2.
Рабочий вечер тянулся, как жвачка, поток клиентов, казалось, был бесконечным, и под конец она даже начала запинаться на фразе «Здравствуйте, меня зовут Анна, сегодня я буду вашей официанткой». Когда в восемь часов она наконец-то смогла присесть и вытянуть ноги, мир завертелся вокруг маленькой комнатки, служившей гардеробной. Надев пальто и выскочив на улицу, она вдохнула морозный воздух и, на ходу шаря по карманам в поисках зажигалки, побежала к автобусной остановке.
-Привет, Анна. Неважнецки выглядишь!
-О, спасибо, Йонна, ты так добра!
Глядя на подругу в боевом раскрасе поклонницы тяжелой музыки, Анна не могла не улыбнуться. Вокруг них уже началось небольшое оживление, что бывало каждый раз, когда Йонна густо подводила глаза и надевала черную футболку с глубоким декольте.
-Ничего, старушка, все поправимо. Йохан обещал сегодня пару действительно стоящих песен.
Пробравшись через разномастную толпу, девушки завернули за угол. У служебного выхода в тусклом свете висящей над дверью лампочки стояли музыканты из группы, потягивая пиво и стряхивая на снег пепел от сигарет.
-Привет, дамы!
-Привет, Йохан, - Анна потянулась и поцеловала вокалиста «13 times never» в бородатую щеку, - Черт, колется! Привет, э-э-э...
-Томас, - высокий, очень худой парень с темными кудрями до плеч, стоявший радом с Йоханом, выпустил изо рта сигарету, шутливо поклонился и протянул руку. Анна высвободила из кармана ладонь, ожидая рукопожатия, но Томас, стремительно наклонившись, поцеловал поданную руку, не отводя при этом пристального взгляда от ее лица. Театральность жеста, уверенность манер и ощущение, что все эти приемы уже были опробованы на десятках других, мгновенно внушили Анне антипатию к этому странному персонажу.
-Томас только недавно начал играть с нами, - флегматично сообщил Йохан, разглядывая бутылку Heineken, - Пришлось скинуться ему на гитару получше: то, с чем он пришел на первую репетицию, давно пора было отправить на свалку.
-Эй! Моя прелесть еще покажет свое, варвар, - Томас прищурился и состроил оскорбленное выражение лица.
-Зато теперь, - будто не слыша его, продолжал музыкант, - на своей новой электро он может выдавать такие соляки, что мне страшно за стены «Некрономикона».
-Ничего не бойся, друг! Стены выдержат, выдержала бы публика, - бодро подхватила Йонна, - Вы можете тут стоять и мерзнуть дальше, мы с Анной пойдем внутрь.
-Да нет, мы с вами. Открывай дверь.
Подождав, пока глаза привыкнут к полумраку, Анна расстегнула пальто: в клубе было так жарко, что сразу стало понятно, почему парни решили постоять на январском морозе.
-Мы возьмем ваши пальто и пойдем в гримерку, цыпочки. Если хотите, можете присоединиться, но я бы на вашем месте успел занять места у бара, - Йохан подхватил одежду и почти бегом отправился вглубь коридора, Томас неспешно пошел за ним.
-Этот гитарист, похоже, насмотрелся вампирских фильмов, - с деланной небрежностью заметила Анна.
-Если лавры Лестата и не дают ему покоя, подражание весьма удачно. Дай волю гормонам, сестра!
Анна вздохнула и, не оглядываясь на хихикающую Йонну, пошла к бару. Из тех подколов, на которые была способна подруга, этот был самым безобидным.
-Два «Миллера», пожалуйста.
Бармен кивнул и достал из холодильника запотевшие бутылки. Девушки отыскали место на красном диванчике у стены и уселись, вытянув ноги. Концерт должен был начаться через пятнадцать минут.
-Они всегда опаздывают. Расскажи лучше, как поживает твой Билли, или как там его? Ну, тот американчик из вашего ресторана, который приглашал тебя в кино в ту субботу.
-Не знаю.
-Почему это? - Йонна отпила пива и пристально посмотрела на Анну.
-Может, потому что я никуда с ним не пошла? - она пожала плечами и отвернулась, ища пепельницу.
-Подруга, ты меня удивляешь. Если ты втайне от меня дала монашеский обет, скажи, я все пойму...
-Прекрати, Йонна, - Анна, не удержавшись, улыбнулась, но тут же снова напустила на себя серьезность. - Просто сейчас у меня нет настроения для всех этих глупостей: кино, цветы, ужин при свечах, и ля-ля-ля, и жу-жу-жу... Понимаешь? Смотри, уже начинается.
Толпа понемногу начинала стекаться к сцене, где хмурый техник Линде уже ползал по полу, перебирая бесконечные провода и щелкая какими-то рычажками. При виде приблизившихся подруг он просиял глуповатой улыбкой: его платонические чувства к Йонне давно были известны каждому, кто бывал на концертах этой группы. Девушки помахали ему и, пробравшись ближе к сцене, остановились в ожидании. Свет медленно погас, и темнота наполнилась голосами, смехом, звуками перебранок. Внезапно шум прорезал звук электро-гитары: резкий, пронзительный, очень уверенный, и Анна отвернулась от Йонны, прерывая разговор, как раз в тот момент, когда единственный луч света выхватил из темноты бледное лицо Томаса, а затем, расширяясь, всю его фигуру: черные кожаные брюки, серая футболка, вьющиеся по плечам волосы. «Икона рока. Кумир малолеток,» - промелькнуло в голове у Анны, и она, чтобы сохранить привычный скептицизм, насмешливо приподняла брови. В этот момент Томас повернулся в их сторону, заметил в толпе знакомые лица и, в упор глядя на Анну, едва уловимо улыбнулся; а впрочем, это могло ей и показаться: лицо гитариста в ту же секунду вновь стало серьезным и сосредоточенным.
-Эй, подруга, видела эту улыбочку? Я знаю нашего мачо не так давно, но такого выражения лица у него еще не замечала, - Йонна почти кричала, но иного способа разговаривать в шумной толпе еще не придумали. «Не показалось,» - вздохнула Анна и вместе с толпой подняла руки над головой, чтобы поприветствовать вышедшего на сцену Йохана с командой.