Рыночная цена счастья. эротика. часть3 иллюзия сем

                                                
               
                ОВЧИННИКОВ  ВИТАЛИЙ

               




                РЫНОЧНАЯ  ЦЕНА
                СЧАСТЬЯ
             
               
                СОЦИАЛЬНО  ЭРОТИЧЕСКАЯ ДРАМА
                ДЕВЯНОСТЫХ  ГОДОВ


               


                ЭЛЕКТРОСТАЛЬ 
                2008г


               
                КНИГА  ПЕРВАЯ




                MEMENTO  MORI 

                (ПОМНИ О СМЕРТИ)


 

                «Помните о смерти, ибо смерть
                является величайшим благом 
                для всего живущего на Земле»
                Филосовская фраза.               
               
                «Не дай Вам Бог жить во
                Времена Великих 
                исторических
                потрясений»
                Философская фраза




                ЧАСТЬ   3-я



                ИЛЛЮЗИИ  СЕМЕЙНОГО  СЧАСТЬЯ
                НА ФОНЕ БЕСКОНЕЧНОСТИ КОСМОСА      

               
                «Не возвращайтесь на пустые пепелища,
                Зачем  Вам память прошлых лет?!»
                Стихи неизвестного поэта.






             А в понедельник на работе  Олега  вызвали к начальству и приказали оформить ко-мандировку в Байконур по срочному  заданию. Союз уже развалился. Космодром стал  чу-жим, казахским и дела на  космодроме шили «тоскливенько». Программа освоения космо-са была практически свернута. Ценнейшее оборудование на  объектах  космодрома растас-кивалось. И руководство Королевской фирмы принимало лихорадочные меры по вывозу с космодрома  хоть  каких-то  видов еще  сохранившегося  оборудования. для  последующей установки его на российских, еще пока действующих космодромах в Плисецке и Копъяре. Олег и попал  в группу из  пяти  человек, которая  направлялась в Байконур для решения и практического осуществления этой непростой в нынешнее время задачи.
            Вылетели  они в Байконур  этой же ночью и к обеду уже поселились в центральной гостинице  столицы  космодрома, «Космограда», бывшего  «Ленинск-9». Олег в Советское время часто бывал в Байконуре. Тогда эти командировки считались  очень  престижными.. И посылали  туда   далеко  не  всех, а самых  лучших и самых  нужных специалистов, будь они  рабочими  или ИТР-овцами. Условия  командировки  были льготными и очень выгод-ными. Одни суточные чего  стоили – целых 4,2 рубля, вместо обычных 2,6 рублей: номера в гостинице – только  1-го класса; транспорт – самолет или купе. Плюс ко всему, еще и ко-эффициент к зарплате   за время командировок – k = 2,0. Так что – жить  можно!. И совсем даже неплохо. Сейчас  все эти  условия обещали сохранить. На словах. Что же будет на са-мом деле – покажет будущее. И еще  начальство пообещало хорошую премию в случае ус-пешного выполнения задания. Поэтому в командировку Олег поехал с удовольствием. Он всегда был легок на подъем. Ему нравилось ездить. Ведь поездка – это новые люди, новые места, новые  впечатления. Короче – новая жизнь. Чего сидеть безвыездно на одном месте и старательно протирать  штаны и делая  каждый день одно и тоже? Тоска смертная! Этим можно будет  позаниматься и в старости. А молодым – надо  ездить. И жить на всю катуш-ку! Поэтому – вперед, вперед, вперед! Труба – зовет!
.              Олег пробыл там почти три недели. Вернулся, отчитался  и через пару  дней--сно-ва в командировку, на  этот  раз в  Плисецк.. И там  почти две недели.  Жизнь вмешалась в их сексуальные эксперименты, отложив  их на  неопределенное время. Так, во всяком слу-чае, казалось Олегу. Или  хотелось казаться.. Что же делала Юлия в его отсутствие – он не знал. И мог только догадываться. А по ночам, в гостинице, на клоповых простынях, расче-сывая горевшее от их укусов тело, не мог прогнать из памяти Юлию, сосущую громадный член  Сергея  или  извивающуюся  в оргазме под  Отаром. Не мог. Никак  не мог. Здесь его воля и его желания были  бессильны. Здесь властвовали силы, ему не ведомые и не завися-щие от него. Но встречала его Юлия из командировок  ласково, нежно и по ночам активно занималась с ним сексом, требуя от него еще и еще, пока он не падал без сил. А она потом благодарно целуя его, говорила серьезным голосом:
          -- Я из тебя  высосу  все  твое мужское до последней капелюшечки, чтобы ты там да-же глаз не смог бы поднять на женщин. Не то, чтобы желать их.
           Олег смеялся и уверял в ответ, что  там, куда он сейчас летает, и куда летал раньше, женщин  практически нет. Там  только  лишь одни  мужчины. Но Юлия не верила ему или делала вид, что не верит. Но все равно Олегу ее слова были приятны..
           Командировки  эти  «разительнейшим»  образом отличались от его предыдущих ко-мандировок  на  отечественные  космодромы. Олега до  невозможности  поразило запусте-ние,  царившее в Байконуре. Плисецк  еще  как-то держался. В Плисецке было еще ничего. Но зато и масштабы Байконура и Плисецка  были друг с другом практически несопостави-мы. Поэтому и следы  разрухи  больше  бросались в  глаза, больше ранили  сердце. И было бы гораздо проще, если  бы  раньше  сюда не ездил, если бы не видел, каким он был тогда, этот знаменитейший космодром, краса и гордость страны.
         .А сейчас город производил  жалкое впечатление. Был грязный, пыльный, замусорен-ный до невозможности. Декоративные  кустарники, тянувшиеся вдоль тротуаров и отгора-живающие  плотной  живой  стеной  людей от транспортных  артерий  города, были почти полностью  выломаны,  порублены  или  «повысохли». А  пирамидальные  тополя,  липы и каштаны, которыми  были засажены  дворы, практически  полностью  посохли. Раньше по городу были проложены системы  трубопроводов, через которые осуществляли полив все-го посаженного  в городе: деревьев, кустарников, цветов и  обыкновенного травяного пок-рова. Теперь  вместо  труб  ямы и  канавы, прорытые  повсюду и через  которые, вероятно, выламывали   на  продажу  лежащие  там   когда-то  трубы. Такое  же  безрадостно-унылое  впечатление  производил  и  городской  «Парк  Космонавтов», протянувшийся  вдоль  мут-ных,  желтых  вод  стремительной Сыр-Дарьи. Парк, былая  гордость  города, посаженный когда-то его  горожанами  во  время их  бесчисленных субботников, взращенный и взлеле-янный ими на  безжизненной  песчаной  почве, стал теперь обыкновеннейшим полу диким лесом. Чуть ли не половина деревьев в  парке была вырублена, поломана, а из  оставшейся половины – половина  засохла. А от  былых густейших декоративных кустарников, «окон-туривающих» парковые аллеи и дорожки,  остались  одни  лишь  жалкие  остатки. Хорошо еще, что  памятник маршалу  Неделину  сохранился. Но второй памятник освоения космо-са, свидетельство еще одной  трагедии  Байконура, находился в катастрофическом  состоя-нии. Этот памятник никому в стране  не  был известен, потому  что в тот  раз среди погиб-ших не оказалось  никого  из больших  чинов, только рядовые солдаты да гражданские ин-женеры  наладчики, да несколько обычных офицеров, самый старший из которых оказался всего лишь полковником. И пусть их было почти семьдесят человек, говорить об этой тра-гедии в  стране  не  стали. Не зачем. Только их родители, жены, да родные получали из во-енкоматов стандартные серые бланки со стандартной же фразами:
              «Ваш  сын  (отец или брат) погиб  при исполнении  служебных обязанностей тако-го-то числа, такого-то месяца и такого-то года. Выражаем Вам  свои искренние соболезно-вания.»
                :                Командир воинской части №………. .
            Что ж  бывает. Бывает. Такова  «се ля ви»  Когда  строят  подобный  ракетный  щит Родины, трудно обойтись без  жертв. Если уж  рубят лес –  то щепки летят обязательно.. А не  рубить  лес  нельзя. Нужен лес  государству. Нужен. Значит, щепок  будет много. Ну, а кто попадет в список «щепок» -  это уж как у кого карта ляжет. Какая у кого судьба. Какая у кого – доля...
           Господи, а какой  был  раньше  город!  Красавец!  Зеленый,  чистый,  ухоженный до умопомрачения, чуть  ли не  вымытый, а потом  заодно и  -  отутюженный. Образец  Соци-алистического подхода к градостроительству  в  экстремальных природных  условиях,  аб-солютно не подходящих для  нормальной  жизни человека,. Когда  главной задачей проек-тировщиков и строителей  является создание максимально  комфортных  условий для жиз-ни  его  жителей. Так  было – тогда. В  прошлом, антинародном  тоталитарном   режиме. И что  стало  теперь, в  демократическом  народном  государстве?! Когда  и власти-то  по су-ществу в город нет. .Одна лишь демократия, А  если и есть власть, то не  поймешь -  какая. В основном – для  себя и  своих  родственников.  «Разительнейшая»  перемена  произошла  за эти годы!!!. Пример того, до  чего  могут дойти  люди, брошенные  своим  родным госу-дарством на произвол судьбы, оставшиеся без власти и средств  существования... . 
          Поселили их всех в одном большом шестиместном номере.. Номер оказался пустым и его отдали им полностью. Номер  выглядел конечно же -  убого. Такие номере и раньше-то  считались  номерами  ниже  среднего. И  предназначались, в  основном,  для  рабочих и младших  инженерных  работников. А что уж говорить о нынешних временах!  Облуплен-ные стены, потрескавшийся желтый потолок, разбухшие, еле  закрывающиеся рамы окон с дребезжащими, не  подмазанными  стеклами; деревянный  пол с  подвижными,  ходящими буквально ходуном и противно скрипящими половицами с облупившейся, когда-то светло коричневой краской; перекошенные, еле  закрывающиеся серые двери. Хорошо хоть холо-дильник в номере был  работающий. А телевизора,  естественно, не было. Телевизор стоял в холле этажа около  дежурной  по этажу. Что, в общем-то было не так уж и плохо. Только времени на просмотр  телевизора у них, как  выяснится  впоследствии, не окажется  совер-вершенно. Им будет – не до телевизора.
          Но командировка  есть  командировка.  Это – не курорт, не  санаторий и даже не дом отдыха.. Поэтому  рассчитывать  здесь  на  какие-нибудь  приличные  условия   для  жизни – глупее глупого. Люди приезжают в командировку работать. Делать порученное им дело. И побыстрее, и получше. Поэтому в  командировках люди, чаще всего,. не работаю, а про-сто-напросто – вкалывают. Если  не  сказать  как-нибудь «похлеще». А в  гостиницу  люди возвращаются  только лишь спать. Ну, перекусить  еще; ну, выпить с  усталости, напряже-ние нервное снять.. Так – зачем им  комфорт?. Абсолютно – не нужен. Нужно, как говори-ли  тогда, всего  лишь  койко-место. Да туалет более-менее  приличный. Неплохо бы еще – душ. После  работы  помыться, привести  себя в порядок. И – все. И больше – ничего. А то избалуются, привыкнут и домой не захотят ехать..         
          Когда-то в магазинах Байконура  был  неплохой по Советским временам выбор това-ров. И продовольственных, и промышленных. Мясо, колбасы, молочные продукты можно было купить практически свободно и неплохого качества. Олег всегда привозил домой из Байконура пару каталок сырокопченой  колбасы неизвестно какого производства, но вкус-ной, очень даже вкусной. Неплохо  было и с промтоварами, особенно с одеждой и обувью. Но здесь Олег был «пас». Привез он как-то кофточку  шерстяную, конечно же импортную, из такой тонкой-претонкой  шерсти, чуть ли не прозрачной,  «салатового»  цвета. Ему она очень  понравилась. А Юлия  осталась  недовольна. И больше он подобных попыток обра-довать свою жену  неожиданными  подарками из Байконура он  не предпринимал. Ограни-чивался лишь колбасой, тушенкой говяжьей Кустанайского  мясоко мбината, кстати очень вкусной и ароматной,. колбасными консервами, тоже очень вкусными и никогда в Москве им не виденными и еще одним  дефицитным  деликатесом – бульонными  кубиками, кури-ными, говяжьими и свиными. Бульонные  кубики  для  жителей  Союза  были практически неизвестным  видом  питания. Их даже в Москве  было  купить невозможно. Потому что в свободную  продажу они просто-напросто не поступали. Они шли по распределителям во-енных почтовых ящиков: космонавтов, летчиков-испытателей, моряков- подводников. Ко-роче – для избранных, а не для простых  смертных.. Во всяком случае, Олег никогда о них ничего  даже и не  слышал. И его друзья-студенты – тоже. Хотя и поездили в стройотрядах по  стране  порядочно. Очень  удобная  вещь. Особенно  для  холостяков и  командировоч-ных.. Вскипятил воду, бросил туда размятый кубик, размешал, довел до кипения и оставил немного остывать. И  вместо  чая по  утрам с куском  батона – лучшего ничего и не приду-маешь. Или в первое  блюдо с тушенкой,  в борщ там или в суп бросил один или два куби-ка в самом  конце  готовки – аромат  по   кухне  пойдет,  закачаешься! Можно  и в  мясной бульон добавить, или в жаркое – хуже от него никогда не будет. Только лучше......
              Не было в «Байконуровских»  магазинах только одного, но наиболее  важного  для Советских  граждан  продукта – это спиртного. Ни вина, ни  водки. На Байконуре действо-вал сухой закон. Поэтому на Байконуре пили самогон казахский, вонючий и противный до отвращения и все жидкие  парфюмерные туалетные  принадлежности.  одеколоны. туалет-ную  воду,  лосьоны и  даже  женские  духи. Начальство  пило в основном спирт. Не меди-цинский, очищенный, а  гидролизный  суррогат  Этот спирт цистернами шел на обезжири-вание  и осушку  нержавеющих и титановых трубопроводов  ракетных точек перед их зап-равкой  горючим  и окислителем Ну, а те, кто не мог  достать ничего  из подобной продук-ции, те во всю  употребляли наркотики. Курили «анашу», план, опиум, дикую конопляный соко из Балхашских  степей, кололись  кодеином и «шыряли» в себя  черт  знает что, лишь бы голова «забалдела» и мир бы окрасился в радужные и яркие краски.
            Когда Олег первый раз прилетел в  Байконур, а собирался он туда, как  это  обычно бывает у нас на работе -  очень и очень срочно, то не успел даже  по человечески собрать-ся. Он только потом, со  временем  понял, что с точки зрения любого начальства команди-ровка, как  таковая, должна  быть  обязательно  срочной  и  никакой  иной. А. срочной она должна  быть  только  лишь  потому, что она -  командировка. Ибо несрочных  командиро-вок на свете не бывает. Но с точки  зрения  любого командировочного  спешить  надо мед-ленно, потому что местное начальство, чаще всего смотрит на тебя, на командировочного, как  на  нечто  сверх  обременительное и ему  совершенно  не  нужное, и приносящее ему только  лишь одни  заботы и неприятности. Он и полетел-то  тогда в Байконур, гордый от порученного ему  важного и сверх  нужного  задания,  совершенно не собранный. Не наш-лось возможности  захватить себе бритвенных и туалетных принадлежностей, потому что, с дуру ума, полетел  в  командировку  прямо с работы, даже не забежав домой и лишь поз-вонив  Юлии на работу.
           Устроившись в гостинице, он  пошел побродить по городу и зашел в большой мест-ный ЦУМ,  (Центральный Универмаг). Там он  заглянул  в отдел  парфюмерии. Увидев на прилавке  одеколон  «Шипр», которым  он постоянно пользовался в последнее время и ко-торый  страшно не  любила  Юлия, называя его пренебрежительно «Офицерским», он дви-нулся к кассе выбить чек... Он сказал кассирше:
          -- Мне «Шипр», пожалуйста.
           В ответ услышал удивительное:
           -- Вам сколько?:...
           Олег в недоумении пожал плечами. Странный вопрос. И он сказал:
           --  Один, конечно. Сколько же еще?!.
          Продавщица,  симпатичная  полноватая  женщина лет 30 – 35-ти, в голубом фирмен-ном халате и такой же голубой  шапочке-пилотке  на осветленных под блондинку пышных волосах,  снисходительно  и  как-то  даже  «сожалеющее»  поглядела  на Олега  Это  потом  Олег  увидит, что  в  Байконуре женщин очень мало и все они  примерно одного, среднего, возраста,  от 25-ти до 40-ка  лет. Ни  моложе,  ни  старше  женщин  там  не  было. Причина  простая – военный  город,  военный  полигон.  военный  объект. Мужчин  огромное  коли-чество, а женщин  почти – нет. Поэтому сюда  и  приезжают  и  стараются  приехать  толь-ко  те женщины, которые  хотят выйти  замуж. А здесь  самый  оптимальный возраст – как раз от 25 до 40 лет. И потенциальных женихов – видимо-невидимо. .
         Продавщица улыбнулась Олегу и спросила:
         -- Вы что, впервые у нас?:
         -- Да, - удивился Олег, - сегодня прилетел. А почему вы так решили?
          Продавщица  рассмеялась, показывая  крупные, желтоватые от табака зубы, в много-численных металлических коронках:
         -- Да потому, молодой человек, что у нас по одному флакону одеколона не берут. Бе-рут, в основном. целыми  упаковками. А упаковку на десять флаконов одеколона у нас на-зывают «башмак». Поэтому, когда у нас  покупают  одеколон, то говорят  - мне «башмак». Или два «башмака». Иногда  даже по два или три. Мы  здесь  план по парфюмерии на пять лет вперед уже выполнили.
           Олег  непонимающе смотрел на  продавщицу. До него никак не доходил смысл про-исходящего. Он еще  никогда в  своей жизни  не сталкивался с таким  понятием, как сухой закон. И он, смущаясь своей недогадливости, озадаченно спросил:
           -- А зачем…столько?!
            Продавщица вздохнула и сокрушенно махнула рукой
             -- Пьют его у нас, молодой  человек. Пьют. У нас – сухой закон. Спиртного в мага-зинах не увидишь. Вот и пьют мужики, что придется, все подряд, лишь бы в голову вдари-ло.. А что, кроме  парфюмерии у нас  есть? Да ничего! Вот и сметают  ее бедную с прилав-ков в один момент. Только получим,  выставим  - и уже нет  ничего. Одна  пустота. Это се-годня еще не знает  никто. Мы только получили. Вы – первый покупатель. Но сейчас набе-гут. Вот уже – пошли.
          И действительно, за Олегом уже начала выстраиваться очередь. Сначала один встал, за ним  второй, потом  еще, еще и вот  уже  начала образовываться внушительная очередь. Но Олег  все равно купил только один  флакон «Шипра». Больше  взять не  решился. Было стыдно и неудобно перед самим  собой, да и перед продавщицей тоже. И он  ушел из мага- Зина ошарашенный, провожаемый  насмешливыми и сочувственными  взглядами мужчин, стоящих во все растущей  очереди в парфюмерию:
          -- Надо же! Всего один флакон взял! Ведь неизвестно, когда еще привезут!.
           Это была как раз та  самая часть Советской  действительности, о которой он практи-чески ничего  не  знал и которая  тщательно скрывалась от общественности страны. А, мо-жет, и правильно делалось, что скрывалось. И еще вопрос, что лучше – не знание отрица-тельных факторов нашей  действительности из-за их тщательного скрывания или же ежед-невное публичное  полоскание грязи нашей  жизни во  всех ее  самых многообразных и са-мых отвратительных проявлениях?. Что тебе приятней,  ежедневно смотреть и слышать по всем видам средств массовой  информации бравые рапорты о настоящих и мнимых дости-жения и успехах своей страны  или  же с утра до  вечера  отряхиваться от  грязнейшего де-рьма , потоком  вываливающегося  на  тебя  по  всем  каналам  телевидения, по  всем прог-рамммам  радио и по всем страницам многочисленной прессы, будь она желтой, серой, бе-лой или же красной?.
            И когда ты  утром встаешь на работу и, еще полусонный, не успевший  окончатель-но  проснуться,  идешь  в  ванную, чтобы  начать  свои  утренние  туалетные  процедуры, и  включаешь по дороге  приемник в коридоре, поставленный на «Маяк»  или на «Эхо Моск-вы» или еще на какую-нибудь программу, то везде  начинаешь слышать одно и тоже, одно и тоже. Там  убили, там  расстреляли, там взорвали, там  наводнение, там ураган, там ката-строфа, там  эпидемия и т.д. и т. п.… И везде  жертвы, жертвы, жертвы. Множество жертв. Десятки, сотни, тысячи.
            И от такого потока отрицательно  информации у тебя уже с утра начинает портить-ся настроение и болеть  голова, и невольно  появляется  одна и та же крамольная мысль: К чему же тогда все  твои  усилия, если все вокруг плохо?!  Вот ты сейчас  пойдешь на рабо-ту, а по дороге что-нибудь обязательно с тобой да  случиться. То ли  метеорит  сверху упа-дет, то ли самолет на  тебя рухнет, то ли  машина  на  тебя  наедет, то ли  кирпич на голову ахнет, или  земля  под  твоими  ногами вдруг провалится, или в цехе на тебя с крана какая-нибудь железка свалится… Да мало ли что?! Одно  ведь плохо  вокруг. Если там катастро-фы, то почему же здесь у нас их не будет? А если впереди уже тупик, то зачем  тогда все?! Зачем трудиться стараться, выматываться,  если конец впереди?!
         ....Однако, не  все  вокруг  так  уж и плохо, как порой начинает казаться.. Наш советс-кий человек привык выкручиваться из любого  неприятного для себя положения. Поэтому, несмотря на строжайшие запреты, несмотря на этот пресловутый сухой закон, спиртное на Байконуре было. И в самом  Космограде, столице Байконуровского полигона, и на отдель-ных его  стартовых  площадках, расположенных  вокруг  города на расстоянии от несколь-ких  километров  до  нескольких  десятков  километров и  связанных с ним  разветвленной сетью  железнодорожных и  автомобильных  бетонированных  дорог. Везде  были места  и нужные  люди,  через  которых  можно  было  заказать  или сразу же купить водку. Только стоила эта бутылка гораздо дороже, чем за пределами космодрома.
         На  самой  станции  «Тюра-Там»,  через  которую  проходила  магистральные  поезда «Москва-Ташкент» и обратно, и где выходили все приезжающие на Байконуровский поли-гон, бутылка водки местного производства под названием «Арак москванын», что означа-ло «Водка московская», стоила 4,0руб. В Космограде – уже 5,0руб; на площадка, в зависи-мости  от  расстояния  до  Космограда – от 6 до 7-8-ми рублей. После семи вечера цена по-вышалась на 1руб; после 9-ти вечера  - еще  на 2руб. Поэтому, рабочие  командировочные, монтажники,  сварщики,  электрики,  автоматчики, наладчики, испытатели, работавшие по договорам на объектах Байконура и имеющие  свои  суточные  в  размере  4,2 руб, то есть, целых 126 рублей в месяц, зарплату  инженера в  центральной  России, в свой пенсионный день, когда они получали  свои  командировочные  деньги, начинали пить с четырехрубле-вых бутылок  водки, а заканчивали к ночи уже  восьми или даже десяти рублевыми бутыл-ками. Поэтому этих денег обычно  хватало на один-два дня, не больше. После чего они пе-реходили на  солдатские  талоны  на питание за  60 копеек в сутки. И ничего. И были даже довольно. Кормили солдат на полигоне в те времена очень даже неплохо, почти прилично. Пусть не так вкусно, как хотелось бы, но помногу и сытно.
          Но это все было тогда, в Советские еще  времена, и сейчас уже звучит почти, как не-правда. Потому что магазины сейчас в Байконуре полупустые и купить сбе что-нибудь из продуктов к утреннему и вечернему  чаю  оказалось  проблемой из  проблем. Не то, чтобы колбаски там или  ветчинки купить, батон хлеба приобрести оказалось не так уж и просто. Единственное, что их всех спасало в данной непростой ситуации – обед на объектах в сол-лдатских столовых  Солдатской  еды по  прежнему готовили  помногу и сытно и даже хле-ба с собой можно было взять. Ну, а чай, сахар или конфеты, пряники, печенье – с этим бы-ло уже попроще. Это еще можно было и купить. А купить надо было обязательно. И сразу на всех пятерых. Потому  что  все дни они  пропадали на объектах. И назад, к себе в гости-ницу,  возвращались  поздно  вечером,  часам  к  восьми, не  раньше.. Времени  оставалось лишь на перекусить, да себя  немного в порядок  привести. И сразу же – в постель. Устава-ли – страшно. А утром  в восемь часов надо было быть уже на вокзале, у местной электри-чки, так называемого, «мотовоза», который повезет их на объект.
           И так  продолжалось все три недели их командировки в Байконур. Даже просто ото-рваться,  выпить и посидеть  всем вместе  за столом со  стаканами в руках, болтая и говоря каждый о своем, о сокровенном; болтая и говоря сразу все вместе, не слушая никого из ок-ружающих и, в то же время,  прекрасно  понимая  друг  друга, даже  такой, чисто мужской возможности   у  них  не  оказывалось. Только  в  выходные. А выходных у них не было. В выходны е дни  они  тоже – работали. Главная их задача заключалась в одном – побыстрее закончить свои дела и – уехать. Ничего хорошего в жизни на  нынешнем  космодроме Бай-конур не было. Делать им здесь  было абсолютнейшее  нечего. Мертвый город. И такая же мертвая в  нем – жизнь. Поэтому  все  они  всеми своими силами и возможностями спеши-ли поскорее закруглиться.
          Но когда у них хоть что-то прояснилось с окончанием их работы, вдруг выяснилось,.
что  выбраться из  этого, опротивевшего  им  города  не так теперь-то и просто. Билеты на Москву достать было практически невозможно. Ни на самолет, ни на поезд. Раньше, в Со-ветское время подобные вопросы решались через  комендатуру города.. Надо было только во   время  подать  заявку  на   билеты  с визой  местного  твоего  военного  начальника, на объекте  которого ты работал, с разрешением  на  отъезд. Если ты свое дело сделал, если к тебе  претензий  нет  со  стороны  местных  военных  начальников – то  езжай  себе на здо-ровье.. И все. И никаких к тебе больше  проблем. Все  остальное делалось уже само собой. Начинала  работать система. Правда, если с точки зрения местных  Байконуровских  воен- ных начальников ты здесь еще нужен, то ни  о каком отъезде даже мысль не могла возник-нуть. Сиди и – работай. Бывали  случаи, когда  на похороны родных и близких не отпуска-ли. Не  давали  хода   соответствующим  телеграммам  из Москвы. Припрятывали их. И не придерешься, не пожалуешься. Тебе же в итоге будет хуже.. Ибо государственные интере-сы всегда должны  главенствовать  над твоими личными интересами. Такова логика жизни тоталитарных  режимов. И против нее – не пойдешь. Сломают, сомнут, раздавят – и не по-морщатся. И будут – правы. Потому что у них своя, не наша с вами логика. Для них чело-век – это винтик в большой государственной машине. А дело винтика – работать на своем месте столько, сколько тебе положено и так, как тебе положено по твоей должностной ин-струкции.. И главное – не   рассуждать. Рассуждать  винтику  не  надо,  не. требуется.  Для рассуждений существуют специальные механизмы. С них-то и спрос соответствующий.
              Теперь же всем все было до лампочки. Полная свобода, полная самостоятельность в действиях   Сами  приехали, сами и  выбирайтесь. А как – никого  это  не  интересует. Не маленькие, сообразите, как подопрет. И что ж соображать пришлось.. И соображать -  кре-пенько. Прилетели-то они сюда на самолете. Из Москвы. И никто тогда не обратил внима-ния, что рейс-то был специальный. Разовый. В самолете летели, в основном, руководители среднего и высшего  звена  Королевской  фирмы. И только  лишь  десятка три ИТР-овских  Работников  низшего  уровня,. таких,  как  Олег с его  друзьями. И после  прилета в Байко-нур, они этих товарищей  практически и не видели. Эти  руководящие работники даже жи-ли не с ними в гостинице, а где-то в других местах. И сферы их  деятельности практически не  соприкасались. А то, что  им  нужно  было  делать на объектах – они прекрасно знали и сами. Да и рабочих из солдат им давали в неограниченном количестве.....
           А сейчас же аэропорт  практически не  работал Только лишь какие-нибудь спецрей-сы по «спецзаявкам», решаемым чуть ли не  на правительственном уровне.. А они под эту марку, естественно же, не подходили. Поэтому для них оставался лишь один выход. Поезд «Ташкент Москва», который проходил через станцию «Тюра-Там» один раз в сутки. Раз в Москву и раз из Москвы. Они и сунулись  было  на станцию. Там – столпотворение! Люди неделями сидят на чемоданах, ждут билеты. В основном русские, уезжающие на совсем из Казахстана в Россию.
                И тогда родилась идея.  Простая  до  гениальности. Ехать  сначала в Ташкент, до конечной  станции  маршрута. А там уже, поднатужиться, поднапрячься и взять билеты до Москвы. То ли  на  поезд, то  ли  на  самолет. Как где  повезет. Ташкент – конечный транс-портный  пункт. Все – проще. Надо только  набраться терпенья. И бить сразу по двум нап-равлениям. И в аэропорту и на вокзале.
             Так оно в итоге  и вышло. А так как  они свое задание выполнили полностью и уез-жали с похвального  одобрения  своего «Подлиповского»  начальства, то  дополнительные затраты на непредвиденное  удлинение их  пути  домой, им оплатили без особых затрудне-ний. В Ташкенте после покупки билетов Олег дал телеграмму Юлии:
             -«Буду дома 21 ноября. Поезд  № 828 «Ташкент-Москва», вагон №7»
                Целую. Твой Олег.
            Была гаденькая мыслишка  нагрянуть домой  неожиданно, врасплох, не предупреж-дая заранее Юлию о своем  приезде. Была. Точно. И от этого никуда не денешься. Но Олег пересилил себя и мыслишку эту  «поганенькую» – отбросил. Было  стыдно и  противно пе-ред самим же собой. Да и перед Юлией - тоже. Если не доверяешь жене – зачем тогда жи-вешь с ней?!  Но, в тоже  время, где-то  в  глубине  души  упорно и настойчиво  шевелился маленький и  въедливый  червячок  сомнения,  рождающий панически-роковое – а вдруг?! Приду вечером, открою дверь, а она – не одна! С другим мужчиной?! Что – тогда?! Что?!
           Были ли основания  для  подобных  мыслей у Олега? Раньше бы  Олег твердо и уве-ренно  сказал бы кому угодно: – «Нет! Я верю  своей  жене!»  Выходит – раньше  верил. А сейчас,  что – нет?  Так?!  Не веришь?! Почему?!  Разве что-то  изменилось  за это  время в ваших с ней  супружеских  взаимоотношениях. В принципе – нет. И, в тоже время - да, из-менилось. В первую очередь, в их  сексуальных  отношениях. После  всех  этих  их  идиот-ских сексуальных  экспериментов. Когда он  впервые в жизни наяву  увидел, как трахается его любимая жена, его Юлия с чужими  мужчинами. И к своему  несказанному удивлению он увидел, что Юлия и с чужими  мужчинами  может  испытывать  сексуальное  наслажде-ние, может получать оргазм. Да еще – какой!!! Посильнее, чем с ним  самим, с ее мужем, с ее законным мужчиной. А раз так, значит, ее теперь явно потянет на сторону. Не может не потянуть. С какой  это  стати  она  будет  теперь отказываться от радостей жизни?! Она те-перь твердо  знает, что с другим  мужчиной ей  может  быть гораздо  лучше, чем с родным мужем. Так чего же это -  упускать  свое?! С какой  такой  стати?! Жизнь ведь коротка, мо-лодость и красота уходят. Так надо  ловить свои мгновения, пока она еще пользуется успе-хом у мужчин, пока еще есть у нее такие прекрасные возможности.
           Вот так она и проявилась, эта оборотная  сторона их сексуального любопытства; так неожиданно  отрыгнулся  этот  их  злосчастный сексуальный эксперимент. Хотя, почему – неожиданный? Все было заранее  ясно. Все – заранее  предопределено Когда человек ради элементарного любопытства или тупого  самоутверждения  начинает пробовать наркотики – конец  предсказуем. А  секс – это  еще  тот  наркотик! Особенно  с  разными партнерами. Здесь  остановиться  трудно. Все  больше  и  больше  начинает  тянуть  на разнообразие. И становится  важным  не  сам  секс, как  таковой, а  секс с разными партнерами. И начинает волновать только один вопрос на свете. А как с этим? А как с этим? А как с этим? И так до бесконечности. А это уже прямая дорога – в пропасть. И потому, не играй с огнем – обож-жешься. И чтобы  в  действительности  не  обжечься,  лучше, все-таки  дать  телеграмму  о своем приезде. Было  там что во время его  трехнедельного отсутствия или нет– кто знает? Но к его возвращению все будет чисто, все будет хорошо. И встретит Юлия его с улыбкой на радостно  лице  и крепким,  любящим поцелуем. И ничего другого ему после такой дол-гой разлуки и не надо будет.

      *  *  *      

          Начальство  сдержало  свое  слово  насчет  хороших  премиальных  за  выполненную ими работу. После завершения всего комплекса запланированных руководством Королев-ской фирмы работ на космодромах «Байконур» и «Плисецк», им выдали разовую премию. И очень даже  приличную. И Олег решил на эти  деньги осуществить  свою давнюю завет-ную  мечту – приобрести  видеомагнитофон. Они  только  появились  в  нашей  стране, ко-нечно же не  отечественные,  импортные, в  основном,  японские и южнокорейские, реже – европейские. А к ним – море видеокассет. Первая волна  видеопродукции накрыла страну. Вся гамма  мировой  кинематографии, легальной  и  подпольной, начиная  от  классики, от мировых, широко  известных  «иношедевров» и  кончая  самой  элементарнейшей «порну-хой»,  разом  перекочевала  к нам.. Как  раз  все  то, что  невозможно  было  просмотреть в отечественных  кинотеатрах, но  было почему-то постоянно на слуху не только у всезнаю-щих  киноманов, но и у самых  обыкновенных  представителей  нашей  бывшей Советской интеллигенции. Мелодрамы, комедии, приключения,  детские и взрослые мультики, ужас-тики, фантастика, фэнтези, исторические, для семейного просмотра и т.д. и т.п.
            .Глаза  разбегались от  подобного  многообразнейшего  изобилия. Разом бы купил и то, и это, и еще кое чего, на что только бы хватило имеющихся  в кармане  отложенных на покупки  денег, но … Но  видеомагнитофона,  «видака» у  Олега  с Юлией не было. А бро-дить по различным  видеосалонам, во множестве  открывшихся  тогда  в  Москве,  Олег не любил. Посмотреть кино в кинотеатре – это одно. Это можно. Но сидеть в маленьких душ-ных комнатах видеосалонов, смотреть  кино через  экран телевизора, поставленный где-то  в углу, на расстоянии чуть ли не в десять метров от тебя. Не-ет, ни за  что!. Увольте! Ни за какие деньги. Лучше уж без них!  Обойдусь как-нибудь без этих  гнойников  капитализма, выросших  на  видеорынке .Видеофильмы  надо смотреть  дома  и только  дома Но  купить «видак» – никак у них не получалось.
           Да что  там  «видак»! «Видак» - это  все таки- роскошь  Хоть и  очень, очень  желан-ная.  Здесь  уже  и  телевизор  забарахлил  основательно. Еле –еле  показывает. Громадный цветной «Темп». Первый их семейный телевизор. Очень  удачный  попался экземпляр. Де-сять  лет  прослужил  безотказно,  как  заведенный. А потом  пошло-поехало. Начал  расы-паться. То одно, то другое, то третье. Олег  чинил  его  сам.. Брал  схему,  смотрел, изучал, затем переделывал, перепаивал,  перемонтировал. Он  сменил  почти все лампы, диоды со-противления. Менял  даже такие  крупные  узлы, как  кинескоп и переключатель телевизи-онных каналов, так называемый ПТК. Все  напрасно. Телевизор  работал  все хуже и хуже. Надо было менять. Но «бабок», «бабла» -  не было. Завод работал плохо. Заказов почти не было. Зарплату не платили  месяцами. Хорошо хоть за  командировки  полностью  распла-тились. Не обманули. А запросто  могли  бы и не  дать  ничего. Ведь  жаловаться на собст-венное  начальство  подчиненным  было  уже  некуда. Только  самому – Богу. Но  в  Бога в этой  стране  никто  не  верил. Даже те, кто публично рвали партийные билеты и потом де-монстративно шли в церковь, где истово, с фанатичным блеском в ничего не выражающих глазах, неумело пробовали креститься. А раз так, значит – некому было жаловаться. Неко-му. Поэтому – Ура! Ура! Ура!...
             И в выходной Олег с Юлией поехали в большой местный  магазин «Электроника», где продавалось все то, что было им сейчас нужно. И телевизоры, и различная радиоаппа-ратура, и  «видаки», и видеокассеты . Особенно копаться не стали. Олег уже позондировал у знающих ребят и имел кое-какое представление насчет того, что им следует приобрести. И они купили японский  телевизор «Сони» и японский же  видеомагнитофон «Тошиба». К ним добавили с десяток видеокассет зарубежных  фильмов. Из тех, что были уже у всех на слуху. Взяли по нескольку штук из самых  популярных и самых востребованных, а потому и самых желаемых жанров. Парочку известных мелодрам с нашумевшей «Красоткой» и не менее  популярной  «Сабриной; несколько  эротических  шедевров, таких, как знаменитей-шие  «Дикая  орхидея»,  «Перекресток  двух лун»,  «История «О»,  «Основной  инстинкт», «Греческая  смоковница»,  «Тело,  как  улика», «Калигула»  и  конечно  же – несравненная «Эммануэль»;  к ним  прибавилось  несколько  широко  известных ужастиков и триллеров, таких, как «Чужой» и «Чужие», «Омен», «Восставшие из ада», «Чернокнижник», «Особь», «Жуки».          
          Больше  покупать  не  стали,  потому что  кассеты тогда  стоили  довольно  дорого, и их  значительные  приобретения  были им  просто  не по  карману. А им хотелось  еще кое чего прикупить, того самого, этакого, остро горяченького и страшно вожделенного, с чего, собственно  говоря, и начинали  в те  годы  свои  коллекции  видеофильмов  большинство, если только не все, новоиспеченные  владельцы  долгожданных  видеомагнитофонов пост-советско-го  общества  России. Хотелось  купить  «порнокассеты»,  чтобы  увидеть со сто-роны,  в натуре  и живьем, именно то, что  они  делали  всегда тайно, наедине только друг с другом и чаще  всего  ночью, в  темноте, под одеялом, чтобы  не  было стыдно  ни перед самим собой, ни перед людьми, ни перед самим Богом. Потому что было в этих интимных действиях  мужчины и женщины  друг с другом  что-то  животное и  не  слишком  прилич-ное, какое-то  унизительно-постыдное  для  самого  же  человека. Потому и делали  все это ночью, когда  темно и ничего  не  видно. Даже  порой и самого себя не видно, не то, чтобы своего партнера. Потому и заявляли  в самый что ни на есть всерьез по электронным сред-ствам массовой информации  взрослые солидные люди нашей страны, что секса у нас нет.. А откуда  он может у нас быть, если  большая  часть  населения  нашей  страны  всю  свою сознательную жизнь прожили в  коммуналках, по  десять  человек  в одной  комнате, где и  поцеловаться-то  друг  с другом  было  страшнейшей  проблемой, не то  чтобы  всерьез ис-полнить свои супружеские обязанности? Поэтому-то и делалось все по быстрому, кое-как,  затаившись,  съежившись, не  шевелясь, не  дергаясь,  не  шумя  и  не  скрипя  кроватью  и стараясь  только  поскорее  закончить  эти  утомительные и никому не  нужные  движения,  так  необходимые  для  продолжения  человеческого  рода и, как  говорят  почему-то – для взаимного удовольствия.
           Так что приходится  признать  со всей очевидностью, что у простых граждан нашей страны  секса  не  существовало. Секс  был  только у  тех, кто наверху. У тех, кто жил в от-дельной  квартире, ездил  на  персональной  машине, спал с женой в отдельной  спальне, и кто  мог  позволить  себе  заниматься с женой  или любой другой женщиной, чем угодно и как  угодно, и сколько  угодно, не  опасаясь ни подозрительного скрипа кровати, ни  гром-кого  выражения  своих   чувственных   эмоций.. Секс  в  нашей  стране был только у тех и только для тех, кому можно было в этой жизни -  все.
          А вот какой у  них  был  секс – этого не знал  никто. Кроме, может. спецслужб, кото-рым по статусу было положено  все  знать. И очень хотелось простому советскому челове-ку, узнать про  эту  тайну. Ну, очень  хотелось. Как же все это происходит у них, у избран-ых, у сильных  мира  сего. Хоть  одним  глазком бы, да подсмотреть. Раньше о чем-нибудь подобном даже подумать было нельзя. Слишком  уж  страшно.  А вот теперь – можно. Ку-пил  соответствующую  «порнокассету»  про  секс в высшем  обществе и – смотри себе на здоровье. наслаждайся, перенимай опыт, получай удовольствие. Можешь – один. Можешь – на пару с  женой или  подругой.  Балдеж  – да и только!.. Не жизнь – а сплошная малина. Никаких  тебе  проблем. Жизнь  сама приходит к тебе в  квартиру. .Не надо даже и усилий никаких прилагать. Надо  только кассету не забыть купить. Пока еще деньги от премии ос-тались А то завтра  их  уж е не будет. Разойдутся по мелочам неизвестно куда. В стране-то черт знает что твориться. И не  угадаешь  уже, что завтра-то будет. Поэтому надо спешить и поскорее купить то, что задумано...... 
          Но подобной  продукции в  магазине  не продавали. И когда Олег напрямую спросил об этом у продавца, тот понимающе кивнул головой и сказал, что за «порнокассетами» на-до ехать на городской рынок к лоточникам или же в Москву на «Горбушку».
             «Горбушкой» называли знаменитый на всю страну рынок по продаже электронных средств  массовой  информации  бытового  назначения для  Москвичей и жителей ближай-шего Подмосковья. Свое название рынок получил от дома культуры имени Горбунова, что находился  недалеко  от  Киевского  вокзала  на набережной Москвы реки.. Потом, правда, рынок перевели в Фили, в здание   бывшего  производственного объединения  «Рубин», но название  прежнее  осталось. Слишком  уж  прижилось. И купить там можно было практи-чески все, что имело хоть  какое отношение  к  воспроизводству и приемке  звука  или изо-бражения, или  того и другого  вместе взятых. Телевизоры,  радиоаппаратура, видеомагни-тофоны,  видеокамеры  самых  разнообразнейших  форм  и размеров и со  все  стран мира.. Аппаратура,  аппаратура,  аппаратура  и еще  раз  аппаратура.. Самая  разнообразнейшая и Самая разнокалиберная. Электрическая, электронная, механическая. И запчасти к ней.
           Олег часто ездил сюда .в последние годы Советской власти, когда активно занимал-ся ремонтом собственного телевизора. Именно  здесь он покупал запчасти к нему. И ради-олампы, и сопротивления, и диоды, и резисторы, и ПТК, и даже кинескоп. И ничего, рабо-тал его  «Темп»  неплохо. Пока  мог  работать. А вот  теперь вот все. Кончилось его время. Требуется  замена. И замена  ему  пришла. Из какой-то далекой, предалекой Японии. Где – Москва, а  где – Япония?!. Страшно  даже  представить! Но факт остается фактом. Нашего ничего – нет. А далекое Японское – вот оно. Бери – не  хочу. Почему?!  Ближе, значит, ни-чего не нашлось. А сами что, делать уже  ничего не  умеем?!. И это в России, в стране, чьи инженеры  и  рабочие –мастеровые  в  двадцатом  веке  считались лучшими в мире?!. Надо же?! Бред  какой-то! Как  все-таки изменились мир за эти годы! Только в худшую почему-то  сторону.  Срамота  - и только!
            И здесь же, на «Горбушке» во всю торговали видеокассетами. И конечно же- «пор-нухой». В открытую. Не стесняясь. Даже – предлагая. Но ничего здесь не поделаешь. Сво-бода!  Демократия! И  никто  нам  не  указ. Что  хочу, то и  делаю.! Что  хочу, то и продаю. Людям нужна «орнуха». Люди ее ищут, спрашивают, покупают А они ее продают. Делают полезное для  людей  дело. И действительно – делали. Номенклатура – широчайшая!  Чего же здесь  только  не  было! На  все, самые разнообразнейшие вкусы. Даже – извращенные. Вот, пожалуйста. Секс  гомосексуалистов, секс  лесбиянок, секс с детьми, секс с животны-ми. Господи,  здесь  еще  и обычный-то  секс, секс  нормального  мужчины  с  нормальной  женщиной никогда не видели по  видео, а они уже это суют. Хотя, если уж разбираться, то никто тебе ничего не сует.. Просто,  спрос диктует предложения. Законы  рынка. И ничего здесь не поделаешь. Вот они стоят около тебя, обычные мужчины и женщины, Молодые и старые. И эти самые, среднего возраста. Смотрят, разговаривают с продавцами,  советуют-ся, консультируются. И покупают, покупают, покупают.,
           На «Горбушку»  Олег  поедет.  Только  на  следующий  день. В воскресенье. А в эту субботу он занялся  установкой и опробованием своей  новоприобретенной импортной ви-деоаппаратуры, телевизора и «видака». Не терпелось опробовать.. Провозился он недолго. Все-таки мастер. И вот он этот заветный и долгожданный  момент. Олег щелкнул кнопкой переносного  пульта – и экран телевизора  загорелся «беломатовым» светом. Он прошелся по каналам – все  нормально  Переносной  пульт – это  конечно  же  вещь!. Очень  удобная штука.. Очень. Не надо постоянно дергаться и  подходить к телевизору, чтобы прокрутить ручку переключателя  телевизионных каналов, ПТК, и настроиться на нужную программу. Сиди  теперь  себе в кресле и нажимай  на  кнопку  переносного пульта. «Балдежь», что ни говори! Только вот в паспортах телевизора и «видака»  практически ничего нет об их  уст-ройстве. Ни описаний, ни схем, ничего. Так, общие, ничего незначащие фразы, да порядок настройки. И больше  ничегошеньки. Значит, если  что  случится  с ними – неси в мастерс-кую. Сам уже  здесь  ничего не сделаешь. Молодцы, господа японцы, ничего не скажешь -  хорошо придумали.
          Ладно, обо все этом  потом, попозже. Когда в действительности что-нибудь случить-ся. Вот тогда и голову начнем ломать. А потому – не чешись, пока не чешется. И не будем мы сейчас чесаться -  и не  просите. А пока мы займемся «видаком». Проверим его работу. Для начала вставим кассету. Юль, какую попробуем? «Красотку»?..Ну, что ж, давай «Кра-сотку». О ней на работе много говорили. Очень много И мужчины, и женщины. И говори-ли взахлеб.. Посмотрим теперь и мы.
         И они посмотрели эту  красивую  сказку о счастье, которое  ждет каждую женщину в этой  жизни, какой  бы  она не  была в этой  самой жизни. Пусть даже самой падшей..Надо только  надеяться, верить и ждать. И тогда  принц  обязательно  придет. Если  даже и не на белом коне, то на  белом «Мерседесе» - точно. Если и не сам принц какого-нибудь сказоч-ного  королевства, то обязательно  миллионер, молодой,  красивый,  до жути  обаятельный глава  процветающей и бурно развивающейся фирмы..... .
              Очень  красивая  сказка. И актеры  тоже  до  чертиков  красивы. Что сама героиня, большеротая  Джулия  Робертс, что  ее  принц -  Ричард  Гир. Посмотришь  такой  фильм и на душе становиться сразу так приятно-приятно, что даже плакать хочется, но обязательно  сладкими-сладкими слезами.
           И не важно, что в жизни так не бывает. Не важно, что из проституток никто никогда практически не выбирается  наверх и не становиться добропорядочными женщинами, гла-вой  какого-нибудь почтеннейшего  семейства.. Ничто  в жизни не  проходит бесследно. И не может женщина просто так перечеркнуть в своей жизни годы занятия проституцией. Не сможет. Не даром  ведь  появилась эта  известная  пословица,  что, мол, рады  бы в  рай, да грехи  не  пускают. И не  пустят. Душа  уже  не  та. Да  и тело уже  привыкло к постоянной смене  сексуальных  партнеров. Причем, к частой  их  смене. По нескольку в сутки. И с од-ним, постоянным партнером,, будь он самым  распрекрасным мужем на свете и отцом тво-их детей, секс  перестает  доставлять  удовольствие., давать  хоть какую-то телесную и ду-шевную разрядку.. И начинает  потихонечку  копиться  злость и раздражение на все и всех на свете, и на саму же себя, и на всю свою разнесчастную жизнь, и хочется хоть чем-то, но поскорее  заглушить  эту  тоску. То  ли  вином, то ли наркотиком, то ли другим мужчиной. То ли всем  вместе  сразу. И в один «прекрасный»  день действительно махнешь на все ру-кой и вновь шагнешь в тот  знакомый до тошнотворности, но такой притягательный в сво-ей порочности, мир разврата и тупого, животного сладострастия.
             Но после  подобного  фильма так  легко и так  сладко становится на душе, что весь мир хочется обнять и расцеловать, и говорить всем  окружающим  тебя  людям  только са-мые хорошие и самые ласковые  слова на свете. И они с Юлией действительно обнялись и начали целовать друг друга в губы, но не жадно и страстно, затягивая губы и язык партне-ра в  себя  чуть  ли  не  целиком, словно  бы  стараясь  поглотить  его  всего и полностью, а лишь слегка, чуть-чуть, нежно,. ласково, осторожно  и  бережно.. И так, не прерывая поце-луя, они мягко перешли к сексу, и занимались им долго и беззвучно, без резких движений, громких  вскриков, пока оба  одновременно, и так  же тихо, не кончили. И долго потом ле-жали вместе, не размыкая рук и не раскрывая объятий. Так им было хорошо..
             А на  другой  день, в  воскресение, сразу  же  после  завтрака Олег махнул на «Гор-бушку». Бродить  долго  по  рынку  и  выбирать  самому  чего-то  там  запредельного он не стал, а сразу подошел к ряду «порнокассет»  и по списку  купил  самые  нашумевшие и са-мые тогда ходовые  порнофильмы. «»Красная шапочка», «Американские девушки», «Али-са в стране чудес», «Три мушкетера», «Школьницы на каникулах», «Приватные истории». Купил и – сразу домой. Посмотреть. Невтерпеж прямо совсем. Ведь такого он еще в своей жизни  не  видел. Хотя  нет, видел. Видел секс  своей  жены с другими мужчинами. Но это – другое дело! Здесь он не мог смотреть спокойно, непредвзято. Здесь он – заинтересован-ное лицо. Здесь он -  сам участник этих событий. Не зритель. Впрочем, зритель тоже. При-чем, не равнодушный, а. сопереживающий  внутренне и внешне,. очень активный зритель. Ведь все увиденное – как  обухом по голове., забыть невозможно. Что будет здесь, на куп-пленных им видеокассетах – посмотрим. Сегодня же.  Сейчас...
           Дома он  появился  только  к обеду. Раньше  не  получилось. Все-таки далековато от его «Подлипок»  до Киевского  вокзала, а потом  еще и обратно. Юлия  ждала его. Они ре-шили  устроить себе небольшой  праздник по случаю своих  новых и таких  долгожданных покупок. .И все было уже приготовлено. Даже бутылка «Парламентской»  стояла на столе. Правда, пока  еще в гордом  одиночестве. Осталось  теперь  только накрыть стол и присту-пить к священнодействию. Обмыть покупки, чтобы снять с них магазинное заклятие своей неопробованности. И чтобы пошли они на пользу  своим хозяевам, служили долго, надеж-но и безотказно.
           Они с Юлей выпили по стопке, закусили. Потом еще раз выпили и хорошенько пое-ли. А затем убрали со  стола и вымыли  посуду, чтобы  ничего  недоделанного не осталось бы за душой и не  помешало им  осуществить то, что они давно хотели, но что у них никак не получалось  из-за  элементарного отсутствия необходимых денежных средств. И только потом пошли в большую комнату смотреть «порнуху». Начать решили с «Красной шапоч-ки». Больно уж  много  разговоров  шло  вокруг об этом фильме. Естественно, что разгово-ры эти шли только в своем узком кругу, среди  надежных и близких людей, не склочных и не болтливых, таких, кому  можно  довериться в самом своем сокровенном. Синдром быв-ших совков, всего боявшихся, никому не доверяющих и всего вокруг опасавшихся. Слиш-ком уж свежи  были в памяти  заводчан  совсем еще  недавние события на их заводе, когда одного из перспективных   руководителей  технической  службы  завода, часто бывавшего за рубежом и имеющего  у себя дома импортный видеомагнитофон, чуть ли не самый пер-вый  у них в «Подлипках», исключили  из партии и сняли с работы за  просмотр  «видекас-сеты» с фильмами известного итальянского режиссера Тинто Браса, считавшегося класси-ком  эротических  фильмов.  Кассета  содержала  два  его  фильма: «Подсматривающий» и «Все леди делают  так». Фильмы  были  на итальянском  языке, не дублированы и не пере-ведены, и по нынешним  временам считались совершенно простенькими по уровню откро-венности  показа  эротических  сцен  во  время сексуальных действий их героев, мужчин и женщин.
           Кассету  эту  смотрели у него дома только самые близкие друзья и знакомы. Никого из посторонних во время  сеансов  просмотров  никогда не было. И все равно, кто-то донес на него в городское  отделение  КГБ. Органы  прореагировали  мощно. Персональное дело руководителя-коммуниста, активно пропагандирующего развратный образ жизни загнива-ющего  капиталистического  общества,  было  скандально  громким.  В  итоге –оборванная карьера и  искалеченная  жизнь со всеми вытекающими отсюда последствиями. Ведь в Со-ветское время исключение из партии автоматически ставило крест на занятие любой руко-водящей  должности  для  этого  человека. Каким бы  высоким профессионализмом он при этом не обладал. Он совершил  проступок, неподобающий для высокого звания члена пар-тии. И партия ему не доверяет! Он потерял доверие партии! Он теперь не нужен партии. А раз не нужен партии, значит – и своей стране. Поэтому – прочь с дороги! Не мешай! Обой-демся без таких, как ты! ..А если нет  возможности занять более  высокую должность, зна-чит, нет перспективы и на более высокую зарплату. Довольствуйся мизером, какой есть, и радуйся, что так  легко  отделался. Ведь могли  «спокойненько»  и посадить. И не за такую чепуху сажали! Поэтому  радуйся, что  жив, что тебя  еще не выгнали совсем с завода и не выселили из квартиры и что тебе еще позволяют   дышать воздухом «Подлипок». Ну, а ви-деомагнитофон с видеокассетой,  естественно,  конфисковали.  И куда  они  потом  делись, кто потом смотрел  эту  злосчастную  кассету, и смотрел ли  вообще после всех этих гром-ких событий – не известно. Во всяком случае, нам, простым людям неизвестно.... ..
          Сейчас у нас  вроде  бы  демократия  в  стране. Все можно, все дозволено. Покупай – что хочешь. Смотри – что хочешь. Но все равно. Все равно. Есть на душе какой-то нехоро-ший осадок. Предчувствие  какое-то не слишком определенное, но и не слишком доверчи-вое. Слишком  уж  все дозволено Чересчур  уж  дозволено. Даже  подозрительно  как-то. И почему-то  вспоминается  не  так уж и  давний  политический лозунг, введенный в Китае в конце пятидесятых годов Маоцзедуном, перед  началом его печально известной «Культур-ной революции». Лозунг был  прост и поэтически ярок:»Пусть расцветают все цветы и по-ют все птицы!» Кажется так он звучал, если не изменяет память. А, может, и изменяет. Но, все равно, что-то наподобие этого. Полная свобода мыслей, чувств, слов и действий. А по-том – что?! А потом  репрессии и страшнейший  ужас  для  тех,  кто осмелился  поверить в начавшуюся  было  свободу  в стране. Не-ет, береженого, говорят, и Бог сам бережет. Если он, конечно, на  свете  есть. Потому-то, на  Бога - надейся, да  сам – не плошай. Не будь же -  идиотом. Поэтому, «порнуху» мы будем смотреть только одни. Без приглашенных. Сна-чала надо самим попробовать и опробовать, а потом уж думать о других. Поэтому включа-ем и смотрим. Только  вдвоем. Сидя на диване и прижавшись  друг к другу. Словно бы за-ранее предвкушая… Что?! А вот сейчас и узнаем….....
             Фильм с первых же минут просмотра  поверг их обоих  в шок. Такой  откровенный показ  взаимных  действий  мужчин и женщин  во  время их многочисленных и разнообра-знейших до невероятного  половых актов, такой  откровенный  показ возбужденных поло-вых  органов  мужчин и женщин, да  еще крупным  планом, во  время  их  половых актов и различных взаимных сексуальных манипуляций не просто ошеломлял и шокировал, он за-вораживал и  притягивал к  себе  взгляды, заставляя  смотреть и смотреть неотрывно, ощу-щая в себе стремительно  нарастающее сексуальное возбуждение, переходящее в неодоли-мое  желание  сексуального  контакта или хотя бы какой-нибудь  сексуальной  разрядки. И хватило их обоих от силу на полчаса. просмотра. Первой не выдержала Юлия. Лицо ее по-розовело,  покрылось  легкой  испариной,  губы  приоткрылись, дыхание  стало учащенно-прерывистым. Она  положила  ладонь  руки  на  ширинку  брюк Олега и стала  ласкать уже поднявшийся член Олега через ткань его брюк. И здесь уже не  выдержал  Олег. Он взялся за ремень своих брюк и начал расстегивать его…
          Кассету с  «Красной  шапочкой» они досмотрели только с трех раз. И просмотр каж-дой  последующей «порнокассеты» им давался с таким же трудом. Их на долго не хватало. Не больше, чем на полчаса.. Слишком уж сильным оказывались впечатления от увиденно-го. Смотреть  равнодушно  на  секс  мужчин и женщин, пусть  даже и совершенно  для них посторонних,, пусть даже и артистов,  играющих  все эти невероятные сексуальные сцены, смотреть  спокойно  у них  не  получалось. И они  не выдерживали. Срывались. И сразу же начинали заниматься  своим сексом. И секс их был в эти моменты ярким, эмоциональным, с долгими,  незатухающими  оргазмами. Просмотр  «порнокассет»  для  них не оказывался бесполезным.
             Сексуальная  революция, ворвавшаяся в  Россию в 90-е годы  и ненароком залетев-шая в их квартиру в виде романа «Эммануэль» и последующими решительными попытка-ми Юлии  изменить их  сексуальные отношения  с помощью приглашенных  дополнитель-ных сексуальных партнеров, а затем и «видака» с эротическими и порнографическими ви-деокассетами,. полностью изменила их супружеские отношения. Они стали теперь  искать в  сексе не  возможность для  своего  очередного личного физиологического  отправления, а возможность получения  друг от друга и доставления друг другу наибольшего  сексуаль-ного наслаждения. В сексе они стали ближе и нужнее друг другу  ..
            Поэтому с появления «порнокассет» в жизни Олега и Юлии вопросы о дальнейшем продолжении их сексуальных экспериментов как-то  незаметно  отодвинулись в сторону и потихонечку  сошли  на  нет. Оказалось,  что  им  теперь  вполне  хватало тех сексуальных впечатлений, которые  они  получали  от  просмотра  порнографических видеокассет. Сов-местного их просмотра. И повторного  их  просмотра. И ничего  другого им пока не требо-валось А порнофильмы стали неотъемлемой частью их семейной жизни, их обновившихся супружеских  отношений. Смотрели они их практически каждый вечер. Перед тем, как от-правиться в постель. Причем, некоторые  кассеты  или  отдельные  фрагменты  из  них они смотрели по несколько раз. И им не надоедало. Потому что каждый такой просмотр закан-чивался их сексом. И не сказать, что они  старались  повторить или  воспроизвести  только что  увиденное. Нет, не пытались. Хотя, конечно  же было и это. Но постоянный просмотр этих порнофильмов внес какую-то новизну в их  сексуальную жизнь Они  оба  стали более раскованными и гораздо более  свободными в проявлении своих сексуальных чувств и же-ланий, менее стеснительны и более  изобретательны, и более  открыты для поисков новиз-ны и  нестандартного  подхода  к собственным  сексуальным  действиям. И им  теперь  для секса вполне хватало друг друга. В помощи других  они не нуждались. Помощи других им не требовалось. Во всяком случае – пока..
             А на Новый год их пригласили к себе Марина с Сергеем. Чья это была инициатива, самой ли Марины или же  Сергея, трудно сказать. Но, по всей  вероятности, впечатление о тех нескольких днях взаимной подмены не  прошло бесследно. Кое- что осталось. И не са-мое, видать,  худшее. Захотелось – повторить. И хотя  прямых  разговоров о смене партне-ров на Новый год не велось, но все понимали, что речь идет о повторении их прошлого эк-сперимента. И возражений не последовало ни от кого. Все были согласны. Все были  «за».
             Подготовкой к празднику  занимались женщины. Что они покупали и как планиро-вали встречу Нового года,  никто из  мужчин  не знал, да и не особенно интересовался.  Не мужское  это дело.. Женщины сами знают, что делать. Да и какая разница, как все это про-изойдет? Что -  первая встреча Нового года? Конечно же – нет. Ну, и чего тогда голову ло-мать? Единственно стоящая проблема, которая в то время не могла не коснуться мужчин – это приобретения продуктов и спиртного на праздник. Найти и то, и другое в то время бы-ло не просто. Очень даже не просто. Но у Марины в заводском продмаге, что располагался на территории завода, работала хорошая подруга. Еще со  школьных времен. Вместе за од-ной партой просидели последние три года.
       Ведь Марина родилась и выросла в «Подлипках». Здесь и институт закончила. Филиал МЭИ был при заводе. А выпускники  филиала все распределялись на завод. Только подру-га после школы в торговлю подалась. У нее мать всю жизнь на заводе в магазине прорабо-тала. И никогда не жалела. В дефиците просто купалась. Будь то продукты, будь – промто-вары. И сыта  была  всегда, и одета, и деньги  в  кармане  никогда не переводились. И дочь пошла по ее стопам. Там же на  заводе  стала в магазине  работать. Не просто ее туда было устроить. Очень даже – не просто. В эпоху всеобщего дефицита и километровых очередей в магазинах, пристроиться  к торговле  было  почти что  счастьем. По великому блату туда устраивались. И посторонних  туда не брали. Только дети и жены своих заводских началь-ников. Вот мама и пропихнула  на зависть  одноклассникам свою ненаглядную доченьку в заводской магазин.. И не прогадала....
           Подруга пообещала помощь. У них в магазине уже начала появляться американская продовольственная  гуманитарная  помощь Знаменитые американские «окорочка», так на-зываемые, «ножки Буша». Совершенно еще  незнакомая для России продукция. Не вся ку-рица  целиком, как у нас привыкли, а только  лишь ее ножки. Положил на «протвинь»,  по-лил сверху  растительным  маслом, залил  на  треть водой, посыпал сверху специями, если они есть и в духовку  на часочек. Переворачивая через каждые минут двадцать. Аромат по кухне  пойдет – закачаешься. А есть потом их лучше всего с гарниром, с картошечкой. Ва-реной, жареной или пюре. Ну, с макаронами  или с рисом  Просто  объедение  получается.. За уши не оттащишь. Даже если захочешь – не получится..
..        Подруга не обманула, помогла. Марина с Юлией купили у нее целую упаковку «око-рочков», несколько банок консервированной  ветчины; тушку, без головы и хвоста, копче-ного палтуса, несколько каталок сырокопченой  московской  колбасы и финского сервела-та, головку  голландского  сыра и еще там  овощей, фруктов и  всякой  дребедени по мело-чам. Ну, а спиртное, шампанское, водку и винца  для сервиса они купили в городе. На тер-
территории завода спиртное официально не продавалось. Да и вынести спиртное с завода было непросто. На проходной  стояли  турникеты с номерными, невыносимыми с террито-рии пропусками. Сумки проносить не разрешалось. Только прозрачные пакеты. И они при выходи тщательно проверялись. А на вывоз упаковки «окорочков» пришлось даже оформ-лять спецпропуск. Но ничего, хлопоты эти были все-таки приятными. Могли бы и вообще ни с чем остаться. Как многие другие их коллеги на заводе...
             Ничего не  поделаешь, времена   меняются. Хотя  и  работали  они  на сверхсекрет-ном,  когда-то  очень  даже  привилегированном  во  всех  отношениях  предприятии.. И по зарплате, и по  «социалке»,  и по обеспечению  своих  работников  всем  необходимым для жизни. На территории  завода  работало  несколько   продовольственных  и промтоварных магазинов. Кроме  того, раз  в месяц  каждому  работнику  завода  был положен паек, куда входили мясные и колбасные  изделии, сыры, рыба и т.д  и  т.п. И все  это по льготным це-нам. По количеству и качеству, определяемым должностью, занимаемой этим конкретным работником на  заводе. То есть, должность определяла  качество продовольственного  пай-ка. Все верно, более  ценному   работнику – больше и качественней  еды. Закон Коммуниз-ма. Каждому по труду. А  труд  оценивается   должностью. И  никаких  тебе  проблем. Хо-чешь  большего – лезь вверх, становись  начальником.  И все тебе тогда - будет А на более серьезные товары: мебель.  холодильники, радио и телевизионную аппаратуру,  автомоби-ли  записывались  на  очередь,  где  должность  тоже  имела  определяющее   значение. Ну, что ж,. ничего  не  поделаешь, административно  распределительная  система в  своем пос-леднем апогее. И те, кто в нее попал, были  довольны. Те же, кого она не коснулась – зави-довали, завидовали, завидовали им до «посинения»
              Затраты на  совместную  встречу Нового  года оказались приличными. Слава богу, что деньги от командировки у Олега с Юлией еще оставались. Было на что  покупать. Да и Сергей, а он работал в отделе внешнего  монтажа, в декабре тоже ездил в командировку на один из космодромов, в «Бабий Яр». И с ним тоже  полностью расплатились  Как и обеща-ли .Так что  покупать  им  было  на  что. Потому что других денег у них не было. Зарплату  на заводе опять задержали. И неизвестно было, дадут  ли  ее к Новому году вообще. Пусть не  целиком, пусть  хотя  бы  частично, но… Никто  ничего  не знал. А те, кто знали – мол-чали. Боялись  за  последствия. По  заводу  ходили  упорные   слухи о  предстоящих  после  Нового  года  грандиозных  переменах   в  жизни  завода. И что  перемены  эти будут толь-ко к худшему для коллектива завода.
               И действительно, космические  программы  в стране свертывались со всеми выте-кающими  отсюда  последствиями. Отечественные  космодромы  в  «Плисецке» и «Бабьем яре» остались совсем без  средств и влачили жалкое существование. Это все видели собст-венными, непредвзятыми  глазами и Олег, и Сергей. Государство  бросило на произвол су-дьбы практически  все предприятия «военно-промышленого» и космического комплексов. Заказов от государства  не было. Предприятия вынуждены были переходить на самообслу-живание и выкручиваться  сами. А они  к  подобным  положения  приучены  не  были. Они привыкли  жить на  всем  готовом.. И когда исчезает  надежный и долгосрочный  источник финансирования, то, естественно, начинает  возникать  прозаический   вопрос  о снижении затрат на содержание  предприятия. И ничего другого, кроме как свертывание производст-ва и сокращение численности работающего персонала на  предприятии, тогдашнему руко-водству и не могло  прийти в голову. Это было первое. до чего они могли  и были в состо-янии додуматься. Они были простыми исполнителями. Самостоятельно жить они не были приучены. И, естественно, в трудную  минуту думали только о самих себе, а не о предпри-ятии и не о работающих на  нем  людях. Это был  естественный рефлекс двуного животно-го,  попавшего  в  трудное положение. И винить  их, тогдашних  руководителей, за  то, что они  натворили  тогда – вряд  ли  возможно. Ни на что  другое они не  были способны. Это была их беда, а не их вина. Хотя, может быть и наоборот..


                *  *  *


            . Именно  это и  ожидало завод  в  «Подлипках». А точнее,  не  завод, а  мощнейшее предприятие по производство  ракетных  комплексов оборонного и космического назначе-ния. Так называемый, ракетно-ядерный щит Родины. Выяснилось, что  он теперь не нужен новой  Родине. Она, как  говорили  ее  новые  руководители, не нуждается  больше в такой технике. Ибо ей теперь никто в мире не  угрожает и  глупо  бросать  громадные   народные средства на  ветер. Поэтому – перестраивайтесь! И чем быстрее, тем лучше. Хотите жить – вертитесь! .Спасение утопающих дело самих утопающих. Если бы только знать – как?!.. 
           Но то, что будет  после  Нового года, это  только лишь будет. А Новый год – вот он, уже рядом, под самым боком, у дверей. И Новый год – это все-таки Праздник, Праздник с большой  буквы. Праздник, который  может  быть только раз в году. И не по  календарю, а по душевному настроению. А в Праздник о плохом не думают О плохом надо думать тог-да, когда  оно, это  плохое. к нам  придет. Заранее  не стоит о плохом задумываться. Не че-шись, пока не чешется.. Не дай бог – накаркаешь. Как в Библии  по этому поводу сказано? Очень просто – будет день и будет  пища. Поэтому – гуляем, празднуем. Все -  «от рубля и выше!». Продукты -  есть; выпивка – есть; елка уже стоит. День праздника  уже  подходит. Настроение уже заранее праздничное. Поэтому – празднуем! Новый Год!...
           Тридцать  первого  декабря, как  обычно, работали по  укороченному  графику. И по давней, никогда  не  афишированной,  но  четко  соблюдаемой  традицией.  Женщины – до обеда, мужчины – без  обеда  до  трех. В обед, пусть даже и отмененный, организовывался небольшой праздничный  стол. Сбрасываться, как раньше, по  «рваному» не сбрасывались из-за отсутствия такового. Просто из дома принесли закуску по принципу: кто, что может. А выпивку организовывал  сам  начальник. Ему это ничего особенного не стоило. На заво-де, как и раньше, во всю  использовался  медицинский спирт в качестве средства для обез-жиривания и для обезвоживания деталей, систем трубопроводов и емкостей из нержавею-щей стали, титана, алюминия и различного рода «спецсплавов».
          А когда есть  спирт, то  можно все. Да если  еще такой  спирт, какой использовался у них  на  заводе! Спирт  высшей  очистки, крепчайший, 96-ти процентный. Капнешь  на ла-донь – и чувствуешь,  как  начинает  холодить кожу от испарений, и видишь, как уменьша-ется капля в размерах. И вот - ее уже нет. Исчезла. Испарилась. Перенеслась в новое изме-рение. Как и ты сам, если  хлопнешь стопку неразведенного спирта и потом лишь запьешь водичкой. Запьешь, откинешься  назад на спинку  стула, закроешь  глаза и явственно ощу-тишь, как  теплая, мягкая  волна  приподнимает тебя над опостылевшей обыденностью на-шей идиотской действительности и уносит куда-то в туманно сказочное, но такое прекрас-ное небытие, в чудный, вымышленный мир иллюзий. где все тебя любят, всегда тебе рады и где ты - самый умный, самый лучший и самый нужный на свете человек.
            Да-а, с таким  спиртом  можно  многое. Разбавишь его дистиллированной водой – и вот теб е водочка, любой  крепости, какой  захочешь. Хочешь – 40-ка градусную; хочешь -  50-ти  градусную; а захочешь, то можно сотворить и «супер» – 60-ти или даже – 70-ти гра-дусную водку. Швырнешь  туда листиков, почек или травки какой-нибудь пахучей, сморо-дины, вишни, груши или полыньи с укропом,  короче чего угодно «такого-этакого»,  терп-ко-запоминающегося, на что  хватает твоих возможности или фантазии  - и чем тебе не на-ливка?! А если  разбавишь  «спиртиком»  соки  фруктово-ягодные, не  важно  какие, какие есть, какие  найдутся, то  вот оно, самое  ни на  есть  настоящее вино. Почти что марочное. Пей – не хочу. Просто – за-ка-ча-ешь-ся! И действительно, качаешься,  потому  что в голо-ву бьет основательно. Во всяком  случае, гораздо лучше  этой бурды, что вагонами гонят в наши  магазины с бесконечных  ликеро-водочных  заводов  страны. Всякие  там «плодово-ягодные» по простонародному – «червивки»; знаменитое «биле-мицне» или проще – «био-мицин»; всевозможные портвейны  буро-красного цвета, чаще называемые «бормотухой», потому что от одного-другого стакана этого пойла  в животе  начинается  такое  урчание и такое бормотание, что  услышать  эту рок-музыку в стиле «металлик» можно чуть ли не за километр. Ну и пусть, ну, и  ладно! Черт с ним,  с этим  животом,  пусть  себе  бормочет на здоровье! Зато в голове у меня все, как надо, все «окей»,  сплошнейший «облом». И жизнь мне теперь светиться только лишь в розовом свете. Не хуже, чем у этого Парижского сере-нького воробышка, у самой «Эдит Пиаф».
             А захочешь  изысков,  бери  вместо соков  варенье. И не обязательно  экзотическое  какое-нибудь, из южных районов,  персиковое,  абрикосовое,  ореховое, тыквенное или ар-бузное, не-ет, возьмите наше, среднерусское, вишневое, клубничное, малиновое, грушевое или даже простое  яблочное, то получится, при  известном  старании. самый что ни на есть настоящий  ликер. Даже  вкус и  аромат  плодово-ягодной  основы сохраняется. А вку-ус – обалденнейший. И в голову бьет, и ноги путает. Пре-еле-есть – да и только!
             Ну, а при  желании  можно  сотворить и само  шампанское, если  использовать при разбавления спирта газированную воду из сифона. Что они и сделали на праздник с преве-ликим для себя удовольствием. Настоящее шампанское конечно же лучше. О чем здесь го-ворить! Его  сравнивать не с чем!  Особенно – «Советское шампанское» из Крымских под-земных  катакомб  «Абрау-дюрсо». Но…где его  теперь  взять?! Особенно  сейчас,  когда в карманах у большинства  заводчан  гуляет один  лишь ветер  Поэтому на «безрыбьи» и рак становится  рыбой. Сегодня  сойдет и так. Будем сегодня и есть и пить только все свое, са-мими  все  приготовленное  и сюда,  на  работу, сами  же  принесенное.  Время   подошло в стране  такое, что  все  население  этой, когда-то  великой  страны, начинает переходить на полное  свое  самообслуживание. Никто теперь ни от кого не зависит. Все – в  твоих руках Хочешь – живи; не  хочешь – не  живи. Все  в  твоих  руках. Все – в  твоей совести. И все в жизни теперь зависит только от тебя самого. Но они еще никаких заметных перемен в сво-ей жизни не замечали  И ничего еще не понимали. У них все было еще впереди.
             А пока у них у  всех  праздник. И они его  встретили  радостно, дружно, во всеору-жии, как обычно встречают  праздники у них  на работе. Дружно и весело. Кто хотел – тот даже и напиться. Ну, а  большинство -  только  лишь по чуть-чуть. Чтобы не портить наст-роение ни себе, ни людям. Ведь это только начало. Впереди – и вечер, и ночь. Надо бы по-беречь  силы. А  потом  женщины  ушли. У них  же  дома  впереди  работы -  невпроворот. Мужчины же – остались. Как  самые  главные и ответственные  на  работе. Без которых за-вод не сможет просуществовать даже несколько предпраздничных часов. .Но потом, поти-хонечку  потянулись  домой и они. Чего здесь  бестолочью сидеть, да на часы смотреть че-рез каждые пять минут?! Лучше уж – домой. Все равно никто не работает, сидят просто и ждут И пошло -  один, второй,  третий,  четвертый. Те, которые посмелее. понаглее,. Поак-тивнее. У которых  нашлись  видимые  причины для ухода с работы чуточку пораньше, не дожидаясь заветных трех часов, последних рабочих часов  последнего  рабочего  дня этого уходящего  года на  их родном  заводе. Бывшем  родном. Том самом заводе, устройство на работу на который давало тебе четкую и ясную  перспективу на много-много лет вперед И возможность, при желании, сделать  себе  профессиональную  карьеру, и хорошую зарпла-ту, и квартиру, если женишься; и ясли, и детский сад; и великолепное медицинское обслу-живание; и санатории; и дома отдыха; и школы, лучше которых  трудно что-либо предста-вить;.и возможность льготного поступления в самые элитарные институты Москвы. Коро-че – все, что необходимо для  нормальной  жизни. Причем, это  «все» было на порядок вы-ше, чем у обычных людей, работающих на обычных предприятиях страны.
          Однако -  раньше давало. Что же их  ждало теперь после Нового года – никто  из них не знал. И не  имел  ни  малейшего  на  то представления. Будущее  их в  этой  стране было слишком уж неопределенным. Как и будущее самой этой страны...
           А вечером Олег  с Юлией  были  у  Марины с  Сергеем. Причем, Олег пришел к ним где-то  после 9-ти  вечера, а Юлия – гораздо  раньше, часов  в пять-шесть  вечера. Надо же было  помочь  Марине  с подготовкой  праздничного  стола. Не  валить  же все на ее, пусть даже и не  слишком  хрупкие, плечи. Ну, а  Олегу, что  там делать? Сидеть в комнате с ум-ным видом и в носу ковырять от скук?. Или же вести  высокоинтеллектуальные разговоры с Сергеем, уставившись  пустыми  глазами  в матовый  экран телевизора и мысленно зевая от тоски?. Не-ет уж, увольте! Лучше уж я дома  поваляюсь на диване, отдохну немного пе-ред  напряженной  ночью. Как  говорится,  «избавь  нас, боже, от  созерцания  этой рожи!» Чьей рожи?  Сергея?  Да нет, к Сергею  Олег не  испытывал ничего, кроме самого обыкно-венного  безразличия. Что – есть он, что – нет.  Абсолютнейшее  все равно. Пустота. Ваку-ум. Никаких эмоций. Даже элементарного  чувства мужской ревности, как к чужому муж-чине, трахавшего  его  жену, даже  этого-то и то не  было. Почему?  Кто его  знает?  Но на этот  непростой  вопрос у него не было никакого ответа.
            Странно, конечно, но  за своего  соперника Олег Сергея не признавал. Несмотря да-же на его большой член. И тот факт, что  сегодня ночью его Юлия опять будет трахаться с Сергеем, Олега абсолютно не волновал. И не потому, что ему было действительно все рав-но, как ведет себя его жена  с другими  мужчинами, изменяет  ли  она  ему с кем или нет, и что она  сегодня  будет  позволять Сергею  делать с собой в эту Новогоднюю  ночь? Не-ет, Юлия  не  была  ему  безразлична. Он  не  мог быть  к ней  безразличным. Она  до сих  пор волновала и возбуждала  его, как  женщина. И после  стольких  лет  совместной  семейной жизни он не мог заставить себя смотреть на нее равнодушно. Не получалось.
           А как к нему самому относился Сергей – Олега не  интересовало  вовсе. Испытывал ли Сергей каких-либо  ревностных чувств к Олегу, как к своему  сексуальному  сопернику – вряд ли. Такие, как Сергей, ни в  ком себе  соперников не видят. Особенно в сексе. И тот факт, что какой-то мозгляк Олег  трахал его  жену  в недавнем  прошлом  и будет  ее снова трахать в Новогоднюю  ночь, никоим  образом  не  затрагивало  его  мужского самолюбия. Он был значительно выше подобных  мелочей жизни. И Олег тоже  никакого  внутреннего морального  самоудовлетворения,  торжества,  примитивнейшего  злорадства  или хотя бы обыкновеннейшего  угрызения  совести при этом не испытывал. Наоборот, ему  было  чис-то по человечески жаль  Марину, которая  так и не  смогла  за годы своего замужества  ис-пытать хоть  частичку  самого   элементарнейшего  женского счастья не смотря на  внуши-тельные размеры  мужского  достоинства у своего  мужа. Потому-то ее  и потянуло  к Оле-гу, как  утопающего  тянет  к  простой  соломинке; потому-то она  так горько  и плакала на груди у Олега в ту последнюю их совместную ночь
          Но как сами  женщины  относились  друг к другу и что, в действительности, скрыва-лось  за  внешне  дружелюбным  щебетанием  обеих  женщин  в  этой  их  новоиспеченной «шведской семье», сказать  было сложно. Ведь  давно  уже  известно, что самый страшный враг «бабе» - это другая «баба». И взаимно вежливые улыбки здесь ничего не значат  Веж-ливый палая – все равно палач. Даже  тогда, когда он, надевая веревку на шею осужденно-го, вежливо спрашивает его:» «Не беспокоит?». Наоборот, эта  фраза в устах  палача перед казнью начинает  звучать кощунственно и  издевательски, и ни о чем другом, кроме как об изуверской жестокости палача свидетельствовать не может.
          Но здесь  другое. Здесь  добровольный  обмен мужьями. И делить-то им обеим здесь совершенно  нечего, да  и  некого. Дети  тоже  иногда меняются игрушками. Даже самыми любимыми. Но  при  обязательном  условии:  когда  поиграешь – отдашь.  Поэтому  обяза-тельнейше -  отдадим  потом.. Конечно же – отдадим.  Зачем  он, такой, мне нужен навсег-да?!  Избави  боже – навсегда!. Так, на ночку-другую. Но не больше. Не больше.
         Поэтому  атмосфера  этой  их совместной  встречи Нового года  была вполне дружес-кой, праздничной и даже комфортной. Никто ни к кому никаких претензий не предъявлял. И не мог предъявлять. Даже  молчаливых и невысказанных Все были довольны, радостны и веселы. И даже подарки  друг другу  сделали. Семейные подарки. Олег с Юлией подари-ли Марине с Сергеем две трехчасовые кассеты «Камасутры», купленные  Олегом на «Гор-бушке» по совету Юлии. Сделаны они были в виде красочно оформленных лекций по сек-су для нескольких молодых  семейных  пар с подробнейшим  объяснением и показом  всех существующих  видов, способов  и позиций  секса. Как  индивидуального, для  самообслу-живания, так и парного и  даже  группового. Причем. лекции эти читались на русском язы-ке приятным женским голосом.
           Вот что значит – рынок! Есть спрос – будет  и предложение. Будет! Всегда  и обяза-тельно – будет! А спрос на подобную продукцию в бывшем закрытом обществе, в бывшем СССР был  наигромаднейший. И не  потому, что  советский  человек в своей человеческой сущности был уже изначально развратным человеком. Не-ет, он был элементарнейшее не-посвященным  человеком в вопросах  сексуальных  взаимоотношений  между мужчиной и женщиной. И самое  откровенное, что он мог иметь  на этот счет – это «скабрезные» «фот-ки» голых мужчин и женщин в различных  сексуальных  позициях, которые во всю прода-вались почему-то немыми  продавцами  на  рынках и в поездах, и которые  расходились по стране в невероятнейших количествах.
             Поэтому предприимчивые  дельцы во всю попользовались выгодными обстоятель-ствами сложившейся конъюнктуры рынка сексуальной продукции в стране и сделали себе состояния на этой  самой  чепухе. И надо  отметить – умно сделали. Пустующая ниша «се-кспродукции» в нашей стране была заполнена практически мгновенно. Можно говорить о качестве  этой  продукции, а можно и не  говорить. Не  в этом  дело. Этот  вопрос не имеет никакого практического  значения. Но «секспродукция» в нашу страну шла нескончаемым потоком. И сбыт  ее  не  испытывал  никаких  затруднений.  «Порнокассеты, сексокассеты. порножурналы», эротические журналы всевозможных видов и типов продавались в Моск-ве открыто и в  неограниченном  количестве. И без  каких- либо  ограничений  со  стороны властей.. Милиция  получала  свою  долю в этом  бизнесе и смотрела на все происходящее сквозь  плотно сжатые  пальцы. Начали  появляться  первые «Интим-магазины» со всевоз-можными секс игрушками, и первые массажные  салоны  для оказания платных интимных услуг  под  видом  специальных, в основном, восточно-тайских  и  эротических  видов  фи-зииологического массажа.. 
              В России началась сексуальная революция и начала зарождаться «сексиндустрия»  И как бы  неотъемлемым следствием  всех  этих сексуальных  перемен  в жизни «Россиян» явился Новогодний подарок от семьи Марины и Сергея семье Олега и Юлии. Он выступил в виде красочной коробки с откидной крышкой, на которой были  размещены  фотографии сплетенных в  объятиях  обнаженных мужчину и женщину, а внутри, в бархатных уютных гнездах размещались три «фаллоимитатора» со встроенными внутри «микровибраторами» на пальчиковых батарейках. Один «фалоимитатор» был белый, под европейца, и по разме-ру являлся самым  маленьким, всего  лишь в 20-ть сантиметров;. второй  был  желтый, под араба,.с размером в 25-ть  сантиметров; а третий, самый большой, был черный и толстый с размером  аж в 30-ть  сантиметров. Так  сказать - на любой, самый  изысканный и даже са-мый изощренный вкус.
            Здесь же, в отдельном  карманчике  коробки лежала небольшая книжечка с цветны-ми рисунками, а, может, и фотографиями, и текстами на нескольких  иностранных языках. На  английском, на  немецком, на  французском и на  каком-то  восточном, с иероглифами, объясняющими  методы  и  способы  пользования  «фалловибраторами». Своеобразная ин-струкция  по  эксплуатации. Ничего  не поделаешь – сервис  высшего класса! Мировая ры-ночная  система  шагнула в Россию. Правда, не с того  боку пошла, но все же – пошла! Хо-тя, почему не того?  Посмотрите на сегодняшний  праздничный стол – разве  он  мог  быть таким богатым и таким разнообразным в Советские времена, как сегодня?! 
            Действительно.  праздничный стол у них получился довольно-таки приличным, да-же  почти что шикарным, а если по честному - просто отменным! Есть и пить было что. И не просто -  было, а  много – было! Хватит не только на всю ночь, но и на завтра хватит, и даже на послезавтра. Так что  нечего  мелочиться! Гуляй,  рванина – мать-старуха  пенсию получила!  Ну, не  пенсию, и  не мать-старуха, а два, пусть не так уж и молодых сейчас че-ловека,  премию  получили  за  хорошо выполненные производственные задания от своего родного предприятия. И не малые! Теперь вот и гудим, как порядочные люди в этой стра-не. Где каждому причитается по труду. А они в конце уходящего года потрудились отмен-но! Вот их и отметили! Ура! Ура! Ура!
           . И сели они за стол после одиннадцати. Дружно  выпили за уходящий  год. Год был напряженный, очень  непростой и даже – трудный. Трудный и для  страны, и для завода, и для  них  самих. И, в то же   время, не так уж и плохой., несмотря  на  сумасшедший  обвал цен и жутчайшую инфляцию. Экономические  явления, до сих  еще абсолютно неведомые для  жителей  России. Но они все  успешно выкрутились. И могли считать  себя выдержав-шими с честью эти тяжкие испытания, выпавшие на  долю их страны и их самих....
           Они ведь с Юлией исхитрились купить себе телевизор и видеомагнитофон, пусть не на  зарплату, пусть  на премию от командировочных, но все  равно – купили же! А Марина с Сергеем на  такие же, заработанные от  командировки  деньги, купили себе видеокамеру. «Видак» у них уже  был. Выходит, если  разбираться, не  так  уж и плохо  все  было в этом уходящем году, как  может показаться с первого взгляда. Кроме того, они ведь познакоми-лись в уходящем году, две бездетные и очень  похожие  друг на друга   супружеские пары. И не просто так  познакомились для простого  совместного  времяпровождения, а познако-мились на почве общности кое-каких тайных  своих, не слишком, правда, афишируемых в нашем обществе  совместных  интересов. Они познакомились для  проведения  совместно-го сексуального  эксперимента  по временному обмену своими сексуальными партнерами. Пока лишь  на выходные. И все  остались  довольны  полученными  результатами. Решили вот  повторить. Правда, в этом  же году у Олега с Юлией  произошел  еще  один подобный эксперимент. Эксперимент с приглашением в их  супружескую пару второго мужчину для совместного  группового секса.  Эксперимент  тоже  прошел  успешно  Но они о нем нико-му  никогда  не  говорили.  И Отар  вроде  бы  тоже  молчал. Как  они  и   договаривались с самого начала. Оказался человеком слова.
            И проводили  они  этот уходящий от них куда-то, в не слишком  понятное  небытие  год  спокойно, без особого  сожаления и даже без надрыва. Ушел и ушел, и бог с ним. Год, как год, ничего особенного и  ничего  сверхъестественного. Бывали в нашей жизни годы и получше  и похуже этого.. И  все  же -  больше  хороший,  чем  плохой. Во  всяком  случае, очень и  очень  значимый  для  семьи  Олега  и Юлии. В какой-то степени – даже перелом-ный.. Н переломный не только для  их  семьи. Для страны – тоже. Неизвестно  только в ка-кую сторону. Но…. запомнится надолго. Если - не на всю жизнь.. .
           А проводив  старый  год, также дружно, также весело и также шумно встретили Но-вый год. Громыхнули залпом из двух бутылок шампанского, обрызгав окружающих белой пеной южного  моря и  солнечными  струями сока  виноградных  гроздей далекого Крыма, запрятавшихся  в  толстостенных  темных  бутылках  с удлиненными горлышками подзем-ных катакомб Абрау-Дюрсо. И под  мелодичный перезвон Кремлевских курантов  плесну-ли брызжущийся нектар шампанское в старинные  хрустальные  бокалы из семейного сер-виза Марининых  родителей; рявкнули  громогласно, не  стесняясь и не  опасаясь  соседей,  мощное  «Ура!  Ура!  Ура!», перечокались  друг с другом и под завершающие аккорды ку-рантов и не спеша опустошили бокалы. Все! Свершилось! Новый год наступил!
          Правда, сделав завершающий глоток, они не стали по «гусарски» лихо швырять пус-тые бокалы на пол. разбивая их на мелкие  осколки, а бережно  поставили  обратно на стол Этот сервиз родители Марины  привезли из Германии  после войны, где ее дед, полковник Советской  Армии, оставался  в  составе  оккупационных  войск аж до начала пятидесятых годов. И они потом, возвращаясь на родину, много  чего  из имущества  сумели по умному вывезти  из  Германии. И мебель, и посуду, и одежду, и  картины, и  ювелирные  изделия и т.д. и т.п. А потом,  ближе к  кончине, а умерли  они почти  что  вместе, в один  месяц, они  сумели также по  умному  все свое имущество  разделить  между  внучкой и  внуком.. Они разменяли свою  трехкомнатную  квартиру на  две  отдельные  квартиры.. Внуку,  а он был старшим  и к тому  времени  уже женатым, досталась  двухкомнатная  квартира, а  внучке, она  была еще незамужней досталась однокомнатная «сталинка», нынешняя квартира  Ма-рины.  Материальное  будущее  своим   внукам  они  обеспечили  сравнительно  неплохое.  Они, дед с бабкой, а  не их  родители. Родители Марины  развелись,  когда  ей  было  всего  восемь  лет, и жили в  своих  новых  семьях, совсем  не интересуясь  судьбой  собственных  детей. И  Марину с братом   растили и  воспитывали  дед  с  бабкой. И, если  по  честному,  Марина, да и ее  брат, особенно не жалели об этом. Дед с бабкой у них  оказались  просто-напросто  золотыми «родителями». Других они и не желали для себя.... ...
           Ну, что ж, Новый Год наступил. Свершилось знаменательное и долгожданное собы-тие. Целый год его ждали. И дождались. А Новый Год – это новая жизнь. Новые надежды, новые свершения, новые  удачи и новые  неудачи, новые взлеты и новые падения. И очень хотелось  бы  верить, верить  до  чертиков  в голове, что этот, только что наступивший год принесет всем нам только одно хорошее и ничего другого.
          А раз уж Новый Год наступил, то по этому случаю надо выпить чего-нибудь покреп-че. И они  выпили, и закусили; потом  потанцевали, потом  еще  раз  выпили  и…Праздник дальше  пошел уже  своим, теперь уж  ни от кого не  зависящим, традиционно русским пу-тем. Пили, ели, снова  пили,. снова ели, иногда  танцевали. И говорили,  говорили, говори-ли. Каждый о своем, о чем-то, как ему казалось, наболевшем и важном, но совершенно не-интересным  для  другого. Говорили  все  вместе  и  каждый  по  отдельности. И прекрасно друг друга понимали. Но говорили  больше  мужчины. Женщины  только слушали, кивали головами, да поддакивали. Олег говорил с Мариной, Сергей с Юлией. И танцевали они та-кими же парами. А потом, после  двух  ночи  они пошли на  улицу, к центру города, где на площади около горкома партии стояла городская  елка и традиционно в Новогоднюю ночь собирались жители  города  продолжить свою встречу Нового Года, но уже на улице и уже все вместе.
           Естественно, что они  взяли  с  собой  горячительного.  Ведь  зима все-таки. А они – на улице будут. И не один час. Продолжается встреча Нового Года.. Они взяли с собой бу-тылку водки, бутылку вина и немного  бутербродов с колбасой и рыбой. И стаканчики для удобства  разлива и последующего процесса  пития. Все  делали  так у них в городе. Поче-му же они должны становиться  исключением?! Они не хотели быть исключением в Ново-годнюю ночь. Они  хотели  быть, как все. Они хотели  веселиться  вместе со всеми на этой самой большой площади в городе.
          А город  не  спал. Большинство  окон  в домах  светились яркими огнями. Народу на улице было много. Звучала  музыка. Слышался  смех, громкая речь. Праздник встречи Но-вого года выплеснулся из тесных  стен  городских  квартир и заполнил  улицы  города. На-род медленно двигался к центру города. Слегка морозило. Падал  снег Крупные узорчатые хлопья  неслышно  кружились  в  воздухе, оседая на землю, на ветви кустов и деревьев го-родских  скверов, на  тротуары и пустынный  асфальт  дорог  городских улиц, на головные уборы и меховые воротники зимней одежды горожан.
          Две молодые еще супружеские пары, опьяненные не столько  количеством выпитого ими спиртного, сколько этой атмосферой всеобщего праздника, царившего вокруг, шли по ночным улицам родного города  вместе с тысячами  других «Подлипчан», не  желающих в такую  ночь  замыкаться  в стенах  своих  квартир;  шли, взявшись  за  руки под негромкий хруст снега  под  ногами, постепенно  сливаясь с общей  массой  людей  спешащих на пло-щадь, пока полностью не растворились в ней.
          Домой  они  вернулись под  утро. Уставшие. Но довольны е и  счастливые. И, как ни странно – до  чертиков  голодные. Спиртное, которое  они  брали с собой, они, конечно же выпили на  площади, а бутерброды  съели. Но есть  все равно хотелось. Однако есть в пра-здник без выпивки было как-то противоестественно. Но пить их что-то уже не тянуло. На-верное, свое сегодняшнее они уже выпили. Поэтому они решили ограничиться чаем с тор-том. Что и сделали с превеликим для себя удовольствием.
          А после чая они  пошли  спать. Олег с Мариной, а Юлия с Сергеем. Правда, Сергей с Юлией ушли в соседнюю квартиру, к их соседям, которые  традиционно  свой  Новый Год встречали загородом, у себя на даче, а ключ от квартиры «на всякий случай» отдавали Ма-рине с Сергеем. Вот туда-то и  ушли Юлия с Сергеем. А Марина с Олегом  остались в этой квартире. Правда,  спать  на Новый  Год  с чужими женами – примета  слишком уж симво-личная. Чревато. Ой, как чревато!. Но… ладно уж. И. Бог с ними,  с этими  приметами.  Не все же они сбываются. А мы, все-таки материалисты. Замнем для ясности. 
          И расположились  Марина с Олегом на  той же самой супружеской постели, где сов-сем еще не так давно они  провели такие яркие и такие восхитительные часы взаимной ин-тимной  близости. Часы, буквально  «впечатавшиеся» в их память и  настойчиво требовав-шие  обязательного  повторения. Что, в общем-то, и произошло. Правда, не  совсем понят-но, по чьей инициативе. Но – без абсолютнейшего  возражения. с какой-либо стороны. По-тому  что  все  четверо не возражали против  повторения тех событий. А кое-кто и жаждал их повторения. Потому-то и  организовалась эта  совместная встреча Нового Года. Вопрос только – кто? А, впрочем, какая разница – кто?! Если все остальные – не против.
           Эта ночь тоже оказалась восхитительной. Стены дома были толстые и они не слыш-али, что  происходит в соседней  квартире  у  Сергея с Юлией. Да и не слушали. Они были наедине  только  лишь  друг  с другом. И заняты  были  только друг другом. И инициативу полностью взяла в свои  руки Марина. Она в самом деле соскучилась по Олегу. И не скры-вала  этого. И  не  хотела  скрывать. Она  наслаждалась  близостью  с Олегом. И  от  одних только  прикосновений  Олега, от  одних   его  объятий и от одного его запаха,  такого род-ного, желанного  мужского  запаха его  крепкого, здорового тела, у нее  кружилась  голова и заходилось сердце. Воистину, секс – это не физиология. Секс – это, прежде всего, психо-логия.  Во всяком случае, у женщин. Если  они любят.. И Олег понял, что инициатива пов-торения  шла от Марины. Точнее – от обеих  женщин. Потому что  Юлия  активно поддер-жала ее, когда Марина обратилась к ней с предложением о совместной встрече Нового Го-да. И поддержала с  радостью, которую даже не стала скрывать...
            Конечно, Юлия не могла забыть своих ощущений от секса с большим  членом. Они были для нее неповторимы  хотя бы потому, что она  их  хотела и жаждала их, и, в общем-то получила именно то, чего и ожидала. Ни больше, ни меньше. Их, эти  ожидания, можно было  так и  обозначить  для  ясности – секс  с  большим членом. И – все!  К примеру, секс с Отаром  дал  для  нее  гораздо  больших  впечатлений и  гораздо  более ярких ощущений, за-быть о  которых  она так и не смогла. Потому  что таких  умопомрачительных  оргазмов она  никогда не  испытывала. Она  и не  предполагала  никогда,  что она, Юлия, взрослая и опытная  женщина,  сможет  во  время  оргазма отключаться  и терять сознание. Такого за-быть,  конечно  же. невозможно. И  вполне  естественно, что ее  вновь и вновь  тянуло  ис-пытать такие, незабываемо ошеломляющие  мгновения.
          И она встречалась с Отаром  еще несколько раз, когда  Олег был в командировках. И не жалела об этом. Тем более, что  Отар в последний  раз  приходил не один, а с другом. А друг  его был  негром, черным, как смоль, хотя  и  довольно  симпатичный. По  своему, ко-нечно, но… симпатичным. И  когда  Отар  предложил  ей  привести  с  собой  негра, Юлия сначала было заколебалась, а потом решительно махнула рукой. Почему бы и нет!. Давай, попробуем! Когда еще выпадет такая возможность – «потрахаться» с негром. Редкая белая женщина в своих сексуальных фантазиях не мечтает об этом. А здесь секс будет и с самим негром. И в паре  негра  с грузином. Целая  интернациональная  бригада получается: . рус-ская, грузин и негр. Дружба   народов  по  «Советски». Связка  входила  такая, что  закача-ешься. Заранее  голова  кружиться.. Поэтому – рискнем,  рискнем! Отару  все-таки  верить можно. Не подводил ни разу. Разговоров  об их связи  по заводу не ходили. Надежный лю-бовник.И не жадный. Без подарка не приходит. Вон уже сколько безделушек «понадарил» Прятать уже не знаешь где. Хорошо, что Олег никогда не заглядывает в ее туалетный сто-лик и не интересуется ее  золотой  бижутерией.
              А Юлией он увлечен  всерьез. Но увлечен как-то странно, даже – необычно. Юлия ему нужна  только  для  секса. И ни для чего другого.. Секс, секс, секс и только лишь секс. Секс в неограниченно количестве. Как его только  хватает на подобную нагрузку?!. Ведь у него еще и жена есть. На нее ведь тоже что-то должно оставаться. Ладно Юлия, она – жен-щина., ей  проще,  она  может  при  случае  и притвориться, и  подыграть, и  даже  оргазм с  имитировать. А он, мужчина, ему  притвориться  сложно. У мужика есть природный инди-катор  его  отношения к женщине, который  никогда  не  лжет, потому что слишком уж яв-ный.,  потому что – на  виду. Это – его  член.. Хочет  мужик – у него  встает. Не хочет – не встает. И хоть  тресни  тогда, хоть  волком  взвой, хоть  «обматерись» с ног до головы – не поможет ничего; не встает член и все тут. Член мужика  обмануть  невозможно. А у Отара на Юлию встает всегда. Значит – хочет. Всегда – хочет. Постоянно - хочет. И откуда толь-ко у него  силы-то берутся? Или  его  Юлия к себе так притянула, что он ее  всегда  хочет?. .Приворожила,  значит. Ведьма,  значит.. Или, наоборот,  он   ее  приворожил. Потому  что она его тоже всегда хочет.
           Ладно, бог с ним, Но  Отару можно  довериться. Не подсунет какого-нибудь заваля-щего, а приведет стоящего мужика. Пусть даже и черного. Не подведет. Ведь он сам вмес-те с негром будет ее трахать. Значит, опасаться нечего. Соглашаюсь. Рискну...
           И Юлия дала согласие. И не  ошиблась в своих ожиданиях. Эта «групповуха» с дву-мя разноцветными партнерами,  грузином и негром, оставила  у нее неизгладимое  впечат-ление.. Она была в невероятнейшем восторге. Три дня и три ночи они «неисствовали», три дня и три ночи сплошного секса, своеобразного  сексуального марафона с небольшими пе-рерывами на  отдых, еду и приведение друг друга в относительный порядок. Три дня и три ночи непрерывного  кайфа, во время  которого Юлия  чувствовала  себя счастливейшей из женщин на  земле. Вдобавок ко всему Отар принес с собой видеокамеру и они засняли эту оргию на большую четырехчасовую  кассету. Не всю, конечно, а только ее  наиболее инте-ресные моменты. Камера имела  штатив и можно было  кое что снимать в автоматическом режиме, когда они были заняты все трое сразу. А кассету, после окончания их сексуально-го праздника, Отар отдал Юлии. Она положила кассету в свой туалетный столик. Прятать от Олега не стала. Она знала, что Олег никогда не залезет сюда без ее разрешения. Правда, посмотреть эту  кассету ей  удалось  всего  один  раз. И то  не до конца.. И это была, по су-ществу,  первая  ею увиденная  порнографическая  видеокассета. Видеокассета  любитель-ского  «порнофильиа», главной  героиней  которого была она сама. И, как ни  странно, она не была шокирована увиденным. Наоборот, увиденное ей понравилось. И больше всего ей понравилась она сама. И во время просмотра  она так  возбудилась  увиденным, что не вы-держала и начала отчаянно  мастурбировать. И кончила  от мастурбации бурно, с  криками и стонами. Но  больше  посмотреть  кассету   ей  не  удалось, так как вскоре приехал Олег. Стало не до того. А потом она забыла о кассете.
             С негром  этим, а звали  его  Том,  Юлия  встретилась  еще  раз. По его инициативе .Видно, Юлия  ему  понравилась и он  захотел  продолжения. Или его потянуло на продол-жение. Кто – знает!?  Но, какая  разница! Во всяком  случае, недели  через две он ей позво-нил в конце  рабочего дня. И предложил  встретиться. Он сказал, что ждет ее в машине не-далеко от ее проходной. Машина импортная., «Мерседес» черного цвета с тонированными стеклами.  Юлия  согласилась и на  всякий  случай  позвонила Олегу, предупредив его, что задержится  на  часок, а, может и больше,  пусть не беспокоиться. Подстраховалась на вся-кий случай. На какой это всякий? А кто его знает?!. Но скандалов дома она не хотела. Она хорошо  относилась к Олегу. И даже  любила  его. Лучшего  мужа  для себя она и не пред-ставляла. Но…Есть в жизни каждой семьи это проклятое «но». «Пресноватость» семейной жизни  угнетала  ее.. И чего-то  все-таки  важного  ей в семейной жизни не хватало. Чего – она и сама не знала. Вот и искала это чего-то такое, о чем и сама  представления  не имела. на стороне.  Искала методом  проб и ошибок. И куда  могли  занести  ее эти поиски – даже сам   Бог  не  мог  сказать. Знал  только он  один  -   Дьявол.  Потому   что  женщина и Дья-вол всегда ходят по одной  дорожке. Пусть  не всегда рядом, пусть не всегда вместе, но по дорожка-то -  одно-о-о-ой..!..
      ..    Надо сказать откровенно, что  Юлия обрадовалась  звонку Тома. Секс с ним  запом-нился  ей и даже  больше – запал в душу. Он ни  в какой степени не шел в сравнение с сек-сом Отара  или  ее Олега. Он был просто – другой. И ощущения от него у нее были у нее – другие. Настолько другие, что забыть о них  было  невозможно. И она, если признаться, не так уж и сильно бы  возражала  против  их  повторений. Но только наедине. Без других по-мощников. Секс с Томом  ей хотелось продолжить, очень хотелось. Но только вдвоем. На-едине друг с другом..
            Юлия  вышла из  проходной  завода и, не  спеша, пошла домой своим обычным пу-тем. Погода была мерзкая. Даже – мерзопакостная. Ни зима, ни осень.. Под ногами хлюпа-ло и  чавкало. Бр-р-р!  Юлия  шла  в короткой  бежевой  дубленке  до колен, в  меховой со-болььей  шапке, и в серых, в широкую черную  полоску  брюках, заправленных в длинные, светло-коричневые  сапоги на боковой молнии. Вид у нее был просто «офигенный». Муж-чины, парни и даже женщины  заглядывались на нее и провожали взглядом. Одни – восхи-щенным: другие – завидывающе недоброжелательным.
            И здесь около нее остановился  черный  «Мерс»- пикап с тонированными  стеклами и  просигналил. Юлия  тоже  остановилась,  глянула.. Дверь  машины  открылась  и  Юлия шагнула в машину.. За рулем сидел  улыбающийся Том. Юлия села в машину и закрыла за собой дверь:
            -- Привет, Том..!
            -- Здравствуйте, Юлия!.  Здравствуйте!. Очень  рад  Вас видеть! Я никак до сих пор не могу забыть про те дни. Вы мне о сих пор снитесь
             По  «русски» он говорил хорошо. Лишь с небольшим, приятным на слух западным акцентом. Юлия улыбнулась и сказала:
             -- Я – тоже……......
             Они  обнялись  поцеловались. Но поцеловались коротко и дружески. Том включил вигатель и сказал. Но сказал нерешительно, как спросил. Ожидающе.
             -- Давайте, Юленька,  ко мне, а?. У меня  квартира на Семеновской. Там уже и стол накрыт. И постель застелена.
               Юлия всплеснула руками и отрицательно замотала головой:
              -- Ой, Том,  милый, не  могу. Никак  не  могу. Мне  сегодня ни как нельзя.. У меня даже ужин на сегодня  не  приготовлен. Давай – на завтра. а? А сейчас – свернем  куда-ни-будь и посидим, поговорим.
               Том грустно улыбнулся:
               -- А завтра я уже не могу. Завтра я в Нью-Йорк улетаю…
               Он  стронул с места  и  они  поехали.. В салоне  машины  было тепло. Юлия сняла шапку и расстегнула дубленку. Потом подумала и сняла ее. Повернулась назад, привстала и положила  их  на  заднее  место  машины.  Села,  расправила руками волосы на голове. В своем  тонком  шерстяном  свитере  цвета  кофе с молоком, рельефно обрисовывающем ее умопомрачительную фигурку, она выглядела просто бесподобно. Лучше и не надо.
            Том свернул на площадь, где стояло на приколе множество машин, и пристроился в свободном месте. Потом нагнулся вниз, повертел там что-то и откинул руль к двери..
            -- Ого-го, - удивленно сказала Юлия, - здорово!
            -- Да, - ответил Том, - очень  удобная  модель. Здесь  и спинки обеих сидений отки-дываются. И без всяких затруднений.
            Он  нажал  какие-то кнопки  на панели управления и спинки обеих передних пасса-жирских кресел легли горизонтально, образовав удобные лежанки.
            -- Юлия рассмеялась:
             Надо же! Техника на грани фантастики! Автомобиль со всеми удобствами.
             Она  повернулась к  Тому. Том  подался к  ней. Они  обнялис ь и  поцеловались. На этот раз долгим, сексуальным поцелуем.
             Они  занимались сексом  часа  два, не меньше. И особых неудобств от своих дейст-вий  в  машине  не испытывали. Машина  оказалась  удобной. Для  всего Для секса – тоже. Они использовали все известные им видя  секса. И вагинальный, и  анальный, и оральный, и петинговый, и бог его знает еще  какой.. Они  не  трахались  впопыхах, они не справляли свою физиологическую нужду в  несколько непривычном  месте,  они – наслаждались сек-сом  друг  с  другом.. Юлия  успела  кончить  несколько  раз и  была  довольна несказанно,  очень и очень была довольна....
             Секс с  негром  давал ей совершенно  иные,  особенные  ощущения,  более  яркие и более острые, чем  секс с обычным, белым  мужчиной. Все было вроде бы и так, как обыч-но,  ведь  технология  секса  всегда  одинакова, но, в то же  время, , и  не  так. Совершенно не так. Почему? Да кто его знает! Сразу и не поймешь! Но…ведь и пахло от  негра по дру-гому, иной от них  запах для  женщин. Для  мужчин – все равно. Что  хрен, что редька, что горчица. Все одно – горько. А для  женщин в запахе пота негра есть что-то волнующе-дур-манящее, манящее и  даже сексуально  возбуждающее. Какой-то  особый мускусный прив-кус в их запахе, словно в восточных  пряностях. И сперма у них по  аромату и вкусу совер-шенно другая, ни на  что  не  похожая. Не  спирт, не  водка, не самогон и не вино плодово-ягодное, а  какой-то  старинный, благородный  напиток, с неуловимо  терпким,  пьянящим привкусом востока, дурманящим  голову  женщинам и заставляющим их терять свое само-обладание  и  даже – волю, и совершать самые  безумные,  с  точки  зрения  нормального и  здравомыслящего человека, поступки.
          И это  действительно так. Ощущать на  себе или под  собой рельефное, блестящее от сексуального  пота,  черное  мужское  тело; видеть на своей  груди, животе. бедрах черные мужские  руки, ласкающие тебя; : держать в своих  руках  черный  член, ласкать его, цело-вать его черно-фиолетовую головку, погружать  ее в свой  рот или вводить в свое влагали-ще; видеть  между  своих  раскинутых  ног  черную  голову  с курчавыми, в мелкое  колеч-ко.  волосами; чувствовать  его  розовый, не черный  почему-то, а именно розовый, язык у себя на клиторе, больших  половых губах и внутри  влагалища спокойно или  безразлично  было в принципе невозможно. Сразу же приходило ощущение  необычности свершаемого, с тобой, сразу  начинаешь заводиться,  входить в  раж, в экстаз, в оргазм, в безумное неис-товство и улетать в поднебесье. И не  один  раз, не  два, а много-много  раз, пока, наконец. сов-сем уже обессиленная, Юлия не сказала Тому:
          -- Все, Томчик ,хватит! Я больше уже не могу. Я столько от  тебя  сегодня получила, что , не знаю, смогу ли я теперь вообще заниматься сексом хоть с кем-нибудь другим..
          Они оба рассмеялись. И начали  одеваться. Потому что оба были  совершенно  голые и совершенно взмылены.
          Домой она приехала где-то в восьмом часу. Олег был на кухне и готовил ужин. Олег ничего не заметил. Он вообще  никогда ничего не  замечал за  своей Юлией, этот ее Олеж-ка.. Слишком  уж  любил ее и слишком ей верил. Он даже  не обратил внимание на то, что от Юлии сегодня  как-то не  так пахнет. В аромат ее духов добавилось нечто чужое, посто-роннее. Но  подобные  тонкости  могла заметить только женщина. А он ведь -  мужчина. А мужчин, при желании,  всегда легко обмануть. Но Юлия решила не играть с огнем и быст-ренько пошла в ванную. А из ванной она вышла уже совершенно спокойная и уверенная. в себе. Все, пронесло! На этот  раз  пронесло. В следующий раз надо будет быть более осмо-трительно. И в машинах подобных вещей  для себя не допускать. Ни в коем случае! А что, будут и следующий разы? Конечно! Жизнь – есть жизнь И.зачем отказываться от радостей этой жизни, если они сами идут к тебе в руки? Действительно, зачем?!
     ..    А ночью, когда  они  легли  в постель, они  занялись сексом. И опять по инициативе Юлии. И она  вновь испытала оргазм. И потом долго не спала, лежала в темноте, раздумы-вая над своей, так странно и чудно  разворачивающейся  судьбой. Ее  удивил тот факт, что она  только что с удовольствием  занималась  сексом с Олегом. И  испытала  оргазм. И это после  всего  того, что  они  в машине вытворяли с Томом?! Так что же выходит тогда, что она  стала  ненасытной в сексе?! Ведь  раньше ей спокойно хватало тех двух трех раз в не-делю, что  они  делали с  Олегом. А теперь?!  Ведь  тогда,  с Отаром и Томом, было что-то жуткое, если уж  быть  откровенно перед  самой  собой! Несколько дней сплошного траха-ния! И не просто трахания, а группового трахания, трахания  сразу  двумя мужиками. А ей нравилось! И у нее  шел оргазм за оргазмом. И она кричала и стонала от наслаждения в те-чении этих дней почти непрерывно! Даже охрипла. Голос сел.  Хорошо хоть соседей тогда  не было. Они уезжали куда-то. А то бы  скандалов - не оберешься!  Значит, она становится ненастной.?! И сколько же ей теперь будет надо, чтобы удовлетвориться?! Роту солдат че-рез себя  пропустить, что  ли?! Или  в публичный  дом на работу оформиться. Там каждый день можно  будет  по  десятку  мужиков обрабатывать. И еще  сверхурочные  брать… Ой, Юлька, Юлька!. Что-то не туда тебя понесло. Опомнись, пока не поздно!. Опомнись!. ...
           Больше  Юлия  своего  негра не видела никогда. Но память о Томе у нее осталась. И не только в виде красивой золотой броши с бриллиантами, которую он ей подарил на про-щание  И не только в ее  голове  или в  клеточках ее тела,  помнящих  все его ласки. Не-ет, где-то  еще, то ли  в подсознании, то ли в  самой  ее генной  памяти. Потому что с этих пор она не могла смотреть на  мужчин-негров равнодушно. Они стали настойчиво притягивать ее взгляд. И негры  тоже  стали  заглядываться  на нее. И смотреть не просто так, как смот-рят всегда мужчины  на красивую женщину, а как-то по особенному, как на свою.. Словно теперь  между  ними, между  Юлией и мужчинами-неграми, образовалась  какая-то  незри-мая, но вполне осязаемая  связь. И ее стало тянуть к неграм. И она не раз теперь ловила се-бя на мысли, что ей хочется заняться сексом с негром. И не просто хочется, а очень хочет-ся. И не пора ли ей эту ее крамольную мечту начать воплощать в жизнь?
           Но негром в  Подлипках  было мало и на глаза они ей что-то не попадались. А в Мо-скву  Юлия ездила редко. Не до того было. Подходил Новый Год..

                *  *  *

             Зачем Юлия все это делала, она не могла объяснить даже  самой  себе. Не такая уж она была и развратная. Секса с мужем ей вполне хватало. Скучновато несколько, но – при-емлемо и достаточно. И других  мужчин  ей не требовалось. Ей нужен  был  лишь  ее Олег .Хотя. к ней всегда  клеились  мужики  на  работе. Ее  это забавляло, ей это нравилось, она иногда  даже  немного  подыгрывала  некоторым  своим  обожателям, но  только  немного, чуть-чуть всего , и рамки дозволенности никогда не переходила. Эту рамку перешел Отар. Перешел сам, не дожидаясь ее разрешения. И первый раз он ею овладел в своем  кабинете, а он был заместителем  начальника  технического отдела, после  одного  совещания,  когда все  уже  вышли, а он ее задержал по  какой-то  чепухе. И пока  она  сидела,  раздумывая о том,. для чего она  понадобилась этому мрачноватому грузину, всегда вожделенно посмат-ривающего на нее; он проводил нахмуренным взглядом последнего  участника совещания, затем встал со своего  кресла,  подошел к двери, открыл  ее, выглянул  в приемную, что-то сердито  буркнул  секретарше, закрыл за собой дверь, и подошел  к Юлии.  Вот здесь это и произошло. Произошло   неожиданно,  быстро, просто и  довольно  примитивно. Юлия да-же и слова-то не смогла произнести.
          Отар  подошел к ней,  нагнулся  и тихо  сказал:»Встаньте!»  Она  встала, недоуменно глядя на  него. Он  взял ее на  руки, поднял и  понес к стоящему   около стены старинному, светлой коричневой кожи дивану. Положил на диван и стал  расстегивать  кофточку. у нее на груди Расстегнул, обнажив ее  торчащие  вперед, не знавшие  лифчика груди.. Затем за-драл  Юлину  юбку,  сдернул  с нее  трусики и начал  расстегивать свой  брючный  ремень. Юлия лежала на диване и снизу спокойно  смотрела на него. Спокойно и выжидательно И как бы  даже  поощрительно.. И за  время  всех  этих  его  манипуляций она  не произнесла ни  слова. Но и  не  сделала  ни  малейшей  попытки  к  сопротивлению. Она  не удивилась происходящему. Она  словно  бы ждала от  Отара  чего-нибудь подобного. Хотя  они были просто знакомыми. По работе знакомыми. Но она часто ловила на себе его откровенно-зо-вущие взгляды. И не сказать, что они были неприятны ей. Она прекрасно видела, что Отар неравнодушен к ней и даже  удивлялась тому, что  он  так  долго медлит. Вроде бы совсем не похоже на  темпераментных  грузин. И вот сейчас вот он наконец-то решился. И, как ни странно, Юлия  чувствовала. что  эта  его попытка не  вызывает у нее никакого психологи-ческого  отторжения. Наоборот, ей интересно и  волнительно.. Правда, момент и время  он выбрал не очень удачное. Ну, ладно, бог с ним. Только бы  никто  не вошел. И  телефон не зазвонил бы в самый неподходящий момент. Тогда все – к черту.
.           Отар  высвободил  из-под трусов свой, уже во всю торчащий член, взял  правую ру-ку   Юлии и  положил  раскрытую  ее  ладонь  себе  на  член. Юлия  цепко обхватила  член пальцами, слегка сжала его,. словно пытаясь  удостовериться, он ли это, и начала энергич-но  двигать  рукой  по  члену: вперед-назад, вперед-назад, вперед-назад,  заворожено глядя на  его  головку, удлиненную,  несколько  раздутую  спереди и  почему-то  сине   фиолето-вую по цвету. На конце  головки был  вытатуирован  ярко  красный  прищуренный  глаз со зрачком на  месте  наружного  отверстия мочеиспускательного канала и придающей члену вид  одноглазой  темной  змеи, выглядывающую  из  черных   курчавых  зарослей волос на животе и в паху  Отара и смотрящей  прямо  в лицо  Юлии. А при  движении руки Юлии к основанию  члена  в паху Отара, тонкая кожица на нижней части головки натягивалась уз-дечкой крайней плоти и смещала кончик члена с татуированным  глазом  вниз, отчего глаз менялся в размерах и как  бы оживал, озорно подмигивая Юлии и словно  заигрывая с ней. И Юлия не  могла  отвести от него  взгляда. Она, как завороженная, смотрела на ожившую одноглазую  змею с головой  члена  Отара, чувствуя, как волна  сексуального возбуждения стремительно охватывает и поглощает ее.
          Хотя   член  был вроде бы  самых  обычных  размеров,  может,  правда,  чуточку  по-больше, чем  у  Олега, и,  все же -. значительно  толще. Этакий .массивный, солидный, на-дежный и даже, в  какой-то  степени, добропорядочный  член.. Серьезный  член,  внушаю-щий  абсолютнейшее  доверие  женщине,  взявшей его в руку. Не мальчишеский какой-ни-будь легкомысленный  выскочка, вскакивающий  всегда  и  везде, по  поводу и без повода, лишь бы себя показать и продемонстрировать свое желание, но, отнюдь,  не работоспособ-ность  а настоящий  мужской  член, способный  принести  женщине  настоящую радость и настоящее удовольствие.. Правда, что-то чересчур уж  твердый на «ощуп», совершенно не сжимаемый,  словно окаменевший, и как-то  не-правдоподобно  горячий,  прямо - таки об-жигающий   ладонь  Юлии. А,  может, ей  так  показалось?. Ведь  она  впервые в жизни из-меняла своему мужу. И изменяла  в такой  необычной  обстановке. И так не запланирован-но… случайно.. Случайно?. Ой ли?!.
          Юлия  была  женщиной,  женщиной  горячей, страстной, темпераментной  и,  вполне естественно, что она не была равнодушной к сексу. Хотя слово «неравнодушие»  здесь не совсем подходит. . Потому  что Юлияа была  не просто  «неравнодушна» к сексу, она обо-жала  секс во всех  его проявлениях!  И также  естественно, что у  нее, как и у многих жен-щин всего мира, выработался  своеобразный  культ  мужского члена, как источника незем-ных  наслаждений. Поэтому она не могла  равнодушно смотреть на мужской член, особен-но  на  эрегированный,  вставший  мужской  член. Юлия  любила  трогать,  брать  в  руки и ласкать  мужской  член. Она  обхватывая  его пальцами одной или  двух  рук сразу, плотно сжимала  его, ощущая  кожей  рук  живую, тепло-горячую  упругость  проснувшейся от  ее присутствия  мужской плоти, удивительную  подвижность поверхностного слоя  его кожи, прямо скользящую под  ее руками по телу члена и пульсирующие  удары  крови в ладонях  от  члена,  разом  отзывающиеся  в ее голове и туманящие  глаза  от наплывающего  сексу-ального желания. Юлия  любила  смотреть  на   озбужденный член, целовать его яркокрас-ную,  переполненную  кровью, набухшую  головку, покрытую  нежной, гладкой  кожицей, любила  погружать  головку  члена  в свой рот,  водя языком и губами по ее венчику, край-не  подвижной и тонкой уздечке;. ей нравилось щекотать кончиком языка узенькую полос-ку отверстия мочеиспускательного канала, ощущая, как вздрагивает и трепещет от ее при-косновений мужское тело  ее  сексуального партнера, готовя  бурное  извержение  густого, пряного  и  сказочно  вкусного мужского нектара в ее широко раскрытый рот или на ее ли-цо, шею, груди или другие части ее возбужденного тела.
           Отар стоял около лежащей на диване Юлии и наблюдал, с каким удовольствием она ласкает  его  член. Лицо  Отара  побагровело,  он  задышал  тяжело  и порывисто. Затем он склонился над  Юлией, оперся  руками о  сиденья  дивана и лег на нее. Юлия, не выпуская члена из  руки, согнула  ноги в  коленях  и широко  раздвинула  их,  после  чего  заправила  член  во  влагалище. И  неожиданно  для  себя  вдруг  вожделенно  застонала  от непереда-ваемого ощущения  этого  чужого  члена в себе, этой одноглазой  толстой  змеи,  заглянув-шей  к ней  во внутрь.Она подняла согнутые в коленях ноги, обвила ими спину Отара и на-чала активно отвечать  на его  движения. Секс у них оказался  быстрым. .Но Юлия  успела  кончить. И  кончила  вместе  с  Отаром. И ощутила  при  этом  такой  сильнейший  оргазм,  что.  еле  смогла   сдержать   рвущийся  из  груди  крик  насаждения. Отар  помог  ей  сдер-жаться, закрыв рот мощным  поцелуем   
           А потом  они оба  затихли  и несколько  минут  лежали,  обнявшись, тяжело  дыша и слушая бешеные удары сердца в собственной груди и груди своего нечаянного, но отнюдь не случайного  партнера  по  сексу. И здесь  вдруг  зазвонил  телефон,  стоящий  на столе у Отара. Отар вскочил и кинулся к столу, на ходу  подтягивая  брюки. Юлия тоже  вскочила, опустила  юбку, поправила  ее и начала  лихорадочно заправлять кофточку за  пояс. Потом схватила  трусики, лежащие на  полу,  наклонилась к  дивану  и  подтерла  трусиками мок-рое  пятно  на обшивке  дивана – следы  их  бурного  совместного  оргазма, затем  присела немного, развела колени, и вытерла этими же трусиками вылившуюся  из влагалища спер-му  у себя  в промежности. А то  пойдешь  потом, а сперма  потечет  по  бедрам – неприят-но. Да и заметить  могут. У женщин  глаз  наметанный. Своего  никогда  не упустят. Сразу разнесут по всему заводу. Стыда – не оберешься..
           Она на мгновение поднесла  мокрые  трусики  к носу,  чтобы  оценить  аромат спер-мы Отара, и  быстро пошла к столу, на  ходу  застегивая  пуговицы  кофточки. Запах  спер-рмы  Отара ей понравился. Густой,  терпкий, резкий. Как   восточные  пряности.  Прекрас-ный  запах!. Это  хорошо.  Для  чего – хорошо?  Дурацкая   мысль!. Конечно же  для  буду-щего. Не  станет  же  этот случай  у  Отара  последним?  По моему – он очень  даже  дово-лен. Как  и она  сама. Оргазм  был просто сумасшедшим. И  как только  сдержалась,  не за-рала от восторга.. Вот была бы потеха!
          .. Она подошла к столу, села на стул спиной к двери, стараясь побыстрее  успокоить-ся и принять  рабочий вид. Они во время успели. Потому что  дверь кабинета  открылась и в кабинет вошла  его секретарша. Но ничего  подозрительного она не обнаружила. Все бы-ло, как обычно. Как всегда.
          На другой день он позвонил и пригласил ее к  себе в обеденный перерыв, сказав, что секретаря  своего  он  отпустил по личной просьбе, а телефон отключит, и никто им не по-мешает. Юлия взяла с собой  салфетку, чтобы не  запачкать обшивку  дивана. Но диван им не понадобился. И все, что с Юлией произошло в этот обеденный перерыв в кабинете Ота-ра, перевернуло  ее прежние и  довольно  примитивные  представлении о сексе. Отар сразу показал ей, для чего она ему понадобилась и что она  должна теперь будет делать во время их занятий сексом. Ему не нужен  был  обычный  секс на диване. Когда он – наверху, а она – внизу. Или, наоборот, он – внизу, а она – сверху. Или  когда  он – сзади, по собачьи, что-бы побыстрее и попроще  справить эту  свою сексуальную нужду. Не-ет, он сразу же пока-зал ей  всю многогранность собственных к ней притязаний.
           Когда Юлия зашла к нему  в  кабинет, он закрыл  за ней дверь на ключ и сказал глу-хим, каким-то не своим, совершенно чужим голосом:
           -- Раздевайтесь, - помолчал немного и добавил резко, - до конца…
           Юлия взглянула на него в недоумении. После вчерашнего она от него ждала чего-то иного. Ласкового  объятия;  легкого,  нежного  поцелуя,  трепетного  к  себе  обращения. А вместо всего этого – небрежное и сухое:
            -- Раздевайтесь!:
           Ну, что ж, все  понятно,  раз  пришла,  значит,  раздевайся.. Ведь  пришла -  ясно для чего. Трахнуться.. А, для  этого  женщину  обычно  раздевают. Раздевает  ее  мужчина.. Но он, видимо, не хочет заниматься  подобной  ерундой. Переложил на женщину. Пусть сама, сама!. Ведь пришла-то – сама! Он  только  лишь  позвонил – и она уже здесь. Правду гово-рят, что в отношениях между  мужчиной и женщиной все  зависит от  женщины. Мужчине надо только угадать ее  желание. Вчера он – угадал. Сегодня - тоже И теперь вот пользует-ся. Когда у  сучки  течка – кобели  за  ней  стаей  бегают.. У  нее,  видать,  тоже – течка. Но почуял только он один. Пока – один..
           И она  начала  раздеваться, складывая  одежду  на один  из стульев и оставляя диван свободным для их  «трахания», для  их совместных сексуальных действий. Но диван им не понадобился..Глядя на нее, начал раздеваться и Отар. Затем  голый подошел к своему гро-мадному  импортному креслу мягкой черной искусственной кожи  с регулируемым накло-ном высокой спинки и боковых  массивных  подлокотников. Он отвернул кресло от стола, убрал  подлокотники, наклонил  спинку  кресла до  почти  горизонтального  положения., и сказал, глядя на обнаженную Юлию:
          -- Начнем с «минета».  Подойди сюда.
           Он сел на край кресла, откинулся  назад и раздвинул ноги. Член его уже встал и гор-до торчал среди густых. черных зарослей волос на его животе и в его промежности, слегка наклонившись  вперед, словно  падающая Пизанская  башня. Юлия подошла к Отару, при-села на колени между его раскинутых ног, нагнулась вперед и взяла  член в  правую  руку. Наклонила член  головкой к себ, взяла в рот и начала с ним работать. Отар откинул голову на подушечку  спинки, закрыл  глаза, расслабился,  и, иногда постанывая от удовольствия,  тихо командовал  действиями Юлии:
           . И она  сделала  ему минет. Как  смогла, как сумела.. Добросовестно  выполняя  все его  устные  указания.  Правда,   до конца  минет ему  не довела. Отар так и не  кончил. Не  захотел  кончать. Сдержался. Да и не минет это уже был, как таковой.. А нечто более серь-езное. Это  был  «аральный»  секс  во  всем его  многообразии.  Правда,  без  своего  завер-шающего  финала.  До финала  вообще  было  еще  очень и  очень  далеко. Так  Отар начал учить  Юлию  своему пониманию сексуальных отношений между мужчиной и женщиной, своей  методике  секса. И надо отдать должное Юлии. В ее лице он встретил послушную и талантливую ученицу. Сексом  они  занимались почти весь обеденный перерыв. И занима-лись сексом где угодно в его  большом  кабинете, но только не на диване. Они занимались сексом и стоя, и сидя, и на стуле и в его кресле, и на столе, и на подокойнике и даже на по-лу, но, опять-таки, не лежа. И весь этот обеденный час Отар держался, как мужчина, вели-колепно, выше всяких похвал и все время трахал и трахал, и трахал Юлию
        Но он не только трахал Юлию, как некая бездушная сексуальная машина. Он подолгу и много ласкал и целовал ее тело,  ее ноги, ее бедра и особенно ее лицо,  шею,  спину, уши  грудь. Он  втягивал  ее  соски  себе  в рот  глубоко-глубоко, слегка  щекоча  кончиком язы-ка его   розовые  бутоны  до  тех пор, пока Юлия не изгибалась дугой в его объятиях, заки-дывая  голову  далеко  назад,  крича  и  стеная  от  сексуального   экстаза. Тогда он прекра-щал  щекотания  и  резко  прикусывал сосок зубами, заставляя Юлию кричать и корчиться уже  от  боли. И так  несколько  раз  Щекотание – прикус;  щекотание – прикус  И  вот уже мощные  сладкие  судороги сотрясают  все тело Юлии, она обхватывает Ота-ра руками и с неожиданной  силой  прижимает  его к себе и начинает  громко  кричать от накатившегося  наслаждения.  Но  Отар  закрывает  ее  рот  поцелуем. Она  глухо,  задавленно  взвизгивает  и  падает на грудь Отара,  вся  мокрая  от  пота и вконец обессиленная, но довольная и сча-стливая.. Она – кончила. Кончила с оргазмом. Но Отар  опять – нет.
            Вот  именно  так  Отар  начал  приучать  Юлию к элементам мазохизма, убеждая ее своими  ласками  и своими  действиями  в том, что сексуальное наслаждение и физическая боль  настолько  взаимосвязаны  между  собой, что  границу  между ними  провести порой бывает совершенно невозможно. И боль во время секса всегда будет переходить в наслаж-дение, как и наоборот, наслаждение во время секса постоянно смешивается с болью.
          Ему  нравилось  ощущать  себя  господином  и властелином этой  женщины. Отныне ты – моя  и  только – моя!  Ты – в  моей  власти!. Во  власти  настоящего  мужчины!  Все  в  твоей  жизни  будет теперь зависеть только от меня! От моего желания. От моих капризов. Захочу – будешь  плакать  от  наслаждения!  Захочу – будешь  плакать от  боли. Запомни и подчиняйся мне, ты, женщина!
         И кончил он в конце обеденного  перерыва, когда  им  уже надо было завершать свой сексуальный пектакль. Кончил  тогда, когда  пришло  время  кончить.. И он  кончил  ей на  лицо, обильно  полив  его  спермой. И потом  долго водил головкой члена по ее лицу,  раз-мазывал  этой головкой свою сперму.  И улыбался. Он был доволен. Он  кайфовал. Он  по-лучил то, что хотел. Юлия тоже  кайфовала. То, что  сделал с ней Отар  в  этот  обеденный  перерыв  ей  понравилось  до жути.  Здесь  все  было  для  нее  ново, необычно, непредска-зуемо,  завлекательно и интересно и приносило  ей  «обалденное»  наслаждение. Ведь  она  получила  сразу   несколько  оргазмов   подряд.  что  с  ней   раньше   никогда   не бывало.. Но было  одно  единственное,  что  не  устраивало  ее  в  данной  ситуации – она   не могла  дать   волю  своим  эмоциям  и  кричать  во  время  оргазмов  во  всю  мощь своего  голоса. А кричать во  время секса она любила. Ей  надо  было  кричать. От  своего  крика  она   по-лучала  физическую  и психологическую  разрядку  в сексе. Но это  уже были детали. Хотя и не так уж и маловажные детали в сексе. Особенно – для женщины..
           После этого обеденного  перерыва в  кабинете у  Отара, Юлия  поняла, что пропала. Ее тянуло  к Отару  неодолимо. И  она  чувствовала,  что  пойдет за  Отаром  куда  угодно, стоит  только  ему  поманить ее. Но  тянуло  ее к  нему только физиологически, только для секса, и именно для его секса. И больше ни для чего другого. Это была не любовь. Это бы-ло что-то непонятное и страшное. То ли страсть, то ли еще что...
          .Потом они  еще  пару  раз  трахнулись  в  его кабинете  в обеденный перерыв, и нес-колько   раз  в  квартире  его  знакомых,  уехавших  в  отпуск  на   юг, и  ключ   от  которой  был у  Отара .Так у Юлии появился  любовник. Неожиданный, но  ожидаемый. И Отар это понял. Он уже давно за ней наблюдал. И воспользовался   моментом. Интуитивно чувство-вал, что Юлия  ему не  откажет. И не ошибся. Так  оно и вышло. Юлия  не оттолкнула его. Она внутренне, психологически  созрела  для супружеской измены. Потому и очутилась  в нужном  месте, в  нужный   для  Отара   момент. И  секс  Отаром  Юлии очень понравился. И с  каждым   разом  нравился  все  больше  и  больше.. Первый  опыт  супружеской  изме-ны удался  на  славу.. А потом   Юлия   догадалась  пригласить  его  к  себе, в  свою семью вторым  сексуальным партнером. И не прогадала. Олег ничего так и  не понял.
        Сексуальная революция в России развивалась быстро, внося существенные корректи-вы в сложившиеся  устои  супружеских  отношений. Особенно  у  семейных  пар  среднего возраста, когда  чувства уже притупились, да и приелись уже, и партнеры начинают друг к другу охладевать и даже надоедать друг другу. И здесь у них  начинает возникать не впол-не осознанная  потребность в чем-то новом, свежем,  неординарном  на сексуальном фрон-те. И «порнопродукция»  в это непростое  для страны время 90-ых годов, вдруг неожидан-но для всех показало  «Россиянам», что секс – это не только выполнение физиологической потребности  человеческого  организма, а  что-то еще, гораздо  более важное и существен-ное. И это более  важное и существенное имеет  жутчайшее  разнообразие  в  своих прояв-лениях. Когда вы вдвоем – вы можете делать друг с другом все, что захотите, если вам это не противно. Если  эти  ваши  взаимные  действия  друг с другом  не  противоречит вашим морально  этическим  нормам,  правилам и привычкам. Поэтому  в сексе  можно все и доз-волено все. И в семье  Олега с Юлией  раньше всех эту простую истину поняла Юлия. По-няла инстинктивно. И ей захотелось  поисков, экспериментов, проб в сексе Ею  вело  боль-ше любопытство, детская  потребность  попробовать и, тем  самым,  самоутвердиться   Да и просто интересно было попробовать. Результатами  полюбоваться.. Вот она и пробовала. То там, то здесь, то еще где. Так  ребенок  пробует разобрать гранату, нечаянно попавшую ему в  руки. Совершенно не предполагая, к чему может  привести этот  неконтролируемый никем его эксперимент. Не понимала пока и Юлия.
          Но с Сергеем было все по другому. У Юлии в памяти  остался не сам секс с Сергеем, как таковой, а его подчеркнуто пренебрежительное отношение к ней, как к женщине, как к своему сексуальному партнеру. Словно она была не живой, теплой, а в объятьях – горячей женщиной со своим характером, со своими привычками, со своими, наконец, сексуальны-ми  желаниями, пристрастиями  и потребностями,  а обыкновеннейшая  резиновая  кукла с программным или механическим управлением,  которой  можно  пользоваться  так,  как  в  голову  взбредет, как  настроишь ее программу, совершенно не  заботясь о ее дальнейшей судьбе. «Оттрахал»  куклу,  встал, потянулся,  отряхнулся, при  необходимости, и…пошел по  своим  делам. А она – пусть полежит, поваляется до следующего случая...
            Сергей, в принципе. был  неплохим  парнем. Но, права  оказалась Марина, большой член испортил его. Он был  настолько избалован женским вниманием к себе, причем, вни-манием жадным, настойчивым, целеустремленным, порой даже наглым, что у него не мог-ло не развиться  чувство  собственной  мужской  исключительности, чувство собственного мужского превосходства  над окружающими его людьми. Как мужчинами, так и женщина-ми. Он  знал, он  чувствовал, что женщины всегда жаждут  его, а мужчины  завидуют  ему. И он  знал, что  женщина  всегда  остается  довольна  от  секса с ним, каким  бы он ни был. этот его секс. Виртуозным  или  примитивным. Зачем  же  тогда  стараться,  если  им  и так  хорошо?!  Зачем  стараться, обольщать,  покорять, завоевывать женщину, если  ему  доста-точно  лишь показать свой  член  этой женщине – и она уже  готова.  Готова и согласна  на все, что он ни  сделает с ней  этим своим  исключительным  членом. И всегда  будет  рада. И всегда  будет  довольна. Поэтому  ему  в сексе надо  думать о  себе, а  не о  какой-то там женщине. Женщине сойдет и так.
          Поэтому он  всегда  старался  властвовать над женщинами, подавлять их волю и зас-тавлять их подчинятся себе.. Так  ему  было удобней, проще, комфортней. И в своих отно-шениях с женщинами он всерьез считал, что, идя на  сексуальный контакт с женщиной, он своим  большим  членом  как  бы заранее  уже осчастливливает ее и потому он  действовал  всегда  равнодушно и механически, словно бесчувственная машина, совершенно не счита-ясь с  мнением  и  желаниями  своих  партнерш. Правда, многим женщинам такая бесцере-монная грубость и жесткость  Сергея  нравилась, и они с удовольствием подчинялись ему, надеясь, что его большой  член все им компенсирует и они смогут испытать с ним незабы-ваемое наслаждение.
           Но Юлию подобное отношение к себе, к красивой и эффектной  женщине, возмуща-ло и бесило, потому что унижало и оскорбляло в ней не только ее женскую сущность, но и чисто  человеческие и личностные  качества. Она  начинала  себя  ощущать в руках Сергея обыкновеннейшей рабыней, сексуальным  товаром, «зауряднейшей» проституткой, девоч-кой по вызову, обслуживающей  грубияна  клиента. Она не была  приучена даже к элемен-тарному мужскому невниманию, а что уж тут говорить о явной к себе пренебрежительнос-ти. Она жаждала  реванша. Она  хотела  отомстить  этому неотесанному грубияну, самодо-вольному мужлану-самцу, единственным  мужским  достоинством  которого  заключалось лишь в большой величине его члена. И больше ни в чем другом.
           Но получился  ли у  нее  этот  ее женский реванш – неизвестно. Толстые стены «ста-линки» надежно глушили все звуки из соседней квартиры. И что там происходило у Юлии с Сергеем – никто не  знал. А сами  они, ни Юлия, ни Сергей, надо отдать им должное, ни-кому ни о чем никогда не рассказывали. Как и им самим ничего не было слышно от Мари-ны  с  Олегом. И  они  тоже  ничего  не  знали  о  том,  что  происходило  этой  Новогодней ночью, точнее – Новогодним  утром, на  широкой  супружеской  постели  хозяев  этой  од-нокомнатной  «Подлиповской»  квартиры.
           А там  плакала Марина, уткнувшись  мокрым  от слез лицом в грудь Олега. Плакала отчаянно и  громко,  навзрыд,  не  стесняясь  ни своих  слез, ни своих жалобных всхлипов. После  часа  бурных  ласк и нескольких  сокрушительных  оргазмов,  она  вдруг  притихла, съежилась, сникла и… заплакала.. Заплакала  горько  пре горько, как  плачут дети, потеряв любимую игрушку. Сначала  она плакала тихо, незаметно, стараясь  не  привлекать внима-ния Олега.. Просто лежала на спине и даже не шевелилась., почти не всхлипывала, только судорожно вздыхала, а из ее широко  раскрытых глаз,  невидяще  уставившихся в потолок, лились слезы. Но потом не выдержала, разошлась  всерьез и впала в настоящую истерику.. Она обняла Олега, прижала его к себе его тело, словно пыталась его удержать  около  себя и сквозь судорожные, совсем  уже  не контролируемые  ею  всхлипы, громким  свистящим шепотом непрерывно говорила:
         -- Не отпущу! Не отпущу! Не отпущу! Мой! Мой! Мой!
         Олегу стало не по себе. Странновато что-то  заканчивается  эта  встреча Нового Года. Очень  даже  странновато. Каким  же  тогда будет для них всех сам этот, только что насту-пивший Новый Год? Что им пронесет? Что?!

  Продолжение:
http://www.proza.ru/2009/01/02/620
                *  *  *