  новых  лекарствах  и  методах  «восстановления»  после  инсульта. Я  готов   достать  средство  хоть  с  луны!-  не  жалея   денег...»   -   Делился  Виктор  с  медсестрами,
-  Она  одна  меня  вырастила,  без  отца, и  любит  больше  всех  на  земле!...
   Человек  я  настойчивый  и  упорный,  умею  добиваться.  Фоторепортер,  в работе   преуспеваю,  насколько  возможно,  уважаем  коллегами,  и  никогда  не  сомневался,  что  если  понадобится  -  сумею  «сквозь  горы  пройти»…А  тут! -  Несмотря на  все  старания  и  усилия,  желанного  сдвига  к  лучшему   ни   на  йоту!..Я  в  отчаянии.
    Он  и  не  думал,  что  медицина  -  настолько  отсталая  в  стране. Инсульт    практически  неизлечим. Знатоки  и  профессора  пожимают  плечами,  отворачивая  глаза. А  здешняя   кудрявая  заведующая  отделением  Марианна  Рудольфовна  Взьерохова, ядовито  блеснув  очками, как  припечатала:
   -  И  чего  вы  хотите? Субарахноидальное  кровоизлияние! Тетрапарез. С  нарушением  речи  и  памяти. Семьдесят  пять  лет!  -  в  таком  возрасте  обычно  не  выживают…Что  бы  мы  ни  делали, и  чего  бы  Вы  ни  доставали  -   чудес  не  бывает! – извините. – и  отвернулась, считая  разговор  оконченным. Дальновидная  и  весьма  уверенная  в  своих  убеждениях  -  до  холодного  расчета.    Это  не  подействовало  на  не  желающего  верить   их  жестокому  прогнозу. В  лице  заведующей   читал  ледяное  равнодушие. Не  только по-отношению  к   матери, -    ко  всем  вообще!…
    В  коллективе   считался  шутником, весельчаком, всех  развлекал.   Но  последнее  время  -  сдал,  поугрюмел.  А  главное, все  вокруг в   безнадежность  -  верили:  «Не  знаю, может  быть,  я  неисправимый  оптимист, но  именно  это  тогда  и  сыграло    роль.  Друзья  перестали  меня  узнавать. Я  заметил, разговаривают  со  мной  тихо, как-то   в  предчувствии…И  это   злило.    Мной    владела   единственная  идея  -  всему  этому  равнодушию  назло! -   выходить  мать, поставить  на  ноги.  Вот  бы  я  их  оставил  с  открытыми  ртами  -  после  всех  «дальновидных»  прогнозов!… Это   несправедливо! Такого  не  должно  быть,  чтобы  черные   силы  слепого  равнодушия  побежали добро  и  старание! Тем  более  -  любовь!  Я  не  был  верующим, в  церковь  не  ходил, молитвы  не  читал,  -    не  учили   с  детства….но  вчера   сходил   в церковь,  попросил   Бога  о  помощи!»  - поделился  Виктор   с  медсестрой  и  тяжко  вздохнул,  убрав  из-за  уха  торчащую  смешно  в сторону, едва  не  выпавшую  сигарету. Привычка  эта  укоренилась  с юношества -  засовывать  сигарету  за  ухо, когда  в   сильном  волнении. Виктор  представить  себе  не  мог, чтобы  матушка  умерла.   Чтоб  все  усилия, да   – псу  под  хвост! -  и  ничем   нельзя  помочь… умирающей.
      Сыном  он  был  ласковым  и  послушным. Человеком  добрым  и  покладистым. Друзья  подыскивали  ему  невесту, знакомили, «пользовался  спросом», да   не  мог  выбрать… С  болезнью  матери  пошло  под  уклон,  он  и,   жизнь  скатывалась  к нулю. Взял  отпуск… «очередной», -  вне  очереди, «по  уходу»,   без  сохранения  содержания. Дежурил  в  боксе  бессменно...Медсестры  относились к нему  уважительно: не  у  каждой  матери  столь  самоотверженный  сын!


        2-я  глава          ЯВЛЕНИЕ  ПРЕКРАСНОЙ   ФЕИ

   Беспредельно  уставая, продолжал  ночевать возле матери,  с  непонятным 
Упрямством  искал  средств,  доказывая  себе  и  другим   необходимость    отчаянных  усилий. Пожалуй, он  превратился в Гения- по-Ухаживанию…Как  будто  от  него  что-то  зависит! 
   Но  ярый  атеизм  не помешал  ему  поверить  в  нереальную  силу    сверхьестественного:   «Нечто»  ютилось    глубоко  в подсознании…Он  боялся  себе  в этом признаться. В  каждом  человеке, несмотря  на   всеобщую  заученность, а так же  непоколебимую  логику,  внушенную  атеистическим «воспитанием», всегда  неизменно  теплится   огонечек  надежды, крошечная  искорка   веры ,  движущая   поступками  и  сознанием.
   -  Мам, ну  посмотри  на меня! -  просил Виктор, заглядывая большими серыми глазами  в  блеклые  невидящие   глаза  матери, - Это я,  – твой сын, Витя. Ты  меня узнаешь? 
   Сухонькая  головка , слегка  помазанная  рыжими  волосами,   отстраненно   глядела  в  сторону.  Виктор  откинул  голову  назад. Нервы   напряглись. Во  рту  пересохло, и  он  неожиданно  в  отчаянии  прошептал, обращаясь, как  в споре,  неизвестно к кому:
   -  Да  я  свою  жизнь  положу -   но  мать  выхожу!
    Опустил   он  голову, поправив  одеяло  на  ее  холодеющих ногах.  .   
   -   Не  забудьте  положить  грелку! -  услышал   позади   мелодичный    голос. «Кто   это  так  тихо  вошел, что  я не  заметил?» - вздрогнув, подумал  Виктор. Обернулся. И…замер  с раскрытым ртом:
        У  двери  бокса  стояла  зыбко-прозрачная  фигура  красивейшей  в  мире  женщины. В   белоснежно-лилейном  платье  до  самых  ступней, стройная, высокая. У открытой  лебединой  шеи, подчеркивая  красоту,  золотились   взбитые волосы. Платье,  стекая, волновалось  у  ног  туманной  дымкой. На  груди, посреди  декольте, горел,  переливался  сверкающий  золотой  тюльпан. Виктор  испугался,  и…рассердился: «Ходят  тут всякие! Ишь,   глазами  зеленеет! Как  в  морских  волнах  вся  комната..Вырядилась, красавица, как  на бал, - а  тут люди  умирают..»
   Впрочем, может, это  сон?  Или…так  сходят  с ума? Сколько  ночей  я  не спал!
   -   Поэтому  я  и пришла, -  пропел  удивительный  голос, -
Что  ж  Вы  стоите? Делайте!..В  зеленой  зыбкости   видел  ее,  как  сквозь  воду. От  повторной  речи   невольно  зажмурился,  сморгнул, -  опять  открыл  глаза   -  не  примерещилась! -   Вот  Она! -  послышался  легкий  смех. Звонко, прозрачно, словно  раскололся  хрустальный  бокал. Спросил  растерянно:
   - Что  делать-то?
    - Грелку, - говорю, положите  на  ноги  матери! – повторила  женщина,-  золотые  волосы  всколыхнулись,  на  груди  ярче  сверкнул  золотой  тюльпан,  глаза  выпустили   луч  зеленого  света:
    -  Ваша  мать  непременно  поправится!
      Опять  зажмурился  от  зеленого  света, а  когда  открыл  глаза,  раскрыв  рот, чтобы  язвительно  спросить, «откуда у нее  столь  «точные»  сведения»,
В  комнате   не  было  никого: лишь  легкая  белая  занавеска  колыхалась  на  двери.  Но  многое   напоминало, что  она  только  что   была: Тончайший  нежный  аромат  магнолий,  зеленоватая  волна, медленно  и  зыбко  таявшая  на  полу… Обстановка  начинала  приобретать  определенность. Ему   не верилось, но   голос   продолжал  звучать  музыкой   в  душе, и  в  его  растерянном,  смущенном  сознании. Последние  слова  звучали,  как  заклинание.    Конечно, он  атеист, и  все  такое…Как-то  оно  не  вязалось  с  атеистическими  понятиями.  Прекрасная  женщина,  в  декольте,  с  приятной  улыбкой  уголков  рта…Откуда она взялась  и  куда  вдруг  исчезла?  Еще  удивительней   показалось,  что  на  краю  кровати  оказалась  эта  грелка.  К  тому  же  -  горячая! Поднявшись, он  взял  ее, обернул  полотенцем,  стал  подсовывать  под  леденеющие  ноги  матери.
«Она  что  ли  принесла?  -  в  таком-то  наряде!»  -  укутал  старательно  одеялом  и  усмехнулся. «Чудеса! Надо   спросить  у  сотрудников,  кто  такая. Скорей  всего  почудилось,  что  фея…За  кем-то  ухаживает  тут…Наверняка  знают».  Блаженное  успокоение  овладело    им. «Никакого  чуда,  конечно, -    какая-то  девушка  ходит  к  соседям,  родственница…» С  другой  стороны  -  он  не  мог  не  подумать,  что  в  бальном  платье, и  в  декольте,  в  конце  осени,  -  когда  начались  холода!-  вряд  ли   кто  рискнет   явиться  в  таком виде   в  больницу. И  этот , горящий  тюльпан! -   «сверхьестественный»  эффект…Конечно, красиво, но  - зачем, интересно?- Дорогой  наверняка! -   после  раздевания  в  гардеробе, его  ни  взять, ни  оставить…Отделение   тяжелое, не  до  нарядов. Все  же   он  решил  спросить  у  санитарки, при  выходе… Удивительное  умиротворение  снизошло  на  него. Мать  уснула, и  он  тоже  прилег  на  банкетку,  напротив  кровати  матери,  и  мгновенно  заснул. Снилось   море  с  зелеными  волнами. Вышла  из  него  русалка, горя  зелеными  глазами, пропела:
   -  Она  обязательно  поправится!..
   Проснувшись  через два  часа, Виктор  почувствовал  необыкновенную   легкость,   и …уверенность. Итак,  с  чего  начать  вопросы  к  персоналу?
 « Сейчас, - уверял он  сам  себя, -  все  разьяснится!  Никакая  не  фея. Девушки   мне  симпатизируют,  расскажут»…
  Выйдя  из  бокса,  Виктор  вопросительно  уставился  на  хорошенькую  Любочку  у  постового  стола. Она  раскладывала  лекарства  назавтра,  и,  подняв  блестящие  карие  глазки  с  явной  неохотой,  поморщилась. Не  любит, чтоб  отвлекали.
   -  А…-  нерешительно  начал  он, - Тут   была  прекрасная  дама  в  белом  бальном  платье…в  декольте…к  кому…она  ходит?
  -  Чего?  -  девушка   уставилась  красивыми  глазками, в  которых  искрился  смех, - изумленно  раскрыла  румяный  ротик, как  рыбка, выброшенная  на  берег, - Вы  что?!  -  хотела  сказать «очумели», но  вовремя  замолкла. –  хотите  сказать, что  у  нас… к  кому-то… ходит  дама  в  бальном  платье? В  такую  погоду?
   Виктор  энергично  кивнул,  и   тут  же  виновато  опустил  глаза. Сам   понял,  что  сморозил. Конечно, никакой  прекрасной  дамы…Хотя  и  чуточку  жаль. Это  ему  приснилось…Или  померещилось  от  переутомления. Впрочем, какая  разница! Пробормотав  безвременное  «До  свиданья», он  повернулся  и  пошел  по  гулкому  больничному   коридору,  искоса  все  же  заглядывая  в  открытые  двери  палат. Повсюду  встречал  озабоченные  взгляды  обычных  людей…« все  еще  верится?» -  с  недоумением  думал,  -  и  ничего  не  мог  с  собой  поделать. Разумеется,  никого  такого,  чтоб  в  белом! Сотрудники  белохалатные –   и  только. Декольте -то  уж  точно  приснилось!
    В  этот  день  он  уехал  домой. Назавтра, когда  пришел  в  больницу   (предчувствие  не  обмануло!)  мать, лежа  не  на  спине, как  раньше, а  на  боку, как  ребенок,  свернувшись  калачиком,  узнала его с  порога. Очень  обрадовалась:
   -  Ви…тя, -  произнесла  вначале  с  трудом, -  Пи..ть! -  попыталась  высвободить  руки из-под  одеяла.  Виктор  подбежал, присел  на  корточки,  обнял,  поцеловал:
   -  Здравствуй, мамочка! Какая  ты  молодец, уже  говоришь, как  хорошо,  узнала  меня! –  побежал в  буфет за чаем, -  заодно  всем  рассказывал, что    мать -  «выздоравливает»!  Ликуя, поставил  горячий  чай на  тумбочку,  сел  на  табурет, и  стал  класть  ложечкой  в  чай  брусничное  варенье.   Дрожащими  от  волнения  руками  поил   из  ложечки, сам  глядел  на мать,  как  зачарованный. Не  обманула  красавица! Сбегал  в  буфет , принес    творог. Добавил  туда  варенья  и  покормил. Мать  сьела  целую  тарелку  творога!-  и  вполне  хорошо  сказала  «спасибо». С  этого  началось -  выздоровление. Виктор  думал,  как  спросить  - о  вчерашнем. Думал, думал, да  так и не  придумал.  Может, и  не  стоит? Но  как  узнать,  может,  опять  эта  девушка  приходила?  Совет  Ее  бесценен!
   Потом  мать  заснула, он  уселся   поудобнее  на табурете, взял  книгу. Что-то  не  читалось.  Глядел  на  спокойное, порозовевшее   во  сне  лицо  матери. И  какой  он  все-таки  молодец, что  не  отступил! -  верил в  успех…
   Но  главное, не  поверил  бездушной  заведующей  с  язвительными  очками, как  там  ее  -  Матильда  Взьероховна?  Значит,  правда  все  же  она  -  незнакомка-то  в декольте…  Странно, что  «никто  не  видел»!
Почему -  никто? Санитарку  забыл  спросить… Давно у него так  не  подымалось  настроение.  Выйдя  из  палаты,  чуть  насвистывая, он  шел  по коридору,  и  обратил внимание, что  -  на него  косятся. Ага,  утром,  по  приходу,  не  удержался,  спросил  буфетчицу…Как  она  смеялась!  Женщину  в  Белом  -  не видела! А  вот  «козлика  в  сером  -  пожалуйста, так  и  бежал  вприпрыжку  по  лестницам»! Но -  «козлик  не  был в декольте…да  еще  с  брошкой, - нет,  у  него  только  рожки, -   ха-ха-ха!»
    «Ну  и  ладно, идите  вы  все  лесом, -  подумал  раздосадовано, - сегодня  высплюсь  зато». День  прошел  замечательно, и  он  поехал  домой.




        3-я  глава           КРАХ  АТЕИЗМА
 
      Дома  не  сразу  лег…Поздно  ночью  позвонил  друг  Андрей. Сын его  Павлуша  под  машину угодил. Лежит в   «травме»… Виктор  представить себе  не  мог  Павлушку   без  ног. Страшно  стало.  Павлушка  -  музыкант  от  природы, будущий  артист, плясун… Андрей  интересуется, нет  ли  у  Виктора  связей  в  медицинском  мире. Подумать  надо, и  к   Паше   в  больницу  сходить, навестить…Незнакомка  почему-то  не  выходила  из  головы. Зеленый  свет  из  глаз…мелодичный  голос  так  и  звучал! «Неужели  больше  Ее  не  увижу?»…
    После  другого  удачного  дня   в  больнице, он  направился  в  магазин  за  фруктами  для  Павлушки. Народу – море! Хотел  купить  апельсины, но  толкаться  не  стал,  ограничился  соками. С  полной  сумкой  взбежал  на свой  этаж,  нашарил  в  кармане  ключ  и…Сзади  -  знакомый   красивый   голос  пропел  на  всю  лестницу :
  -  Здравствуйте, вот  и  мы  свиделись!
   Обернулся  Виктор, да  так  и застыл:   не  в  белом  платье  уже  она, - а,   словно  в  струях  весеннего  дождя, -  в   светло-зеленом, переливчатом, -  глаза  зеленью  на  всю  лестницу  полыхают. Протягивает  пакет  красивыми  руками…золотой  тюльпан  на  груди  так и сверкает.
   -  Возьмите,  это  для  Павлика! -  Вы  ведь  апельсины  собирались купить?   Машинально  принял пакет, заглянул , втянул  запах – ароматные!  -  хотел  поблагодарить, поднял  глаза, а  Ее  уж   нет. Мелодичное  эхо  пролетело  по  этажам, зазвенело, запело  на  весь  дом, повторяя:
   -  Он  обязательно  поправится!
                …поправится!...поправится!
   Замерли, отзвучав,  слова  где-то  под  самыми  сводами  здания. Испарились, растаяли, как  снег  на  ладони. «Дождался, болван! -  мысленно
Выругал  себя  Виктор, едва  не  швырнув  сгоряча   апельсины  об  пол, -  теперь  веришь,  что  настоящая?- Исчезающая…Неуловимая.» Вспомнил  мать,  с  благодарностью  подумал: «Милая  девушка,  помогает  мне!»
    С  этого  дня  он  поверил  в непростую  силу  очаровательной  феи.  «Следит  за  мной? – дивился  он, смотри-ка,  удостоился! Неужели  я  Ей  понравился? Жаль,  исчезла, -  не  поговорили…Интересно  все-таки, кто  она?  -  такая  красивая...»
-  Неуловимая…-  произнес   почему-то  шепотом. Эхо  подхватило  слово, повторило,  разнесло  по  этажам  лестницы,  его  собственный  голос взлетел  по  ступенькам,  повторяя  таинственно  и  не  тихо, а  все  громче:
   -  Неуловимая…
                Неуловимая!
                Неуловимая!!!...
   «Колдунья?  Ведьма?...-  ловя  себя  на  предчувствиях,  Виктор  переставал  быть  атеистом. Звонил  в  дверь  другу  Андрею, задумчив  и  рассеян. На  звонок   долго   никто  не  отвечал. Подумав,  что   никого  дома  нет, чуть  не ушел, но  дверь  распахнулась,  на  пороге   возникла  мегера ,  -  красавица   длинноногая,  в  мини-юбке, -  вторая  жена  Андрея, Наталья, -  в  глазок  сперва   изучала. Подняла  голову  со  взбитой,  как сливки, прической. Ни  «здравствуй», ни  «прощай»:
   - Чего  надо? -  поглядела  как  на  врага. «И  что  за  баба!Не  пригласит, не  улыбнется! Введет  себя,  как  будто   весь  свет ей  чего-то  должен. В  каких  только  закромах  он  ее откопал?  -  думал  Виктор, -  Лучше   совсем не  жениться! Первая  жена  его  ушла с  другим, ровно  через   год, -  оставила    ребенка. Павлушку  фактически   он  один  растит. Я  бы  на  его  месте  сына  сначала  вырастил, уж  потом…Да  у  него  нет  такой  матери,  как  у  меня! Пришла  эта, вроде не  гулящая, но   от  него  уже  беременная. И  давай  свои  порядки  устанавливать. Ей  не  дело  до  Павлуши, своего  сына  любит…а  Павлушка   живет,  как  неприкаянный.  Ни  за  что  бы я на  такой  не  женился! Андрей характером  добрый, уравновешенный,  хороший  друг…Но  в гости  к  нему  уже  неохота приходить. Непонятно, зачем   такая  «семья»! Конечно, она  внешне  ничего, но  -  грубятина. Черты   классические: нос  точеный,  глаза  голубые, губы  правильные...Не, лучше с матерью  жить!» - мысли  пронеслись  в  нем  мгновенно.
   - Андрея  нет. Будет вечером, -  выхватила  сумку с пакетом, - Я  передам! Чего   еще?
   -  Я  хотел  спросить…
   -   Не  ори, ребенка  разбудишь! Все  вопросы  к  Андрею.
      Захлопнула дверь. «Вот  такая  у  него  жена  и  есть. Я  найду  лучше!»
          Виктор  вышел  на  чистый  воздух,  обрадовался, что  не  пришлось  с ней  говорить. Солнце слепило  глаза,  воробьи, разлетаясь  из-под  ног,  радуясь  последним  денькам  осени. «Вот  человек! -  думал  Виктор, -  О  многом  хотел  спросить. Все  забыл!.. Неужели  всегда  такой  «чукчей» была? Или  связано  с  неприятностями. Но  сегодня  ты  не  испортишь  мне  настроение!  У  меня  скоро  мать  на  ноги  встанет. Заживем! Лучше  матери  друга  нет»…  Поспешил  назавтра   в   больницу. При  входе  воззрились  с  ехидством  медсестры,  захихикали  санитарки. Врачи  встречали  с  недоуменным  выжиданием: «ну, что-то  еще преподнесешь?»…Виктор  радовался, стараясь не замечать  оброненных  вскользь  колкостей:
   - Ну, как,  нашел  женщину в белом?
-  Хи – хи, а  где  дама, что  в  декольте?
  - На  бал  собирались? Хи-хи...
   Прошел, не  отвечая. Пусть  хохочут. Отпуска  закончились. Вышел на работу.  Надо  успеть  на  обход. Опасность  ушла. Ночевать  уже  можно  через  ночь.   
   -  Уважаемые  коллеги! Мы  имеем  дело с  непревзойденным  случаем  ремиссии  после  перенесенного  тяжелейшего  инсульта, - провозгласила  Марианна  Рудольфовна, блеснув  золотой  оправой, обращаясь  ни  к кому, - вы  имеете   возможность  убедиться, - перед  вами   бесподобная  заслуга  лечащих  врачей. Мы  можем  считать,  что  это  одно  из величайших  достижений замечательной  отечественной  медицины…
   Виктор  думал  с  усмешкой: «Уж  я-то  знаю, чьи  это  заслуги… достижения!»  Вслух  говорить  не стал.  Прошли, наконец, синяки  под  глазами. Отоспался. Появился  аппетит. Мать  встает, разговаривает, ходит,  смотрит  телевизор.  Павлуша,  - звонил  Андрей, - поправляется: переломы  оказались  несущественными. За  апельсины  -  особая  благодарность! - Улыбнулся,  вспомнил  Неуловимую: «Вот  тебе  и  чудес  нет!»
   Жизнь  потекла  в  новом  интересном  русле, даже  не  верилось…
    Мать  велела  ночевать  дома,  сама  способна  за собой ухаживать.   Вечером  с  нею  позанимались  гимнастикой, гуляли  по коридору, выходили  в  больничный  сад,  покрытый  желтыми  листьями. Виктор  помнил  о  Неуловимой:  «Что  ж,  пусть  ведьма, зато  помогла! А эти, хм…лекари! – пусть считают  «своими  достижениями»…Трепачи!  Она  - таких  не  бывает: Исключительной, неземной   красоты! Неужели  больше  Ее  не  увижу?»
            4-я  глава         ГРЕЗЫ  БЕССОННИЦЫ
 
     Придя  домой, Виктор  сразу  завалился в постель. Он  так  устал! Но, едва  щека   коснулась  подушки, -  он  почувствовал  редкую  бодрость! Когда  не  спится, нечего  время терять,  надо  читать. Включив  свет,  взял  книгу  и…стал  думать  отвлеченно, глядя  в окно. По  черно-бурому  небу  проплывала  лимонно-желтая  насмешливая  луна. Книга  приключенческая, захватывающая. Но вот странность – он  совершенно  не помнил, о чем… Пробовал  вчитаться… «Чушь! –  рассердился, -  а  еще  известный  писатель…»  с  удивлением,  он  поймал  себя  на   том,  что   события  текущей   жизни  кажутся  ему  более  существенными  и  реальными, чем  в   книге!  -  отложив  чтиво,  Виктор  встал  и   направился  в  кухню.. Включил   газ,  и…замер  над  пылающей   горелкой:   сияет  там  дивное  восковое  лицо,  в  обрамлении  голубого  пламени!.. «Ну, опять  глюки!»..
   – Неуловимая!  - локоны  приобрели  сиренево- голубой цвет?.. Виктор  локтем задел  какой-то  предмет , и он  с  грохотом  раскатился  по  полу. Досадуя,  собирал  ложкой  в   жестянку   австрийский  кофе. « Поздравляю, -  мысленно  обратился  к  себе, - Схожу с  ума. Переутомился.Дошел  до  абсурда. А  грелка?- тоже  от  переутомления? -  ехидничало  Сознание.  И   выздоровление мамы? И - апельсины! И -  выздоровление Павлуши… не  слишком  ли  много  «придуманного»? – Э, нет,  старые   мотивы! -  пора  изменяться. Спокойно!» - он  уже привык, что  назавтра   случается   что-то   интересное,  новое. Следует  научиться  не  бояться  нового,  ждать   его  с  радостью. В  сущности,  болезнь  мамы  изменила  его  жизнь,  характер  и  даже  -  мировоззрение! Чего  доброго, «убежденный  холостяк»  возьмет  и  женится…Мысль  заставила  его  рассмеяться:  «ну, уж  не  до  такой  степени!» Пить  кофе  расхотелось. Убрал банку на полку, ушел и  лег. И приснился  ему  красивый сон. Летит по небу  белая птица, а рядом -  такая же    поменьше, две  чайки. Глаза  у  ней  зеленые  светятся, и  небо  кажется зеленым. Ветви внизу – зеленые. Солнце – зеленое. Небо  чистое, как слеза ребенка. Никогда еще  он  не чувствовал себя чьей-то парой…Какое новое, захватывающее  чувство!  Неужели про себя ? Решил  ведь  « не жениться!- Мать  -  лучший  друг  жизни. С  кем  он  ни  за  что  бы  не  захотел  расстаться, так  это  с  матерью!»  Тимофей   однажды  язвительно  заметил: «А  пуповину  не  пора  перевязать? У  меня  две  бабы, а  у  тебя  -  ни  одной, в  сорок-то  лет!»…С  ним  тогда  здорово  разругались. Виктор  стоял  на  своем. Андрей   тоже  иногда  забавные  вопросы  задает  -  что-то  насчет  «импотенции». «Дурак. Импотенты  не  влюбляются! По  Анюте  сох, как  пень…Ночи  не  спал…Так  замуж  выскочила. А до  нее  в  одиннадцатом  классе   из-за  первой  любви  подрался…не  импотенция, тут  другие  идеалы.»… «Жениться  никогда  не   поздно.» Впрочем, разве  сну  можно верить?.. Проснулся  веселым  и бодрым, со  светлыми  предчувствиями… к  чему  бы  это?

 

   5-я  глава      ХОРОШЕЕ  ДЕЛО  БРАКОМ  НЕ  НАЗОВУТ               

  В  институте  было  три  друга  закадычных: Андрей, Тимофей и  Андрей  - самый  верный. Влюблялся  тоже,  жениться  мог только по любви.  Тимофей – наоборот, -  рассуждал  философски:  «для  жизни, мол, нужна  постоянная,  - пусть  не  по любви! - но верная  жена…Влюбляться можно всю жизнь, женщин  много.  И  повторял: «Жена  -  для жизни, а  любовница – для  души».   Круглолицый,  считал себя «коммерсантом», но  в  браке -  перещеголял всех:  женился на  дочери  профессора, сначала  сделав   ей  ребенка. Одновременно  флиртовал  с  переводчицей  французского, яркой  блондинкой. До сих пор,  имея  двоих  детей,  ездит  с  «француженкой»  по заграницам. А  они  с  Андреем  -   «дурью  маются»…
    По  пути   с  работы  Виктор  взял  бутылку  кефира. Войдя  к себе,  сел  за стол,  размечтался: « почему  хитрым -  все? -   вот хотя бы  Тимофей, лучше  всех живет, дорогие  подарки  дарит,  в гости  приглашает, две   женщины имеет  … А мы  и  с  одной  никак  не  устроим   жизнь! Тимофей, в сущности, -  прохиндей...Нам,  честным, порядочным  -  приходится  быть в стороне. Взять Анюту,  -  красавицу-соседку. По  которой  с  ума  сходил.Вышла замуж   по  любви – и  в  «кикимору болотную» превратилась! Ходит, ссутулившись, как старушка.. где  коса  русая  через  плечо? Женихи  осаждали   ее, табуном  за  ней  ходили.. Троих  детей  родила.…Оказался  муж  -  алкоголиком. Дерется, издевается, пропивает. Из  красавицы  стала  больной, несчастной,  с синяками  под  глазами,  вечно  заплаканная. Русская  порода  что  ли?  - «Бог  терпел  и  нам велел!» -  «Вот  из-за  этой  дурости  многие  в Бога не  верят. -  Неожиданно  понял  Виктор, -  Не  может  быть, чтобы  Бог обрек  человека  на  ненужные  страдания!  Учиться, стараться, заботиться -    приятные хлопоты. Но чтобы  так…Дуры  бабы! – медаль  за  терпение  зарабатывают, да  не  получат.  Не  хотел  бы  я  дурой  жить!  Поистине – «ХОРОШЕЕ  ДЕЛО  БРАКОМ  НЕ  НАЗОВУТ»…



   6-я  глава        ПРЕКРАСНАЯ   ФЕЯ   И   ПРОБЛЕМЫ

 Он  бы развил  мысль дальше, но  книга  выскользнула  из-под  головы, и  он  больно  треснулся  головой  о  тумбочку...Разогнув спину,  тер  одной рукой веки, другой  лоб. Когда открыл глаза, перед  ним  сверкала  и  теплилась  у  окна  знакомая  полупрозрачная  фигура  в  лимонно – желтом…Локоны  -  светло-каштановые. Неизменными  остались  лишь  ярко-зеленые  глаза,  да  золотой  лучистый  тюльпан.
   -  Проблемы  брака? -  улыбнулась, -  Те  же, что  проблемы века! Нет  у  вас  на  земле  ни  одной  семьи  по-настоящему  счастливой.
   Хотел  спросить, почему  «у  вас»,  боялся  не  успеть. Она продолжала:
-  Предлагаю  выбор. Решения  какой   из   трех  проблем  Вам  хочется более  -  Счастливый  брак, Анюта  или  Павлуша?
  -  Постойте! -  выкрикнул  он, зная  ее  привычку  исчезать, - Я  хочу  спросить. Кто  вы?  Откуда? -  Почему  Вы  знаете  обо  мне, читаете даже мысли, а  я…Я  не  знаю ничего! Ведь Вы  людям  помогаете, верно? – Он  с  чувством  вытянул руки  навстречу  зеленым глазам, -  Это  нечестно, когда  один  знает  все,  другой – ничего! Скажите  хотя  бы имя. Я постоянно  думаю о  Вас…Но Вы  способны  явиться в  любую  минуту,  а   я…я  не  могу  вас  позвать. В  конце  концов, это…несправедливо!..
   -  Не   вздумайте, -  приложила  Она  палец к губам, -  Мне  приятно, что Вы  хотите  меня видеть, но, - нежно  улыбнулась, глаза  заиграли, заискрились   зеленым  -  но   мы  не  равны…Понимаете? - мы   совсем, совсем  -  разные. Мы  вряд  ли  совместимы. Вы  подумали  об  этом?
 - Да! -  Виктор  решительно  шагнул   вперед, - Я  подумал.  Постойте  хоть  минуту  рядом. Я  в  Вас  поверил... Я никогда не  верил в такое!… Для меня это…подвиг! Я чувствую, на  многое  способен  для  Вас…
  - А  попробуйте – не  поверить? – лукаво улыбнулась она, чуть отступив  назад. – Попробуйте, если  получится…
  - Знаю! – сказала она, - Это  не мешает. Большинство  людей  неверующие.
  -  Лучшее! -   пропела она. – Что  хотите,  -  все  исполнится.
 - Но Ваше   имя, скажите  мне  его!…Почему  Вы – неуловимая?…
 - Так меня и зовите, - тихо сказала  она. – этим  Вы ничего  не измените.            
  -Но  как  я могу Вас позвать?
  -  Зачем? -  засмеялась  она, -  мы  увидимся, –  откинула  локон , -Но    Многое зависит  от Вас…
    - От меня?! -   потрясенный, он  хотел спросить  что-то  еще.
-  Не верите? -  пропела  она, -  Вы  многое можете, -  ласково посмотрела  в  глаза. Похоже, ей были приятны  его  вопросы. – Надо  верить.
-  Чему? -  допытывался  он, Вы  исчезаете, а  я  - остаюсь. Как Вас позвать?
   Смех  ее  зазвенел,  раскололся  хрустальным  бокалом.  Виктор  слушал,    изумляясь  звучанию  голоса. Боялся, -  вот-вот  исчезнет. Но  она не  исчезала:
  -  Вы  всегда зовете  меня, -  сказала, -  я прихожу  именно  по  Вашему  зову!
  - Как ?!  Но я  не  знаю  Вашего  имени!!!
   - Имя  не  имеет  значения, -  Вы  зовете   душою  своею, Высшей  Энергией  Мысли  и  Чувств. Когда  вы  впервые  позвали  меня,  сказав, что  «жизнь  отдадите  за  спасение  матери», то  этим   повернули  к себе  лицом.  Всякий,  кто  нуждается  в  помощи,  способен  повернуть  меня к  себе  лицом.  Для  этого  я  существую. Но для  вас  я   -  Неуловимая.
  -  Неуловимая  -  только  для  меня? -  в  его  голосе  прозвучала  обида, - А  для  других?!
   - Как?! -  поразилась  Она, -  в  Вашем  голосе   мне  послышалась  ревность…- и  опять  рассмеялась, -  Помилуйте,  это  забавно, -  Ведь  я  не  человек  -  Дух! Люди  не  связываются  с  духами…
  -  Но…-  растерянно  проговорил  он, -  я  все  время  думаю  о  Вас, и  к  чтению  потерял  интерес…и  ко  всему. Вы  не  выходите  из  мыслей!..
  -  Вы  чрезвычайно  настойчивы, - голос  Ее   дрогнул, - Придется  дать  Вам  это  почувствовать. Подымите   руку!
   Он  поднял  правую  руку.
  -  Подойдите  ко  мне,  попробуйте  прикоснуться!
   Виктор  с  радостным  волнением   двинулся  вперед, вытянув  руку, ожидая    встретить  тепло  Ее   нежности.  Она  подалась  назад,  неслышно  отодвигаясь  к  стене.
   -  Только  не  пугайтесь, -  предупредила , -  эксперимент…
   -  Чего  я  должен  пугаться! -  возмутился  Виктор, пока   ничего  чувствуя, и  увидел, как  рука  прошла  сквозь  Нее, до  подоконника…Зыбко  теплились  зеленые  волны  вокруг,  - Не  женщина, красивый  туман!
   -Ох…-  подавшись   вперед,  замолчал,  посмотрел  с  ужасом. – Как  это?
Очень  просто,  -  пояснила  Она, - Отодвигаюсь,  чтобы  не  шокировать. Успокойтесь  же, наконец! Вы  хотите,  чтобы  к  Вам  приходила?
   В  душе  его  творилось  невероятное. Золотистой  линией  вырисовывалась  Ее  прекрасная   стройная  фигура,  а  в  середине, у  самого  сердца (у  Духов  есть  сердце?)  его  рука, -  вращалась  в  воздухе…гм! Что  или  кого  хотел - Обнять?!...Прелестный  абрис  на  фоне  окна  смеялся. Сегодня  он  делает  много  глупостей, а  Она  -   смеется  откровенно. Звонкий  голос  метался  в нем,  переливаясь  серебристыми  руладами, волнуя  и  убаюкивая  сознание. В  пламени  зеленых  глаз  купалась  душа..«Вот  вам  прекрасное  виденье!» 
   - Так  чего  Вы  хотите? -  спросила  Она  тихо  и  вкрадчиво.
     Чего   хотел  он? Прежде  всего  Виктор  вспомнил мать.
   -  Все  исполнится! – донеслось  до  сознания -  как  бы  издалека,  - и он  прикрыл  глаза, пытаясь вслушаться  в  звучание  голоса. А  когда  открыл   -  перед  ним  насмешливо  чернело  окно.


  7-я  глава               
                ТОСКА  ПО  НЕВЕДОМОМУ

   На  следующий  день  его  маму  выписали  из  больницы. В  ожившей  квартире  хозяйка  ходила  с  тазом  и  тряпками  -  протирала  пыль.
Чего  давно  не  случалось -  напевала. Весело  играли  солнечные  блики  на  стеклах  шкафов  и  лаковых  поверхностях. Виктор  видел  ее  такой  помолодевшей, что   инсульт  казался  выдумкой. Словно  на курорте  побывала! В  больнице  -  все  говорили  об  «удивительном  успехе  лечащего  врача  и  заведующей!  -  выздоровлении  после  тяжелейшего  инсульта»! Что  впервые  -  такой  «уникальный  случай:  больная  после  ремиссии  чувствует себя  лучше, чем  до  болезни»!   
  Виктору  было  хорошо,  и, казалось,  не  о  чем  страдать.
Однако, отчего-то  он  бродил  сам  не  свой. На  душе – опустело. Обьяснить  свою  тоску   не  мог  ничем, матери  не  жаловался,  она  видела:  мечется. Ночью  вскочит с постели, долго  глядит в окно. Бросал  курить -  снова курит, вечно  сигарета за ухом!
   -  Что  у  тебя  случилось? -  спросила, наконец,  - Отдыхал бы! Что потерял? Скажи. Вместе  поищем.
   -  Потерял…- согласился Виктор, -  ты  не  поможешь. Не  спрашивай. Все  образуется. Ты  сама  так  говорила, -  улыбнулся, - Я  же  тебе  верю.
   И  мать  вздохнула, не  стала  допытываться.   
   Через  несколько  дней, чуть  поуспокоившись, решил   позвонить  Андрею, узнать про  Павлушку, зайти  в  гости. Поделиться  с  ним  захотел.
Никто  не  брал  трубку. Хуже  нет, когда  с  тоской  один  на  один. Мать  сказала, что  днем  звонили , велели  передать – все  у  них  отлично. Что ж, выходит, и звонить незачем. А жаль…Хоть бы Андрей сам в гости зашел! Да  не  шел  никто  к  нему. Сдал  Виктор  -  как ни  разу не  было  и во время  болезни  матери, позеленел -  даже на работе заметили:
   - Э, да тебе  на курорт  надо, приятель!
   Виктор   махнул рукой.
   - Может, действительно  путевку  на  море  возьмешь? – приставал начальник. Я  тебя таким никогда  не  видел.
      Виктор пожал плечами, ему было все равно:
  - На море, так на море…
  Он  не  ожидал,  что  однажды  вечером  судьба  его  круто  изменится.   Звонок  в  дверь -  Виктор  открыл, услыхав  голос Анюты – соседки, - открыл.


       8-я  глава    ТРАГЕДИЯ  С  ПРИЯТНЫМ  ФИНАЛОМ

    Вбежала Анюта   с  детьми, которые  ревели  в голос. Пропихнула ребятишек   в квартиру, сама  проскользнула, а Виктор  -  вперед, на  площадку, да  и… Напоролся  прямо  на  нож, выставленный  ее  мужем! Тот  за  ней с  ножом  гнался…Виктор  -  не  успел слова сказать – навалилась чернота. Позади дверь  захлопнулась. Мужик   испугался, чего натворил  -  и  бежать…
   Виктор  открыл  глаза, а  вокруг, словно под водой, -  волны зеленые!
Глаза  знакомые   сквозь  них  зеленеют. Зрачки-колодцы глубокие, вокруг -  словно  радуги  пляшут – переливаются. Сердцем  почувствовал  Виктор  в  них  беспокойство:  значит, -  не  безразличен!
     Не  может быть у призрака  таких  удивленных, по-человечески   обеспокоенных  глаз! Значит,  чуткая, и тоже  умеет  любить? В  нем   все время  жила  надежда. Чуть не  вскочил, да  рана  не  пустила, -  Фея  отпрянула,  начала  дуть ему на грудь, появилось  тепло  облегчения:    заживление  пошло,  - через  пять секунд  ни  царапинки, ни  следа,  понял, что  жив - здоров.  Не  хватало  сил   удержать  в  себе  радость. Улыбался и мысленно   говорил:  «Спасибо, милая!»…И  все  глядел, глядел… Сейчас Она  так вот  запросто не  может уйти, не  должна! Прекрасна, вот  только глаза сделались ироничными.  Где  они  находятся?  Лежит  он   в   белоснежной  комнате,  словно  на пуховиках. Зажмурился, снова  открыл глаза -  видение  не  исчезает. Фея  в алом платье   сидит  рядом -  словно  жемчужина в алом  бархате. Жарко стало  от Ее присутствия. Рука  белая  рядом…Набрался он  храбрости – руку  свою  положил  сверху  на тонкое запястье, и – о, чудо!-  теплая  она,  приятная  и  нежная, - Ее  рука…
   И -  вдруг так  сделалось ему обидно, что  вскочил, вскричал:
-   Зачем  же  ты  сказала  неправду, -  тогда?  Что я  тебе  сделал, что  ты  могла  меня  обмануть?! – горечь полосанула   по сердцу, - Ведь  феи  не  должны  обманывать! Ты – добрая! Служишь  добру. Не  вяжется  твое  имя - с обманом. Ты, -  моя  единственная…-  испугался  собственного  голоса, и  того, что  хотел  сказать, а  главное,  назвал  Ее   на  «ты»…
   - Не  расстраивайся, -  возразила Она  ласково,  -  Я  сказала  правду, - но…Сейчас ты впервые назвал  меня «своей», -  и  я  открою  тебе  правду, за  что  БУДУ  НАКАЗАНА, -  голос  был печален. Она  сжалась,  словно оцепенела.
   Он  ждал, судорожно  держа  ее  руку. Сердце  затрепетало.
   -  «Своей»  меня  могут считать  все  добрые люди на  земле, но  только…
   -  Я  один! -  вырвалось  у  него, - Слышишь?  Я  ОДИН – хочу  тебя  считать   СВОЕЙ! – он  вскочил  с  ложа, притянул, обнял  Ее, смял ,…потонул в   обворожительных зеленых  глазах, слившись с  ней  в  поцелуе. В  следующий миг  Она  выскользнула ,  - оказалась далеко   у  белой  стены, словно  пригвожденная. Щеки  и  губы  Ее  алели…розовый шлейф  стелился  у  ног. Она  дрожала.


   9-я  глава             В   ГОСТЯХ  У  ФЕИ

   -  Ты  не  дал  сказать…
   Немедленно  он  оказался  около, а  она  -  в обьятьях. Он  держал крепко: 
   -  Скажи, любимая, отчего  ты  так  часто  исчезаешь, и  меняешься? Волосы  твои  и  платья  - разные! И что  значит  -  тюльпан, с  которым ты не  расстаешься,  за  который, я  заметил,  держишься  перед  уходом? 
   -  Разная,  - тихо  отвечала Она, -  Чтобы  не  узнавали  другие. Так  велено…  по  цвету  запоминают  силы  Зла. По  глазам  узнают  только  добрые, они -  для  добрых. Между  Добром  и  Злом  -  борьба. Тюльпан  мой  талисман. Теперь  -  хранит нас обоих. Но  время  кончается. Нам  надо идти!  - Она  попыталась  высвободиться.  Виктор  не  отпускал:
   -  Почему  мы  должны уйти?
   -  Нас  могут  услышать…и  увидеть…
   -  Ты моя жизнь. И  ты  - добрая  фея, да? Феи  служат  добру!
   -    Служим, но…есть  враги.
  -  Никаких «но». Любовь  есть  добро! -  заключил  он.-  Почему  же  мы  должны  бояться, и  от  кого-то  прятаться? Или…
   - Мы  нарушители, -  печально  вымолвила  Она, -  надо уходить, пока  не  поздно! – Держи мою руку,  я  выведу …
    -  Ага, значит,  -  по  пословице:  «ни  одно  доброе  дело  не  обходится  безнаказанно»? -  Заметил  он,  обнимая  опять Ее, наслаждаясь ощущением теплоты  и  счастья : -  Ты -  добрая  фея, и  боишься  быть  по-настоящему  доброй?  Ложь  -  это  добро?  Зачем  сказала, будто  не  ощутима?
  -  Я  сказала  правду. Но  только  дома  имею  на это право, -  призналась Она, - И это могут отнять…В  том случае, когда нарушение…
  -  Какое  еще  нарушение! Любить…? Значит, дурацкая  пословица  верна?
  -  У  земных! -  пояснила  она, -  По-настоящему  добрые   продолжают  делать  добро.  Но, понимаешь,  я  дала  обет…
    Он  отпустил  Ее  после  поцелуя:
  -  Кто  действительно  добрый, тот  не  боится  наказаний. Трус  не  бывает   добрым! Грош  цена  такому  «добряку»!
  -  Тише. Нас  могут  услышать! -  Она  взяла его за руку, и  повлекла вперед. -  Ты  прав  во  многом,  но  у  тебя  понятия  земные. Мы  же  делаем  добро, несмотря ни  на  что. Надо  -  просить.
   -  Всем?
   -  Всем! Мы  ничего  не  делаем  без  спроса.
   -  А  если  попросит   негодяй? Ему  добро, а другим – зло, да?
   -  Мы  не  дураки. - улыбнулась  -  Разбираемся.
   -  Значит, можно  делать  добро, не  причинив  зла?
   -  Нужно, -  Она  внимательно  поглядела  ему  в  глаза, - ВИДЕТЬ. А  у  вас это  не  все  могут. Боюсь,  что  не  смогу  тебе  обьяснить. Поговорим  потом.   
  - Куда мы идем?
   -  Скорее! -  влекла Она его по ступенькам вниз, махнув неопределенно, - и  они мчались  со  скоростью  ветра, -  куда-то вниз, в  розовый полусвет.
   -  Долго еще? – спрашивал он, останавливаясь, чтобы  снова обнять  и   почувствовать  Ее  близко, - Ты  хотела   что-то  сказать!
  -  Потом…-  спешила она,  - Я все тебе скажу!
  -  Значит, и  я   тебе   не  безразличен, - допытывался  Виктор, - поэтому ты и…
   - Да! Я  нарушила, и   я  буду отвечать..
  -  Будем  отвечать вместе! –Он  опять  обнял  Ее, и  снова счастливый миг их соединил…- Высвободившись, Она  торопливо  говорила:
  -  Да! - всему свое время. Я  ЛЮБЛЮ  ТЕБЯ…Но  должна – приходить к другим. Меня могут лишить  права…-  шум  и  шорох,  словно  волны моря, перекрыл  Ее  речь, -  Не  стоит  спешить. Поговорим  после  встречи! 
   - Тише! – прерывал   он  Ее  речь поцелуем,-  Я  ОДИН ИМЕЮ ПРАВО  тебя любить. А  когда  будет  следующая  встреча?
   Прикрыв   его  рот  ладонью, Она продолжала тянуть. Ступеньки  стали  круче  и  мельче.
   -  Пойми, нельзя мне любить…человека! Мое  служение…   
    - Кого же – можно?
   -  Человечество. Я  должна  помогать людям. Мы можем расстаться!
   -   Ни за что на свете! – вскричал он,  -  ни за что!  Потому, что, дорогая,  я  без тебя  умру…
  -  Но  сейчас  я  должна  уйти…
 -   Ты не   уйдешь! –  сжал  он  Ее  ладонь,  -   Человечество  создано для любви. Земля принадлежит -  любви! Я   не отпущу тебя…
   Инерция бега увлекла  обоих. Он  задыхался.  Стало  темнее. Ступени  вели  теперь  вверх  -  выше и выше…
  -  Мы  расстанемся, но  встретимся скоро! - шепнула  Она   в  ухо, -   Мы  должны  расстаться, - чтобы  всегда  быть  вместе…
  -  Что  -  ты!?...
  - Я  люблю  тебя, слышишь! Будь…На  море…
  Голос  Ее  потонул  в  набежавшем   шуме   вроде  морского прибоя,  взлетел – и  оборвался,  как  лопнувшая струна...
   - Ты не уйдешь! – крикнул  он,  -  Мы  победим, слышишь? Ты навсегда моя!  Я  искал тебя…
    Они  неслись  вверх,  неудержимо, -  в  сужение  коридора. Он   попытался  остановиться, снова  обнять   -  Она  выскальзывала. Темнота охватила обоих…Сплошная тьма…




 10-я  глава            ВОЗВРАЩЕНИЕ  ИЗ  НЕБЫТИЯ

   Свет! – полосанул  по  глазам, -  яркий, дневной. Словно пробка  из  бутылки – он  вылетел в собственную комнату. Оказался в постели,  бодрый, словно   после   хорошего   сна. На возглас  явилась  мать. Как ни  в  чем  ни бывало, предложила чаю.
   -  Тебя  долго  не  было, - сказала , - Признайся, -  ты  кого-то  встретил?
  -  Встретил, - кивнул  Виктор, подымаясь, -  Свою  мечту.
   Мать  не  стала  расспрашивать. У  нее  самой  было  чего  ему  рассказать.
По  всем  событиям  он  понял:  прошла не  одна  ночь,  не   день. Мать, похоже,  этого  не  заметила. Доложила,  что  Анюта  с  мужем
 -  «по  театрам  ходят,   он  бросил  пить,  стал  хорошим».
Мать  явно  ничего  не  знала  про  историю  с  ножом. Да  было  ли  это?
   -  Анюткин- то  муж  так  долго  лечился!  -   вздохнула , несколько  месяцев  в  больнице  лежал! Зато  теперь  трезвенник.
   «Долго  же  я  спал! -  подумал  Виктор, -  надо  о  других  расспросить».
  -  Павлушка  в  гимнастическую  секцию  ходит, говорят,  полное  восстановление…А  жена  Андрея  хочет  из  него  музыканта  сделать.
  «  Опять  -  Она! -  с  теплотой  подумал  Виктор,  -  Кругом  Она!» 
   -  А  при  чем  тут  его  жена, -  удивился  Виктор, -  Ей, вроде,  до  него  дела  не  было…
   -  Так  она  же   раньше  в  театре  работала. Карьера  не  состоялась,  ушла. На  весь  свет  злая  была. А  тут  еще -  двое  детей!…
   - Как  в  театре, она  же  -  торгашка!
   -  Это  после  стала…С  утра  до  ночи  в  магазине! Ни  минуты  на  себя.
   -  А  теперь  что, справляется?
   - Ее  в  музыкальную  школу  взяли, разве  не  знаешь? – учителем  фортепиано.
   - Как? – изумился  Виктор, -  она   играет?
  -  Играет! -  радостно  закивала  мать, -  И  его  обучать  взялась. Так  что  радость  у  них, и  в  семье  лад  наступил.
   Настроение  Виктора  поднялось. Он  о  Неуловимой  думал  с   большой благодарностью,  узнавая  по  добрым  делам  ее  почерк.


    
   11-я  глава                НА  КРАЙ  СВЕТА…

   Тут  и  на  работе  путевку  на  море  дали.  Да  не  только  ему  -  всем  троим!  -  Анюте  с  мужем  и  Андрею  с  семьей. Оказались  они  все  в  одном  вагоне! Жена  его  сильно  изменилась  в  лучшую  сторону, стала  приветливой  и  заботливой. Андрей  веселым  был, как  никогда. Анюта,  со  своим  обновленным  непьющим  супругом,  тоже  была  счастлива. Все – как в  сказке! Виктор  часто  мысленно  обращался  к  Неуловимой  -  благодарил, и  казалось,  Она  -  слышит. Он   и   не  сомневался. Павлушка  всю  дорогу, пока  ехали, на гитаре  играл  собственные  песни. Все  подпевали.
   Так  и  подьехали  к  Южным  просторам…
   По  желтому  песочку  к  зелено-голубым  волнам   бежали  в  купальниках 
Веселые  женщины. Мужчины  играли  в  волейбол  на  берегу, под  ласковым  солнцем. Виктор   играл  вначале  вместе со всеми. Слушал   музыку  и  чего-то  ждал. Вечером  бродил  среди  душистых  аллей,  срывал  цветочки  в  букетик. День  прошел, два…
   Присел  он  как-то  на  скамейку, задумался. Может,  напрасно  он  так вот  сразу  сиганул  на  море, подождать  надо  было  месяца  два-три? Она  же  говорила – «не спеши»…  «Надумал  себе -  и  мучаюсь! – разочарованно  переживал  Виктор, - Вон  какие  красивые  девушки   прибыли, глаз  не  отвесть, а  я  к  одной приклеился, - будто  медом  намазана…И  что мне в ней? На  любовь не  отвечает, ищи  теперь, - где  она? Жди! Дурак. Она, может, и не  явится,  а я -  прискакал,  как  козел! Может,  приухлестнуть  за  кем? Хоть  время  не  зря   пройдет. Эх, хоть бы  девушка! – загляделся на голубую  звездочку, - Вот  какие  звездочки  опускаются на  вершину  кипариса…»
   Подойдя  сзади, девушка  тихо  присела  на  край   скамейки  с  другого  конца. Впол-оборота   Виктор  узрел   профиль, сиреневые  локоны  вдоль  спины, пылающий  край  розового  платья…и   вскочил,  подбежав:
    -  Неуловимая!
   -  Не  оборачивайтесь! -  прозвучало, как  приказ. Но  было  поздно  - он уже  обнимал  Ее  колени, не уставая  повторять:
   -  Ты  пришла! Как  я  рад! Как  счастлив! Как  долго  мы  не  виделись!         
   -  Но  это  не  мешало  Вам  думать  о  других, не  так  ли? – резонно  заметила Она.
  -  О, прости! Это  от  тоски. Как  я  соскучился! Где  же  Ты  была  так  долго? Что  мешает  Тебе  прийти  ко  мне  насовсем?
   -  Все  же  не  помешало  меня  узнать? – ласково  сказала  Она, проведя  нежной   рукой  по  его  волосам.
   -  Не  уходи  больше ! -  взволнованно  попросил  Он, - Пойми, я не  могу без Тебя жить! -  он  держал в руках  ее красивые  запястья  и  целовал. Смотрел  в  зеленые  лучезарные  глаза  - и  был  счастлив.
- Кто  бы  ты  ни  была, - Я  ЛЮБЛЮ  ТЕБЯ, даже  если  ты  колдунья! Я  могу  сделать  для  тебя  все!
  Она  вздрогнула. Вымолвила  с  тревогой:
   -  Я  не  колдунья…Я  хуже. – И  сама. Словно  испугавшись, оглядела его с ног до головы.
  -  Вздор! -  вскричал  он, вскакивая, -  Ты  не  можешь  быть  хуже  кого-либо! Потому  что ты -  лучше  всех! Ты – МОЯ  ЛЮБОВЬ.
Скажи  мне  правду! Тебе  будет  легче – скажи. Обещаю – я не испугаюсь.
   -  Конечно, ты не  трус! – с  уверенностью  вымолвила  Она. –  Но  теперь  я  и сама  боюсь, потому  что…Потому что, в противном случае –  буду наказана.
   -  Тебе  что-то  грозит? -  заглянул  он  Ей  в  глаза, - Это  серьезно?
   -   Скажи, ты  пойдешь  со  мной – Туда? – спросила  Она, глядя внимательно  и  строго  прямо  ему  в  душу.
   -  Милая ! – Он   подбежал  и  схватил  ее  на  руки, удивляясь, что  опять  Она  ощутима – как  у себя. – Я  пойду  с Тобой  на  край Света!
   -  О, нет! – Она  спрыгнула, отошла, - Ты  не  знаешь  сам, что  говоришь, это  не  шутка, подумай  как  следует…- в  голосе  Ее  послышались  слезы.
   -  Я  готов  отдать  за  Тебя  жизнь! – с жаром  выкрикнул  он.-  Я…
   -  Постой, не  спеши, однажды  ты  ее  уже  отдавал  -  за  здоровье  матери. Не  слишком  ли  часто  ты  ее  предлагаешь? Я  прошу  -  отдать  мне  то, что  ОСТАЛОСЬ, навек, и  мы  будем  принадлежать  друг другу  вечно. - За  этим  я  и пришла.
   -  Как?! -   уставился   он  в  изумлении.
   Влюбленные   не  задумываются над  своими  словами  и чувствами. Тем  более, обещаниями. На «Край Света» приглашают  обычно, не  представляя, что  есть  этот «Край»…имея  ввиду -  веселую  сказочную  Страну!  Никому  не  приходит  в  голову, что  у  этого  выражения  может  быть  иной  смысл,  и   иное,  не  столь  романтическое, значение. 
   -  Мне  жаль, -  потух  ее  голос, -  ты,  ОБЫЧНЫЙ  человек, не  хочешь  стать   иным…лишая  меня  возможности  хоть  иногда -  обретать  физическое  тело! Мне  разрешили  -  на  время. Я  взялась доказать,  что  ты…пойдешь  со  мной! Сказала,  у  нас  ЛЮБОВЬ…
   -  Погоди, -  Виктор  растерялся, - Ведь  я  же  говорю,  что  пойду с Тобой…
   -Ты  не  понял! Время  уйдет, меня заберут,  отнимут  возможность…А  ты  вернешься  к  матери. Она  ждет…Подумай!
  -  Я  понял! – радостно  кинулся  Виктор, - Сейчас   я  обниму  Тебя, и  мы пойдем…Увы, меньше  всего  он  сейчас  думал  о  матери. Он  ни  о  чем  не  мог  думать, кроме  своей   любви! Он  хотел  обнять…Но  -  что  это? 
-   Ты  -  где? Что случилось?  Почему?...
   Заметался  над  скамейкой,  ловя  в  охапку  светящийся  воздух, в  котором  печально  и  насмешливо  горели  Ее  глаза. Руки  блуждали   пронизывая  красивую  фигуру  насквозь:  Она  была…и  -  Ее  не  было!…Послышался  звонкий  смех, и  показался ему дьявольским.  В  иллюзорном  тумане  Она   смеялась над  его тщетными  попытками  поймать  любимую. Глядела   с  жалостью, но  помочь  не  хотела. Он  чувствовал себя неумехой –  что-то  вроде  тонущего  в  воде  таракана…не  хватало  сил  - осознать  ситуацию!  - «выплыть»…Росли,   ширились  зеленые  зеркала  глаз, и  в  них  он  видел  барахтающееся   свое  отражение. Ему  стало  стыдно  и  горько. Он  так  ждал  Ее! Мечтал  заключить  в  горячие  обьятия. А  вышло: «фейсом  об  тэйбл»…
   Нас  любят  сильными,  и  умелыми! И  мы - любим  тех, кто  делает  нас  достойными. Именно  за  это  любят!…Когда  говорят:  «люблю, не  знаю  за  что» -  лукавят. На  самом  деле, все  знают, за  что. Но -  не  желают  осознавать,  признаваться.  Когда   мы  кого-то   считаем  слабее  себя  -  не  удивительно, если   обидятся. Это  и  есть  унижение. Доказывая  «правду»  -
 о  чьей-то  несостоятельности, -  мы  этим  наживаем  врагов. А  уж  чтобы  нас  за  это  -  любили!... – Смешно  открывать  кому-то  свою  слабость.   Мужчине   тем  более  обидно, когда  женщина  видит  его  беспомощность: кто  он,  птица  с  подбитыми  крыльями?   С  отчаяния, в  нем  ожил  бывший  атеист. Смешной, как петух.
   -  Это  что,  новое  достижение  науки? – неумело  пошутил он, опуская руки.
   -  Это не достижение людей, - иронично  сказала  Она, - обычное  явление  для   тех, кто  живет – Там! -  махнула  рукою  вдаль. – На  Краю Света !
   -  Как?!...-  Он  стоял  перед  Ней как  школьник, не в силах  молвить  слов.
Он  только что был готов за Ней  «хоть куда»…Истина,  проникнув в сознание, как яд, - начала  постепенно  овладевать  им. Он  боялся  ПОНЯТЬ  СМЫСЛ  ТОГО, КУДА  ОНА  ЕГО  ЗВАЛА…Решил  уточнить:
   -  Ты  не  колдунья.  Ты…ЖИВЕШЬ... НА  ТОМ  СВЕТЕ? Да?
   - Ты  начал  понимать. Решайся! – торопила  Она, - время  идет…У  меня  скоро  отнимут   видимость. Готов ли  ты  - УЙТИ   СО  МНОЙ  НАВЕЧНО?
   -  На  - ТОТ СВЕТ? -  не  мог  поверить  он.- Но…ведь  я  же…еще  как  следует  не  жил  на этом! Там – НЕТ  ЖИЗНИ…ТЫ - НЕ  ЖИВАЯ, ты -  ПРИЗРАК? –Так?  Я правильно  понял? - мысли  ворошились  и  корчились в его  мозгу. Сознание  бунтовало. – У  меня   здесь, -  сама видишь, интересная работа, друзья, мать…
   -  Я  же  просила  отвечать  сразу! -  укоризненно  заметила  Она,  голос  ее  становился  все  тише, - Не  раздумывая. Разве я настаивала на твоем  согласии,  любви? Твои  желания я  выполнила. Кто  из  нас доказывает  настоящую   любовь? 
   -   Так  ты, - начиная злиться, переспросил  он, - значит, сделала  доброе  дело, и  теперь  просишь  мою  жизнь  взамен! За  ЭТИМ  - пришла!  А  я  решил, что  -  любишь!…
   -  Я  ЛЮБЛЮ  ТЕБЯ, - с  болью  проговорила она, - ты  просил
Прийти,  сказать…Люди  редко  выполняют  свои  обещания. Я  пришла, наперекор  всему  -   ПРИШЛА   К  ТЕБЕ! – ВО  ИМЯ  ЛЮБВИ, -  ВПЕРВЫЕ   НАСТОЛЬКО   ПОВЕРИЛА  В   ЧЕЛОВЕКА! – я  буду наказана! -  У  меня  отнимут  все, даже   видимость…боль, возмущение, борьба  с чувствами, мольба  -   смешались  в  Ее  голосе…
    Виктор   не  слушал. Им  руководил  справедливый, казалось, гнев! «Пришла   какая-то  чужачка,  из  потустороннего  мира, и  нагло  хочет  забрать живую  душу. Так вот запросто  -  взять  и расстаться с жизнью!?  Ее  даже потрогать  нельзя -   видите  ли,  неуловима…! »…
   Он  еще  много  чего  хотел  высказать. Негодование  ослепило  его. Произошло  непоправимое.
   -  Куда  же  Вы?!...
   Заричал, опомнившись, хватая  воздух руками. Бежал  вслед, торопясь загладить вину. Но…Бело-розовая  фигурка,  на  глазах  уменьшаясь в размерах, улетала  прочь  -  над  травою, над  газонами, над  уходящей  к  морю  тропинкой. Ни  травинки не  шелохнулось  под  ней. Виктор бежал, как спринтер. Кричал, звал, просил прощения…
   Она просто  удалялась, после неудачного свидания со смертным мира сего.
И вскоре  исчезла  в  синих  сумерках  над  темной  волной  наплывающего  на берег моря. Растаяла, словно  не было  ее никогда.  Виктор, споткнувшись у  края  воды,  ткнулся  носом  в  прибрежный  песок,  и…зарыдал, как  ребенок. Волны глушили  рыдания..  Вернувшись в гостиницу, он  застал в номере  радостных  соседей, которые   наперебой  делились  впечатлениями. Он  ничего  не  захотел   им   рассказать. Был  угрюм   и  печален. Друзья  не  стали   приставать: завтра  расскажет! Виктор  раньше  лег,  долго  глядел  в  темноте на   далекие  звезды  в   открытом  окне. Тяжко  вздыхал. Что-то  не  давало  ему  уснуть  спокойно.  Под  утро    -  приснилось море. На  горячем песке  перебирал  он  красивые  ракушки. Открыл  одну,  оттуда -  знакомая  зеленоглазая... Лицо  начинает расти, расти, и вот  стоит -  Она  перед  ним!-  в  белом  платье, как в первую  встречу:
    - Здравствуй, любимый! -  говорит  мелодичным  голосом.
   -  Неуловимая, здравствуй! Прости, любимая, родная моя! -  рванулся  к ней, - Возьми  мою  жизнь, без  Тебя  она  гроша ломаного  не  стоит!...
   Отвечает  Она, откинув сиреневый  локон:
   -  Это  ты, - говорит, -  прости меня. – Поздно, милый. Не  подумала я…   Нельзя  человека  любить…- Сверкнул  золотой тюльпан на груди..  «Сейчас, -понял, -  начнет  уменьшаться,  исчезнет! И  что  тогда?!  Дурак  я…»…
   -  Стой! – крикнул  Виктор, - Не  уходи! Возьми  мою  жизнь! Я  - ТВОЙ!
   Обернулась Она,  поглядела  внимательно:            
   - Это, - говорит, - последнее  твое слово?
   - Возьми!!!  -  вскричал  он,  в слезах, бросаясь  к  Ней…
   Утром  друзья   увидели  на  его  кровати   лишь  смятую  простынь.  На  берегу  тоже  никого. Решили, -  уехал. Больше   никто   его  не  видел.