«Свобода есть осознанная необходимость»
Фридрих Энгельс (Friedrich Engels; 28.11.1820 — 5.08.1895)
— один из основоположников марксизма,
друг, соратник и спонсор К.Маркса.
«Случайность суть неосознанная необходимость»
Приписывают самым разным авторам
Читателю: Это не эротика и, уж тем более, не порнография!
Алик сидел за столом в гостиной с приспущенными штанами. Заметки, которые он писал для доклада в гимназии, были посвящены вобщем-то пустячному вопросу – он рассматривал под микроскопом каплю молока. И, как это обычно бывает у юношей его возраста, засунув руку в штаны, теребил кончик своей писи. Вверх-вниз, вверх-вниз… Было приятно и даже как бы способствовало полету фантазии. В окуляре, рядом с каплей то и дело возникали образы женских грудей, а то и полностью оголенные красотки, как на картинках, которые Алик привез еще из родной Вязовки. Неожиданно приятное ощущение стало, как бы само собой, нарастать. Алик испуганно отдернул руку, его обрезанный кончик писи выскочил из штанов и наружу стала изливаться густая сметанообразная жидкость, тело встряхнула судорога – такая сладкая и мощная, что даже сердце как бы попыталось высвободиться из груди!
Еще не осознав случившегося, Алик попробовал снова помассировать головку и уже через несколько мгновений все повторилось. Однако пытливый ум мальчика заметил, что вторая попытка привела к менее мощному результату.
- Так вот отчего издают такие звуки кошки! Не будь в соседней комнате родителей, и я бы, наверное, застонал от удовольствия.
Алик заправил штаны и снял с полки медицинский справочник. Уже через полчаса будущий Нобелевский лауреат знал слова: «мастурбация», «оргазм», «эякуляция» и «онанизм». Но мысли Алика остановились именно на относительной разнице первого и второго сеансов!
- Как интересно, - думал парень – ведь относительность обнаружена мной чисто случайно!
А еще через пару месяцев, расставаясь с подругой, он уловил в голове мысль: «Эти два часа были подобны двум секундам! А если бы мне пришлось как раз две секунды просидеть голой задницей на плите? Вечность!»
Позже, многие годы спустя, когда он, пытаясь объяснить принципы своей теории, и рассердившись на несообразительных журналистов, показал им язык, этого довода оказалось достаточно. Корреспондент так и написал: «Теория относительности была продемонстрирована профессором Однокамушкиным в виде разницы между обычным половым актом и оральным!»
Эти малоизвестные факты из жизни Алика Однокамушкина так и остался бы незамеченным, если бы автору не пришла в голову мысль о влиянии не вообще случайностей, а конкретно - лени, происходящей из случайностей, на фундаментальные открытия цивилизации! И начались поиски! Из лени. Самопроизвольно… Осознанно!
* * *
Так вот, отдыхал как-то автор в маленьком курортном поселочке Таормина, что на острове Сицилия. И узнал там массу любопытных фактов. Во-первых, что местные жители ну ооочень не любят, когда их называют итальянцами! Они – потомки древних греков! И требуют, чтобы их величали именно сицилианцами! Во-вторых, говорят они - вы, туристы, ничего не поймете, пока не посетите Сиракузы! Как где? А вон там, южнее, сразу после Катаньи. Вон, видите наш вулкан Этну? Ну а Сиракузы чуть дальше. Там Арчи, хоть и с перерывами, считай, всю жизнь и провел. Ему ж, когда его этот «макаронник» убил во Вторую… нет, не Мировую, а Пуническую… войну,… ему семьдесят пять стукнуло! А закон свой про тело, засунутое в воду, он открыл еще в юности! И вся байка про царскую корону, это все было потом придумано! А тогда… Арчи было где-то лет 22…25! И вот как-то, как сейчас говорят, занимался он любовью с одной гетерой в ванне. А в те времена, это за двести-то лет до Рождества Христова, ванны делали из цельного куска мрамора! И были они, не в пример нынешним, на 500…600 ведер! Пену взбивали, добавляя экстракт растений. Одно такое и сейчас применяют. Мыльнянка называется. Так вот, из-за этой пены никто до него ничего и не замечал! Хоть и любили зачастую именно в ванне!… А тут они с этой гетерой всю пену сбили. И заметил парень, что когда он налегает на дамочку, уровень воды в ванне повышается, а когда отодвигается – вынимается – идет вниз! Его и озарило! Историки только одну подробность из жизнеописания Арчи Фидиевича опускают. Он же возжелал записать открытый им закон! А авторучка куда-то затерялась. Он на слугу наорал. Тот сидел на лавке и стал быстренько вертеться, смотреть, не завалился ли куда этот самый грифель. Тогда Арчи его своим фаллосом, как рычагом, приподнял, увидел авторучку и тут-то и завопил: «Эврика!!!» То есть именно «нашел»!!! В смысле, не закон нашел, а грифель! Слуга еще удивился и восхитился силой и размерами архимедова достоинства. Тогда-то Арчи и сказал: «Что мне твоя жопа, дай мне точку опоры, я и земной шар своим… хм… рычагом… переверну!» Жаль, «макаронники» тогда Сиракузы, как америкосы потом Хиросиму, раздолбали, не осталось там ни дома Архимеда, ни знаменитой ванны.
Вот, такую, совсем неслучайную, историю рассказал мне владелец траттории в Таормине – сицилианец Джорджио Форлини.
* * *
А вот еще одна история. Это уже в Англии. Хотя «началась» история в Зальцбурге, в Австрии. Заехал я как-то в гости к одному чудаку-зоологу. Он в пригороде жил. Подхожу к дому, а Конрад – так его звали – устроился на веранде и дрыхнет. Как бы сиеста у него. Но что придумал его домашний какаду! Пооткусывал с одежды профессора все пуговицы и разложил их вокруг тела! Ну, просто Бенни Хилл пернатый! Я понял, что мой драгоценный Конрад не поверит, и сделал несколько снимков. История эта вошла в одну из его книжек, Конрада Лоренца, то есть – «Кольцо царя Соломона».
Так я к чему это припомнил.… Много-много лет до того жил в Англии весьма небедный еврей – Изя Новотонный. И случилась как-то однажды в тех краях эпидемия чумы. А известно, что всяческие эпидемии, помимо всего прочего, чреваты «Болдинскими осенями». Вот и Изя отсиживался у своего папаши – фермера, в родной деревеньке Шерстеправиловке (Это Wool Strop по ихнему). И, как годы спустя, профессор Конрад Лоренц, любил, от нефига делать, вздремнуть после сытного обеда, на свежем воздухе. Ну, а байку про яблоки, которые в тот осенний день падали на голову ленивого еврея, знают все! Правда, тут все дело в продолжении. Лень и любознательность до добра не доводят… Или, как говорят в Одессе, чтобы нет, таки да! Изя задумался: почему удар первого яблока оказался больнее, чем второго? Ну точно, как в истории с оргазмами, которая произойдет у Алика Однокамушкина через пару сотен лет! Вылезать из-под яблони было лень, и Изя кликнул слугу. Велел принести палку и ножик, которым делал на палке засечки высоты сбиваемого яблока. Оценивал силу удара и записывал. Далее последовала, как сейчас говорят, математическая обработка результатов и… Праааавильно! F = a*m. Невезуха же у Арчи и Изи состояла в том, что к тому времени, когда один размахивал своим греческим фаллосом, а другой потирал ушибленную яблоками англо-еврейскую голову, человечество еще не обогатилось идеей пропитывать кирпичи – обычные кирпичи - лекарством для сердца, а присуждать Нобелевские премии задним числом не принято! А стоило бы! Начиная с того питекантропа, который спилил часть ствола дерева и присобачил к тележке!
Кстати! История изобретения динамита тоже сочетание случайностей. Опыт-то у Нобеля-Шнобля состоял в попытке найти максимальную высоту, с которой упавшая капелька нитроглицерина еще не взрывалась! И тут выяснилось, что на кирпич можно хоть из окна второго этажа капать! Но ежели потом… капсюль… или как в «Белом солнце пустыни» подкинуть и выстрелить…
Что? Скажете, опять случайности?
* * *
А почему тогда сын полтавского помещика Мишка Кучеров именно в этот пятничный день, аккурат на Святки, одарив колядовавших пацанов, уполовинил штофик с родины присланного самогончика, и отправившись в лабораторию, так рассердился на косорукого лаборанта, что разгромил своей палкой собранный несчастным перегонный аппарат? Ну, тут все понятно. Все – да не все! Он же не какой-нибудь прибор раздолбал! А именно тот, где стоял ртутный термометр! Это потом Михаил Григорьевич, протрезвев, сообразил, что именно ртуть стала катализатором превращения ацетилена в уксус! И, судя по дневниковым записям, так и не «въехал», что тем самым спас виноградно-яблочную, а также древесную природу планеты от уничтожения! Ибо до «реакции Кучерова» уксус только и гнали из вина, да древесины!
Случайность? Или таки неосознанная необходимость?
* * *
А вот еще однажды… Сидел у камина (и тоже с хорошего «бодуна») этакий денди. Поскольку в Британии дело было. Но звали его тоже Мишкой. Ну или Майклом. И был он никакой не профессор, а всего-навсего работягой в переплетной мастерской. Но денежки у него водились. Главное же в этой истории, тот факт, что накануне Мишке подарили такие металлические палочки-брусочки. И были они магнитными! И одной стороной притягивались, другой – отталкивались. А вот если взять брусочек каминными щипцами и засунуть в пламя, он перестает быть магнитом! Но если, вынув, сразу засунуть в ведерко со льдом для шампанского, то снова магнит! Мишка позвал прислугу (видите, все-таки главное – это слуга!) и велел принести молоток! И каааак врежет по магниту! Ну, вы догадались – магнит размагнитился. А теперь – в камин и в ведерко со льдом! Снова магнит!
И что дальше?
А дальше знаний не хватило, и Мишка (спустя пару дней) обращается за помощью к некоему Хэмфри Дэви, собутыльнику, тоже выходцу из босяков, но уже выбившемуся в науку. Ну а Деви уже (в свою очередь) познакомил Мишаню с корифеями науки – господами А. Ампером и Ж. Л. Гей-Люссаком. Подучившись математике, а главным образом, набаловавшись магнитиками и электропроводкой, Миша заявил целую теорию «силовых линий» и «тепловых трубок»! Общественность криво усмехнулась – ну что может придумать переплетчик, нахватавшийся знаний «по верхам»?! И тут очередное совпадение случайностей! Фарадей (такая фамилия была у переплетчика Мишани) сделал свое гениальное открытие 4 октября 1831 года, а несколько раньше – 13 июня того же года в семье одного шотландского лендлорда (случайно или нет) родился сын, которого, как это у них там принято, назвали совсем неоригинально - Джеймс.
Вот, мне так думается, что череда этих событий – случайностей или неслучайностей, это просто результат раздражения, возникшего у Создателя при виде неразумных шалостей человечков.… Науку же двигать надо! Причем, главное – в нужном направлении! А то может и ерунда случиться… Как с «теорией» эволюции. Это ж теперь все знают, как монах – отец Григорий – вокруг дома путешественника Чарли круги нарезал, а тот его так и не позвал – боялся! Да потом все плакал про свои «ночные кошмары». Ибо некий инженер - опять–таки еврей, но из Скотландии - Флеминг Генкин как раз и вошел в историю биологии, выдвинув возражения против «теории» Дарвина. Он считал, что новые полезные признаки некоторых особей данного вида должны быстро исчезнуть при скрещивании с другими, более многочисленными особями. А про генетику даже и слышать не хотел! Но это, как говорится, «атомная энергия в мирных целях». И уж куда смотрел Создатель – физикой что-ли увлекся, - когда допустил факт существования биологического «Джека-Потрошителя» Трофима Лысенки? Это ж, какими случайностями можно объяснить, что один из братьев Вавиловых – физик – президент академии, а другой – биолог – Сталинско-Молотовский ЗЭК?! Скажете, неосознанная необходимость? И кто тут неосознательный: мы или Он? Или кино вроде «Брат-2»…
Однако продолжим повествование.
Детство Джеймса было счастливым. Двухэтажный каменный дом стоял в живописной малонаселенной местности на севере Англии. Его друзья – лошадка пони, собака, осы, лягушки (чтобы лучше слышать их «пение», мастер Джеймс брал их в рот! Ну, у этих шотландских аристократов свои причуды; они еще и на волынках играют, и юбки-килты напяливают. Одно слово – шотландцы!) А Создатель явно перестал спешить…
Учился Джеймс откровенно плохо, особенно по арифметике (Это будущий гениальный математик-то!), для которой, как считалось, у него не хватало воображения. Да и вообще, в академии его называли «дуралеем», считали нелюдимым и туповатым. Единственная радость – письма к отцу. «Мой дорогой папа, в тот день, когда ты уехал, мы пошли в зоопарк, и там был слон, и Лиза испугалась его некрасивой морды. А у одного джентльмена был мальчик, который спрашивал, не индийская ли это корова. Собачка Аски думает, что она тоже школьник, хочет идти со мной в школу... Твой почтительный слуга Джеймс Клерк Максвелл». Ну, вы уже сообразили, о ком речь?
Несколько раз в Эдинбург приезжал из имения отец Джеймса, вместе они осматривали город, иногда заходили на заседания Королевского общества. (Трудно представить такое в наши дни секьюрити и камер видеонаблюдения? Но было…) На одном из заседаний возник вопрос, каким образом древние этруски могли построить, не зная высшей математики, совершенно правильный овал (обсуждался вопрос о форме этрусских погребальных урн). Максвелл был заинтригован проблемой и через некоторое время предложил необычайно остроумный и гениально простой способ вычерчивания овальных кривых и эллипсов с помощью двух иголок и связанной в кольцо нити. Здорово, да? А вы и не знали, что это 15-летний Максвелл придумал?
* * *
Из академии он переходит в Эдинбургский университет, потом отправляется в Кембридж, в Тринити-колледж, где некогда учился Ньютон и где математика преподавалась на таком высоком уровне, как нигде больше. И вот тут-то двадцатилетний Максвелл встретился, наконец, со своей ровесницей – теорией Фарадея, не особенно жалуемой великолепными учеными за свой плебейский наряд, начисто лишенный математической мишуры. Но на проницательного Максвелла, видевшего вещи гораздо глубже своих современников, «Экспериментальные исследования» произвели неизгладимое впечатление. «Я решил, – писал он, – не читать ни одного математического труда в этой области, покуда не изучу достаточно основательно «Экспериментальных исследований по электричеству» Мишки Фарадея.
Это была любовь с первого взгляда, любовь на всю жизнь. Из чего и следует абсолютно неслучайное одновременное рождение этих любовников! Многочисленные увлечения другими путанами - отраслями физики - были тоже очень плодотворны: он изобрел волчок, поверхность которого, окрашенная в разные цвета, при вращении образовывала самые неожиданные сочетания. При смещении красного и желтого получался оранжевый цвет, синего и желтого – зеленый, при смешении всех цветов спектра получался белый цвет – действие, обратное действию призмы – «диск Максвелла»; он нашел термодинамический парадокс, много лет не дававший покоя физикам – «Демоны Максвелла»; в кинетическую теорию были введены им «распределение Максвелла» и «статистика Максвелла – Больцмана»; есть «число Максвелла». Кроме того, Максвелл создал множество небольших шедевров в самых разнообразных областях – от осуществления первой в мире цветной фотографии до разработки способа радикального выведения с одежды жировых пятен.
Считают, что главная память о Максвелле, вероятно, единственном в истории науки человеке, в честь которого имеется столько названий, – это «уравнения Максвелла», «электродинамика Максвелла», «правило Максвелла», «ток Максвелла» и, наконец, – максвелл – единица магнитного потока в системе CGS. Так нет! Главное – это все-таки «Демоны Максвелла»! Ибо ну никак не могла живая жизнь на планете возникнуть случайно! Для этого как раз «Демоны Максвелла» нужны!
Но это все потом. В 60…70 годы времени Максвелла существовали две теории электричества: теория «силовых линий» Фарадея и внепространственная теория, разработанная французами Кулоном, Ампером, Био, Саваром, Араго и Лапласом. Воззрения Фарадея в корне расходились с представлениями «галльских петушков». Он, как мы уже упоминали, не знал математики. Это был «ум, который никогда не погрязал в формулах», по выражению Эйнштейна.
И вот именно в это время двадцатипятилетний сэр Джеймс начинает свою борьбу за фарадеевскую теорию. Все глубже изучает он «Экспериментальные исследования по электричеству», уникальное в истории науки сочинение, своеобразный дневник раздумий гениального ученого. Итак, и Ампер, и Фарадей считали, что каждый электрический ток окружен магнитным полем. В предсказании электромагнитных волн Максвелл значительно обогнал свое время. Но он не мог знать, что Фарадей еще в 1832 году оставил в Королевском обществе для хранения в архивах запечатанный конверт с надписью «Новые воззрения, подлежащие в настоящее время хранению в архивах Королевского общества».
В 1938 году, то есть через 106 лет, конверт этот был вскрыт в присутствии многих английских ученых. Слова, которые записаны были на пожелтевшем листке, запечатанном в конверте, потрясли всех: выяснилось, что уже Фарадей ясно представлял себе, что индуктивные явления распространяются в пространстве с некоторой скоростью, причем в виде волн. Эту скорость сэр Джеймс рассчитал годом ранее – 300.000 км/с!!!
«Я пришел к заключению, что на распространение магнитного воздействия требуется время, которое, очевидно, окажется весьма незначительным. Я полагаю также, что электрическая индукция распространяется точно таким же образом. Я полагаю, что распространение магнитных сил от магнитного полюса похоже на колебания взволнованной водной поверхности... По аналогии я считаю возможным применить теорию колебаний к распространению электрической индукции», – писал он на основании далеко идущих аналогий между электромагнитной индукцией, светом и звуком. Фарадей, как следует из этого документа, хотел закрепить открытие за собой определенной датой и таким образом иметь право, в случае экспериментального подтверждения, объявить эту дату датой его открытия. «В настоящее время, – продолжал он, – насколько мне известно, никто из ученых, кроме меня, не имеет подобных взглядов».
И Фарадей, и Максвелл не дожили до полного торжества их воззрений. Оба они умерли до того, как вступили в генеральное сражение две теории – квантовая и относительности. Ради чего Создатель и допустил все эти случайности!
После выхода «Трактата об электричестве и магнетизме», в котором сформулирована максвелловская теория электромагнитного поля, сэр Джеймс решает в целях популяризации и распространения своих идей написать книгу «Электричество в элементарном изложении». Максвелл работал над книгой, а самочувствие его становилось все хуже и хуже. Эдинбургский доктор профессор Сэндерс, осмотрев ученого, объявил ему, что он болен раком и что жить ему осталось не более месяца...
Максвелл спокойно перенес удар. Он вообще никогда ни на что не жаловался и поспешил в Кембридж, где его ждали рукопись «Электричества» и тяжело больная жена. В Кембридже царило уныние – «Максвелл уходит». Эти печальные слова то и дело звучали в гулких коридорах и на пустынных кембриджских ноябрьских улицах. 5 ноября 1879 года его не стало. Доктор Пагет, принявший его последний вздох, писал: «Во время болезни, лицом к лицу со смертью, он оставался таким же, как прежде. Спокойствие духа никогда не покидало его. Через несколько дней после возвращения в Кембридж его страдания приняли очень острый характер... Но он никогда не жаловался... Даже близость смерти не лишила его самообладания... За несколько дней до смерти он спросил меня, как долго ему осталось жить... Казалось, он беспокоился только о своей жене, здоровье которой за последние несколько лет пошатнулось. Не было человека, который бы встретил смерть с большим спокойствием и в более ясном сознании». Сорокавосьмилетний гений угас, так и не став свидетелем торжества своей теории. А она завоевывала себе позиции с большим трудом. Число слушателей, записывающихся на лекции по теории электромагнитного поля (в английских университетах студент сам выбирает предметы, которые он хотел бы изучать), было смехотворно мало. Нужен был толчок, какое-то яркое событие, которое привлекло бы внимание физиков и показало бы во всей полноте мощь новой, как бы неслучайной, теории.
И вот тогда-то произошло событие, с которого мы начали повествование.
Так значит все-же прав был Фриц Ангелов?! И смысл жизни в жизни – следы? Следы познания? Или доказательства Ему, что Homo получился таки Sapiens? А как тогда быть, например, с давилкой чеснока, придуманной спустя пять тысяч лет после освоения кузнечного ремесла? А мало ли...
© Magnum. 2009. Tallinn.