я один. провожаю 2008 год. встречаю следующий по счету, такой же, как и этот, уходящий в прошлое. в одиночестве.
до боя курантов осталось несколько часов. а я сижу и пью пиво. пишу, подобно Генри Чинаски, герою книги Чарльза Буковски. никому не нужный и никогда не пытающийся пойти на компромисс с этим обществом молодой поэт и писатель.
за окном слышны веселые и восторженные крики. люди, обильно унавоженные праздничным настроением, разогретые алкоголем и довольные своей замкнутой реальностью, поздравляют друг друга, ходят в гости, жрут салатики и пьют шампанское. это их праздник. но не мой.
в этом городе я чужой среди чужих. здесь мне нет места. свободно я себя могу чувствовать только здесь, в этой комнате с беспорядком, в этих четырех стенах, за которыми я скрываюсь от него, от мира пластмассы и сухой реальности – раскрашенной в пестрые цвета примитивного благополучия.
глоток пива. начало очередного абзаца. вот и все, что мне надо сейчас. ведь у меня больше нет ничего, кроме моего творчества. стихи, рассказы и статьи – это единственное, что у меня есть в этом мире. на большее я не способен.
поглупевшие люди поглупевшего времени ждут поздравления его величества, разливают в бокалы шампанское и наверняка видят в телеящике гламурных ублюдков, засравших за последние два десятка лет мозги моего народа.
этому всему я предпочитаю добровольное заключение в своей комнате. загнали в угол обстоятельства, но я пока не сдался, не превратился в такого же, как и все. нет, я не считаю себя хорошим. возможно, во мне больше дерьма, чем во всех остальных, но у меня есть совесть, есть своя точка зрения и есть свой мир, которые невозможно залить помоями из телевизионной лжи и пропагандой «гражданского общества».
остался час. мои ушли к родственникам. звонили недавно, звали. как будто без меня будет скучно. а зачем я пойду туда с плохим настроением? почему я должен куда-то идти в этот день?
лучше я останусь в своей комнате. здесь никто и ничто меня не напрягает. здесь можно создавать новую поэзию, посвящать стихи девушке, которой я на хрен не сдался со своей сопливой лирикой. но это мои стихи, мое творчество и мое право самовыражаться! не лезьте в мою душу червяками!
нет ведь, надо всем в спину обсуждать мои чувства и все остальное! надо специально компостировать мозги и играть на нервах!
вот поэтому хочется быть одному. всегда. не видеть ничего, что может подкинуть мне мир пластмассы. одиночество спасает. оно дает отдышаться, чтобы потом мне снова погрузиться в пластмассовую реальность, смотреть на красивых кукол-девчонок, за душой у которых ничего нет, видеть, как в глазах каждого первого богатенького отпрыска из состоятельной семьи зажигаются в ненависти глаза при виде меня, обычного сантехника, зарабатывающего себе на жизнь своими руками, не получающего зарплату. мальчикам-мажорам не понять, что когда-нибудь их папаши достанут нас своими законами и ущемлениями наших прав.
это сейчас все празднуют новый год, в пьянке тушат свое классовое сознание, не понимают, что хозяева жизни придумывают законы для того, чтобы можно было нас иметь легально, чтобы нас, работяг, обманывать по закону…
все сейчас в ожидании чуда, в ожидании президента, сделанного из ребра предыдущего. он выступит, поздравит всех с праздником, кремлевские куранты отзвонят двенадцать, бокалы наполнятся шампанским, а лица наполнятся праздными улыбками. мир погрузится в пир во время чумы.
без пятнадцати. приходят сообщения, поздравляют с праздником, даже те, которым на меня насрать. ну что ж, и вас с праздником.
включаю ящик, чтобы вместе со всеми встретить следующий год, две тыщи девятый, который мне, я уверен, не принесет ничего нового. два «народных» «артиста» выкидывают пошловатые шуточки про «фриски» у Семенович, которую я, если честно, даже на лицо не представляю, т.к. не смотрю телевизор вообще. всем весело, всем прекрасно. зомбификация проходит успешно. гипноз действует на людей и плавно переходит в поздравление главного артиста и юмориста с косолапой и неуклюжей для его статуса фамилией. и его тоже вылечат…
вот он главный циферблат (интересно, а что здесь слово «блат» означает), на котором обе стрелки показывают ровно двенадцать. время вспять не повернуть. скоро заиграет музыка, песня года, песня эпохи безвременья. мелодию относительно недавно слямзили со старого гимна СССР, великой страны, с гимна, который будил великий Советский народ, пускавший космические корабли в космос, строящий грандиозные стройки века. сейчас от того великого времени осталась только мелодия и поколение пенсионеров, внушающее, как же хорошо жилось при социализме…
из тех, кому жить дальше в этой стране, только единицы видят чудовищность капитализации.
один из них я, сидящий сейчас в своей комнате и прыгающий пальцами по клавиатуре, слушающий канонады фейерверков и слабенький шум процессора.
пиво тянется столетием. глотки дают какой-то непонятный стимул. теперь я понимаю Чарльза Буковски, я понимаю Генри Чинаски, который, работая на почте, по ночам писал свои романы, разбавляя кровь алкоголем.
но алкоголь мутит сознание, поганит разум. в больших дозах он даже вреден. но я пишу сейчас, как тот Генри Чинаски, выдавливая из себя все мысли, которые сейчас сидят в моей голове.
ящик выключен. но я знаю, что там заголяются певички и порно модели под улюлюканье педиков и музыкантов из еще Советской эпохи. их творчество и покупается, и продается. причем, за внушительные деньги, которых мне и во сне не увидеть.
за свое никому не нужное творчество я в худшем случае получу насмешки и презрение, в лучшем – кто-то из знакомых похвалит меня за искренность написанного. больше ничего.
мои стихи написаны мной, а не каким-нибудь раскрученным поэтом. на мои рифмы не будут накладывать музыку крутые композиторы, их не исполнят раскрученные по теле безголосые «фабриканты».
но, не буду съезжать с темы. новый год настал. все человечество неуклюже шагнуло в него, и брызги этого года разлетелись в никуда. начинается тотальная обжираловка. а я ложусь спать…