Марти Хелл (Марко Хена)
Мне чуждо это ё мое второе,-
Нет, это не мое второе Я.
В.Высоцкий
1.
В середине весны солнце стало заливать город ежедневным, почти летним теплом - по полной программе.
Все вокруг разом зазеленело, зацвело. Ну, только что не заколосилось.
Хотя до начала лета было далековато…
Очень даже.
…Как и всякий нормальный человек, я, конечно, люблю лето. А холод – просто не переношу.
Поэтому глобальное потепление мне даже - по большому счету - нравится.
Хотя, наверное, этакое весьма крамольное одобрение, не очень-то и хорошо вслух высказывать.
Особенно, в приличной компании приличных людей.
Сейчас все эти приличные люди какими-то слишком нервными стали. Особенно, если это касается вопросов экологии.
Или, скажем, конца света.
Который, по моим подсчетам, должен наступить всего через каких-нибудь семь миллиардов лет...
Но они вот нервничают, желтеют лицами, и даже на глазах худеют.
То ли наворовать успели, и теперь потерять жалко. То ли еще что-то, о чем я не знаю.
***
А мне вот лично потепление нравится.
Глобальное. Всеобщее. Тропическое.
Чтобы в цветастых гавайках и несуразных бриджах с утра до вечера ходить можно было. И на работу в них, и так просто прогуливаться, туда и сюда…
В гости к какой-нибудь ненаглядной, например, заглянуть налегке на часик-другой. В гавайке и бриджах.
Нет, правда: совсем неплохо было бы, если бы на моем веку тепла прибавилось.
А не то от холода просто околеть можно.
И все детали организма при этом на морозе как-то скукоживаются - совершенно не вовремя. И не к месту.
Особенно, когда ты валенках и кальсонах, и в шапке-ушанке к ненаглядной прижаться хочешь.
Не то, что когда ты в тепле.
И в гавайке с бриджиками.
Которые так и просятся сами собой в пляс пуститься, и какую-нибудь румбу с мамбой-самбой зажечь. Виляя задом, и прижавшись нижней частью тела к ненаглядной.
Это же и ежу понятно, что к ненаглядной гораздо приятней без кальсонов нижней частью тела прижиматься, чем в китайских кальсонах.
Да в кроличьей ушанке производства Среднекукуевского пушного комбината. Подозрительно напоминающей по форме и раскраске пропавшую соседскую кошку Мурку.
***
Ну, а там, когда я лыжи откидывать начну – там пусть хоть целый всемирный потоп случится.
Меня это уже никак не будет задевать – такое обилие воды.
Наплевать мне на него будет – точно!
Вот такой я эгоист, черт подери...
***
Ведь если повоображать немного, это какая же веселая и приятная картина нарисуется, - когда я лыжи откидывать соберусь. А в мире глобальное потепление бушевать станет…
Вокруг банановые чащи зашелестят, да смуглые до черноты тетьки в изобилии разведутся. С губищами – что надо…
И с хохлацким говором…
Этот говор, кстати, их не испортит – совершенно точно.
Я в этом больше, чем уверен. Пусть себе лопочут... Смуглянки...
А на Красной площади, к примеру, вместо склепа с мумией, да с вождями, что вечно на этом склепе по революционным праздникам мыкаются, на потеху простонародной публике, - что обезьяны в зоопарке, - вдруг развесистые баобабы цвести станут.
А в мазутно-химической Москве-реке нильские крокодилы-мутанты плескаться будут и питаться зазевавшимися рыболовами начнут.
Крокодилам же тоже чем-то питаться надо.
Вот потеха-то - охота на рыболовов...
Красота!…
***
Так все и будет, когда я лыжи соберусь к стенке поставить – при нынешнем форсированном глобальном потеплении.
И пусть-ка тогда наплодившиеся уже при нашем развитом и могучем феодализме потомки сами из этой ситуации выкручиваются…
А я им уже буду не помощник.
Уже уйду на заслуженный отдых. В дальний путь.
***
Ну а сейчас, весной - все это лишь репетиция к потеплению.
И до официального открытия лета еще целый длинный-предлинный месяц май.
А также еще и небольшой, но довольно противный и пыльный кусочек апреля.
Так что, меня этим теплом было не обмануть.
Хоть, как говаривал знаменитый поэт Аспушкин, я, и обманываться рад…
Так быстро даже в этой стране, которая, когда ей что-нибудь приспичит, тут же называет себя Отчизной, глобальное потепление, увы, не наступает.
Просто, какая-то небесная ошибка вышла.
***
И почему, интересно было бы знать, природу в этом году так рано разобрало, и так серьезно расколбасило? - думаю я себе, глядя ранним утром выходного дня сквозь окно кухни на недалекую историко-культурную каланчу, и лениво размышляя над превратностями нашей жизни.
И опрокидывая в себя рюмку огненной воды, - несмотря на то, что еще нет и восьми даже. Какая-то системная ошибка с календарями вышла наверху, что ли? Все компьютеры в небесной канцелярии вдруг с катушек слетели разом?
Обсчитались там, в канцелярии, кажется, - думаю я. - Когда погодные благодати - ну, те, что для раздачи смертным предназначаются - вручную, без компьютеров, считать и распределять стали.
В то время, как экраны мониторов перед небесными бюрократами моргали синим: «System error… Зовите системного администратора… System error… Ау, сисадмин, ау! Вы зайдете, или - что? Или не зайдете?
Или как?
System error у нас, system crash… господа, миленькие администраторы божьи…»
***
Но все это – и совершенно точно, - вопли страждущих в безводной пустыне, думаю я.
Каждому порядочному манагеру-бюрократу достоверно известно, что это такое днем сисадминов допроситься в гости придти, и забредившему компу мозги обратно вправить…
Это что же надо сделать, чтобы сисадмин задницу от стула оторвал, глаза на горизонт поставил, и крыльями в полет засучил?…
Это надо, как минимум, чтобы фанфары и горны страшного суда вокруг заиграли – вот что это надо… чтобы сисадмин в разгар рабочего дня к вам залетел, на ваш сдвинувшийся комп поглазеть.
И свою давно не мытую репу лениво почесать.
Вот ты тут орешь и орешь, и благим матом вопишь, стараясь до совести этих пернатых садистов достучаться… Телефонные трубки обрываешь…
А в это время…
***
…А в это время сисадмины, попрятавшись, как тараканы ярким солнечным деньком по своим темным сырым углам, заваленным пыльным компьютерным металлоломом, со сладострастным уханьем, режутся в сетевой «Doom»…
Или в «Counter Strike»…
Или в «Кваку», - как они ласково называют «Quake».
И лица их сатанински пылают в отблесках аццкого пламени и чудовищных виртуальных разрывов и выстрелов.
Какие тут, на фиг, тронувшиеся разумом компы, блин, а?
Мочи этих тварей!
***
А экраны в небесном канцелярии, ведающей погодой, мигают и мигают синим эррором.
И манагеры божьи тем временем вручную раздают благодати, открывая там, наверху, совсем не те, какие следовало бы, краны.
И льются вниз на землю благодати совершенно нами незаслуженные, солнечные и теплые.
Абсолютно небожителями для нас, грешных, не запланированные.
Под мрачное уханье и сладострастное мычание режущихся в “Кваку” божьих сисадминов… А также под их заливистое дебильное хихиканье.
***
Ну, и сразу - вот он, результат этакой нежданной небесной компьютерно-климатической комбинации: девушки, и другие женщины, а также всякие сексуальные телки, намыкавшиеся, истомившиеся по ласкающим мужским взглядам в своих бронированных сапогах и шубах, взяли все разом, да и скинули лишнюю одежду.
И как же все это сделалось прекрасно!
Словами не передать!
Только восторженным мычанием, да щелканьем пальцами в воздухе им вслед - изобразить и можно.
Ради таких моментов и стоит, собственно говоря, жить.
На этом самом дурацком из всех самых дурацких, но местами даже интересном, свете.
***
Вот так, или почти так, - думаю я себе. Находясь в приподнятом настроении после рюмки-другой коньякообразного напитка.
Ранним утром выходного – глядя из окна на закопченную пожарную каланчу неподалеку от Трех вокзалов, а также на лежащий вокруг нее город.
Нет, совершенно определенно – жить стоит!
И я наливаю себе следующую.
Чтобы внутри меня это замечательное чувство благодати и новизны не остывало.
А также, чтобы иметь железную причину – из дома не выползать, и уже за руль не садиться.
Как говорят в нашем крайне умном народе, с утра принял, и целый день свободен!
***
Вообще, отмечаю, что из-за нынешнего благоприятного поворота событий на небе и земле, у меня на душе непривычно жарко.
Даже как-то сексуально томно.
Давно такого не было.
Нет, честно, раньше такого прилива я как-то не замечал. А тут вот – прямо накатило. Видимо, перебор с гормонами в крови.
Хотя в спермотоксикозе я никогда и никем замечен не был.
Да и огненной воды по выходным я столько не наливаю, чтобы так жарко и томно делалось.
Что-то тут не так…
Хотя и приятно.
Но все же – определенно не так.
А это значит, надо настороже быть.
Особенно, в общении с любимой.
Да и с другими крупчатыми телками. Что постоянно мне встречаются на узкой тропинке жизни.
На такой узкой, что не разъездишься – непременно бортом кого-нибудь зацепишь.
А ведь я не Казанова какой-нибудь. Серьезный человек. Без излишних загибонов. Чтобы всё, проходящее мимо, бортами, или другими частями цеплять, и на абордаж брать.
Вот и думай, как быть?
Куда любимую в такие моменты девать?
Когда с другой какой-нибудь сексуальной телкой, или просто женщиной, бортами соприкоснешься? Чтобы любимая не очень мешала?
Тяжело и неудобно бывает за собой такой чемодан без ручки таскать.
***
Этой весной все же чувствую я – невзирая на мою серьезность - что и сама моя душа, что живет где-то под ложечкой, с приходом нежданного тепла тоже едва не заколосилась. Ввиду обилия разномастных и разнокалиберных розанчиков, повылезших вдруг из-под снега и там, и сям.
Если душа, конечно, может колоситься.
И если, конечно, она действительно у человека обитает где-то под ложечкой.
***
Почему я так думаю, что душа моя живет под ложечкой? – спрашивает меня моя любимая.
- Да все предельно просто и ясно, – отвечаю я. - Когда человеку есть хочется, где у него обычно сосет, милая? Правильно, под ложечкой.
Понятно, что это душа беспокоится, накормят ли? Или так оставят? Совсем не хочется ей голодной оставаться…
- Какой ты материалист… - замечает любимая, и очень возбудительно откусывает еще кусочек банана.
Она стоит рядом со мной у окна в чем ее мама родила, накинув на плечи банное полотенце.
Все такая теплая, гладкая и нежная.
В одной руке у нее наполовину съеденный банан, другая рука ее обнимает меня за талию. И, как бы невзначай, то и дело сползает ниже поясницы и гладит меня по попе.
Ей это доставляет удовольствие.
Мне тоже.
И моя рука, не занятая рюмкой, тоже гладит ее по восхитительно нежной круглой попке. Она, по-моему, тоже млеет.
А ничего, должен сказать откровенно, начало выходного дня!
Очень даже – ничего!
***
Кто-то может заметить, что это вовсе не душа, а базовые инстинкты меня одолевают.
Но я-то лично почти и не сомневаюсь, что это именно моя душа стучится и тревожится - и насчет обеда с ужином, и по поводу девушек, тетенек, и даже сексуальных телок.
Очень она у меня чувствительная – эта самая душа. Если ее вовремя не покормить.
Не в пример чьим-то грубым основным инстинктам = утонченная она у меня.
По расписанию есть просит, и если по расписанию не получается, то беспокоиться начинает. Прямо под ложечкой и беспокоится.
Несмотря на то, что и понятие душа – очень уж эфемерно.
***
Конечно, все это несколько странные рассуждения для такого отъявленного материалиста, каким я был, есть и буду.
А также, в дополнение, и атеиста от рождения.
А также еще - нигилиста с пессимистом, самой что ни на есть высокой пробы.
И все это в одном божьем мерном стакане.
Если вдуматься - вот ужас-то, а, какая странная смесь нигилистов с эзотериками во мне уживается сразу…
Можно, правда, утешиться – сейчас наука с религией и эзотерикой так переплелись и перепутались, что даже целый умный Эйнштейн ногу бы сломал, распутывая сии удивительные метафизические клубки.
Один вон адронный коллайдер чего стоит… На котором частицы бога искать собираются. А бог его в отместку все ломает, да ломает – чтобы неповадно было мелкому человечишке от бога кусочки отщипывать и исследовать.
Не по чину это человеку. От бога куски отщипывать. С помощью науки.
Это ведь совершенно уму непостижимо, до чего сегодня наука дошла – прямо вот берет себе, и в коллайдере бога ищет…
Хотя, кажется, ее об этом никто и не просит особенно.
***
Но это все лишь – попутные мысли после рюмки огненной воды.
Принятой в полвосьмого утра выходного дня.
Несмотря на весь мой стойкий и местами даже оголтелый материализм, мне кажется, что душа у меня точно есть.
Тонкая и ранимая, и особенно тогда, когда ей кушать хочется.
Или когда мимо меня шикарный розанчик проплывает.
Или когда стоишь у окна, и тебя нежная ручка любимой по попе гладит.
А потом любимая откладывает в сторону, на подоконник, недоеденный банан, обняв за талию, поворачивает меня к себе, присаживается перед мной, одновременно стягивая с меня трусики, которые она же мне как-то и подарила, и принимается за другой фрукт. Сильно смахивающий по форме на быстро надувающийся и расправляющийся под влажным и нежным напором ее губ и языка банан.
Ее вдохновению нет предела. Моему - тоже.
***
В такие моменты душа вполне способна колоситься.
А если еще, отдаваясь на съедение любимой, представляешь себе, что вокруг распустилось уже обилие других оттаявших розанчиков: и на улицах, и в иных общественных местах – так вообще красота!
Просто рай какой-то на земле…
И душа моя колоситься, и парит над мелкой земной суетой!
А все-то из-за того, что небесные компьютеры слетели… И гораздо раньше назначенного срока по ошибке на землю полились благодати небесные.
***
Впрочем, если все вокруг так уж больно удачно складывается – обязательно жди какого-нибудь подвоха.
Чего-то тебе наверняка не договаривают.
Чего-то ты обязательно еще не знаешь.
- А ты у нас - прям, как Гегель, – говорит мне чуть позже моя возлюбленная.
Уже после того, как она управилась с моим фруктом, похожим на банан.
Который, после некоторой возни с ним, в итоге забрызгал-таки ей своим белым соком все лицо.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ