Хмурый озабоченный медведь ходит вокруг лужи,
в которой, позевывая широкой пастью, лежит бегемот.
- Чего ты бродишь, мохнатый? Чего хмуришься? –
спрашивает бегемот.
- Я вот чего думаю, - отвечает медведь, -
Кабы таким бы хлебалом, да медку хапнуть?
В горах без приключений не бывает. Хорошо если одно на поход. Но бывает и больше…
Опять праздновали день рождения Влада.
Отпраздновали. Утречком я по обыкновению проснулся рановато. Все еще спали. Чаю вскипятил, заварил, бутербродец себе намазал. Сижу, пью чай. На импровизированном столе стоит баночка из-под детского питания, махонькая такая. С медом!
Я медку отведать решил. Ложечкой горно-походной в баночку полез, как раз кончик ложки в меду и обмакнул… Не лезет ложечка!
По одному стали просыпаться друзья, подруги. И к столу. Утреннего чаю испить. Все, как один, к баночке проявляют интерес.
Я наблюдаю.
Первая попытка – ложкой, заведомо неудачная. Вторая – демонстрация сообразительности. Кто-то баночку с медом на ломоть хлебушка опрокидывает потряхивая, ждет когда янтарная капелька упадет. Барышни норовят ложку за другой конец ухватить и тонким концом на бутербродик себе выковыривают. Пятым стал появляться Влад.
«Я жизнь прожил как балалайка!»
Раздался из палатки рык.
«Любовь – засохший бутерброд…»
Продолжал импровизировать самодеятельный поэт, телеса которого, покидая палатку через штатный выход, нештатно сотрясали ее.
«Прощай немытая Ямайка!!!
И я не тот… И ты не тот…»
Первым, что утром этого дня увидели его глаза, был я! За что и был вознагражден:
- Посвящается тебе, - ткнул пальцем в мою сторону Влад.
Разродившаяся акыном, палатка опала…
- Где мои штаны?! – громогласно потребовал сочинитель, - я штаны потерял! Фирмовые! Раритет! На них лейбл верх ногами пришит! Таких ни у кого больше нет! Где штаны?!!!
Потерять владовские джинсы было так же непросто, как потерять палатку или автомобильный чехол. Их размер обозначается таким количеством Х, что для того чтобы их сосчитать, пальцев одной руки могло и не хватить!
- Кто спер? Поймаю – удавлю, - пообещал Влад и направился к дастархану.
История с медом разворачивалась по накатанному сценарию. Сперва, ложка, потом, переворачивание с потряхиванием. Но содержимого в банке оставалось едва на треть и поэтому непосредственные усилия сладкоежки давали весьма посредственный результат. Но Влад не был бы Владом, если бы отступил перед таким незначительным препятствием!
Он запрокидывает гривастую голову с большим лицом и жестом горниста поднимает перевернутую банку над раскрытым немаленьким ртом. В таком положении, маленькая струйка меда, начинает стекать в рот, набирая скорость и толщину!!!
Размер глаз присутствующих наблюдателей растет пропорционально медовому потоку!
Секунду спустя Дрон, наблюдавший эту картину, валится наземь и бьется в истерике. Сквозь хохот и слезы цитирует:
- «Таким бы хлебалом, да медку бы хапнуть!»
* * *
Джинсы нашлись почти через год. Каким-то непостижимым образом затрамбованные в боковой карман многострадальной палатки, которую после этого похода в том году больше не брали. А на следующий год, недели за две до владовских именин, перетряхивая снарягу я их обнаружил, постирал, отгладил, сбегал в фешенебельный бутик и заказал для них роскошную упаковку!!!
Представьте себе удивление на смазливых мордашках продавщиц, когда за упаковку для явно ношеных штанов, отваливают сумму, едва ли не превышающую стоимость содержимого (я говорю о джинсах).
- Штаны! – радостно воскликнул друг, когда на день рождения, в присутствии друзей и родственников, я, с приличествующим торжеству момента апломбом, вручил ему солидных размеров коробку, украшенную бантами, рюшами и прочей мишурой.
- Мой любимый размер! – продолжал радоваться именинник, разворачивая подарок. - Мой любимый цвет? – в его словах стало проявляться удивление.
- Почти с тебя...
- Лейбл «вверх ногами»? – поднимает он на меня глаза.
- А почему дырявые? – спрашивает кто-то из гостей.
- Да, - присоединяется к вопросу хозяин торжества, - и дырки скопировал?
Молчу! Улыбаюсь. Жду когда догадаются…
- Ты их специально, что ли спер?!
Позже, когда вопрос о происхождении подарка был снят, Владислав Олегович – сионистское лицо, шутя (я думаю), сетовал:
- Вот же татарская морда, - это обо мне, - Мои штаны, Мне на Мой же день рождения! Фигасе, подарочек…