В доме у Доброй Хозяйки
По бархату вышиты звезды,
В доме у Доброй Хозяйки
Всегда уют и покой.
Над домом Доброй Хозяйки
Мерцают чужие звезды,
Ведут негромкие речи,
Понятные ей одной.
Прошло восемь стандартных лет - два гринфильдорских года - с тех пор как Лианна Абоэтери и Серж Митчелл поженились и построили себе дом. На смену щедрому лету опять пришла осень. В один из вечеров, стоя на веранде, увитой цветами, молодые Митчеллы впервые увидели, как от лесного озера потянулся холодный туман.
- Ксюша, смотри, какой дым, - сказал Бен. - Это Маленькие Дикари вернулись в селение.
Но старший брат Майкл уже знал, что беззаботное детство кончилось:
- Они не придут до следующего лета. А мы тогда совсем вырастем и не сможем с ними больше охотиться. Нас отправят учиться на Заминдар, - без особого энтузиазма заключил он.
Майк был мрачен в этот вечер. Он смотрел и смотрел в темнеющее небо меж крон огромных хвойных дерев - туда, куда всем им однажды придется уйти.
Но вот на веранде появилась мама, и накрывшая, было, детей тень исчезла. В тот вечер на Лианне было ее любимое бордовое платье - ах, как же Ксения хотела быть такой же красавицей! Так бледна и тонка, густые длинные волосы, убранные в высокую прическу, чернее ночи, а глаза просто бездонны.
Ксении и Бену было шесть, Майклу - восемь. Они провели всю жизнь, играя в этом доме, в прекрасном саду и в девственных лесах вокруг. Лина всегда была рядом, а Серж, по-прежнему работая в торговом флоте, подолгу исчезал. А сейчас он отправился по делам с экипажем “Феникса” и возвращения папы ждали не раньше, чем следующим утром.
Сели пить чай. Вокруг желтой лампы с плетеным абажуром по-прежнему роились огромные мотыльки со светящимися крыльями, в саду заливались цикады, из леса доносился птичий хор и таинственные шорохи. Все было, как обычно, лишь Майк все хмурился и не смотрел ни на кого.
Лина ласково выговаривала Бена за разодранную коленку, когда темнеющее небо вдруг перечеркнул зеленый искристый след и донесся низкий гул. Какой-то корабль заходил на посадку за рощей. Звук двигателей челнока Сержа они узнали бы из тысячи. Нет, это был кто-то другой. Но кто в такой час мог появиться близь уединенной виллы, затерянной в глубине заповедных лесов? На всякий случай Лина позвала верного пса Атона и выпустила его в сад. Собака молча скрылась в кустах. Лина вспомнила, как давным-давно, на Альмене, вот так же провожала глазами след корабля на небе.
“А, может быть, это и не к нам? - пыталась успокоить себя она. - Может, туристы с вечера приехали? Или кто-нибудь к Даше?”
Но странная тревога все не проходила. После чая Лина собрала пустые тарелки и в этот момент почувствовала спиной чей-то взгляд. Она коротко вскрикнула и обернулась.
На крыльце стоял черный человек. Послышался звон бьющейся посуды - кто-то из детей от испуга выронил чашку. Но вот незваный гость откинул капюшон и оказался Эйвери И’Латтом.
Лина стояла, застыв на месте, пока ворчливая механическая домохозяйка Матильда собирала с пола осколки.
- Здравствуй, - тихо сказал Эйвери.
- Проходи, - неуверенно произнесла она.
Он вошел в круг света. Девять лет об Эйвери не слышали ничего. Он исчез, и друзья его почти похоронили. Но Лина каким-то образом знала, что он жив. Не раз ночью, стоя у высокого окна, она смотрела на далекие звезды и чувствовала его боль, отчаяние, одиночество. Она знала, что в этот миг он тоже смотрит на чужие светила и видит ее где-то за ними…
Эйвери сильно изменился за это время, черты лица заострились, несколько морщин обозначились на лбу и под глазами.
- А ты все такая же, - так же тихо сказал он и перевел свой взор на удивленных и все еще немного испуганных детей.
- Все твои?
- Это Ксения, - представила она девочку с русыми косичками и серо-зелеными глазами. Та привстала, улыбнулась и поклонилась. Вся в бабушку Дарью.
- Это Бен.
Рыжий веснущатый мальчишка нагловато подмигнул Эйвери.
- А это Майкл.
Старший брат, темноволосый и синеглазый, был худощав и не по возрасту высок. Он скупо кивнул.
- Познакомьтесь с дядей Эйвери и давайте ложитесь спать. Пора уже. Майкл сегодня прочитает вам сказку.
- Он скучно читает, - завозмущался, было, Бен, но Лина была непреклонна, и детям пришлось удалиться.
Она указала Эйвери на плетеное кресло и сама села напротив. Собака улеглась у ее ног. Несколько минут сидели молча. Наконец, в доме все затихло, и свет в детской погас.
- Я пришел просить прощения, - глухо произнес Эйвери, глядя Лине в глаза, - хотя знаю, что я его не достоин…
Он закрыл лицо руками.
- Что было, то в прошлом, - слегка дрогнувшим голосом ответила Лина. - Я не держу на тебя зла.
- Если бы ни я - жить бы тебе счастливо на Альмене…
- Я счастлива здесь, Эйвери. У меня есть все, о чем я когда-либо мечтала. Любящий муж, дети, дом, прекрасный сад. Даже с Китанари, Тиан и Беамон мы теперь переписываемся.
Он поднял глаза и слегка улыбнулся.
- Если так, я очень рад за тебя.
На небе появилась маленькая, но яркая луна, выхватив из тумана сад с его буйством цветов и изобилием всевозможных плодов. Лина заметила, как был бледен Эйвери, и приписала это ночной прохладе.
- Хочешь чаю? Пойдем в дом, здесь холодно.
Эйвери кивнул. Они вошли в гостиную, и Лина зажгла свечи. Стоя на пороге, Эйвери подумал, что в жизни не видел такого уютного дома. Во всем была видна неутомимая рука хозяйки: она и шила, и красила, и вышивала звезды золотом по бархату. Совсем как его мать… Мысль о том, что у него никогда уже не будет ни дома, ни семьи, ни, что самое главное, милой, доброй Лины, внезапно сжала сердце Эйвери железными тисками.
- Проходи, садись, я сейчас все принесу.
Он сделал шаг, но вдруг покачнулся и вынужден был схватиться за дверной косяк, чтобы не упасть.
- Что с тобой?! - казалось, она испугалась еще больше, чем когда увидела его на крыльце.
- Все в порядке, - стараясь говорить ровно, произнес он. - К сожалению, я вспомнил, что мне нужно идти… Прости.
Он повернулся и, пошатываясь, направился обратно на веранду.
- Нет-нет, ты не можешь никуда идти!
Она схватила его за руку, потащила в гостиную и уложила на диван. Эйвери был бледен как мел и дрожал.
- Зря, Лина, пусти, я пойду… - слабо шептал он.
- Ты болен. Я позвоню Даше, они с Тибором снимают виллу за холмом.
- Не стоит. Все равно не поможет…
Но Лина уже вполголоса разговаривала с Дарьей по видеофону.
- Она будет через две минуты. На, укройся.
Она набросила на него плед и села на краешек дивана, проверяя его лоб и пульс, как у больного ребенка.
Когда вбежала Даша, прилетевшая на своем катере, растрепанная, в пальто, наброшенном на ночную рубашку, Эйвери стало еще хуже. Казалось, страшная боль раздирала его на части. Даша сделала ему несколько уколов, но они не особенно помогли. Так продолжалось почти всю ночь, и Дарья уже собиралась забирать Эйвери в больницу, когда ему немного полегчало. Он все неподвижно лежал на диване, уставившись в темно-синий, расписанный восьмиконечными золотыми звездами потолок. Лина и Даша, порядком измученные, уселись напротив.
- Это ведь не в первый раз? - спросила Дарья, проверяя показания своего компьютера.
- Нет, - слабо ответил Эйвери, - уже девять лет… И с каждым годом все чаще…
“Так вот почему он пропал и не пытался искать меня”, - подумала Лина.
- Все ратники, и Белые, и Черные, - пояснил Эйвери, - должны пройти Трансформацию, когда приходит их время… Я отказался и теперь расплачиваюсь. В орденах называют это “долгой агонией”… Насколько я знаю, мне уже ничто не поможет.
- Почему ты никогда не говорил мне об этом? - с отчаянием в голосе спросила Лина.
- Зачем тебе было тревожится понапрасну?
- Что, с медицинской точки зрения, происходит во время Трансформации? - спросила Дарья.
- Я не знаю. Это главное таинство орденов. Мне было сказано лишь, что ратники приобретают свою истинную природу, становятся бессмертными и почти неуязвимыми, способными принимать различную форму и так далее.
Дарья на несколько минут погрузилась в свои записи. Ратникам было запрещено обращаться к обычным врачам, но, поскольку Эйвери много лет был в составе Отряда Феникса, ей удалось собрать кое-какую информацию о нем.
Лина сидела бледная, ни на кого не глядя, нервно теребя пальцами край своей вязаной накидки.
- Я не обещаю, что смогу помочь, - наконец сказала Дарья, - но я буду стараться. Однако мне нужно будет вести постоянные наблюдения.
- Хорошо, - после некоторого раздумья ответил Эйвери. - Только не публикуй ничего пока. У Ратей длинные руки, я не хочу, чтобы тебе грозила опасность.
- Конечно.
Утром из рейса вернулся “Феникс” и, прослышав о неожиданном возвращении Эйвери, весь экипаж явился к Лине. Друзьям было сказано, что И’Латт слегка приболел и теперь он сидел в кресле на веранде, окруженный всеобщим вниманием, и рассказывал о диковинных уголках космоса, которые ему удалось посетить за девять лет скитаний. Он не особенно распространялся о цели своих путешествий, но Лина знала, что все эти годы он заступался за слабых и сражался со злодеями, пытаясь успокоить свою совесть. Эйвери старался понять, кем он был, кем мог бы стать и кем станет, если у него будет время. Это было тяжело: готовится к жизни бессмертного ратника и оказаться вдруг лицом к лицу со своей Смертью. Сославшись на усталость, Лина, едва сдерживавшая свое горе, поднялась наверх.
Наслушавшись вдоволь Эйвери, Рия вытащила в сад шезлонг и растянулась под тенистым деревом, потягивая свой любимый коктейль. В черном облегающем комбинезоне с нашивками военных наград, черные волосы ниспадают на плечи, она смотрелась странно на фоне идиллических клумб и грядок Лины. Клари тоже поднялся наверх, в музыкальную комнату с прозрачным потолком, и принялся мучить хозяйский рояль. Остальные остались на крыльце и веранде, наслаждаясь нежарким осенним солнышком. Дети носились вокруг.
А Лина беззвучно рыдала, запершись у себя. Из открытого окна доносились голоса друзей, детский смех, обрывки бессвязных импровизаций Клари. Никто, разве только лучшая подруга Дарья, и не догадывался, что ее столькими заботами построенная счастливая жизнь разбивалась на части, и острые осколки кололи сердце. Наконец, Лина взяла себя в руки, припудрила красное лицо и выглянула в окно. Первое же что она увидела - дети окружили Рию в саду, и она им что-то увлеченно рассказывала, показывая устройство своих бластеров, лазерных кинжалов, миниатюрных термоядерных гранат, электрического кнута и виброятагана, с которыми была неразлучна.
- Ну, уж нет, - пробормотала Лина и бросилась вниз.
Она не могла допустить тлетворного влияния Черного ратника на детей.
На лестнице Лина столкнулась с Руфом. Белегин долго расхваливал дом и сад, и ей пришлось задержаться, невпопад кивая и пытаясь поскорее отправить не особенно музыкального Руфа слушать абстрактные пассажи Клари.
Наконец, она выскочила в сад. Эйвери проводил Лину взглядом. И’Латт чувствовал ее тревогу, и ему было больно думать, что он был тому причиной.
Ксения и Бен уже куда-то убежали, потрясая томагавками, а Майкл остался разговаривать с Рией. Завидев мать, он кивнул Вагнер и скрылся в цветнике.
- Умный мальчишка, - сказала Ри Лине, потягивая коктейль и не мигая глядя на Лину своими ледяными глазами, - просто-таки гений…
Гости остались еще на пару дней - места в доме было достаточно. Эйвери совершенно оправился и вместе со всеми ходил за грибами и на рыбалку. К ужасу Лины, Майкл все больше и больше времени тратил в компании Вагнер.
Наконец, Рия предложила прогулку на “Фениксе” в южное полушарие, где как раз начиналась весна. Быстро упаковали лыжи, санки, робота Матильду и отправились в свой любимый зимний горный лес.
С восторгом Ксения и Бен, а также юные духом Тиб, Клари, Даша, Руф и Серж носились по снегу, строили крепости и тут же их разрушали, катались с гор. Атон с веселым лаем бегал вокруг. Было пасмурно и тихо, снег лежал на каждой веточке. Гигантские хвойные деревья, "секвоелки", такие же, как вокруг дома Митчеллов, стояли в снежных шапках. Лина, Гая и Эйвери прогулялись по лесу на гравилыжах, а когда вернулись, заметили, как Вагнер снова вела беседы с Майклом. При их приближении мальчик очень серьезно произнес: "Хорошо, тетя Ри" и направился к сиротливо стоявшей в снегу серебристой Матильде. Лине все это опять очень не понравилась, но она постаралась не выдавать себя.
Через час Матильда приготовила закуски и горячее питье, и все уселись у костерка. Поговорили о том - о сем. Даша поднялась на корабль за чем-то и вернулась мрачнее тучи, хмуро оглядывая всех присутствующих.
- Что случилось? - шепотом спросила ее сидевшая рядом Лина.
- Кто-то копался в моем компьютере. Защита стояла превосходная, так что работал профессионал.
- И что же?
- Все медицинские документы скопированы. Истории болезни, ДНК…
Взгляд Лины остановился на Вагнер. Та, посмеиваясь, говорила что-то Клари. Одна она, по убеждению Лины, была способна на такое.
- Кто-нибудь поднимался на корабль, пока нас не было? - спросила она Дашу.
- Нет, я никого не видела.
В этот момент Матильда застыла на месте, ритмично дергая правой рукой.
- Неужели опять! - воскликнул Серж.
- Я починю, - Майкл подошел к роботу, открыл крышку на ее спине, и принялся сосредоточено копаться в ее биомеханических внутренностях. В свои восемь мальчишка был не на шутку увлечен робототехникой.
- Матильда была на корабле… - вдруг прошептала Дарья.
Чтоб Вагнер перепрограммировала Матильду?! Скорее Лина выиграет межгалактическую гонку! Но в честности остальных Лина не сомневалась. Неужели…
В этот момент Рия принялась рассказывать новые анекдоты про президента Белло Кумбалу, и все взгляды обратились к ней. Лина знала, что Вагнер всегда ненавидела ее, но сейчас, даже не будучи ратником, она чувствовала, как злоба Рии усилилась. Как смертоносная змея, приготовилась она к прыжку - но, нет, не Лина была ее целью, а ничего не подозревающий, весело смеющийся Эйвери.
- Что случилось, Майк? - вдруг спросил Серж.
Мальчик читал что-то на маленьком экране на спине неподвижной Матильды, лицо его было белым как снег вокруг.
- Что случилось, Майк? - передразнил Бен и бросил в брата снежком.
В полуметре от Майкла снежок вдруг превратился в легкое облачко пара.
- Майкл? - Ри резко повернулась к мальчишке. - Я же сказала дать мне, а не читать!
Майкл достал и принес ей один из блоков памяти робота, глядя себе под ноги.
- Ну что же, я была права? - спросила Ри Майкла ледяным тоном.
- Да.
Внезапно повалили крупные снежинки, гася зашипевший костер.
- А Клари обещал, что не будет снега, - пробормотал Тиб, с полным непониманием глядя на Ри.
Вагнер встала, взяла Майкла за руку и, не оборачиваясь, медленно начала отступать вверх по безлесному склону горы, где вдруг обозначился скрытый до этого маскировкой челнок. Лина стояла как вкопанная, не в силах отвести взгляда от удаляющегося Майкла. Он поднял на нее глаза и посмотрел с таким укором, что ей стало страшно.
- Кто-нибудь, задержите ее! - вдруг крикнула Дарья. Мужчины бросились за Ри, но она вытащила бластер и со злобной усмешкой произнесла:
- Комедия окончена, господа. Майкл решил стать моим учеником на Пути Тьмы и, как бы вам не было обидно, поделать вы ничего уже не можете.
Майк и Ри продолжали отходить к челноку, лишь Эйвери теперь следовал за ними. Пурга все усиливалась, скрывая беглецов от преследователей. Наконец Рия остановилась у трапа, убрав бластер и поигрывая черным кнутом, по которому пробегали синие сполохи. Майкл стоял за ее спиной.
- Так-так, - с нескрываемым торжеством в голосе сказала она Эйвери, - наш “слегка приболевший” добрый Белый ратник!
- Оставь мальчишку! Ну, какой он тебе ученик? Если это все опять из-за меня, давай сразимся по честному, раз и навсегда.
Она нехорошо расхохоталась.
- Да, да, из-за тебя! Когда-то все, что я хотела - чтобы ты был моим, Эйвери. Как я измучила себя за эти годы, и все напрасно! Но теперь, у меня есть нечто лучшее - совершенный ученик, во сто крат превосходящий тебя своими силами. Твой сын!
- Мой сын?! В своем ли ты уме?
- Не веришь? Конечно! Лина пролежала год в анабиозе, чтобы всех одурачить. Только она, Серж и Дарья все время были в курсе. Зачем, думаешь, Лине было выскакивать замуж так быстро? Но, не важно, теперь у меня есть все медицинские документы Дарьи, тут уж ничего не попишешь!
Она постучала по блоку памяти у себя в кармане.
Эйвери посмотрел на Майкла. Тот неумело пытался скрыть свое отчаяние и злобу на взрослых, без его желания втянувших его в свои игры. И чем сильнее сжимались его кулачки, тем сильнее валил вокруг снег. Лина наивно полагала, что он может затеряться среди людей, не узнанный, и жить нормальной людской жизнью…
Эйвери сделал шаг вперед, но кнут Вагнер со свистом пересек его грудь. Он упал на колени. Снег вокруг окрасился кровью.
Майк вздрогнул, словно это его ударили бичом.
- Ничего, - сказала ему Ри, - он оправится, и еще долго будет наслаждаться своим ничтожеством. А тебя я научу ненавидеть его так же сильно, как я когда-то любила. Это и будет моя месть!
Подоспели Серж и Тибор, уже в полном вооружении. Ри повлекла Майкла на корабль. Сквозь снегопад слабо долетел до него умоляющий голос матери:
- Вернись, Майкл! Вернись…
И все поглотила пурга.