Потолок- окно-книга-потолок. Кухня, кофе, телефон. Танцевать нельзя, гулять тоже. Я пригласила в гости Артема. По-моему, он даже обрадовался моему звонку.
Надеть нечего… Все осталось на той квартире. Завтра же заберу.
Недолго мыкаясь, нацепила джинсы и что-то попугайное, оставшееся еще с прошлого Нового года. На ногах вязаные носки. Прикид что надо, для дурдома в самый раз. Подумав, я заменила попугая белым джемпером Павла. Сэконд хэнд, блин. Угощать мне его тоже нечем, даже кофе путного нет. Бо-ге-ма…
Пока Артем добирался, позвонила брату, попросила прислать мне немного денег. От его смеха кураж, уже поселившийся во мне, побежал еще быстрее по венам. Разговор был коротким – на моем телефоне кончались деньги. Нищая актриса собирается покорять Париж. Пусть хоть повеселятся.
Артем привез с собой запах мороза и приближающегося Нового года. Герда совала нос в пакеты с закусками, чихала от удовольствия и молотила хвостом. Окончательно обнаглев, я притянула Артема к себе за концы шарфа и чмокнула в нос. На носу остался след помады. Артем совершенно не смутился, в отличие от меня.
Весь вечер, я старалась не попадать напрямую в его офигенные смеющиеся глаза королевского оленя, мне кажется, у королевского оленя именно такие глаза. Я грела в руках бокал с коньяком и украдкой нюхала джемпер Павла, мне было хорошо и спокойно. Неожиданно Артем предложил мне поехать с ним конце зимы в Испанию. Значит, зацепила…
-Концерты…
-Расскажи, как ты работаешь? Если не секрет, конечно.
Фигассе, вопросик. Мужчина, не прожигайте меня взглядом насквозь, я только вернулась из Зазеркалья, еще пятки не зажили.
-Честно говоря, я и сама не знаю… Когда тема цепляет меня, я постепенно сживаюсь с ней. Сначала появляются жесты, потом мелодия… Иногда сначала стихи, или проза в тему. Все это живет и варится во мне, не давая покоя, пока не превращается в законченный номер. Да, собственно, у меня нет полностью законченных номеров. Постоянно что-то меняю. Есть вещи, к которым я вообще не возвращаюсь, есть очень любимые, но все равно, от экспромтов я не застрахована. Вот если бы была своя студия… Или хотя бы побольше времени можно было бы купить под запись…
-Меня поражает твоя жизнь в теме. Это постоянное напряжение. Я скажу тебе, почему зритель идет на твои спектакли, - Он сложил перед лицом узкие ладони, – Ты выворачиваешь себя наизнанку, вытряхиваешь все до самого дна. Даже то, о чем не хочешь говорить, показываешь в танце. Так можно сгореть, исчерпать себя.
-Я не представляю, как можно работать по-другому. Зрителю нужны не мои прыжки по сцене, а то, что за ними – моя жизнь.
-Другими словами, ты отдаешься каждый день полностью. Живешь на сцене.
-Да. Я не играю. Я же самоучка большей частью. Получается – ежедневный экстаз.
Мы засмеялись.
-Отлично. Я предлагаю тебе поехать в Испанию не только для отдыха, хотя это тоже очень неплохо и не помешает никому. Хочу, чтобы ты привезла новые ритмы. Подумай об этом. Я уверен, что из Парижа ты тоже привезешь новые ритмы, хотя гастроли недолгие. В Париже нужно жить не меньше года, чтобы начать понимать этот город и его ритмы.
-Ты жил там?
-Почти два года. Ты жалеешь о чем-нибудь в своей жизни?
-Я могу не отвечать?
-Прости. Прости. Прости. Подумай о поездке, хорошо? Посоветуйся с подругой…
-У меня нет подруг.
-Совсем? Так не бывает.
-Бывает. Была одна, но это было давно, я даже не уверена, что она была подругой.
-Интересно.
-Ничего интересного, уверяю тебя. Есть брат, но сейчас он живет далеко, впрочем, на концерте он будет. При случае я познакомлю тебя с мамой. У тебя сразу появится желание жениться на ней.
Его глаза смотрели на меня и не смеялись. Интересное предложение – «поехать за ритмами». Раньше это называлось по-другому. Что это я все ему рассказываю? Хочет знать обо мне все, оставаясь закрытым. Любая нормальная женщина… Впрочем, это не обо мне.
-Ты одинока. Я тоже один, но это мой осознанный выбор, вокруг меня всегда люди, но мне нравится быть одному.
-Мне не хочется больше говорить на эту тему.
-Я сегодня удивительно бестактен. Я тебе почитаю, хочешь?
-Лучше спой, - резко ответила я.
Опрокинуть этого человека было невозможно. Артем откинулся в кресле и запел. У него был не очень сильный голос, но замечательный тембр, проникающий во все клетки тела. В тандеме с глазами это сносило мою и без того качавшуюся башню. Старинная песня менестреля. Интересно, чем он все-таки занимается? Я протянула ему один их моих билетов на концерт. Оказалось, что у него уже есть, он едет один и не хочет, чтобы в зале были пустые места.
И все-таки, почему он так спокоен? Уверен в успехе?
Заметив, что я устала, Артем быстро все убрал, и опять исчез в метели. Я видела в окно, как он стоял возле автомобиля, видимо ища глазами мои окна, и помахала ему рукой. Странно, почему первый раз он показался мне маленьким? Из глубины двора-колодца ко мне поднимался взгляд королевского оленя.
К гастролям я пришла в себя, даже успела основательно прокрутить программу, оговоренную контрактом.
И вот… Я в Париже. Также кисло, как в Москве. То же одиночество и дождь за окном, сменивший московский снег.
Ко мне сразу зачем-то прилепили Николь. Она занималась моими концертами, была моим гидом и помощником. Николь примерно моего возраста, чуть пониже меня. Короткая стрижка, жестикуляция Анни Жирардо, или всех парижанок сразу. Любая одежда смотрятся на ней так, как будто она в ней родилась и выросла.
Узнав из программы, что после спектакля будет фуршет, я скисла. Ненавижу магазины.
Выручила Николь, промчавшая меня со страшной скоростью по городу и безошибочно выбравшая все, что нужно.
В первый же день мы с Николь и Мастером поехали смотреть зал, где должна буду завтра выступать. Зал ударил по кумполу фантастическим оснащением. Я должна успеть вписаться в эту электронную роскошь и взорвать город. Мастер догадывался о моих намерениях и потирал руки. Только попробовав сцену, я слегка успокоилась.
Парижане казались мне чванливыми, я отвечала Парижу походкой аристократки, оказавшей честь их городу своим появлением.
Мамуля изволила позвонить и сообщить о своем приезде и о том, что в Париже, как обычно, все очень дорого. Она повела речь о каком-то манто… Матушка не меняется. А почему она должна была измениться? Замухрышка-дочь выступает на одной из лучших сцен, значит, огребает кучу денег. Мама всегда хорошо считала чужие деньги. Подумав, я отправила ей шикарную куклу в коляске. Я не была злой, она тоже. Пассажиры поезда дальнего следования. По дороге один родил другого, потом сошел на своей станции и забыл о нем. Обычная дорожная история длинною в жизнь. Я напомнила о себе, мама. Ты что-нибудь почувствовала? Вряд ли… Тебе все равно, в Париже я, или в интернате.
Вечером заглянул брат. Наконец-то! Я думала, не дождусь этой встречи. Познакомилась с его другом. Ричи австриец, он старше брата лет на десять, но выглядит отлично. Следит за собой, как будто сполз с рекламной обложки, за улыбкой ничего не стоит, кроме безупречных зубов. Чудное имя. Австриец Ричи. По-моему, смахивает на собаку Мурка. Впрочем, Ричи не скрывал своей любви к брату, что мне очень понравилось. Такая спокойная, кондовая, австрийская любовь. То, что надо в жизни. Если не уеду в Испанию с Артуром, то есть, если не влюблюсь в него окончательно, попрошу Ричи познакомить меня с австрийским бюргером для создания крепкой семьи. Брат отрастил ухоженную копну кудрей и выглядел рядом с Ричи томным красавцем, не подозревающим, как он хорош. Обезоруживающе-раздевающий взгляд. Умница. Я успела две минуты повисеть на шее у брата и получить от него поцелуй, заставивший Ричи смутиться. Неплохо для начала… Хоть какие-то эмоции.
Спать не хотелось, я спустилась в бар. Как только мне подали бокал вина, в дверях появился Павел. О-о! С ним под руку шла какая-то шаланда баскетбольного роста и сложения. Вру. Сложение было нормальное. Что-то много встреч на сегодня… Павел неудачно сделал вид, что никак не ожидал меня здесь увидеть. Они, вроде, как гуляли, и случайно забрели в отель… Ха! Я улыбалась одними губами.
-Павлик, ты прогуливался со шлюхой? Подыскивал отель? Дай я тебя поцелую, солнце мое!
Не успел Павел опомниться, как я три раза лизнула его в губы. Не нравится мне эта встреча…
-Это моя супруга Анжела. Кстати, она русская…
- Как я рада… Давно, знаете ли, мечтала познакомиться…
Они терпят мои выходки. Странно… Я бы вылила вино на платье такой нахалке. Случайно, конечно…
Дальше был никчемушный треп о том, что они завтра непременно будут на моем выступлении. Я сидела нетающей ледяной скульптурой, эдакая, усталая от славы дива... Скоро Анжела дематериализовалась по приказу своего повелителя. Кто повелевает в этом странном союзе, было видно сразу.
-Павлуша, ты пришел пожелать мне удачи на завтра, или удивить новыми сексуальными пристрастиями? Удивил, проказник.
-Пойми, малыш, я занимаю такую должность, словом брак обязателен. Никуда не денешься… Я так рад тебя видеть.
-Взаимно. У вас и детки есть?
-Перестань издеваться. У нас есть дочь.
-Ты позоришь славные ряды геев, Павлик, вот чем ты меня удивил. Кликни скво, я не опасна.
Я действительно была удивлена, но как-то спокойно, без битья зеркал. Змея в кустах. Захочу – ужалю, не захочу - оставлю жить.
-Ты очень изменилась… такая выдержка и шарм. Поздравляю.
-А ты думал, я буду биться в истерике? Я же Актриса, или ты забыл? Значит, семьей обзавелся… Поздравляю.
-У меня уже была семья, когда мы… когда мы жили с твоим братом.
-Слушай, как классно, что вы завернули именно в этот отель. Я давно так не развлекалась. Если мне не изменяет память, ты считал семьей себя и моего брата. Впрочем, все это было давно, трахайся с кем хочешь, милый, мне пора отдыхать. А классно ты тогда приколол с сообщениями о том, что у нас все в порядке…
Я зевнула:
-Извини, спать хочется.
-У меня к тебе одна небольшая просьба. Впрочем, можно в другой раз…
-Да говори, чего там?
Так зачем ты сюда притащился с этим бревном, Павлик? Говори, пока я точу жало…
-Я узнал, что твой брат одно время вынужден был сниматься в порнофильмах. Это очень прискорбно.
-При.. чего? Своим успехом я обязана ему. Он многое повидал жизни после того, как ты свалил к жене.
-С тобой трудно разговаривать. Я не сваливал к жене, неужели ты не понимаешь, что все это исключительно для соблюдения приличий?
-И дочь тоже? Ты же уверял, что никогда не стал бы трахаться с женщиной. Может, она трансвестит? Да, положение обязывает, сочувствую… Извини, милый. Так о чем ты?
-Откуда в тебе эта злость? Не понимаю…
-Какая злость? Ты какой-то странный стал.. нервный… Кстати, завтра выступление, мне пора. Твою бодягу я так и не услышу…
-Подожди минуту. Понимаешь, я скоро должен занять очень высокую должность. Очень.
-Очень-очень? Поздравляю!
Я включила дурочку и никак не могла ее вырубить, вернее, не хотела. Слишком ошеломляющей и неприятной была встреча. Что же ему нужно все-таки?
-Перестань шутить. Если всплывет то, что мы были близки с твоим братом, сама понимаешь…
-Если ты имеешь в виду меня – могила! Да и вообще, с какой стати нам хвастаться знакомством с тобой? Спи спокойно, дорогой товарищ Павел.
- Фотографии, пленки, лучше бы их уничтожить.
-Я-то здесь при чем? А не захочешь ли ты потом уничтожить моего брата, в порыве страсти, например…
-Я любил твоего брата. Наши отношения разваливались у тебя на глазах.
-А если брат откажется? - прошептала я и приставила палец к виску, - В твоей конторе так делают?
-Прекрати! Мне просто будет очень неприятно.
-И ты можешь сделать так, что нам тоже станет неприятно. Кстати, я уже ответила журналистам на все вопросы, почему бы тебе не сделать то же самое?
-Это невозможно. Один намек - и я в заднице.
-Очень образно. Уговорил. Я помогу тебе. Но ты должен будешь исполнить мой каприз, душа моя. Расслабься. Ты всего лишь переспишь со мной. Идет?
-Ты стала стервой.
-Еще какой! Завтра после фуршета я жду тебя в номере. Супруге кланяйся.
И ради этого я приехала в Париж? Чтобы встретить всех московских знакомых и родственников? Париж оказался не Парижем, Павел не Павлом. Что я делаю в этом городе?
Ах, да, я же его покоряю… Сара Бернар Мценского уезда. Что-то я злая стала. Может, я старая дева? Ну, ладно, завтра я вам покажу, на что способна… И тебе, Павлуша, первому, после Парижа, конечно. Ты уступишь первенство, мой друг, Павел. Ты уступишь его не только этому городу. Ты совсем исчезнешь. Растворишься в канализации этого города, рыдающего дождем. Ему-то что рыдать? Это я должна трястись и хлюпать носом после сегодняшнего вечера и перед завтрашним выступлением.
-Париж! Ты слышишь меня? Я полна, Боже мой, чем же я полна? Решимостью? Нет, я полна гневом и отвагой, как Орлеанская Девственница. И ты будешь моим.
Все утро отпахала, как положено, на репетиции. Тело подчинялось механически, не более. Никаких эмоций, все на месте и ничего нет. Николь сидела в зале и тихо руководила всем действом на пару с каким-то усатым, которого я почти не рассмотрела. После репетиции осталось ощущение нехватки той самой изюмины, а, главное – я не знаю, где ее взять.
Николь, определенно, из старинного рода парижских ведьм. Она повезла меня в молодежную студию танца. Мальчики и девочки пытаются творить нетленку. Меня очень поразил один паренек, явно отличающийся от всех. Классическая фигура танцовщика: рост, развитый торс, узкие бедра, и при всем этом, разрез глаз мадонны. Так хотелось отвести ото лба выбившуюся прядь, заглянуть в эти глаза и утопиться в их синеве. Точно, съезжаю в своем одиночестве… Танцевал он лучше всех прочих. Когда пришла очередь варяжской гостьи показать, на что способна, я быстро прокрутила один из номеров, приготовленных к вечеру, под «фанеру», оглушающее ревевшую в маленьком зале.
Это был первый мой успех в Париже.
Многоголосый французский щебет, подействовал на меня, как наркотик. Пока все дружно хвалили меня и пытались повторить отдельные па, я наблюдала за тем парнем, что выделялся из всех.
-Это Луи. Он не задержится здесь долго, - шепнула мне Николь, - у него уже есть приглашения в труппы.
-А как же «школа»?
-Можно наверстывать параллельно, важен материал.
Вспомнив, что я и сама из «параллельных», я кивнула. То, что копошилось во мне еще в Москве, с появлением Луи, стало расти, заслоняя собой предстоящее выступление.
Экспромт! – объявила я, - кто готов на экспромт?
Я смотрела на Луи, и он моментально поднял руку.
-Чудесно! Я читаю стихи, Николь постарается перевести, спасибо, Николь! А потом мы с тобой станцуем эту тему после небольшой подготовки. Идет?
-Что за тема?- поинтересовался Луи.
Я подняла ладони, показывая, что он будет свободен в выборе, и стала читать.
Погасшее небо закрыло все двери,
На куполе сером не светит луна,
А люди всё дремлют в бетонных пещерах,
Еще не очнувшись от зимнего сна
Лишь призраки ходят по темным аллеям
И узким тропинкам пустынных садов
По тем же дорожкам, как только стемнеет,
Гуляю и я среди старых дубов
Я слышу беседы столетних деревьев
И шепот травинок, покрытых росой
На небе звезд нет – только туч ожерелье
Раскинулось сверху над сонной Москвой
Навстречу идет демон тьмы полуночной,
Стучит его сердце совсем как мое
Ни в чем не уверенный, знаю я точно,
Что долгую ночь проведем мы вдвоем
Он был так красив, что каштаны и сосны
Восторженно падали ниц перед ним
Я шел вслед за ним без ненужных вопросов,
Он обнял меня и воскликнул: «Летим!»
И я полетел, только как - непонятно
Мы долго парили над ликом земли,
А гаснущих окон багровые пятна
Одно за другим исчезали вдали
Все к чёрту, что нашей мешает свободе!
Сомнения иго теперь ни к чему
Нас видели только далекие звезды
И там, среди звезд, я отдался ему
И было, как сказочный сон, наслажденье,
Что он подарил мне в ночных небесах
Но вдруг, через миг, он сказал с сожаленьем:
«Кто был здесь со мной – тот рассыплется в прах…»
И той же рукой, что недавно ласкала
Меня оттолкнул он – был прерван полет
Горящее тело упало на скалы,
Пронзило собой нерастаявший лед,
И вскоре потухло, а северный ветер
Развеял золу по лесам и полям,
Но каждый кусочек запомнил тот вечер,
Когда я без крыльев летал к небесам.*
Эти стихи я засели во мне еще дома. После вчерашнего разговора с Павлом, они заблокировали все каналы моего мозга, не давая покоя и мешая сосредоточиться на выступлении. Я должна была станцевать это хоть раз. Фрагменты танца уже мелькали в голове, как кадры будущего фильма.
-Если тебе что-то мешает работать на эту тему, я тебя пойму.
Луи, помоги мне…
- Меня очень привлекает эта тема – вызывающе ответил Луи.
Браво!
Когда летишь в порыве вдохновения, все окружающее подхватывается на лету, по касательной, единым порывом. Тут же появилось трико, мужской пиджак и даже шляпа. Мне так захотелось обрезать волосы, что Николь еле остановила меня.
Зато потом был ТАНЕЦ.
Луи превосходно понял свою роль. Я была соблазнителем, он старался увернуться от моих порывов, чередовавшихся с холодностью, и притягивался все ближе и ближе. Вот я уже веду его за собой, подвожу к краю пропасти и отхожу в сторону, давая понять, что он ЕЩЕ свободен. Луи без размышления рванулся к гибели своего героя, он был возбужден, я видела это. В его необыкновенные глаза опустилась с небес такая нежность, что мне трудно было танцевать партию лидера. Да, собственно, это был уже не танец. Мы ползли друг к другу из противоположных углов, ощущая неизбежность полета. Умудряясь выполнять почти акробатические фигуры, катались по полу, покрывая друг друга поцелуями. Петь в таком состоянии я не могла. И тут опять пришла на выручку Николь. Она запела! Это был совсем другой голос, дрожащий от страсти, предавшейся ей. Сделав партнеру условный знак, по которому он остался лежать посередине круга, я поднялась, еще раз поцеловала его, наклонившись, потом отряхнула пиджак, еще раз с сожалением взглянула на Луи и удалилась в обнимку с ничего не понявшей Николь! Она хохотала, я знала, что она будет хохотать в этой части экспромта. Это был смех победительницы.
Таким был мой второй успех в Париже. Держу пари, кто-то кончил во время нашего танца, снявшего дикое напряжение вчерашнего вечера, которое я старалась прятать от самой себя.
-Не ожидала, что у нас так получится, - я пыталась благодарить Луи, стоявшего передо мной с растрепанными волосами и глазами порочного чудовища средневековья.
-Я был уверен, что у нас все отлично получится, - ответил Луи, держа меня за руку.
Какой самоуверенный и притягивающий парень. Как бы нам не пришлось поменяться ролями… Наши руки дрожали в унисон. Впрочем, это был всего лишь танец.
Все оставшиеся билеты я оставила в этой замечательной студии. Билетов было совсем немного, но я знала, что Луи придет. Уже сидя в машине, я попросила Николь позвонить ему.
-Что Вы затеяли?
Николь, как настоящая парижанка моментально вернулась к действительности и к работе. Я была ее работой. Но я не была парижанкой, поэтому, не умела обрывать танец.
-Захвати, пожалуйста, с собой костюмы, в которых мы танцевали, и передай мне перед спектаклем, - попросила я Луи.
-Это безумие, - спокойно сказала Николь.
-Я знаю. Оно состоится только в случае успеха. Поэтому маловероятно, что безумие вообще состоится.
-После того, что я сегодня видела, успех гарантирован. Вы завтра же будете знамениты, - улыбнулась Николь, - Я только сейчас увидела ваш настоящий танец. То, что мы делали там, в концертном зале, очень отличается. Там Вы просто репетировали?
-Да, Николь. Там я просто репетировала. А вечером буду «зажигать». Не бойся, пожара не будет.
-Будет очень большой пожар, я уже чувствую.
Николь оказалась права.
*Автор стихов Павел Сабуров.
Продолжение следует.